Аметистовые ночи

Статья «Пять балетных позиций Андрея Жданова» знатно всколыхнула московский бомонд. Почтенные дамы, сотрясая страусиными перьями и многокаратными ожерельями, со смаком обсуждали, всплывшие внезапно, детали из жизни самого завидного холостяка столицы — Жданова Андрея Павловича. - «С самого детства маленький Андрюша мечтал дрыгать ножками на сцене Большого театра», - с придыханием зачитывали одни. - «Белые колготы и белые чешки исчезли из его гардероба лишь в поздней юности», - поражались другие. - «Андрюша познакомился с Кирой Воропаевой в балетной школе, куда продолжал ходить, тайком от друзей. Кирочка сразу же вскружила ему голову, появившись на занятии в бархатном корсете, и раскрутив быстрее всех в группе фондю. В тот же день они начали встречаться. И тогда-то Андрей и сел впервые на шпагат», - выхватывали третьи. - «Годы шли, и скрывать свои балетные похождения становилось все сложнее. Андрюша начал прикрываться моделями, дорогими машинами, офисными костюмами, но пуантовое нутро все равно рвалось наружу», - с удивлением вычитывали четвертые. - «Анастасия Волочкова (фото №7) не единожды оказывалась замеченной в стенах «Зималетто». Эта королева балета, в два счета и в три прыжка, увела Жданова у Киры, и стала, в результате, лицом новой коллекции Милко (фото №11 и №12). Благодаря Анастасии Андрею удалось усвоить деми-плие с выворотом и значительно продвинуться в выполнении четырехэтажного фуэтэ» - восторгались пятые. - «Но был у Андрея Жданова один единственный минус, который перечеркивал всякие перспективы стать большой звездой Большого — слабые руки. Волочкова так ему и сказала: «Вот когда накачаешься, тогда и приходи». Бедный Андрей. Кира давно была в прошлом. Волочкова — в далеком будущем. Нужен был мост между этими двумя примами балета, шпагат, соединивший бы запад и восток, подмостки и помост. И тогда Андрей сломал ногу своей бывшей секретарше (ныне президентствующей, пока Жданов А. П. ищет себя) — Екатерине Пушкиной — чтобы носить ее на руках и качаться», - зачитывали шестые. - «Катя Пушкина быстро увидела выгоду в том, что господин Жданов будет носить ее на руках — во-первых, дела в компании начнут решаться гораздо успешнее, когда доказательство влиятельности будет, так сказать, на лицо, во-вторых, статус госпожи Пушкиной сразу же поднимется (фото №13 - «На перроне у поезда», фото №13 - «В офисе «Зималетто», фото №14 - «На показе модной коллекции «Лето-Зима 2006»). Но беда пришла оттуда, откуда не ждали... (продолжение на 5 стр.)», - изумлялись седьмые, и восьмые, и сотые, и тысячные - все. Шелест страниц и жадный шепот гулял по салонам красоты, прыгал из «Мерседеса» в «Мерседес», из «Порше» в «Порше», сочился через двери закрытых гостиных вместе со струйками пара зеленого чая с маслом жожоба из эксклюзивной линейки «Замкадного антидепрясняка», ураганом проносился по сотовым волнам — от телефона к телефону, вызывая шок и тихий ужас, горячие споры и легкое возмущение у всех, кто когда-либо встречал Андрея Жданова. А в компании «Зималетто», тем временем, жизнь текла своим чередом: сотрудники безбожно опаздывали к началу рабочего дня, стекались кучками, вспоминали в деталях вчерашний показ и тихо похихикивали, провожая взглядами Милко и его протеже — красавчика Дэна в атласных красных брюках и красном облегающем топе. - О, боги! Перун мне в ногу, - прошептал Потапкин, откидывая журнал в сторону, как нечто мерзкое. - Понапишут же! Тьфу. - Девочки, Шурка замуж выходит! - заверещала Света, протискиваясь в двери-вертушку. «Женсовет» заверещал в ответ, и с радостными подпрыгиваниями двинулся к лифту, мимо Потапкина. - У нас будет две свадьбы! - кричала Таня взбудоражено. - Нет, три. Ой, плохо мне. - Таня, Танюша, ты как? - Это от счастья, девочки. Дамочки заговорили наперебой, размахивая руками, похлопывая Таню по плечу. В фойе вошла хмурая Юлиана. В солнцезащитных очках и с тремя зонтиками на руке. «С похмелья», - со знанием дела поставил диагноз Потапкин. Юлиана с трудом изобразила улыбку. - Катя у себя? - прохрипела она. - Приехали. С Андреем Палычем, - взгляд упал на журнал. - Юлиана Филипповна, - начал Сергей Сергеич взволнованно, - а вы знали про балетное прошлое Андр... Юлиана взмахнула всеми тремя зонтиками, заставляя охранника замолчать, и в то же мгновение поморщилась от стрельнувшей в голову боли. - Я... потом, - отмахнулась она, и медленно поплелась к лифтам. «Женсовет» взорвался новой серией улюлюканья. Юлиана вздрогнула, но мужественно вошла в лифт с этой орущей толпой. - А ведь Волочкова дарила Андрею Палычу пуанты, - припомнил Потапкин неожиданно для себя. В лифте было тесно. И шумно. Все четырнадцать этажей медленно мелькали безучастными цифрами на экране. «Женсовет» трещал, не замолкая. - Мне вчера руку, знаете, кто пожал? - Маша вскинула кулачок. - Главный банкир Москвы. Я потом возле подъезда пятьсот рублей нашла. - Вау, Маш, а подержись этой рукой за меня. - И за меня. - И за меня. Топот и передвижения тел прибили Юлиану к стене. - Девочки, я тоже замуж хочу, - пожаловалась Света. - У вас, вон, у всех женихи есть. А у меня только бывший. И тот — с буренкой. Даже Клочкова при женихе. - Клочкова? Да, - протянула Амура. - Жених, не жених, но Воропаев, действительно, ухаживает за Викой. А карты показывали совсем другое. Странно. - Что показывали карты? - Амура, расскажи. Лифт прибыл на административный этаж, и спешно изрыгнул из себя взбудораженный «Женсовет». - Дамочки, смотрите, - прошептала Маша, показывая пальцем на скучающую возле барной стойки Викторию. - Что это с ней? - Пришла вовремя, пьет только воду. - Ага, и от нас отворачивается. - На голове платок. - Словно скрывается от кого-то. Видите, как оглядывается. - Может, это водка? - Звездная болезнь? - Скорее похмелье. - Линька? - Волчий грипп? - Странно все это. - Девять-один-один, это нужно срочно обсудить. Сбор через пятнадцать минут, сами знаете, где. «Женсовет» разбежался. Юлиана облегченно выдохнула, и двинулась к президентскому кабинету. В приемной ей встретился Зорькин. - Николай Антонович, вынуждена сделать вам комплимент. Коля побледнел, встал соляным столбом, буквально замер, не дыша, руки его судорожно потянулись то ли к верхней пуговице рубашки, то ли к своей шее. - Я бы вчера без вас не справилась. - Да? - левый глаз захлопнулся, Коля принялся активно дергать непослушную пуговицу рубашки, так и не попав пальцами в нужный проем. - Коленька, вы бываете, на удивление, незаменимым, - пауза, поправила на переносице очки, - работником. Ткнула его, по привычке, всеми тремя зонтиками в бок, улыбнулась. Зорькин взвыл, отступил к двери, продолжая, в диком испуге, пятиться назад. Юлиана ему подмигнула, мало ли чего могло произойти у финансового директора с утра пораньше: циферки не сошлись, таблицы кривые, калькулятор глючит, носки все левые... - Николай, - еще раз подмигнула, и вошла в кабинет Катерины. - Доброе утро! - воскликнула так жизнерадостно, как то позволяла не стихающая головная боль. - Д-доброе, - пробормотал Жданов растерянно, отвлекаясь от бумаг. - Катюш... Я потом к тебе зайду, да? - чмокнул Катю в щечку, и довольно спешно покинул кабинет. Если бы не зашкаливающие промилле в крови, Юлиана бы подумала, что Жданов сбежал, смылся, как ведьма перед надвигающейся инквизицией. Но глаза ее были зашорены туманностью сознания и слабой координацией во времени и пространстве. Юлиана стянула солнцезащитные очки, щурясь посмотрела по сторонам. - Еще никогда в жизни я так не ненавидела солнце, - мученически изрекла она, усаживаясь в кресло, и снова пряча глаза за стеклами очков. - Я даже не помню, как вчера доехала домой. - Помог, наверное, кто-то, - пробормотала Катя, наливая подруге стакан воды. Юлиана призадумалась. - Более того, я не помню, как напилась. Это какая-то новая стадия опьянения, - выпила весь стакан залпом, выдохнула, блаженно закрыла глаза, удобно уложив голову на спинку кресла. - Одно знаю точно: показ удался, - криво усмехнулась. Катя медленно кивнула. - Удался, - сказала она эхом. - Юлиан, вы с Колей вчера... - провела пальчиком по гладкой поверхности стола, - отмечали.. вместе. Показ. - С Зорькиным? - усмехнулась, будто услышала забавную небылицу, но тут же, спустя пару секунд, ее лицо озарилось неожиданным воспоминанием. - Да-да, - качнула зонтиками вправо-влево, - что-то такое припоминаю. Мы поехали в клуб... Коктейли. Коля... Коля донимал меня глупыми вопросами. Не помню... - махнула рукой. - Погоди... А потом... Потом он захотел продемонстрировать свои навыки Дон-Жуана и пошел кадрить первую встречную «Афродиту», - Юлина икнула. - О, БОЖЕ! - прошептала в священном ужасе. - Что такое? - спросила Катя, стыдливо отводя глаза. Хотя оно понятно, что — Зорькин Коля — звучит мега-отрезвляюще. - Я заказала водку, - сказала Юлиана совсем не то, что ожидала услышать Катерина. - Водку? - К Коле прицепились не одна, а несколько девушек, они мельтешили перед нашим столиком... как мухи, - замахала перед собой руками, словно отгоняя невидимых насекомых. - Ужас! - прошептала удивленно. - Мне, почему-то, стало так неприятно на них смотреть. Захотелось водки. - И что.. Что было потом? - Катя втянула шею. - Потом? - Юлиана замерла обескураженная. - Не помню. - Наверное, Коля подвез тебя домой, - подсказала, выглядывая из-за папки. - Да, что-то такое, кажется, было... - согласилась, слегка хмуря брови в попытке расставить недостающие пазлы воспоминаний по местам. - Такси, парадная... Катя, - требовательно хлопнула ладошкой по столу, и тут же скривилась от, стрельнувшей в висок, боли. - Ты что-то знаешь? * * * Зорькин бегал по кабинету, врезаясь то в стол, то в фикус, то в стеллаж. Малиновский терпеливо поднимал за ним предметы. - А может, она и не вспомнит? - бледное личико озарилось надеждой. Ромка потрепал бедолагу по плечу. - Я бы на это особо не рассчитывал. Юлиана помнит все дни рождения и все отчества всех своих клиентов. А еще она ужасно злопамятна. Зорькин громко простонал, и метнулся к окну. Прыгать, что ли, собрался? Андрей усмехнулся, но спустя еще пару минут, устав созерцать импульсивные перебежки финансового директора по кабинету Малиновского, громко рявкнул: - Николай Антонович, хватит трястись. Коля встрял посреди кабинета, бледный, растерянный, пришибленный. Андрей сделал глоток кофе, поставил чашечку на стол. - Ну, не съест же она тебя, - сказал он уже тихо. - Вот я бы не зарекался, - задумчиво изрек Роман. - Юлиана кастрировала всех своих бывших, - прошептал он по секрету. Коля прижал к груди степлер. Правый глаз его дергался, левый смотрел на выход. - Пойду я, - пробормотал, отступая, - воздухом подышу. Метнулся к двери. Но два крепких офисных планктона, по имени вице-президент и креативный директор, поймали его, не дав даже коснуться дверной ручки, оторвали от земли и силой усадили на диван. - Не надо паники, - сказал Жданов, присаживаясь рядом с одной стороны. - С драконом лучше встретиться, будучи во всеоружии, - поведал Ромка — с другой стороны. Коля замер между ними, являя собой точную копию картины «Крик» Эдварда Мунка. * * * Юлиана хохотала в голос, зонтики колыхались в ее руках разноцветными каруселями. - Ну, всё, - сказала она, когда обрела способность говорить. - Можно смело утверждать, что ученик превзошел своего учителя. Катя смотрела с опаской и недоверием. - Ты не расстроена? Юлиана взорвалась новой серией хохота. - Расстроена? Катенька, если бы я расстраивалась по поводу всего, что натворила в... скажем так, в нетрезвом виде, я бы уже давно поседела. - Ты точно в порядке? Коля... он... - Катюш, поверь мне, Коля лучше всех моих бывших, вместе взятых. Коленька почти ангел, - снова рассмеялась, стаскивая с себя очки. - Вот только, - хмыкнула. - Вот уж не думала, что мальчик заинтересуется своей крестной феей. * * * - Главное, не показывай, что ее боишься, - наставительно вещал Малиновский. - Подойди, поздоровайся. Скажи, что тоже прекрасно провел вчера вечер. И всё, ничего лишнего, никаких намеков на еще одно свидание. - Еще одно? - Зорькин вскочил на ноги. - А что тут такого? Ты взрослый человек? Коля кивнул. - Юлиана тоже. Вот и поговорите по-взрослому. Ну, переспали по пьяни. С кем не бывает? - Со мной не бывает, - промямлил тихо. - Все случается впервые. - Это же Юлиана! - закричал в ужасе. - И я не был пьян. - Еще лучше, - усмехнулся Ромка. - Тогда подари ей цветы и пригласи на ужин. Зорькин снова побледнел. - Она ведь тоже женщина. Помни это — обычная женщина. - Она Юлиана! - снова воскликнул Коля. - Пойду я, - рванул к выходу, добежал до двери в два прыжка. В этот раз Зорькина никто не стал задерживать. Малиновский спокойно смотрел ему в спину. - М-да, - присел на краешек стола, скрестил руки на груди. - Вот это его штырит. «Пусть штырит. Только от Катерины подальше», - мрачно подумал Андрей. Злостный образ героя-любовника на новеньком джипе до сих пор витал в атмосфере, привязанным к отвратительной фамилии «Зорькин». Андрей ничего не мог с собой поделать, но ревность, лютая, дикая, неконтролируемая, выворачивала его наизнанку, заставляя думать о страшных вещах. Наверное, это лечится. * * * Телефон трещал от перенапряжения. - Леночка решила не продавать трехкомнатную квартиру в Питере, чтобы Миша мог останавливаться там, когда в очередной раз поедет в командировку в свой новый ресторан, - хвасталась госпожа Борщева, громко прихлебывая чай на том конце провода. - Правильно, - рявкнул Валерий Сергеевич, делая звук телевизора потише. - А если бизнес в Питере прогорит, то квартиру и сдавать можно будет. - Чего это он прогорит? Мишенька профессионал. Московский ресторан работает, как часы. - Это потому, что Катерина работу наладила. - И без вашей Кати, я уверена, Мишаня блестяще бы со всем справился. - Вот и посмотрим, - Пушкарев прокашлялся, заглянул в газетку, сверяясь с телепрограммой на ближайший час. - Кстати, поздравляю вас с показом, - пробормотала неохотно. - Мы с Лешей по телевизору смотрели, красивая картинка была. А Жданов Катеньку на руки схватил, прямо на виду у всех, и это еще до свадьбы! Нехорошо. - Чего ж плохого, когда мужик на руках носит? Михаил бы Катю даже не поднял, - последнюю фразу пробормотал, отставив трубку в сторону. - А вы со свадьбой решили не торопиться, я погляжу? - От чего же... Свадьба будет. Через десять дней, - в трубке раздался подозрительный то ли всхлип, то ли писк. - Вас не приглашаем, потому что Андрей будет против, сами понимаете... родители бывшего ухажера — нехорошо. - Нехорошо, - взволнованно прошептала Борщева. - А ваш когда под венец пойдет? - Миша не торопится, - промямлила нехотя. - Леночка женщина видная, известная журналистка. Пушкарев снова отодвинул трубку от себя и недовольно пробормотал: - Знаем мы эту журналистку. Статью читали. Тьфу. Чепуха полнейшая. - Решили пожить пока так. Приглядеться. - А чего приглядываться? Если мужик влюблен, он сразу женится, без промедления. Вот Жданов, например, едва только получил малейший шанс на взаимность, уже с кольцом перед нами стоял. Сами вспомните. - Помним. К сожалению. - А Миша ваш... Неторопливый он очень. Хоть и повар, но ни рыба, ни мясо. Ты уж меня извини, не в обиду сказано. - Мишенька мальчик воспитанный. Да он бывает не напористым... Но, как говорят, тише едешь — дальше будет. - Куда уж тише? - пробормотал Пушкарев, прибавляя звук на пульте от телевизора чуть громче. * * * Головная боль слегка отступила, и Юлиана смогла даже обсудить с Катериной финальные штрихи по поводу подготовки к свадьбе. - Платье поедем выбирать завтра же! Катя, ты от меня теперь не отвертишься. Показ провели, всё. Теперь всё твое внимание должно быть переключено на свадьбу. Стыдно сказать, но Андрей Жданов в курсе всех деталей торжества, даже больше, чем ты. Катерина, так нельзя, - пожурила она. - Я просто... До сих пор не могу поверить, что это... правда. - Катенька, выше нос! Отставить сомнения. - Ты говоришь, как мой папа, - усмехнулась. - И ощущаю я себя так же, как будто дочь замуж выдаю. Катюш, без паники. - Всё происходит так быстро. Я не успеваю уследить. - А тебе и не нужно. Расслабься, и плыви по течению. - Я пытаюсь. - Вот и умничка. Все, Катюш, побегу я. Еще столько дел, - подхватила зонтики, натянула очки. - Юлиан, - позвала, когда Виноградова была уже почти у двери. - А что теперь с Колей... будет? - спросила, и тут же засмущалась от того, какую чушь сморозила. Юлиана загадочно улыбнулась. - У Коленьки всё будет хорошо. Парень далеко пойдет. Перспективный. Я тебе это давно говорила. - А вы... - А нам с ним не по пути. Сама понимаешь. О, - показала пальчиком наверх, - мой ветер. Южный. Я полетела, - взмахнула зонтиками, рассмеялась. Ее смех разносился далеко по коридорам компании. Юлиана шла размеренным шагом, улыбаясь всем встречным. Вошла в лифт. В одиночестве спустилась на первый этаж. Помахала ручкой Потапкину. Вышла на улицу. - Духотища, - подула на прядь волос, выбившуюся из прически. Посмотрела на небо. Ни облачка. Голубые просторы. И жара. Юлиана подхватила зонтики, сделала шаг вперед, и... То ли вспышка от позолоченного замочка на сумочке, ослепившая солнечным лучем, то ли, не вышедшее из организма, похмелье помешали поставить ногу на ступеньку ровно... Юлиана оступилась. Взмахнула руками. Зонтики полетели вверх. Юлиана покатилась кубарем вниз. Прямо к ногам ошарашенного Зорькина. - Д-доброе утро, - пробормотал Коля. Все три зонтика приземлились ему точно на голову. - Ауч, - вскрикнул Николай, отскакивая в сторону. Юлиана громко рассмеялась. Коля чертыхнулся, подскочил к Виноградовой. - К-как вы... - помог подняться. Юлиана попыталась встать на ногу, но тут же закричала от боли. - Болит? - запаниковал Николай. - Похоже, перелом, - пошевелила ступней, снова вскрикнула. Коля заметался по лестнице. Юлиана посмотрела на него, и снова рассмеялась. - Зорькин, а ты меня не поднимешь. Коля почесал затылок. - Подниму. А из «Зималетто», тем временем, уже мчался Потапкин. - Проклятая лестница, - кричал он. - Эта лестница проклята. Прохожие в панике оглядывались. Модели допивали обезжиренный кефир и обходили лестницу стороной. Лучики солнца обстреливали стеклянную башню серией зарядов «на поражение». А что еще делать в летний томный денек? Подсматривать? Обижаете. Всё, что нужно, лучики уже подсмотрели и подслушали. Они даже, в тайне от всех, видели ТАКОЕ! Не верите? А вот и видели! Видели, как Малиновский выпил сразу три чашки кофе после того, как услышал бурные разговоры «Женсовета» о грядущей свадьбе Шуры и Шурика. Видели, как Вика Клочкова звонила папе и просила организовать ей надежное прикрытие от страшной мафии. Видели, как президент «Зималетто» вызвала к себе своего вице-президента, и подарила ему свой дневник. «Он твой», - сказала она. «Всегда был твоим». Лучики солнца еще много, чего повидали: и приличного, и не очень, но... Но в этот душный, безветренный час, что может быть интереснее прицельных ударов по стеклянной башне? Правильно! Только трансформация в солнечных зайчиков на экране телевизора Потапкина. - Едрена вошь! Ничерта не видно, - охранник спешно повернул телевизор. - Куда уехала Жади? В Марокко? - закричал он, стуча по крышке. На заднем плане, за окном, Зорькин тащил Юлиану на своей спине до машины. Потапкина он прогнал сразу же, заявив, что сам справится. Сергей Сергеич спорить не стал. У него серия вот-вот закончится, и всё равно ни ежа не понятно, чего этот Лукас чешется, или не чешется? - Да как же от вас избавиться, - крутанул телевизор еще. Лучики радостно забегали, попинали пыль, и бабахнули сначала в экран, а потом Потапкину прямо в глаз. Вот это — веселье! Обхохочешься. - Ежкин свет! Ё-кэ-лэ-мэ-нэ! - взвыл Потапкин, потирая глаз. А на телевизоре уже мелькали финальные титры. Серия закончилась. «Вот и нам пора», - пропищали лучики, щелкнули охранника по носу, и исчезли в бликах света на стене.