***
— Твой папа?.. — шёпотом спрашивает Ади, нарушая повисшую и в какой-то степени гнетущую в комнате тишину, — Что он здесь забыл? Сэми, вполоборота повернувшись к парню, ещё мгновение стоит в полном ступоре: его словно резко вернули в детство. Туда, куда возвращаться хотелось меньше всего на свете. — Всё хорошо, — тихо отвечает брюнет, — Не беспокойся. Но говорит он это так, словно пытается успокоить лишь себя. «Чёрт», — единственное, что проносится в голове Сэми, — «Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт-чёрт…» Внутренний ураган из ужаса и паники словно вот-вот снесёт всё вокруг. Но парень не может не повиноваться собственным инстинктам: громко сглатывая и проклиная собственную жизнь, Сэми наконец отпирает дверь. Прошло достаточно времени для того, чтобы ещё больше разозлить отца. Заставлять его ждать — неприемлемо. — О… Я уже думал, что придётся самому открывать. Мужчина улыбается, глядя на сына. Но улыбка эта больше похожа на оскал. Ади же, невольно оказавшись в эпицентре семейных разборок, с неким интересом разглядывает этого странного человека, что способен одним своим существованием вызывать в Сэми такой настоящий, животный страх. Серые пряди в уложенной причёске, поставленная осанка, сложенные на груди руки; выглаженный, аккуратный и явно дорогой костюм — всё в этом человеке кричит о его статусе. Но больше он похож на карикатурного злодея: горячего антагониста из фильмов. Наподобие того, что парни смотрели буквально минуту назад. И нельзя не заметить очевидные сходства между отцом и сыном: Ади словно видит повзрослевшего Сэми, если бы тот окончательно сошёл с ума и стал Джимом Мориарти. «Они так похожи», — думает Ади, слегка улыбаясь, — «Но я не по старикам. Да и Сэми намного привлекательнее. В маму больше пошёл, да?» — Так ты не один, — мужчина наконец замечает рыжего паренька, что с такой явной заинтересованностью его разглядывает, — Здравствуйте. Вы… Друг моего мальчика? Лицо отца в мгновение меняется, надевая ту маску, в которой его обычно видели все, кроме членов семьи. Вежливый, учтивый, харизматичный. Примерный семьянин, отличный адвокат. Лучший в своём деле, пускай и до жути помешанный на этом. Но Ади сразу распознает эти неприязнь, наигранность и раздражение в его голосе. То, с каким оттенком мужчина произносит слово «друг» не оставляет сомнений: парню сейчас не особо рады. А нарочитое словосочетание «мой мальчик» заставляет Ади почувствовать уже собственное, нарастающее раздражение. — Здравствуйте, — улыбается парень, — Да, мы соседи. И очень хорошие друзья. Рыжий делает лёгкий, почти невесомый акцент на последних словах, наблюдая за реакцией отца Сэми. И он, видимо, это сразу улавливает. Атмосфера заметно меняется, когда два схожих в чём-то человека узнают друг в друге эти замашки прозрачного лицемерия и желания доминировать над ситуацией. — Вот как… — задумчиво говорит мужчина, — Сэми, я ведь позаботился о том, чтобы ты жил один. Неужели это было напрасно? — В каком… — Сэми делает паузу, стараясь сохранить холод и стержень в невольно дрожащем голосе, — В каком смысле? — Ты думал, что тебе просто повезло жить одному, пока остальным беднягам не хватает мест в общежитии? Как наивно, — мужчина коротко выдыхает, — В любом случае… Ты ведь прекрасно понимаешь, что я приехал сюда не для того, чтобы обмениваться любезностями. Отец парня неспешно входит в комнату, уже абсолютно игнорируя тот факт, что они находятся тут не одни. — Скажи мне, сынок, — хриплым голосом говорит он, — Почему я должен слышать от профессора Фенцио такие унизительные обвинения в том, что ты прогуливаешь учёбу? — Я… — Ты хочешь сказать, что столь уважаемый человек просто решит мне солгать? Я не вижу других объяснений этой ситуации. Или же… возникло какое-то недопонимание? Присутствие Ади играет на руку мужчине: он явно понимает, что Сэми сейчас сгорает от стыда перед своим другом, поэтому продолжает морально давить на сына. Но у рыжего на этот счёт другие мысли: «Боже, какой банальный трюк», — раздраженно думает он, — «И как Сэми на такое ведётся?» — Это из-за меня, — с виноватой улыбкой внезапно говорит Ади, кладя руку на плечо брюнета, — Сэми пропустил занятия из-за меня. Забавная ситуация… Так получилось, что меня… избили, — парень делает короткую паузу, — но Ваш сын очень меня выручил. Я благодарен за то, что Вы воспитали такого благородного и хорошего парня. Закончив, Ади вновь делает невинное лицо, глядя на мужчину. Тот, в свою очередь, в некотором удивлении смотрит на парня, достаточно растерявшись на мгновение. Однако он не может не заметить эту лёгкую улыбку и искру в глазах, намекающую на то, что Ади — отличный актёр. И такой же прекрасный манипулятор, знающий толк в том, что конкретно он делает. — Я… признателен Вам за такие слова, молодой человек, — мужчина звучит очень холодно, — Но мне всё же стоит побеседовать с Сэми. Надеюсь, что Вам не представит никакого труда оставить нас наедине на какое-то время. — Ох, не сочтите за грубость, но я боюсь, что сегодня у вас вряд ли получится, — Ади достаёт телефон из кармана и смотрит на время, — У нас буквально через несколько минут начинается собрание студенческого совета. Без меня там, конечно, обойдутся, но без Сэми — никак. Один из главных активистов юрфака не сможет пропустить такую важную встречу. — Что? — мужчина оборачивается к сыну, словно ища в нём подтверждение слов Ади, — Почему я не слышал об этом? — Ваш сын очень скромный, — улыбается рыжий, — Но настолько умный, что все профессора настаивали на том, чтобы именно Сэми был в числе студсовета. Виснет тишина. Ади буквально слышит и чувствует раздражение и смущение, вспыхнувшие в мужчине. Но тот явно не может отрицать ни слова, сказанного парнем: у него нет на то весомых причин и аргументов. «Они действительно похожи», — думает рыжий, — «Вот только Сэми пришлось стать таким». — Хорошо… Я понимаю, — наконец говорит отец парня, всё также о чём-то думая, — Но всё же попрошу выделить нам пару минут. Сэми, всё это время молчавший и смотрящий куда-то в пол, наконец поднимает отрешенный взгляд и с необычайным спокойствием говорит: — Иди пока без меня. Я догоню. Ади, стараясь не показывать своего искреннего удивления, пару мгновений просто смотрит на парня, не понимая его мотивов. «Я что, зря весь этот цирк устроил?», — возмущённо думает рыжий, — «Блять… Не хочу оставлять их наедине». Но сопротивляться уже бесполезно. Он мог продолжить гнуть свою линию, однако есть риск сделать что-то, что в итоге хуже всего скажется на Сэми. Ади вроде как утихомирил пыл отца парня, поэтому ему остаётся надеяться, что ничего ужасного за пару минут отсутствия не случится. — Хорошо, — всё также весело и непринуждённо говорит рыжий, — Я дождусь тебя на улице. Ты же знаешь, что меня одного там не ждут. Ади выходит из помещения, постепенно вскипая изнутри. Он достаточно хорошо понимает, что такое странное поведение Сэми не может быть необоснованным: главная причина сейчас осталась с ним тет-а-тет. «Боже, иногда ты совершенно непредсказуемый», — думает Ади, — «У меня были другие планы, но… Ладно. И так сойдёт». Если бы это была какая-то сцена из драматичного фильма, то весь спектр напряжения между отцом и сыном сейчас точно фокусировался бы на громком тиканье настенных или, на худой конец, наручных часов. Но в комнате Сэми не было ни одного циферблата, если не считать телефонный, а отец носил дорогие, совершенно беззвучные. — Ты меня разочаровываешь, — слегка тихим, но крепким и твёрдым голосом говорит мужчина, — Пропускаешь занятия, водишь дружбу, — это слово он выделяет с особым отвращением, — с каким-то отбросом общества, занимаешься бессмысленной благотворительностью. Я думал, что выпускаю на свет достойного наследника, но оказалось, что ты всё такое же бесхребетное ничтожество. Сэми молча выслушивает монолог отца, мысленно борясь с растущим желанием убить его лишь за словосочетание «отброс общества». Остальное его особо не волновало — парень привык к такому, ничего лучше от папы услышать он и не мог. Но какое право имеет отец так отзываться об Ади? «Ублюдок», — думает Сэми. — Однако… Стоит отдать должное твоей смышлёности. От удивления Сэми вскидывает голову и впервые смотрит мужчине в глаза, стараясь разглядеть в них значение этих слов. И натыкается там лишь на сплошную пустоту. — Я начинал также, — сухо продолжает отец, — знакомился с разной грязью, считавшей меня другом. Но в этом и прелесть: они все помогли мне подняться по собственным головам. Связей много не бывает… И ты должен пробиваться до тех пор, пока не станешь конечным звеном в этой системе, — мужчина самодовольно улыбается, — А сейчас ты всего лишь травоядное. Но я надеюсь, что скоро начнут прорезаться клыки. — Хорошо. Я понял тебя. Эти слова вырываются машинально и без эмоций. На самом деле внутри Сэми всё кипело и взрывалось, демонстрируя ту часть себя, которую он и сам открыл недавно. Раньше парень был именно таким, каким его хотел видеть отец, но сейчас… Сейчас он не мог позволить и мысли о том, что будет использовать дорогих для себя людей в корыстных целях. Сэми в принципе хотел добиться всего самостоятельно, пускай и в деле, которое выбрал не по собственному желанию. Всего пару недель назад он бы покрутил у виска, услышав о себе подобные открытия, но жизнь порой бывает такой непредсказуемой. — Не смей привязываться, — говорит мужчина, разворачиваясь ко входной двери, — Я лично позабочусь о том, что с тобой будет, если ты начнёшь считать этого идиота за своего друга. «Поздно», — с иронией думает Сэми, — «Уже поздно». — До свидания, папа. Отец выходит из комнаты, и, чуть погодя, следом за ним это делает Сэми, глазами пытаясь найти Ади. Тот сидит на скамейке и, словно ребёнок, ждущий после школы маму, вскакивает и бежит в сторону брюнета. — Как ты? — спрашивает рыжий, глядя на удаляющуюся фигуру мужчины, — Все в порядке? — Да, — отрешенно отвечает Сэми, но затем его голос вновь приобретает лёгкую теплоту, — Если это можно считать порядком… — парень усмехается, — Только зачем ты сочинил эту историю про студсовет? Он ведь точно наведёт справки. — И что? Я тоже кое-что могу, — подмигивает Ади, — Не беспокойся. С этого момента мы – официальные члены студенческого совета. Но только по документам. — Как ты это сделал? — удивленно спрашивает Сэми, — Прошло всего пару минут… — Секрет, — Ади довольно улыбается, — Расскажу, если поцелуешь. — Предпочту оставаться в неведении, — Сэми, сдерживая улыбку, смущенно отворачивается, — Но… Нам нельзя обратно. Держу пари, что он будет следить из машины. — И это твой отец? Похож на маньяка, — хихикает Ади, — Какой-то Тед Банди. — Я не удивлюсь, если он в самом деле убил кого-нибудь. Ребята негромко смеются и решают, что сейчас лучше и правда пойти куда угодно, лишь бы отец Сэми наконец успокоился. Ади же сходу называет это свиданием, после чего брюнет молча уходит вперёд, игнорируя любые последующие слова парня. — У меня есть идея! — восклицает Ади, мотивируя Сэми наконец остановиться, — Знаю одно место. Тебе точно понравится. — Что за место? — интересуется парень, — Если это опять клуб или что-то подобное, то я лучше сразу запрыгну к отцу в машину. — Нет-нет, — отмахивается рыжий, — Обещаю, что понравится. Просто доверься мне. Сэми, чуть — для виду, конечно, — негодуя, всё же соглашается. Ему очень хочется наконец перестать думать о прошлом и семье, забывшись в пускай и мимолётных, но таких необходимых развлечениях. А ещё он, не отдавая себе в этом отчёта, ни секунды не сомневался в Ади и полностью ему доверял. — Я всё ещё не очень себя чувствую, так что надеюсь, что ничего страшного там не будет. Зная тебя… — Ничего сверхъестественного! Просто хочу показать тебе своё любимое место. Ади очаровательно улыбается и аккуратно, по-дружески берёт Сэми под локоть, потащив за собой в то самое место, которое так сильно хотел показать. Брюнет не вырывает руку, не возмущается и ничего не говорит, но на щеках проступает румянец, что предательски его сдаёт. Скорее всего, отец уже уехал, ведь он очень занятой человек, но рассказывать об этом Ади почему-то не хочется. Спустя какое-то время, давно покинув территорию общежития и университета, ребята попадают на оживлённую улицу. Сэми никогда не видел эту часть города: он в принципе не ходил куда-либо, если то не был супермаркет или прачечная, поэтому вполне мог сойти за приезжего, совсем не разбирающегося в родном городе. — Куда мы идём? — спрашивает парень, разглядывая яркие витрины магазинов и огромные баннеры с рекламой. — Ещё чуть-чуть. Спустившись вниз по улице, ребята оказываются у дверей маленького и простенького в своём дизайне кафе: Сэми даже не понял, что это за место, пока не увидел крохотную гравировку на дверях заведения. Ади без лишних слов тянет парня за собой, распахивая входную дверь, а Сэми с лёгким удивлением думает: «Он не похож на человека, которому нравятся такие места». — О, Ади! Добрый вечер. За кассой стоит молодой парень в фартуке. Его руки по локоть в муке, которую он в некой спешке пытается вытереть салфеткой, а на слегка щетинистом подбородке Сэми замечает засохший заварной крем. — Привет, — отвечает Ади. — Ты давно не заглядывал. — Дела навалились. Прости, — чуть улыбается рыжий, — Кстати, знакомься, это Сэми. Юрфак, первый курс. — О… Приятно познакомиться, — парень оборачивается, — Меня зовут Энди. Мы в одном универе учимся, насколько я понял. Инженер-конструктор, второй курс. — Мне тоже приятно, — Сэми всё ещё не особо понимает, что конкретно они здесь делают, — А… Вы тут работаете? — Эй, зачем эти формальности? Мы почти одногодки! — восклицает Энди, улыбаясь, — Да, я тут работаю. Уютное местечко, правда? Сэми слегка кивает головой, соглашаясь со словами парня. Он быстрым взглядом окидывает помещение и убеждается в словах Энди: кафе маленькое, обставлено своеобразно, но аромат выпечки, витающий в воздухе, делает его ужасно уютным и приятным. — Булочек не осталось, — говорит Энди, обращаясь к Ади, — Их быстро раскупают. — Я не за ними сюда пришёл, — отвечает рыжий, — Хотя жаль, что не осталось. Ты же обещал оставлять мне парочку! — Ты не появлялся последние два месяца, так что это бесполезный перевод продуктов. Босс ругается. — Ладно, прости, — улыбается Ади, — буду заходить чаще. Но уже не один. Ребята пару минут общаются о каких-то мелочах, связанных с университетом. Ади успел возмутиться по поводу того, какая всё-таки в столовой невкусная еда, а Энди подхватывал и ругался на профессоров, неоправданно занижающих оценки. Сэми всё это время неловко молчал, разглядывая свежую выпечку на деревянных полках. — Так, а зачем же вы всё-таки пришли? — интересуется Энди спустя какое-то время. — «Ангельский бисквит», — коротко отвечает Ади. Сэми в удивлении оборачивается к парню, услышав эти слова. Они пришли сюда ради этого? Нет, не так… Ади запомнил такую мелочь? — Ангельский бисквит?.. — задумчиво повторяет Энди, — Его нет в меню, но… Готовится очень просто. — И быстро, я надеюсь, — Ади достаёт кошелёк и лёгким движением руки вытаскивает купюру, зачем-то внимательно осмотрев её с двух сторон, — Сделаешь? — Обижаешь, — отвечает Энди, — И сделаю вид, что эти мелкие, белые частички на купюре — всего лишь мука. Кстати, тут слишком много выходит. — А ты слишком много болтаешь, — как-то резко отвечает Ади, — Давай, беги на кухню. Нам с собой. Энди пожимает плечами и спешит удалиться где-то в глубине помещения, оставив ребят в полном одиночестве, ведь помимо них в кафе никого больше не было. — Что это за место? — спрашивает Сэми, — Пекарня? — Кафе, в котором после горячих блюд лежишь неделю в больнице, а после выпечки попадаешь в рай и ловишь гастрономические оргазмы. — Это убивает аппетит… — Не беспокойся, Энди отвечает только за выпечку. Сегодня как раз его смена: весь день готовят только мучное и сладкое, так что всё хорошо. Ади садится за пустой стул и сразу же пододвигает к себе ещё один, приглашая Сэми сесть к нему слишком близко. — Ты хочешь попробовать тот бисквит, о котором я говорил? — брюнет чуть медлит, но всё же садится рядом. — Хочу, чтобы ты попробовал. Меня всё ещё удивляют твои теоретические познания во всём этом при полном отсутствии практики. Ты же даже не пробовал почти всего, о чём так воодушевленно рассказываешь. — Ну… У меня просто не было времени… — Теперь есть. Сегодня попробуем этот ангельский тортик, а потом и всё остальное, — Ади звучит серьезно, но пытается разбавить это ноткой беззаботности, — Или ты не хочешь? «Красный бархат» ещё, да? Могу попросить Энди приготовить это. — Нет, всё в порядке! — восклицает Сэми, — Я просто… Не ожидал, что ты запомнишь. — Если это касается тебя… Как его зовут? Чёрт возьми, как же его зовут?! …то как я могу забыть? — Ади расплывается в рассеянной улыбке. Сэми в ответ лишь заливается краской, пытаясь хотя бы в голове сформулировать что-то внятное и чёткое, но Ади смотрит таким нежным и в то же время обжигающим взглядом, что все слова перестают иметь какой-либо смысл. Парень отворачивается и делает вид, что разглядывает и изучает интерьер кафе, пока мысленно умирает от странного, но такого приятного? милого? непривычного? пугающего? поведения Ади. Виснет долгая пауза. Парни молчат, не зная, что говорить дальше, но такое чувство, будто это не особо и нужно. Им приятно находиться в компании друг друга настолько, что тишина больше не кажется смущающей. Теперь она совсем другая: спокойная, нужная, интимная. Сближающая. — Ты наверное ожидал чего-то большего… — внезапно говорит рыжий, — Но я не умею делать сюрпризы. Просто назови мне любую вещь, которую хочешь — я её достану. — О чём ты? — спрашивает Сэми, — Мне правда тут нравится. — Правда? Прекрасно! — не скрывая радости отвечает Ади, — Можем потом пойти в торговый центр или кинотеатр… Хочешь в караоке? А может… компьютерный клуб? Или на рыбок в пруду посмотрим? Я могу отвезти тебя в один ресторан, если ты голоден… — парень перечисляет разные варианты, стараясь угодить Сэми, — Куда хочешь? Давай хоть сейчас поедем. — Ты чего? — смеётся брюнет, — Не надо ничего подобного, не переживай. Я… чуть-чуть устал. Лучше вернёмся в общежитие и досмотрим тот фильм. Я до сих пор не знаю, что будет с главной героиней! — Хорошо. «Мы что, реально сейчас на свидании?» — синхронно думают парни, — «Оно…» «Идеально», — заканчивает Сэми. «Блять, ему не нравится!» — ругается Ади. Брюнет неосознанно улыбается, уткнувшись взглядом в висящую на стене картину. В голове парня совершенно пусто, если не считать бесконечный поток мыслей о том факте, что это его первое свидание. Сэми ничего не знает о подобном. Он не знает, что на свиданиях люди без умолку общаются, рассказывают о себе, шутят, в конце концов… целуются. Ему достаточно осознавать, что рядом с ним сейчас Ади и только он. «Наверное он и правда пошутил, когда говорил про свидание», — думает Сэми, — «Но почему-то… это так приятно». Да, брюнет станет яро отрицать и ругаться, если кто-то в лоб скажет ему, что это самое настоящее свидание, но в глубине души он и сам надеется на это. Сэми нравится быть рядом с Ади. Ему нравится проводить с ним время и разговаривать о пустых мелочах. Нравится смотреть на него, когда тот этого не замечает, нравится легонько притрагиваться к нему, нравится слушать его голос, нравится ругать за глупые шутки, нравится смущенно отводить глаза, когда их взгляды пересекаются, нравится думать о том поцелуе. Сэми нравится Ади. Очень нравится. И воспользоваться им и его добротой, устроив себе тем самым карьеру, он совсем не хочет. — Я закончил, голубки, — вскоре доносится голос Энди, — Вот и ваш «ангел». Парень аккуратно кладёт на стол картонную коробку для тортов, перевязанную розовой ленточкой. Он смотрит на него, словно на произведение искусства, хоть сам бисквит за упаковкой и не видно. — Так быстро? — удивленно спрашивает Сэми, — Всего полчаса прошло… — Печка долго нагревается. Мог бы быть готов минут десять назад. — Спасибо. Ади встаёт с места и подхватывает свежеиспечённый бисквит за ленту, свободной рукой оставив на столе ещё одну купюру в знак благодарности. — Ты и без этого много заплатил, — говорит Энди, — Опять деньги некуда тратить, мажор несчастный? — Чаевые, — подмигивает Ади, — Увидимся. Парни покидают кафе, а Энди так и чувствует этот шлейф счастья и любви, оставшийся после них. — Не знал, что ты так умеешь, — усмехается Энди, глядя им в след.***
— Это так… Вкусно! Сэми блаженно улыбается, пока в его рту буквально тает кусочек бисквита. Ади с нескрываемым удовольствием наблюдает эту картину, наслаждаясь каждым действием и словом парня. Ему, на самом деле, глубоко плевать на эту пекарню, и он явно преувеличил, назвав её своим любимым местом. Как такового у Ади любимого места не было, но если Сэми так нравится этот несчастный кусок теста, то отныне Энди будет видеть их двоих намного чаще. — Попробуй. Брюнет насаживает на вилку ещё один кусок и протягивает её Ади, желая поделиться и с ним этим прекрасным и таким нежнейшим вкусом. Тот даже сначала не обращает на это внимание, продолжая просто смотреть на Сэми и думать о том, какой же он идеальный. — А… Да, давай. Вместо того, чтобы взять вилку, Ади чуть наклоняется вперёд и губами хватает кусочек, сразу же съедая его. Он, не меняя положения, поднимает взгляд на Сэми, глядя на него исподлобья. Рыжие пряди, чуть выбившиеся из уложенной, но успевшей где-то потрепаться причёски, придают Ади ещё большего очарования и ощущения уюта. «Казалось бы… Куда больше?» — Очень вкусно, — шепчет рыжий, всё также не отрывая взгляда. «В моей голове то странное сравнение тебя и этого бисквита… Я всё это время хотел попробовать его на вкус. Но ты всё равно намного лучше». — Завтра закажу тот красный торт, — Ади наконец садится в исходную позу, — Или попробуем испечь его сами? — Мы точно отравимся, — смеётся Сэми. «Смейся чаще, прошу». — Зато будет весело. Парни доедают бисквит, обсуждая абсолютно всё, что только может прийти в голову. Сэми начинает, а Ади сразу же подхватывает и поддерживает. Они говорят о том, какие предметы даются труднее всего, о пресной каше в столовой, о культурном наследии Британии, о дорогом алкоголе и о том, как Ади, оказывается, в детстве до жути боялся бабочек. Идиллия. В этот раз они точно одни, и никто не сможет потревожить. А если и осмелится — им обоим будет наплевать. «Плавно. Медленно. Я всего за пару дней с тобой ощутил то, о существовании чего не подозревал всю жизнь. И как же я не хочу, чтобы это заканчивалось». — Кстати… — вдруг говорит Ади, — Может, я перееду к тебе? — Что? — спрашивает Сэми, удивленными и даже испуганными глазами глядя на парня, — Переедешь ко мне? — Твой отец думает, что мы соседи. — А как же Мими? — Она будет жить с Вики. Для них это лучший подарок. — Я… «Медленно. Твоё влияние делает из меня совершенно другого человека. Я сам себя не узнаю». — И я волнуюсь, — прерывает Ади, — Вдруг он снова вернётся? Сэми, не пойми меня неправильно, но я хочу быть рядом всегда… — короткая, невесомая пауза, — когда тебе будет плохо. — Но я не ребёнок. Я могу постоять за себя. — Что? — удивленно спрашивает Ади, вообще на это не намекавший, но затем поджимает губы, словно вспомнив о чём-то, — Да… Да, ты прав. Тишина. Недавняя идиллия теперь обрамлена тяжёлым, таким неожиданным и резким грузом напряжения. Что-то в головах парней щелкает, заставляя думать о чём-то своём. О чём-то вроде похожем, но в то же время дико разном. «Не заставляй меня делать тебе больно. Я не хочу этого». — Мы не досмотрели фильм. Давай досмотрим. — Да, давай. Всё снова в порядке. В порядке? Ребята наконец могут спокойно выдохнуть после такого тяжелого дня, но… Эта атмосфера недоговорённости почему-то удручающе висит в воздухе. И они оба это понимают, однако из последних сил стараются игнорировать. Парни сидят на кровати и досматривают фильм, но в этот раз никто не произносит и слова. Сэми даже не удивился концовке, а молча и безо всяких эмоций смотрел в экран, словно боясь посмотреть куда-то ещё. На улице постепенно темнело, а единственным источником света в комнате являлась лишь настольная лампа, включенная Сэми как раз перед тем, как они снова стали смотреть фильм. Так немного атмосфернее, да и напряжения чуть меньше. Наверное. — Слушай, — внезапно начинает Ади, когда конечные титры всплывают на экране, — Мне надо поговорить с тобой. — О чём? Сэми закрывает ноутбук и откладывает его на прикроватную тумбу. Он поворачивается к Ади и с искренним интересом ожидает, когда тот ответит на вопрос. Но рыжий молчит, нервно покусывая губу. — Я не настолько глупый, чтобы не осознавать тот факт, что для тебя нет ничего страшнее собственного отца, — Ади делает паузу, — Но я не собираюсь лезть не в свои дела и допрашивать тебя. Прости. — Всё хорошо, — Сэми уводит глаза, — Я взрослый, я справлюсь со всем этим. Не переживай. Парни снова молчат, а градус неловкости продолжает расти. Но неловкость эта скорее от того, что они оба хотят сказать одно и то же, но никак не решаются начать. Рыжий устал смотреть на Сэми, не имея права к нему прикоснуться. Он устал от этой тяжести на плечах и в голове. Ади резким движением подается вперед, сохраняя минимальные личные границы Сэми, но даже те кажутся сплошным наказанием. — Что случилось? — обеспокоено спрашивает брюнет, — Тебе плохо? Скажи это. Ты никуда не торопишься. Всё идёт по плану. — Если это насчёт переезда, то… — Ты мне нравишься, — отрезав, шепчет Ади, — Даже больше, чем просто нравишься. Я… Всё вокруг на секунду остановилось: сердца перестали биться, время замерло, уши не слышат ничего, кроме абсолютной, густой тишины. Ади практически до крови закусывает губу, не отдавая себе в этом отчёта, и мысленно материт себя. Он уже давно осознал свои чувства к Сэми: возможно, с самой первой их встречи, что само по себе было для него явлением странным. Однако парень, говоривший эти слова сотни, тысячи раз, не думал, что сейчас это будет не так весело и легко, как было раньше. Сейчас эти слова имели совсем другой смысл. Сейчас они были абсолютной правдой. Сэми громко сглатывает, не зная, куда себя деть, а Ади наблюдает за плавным, почти грациозным движением его кадыка. — Прости. Рыжий встаёт с кровати, борясь с оглушающим шумом в голове: перед глазами тёмные пятна, а в ушах тот тягучий и ужасно знакомый писк. Парень столкнулся с тем, чего больше всего боялся. И он может вытерпеть первый в жизни отказ, потому что в этот раз ему не плевать на чувства другого человека. Но сейчас Ади хочет просто напиться и нанюхаться до отказа собственных чувств и эмоций. «Так вот, что они чувствовали», — едкая мысль проносится в голове парня, — «Прекрасно». — Стой! Сэми в спешке хватает Ади за рукав и, растерявшись, тянет на себя. Рыжий не теряет равновесия, но в удивлении оборачивается к парню, словно ожидая либо тяжелый разговор, либо бесполезные извинения. Надежды как таковой у Ади с самого начала и не было, но Сэми продолжает удивлять его каждый чёртов раз. «Не хочешь, чтобы я уходил?», — думает рыжий, — «Попроси меня остаться». — Ты серьёзно только что признался мне в чувствах и решил просто свалить? — голос Сэми выражает остатки сильного шока и нарастающую злость, — Придурок! Сэми определенно недоумевает по поводу полного хаоса и комичности всей ситуации, но сам внутри весь дрожит и пылает. Парню первый раз признаются в симпатии, поэтому он абсолютно не знает, что делать. Однако тянущая теплота в районе живота сдаёт Сэми с поличным, крича о полной и абсолютной взаимности. — А что мне ещё остаётся делать? — спрашивает Ади, — Связать тебя и мучать до тех пор, пока не полюбишь? Попахивает стокгольмским синдромом. — Да заткнись ты уже. — Заставь, — рыжий улыбается так нахально и самодовольно, что даже такая клишированная фраза не делает его банальным, — М? Сэми резко хватает Ади за шиворот футболки и снова тянет на себя, оказавшись собственными губами так близко к губам рыжего, что уж очень похожие события невольно всплывают в головах парней. Их горящие огнём и страстью взгляды пересекаются: никто не собирается сдаваться и отворачиваться, да и желания особо нет. — Я же предупреждал, что не остановлюсь, — усмехается Ади, — Ты слишком часто меня дразнишь. — И тебе это нравится. Слова обоих, ставшие последними каплями в этой чаше давления, растворяются в тяжелом дыхании парней. Они синхронно разрывают надоевшее расстояние между губами, не оставляя и секунды на размышление. И как-то странно уже в абсолютной трезвости переживать практически тот же самый сценарий — однако никого это сейчас не волнует. Ади с особой жадностью, доселе, на удивление, ему самому неизвестной, целует Сэми, чьи ноги начинают невольно дрожать от такого напора. Всё же в этот раз всё по-другому: парни понимают, что искренне и на трезвую голову хотят друг друга. Сейчас никто их не осудит, не спишет всё на пьяное и неадекватное поведение, не будет припоминать, как «тот неловкий случай». Ади разгорается лишь от того факта, что наконец по обоюдному желанию целует любимого человека, который тоже любит А любит ли? Ты в этом точно уверен? его. «Ты намного лучше этого бисквита, чёрт тебя дери». Тёплые, мягкие и такие желанные губы брюнета заставляют Ади забыть обо всём на свете, сосредоточившись лишь на тихих мычаниях и сдержанных стонах. Парень мысленно делает пометку, что – без мерзкого послевкусия виски во рту – Сэми на вкус как острая, перечная мята. И это несомненно сносит крышу. Однако Сэми всё равно не сдаётся: ему очень хочется доказать Ади, что он не такой уж и неловкий в делах амурных, и может брать инициативу на себя. Парень старается поймать и прочувствовать темп рыжего, как в тот раз у клуба, отвечая такой же распирающей грудь страстью. Но внутренняя скованность и слабое, ещё не пришедшее осознание происходящего заставляет Сэми покорно следовать и не противиться, оказавшись в ловушке возбуждения, ведь Ади так ловок, нетерпелив и безупречен в своих движениях. Нет, в тот раз было легче: можно было делать и говорить что угодно, списав на задурманенный рассудок. Рыжий вскоре медленно отстраняется, осознав, что поцелуя ему всё-таки мало. Внизу всё ноет, а образ Сэми, что с азартом в глазах возится с ширинкой, окончательно и бесповоротно добивает. Парни таки опьянели, но только благодаря друг другу. — Боже, я сейчас умру. Ади, не дождавшись ответа, подхватывает парня на руки и аккуратно, но достаточно резко кладёт на кровать, пристроившись сверху. Брюнет в наивном непонимании молча глядит из-под длинных ресниц, ожидая следующих действий. И, стараясь всё же не гнать лошадей, тем самым ненароком спугнув Сэми, Ади снова мягко целует того в губы, руками упираясь в матрас. — Я хочу тебя, — тихо говорит парень сквозь поцелуй, — Так сильно, ты даже не представляешь. Сексуальный опыт Ади, без преувеличений, огромен. Он пробовал и занимался такими вещами, о существовании которых многие даже не подозревают. Парень менял партнёров практически каждую неделю, только закрепляя распространяющиеся о нём слухи. Не зря ведь говорят, что они просто так не появляются? «Я не болею сифилисом или СПИДом», — говорил Ади, когда Мими вновь ругалась на него из-за сплошных неразборчивых связей, — «Куча денег уходит лишь на презервативы и тесты на заболевания. Но это совершенно ничего не значит. Мне везёт, вот и всё». Однако того самого духовного удовольствия от своих похождений парень не получал. Он утолял своё животное желание, отдавался этому с головой и был весьма доволен таким образом жизни, пока в один день не встретил Сэми. «Звучит максимально глупо и банально, но у меня напрочь пропала тяга к другим людям. Это во мне дело или в тебе?» Ади не занимался сексом так долго (по собственным меркам), что с огромной горечью стал считать себя «мерзким неудачником, спускающим в старый носок от одной мысли о том самом запретном плоде». И Сэми и правда был в категории запретного, но именно это и раззадоривало заскучавшего парня. Рыжий даже ловил себя на мысли, что когда-нибудь точно оттрахает Сэми во всевозможных позах, пока тот банально не потеряет сознание от истощения. Но это бы означало, что и интерес к невинности и наивности парня может пропасть. А вместе с ним и желание преследовать и изучать ни о чём не подозревающего бедолагу. «Было бы всё так просто. Я думал, что детство бесцеремонно портит мою жизнь, напоминая о худшем. Как глупо было верить в то, что я точно не привяжусь, когда раскрою эту надоевшую тайну». — Так чего же ты ждешь? — вдруг спрашивает Сэми, — Я передумаю, если снова будешь отвлекаться. — А ты не дашь заднюю в последний момент? — хихикает рыжий, — Потому что я вряд ли смогу остановиться. Человек, боявшийся даже думать о подобном; человек, для которого обычный поцелуй был чем-то запретным и страшным; человек, ассоциировавший секс и похоть исключительно с болью и горечью. Пару недель назад Сэми бы не поверил, что захочет переспать с парнем, которого знает буквально два месяца. Но вся цепь событий, тянувшаяся до этого момента, определенно снесла барьеры в голове Сэми. И заключающим фактором по-прежнему являлись остатки старых и таких же надоевших травм. Какой парадокс: потрахаться, чтобы отпустить комплексы и страхи, что секс в тебе и взрастил. Клин клином вышибают, да? «Насколько далеко я смогу зайти?», — Сэми словно бросает самому себе вызов, — «Докажи им… Нет, докажи себе. Ты же, блять, взрослый». Вот она. Настоящая точка невозврата. Рано или поздно такие вещи случаются в жизни каждого: то, от чего ты бежишь всё своё осознанное существование, всё равно тебя настигнет. То, чего ты боялся всё это время… Предстанет перед глазами в полной красе. И что же остаётся: мужественно столкнуться с этим или бежать, бежать, бежать? Времени взвешивать все «за» и «против» нет. Сэми не чувствует ни страха, ни желания оттолкнуть Ади от себя. Он в принципе не чувствует ничего, кроме невиданного ранее предвкушения. Парень может мысленно ругать себя за такое распущенное поведение, может ненавидеть себя за гомосексуализм, может чувствовать вину за то, что отдался греху, может прямо сейчас разрыдаться, осознав, что не хочет идти дальше, но главная проблема заключается в том, что Сэми хочет Ади. По-животному хочет. И вся эта иллюзия неприступности, неприкасаемости и недоступности, так усердно и яро выстраиваемая парнем, прямо сейчас разбилась в щепки такие мелкие и ничтожные, что ни одно оправдание в мире не поможет. Дело, наверное, в Ади. Как можно не хотеть этого дьявола? Что нужно сделать и как нужно жить, чтобы не утонуть в этом омуте? Сэми не знает. Он и не желает знать, если признаться. Весь такой невинный, нежный и фарфоровый, парень хочет наконец испачкаться. Повзрослеть. Но всю эту приторно-сладкую сцену долгожданного принятия себя и своей природы портит лишь одна вещь, озвучить которую Сэми не может. Боится даже думать. — Всё нормально, — парень отворачивает голову, — только… постарайся быть нежнее. Ади в удивлении вскидывает бровь, невольно улыбаясь, словно хитрая, дикая лиса. Ему казалось, что Сэми в принципе не способен на такие слова; что он резко передумает и начнёт говорить, что не готов; что это для него это слишком. Однако Ади слышит именно то, чего всё это время хотел и так грезил услышать, но не знал, что получится так… рано. Парень без лишних слов вновь тянется к губам Сэми, в этот раз не останавливаясь лишь на этом: он медленно спускается вниз, изучая шею и плечи. Обжигающие поцелуи заставляют брюнета едва подёргиваться в руках Ади, шепча что-то непонятное себе под нос. Не привыкший к затянувшимся прелюдиям, Ади снова мысленно делает пометку о том, что аккуратность в этом случае всё же не будет лишней. Оторвавшись от дела, рыжий быстрыми движениями стягивает с Сэми верхнюю одежду, оставляя того лежать с голой грудью и уводить взгляд в сторону, страшно смущаясь. — Не бойся. Ади кладёт горячую ладонь на живот парня и медленно поднимает вверх, накрывая пальцами сосок Сэми. Он, не дав парню этого осознать, достаточно резко сжимает его между указательным и большим пальцами, чуть оттягивая на себя. В ответ брюнет тихо вскрикивает от неожиданности и закрывает рот рукой, удивленными глазами глядя на Ади. — Такой чувствительный. Рыжий тихо смеётся и продолжает играть с грудью Сэми, пока тот извивается под его руками, не находя себе места от стыда и мыча в прикрытый ладонью рот. Он и не подозревал, что его соски и правда отличаются такой чувствительностью. Ровно также парень не подозревал о том, как это приятно. Однако Ади не ждёт: вторая рука спускается к штанам Сэми, пока его внимание сфокусировано на другом, и легонько надавливает на пах парня. «Неожиданно, что мои мечты и грёзы, уплывающие сквозь пальцы, материализуются прямо у меня на глазах». В следующее мгновение Ади быстрым движением сел на кровать, спиной плотно упираясь в стену. Он больше не прикасался к Сэми, оставшемуся лежать с закрытым ладонями лицом и голой грудью. И брюнет сначала даже не понял, что именно происходит: возбуждение натиском вытеснило всё из головы. Он с непониманием повернулся к парню, ожидая объяснений. — Садись. Ади руками погладил себя по бёдрам, приглашая Сэми сесть. Голос парня в один момент становится настолько непривычно низким, грубым и властным, что это буквально заставляет брюнета сразу же выполнить приказ, желая услышать его ещё раз. И ещё раз. Сэми покорно поднимается и аккуратно пытается сесть на колени к Ади, стараясь не смотреть ему в глаза. Однако сделать это сложно, ведь рыжий не уводит взгляда, словно пристально изучая каждую деталь в Сэми. Словно боясь, что он в любой момент может испариться. Снова. Рыжий, слегка мотая головой, крепко обхватывает талию Сэми ладонями и резко тянет вниз, вынуждая парня буквально вжаться в него. От внезапности Сэми уткнулся лицом в шею Ади, а тот шумно выдохнул, упиваясь моментом. Горячие, крепкие руки Ади в спешке снимают с парня эти надоевшие штаны, сразу же проникая под тонкую ткань трусов Сэми. Он сначала играючи, как бы дразня, водит подушечками пальцев по ягодицам парня, а в следующую секунду крепко сжимает их в обеих ладонях. Рыжий пару мгновений держит руки там, наслаждаясь столь мягкой и упругой кожей Сэми, пока тот в нетерпении тянется к ширинке джинсов парня, тоже желая участвовать в происходящем. Сэми достаточно уверен в своих действиях, но в то же время по-прежнему неопытен, поэтому с неким трудом наконец расстегивает злосчастную молнию, под которой уже нельзя не заметить то, как сильно возбуждён Ади. — Подожди, — рыжий с улыбкой убирает руки Сэми, — я пока побуду в одежде. — Ты издеваешься? Я… Сэми не успевает договорить: все последующие слова растворились в возмущённом мычании, когда Ади с непринужденным лицом переместил свои руки с ягодиц на не менее возбуждённую, если вспомнить самого рыжего, плоть парня, оттянув указательным пальцем резинку трусов. Любое действие и движение Ади было таким отточенным и совершенным, что не оставалось и сомнений в его безграничном опыте. Он действительно старается быть нежным, но неизменная любовь к лёгкой жестокости порой даёт знать о себе, срабатывая инстинктивно. И то, как Сэми покорно поддаётся этому, ни возмущаясь, ни ругаясь, только сильнее раззадоривает. При приглушенном свете всё вокруг становилось намного интимнее. Ади завороженными глазами наблюдает за так мило покрасневшим лицом Сэми, стараясь уловить абсолютно каждую его эмоцию. Брюнет, что никогда не ощущал на себе касания чужих рук, снова вжался лицом в шею Ади, сдерживая стоны. Собственное положение кажется ему таким неловким, что он буквально не может заставить себя действовать иначе. Однако одной рукой сжимая футболку Ади (от которой так сильно хочется избавиться), второй Сэми всё же дотягивается до расстегнутой ширинки парня, повторяя его действия и стараясь принести и ему удовольствие. Руки и ноги дрожат, значительно мешая, но Сэми правда старается. — Какой же ты непослушный… Куда отвернулся? — горячо шепчет Ади, — Посмотри на меня. Рыжий медленно проводит пальцами по выпирающим позвонкам Сэми, зазывая его поднять голову. Но параллельно с этим продолжает ещё активнее ласкать парня, прислушиваясь к его тяжёлым вздохам. — Пожалуйста?.. Ади говорит это так неожиданно тихо и нежно, что Сэми даже чувствует какое-то непонятное чувство вины за свою стеснительность. Он не может думать трезво, но голос Ади, словно свет маяка в густом тумане, заставляет возвращаться к реальности. Сэми всё же чуть откидывается назад, обеими руками обхватив плечи рыжего, дабы не упасть. Он смотрит ему прямо в глаза таким мутным и спутанным взглядом, что Ади от удовольствия расплывается в самой довольной улыбке. — Не сдерживай себя. Хочу услышать твой голос. Большим пальцем свободной руки Ади гладит Сэми по губам, постепенно заталкивая в рот парню, тем самым приоткрывая его. Сэми поддаётся каждому действию, решив пустить всё на самотёк: рыжий так чертовски хорош в том, что делает, что чувство стыда вытесняется сплошным желанием наслаждения. И в момент накатывающей волны такого жуткого и сильного удовольствия, Сэми невольно роняет голову назад. Он громко дышит, уже не стесняясь срываться на протяжные стоны. — Хороший мальчик. Ади резко отрывает руку от плоти Сэми, когда тот находится в шаге от полной потери рассудка. — Но стоит тебя чуть-чуть наказать, не считаешь? Брюнет поднимает голову и умоляюще смотрит на Ади, не понимая, почему он вдруг прекратил. Сэми тянется собственными ладонями, чтобы помочь себе, но рыжий перехватывает их и тянет парня за запястья вперёд, заключая в поцелуе. Сэми буквально трясется и мечется из стороны в сторону, пытаясь придвинуться ближе к Ади, чтобы хотя бы прижавшись к нему суметь дойти до пика. — Попроси меня, — говорит Ади, оторвавшись от поцелуя, — Давай. — П-пожалуйста, — шепчет Сэми, когда лишь слабые отголоски стыда кричат что-то на подкорке разума, а похоть, взявшая над ситуацией абсолютный контроль, распирает грудь, — Ади… — Ах, ангел, — улыбается рыжий, — как я смею тебя мучать? Он медленно возвращает руку на плоть Сэми, от одного, словно электрического касания которой тот содрогается в наконец-то накатившем чувстве самого желанного в жизни оргазма. Парень руками сжимает футболку Ади, срываясь на громкий стон. В следующее мгновение Сэми уже тяжело и прерывисто дышит, обмякнув в руках рыжего. В голове сплошные помехи, а сил двигаться и говорить что-то практически нет. — Уже устал? — спрашивает Ади, выводя парня из транса, — Жалко. Так бы слушал и слушал. — Нет, не устал, — наконец шепчет Сэми, — Просто… — А, ну раз не устал… — рыжий усмехается, зарываясь пальцами в собственные волосы, — Вставай. — А? Ади наклоняет голову чуть набок, прикусив губу, когда Сэми в непонимании поднимает помутневший взгляд, выпрямившись в спине. — Ты хочешь снова оставить меня со стояком? Не самое приятное ощущение, ты бы знал, — наигранно грустно вздыхает Ади. Сэми на секунду зависает, глядя на парня и мысленно генерируя варианты того, что ему стоит делать дальше. Ади прямым текстом намекает на продолжение, а брюнета таки чёрт дёрнул сказать, что он не устал. Но смотреть на Ади с растрепанной причёской, лишенными ясности от возбуждения глазами и медленно поднимающейся и опускающейся от тяжёлого дыхания грудью — сплошное удовольствие. Он сидит, словно нарисованный, широко расправив плечи, а глаза Сэми по-прежнему боятся опуститься вниз, отчаянно игнорируя собственный внешний вид. Однако «давать заднюю», снова превратившись в белую овечку, брюнет не желает. Если играть, то до конца. — Ты хочешь, чтобы я… — тихо и как-то неуверенно шепчет Сэми, исподлобья смотря Ади в глаза, но затем резко подается вперёд, меняясь в лице и голосе. Брюнет хитро, уверенно улыбается и с вызовом смотрит на парня, — Отсосал тебе? Рыжий, приятно удивленный таким поведением, сильнее закусывает губу, ощущая, что кровь всё большее приливает к паху. Он толкается бёдрами вверх и, несильно хватая Сэми за волосы и потянув на себя, громко выдыхает тому на ухо: — Я хочу трахнуть тебя так, чтобы ты задыхался от удовольствия, крича моё имя, — Ади прикусывает Сэми за мочку уха, а тот с ног до головы покрывается мурашками, — Ты думаешь, что одним отсосом сможешь отделаться? В ответ брюнет молчит, чувствуя, что такой Ади ему жутко нравится. К великому удивлению, но это так: грубый, своевольный и уверенный, в то же время такой сексуальный и в привычной лишь для себя манере нежный. Нет, Сэми точно хочет, чтобы Ади тоже получил удовольствие. Однако он не догадывается, что рыжему может снести голову даже от тихих вздохов парня. — Вставай, — повторяет Ади, — Ангел, не заставляй меня ждать. «Ангел». Он говорит это так часто, что Сэми начинает думать, что это один из его фетишей. Но это, казалось бы, обычное и даже неуместное слово звучит так интимно и очаровательно, что внизу живота каждый раз что-то приятно стягивает. Парень покорно поднимается на дрожащих ногах и сразу опускает взгляд на пол, неуверенно сведя руки за спиной и ожидая последующих указаний. Беспрекословно подчиняться Ади так непривычно и странно, но Сэми, кажется, тоже имеет свои фетиши. Или всё, что сделает рыжий — автоматом можно приписать к кинку? Да, скорее всего так. Любое действие и слово кажется дико сексуальным, пока это делает Ади. — Чёрт… — тихо ругается рыжий, глазами скользя по телу Сэми, цепляясь за каждый сантиметр кожи, — Ты действительно ангел. — Теперь уже падший, — шепчет парень, а на лице появляется лёгкая улыбка, — Отдался греху. — Жалеешь об этом? — Не особо, — Сэми поднимает глаза, не в силах больше сопротивляться желанию смотреть на Ади и только на него. — Тогда на колени. Рыжий медленно встаёт с кровати, пока Сэми послушно опускается вниз. Ади встаёт напротив парня, глядя на него свысока, и мысленно старается запомнить каждую деталь в лице этого падшего ангела, сумевшего одним своим существованием перевернуть его жизнь. Сэми глядит исподлобья сквозь растрепанные, чёрные пряди волос, а его плечи слегка подрагивают в напряжении. Он наконец покорился. Наконец отдался. В глазах сплошное повиновение, а на лице снова непосредственная, детская наивность. И Ади ощущает громкие взрывы фейерверков в голове лишь от мысли, что сейчас во рту этого ангелочка окажется его крепкий, стоячий член. «И не только во рту», — улыбается своим мыслям парень, нащупывая в карманах презерватив, — «Да, малыш?» Нет ничего слаще чувства победы.