Небо цвета авады

Сказать, что им было весело, всё равно что промолчать. В глубине души они визжали от восторга. Да, им было страшно. И даже очень, но азарт и желание попрактиковаться были сильнее. Постоянно сидеть в кабинете, да ещё занимаясь однообразными тренировками было довольно скучно. Особенно для семи-девятилетних детей. Им хотелось побегать на улице, в школьном саду среди снега, а не только учиться и тренироваться. Вся группа объединилась, составив стратегию. И общими усилиями они уничтожили стаю этих паразитов за сравнительно небольшое количество времени, ежели каждый сражался сам за себя. За всем этим наблюдали куратор и директриса. Она удивлённо переводила взгляд с одного ученика на другого. Ей всегда показывали первую практику группы и обычно всё заканчивалось тем, что они вовремя вмешивались, защищая расстерянных детей. А тут… В группе двадцать человек. В стае было около тридцати особей. И за академический час вся стая была очищена и уничтожена. Причём дети выбрали надёжный и затратный способ. Они поделили стаю между собой и наложили на одну часть, призраков, печать сдерживания. Этим они выиграли себе минут десять-двадцать, ибо в печать вложили достаточно сил. После этого ученики переключились на вторую часть стаи и, окружив их, сложили печати уничтожения и разрушения. Сверху некоторые из них накрыли эту часть стаи печатями барьера, чтобы паразиты не вселились в трупы животных в лесу. В этот момент закончилось действие печатей сдерживания. С тихим шипением призраки прорвались к детям. В наблюдательном пункте директриса уже была вне себя от гнева и перевела предупреждающий взгляд на куратора, собираясь переместиться к ученикам. В её глазах это было уже слишком. Но мужчина лишь молча указал на магический экран. Внутри барьера корчились призраки, ощущая всю прелесть действий печатей очищения. Предстояло ещё задействовать печати забвения. Самые сильные в группе уже накопили достаточно энергии, чтобы помочь более слабым ученикам.  — Такими темпами, призраки не продержатся и часа. — Куратор довольно ухмыльнулся и выразительно посмотрел на Юкари.  — В любом случае, ответственность за эту практику понесёте именно вы. Но для первой практики, подобное недопустимо. Вы никогда не пускали к ним паразитов на первой практике! Призраки направлены только второй раз, да и то первый был на практике в старших курсах, а этим детям только от семи до девяти лет! Почему ты не мог просто направить к ним кого-нибудь из низшей группы паразитов? Для паразитов среднего класса, да к тому же первого ранга, дети ещё не доросли. — Юкари выносила мозг своему заместителю, параллельно отслеживая состояние детей через экран. — Риан! Завтра твоих занятий у этой группы не будет. Как директор, я их отменяю. Пусть отдохнут. Им ещё в медицинский корпус идти. А пока Юкари морально добивала их куратора, дети внимательно следили за действием печати забвения, окружив себя барьером. Как только развеялся последний призрак, они выдохнули, но барьер не сняли — кто знает, что ещё придёт в голову их куратору. Ниасе-сенсей очень часто из ниоткуда брал задания разной степени сложности, и, если группа его не выполняла, то говорил, качая головой, как сильно они его разочаровали. После этого он монотонно расписывал варианты решения задания, оставляя на дом задачу сложнее раза в три, отчего ученики завывали в коридорах, разбирая текст. Как только все паразиты были уничтожены, к детям переместилась директриса, чтобы успокоить и вернуть в школу. Для начала она устроила быструю перекличку, чтобы проверить, потерялся кто-нибудь в лесу или нет. Удостоверившись, что все на месте, она открыла портал в холл медицинского корпуса, куда прошла вся группа. Кому-то лечили вывихи, другим сводили ушибы и синяки. Один мальчик подвергся ментальному воздействию, которое практически свёл на нет Ри, а медики устранили остаточные следы и избавили от возможных неприятных последствий. Но всем давали по несколько флаконов зелья, восстанавливающего энергию. Один заставляли выпить прямо на глазах у лечащих магов, а остальные для приёма вечером и на выходных, чтобы полностью убрать истощение и его влияние на организм. Дети расходились, поздравляя друг друга с успешной сдачей зачёта. Каждый торопился домой, чтобы отдохнуть от практики и успокоить свои нервы чашкой кофе или чая с вкусняшками. Тсуна и Такеши ушли раньше, чем Ри и Куро, ведь те выложились сильнее. Да и ребята опаздывали на тренировку, так что пожелали удачи своим дорогим друзьям и ускакали к аппарационной площадке, быстро перемещаясь домой. Двое оставшихся лишь пожали плечами и, опираясь друг на друга медленно поплелись к выходу из школы, чтобы доковылять до той же площадки. В пути им встретился Тоши Андо, который не смог смотреть на такое шествие калечных детей и взвалил обоих на плечи, быстро доставив до места назначения. Ри тихо его поблагодарил, на что получил лишь скупой кивок. Даже Мукуро выдавил слова благодарности. На месте перемещения их уже ждали супруги Амито. Каждый подхватил на руки по ребёнку, после чего они утащили мальчишек в их комнату на втором этаже, выпытали график и дозы принятия зелья, после чего укрыли обоих одеялом и оставили спать. А в своём кабинете, ехидно смеющийся куратор ставил отметки за зачёт каждому ученику по-отдельности. С нетерпением он ждал проходного зачёта в конце учебного года. Вот тогда они познают всё веселье. Он довольно потянулся, закрыл журнал и поднялся из кресла. Поскольку работы для него в этот день больше не было, мужчина аппарировал к себе домой. Ему тоже нужен отдых. ****** Каждый из группы радовался предстоящим каникулам, хотя на практические по артефакторике в субботу они всё равно пошли. Однако, Минору осмотрел всех магическим зрением и выпихнул по домам, приговаривая:  — Вот ещё не хватало мне обмороков от повторного истощения. Вы только вчера истощили свои резервы до предела, а многие ещё и из эфира черпнули. Я же вчера сообщил вашему куратору об отмене занятий. Он вам что, ничего не сказал?  — Нам ничего не сообщали, Сакураи-сенсей. — Яркий шатен из их группы спокойно пожал плечами на удивлённый взгляд преподавателя и посвятил его в ситуацию.  — Вот как. — Впервые на их памяти, Сакураи Минору не скрывал маньячной улыбки. — Я поговорю с ним. А вы идите. Идите.  — Сакураи-сенсей! — Эри подлетел к учительскому столу, когда все остальные ученики разошлись, радостно обсуждая предстоящий отдых.  — М? — Только открыв книгу, солнце повернул голову к своему небу.  — Сенсей, сходите с нами в храм второго января? Да и в Новый год можете к нам прийти. Правда, Куро? — туман кивнул.  — Новый год — это семейный праздник, Эри. — Минору покачал головой.  — Но мы и есть семья, моё солнце. — Эри мягко улыбался.  — Действительно, моё небо. — парень вернул мальчику улыбку.  — Так вы придёте? — Куро выглянул из-за плеча Амито.  — Думаю, да. Надеюсь, ваши родители не будут против моего присутствия.  — Сенсей, моя семья — ваша семья тоже.  — Спасибо. ******* В доме семьи Амито царила праздничная атмосфера. Все комнаты пестрили новогодними украшениями из разных стран, висели на стенах хамаими, на каминной полке стояли такарабунэ, а от запаха блюд к предстоящему застолью сносило крышу всем, кто был недалеко от кухни. На завтрак был суп дзони. А после завтрака дети бегали поздравлять семейство Ямамото, протащив в своих сумках к ним гору подарков, а взамен получили такую же гору, которую с нежной и доброй улыбкой (и чуть смеющимся взглядом) передавала Нана. Так же был замечен и схвачен чересчур сияющий Савада. Его допросили и узнали замечательную новость — семью Ямамото ждёт пополнение. Пол пока неизвестен, но Тсу и Такеши надеются на девочку, ведь очень хотят сестрёнку, которую надо защищать. На их желания Нана лишь посмеялась и заявила, что это было бы прекрасно. Да и Тсуёши тоже был не против. Через несколько часов, обе семьи встретились и пошли по направлению к храму. По дороге к ним присоединились Минору, Кёя, Шоичи и, что стало полнейшей неожиданностью, Тоши Андо, которого тепло поприветствовал Ри. Тот невозмутимо кивнул и двинулся рядом с ним. Когда бедный Минору поскользнулся на льду, ковром укрывающем асфальт, Андо аккуратно подхватил его под руку и поставил в вертикальное положение. Дальше, весь путь до храма, он держал учителя за руку. Хибари шёл чётко за правым плечом Тсуны, а Такеши что-то увлечённо рассказывал Шоичи, который то и дело от смеха хватался за живот. В конце концов, Савада не выдержал молчания и взял за руку бедное облако, придвигаясь ближе и завязывая разговор на тему боёв, передач с демонстрацией боевых искусств и заканчивая обсуждением последнего их боя. После посещения храма все ввалились к семье Амито, даже ледяного старосту затащили. На столе было выставлено о-сэти и куча моти, которые готовил Вайпер. Когда прозвучали сто восемь ударов колокола, все подняли чарки с саке (даже дети отвоевали себе эту возможность) и поздравили друг друга. Вот так и получилось, что отпраздновали всей дружной семьёй. Чуть позже, захмелевший от второй чарки саке (последней для всех, кто был младше пятнадцати лет) Кёя, пояснил им, что в его клане не празднуют О-сёгацу. Шоичи сообщил, что его мама и сестра уехали в Канаду, а сам Шо не мог поехать с ними, потому был очень рад приглашению на праздник от своего неба. В итоге, дети пили чай и уплетали вкусные блюда, которые забрали себе со стола, чисто для своей компании. Мукуро смёл из общей тарелки половину моти, которые торжественно вынул из ниоткуда прямо в комнате, огребая подзатыльник от Ри, а после, от него же поцелуй в щёку. Довольный туман развалился рядом со своим главным небом, устроив большую часть тела под котацу. Так они и уснули. Кто-то во время игры в сёги, кто-то во время разговора. Внизу, в гостиной, уснул, положив голову на плечо Андо, Минору. Придвинувшись к тёплому боку старосты восьмого курса, вечно мёрзнущее солнце пригрелось и мирно сопело, пока тот светил алеющими ушами. Андо выпил наравне со взрослыми, а потому маска вечного безразличия дала серьёзную трещину, приоткрыв довольно хорошего и весёлого собеседника. Минору же не отличался красноречием и больше молчал и слушал, изредка вставляя свои комментарии. ****** Ближе к утру староста тоже провалился в сон, так что супруги Амито накрыли этих двоих одеялом, и, только так, чтобы не разбудить, с помощью тумана подняли над диваном, разложив его, после чего опустили на подушки и повторно накрыли одеялом. Хитро улыбнувшись, Фонг приобнял весёлого супруга и повёл его в спальню. Нана и Тсуёши уже ушли, оставив своих детей в компании их друзей. Перед тем, как лечь спать, аркобалено урагана проверил комнату детей и подозвал Вайпера, который уже зевал, да попросил ещё и фотоаппарат принести. Тот поворчал, но принёс требуемое и не пожалел. Его взору предстала умилительная картина: на кровати спал, обнимая плюшевую хаски, Такеши, а рядом с ним, только на полу, спал Шоичи, окопавшись в валяющихся подушках; находясь почти полностью под котацу, спали в обнимку Ри и Куро; Кёя с восхитительно розовыми щёчками прижимал к боку милого, ворочающегося Тсуну, уткнувшись носом в кудрявую каштановую макушку. Сделав множество фотографий, иллюзионист расплылся в довольной улыбке, словно кот, наевшийся сметаны. Сзади его обнял Фонг, прикусив мочку уха. Тот развернулся в объятиях и хриплым голосом произнёс:  — Ну не здесь же! В комнату неси!  — Я? — хмыкнул ураган.  — Твоими стараниями у меня ноги подкашиваются. — прошипел ему на ухо Вайпер.  — Тогда сразу в кроватку, м? — промурлыкал Фонг. Вайпер обвил руками его шею, проходясь кончиком языка по изгибу шеи. Хлопнула дверь их комнаты, отчего в комнате через одну повернулся на другой бок Тсуна, закинув ногу и руку на Кёю. Новогодняя ночь прошла весьма бурно. ****** Прошло два праздничных дня и Куро с Ри окопались в подвальной лаборатории с тем самым зельем от бессонницы. Проблема была в том, что пламя в зелье надо было вливать в процессе готовки, а вот на уже постоявшем зелье ничего не получилось, если судить по мини взрыву, от которого глаза Ри сменили цвет, став красными. Тот зашипел от боли, а зрачок сузился, став как у кошачьих. Иллюзионист в этот момент поднимал с пола пробирки, упавшие из-за воздушной волны. Заметив кривляние неба, Мукуро резво принёс универсальный антидот в виде глазных капель и эликсира. Сначала глаза промыли, потом закапали в них антидот, а через пять минут Ри выпил эликсир. В тот момент бедный Ри был готов зацеловать и заобнимать Куро, потому что ему было страшно.  — Мы с тобой два идиота. Щиты поставить забыли.  — Мда… Блин, реально же забыли. — Туманник почесал затылок и синхронно с Ри поставил щиты. Подготовив все ингредиенты, они стали варить зелье, периодически вливая в него пламя тумана. Делал это Ри, он же вливал магию. В конце варки зелье стало интенсивно голубым с неоново-синими искрами, больше похожими на молнию. Так же оно немного отливало синим. Его перелили во флакон, пронумеровали его и положили в шкатулку, отставив её на соседний стол. Тщательно очистив котёл, они приступили к следующему варианту. В этот раз вливалось пламя неба, магию снова вливал Ри. Имеющееся зелье имело нежно-оранжевый цвет, в котором виднелись неоново-оранжевые искры. Отливало оно пастельным голубым цветом. Флакон с ним так же пронумеровали и отложили в шкатулку. Следующий результат радовал глаз матовой чёрной жидкостью, белые искры рассекали пространство флакона, отливало оно серебристо-ртутным цветом. Присвоение номера, шкатулка и приготовление новой порции. Четвёртый вариант зелья изготавливал Мукуро, вливая в него пламя и магию. Оно получилось почти точной копией первого, разве что ощущения от него были другие. Флакончик снова был пронумерован и заключён в шкатулку. Пятый и шестой вариант были так же почти неотличимы от первого и четвёртого, разве что снова различались ощущения магического фона. В лабораторном журнале был поставлен номер эксперимента, описана его суть, результаты были сопровождены составом с указанием, чьи были магия и пламя Шкатулку было решено отдать варийцам с указаниями для эксперимента на потенциальных смертниках. Конечно, для начала они проведут эксперимент над обычными пламенниками. Но им нужно получить одобрение стражей Вендикаре. Становиться чем-то аналогичным Эстранео не хотелось. Стражи выслушали их и решили проблему, предоставив тех, кого должны были покарать смертью. Эксперимент был проведён в отдельных камерах и в присутствии Бермуды и Джагера. После первого зелья подопытный умер от галлюцинаций, вырвав себе язык, после чего пытался вырвать и глаза, однако в подсознании галлюцинации продолжались. В конце концов, его сердце не выдержало, а его труп ещё полчаса дёргал конечностями. Второе зелье подействовало крайне странно. Мужик просто сел в позу лотоса, медитируя. И сдох от истощения. Всё. Ри задумался. Всего одна капля третьего зелья высосала всё пламя из человека, после чего его тело стало похоже на высушенную мумию. Ри снова описал результат, а вендиче весьма удивились, когда узнали составчик сего дивного коктейля. Вообще, все зелья выдавливались по капле, как раз в дозе оригинала. То есть, обычного зелья от бессонницы. Четвёртое зелье сходу остановило сердце, потому что человек чего-то испугался. Сначала он заорал, потом забился в конвульсиях, изо рта и глаз пошла кровь, а потом он обмяк. И всё. Пятое растворило человека до костей. Шестое же не оставило от человека ничего. Было решено передать эти флаконы Хомма-сенсею, учителю зельеварения. Сопроводительные записи будут так же предоставлены в отдельной папке, как и воспоминания произошедшего в ходе экспериментов, которые они дружно слили в нужные скляночки. Стражи были не против документально подтвердить своё присутствие на экспериментах и выдачу жертв по тем или иным причинам пригодных для подобных жестоких истязаний. Потом всей компанией из стражей и двух детей, они дружно отмечали прошедший Новый год. На остаток каникул мальчики уехали в Варию прежним составом из четырёх человек, правда ещё пригласили новоявленных хранителей. Вария от подобной новости была в восторге (особенно Череп и Луссурия). ******* Зачёт в конце учебного года застал их в паническом состоянии, потому что куратор улыбался слишком уж счастливо. И да, никто не ошибся в своих предположениях. Первые четыре часа отводится на письменный переходной экзамен. Практику им пообещали отдельную, отчего все вздрогнули. А после они пошли на письменный экзамен по артефакторике. Вообще, все экзамены разбили по два в день. Длились они долго, так что из школы уходили все часов в пять вечера. Даже факультативы отменили, чтобы дать детям подготовиться. И на экзамены отводилась неделя. На письменные. И ещё три дня на практику. Всё это время (даже дольше), Ри не видел своего хранителя облака, что было неудивительно, ведь тот был выпускником и его экзамены проводились дольше, от них требовался куда больший объём излагаемой информации, да и практика была опасней и сложней. Как узнал от своего солнца Ри, тот носил Андо лекарства, да и пламенем подлечивал иногда. В мыслях мальчика пронеслось, что это немного мило. Было решено просто передать немного пламени по связи и дать парню отдохнуть. Минору вновь уткнулся в книгу, давая понять, что разговор окончен. После экзаменов отдыхать хотелось всем. А нашей четвёрке предстояла ещё и аттестация в младшей школе Намимори, которую пришлось проходить, чтобы иметь официальное немагическое образование. И так будет до конца школы. На Хогвартс не надеялись совсем, потому как видели английских магов во время поездки в Лондон. Это как надо выглядеть, чтобы настолько выделяться на фоне обычных жителей! Нет, когда они посетили магический квартал в Лондоне, пришлось маскироваться под местных, благо шрам у Ри давно исчез, как и улучшилось зрение. Да плюс ещё и способность изменять внешность из-за пламени тумана. Так что, по косой аллее плавно вышагивала дикая помесь супругов Амито, именуемая Ри. С треугольничками на щеках, да. А под руку с ним шёл блондинистый Куро с карими глазами. Тогда же и посетили дом Дурслей, чтобы забрать небольшое количество вещей родной матери Гарри, которые он почувствовал совершенно случайно. Сундук с вещами разобрали, тайно посетив дом под покровом ночи с кучей защитных и скрывающих артефактов. Вещи распихали по чудо-сумкам, так полюбившимся детям. Правда, Тсуну и Такеши не взяли, чтобы не спалить случайно. А вот Куро взял их измором, добившись разрешения на вылазку. Ему потом пришлось успокаивать Ри, у которого разыгралась паранойя, но туман на то и туман, чтобы стабилизировать своё небо. Истерика со слезами была стоически выдержана, а Мукуро гладил его по голове, ласково ероша волосы цвета непроглядной тьмы. Платком, смоченным в ледяной воде, иллюзионист вытирал заплаканное красное лицо сидящего у него на коленях Ри. Оба договорились переместиться туманом в случае обнаружения. Уже дома, в Японии, они разобрали вещи на магической территории дома Савада-Рюу. Защита особняка была построена таким образом, что все следилки и вредоносные заклинания, или же предметы нейтрализовывались. Предмет становился обычным, теряя свои дрянные свойства. Вот и в этот раз защита сообщила Тсу, что в дом были внесены вещи, которые она обезвредила. Удобно, как он заметил. Среди вещей была палочка покойной Лилиан Поттер, конспекты по всем курсам Хога (на диво чистые и аккуратные), учебники, шкатулка с украшениями, причём и мужскими тоже. Ещё нашлись очень старые флаконы с лекарственными зельями. Разумеется, они уже были непригодны к употреблению, а флаконы было решено вымыть и разделить между Куро и Ри, по парочке досталось и хозяину дома с братом. Был найден школьный дневник женщины, да и какие-то отрывочные записки от неизвестного. И старинные карманные часы из белого золота и платины с золотисто-белой лисичкой с девятью хвостами, окружённый ликорисами. На внутренней стороне крышки тянулась витиеватым почерком надпись «Помни о сути» и подпись — А. Блэк. Часы достали из небольшой резной деревянной шкатулки. Ри они очень понравились — веяло от них чем-то родным и тёплым. Конспекты привели их в ужас, так что они решили принести их Минору, чтобы вместе посмеяться. Забавно было то, что первые два курса они уже прошли, это не считая всей дополнительной информации сверх их программы, а потому знания Ри доходили до четвёртого курса. В теории. На практике ему было рано использовать некоторые заклинания без концентратора. Им являлось серебряное кольцо с нефритом, которое он сделал вместе с Оскаром и настроил на себя. Куро получил от Ри в подарок кольцо-концентратор, превращающееся в трезубец, сделанный будто из чернёного титана. В само кольцо были вставлены аметисты по миллиметру размером в количестве шести штук. Савада использовал фамильный, а Такеши так же получил подарок от Ри. Тому было только в радость, ведь и практика, и подарок стоящий. Оскар был в прекрасном настроении от успехов ученика. Пару раз его артефакты продавали в Японии, Италии и России. Пока решили не распространять его изделия, чтобы не навлечь неприятности. Минору притащил упирающегося Андо, который высказал им претензию по поводу того, что они его называют по фамилии. Мол, теперь, когда он закончил обучение, можно и по имени. Так в их рядах появился Тоши-семпай или просто Тоши (для Минору). Выпускник осмотрел вещи, вздрогнул от вида часов, задумчиво посмотрел на Ри после заявления о «родном». С конспектов он посмеялся и ушёл, забрав удивлённое солнце. Ри переложил вещи в чемодан и вернулся к родителям, подхватив под руку Мукуро. Савада остался тренировать доступные для его возраста боевые заклинания, а Такеши упражнялся с катаной на тренировочном дворе. Вечером за ними пришла Нана, раздав подзатыльники за задержку к ужину. ******** Новый учебный год принёс дополненное расписание, шанс на личное ученичество у одного из преподавателей и обещание очень интересных практик от куратора их группы. От последнего побледнели все — учил магическим печатям он все курсы. И для каждого курса был свой сценарий практики. Директриса тихо ударила его локтем в живот, заставив глотать воздух. В первый же день проводились небольшие тесты на наличие в закромах памяти информации с прошлогодних занятий. К слову, Мукуро теперь официально стал учеником Хоммы Ясухиро. Вместе с ним пошёл и Ри, пробудив в себе талант к зельям. Савада пошёл в ученики к Хитоши Хоши, которая учила детей дуэлингу и боевым плетениям, да и вообще боевым искусствам. Такеши ещё не решил, а потому задумчиво перебирал варианты, доступные для него. Шоичи уже года два числился учеником школьного главного медика, Накамуры Широ. Кёя так же был учеником Хитоши, и, после новости о принятии в ученики Тсу, он был в приподнятом настроении и снова устроил тренировочный спарринг под присмотром наставника. Уже через два месяца учёбы они поняли, что первый год был ещё лёгким. Учителя будто соскучились по ним и загружали знаниями по самую макушку, отчего было ощущение, что у них даже мозг болел. Правда, без пакостей и экспериментов не обходилось и за это главная двойка хулиганов неоднократно получала люлей. В школе так же решили провести тематический фестиваль с шествием ёкаев по всему острову со школой и некоторым улицам магической Японии. Началось всё с того, что Мукуро и Ри пришли на занятия с звериными ушками и хвостами. Кошачьими. У каждого по два хвоста, да и зрачки были узкие. Из-за них все отвлекались, а учитель тихо ржал с этой парочки. На их пакости уже преподаватели между собой ставки делали. В прошлый раз они протёрли школьную лестницу крепкой настойкой кошачьей мяты, на которую слетелись все книззлы, бакэнеко, да и обычные кошки не отставали. И даже какой-то белый тигр пришёл из малых гор, приведя с собой своих детёнышей. Всю следующую неделю ученики гладили котиков на переменах и некоторых занятиях, а учителя тихо ужасались масштабу пакости. Потом, на занятиях по магии иллюзий, они спокойно угадывали, на какие предметы в классе были наложены заклинания. А новый предмет порадовал и новым учителем — Шакко Мэй, которая выглядела лет на пятнадцать, не больше. Как оказалось, она была одной из жриц Инари, но больше любила учить, потому божество отпустило её к людям, точнее, магам. И в школе она работает уже около семидесяти лет. К сожалению всего педагогического состава Махотокоро, эта милая и относительно юная особа ещё не утратила шила в мягком месте и с удовольствием включалась в шалости своих подопечных с любого курса. Именно под её руководством прошёл иллюзорный парад ёкаев в коридорах школы, перепугав особо впечатлительных детей и директора, которого попытался поцеловать тэнгу. Вот последнего бедная Юкари не выдержала и постановила:  — Раз уж вам так скучно, что вы решили заняться ерундой вместо тренировок и поглощения знаний в библиотеке, я вас обрадую. Вы проведёте фестиваль ёкаев через месяц. Вся программа и исполнение целиком на вас. От Шакко-сенсея я ещё ожидала чего-то подобного, но вы… Угомоните свою фантазию. А теперь можете идти. — она прикрыла глаза и потянулась к кисету, чтобы насыпать смесь в кисэру. В комнате немного чувствовался запах лаванды, а на подоконнике как раз и стояла рассада этого замечательного растения. — Идите, идите. — женщина устало потянулась и расслабленно села в кресле, выдыхая ароматный дым. Все, включая преподавателя и близнецов с третьего курса, которые присоединились к шалостям обожаемого сенсея и новеньких, но уже весьма нашумевших, детишек… все быстро вывалились из кабинета. Даже секретарь, вошедший, чтобы отдать документы. Когда она курит, лучше не маячить перед глазами. Вскоре дети втянулись в обсуждение предстоящего фестиваля. Ри предложил взять в команду исполнителей кого-нибудь со старших курсов. Либо творить фантомы. Только вот силы на это уйдёт до фига и больше, так что создавать надо постепенно, запечатывая их в рисунках. Потом они раскидают их на одной из улиц магической Японии и активируют. Вот забавно будет! До фестиваля была неделя, когда уже все ученики от младших групп до восьмого курса шептались о предстоящем веселье. ****** В назначенный срок, в квартале Аойаджисай, что находилась на востоке столицы магической Японии, Даи-ни-Токио, взметнулся вихрь из белых лепестков-карточек. Открыли шествие Цури в белом кимоно с голубыми и чёрными журавлями, плавно шагающие по каменной дороге, на которой прорастали и распускались белые цветы пеларгонии. За ними шли, танцуя с веерами, разномастные кицуне, соблазнительно и грациозно двигаясь, а между их веерами пролетали огни с шестов оками, которыми те жонглировали прямо на ходу. За ними шли бакэнеко, некоматы, сэнри, бережно неся фонари. Словно в оцеплении, в середине процессии шли они, рокурокуби, нукэкуби, скалясь в попытках напугать глазеющих жителей. Над шествием парили тэнгу, аякаси, от которых тянулись еле заметные нити управления мононокэ. Около пяти ямауб хохоча летали между толпой народа, хватая тех за плечи. Врезаясь в ноги людей, бегали за пределами процессии цукумогами, а над летящими ёкаями парил фуна-юрэй, с исо-онной на борту, игриво помахивающей черпачком с водой и обольстительно улыбающейся всем и вся. Улыбающиеся тануки и мудзина несли домики размером в полтора квадратных метра, из них робко выглядывали дзасики-вараси и кура-бокко. Следом ползли хэби с ветками сакуры со свисающими с неё нитками бубенчиков, что издавали нежный перезвон. Следом шли каппа, что оставляли на дороге следы из луж с кристально чистой водой. Закрывали шествие инугами, что так же, как и их собратья оками, исполняли танец с огненными шестами. Шествие растворилось в тумане на улице Шираюри в другом конце города (а фантомы обошли всю столицу) и продолжало шокировать жителей на острове Минами Иводзима, вновь перепугав директрису до зелёных ёжиков. Остановилось оно во внутреннем дворе школы, устраивая настоящее представление с фейверками и танцами с оружием, как и на огромной центральной площади Даи-ни-Токио. К слову, этот школьный фестиваль получил мировую известность из-за иностранных колдографов и воспоминаний, переданных через омут памяти. Что-то подобное было сделано впервые за пятьсот лет, что разбавило и ослабило слухи о строгой и скучной школе, где все только учатся и тренируются. Не брать же в счёт квиддич, что являлся спортом, а не развлечением. Правитель магической Японии настойчиво просил проводить такой фестиваль каждые три года в любой сезон, но желательно летом (загрустивший было Ри, снова повеселел, потому что летом был очень даже свободен и с удовольствием поможет своим друзьям и замечательной Шакко-сенсей с организацией новых фестивалей). Кто в здравом уме откажет правительству? Никто. А рисунки, в которые вернулись фантомы, сохранили в особой папке. Шакко-сенсей, Имаи Кин и Куро, Мукуро, Ри и ещё трое со старших курсов получили награду и от директрисы, и от правителя, что повергло их в шок. Подарки от правителя были красивыми и полезными, а ещё с еле заметной гравировкой печати правителя и года, чтобы не забыли дарителя. Подарки от директрисы были просто полезными (к примеру, набор любимых метательных ножей для Ри и клинок для Кина). А в середине лета Ри случайно укусила отчаявшаяся кицуне из клана Генко.