Лёша чувствовал себя эгоистом из-за того, что так давно хотел сделать. Он понимал, что своим поступком сделает только хуже, но он всё же хотел этого. Сидя в своём номере в телефоне, он кусал губы, сжимал пальцы и старался сдерживать себя. Но он чувствовал что-то странное, подталкивающее его на необдуманные поступки. Он игнорировал настойчаивые сообщения Жени:
Лёш, пожалуйста, давай поговорим…
Лёша, не игнорь меня.
Я серьезно, пожалуйста, выйди из номера и поговори со мной. Это не может продолжаться вечность.
Лёша прекрасно понимал это и старался отгородиться от мысли, что однажды он останется с Женей наедине и не сможет убежать. Не сможет спрятаться от этого чертового разговора. И он понимал, что убегая от разговора, он убегает от боли. От отчаяния.
Но если подумать, убегал от них, стараясь закрыться в маленьком мирке, где его ждало именно это. И это всё доводило до отчаяния. До странного непонятного чувства, держащего в крепком капкане.
— Твою мать. — Лёша выдыхает и падает на кровать. Трёт глаза облизывает губы.
Ему так хотелось освободиться от этой ноши, сбросить её и не чувствовать ничего, совершенно ничего. Светлые стены номера давили, противно тикали часы на стене. Как же всё надоело. Лёша перевернулся на живот и зарылся в мягкие подушки.
— Надоело. — бормочет он и закрывает глаза. — Какой же я еблан.
Ему приходит уведомление о сообщении и Лёшка шарит рукой и смотрит, что ему прислали.
Даша
Через 10 минут выезжаем
Лёша чертыхается и идёт в ванную. Быстро умывается, кладёт ключи и телефон в карман и тащит шарит по комнате взглядом. Вроде, все вещи собраны… Оставив чемодан у кровати, он выходит и запирает за собой дверь.
***
Они выезжали совсем скоро, буквально через пару часов они должны были выезжать в другой город. Лёша сидел на краю кровати и держал на ладони лезвие, завораживающе блестящее в тусклом свете лампы. Он рассматривал его и чувствовал, что что-то его подталкивает переступить эту черту. Он смотрит на свои руки, в неглубоких порезах. Идёт в ванную и набирает воды. Затем выходит, в последний раз звонит маме и папе, которые почувствовав что-то сразу распрашивают Лёшу, говорят, что скучают, любят. Но у Лёши уже пусто на душе и он чувствует только холод. Затем он залезает в соцсети, смотрит общие снимки с Женей и его губы предательски дёргаются.
Он решает не брать бинты и дезинфекциирующие средства — скоро они ему будут ни к чему. Он не хочет больше жить. К черту это все. Нет, нахуй.
Лёша сидит и думает, оставить ли ему прощалюную записку? Может, стоит написать хоть что-то? Он не знает. Это будет тяжело, очень тяжело.
Лёша вырывает лист из блокнота, где обыкновенно записывал навеянные строки для песен, взял синюю ручку и закрыл глаза, собираясь с духом. Он сможет. Сможет.
Дрожащей от странного предвкушения рукой, он пишет, пару раз прерываясь на судорожные вздохи своим корявым, прыгающим от волнения почерком:
Простите, ребят, за то что я сделал. Я не Я слишком устал от всего этого. Я не могу больше жить. Я не хочу больше жить. Я никого не виню, просто я слишком слаб, чтобы жить, я не хочу и не могу выносить того, что преподносит мне жизнь. Я устал быть без чувств. Прости, Жень, что так подвожу. Но я эгоист и мне так проще. Берегите мою установку. Прощайте и до скорой встречи на том свете, если он, конечно, есть, во что я ни капли не верю.
Он вытаскивает симку и включает My Chemical romance на весь номер и даже не смотрит на время и не замечает, что он уже опаздывает на встречу внизу, что вот судьба пытается предоставить ему шанс. Нет, что она даже кричит: «Стой!». Он так и не посмотрел последнее пришедшее сообщение от Жени.
Лёша идёт в ванную и снимает с себя толстовку и рубашку, оставшись только в майке. Ванна уже набрана и Лёша думает: как же лучше резать вены? Вдоль? Поперёк? Он прислушиваться к музыке и откидывает голову назад затем берет с бортика лезвие и, отвернулись, проводит линию на руке и чувствует боль. Он дышит, успокаиваясь, переклабывает окровавленное лезвие в другую руку и, приставов острый край к внутренней стороне предплечья, делает новый надрез.
Ему больно, он держит руки на бортиках ванной и дышит, дышит, дышит. Он закрывает глаза.
So shut your eyes,
Kiss me goodbye,
And sleep.
Just sleep.
The hardest part is letting go of
Your dreams.
И музыка играла громко, оглущая через колонку. И кроме музыки он ничего не слышал и засыпал. Навсегда.
И он не слышит, как в дверь кто-то ломится. Не слышит, как кто-то кричит за ней, чтобы вызывали скорую на всякий случай. Не слышит нечего кроме…
Just sleep.
Just sleep.
Just sleep.
Just sleep.
Just sleep.
Just sleep.
Но он слышит Женины маты, слышит как дверь в ванную с рывком открылась. Он медленно открывает глаза и видит перед собой испуганного Женьку, кричащего что-то в сторону двери…
Wake up!
Wake up!
Wake up!
I can’t, I can’t ever wake uр
Лёша слабо улыбается и смотрит на Женю.
— Глупый, глупый, глупый… — шепчет он, целуя его пальцы.
Бледная Даша несёт аптечку и падает рядом с Женей. В Лёша закрывает глаза и надеется, что их он никогда не откроет.
