Закон Связи

      Время тянулось медленно, но неумолительно.       Переворачивая страницу, Бруно чувствовал тяжесть во всем теле: руки начинали дрожать от усталости, глаза переставали видеть; каждая страница давалась с усилием.       Была уже глубокая ночь. Ту работу, что на него возложил Дио, было сложно выполнить за столь короткий срок, что он ему приказал. Но мужчина все равно старался изо всех сил, позабыв о сне и еде. Он верил, что старания будут оплачены.        Оторвавшись от стола, он посмотрел на часы и понял, что уже давно заполночь. Он сегодня совсем не ел и не пил, и даже не выходил из комнаты: работы было много. Когда он встал ноги его подвели, он чуть было не упал, но вовремя зацепился за стол.       Мужчина решил встать, развеяться, пройти на кухню. Ему было интересно, чем сегодня весь день занимался Леоне. Он хотел его увидеть.       Идя вдоль коридора в погреб он увидел знакомый силуэт: улыбнулся и ускорил шаг, хотелось поскорее поговорить с другом; когда мужчина догнал его, то легонько прикоснулся к его руке, на что Леоне не отдернул руки, но повернулся и обратил внимание на Бруно. Он удивленно взглянул на мужчину:       -Выглядишь плохо. Ты сегодня снова весь день из бумажек не вставал?       Бруно испытал небольшой стыд, что действительно забыл о ходе времени, но работа полностью поглотила его. Бруно чувствовал что его тело качается. Когда он сделал шаг ближе к Леоне, то оступился и упал к нему в руки. Знакомый запах расслабил его ещё сильнее, но подняться следовало. Он встал снова на ноги и извинился.       -Ничего, но ты не должен доводить себя до такого состояния.       -Я знаю. Мне следует делать перерывы.       -Ты на кухню?       -Да.       -Я с тобой. — Леоне приобнял мужчину за плечи, и повел в сторону кухни.       Уже на месте, поедая хлеб, Бруно обратил внимание на рану, что была на тыльной стороне ладони Леоне.       -Ты поранился? Сегодня? — Он отложил булку и взял Леоне за руку. Аббаккио обращал больше внимание не на порез, а на стремительное поведение друга: даже сквозь сон, он продолжает быть внимательным по отношению к нему. Леоне дал рассмотреть Бруно свою руку.       -Сегодня мелкого, на охоте, чуть кабан не зашиб, ещё бы чуть-чуть… Времени не было стрелять, пришлось доставать кинжал.       -Ты дрался с кабаном? — Глаза Бруно испуганно мерцали в свете свечей.       -Да, но я его убил. Рука — черт с ней.       -А Джорно?       -Ничего не сказал, пошел как ни в чем не бывало. Отец его уже на другой конец леса ускакал - ему было всё равно. Отличная семья, если честно — друг друга стоят.       Леоне рассказывал без явного энтузиазма, возможно потому, что не принимал всерьез свою рану, либо потому, что искренне плевал на Джорно и Дио. Он не раз говорил, что в этом приключении будет охранять в первую очередь Бруно и не важно каким будет выбор, в приоритете будет стоять именно он. Но Бруно был уверен, что в сердцах, он не оставит Джорно. Либо ему хотелось в это верить.       -Тебе руку надо обработать.       Бруно, не особо увлеченный хлебом, отложил его на тарелку и потянул за собой Леоне.       -Пошли со мной. — Мужчина настойчиво смотрел на друга и тянул за собой, он не сопротивлялся, просто шел за ним.       Зайдя в покои Бруно закрыл дверь и усадил Леоне на стул у стола.       Леоне обратил внимание на горы бумаг на столе, и ужаснулся:       -Это все тебя заставляет делать Дио? У него советников нет? Или кто этим заниматься должен вообще? — Леоне прикипел от невозмутимость друга. Складывалось впечатление, что Бруно не мог просто-напросто отказаться. На столе не было живого места: все было затянуто горой документов, печатей, перьев и чернильниц; на полу стояли несколько высоких стопок, помимо этого, несколько документов были прикреплены к стенам, с помощью специальной магии.       -Я работаю с этим — скоро закончу. Скорее всего завтра.       Бруно взял руку Леоне и начал поглаживает ее, в руках у него была субстанция напоминающая прозрачный гель. Он взял и покрутил пробитую ладонь, затем приложил к ней свою. В мгновение, место соприкосновения засияло, и Леоне почувствовал как боль уходит. Когда Бруно убрал ладонь, свечение пропало, а с ним, так же, пропала и рана.       -…спасибо. — Леоне смутился.       Бруно улыбнулся, стоя смотрел на друга, после этого он опустился и поцеловал Леоне в губы. Нежно приложил руку к его щеке. Теплые губы мужчины были сухими от обезвоживания. Леоне чувствовал приятный ягодный запах. Бруно прижал его к себе:       -Будь осторожен когда меня нет рядом. Я не выдержу, если с тобой что-нибудь случится.       Нежный шепот лился в уши Леоне, мужчина никогда не ожидал услышать таких слов ни от кого. В контексте их отношений, Леоне вообще слабо понимал мотивы переживания Бруно за него, кроме как страх потерять напарника, но он не считал себя исключительным партнером. Действительно важная причина для Бруно — это было то, что Леоне был единственным, кому он доверил себя и свою память. Но и для Леоне он стал человеком, которого тот сам боялся потерять.       Ночь шла своим чередом: свет свечей потух, комнату окутала темная пелена.       Бруно покрывал поцелуями Леоне. От шеи до груди. Его пухлые губы ласкали его кожу в местах чувствительных к этим ласкам. Трепет распространялся по телу Аббаккио, он начинал возбуждаться.       Мужчины не часто занимались любовью, сейчас действительно важных причин на это не было. Но с другой стороны, Бруно отдавал себе отчёт о важности происходящего для него и для Леоне. Он был напуган, защита друга для мужчины была важнее бюрократической работы, которой его щедро одаривал Дио. И пусть их смены чередовались, свободного времени, в которое можно заняться бумагами, все равно не хватало. Однако, близкая душа рядом с ним, давала силы на невозможное.       Бруно опустился на колени. Присев на пол, он положил голову на колени Леоне, тело было тяжелым, голова тоже. Ему было приятно находится просто рядом с Леоне. Он прикоснулся к нему. Леоне еле заметно вздрогнул, опускаясь вниз к Бруно. Он взял его за голову и притянул к себе. Мужчина поднялся достаточно, чтобы присесть к Леоне на колени: он смотрел вопрошая сидя на коленях, но ответа не последовало: Леоне поднял его и понес в постель.       Бруно почувствовал блаженство опустившись на простыни, он был счастлив почувствовать расслабление.       Леоне начал снимать с него одежду, тот просто лежал и смотрел на Леоне с улыбкой на лице.       В свете луны на Бруно видно было каждую косточку обтянутую кожей. Мужчина не поднимался: что — либо делать было выше его сил. Леоне нежно прижимал его к себе, позволяя, наконец, расслабиться, за долгий и напряженный день. Леоне проявлял уважение ко времени и к возможностям другого. Ему ничего не стоило позволить Бруно дать отдохнуть, в любом случае, Леоне верил в то, что Бруно это заслужил.       Через время небо начало светлеть. Леоне смотрел на спящее, безупречно очаровательное лицо друга и слушал спокойное дыхание. На лице Бруно была застывшая мягкая улыбка. Он чувствовал истому держа возлюбленного друга в объятьях. Он знал, что душа его никогда не будет навсегда рядом с ним, но мгновения что оставались воспоминаниях: эти моменты счастья, заставляли молиться Леоне о том, чтобы никто их не отнял у него.       Теплое тело, тихое дыхание друга, нежное подрагивание ресниц. Кожа такая тонкая и теплая, кровь что течет в его теле греет лучше любого алкоголя. Остановившись в своих рассуждениях, Леоне взглянул на Бруно другими глазами — глазами непредвзятыми, и осознал: простой человек лежит в его объятьях. Но это не так. Несмотря на всю строгость характера, Бруно всегда открывался перед Леоне только с добрыми намерениями.       Что бы не случилось Леоне не допустит вреда в отношении Бруно, и до самой смерти будет защищать это тепло.       «Тебе ещё рано умирать» — вспоминая слова Бруно он растворился в них как в пелене. В ночном сне.              

***

      Прошло несколько лет как Леоне был на службе у королевской семьи. Джорно уже успело исполнится восемь лет, но все так же он казался старше своих лет. Каждый день он продолжал сбегать. Заниматься стал усердней под наблюдением Леоне, который не спускал с него глаз, и был строже любого надзирателя. В такие дни, особенно чувствовалось напряжение между ними. В смену Леоне, он не сбегал, но часто оставался в комнате и отказывался есть. Стал замыкаться в себе, однако отличался сильным здоровьем и талантом ко всему, но в общении с людьми у него сложились определенные трудности: замкнутый характер не давал проявить его таланты во всей красе. В частности, это была виной отца, который много требовал и абсолютно никогда не хвалил, но и Леоне, который всегда придирался к мальчику. Отдушиной для принца был Бруно, но и он стал отдаляться. Не по своей вине, но Джорно чувствовал, что мужчина больше не принадлежит ему полностью, как раньше. Началась затяжная апатия.              Леоне все еще скрывал связь Дио со смертью Джонатана и страшной правдой, которая была раскрыта — он честно молчал и Дио действительно никак не усложнял ему службу: Бруно был все таким же.       За все эти годы, Джостары не смогли найти ни Джонатана, ни намеков куда он мог пропасть. Джозеф стал новым королем, и правил на землях которые остались от владений, что принадлежали раньше его деду. Все это время он ждал спокойного момента, — подходящего лучше всего чтобы начать действовать. Надо отдать должное его терпению — жизнь его научила, что поспешные действия ведут к проигрышу, а в интригах побеждают самые хитрые. У этого старого лиса был наметан глаз на обман. Имея развитое от природы шестое чувство, он мог легко обманывать наглых дураков всю свою жизнь, однако, это не работало на Дио. Он считал, что такого как он нужно победить не интеллектом, а выносливостью; но победа подождет. Для начала он хотел узнать судьбу своего деда, который, он был уверен, был съеден амбициями Дио. Джозеф не знал его мотивов, но знал что он — предатель, которого пустили под крыло, а он — прогнивший изнутри демон, который не оставил добро безнаказанным. Джозефу не была свойственна милосердность Джонатана, но без доказательств, было рано что-либо делать, и доказательства он собирался раздобыть, в кратчайшие сроки.