Аметистовые ночи

- Девчат, это не выходные были, а какой-то трэш! - Тропинкина спешно скручивала мокрый зонтик. Так получилось, что весь женсовет пришел сегодня на работу с небольшим опозданием, и теперь дружной толпой поджидал лифт. - Опять Егорка шалил? - улыбнулась Ольга Вячеславовна. - Ах, если бы! - Машка сделала страшные глаза. - Меня родители замуж отдавали. - Как это? За кого? - Таня даже жевать перестала от удивления. - К нам погостить приехали старые знакомые отца, то ли однокурсники, то ли одноклассники. Но не суть. Приехали они не одни. А с сыном. Сыночке этому далеко за тридцать. Такой в очках, с двумя или тремя высшими образованиями, какой-то там кандидат наук. - Так это же здорово, Маш, - Света одобрительно покивала. - Образованный, значит, умный. - Девочки, там перебор, причем, всего. Слишком умный. Он Егорку знаете как таблицей умножения замучил! Сыночка от стресса даже свой нелюбимый салатик с горошком съел, а потом уснул в семь часов, не дождавшись своей «Спокойной ночи, малыши». - Вот, видишь! Мальчику на пользу. - Ну, какая польза! Светочка, ты бы его видела. Фитнеса ноль. Фигура тоже похожа на ноль. На голове страусиное гнездо. Заросший, как чучело. Не мужик, а оживший портрет из учебника по физике. И главное, родителям очень понравился. А как же! Слова он правильные им говорит: какой хороший у вас внук, детей я люблю. И прочая бла, бла, бла. Ужас! Я не представляю, как бы я от этой семейки избавилась, если бы не... - Что? - Таня округлила глаза. - В смысле избавилась? - Танюш, прекращай смотреть ужастики, тебе в твоем положении это вредно. Всё с ними нормально. Укатили в свой Белгород. - Сгораю от любопытства, как же Вам, уважаемая Мария, удалось отцепиться от гения физики? - Амура последняя вошла в прибывший лифт, и придвинула к Тропинкиной свой зонтик, якобы это был микрофон. - Мне помог один человек, - торжественно заявила в зонтик. - И кто же этот герой? - Я, - крикнул Федя, в последний момент заскакивая в лифт, едва успев протиснуться в закрывающиеся двери. - Федор Михайлович, - Амура насмешливо склонила голову. - Мое Вам почтение! Не соблаговолите ли Вы утолить наше жгучее любопытство подробностями? Федя улыбнулся, поклонился в ответ. - Всенепременнейше. Но только с позволения дамы. - Дама не против, - кивнула Маша и начала рассказывать сама: - Когда ситуация стала совсем патовой - когда мама уже начала раскидываться приглашениями на дни рождения, на выходные для дорогого Витюшеньки... - Так любителя физики и таблицы умножения зовут Виктор? - Ага, Виктор Петюхин, - Маша скорчила рожицу. - Сами понимаете, нужно было предпринимать какие-то меры... Ну, вот я и предприняла. Позвонила Феде. - И тут приехал такой я! - живо вклинился Федя. - На крутом мотоцикле. С букетом шикарных роз. В белом костюме (я слышал, белый костюм — беспроигрышный вариант для встречи с любыми родителями). С кольцом. И всё! Дама моя. Гости повержены! Егорка спасен. Тропинкина повертела ручкой, на пальце красовалось обручальное колечко. Женсовет ахнул. - Маша! Поздравляем! - заговорили все наперебой. - Такое событие! - Спасибо, дамы! Оставляю вас с этой новостью наедине, - Федор шутовски поцеловал девушкам руки. - Милая, - по-хозяйски обнял Машу, чмокнул ее в щечку, и, довольно напевая какую-то популярную песенку, зашагал по коридорам. - Девочки, я в шоке, - пожаловалась Тропинкина. - Ты не рада? - удивились все. - Я не знаю. Девочки, я вроде и рада, а вроде и... Я не зна-а-а-ю, - чуть не плача протянула она. - Так ты не любишь Федьку? - Люблю. - А в чем тогда проблема? Федька вон, как тебя любит. Ты любишь его. Машуль, что-то ты не договариваешь? - Амура хитро подмигнула. - Повелитель таблицы умножения все-таки запал в сердце, да? - Нет, - Маша улыбнулась сквозь выступившие слезки. - Просто всё произошло так быстро. Я ничего не поняла. - Так это временно! Всё! Девочки, нам срочно нужно выбирать Машке свадебное платье! - радостно воскликнула Света. А потом перевела взгляд на Шуру. Шура была молчалива, ни слова не сказала за все это время, и выглядела, как двойник привидения. - Шур, а как у тебя дела? Шура печально вздохнула. - Лучше не бывает, девочки, - пожала плечами, поправила съехавший ремешок сумочки. - Маш, поздравляю. Потом, хорошо? Я сейчас... надо побыть одной, - мотнула головой, и зашагала прочь, причем, в обратном от рабочего места направлении. - Что случилось с Шуркой, кто знает? - быстро спросила Маша. - В пятницу она ушла с работы с Малиновским, - испуганно сказал Таня. - О, боже... У них опять что-то произошло, - упавшим голосом сказала Света. * * * Это утро началось с пригоревшей яичницы и круто продолжилось долгой и мучительной поездкой на маршрутке. Еще никогда в жизни Виктория Клочкова не чувствовала себя такой несчастной и разбитой. Она даже забыла нахамить мужику, толкнувшему ее в бок, когда маршрутку занесло на повороте, и толстухе, из-за которой мелочь рассыпалась на грязный пол. Вика вышла из маршрутки, как Родина-мать, как герой войны с поля боя. Потрескавшиеся губы плотно сжаты, черные круги под глазами не прикрыты даже толстым слоем пудры, а впалые щеки не были результатом продолжительных диет. Всклоченные волосы ее развивались на ветру. Дождь мелкой рябью решетил последний приличный костюм из прошлой коллекции дорогого французского бренда. На административном этаже стаей сорок щебетали женсоветчицы, но даже они не могли испортить Вике настроение еще больше. Виктория даже не обратила на этих идиоток никакого внимания. Она по прямой пошла на свое рабочее место, даже в бар по пути не зашла. Какой смысл? Денег нет. Одна надежда — поклянчить у Пушкаревой еще один аванс. Благо у этой мымры нога сломана, далеко убежать не сможет. Можно считать, что деньги у Вики уже в кармане. Виктория даже улыбнулась слегка первым приятным мыслям за последнее время. А когда подошла к столу, улыбка сползла с ее губ. На столе стоял большой розовый пакет, на котором размашистым почерком было написано: «Спасти рядовую Клочкову». - Что за хрень? Вика быстро вскрыла пакет. Внутри лежала баскетбольная бита и конверт с письмом. На конверте имелась вот такая вот надпись: «Инструкция по совращению Воропаева А. Ю.». * * * Коля имел одну очень полезную привычку — просыпаться в одно и то же время без будильника. Эта привычка безумно пригодилась в сегодняшней его жизни. Потому что проснуться раньше рыженькой красотки и быстро от нее улизнуть — этот навык был очень кстати. Довольный и очень стремительный Николай вылетел из незнакомой ему многоэтажки незнакомого микрорайона, на ходу дожевывая сделанный в спешке бутерброд, щелкнул брелоком сигнализации и быстро запрыгнул в свою красную ласточку. Следующим пунктом назначения был тренажерный зал. По мнению Юлианы, спорт — важная составляющая успешного мужчины. А Коля считал себя именно успешным, и вот уже третий день усердно терял калории на беговой дорожке и протирал седушки силовых тренажеров. Кстати, о Юлиане. Она, конечно, вклинилась в его жизнь очень сильно и очень навязчиво, и в первое время Коля хотел от неё даже избавиться, но потом передумал. Потому что сам давно мечтал измениться, стать лучше, солиднее, значительней. А Юлиана Виноградова, кажется, знала, как ему помочь. Катьку вон, как изменила. Другим человеком стала. А чем он, Николай, хуже? Вот и доверился. Клубные тусовки, разгульный образ жизни, каждый вечер новая женщина, дорогой стильный костюм, который ему действительно идет, тренажерный зал, дорогие рестораны, правила этикета — всё это ворвалось в его будни так пугающе естественно, что Коля уже даже не представлял, как он жил раньше. Днями напролет сидел у Пушкаревых и мечтал о новой работе? Это, правда, был он? Зорькин усмехнулся сам себе. Вытер мокрые волосы полотенцем. После тренировки и жаркой сауны тело пылало энергией и жаждой новых свершений. Свершения не заставили себя ждать, активизировался мобильный телефон. Звонила Катя. - Коль, ты не мог бы прикрыть нас на парочку часов. Мы опоздаем, - сказала Пушкарева, тяжело вздыхая. - Нас — это тебя и твою манию величия? - Нас — это меня и Екатерину Валерьевну, - пробасил в трубку Жданов. -Зорькин мы тебе премию выпишем. - Таблетки себе успокоительные выпишите, - пробубнил Коля, сбрасывая звонок. - Совсем с катушек слетели. А отдуваться Зорькину. Эх. * * * В «Зималетто» они попали только к обеду. Катя долго возмущалась, надувала губки. Но как он мог отпустить ее этим утром в какую-то зималетту? Такую теплую, уютную, сонную. Нет, Катеньке вредно работать так рано. Катеньке положен постельный режим. Так даже доктор прописал. Ну, и что, что этот режим у них продолжается уже третий день! Жданов растянулся в довольной улыбке. Встречные пешеходы мигом начали обходить его стороной. Доставив Катеньку до рабочего места, Андрей сразу же бросился улаживать накопившиеся дела: съездил в банк, встретился с поставщиками, навестил зал для будущего показа, пообщался с Юлианой, намеками давая ей понять, что следующим заказом «Зималетто» будет свадьба, затем забежал на производство, вволю поорал там на нового начальника производства. И довольный проделанной работой вернулся на административный этаж. Теперь можно с чистой совестью и к Катюше заглянуть. А то ведь рабочий день движется к концу. Настроение сходу испортил Зорькин. - Жданов, там твои родители приехали. Уже час сидят в кабинете Пушкаревой. Даже не знаю, кому сочувствовать. - Родители? - Андрей озадачился. Родители в его ближайшие планы не входили. Двинулся к президентскому кабинету. Отец и мать уже были в приемной, общались с Тропинкиной. - Маша, я вас поздравляю, - щебетала мать. - Федор — серьезный парень, тобой дорожит. Андрюша! - воскликнула она, едва его увидев. - Андрей, нам надо с тобой серьезно поговорить, - тихо сказал отец. - Пойдемте в мой кабинет? - Андрей удивленно вскинул брови. - Да, это будет удобно, - согласился отец. А в кабинете, выгнав похмельного, но очень веселого Малиновского, они огорошили его следующим: - Андрюша, скоро показ, а после показа, я уверен, наступит момент, когда «Зималетто» выйдет из долговой зависимости от «Никамоды», а это значит... - отец печально вздохнул. - А это значит, что Екатерина Валерьевна захочет уволиться. Я поговорил с ней сегодня. И почти уверен, что переубедить ее будет почти невозможно. А менять президента сейчас, когда компания только-только пришла в себя — равно большому шагу назад. Андрей ты должен поговорить с Екатериной Валерьевной. Вы же прекрасно раньше общались. Пока у вас что-то такое не произошло, о чем вы наотрез отказываетесь говорить. - Андрей, ты просто обязан помириться с Катей, - заявила мать, причем, очень категорично. Не то, чтоб Андрей был против, но именно эта категоричность его позабавила. - Мы с матерью решили, что после показа у вас с Екатериной Валерьевной будет командировка в Лондон. Цель: привлечение новых инвесторов, общение с моими давними партнерами. Думаю, двух недель вам будет достаточно, чтобы выяснить все разногласия, и переубедить Екатерину Валерьевну увольняться. - Вы уже говорили с Катей? Мать хмуро кивнула. - Говорили. Андрюш, она настроена решительно против. Мы с Павлушей, конечно, приложили все усилия, чтобы ее уговорить, но она все равно отказывается. Такая упрямая, - недовольно поджала губы. Андрей широко заулыбался. - Ну, конечно, мы не можем после показа поехать в Лондон, - перекатился с пятки на носок. - У нас свадьба. Родители, мы с Катей сегодня подали заявление в ЗАГС. Через три недели у вашего сына свадьба. Ну, какой Лондон, мама! Папа рухнул в кресло, едва не промазав, мама вытаращила глаза, не веря услышанному. - Так вы уже помирились? - прошептала она. - Вот, почему Катерина так стойко отказывалась от Лондона, - усмехнулся отец. - Нет, мы обязательно поедем с Катей, только не в командировку, а в свадебное путешествие. - И когда ты собирался нам об этом рассказать? В день свадьбы? - Мам, ну, прости, - обнял Маргариту, поцеловал в щеку. - Я сам еще не до конца поверил, что все это — правда. - Ты счастлив? - спросил отец. - Очень. - Поздравляю тебя, сын, - пожал Андрею руку. - Что ж, теперь можно надеяться, что Екатерина Валерьевна не будет так спешно покидать пост президента? - Кто ж ее отпустит? - улыбнулся Андрей. - Андрей, а ты хорошо подумал. Свадьба — это очень серьезно. - Мамуль, это самое взвешенное решение в моей жизни. Родители, а давайте сегодня все вместе поужинаем?