***
Допрос мятежницы ни к чему не привёл. Выйдя из смотровой, Каниф нахмурил брови и раздраженно фыркнул, сбрасывая наигранную маску беспристрастности. Эта женщина вела себя, мягко говоря, странно. Искусно делала вид, будто вообще не понимает, о чём идёт речь. Не знала, что такое Имперское Бюро Безопасности, не осознавала, кто перед ней. Так натурально играла, словно никогда не имела дела с Империей и не была наслышана об имперских методах допроса. Вела себя как простушка. Каниф едва не рассмеялся, когда она робко попросила обувь и сменную одежду. Выглядела она действительно ужасно. Видно, с хаттами у неё не сложилось. Возможно, её рассказ разжалобил бы какого-нибудь зелёного оперативника, но только не его, опытного агента ИББ. Вернувшись в свой кабинет, Каниф сверился с уже известными фактами по этому делу. Он знал, что разведчик прибудет откуда-то из Неизведанных регионов, но полагал, что это будет представитель негуманоидной расы. Однако, оказалось, что она — женщина, да ещё и человек. По-видимому, повстанцы на этот раз решили перестраховаться и защитить своих тайных союзников. Если бы разведчиком был инородец неизвестной расы, это дало бы Империи карт-бланш на её поиск и полный геноцид. Отправить человека было безопаснее. Одно Каниф знал точно: повстанцы основали в Неизведанных регионах базу и заручились поддержкой местного населения, копили силы и теперь планируют удар по населенным мирам Империи. Но по каким из них? И когда? Необходимо было выяснить это как можно скорее. Любая секунда промедления — смерти подобна. Возможная гибель тысяч гражданских его не особо-то интересовала, а вот карьерный рост... Каниф нахмурился, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы. Сначала педантичный капитан «Быстрого удара», не способный даже на миллиметр сдвинуть свою посудину, не сверившись с протоколами. Теперь сама мятежница, красиво, но неубедительно игравшая в незнайку, как неопытная актриса в третьесортной театральной постановке. Всё это сильно затормаживало. Сильно замедляло пополнение его портфолио ещё одним раскрытым делом. Каниф не сомневался, что если предотвратит серию терактов, накажет виновных и предоставит начальству результат в самые короткие сроки, то всенепременно пойдёт на повышение. Работать «в поле» он не любил и давно желал сменить бесконечные перелёты и жизнь в спартанских условиях на уютный кабинет в штаб-квартире ИББ на Корусанте. Обучать будущих агентов казалось ему самой верной перспективой. Пальцы ловко провели по сенсорной панели, и над дисплеем высветилась голозапись, сделанная в тюремной камере. Мятежница вжалась в койку, подтянув ноги к груди, и непонимающе уставилась на агента. — Я не Илуна, — упорно повторяла она. — Меня зовут… — Так что же такое «Илуна»? Твой позывной? — поинтересовался Каниф, задумчиво теребя подбородок. — Илуна погибла во время обвала, — снова и снова, будто заученную мантру, повторяла женщина. — Я пыталась ей помочь, но… — И ты думаешь, я поверю в эту сказку? — в голосе имперца слышалась угроза. — У меня нет того, что вы хотите, — развела руками она. — Неужели? — саркастически заметил Каниф. — Твои подельники говорят обратное. — Какие подельники? Каниф нажал на «стоп». Отвечая на этот конкретный вопрос, Илуна вполне могла говорить правду. Те двое, тви’лечка Рэм и человек Фео, просто исполнители. Их цель — подобрать мятежницу и доставить на базу. Неудивительно, что она не знала их. Но! Вот ведь парадокс: они знали её. Обычно бывало наоборот. Тот тип, Фео, находясь под действием наркотиков, подтвердил, что её зовут Илуна и что она является посланницей — тем самым разведчиком. Подобрал он её, находящуюся без сознания, оглушенную взрывной волной, на посадочной площадке хаттского дворца. Это подтверждали и её потрёпанный внешний вид, и заключение тюремного врача — лёгкая контузия. Значит, нужно было раскручивать её дальше. И чем быстрее, тем лучше. На панели управления загорелась зелёная лампочка. Каниф повернулся к соседнему монитору и включил камеру. Мятежница забилась в угол смотровой и что есть силы колотила кулаком по датападу, громко и истерично вопя: — Хватит! Остановитесь! Прекратите! Её голос тонул в захлёбывающемся крике боли, что исходил из динамиков. Каниф перевел взгляд на изображение с соседней камеры наблюдения. Повстанец по имени Фео бился в предсмертной агонии. Из его рта текла пена, тело покрылось жуткими синими пятнами. Хорошая вещь — яд кухана. В микродозах он приводил к мучительной смерти от медленно развивающейся асфиксии. Довольно мерзкое зрелище. И ощущения, должно быть, не самые приятные. Каниф специально дал мятежнице датапад с противоударным корпусом. Увидев, что нажатие кнопки на сенсорной панели никак не влияет на манипуляции дроида, она принялась колотить датападом о пол, а затем в отчаянии швырнула его в стену. Чтобы не слышать криков умирающего повстанца, мятежница пыталась зажать руками уши, но в массивных наручниках это было не так-то просто сделать. «Пусть ещё немного посидит», подумал Каниф и, отключив звук, запросил связь с мостиком. — Старший агент Каниф, — приветствовал его появившийся на голограмме капитан «Быстрого удара». — Капитан Парк, — отозвался он, согласно протоколу, и сразу же перешёл к делу: — Мятежники выдали мне местонахождение базы. Она находится в системе Ковак. — Я распоряжусь, чтобы навигатор скорректировал курс, — кивнул Парк, его лицо оставалось беспристрастным, но Каниф знал, что навигатору придется полностью перестраивать курс и огибать Пространство хаттов. Это займёт довольно много времени. Капитан не выдал и тени раздражения и продолжил: — Позвольте ознакомиться с отчётом с допроса. — Это не в вашей компетенции, капитан, — холодно ответил Каниф, такой запрос его сильно удивил. Пожалуй, впервые за всю его карьеру какой-то флотский офицер проявил заинтересованность в деталях допроса пленников. Этот капитан, оказывается, не только педантичный, но ещё и крайне дотошный. — Касательно данных, представляющих секретность для ИББ, вы совершенно правы — это не в моей компетенции, — парировал Парк, его тон был ровным, спокойным. Каниф не без презрения заметил, что он вёл разговор так, будто они в этой миссии были равны. — Однако, ваши мятежники на допросе могли выдать не только местоположение базы, но и более детальную информацию. К примеру, сильные или слабые её участки, количество орудий, численность мятежников… Старший агент Каниф, я не желаю подвергать риску ни успех миссии, ни жизни личного состава, за которые несу ответственность. Неожиданности нам не нужны. Мятежников нужно уничтожить одним быстрым и точным ударом. В его словах действительно был резон. Каниф вспомнил, что пилот Рэм что-то бормотала об укреплениях базы. Другое дело, что этот Парк всё время пытался перехватить инициативу на себя. Это его порядком раздражало, а сейчас так и вовсе вызвало негодование. Выслуживается перед высшим командованием? Хочет присвоить себе результаты операции? Как бы не так! — Вы вытащили из чёрного ящика «Тэты» информацию о посещаемых мирах? — ехидно спросил агент. — Техники работают над этим, — нейтрально ответил Парк, но от темы не отступил: — Мне не нужна вся запись допроса. Достаточно фрагмента отчёта, где говорится про базу. Вот же пытливый капитан попался! Каниф нехотя открыл документ и, скопировав нужный фрагмент, переслал его на центральный компьютер мостика. — Данные получены, — сухо подтвердил Парк, взяв в руки датапад. — Благодарю вас. — Мне нужна расшифровка чёрного ящика! — надменно произнёс Каниф. — Вышлю, как только техники закончат с «Тэтой», — ответил Парк, деловито уткнувшись в экран датапада. — Конец связи. Голограмма потухла. Каниф бросил взгляд на монитор, где светились изображения с камер наблюдения в смотровой и пыточной, и удовлетворённо кивнул. Пора было навестить перепуганную до смерти мятежницу. …Когда он вошёл в помещение, тело Фео уже перестало дёргаться. Допросный дроид навис над ним и снял показатели. На лежавшем на полу датападе высветилась информация о констатации смерти. Мятежница так и сидела, забившись в угол, словно загнанный зверёк, и беспомощно лепетала себе под нос: «Нет. Прекратите. Хватит.». Он поднял датапад и кашлянул в кулак, привлекая её внимание. Женщина вздрогнула и опасливо взглянула на него из-под пальцев рук, закрывавших лицо. Её голубые глаза были полны ужаса. — Ты что-то хотела мне сообщить? — буднично поинтересовался Каниф. — Прекратите их мучить! — выкрикнула она, сжав кулаки в бессильной ярости. — На твоей совести уже есть смерть одного человека, — скучающе произнёс он. — А вот эта тви’лечка вполне может выжить. Женщина закусила губу, со страхом наблюдая, как допросный дроид приблизился к мятежнице по имени Рэм и навел на неё красный фоторецептор. Она почти пришла в себя, находилась в сознании, но, накачанная наркотиками, пока не понимала, что происходит. — Хатты любят красивых тви’лечек, не так ли? — вкрадчиво начал Каниф. — Полагаю, ты наслышана об этом, раз оказалась на Шрилууре. Возможно, ты знаешь даже, что излюбленный способ наказания провинившейся рабыни — отрезать её очаровательные конусовидные ушки. Мятежница вжалась в угол ещё сильнее и замотала головой. — Нет. Не надо. Прошу вас! Не делайте этого! Каниф предвкушающе улыбнулся. Да, она, безусловно знала. Возможно даже, видела подобное. — Мне нужна информация, — грозно напомнил он. — Я ничего не знаю. Поверьте мне! — вновь повторила женщина и с ужасом перевела взгляд за транспаристил. — Прошу вас, не надо её мучить. С деланным равнодушием на лице Каниф присел на корточки рядом с мятежницей и демонстративно отбил команду на датападе. Так, чтобы она видела. Затем медленно положил датапад на пол. — Что ж, ты сама приговорила её к смерти. IT-O захватил манипулятором лазерный скальпель со стола и двинулся к тви’лечке.***
Мэрис лежала на койке, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в колени. Её била крупная дрожь. Страх сковал всё тело. Не давал шевелиться, замедлял дыхание, даже сердце, казалось, с опаской совершало очередной удар. Его стук болезненно отдавался в висках. Воображение продолжало рисовать картину жуткой казни несчастной тви’лечки. Чёрный дроид легко отрезал её конусовидные ушки. Мэрис знала, что у женщин-тви’леков органы слухового и вестибулярного аппарата находятся в этих ушках, а не внутри черепа, как у людей. Смотреть на муки лишенной слуха и дезориентированной в пространстве пленницы было невыносимо. Кровь и эндолимфа, смешавшись в единую склизкую субстанцию, вытекали из страшных ран, а саму пленницу жестокий дроид сбросил с пыточной дыбы на пол. Она корчилась в муках, прижимая ладони к голове. Кричала от боли. Не понимала где верх, а где низ. В попытках встать и найти выход, бросалась на стены и пол, нанося себе ещё больше увечий. И в конце концов, израненная и замученная, она потеряла сознание. Дроид же что-то вколол ей. Увидев, как тви’лечку затрясло, Мэрис сообразила, что это был тот же препарат, от которого умер мужчина, но явно в большей концентрации. Она умерла всего за несколько минут. Задохнулась, даже не приходя в сознание. Ещё страшнее стало, когда в помещение вошли врачи. Они проверили допросного дроида, извлекли инфочип с записью казни, а затем принесли гравиносилки. Мэрис, чувствовала, как по щекам катятся слёзы, видя, как небрежно эти люди закидывают два мёртвых, изувеченных трупа на носилки. Будто куски мяса… Она не могла оторвать взгляд от этого зрелища. Оно словно гипнотизировало её. Во дворце Дриксо ей приходилось видеть всякое, но даже Дриксо не поступала с провинившимися рабами так жестоко. Если бы Мэрис знала, что от неё хочет криффов имперец. Если бы Илуна передала ей информацию. Если бы она хоть что-то могла сделать, она бы предотвратила гибель этих повстанцев. Но что-то в холодном чёрном взгляде имперца подсказывало ей, что человек и тви’лечка в любом случае были бы казнены. Возможно, не так жестоко… Мэрис наверняка смогла бы отсрочить их смерть. Но она ничего не знала. Ровным счётом ничего. Её приняли за Илуну, и доказать обратное нет никакой возможности. Безысходность той ситуации, в которой она оказалась, действовала хуже, чем любая пытка. Имперец не поверит ей. Не отступится. Будет вытягивать информацию, которой попросту нет. И методы… Ох, она не хотела думать, на что способно его воображение. Пока что её и пальцем не тронули, заставив страдать психологически, но это ненадолго. Пальцы рефлекторно схватились за рабский ошейник. Поглаживали его неровные края, прикасались к дезактивированному датчику со взрывчаткой. Всё, что ей хотелось сейчас, это вновь оказаться в своей маленькой комнатушке во дворце хаттши Дриксо. Снова обнять Шаан, слушать её успокаивающую речь. Получать нагоняй от Онто. Участвовать в очередных грязных переговорах. В рабстве можно было жить. Пусть так, пусть и на правах вещи, но жить. Мэрис всё больше понимала, что попала из огня да в полымя. Выхода не было. Её в любом случае ждала смерть. Пальцы заползли под ошейник, нащупывая маленькие дырочки, из которых должны были выскочить шипы, если раб попытается снять его. В голове снова и снова звучали слова, сказанные этим мерзким вкрадчивым голосом: — Я был лоялен к тебе, Илуна. Я дал тебе возможность добровольно поделиться со мной информацией, которую ты должна была доставить повстанцам. Двое твоих подельников мертвы. Теперь настала твоя очередь. Я дам тебе последний шанс. Утром я вернусь. И ты расскажешь мне всё, что знаешь. Либо ляжешь на пыточную дыбу. И тогда пеняй на себя! Мэрис встала и поковыляла к освежителю. Струя ледяной воды, окатившая голову, немного отрезвила её, заставила страх отступить, унять хаотично бегающие обрывки мыслей. Отдать свою жизнь в руки имперца и, корчась в муках, чувствовать, как он медленно, капля за каплей, высасывает из неё последние силы. Или самой решить свою судьбу. Быстро и просто. Болезненно, да. Но боль будет длиться недолго. Что такое несколько минут агонии, против бесконечных часов или даже дней беспощадных пыток? Ладони вновь легли на ошейник. Тяжесть его уже не казалась такой унизительной. Мэрис сделала выбор. Последний в своей жизни.