Стражница

В нескольких парсеках от академии, одновременно с Рей и Беном ещё один Соло (бывший Соло) резко распахнул глаза, которые ещё видели в темноте каюты блестящий чёрный песок, поглотивший световой меч и его владельца. Кайло с тяжёлым хрипом выпустил из лёгких горячий воздух, едва заметно подрагивающей рукой провёл по взмокшему лицу и сел, откинув одеяло. Уже ставшая привычной прохлада мигом накрыла его кожу, пока ещё не покусывая стужей, а только успокаивая, отрезвляя и приводя в чувство. Рен охватил себя руками, глядя лишившимися последних крох сна тёмными глазами во мрак. Ему редко снились сны. Ещё реже он придавал им значение. Чаще это были воспоминания, смешавшиеся в калейдоскоп из образов, запахов, тусклых вспышек эмоций и обрывков разговоров — на них Кайло старался не заострять внимания столь же безжалостно и целеустремлённо, как поступал с ненужным прошлым во время бодрствования. Но сейчас… нет, это было определённо не воспоминание. Не его воспоминание так точно. Хотя то, что он увидел во сне, то, что почувствовал, включая разнонаправленный поток Силы, пронёсшийся по кончикам оголённых нервов — было абсолютно тем, что он рассчитывал бы когда-нибудь увидеть. Люк Скайуокер. С до боли знакомым световым мечом в руке. И Бен Соло. С его беспощадной мощностью и строгой выдержкой. И ещё кто-то… Определённо, там был ещё кто-то. Ещё один чувствительный к Силе… незнакомый. Кайло поднялся с тихо скрипнувшей кровати и сделал несколько шагов по кругу по каюте, в полной неразличимой темноте, нарушимой только мерно мигающей клавишей у двери. Холод придавал силы, и в Рене горело желание их куда-то применить — но до подъёма было ещё несколько часов, и прежде, чем уйти с головой в работу, у него было ещё достаточно времени наедине с собой, чтобы вынужденно окунуться в разбудившие его размытые размышления. Он знал, что видел — строго говоря, подобный образ человека с поднятым в предубийственном жесте голубым световым мечом был его личной первой и последней ассоциацией с бывшим Магистром. Скайуокер… почему сейчас? Процесс поисков последнего джедая затянулся за неимением свежих данных о его вероятном местонахождении — последнее упоминание о Люке приходилось на ту роковую ночь, когда всё случилось, и с тех пор Кайло, ощущая отчаяние, бросался едва не на каждую малейшую зацепку, словно голодный наштах, жадный до скорой расправы, не жалеющий сил, Силы и эмоций. И всё впустую — столько времени. И вот сейчас, этот сон. Этот знакомый незнакомый сон, скорее похожий на лелеемый разумом грядущий триумф, чем на воспоминание или видение. И Кайло бы предпочёл думать именно так, и вскоре забыл бы эту ночь, — если бы во сне не почуял дух Бена Соло. Мысль о прошлом вызвала у него содрогание, словно все мышцы на мгновение свело судорогой; он снова провёл ладонью по лицу, будто нервно стирая что-то с кожи. Почему сейчас? Скайуокер, Соло — почему сейчас? И кто этот новый чувствительный? Кайло очень чётко ощутил там присутствие ещё кого-то — достаточно мощного, но такого далёкого. Мог ли Соло найти себе помощь или поддержку? Или врага? Кто этот четвёртый и почему о нём ничего не известно, если все джедаи, кроме Люка, мертвы? Кайло вернулся на кровать, но даже не коснулся гудящей головой подушки — сна не было ни в одном глазу, как, впрочем, и бодрости. Резко выдохнув из лёгких воздух, он быстро оделся, надел шлем и покинул каюту, чтобы развеяться в тихих пустых коридорах, пока ещё не отзвенел первый сигнал подъёма. Ему нужно было подумать. Прежде, чем о сне узнает Верховный Лидер. *** Три дня последних выходных прошли достаточно мирно и спокойно, в неуклюжих попытках не привыкшего к отдыху мозга приспособиться к свободе — время от времени Рей всё ещё ловила себя на испуганной мысли, что слишком поздно ложится спать ночью и теперь не успеет выспаться к первой лекции, или что гуляет по городу вместо подготовки к семинару или тренировки в общем зале. Словом, не успела она толком расслабиться после экзаменов и привести себя в порядок, как выходные уже завершились, приблизился вечер последнего дня, и пришла пора собирать вещи — завтра утром на распределении им сообщат места их службы и они немедленно отправятся на свои новые проекты, которые станут для них работой и домом на долгое время. Рей по какой-то необъяснимой для самой себя причине откладывала процесс сбора до последнего, хотя вещей у неё было совсем немного, да и все её соседки уже успели сложить свои нехитрые пожитки в сумки. В последний вечер, когда все ушли на ужин, Соло попросила Мэйлею захватить ей из столовой яблоко на перекус, а сама осталась в спальне, чтобы спокойно собраться — хотя этот процесс не должен занять много времени. Ещё со времён жизни на Джакку она никогда не обладала большим количеством одежды, инструментов и безделушек; она прекрасно помнила, что прибыла в лётное училище в одном своём собственном комплекте одежды, не озаботившись сменной, которой у неё, впрочем, и не было, и что взяла с собой только два предмета. Одним из них был её посох, который, как и старую одежду, пришлось оставить перед поступлением по требованию руководства. Вторым предметом был простоватый (хотя и довольно громоздкий, величиной с информационный планшет) передатчик, который она смастерила на Джакку при помощи Бена. Когда-то она всегда носила его с собой, в рюкзаке, который предназначался для рабочих инструментов и учебных предметов, но по мере того, как надежда медленно угасала в её душе, она всё чаще и чаще забывала о существовании устройства. Порой, вспомнив о нём, она с колотящимся сердцем бежала в комнату и судорожно доставала устройство из-под матраса, в безумной надежде, проклиная себя, проверяла сообщения… — и ничего. Три с половиной года назад она покинула жаркую песчаную планету по просьбе Бена, спустя шесть месяцев страха, ссор, сомнений и болезненных раздумий. Бену было не понять её резонов безвылазно оставаться на одном месте — она бы давно уже покинула Джакку, давно бы разыскала место получше для жизни — Галактика так велика, — если бы только её не держала призрачная, робкая мысль… надежда, слабая, как высыхающая на рассвете роса — что за ней вернутся её родные. Она жила там столько лет, впроголодь, без продыху собирая под жарким солнцем запчасти, чтобы сбыть их Ункару Платту за пару пайков, просто чтобы доползти под конец дня до своего жилища, перекусить и уснуть — без снов и мечтаний. В вечном отчаянном ожидании того, в невозможности чего она не могла себе признаться. Бен уговаривал её улететь несколько месяцев. Спустя долгие часы разговоров Рей сдалась и взяла с него обещание за свою помощь в поисках Кайло Рена — что в ответ он ей поможет разыскать родителей. Соло согласился. Идея с передатчиком была его — он подсказал ей, как сконструировать два одинаковых устройства, настроенных на одну общую волну — простейшие приборы, за раз передающие и принимающие минимальную очередь сигналов: большего Рей и не нужно. Один передатчик она оставила своему хорошему знакомому на Джакку, который точно (так она себя решительно убеждала) не продаст его и не обменяет на паёк — оставила на случай, если… она зажмурилась, как обычно, от смелости своих предположений — на случай, если родные вернутся за ней. Если станут искать её. Если назовут её имя в аванпосте. Достаточно одного нажатия на кнопку на передатчике, и где бы она ни находилась, в каком бы удалённом уголке Галактики ни была — Рей узнает, что за ней вернулись. И тут же, бросив всё, запрыгнет в ближайший истребитель и устремится на Джакку, к своей семье. И… Передатчик молчал уже три с половиной года. Ни единого сигнала. Даже случайного. Но полоса сигнала на экране подрагивала и никогда не гасла — а значит, второе устройство работает исправно, а не валяется уже где-то в разобранном виде в ангаре Ункара Платта — отданное за бесценок бесценное орудие веры. Целый год в лётном училище Рей таскала его с собой, при малейшей иллюзии вибрации выхватывая его и с испуганной, безумной надеждой подолгу смотрела на экран, медленно прокручивая антенну. Ничего, ни разу. Первый год в академии Первого Ордена Рей тоже всегда держала передатчик рядом с собой, в любой момент готовая сорваться с места и вернуться на засушливую жёлтую планету. Потом она всё реже и реже вспоминала об устройстве, носила его с собой скорее в качестве талисмана, осторожно задувая мешающий рационально мыслить жаркий огонь отчаяния. Последние полгода, в период самых трудных занятий, тренировок и подготовок, Рей всё чаще оставляла передатчик в спальне. Сейчас, вытащив устройство из-под укромного места в слегка разрезанном уголке матраса и привалившись боком к кровати, задумчиво сжав прибор в ладонях, она пыталась отстранённо вспомнить, как давно в последний раз доставала его на свет и проверяла оповещения. Месяц назад? Два месяца? Больше?.. уже не важно. Строка сигнала мерно мерцала, как и раньше — соединение есть, прибор в любой момент готов получить сообщение. Новый уведомлений нет. Если бы прошло чуть меньше времени с момента, как она покинула Джакку, — возможно, она бы почувствовала всплеск каких-то эмоций. Может, ужас, боль, раздражение, обиду, злость, тоску. Может, безысходность. Но сейчас она уже не испытывала по этому поводу ничего, кроме усталого любопытства. Она повертела датчик в руках, погладила большим пальцем сколы и потёртости. Стоит ли вообще брать передатчик с собой на место распределения? Может, и правда, тот её знакомый уже давно продал прибор, или умер, и устройство затерялось где-то посреди хлама в его лачуге. За три с половиной года могло произойти всё, что угодно. На что она только рассчитывала?.. Поразмыслив ещё немного и чувствуя, как наблюдает за ней в ожидании решения Бен, Рей всё-таки осторожно завернула прибор в свою рубашку и медленно, словно бы всё ещё сомневаясь, опустила на тонкую стопку своих вещей, уложенных на дно сумки. Навалив сверху ещё какую-то скудную мелочь из своей тумбочки, поспешно застегнула молнию, будто испугавшись своего порыва оставить связь со своим прошлым живой и теплящейся. Затолкав полупустую сумку под кровать и поразившись, как, оказывается, мало весит её жизнь, Рей снова опустилась на матрас, устало почёсывая голову. Тщательно выглаженная и аккуратно сложенная офицерская форма, ещё пахнущая дезинфицирующим мылом, лежала прямо перед её носом, сверху красовалась новенькая фуражка с тщательно вычерченным красно-чёрно-белым символом Первого Ордена. Завтра она наденет её, возьмёт свою едва наполненную сумку и отправится в новое место службы, в неизвестно какой системе, неизвестно насколько близкое к военным действиям. Без плана. — Как ты думаешь, он вернётся на Финализатор? — спросила она вслух, не сводя взгляда с эмблемы на фуражке. Бен заговорил не сразу, словно бы размышлял над вопросом, или взвешивал ответ. Когда-нибудь — вполне. — Тебя не устраивает «когда-нибудь», это ты мне чётко дал понять. Теперь-то понимаешь, что четыре года — не предел? Я и раньше догадывался, что наш план затянется. Просто надеялся, что всё обойдётся. Рей помолчала, устало прикрывая глаза. Её мысли словно засыпало песком, механизм разума заскрипел, прерывая процессы и с трудом продолжая обрабатывать невесёлые, спутанные мысли. Может быть, мы получим возможность перемещаться на истребителе между станциями и кораблями. И тогда мы сможем попасть на Старкиллер. Если верить схемам… — Я бы не хотела, чтобы ты посещал Старкиллер, — полностью сомкнув ресницы, проговорила Рей. Бен помолчал, явно рассчитав, что ослышался. Что? — Я не хочу, чтобы ты попал на Старкиллер, — повторила Рей, и ещё сильнее укрепилась в этом поначалу сомнительном, рождённом за мгновения забытия решении, — Мы не договаривались об этом. Мы собирались на Финализатор — на Финализатор и отправимся. Если нас распределят на другой разрушитель или ещё куда — будем добиваться зачисления на Финализатор. Но не на Старкиллер. Бен обдумывал её слова в тишине — Рей ему не мешала и не помогала. Она вслушивалась в далёкий шум, где-то за пределами стен спальни, различая в нём гул голосов, размытый топот ног, одинокие смазанные выстрелы где-то в тире. Не понимаю тебя, — уязвлённо, недовольно произнёс Соло. Негодование его было вызвано вовсе не непониманием установки, которую только что озвучила Рей — он прекрасно всё понял. Скорее не мог поверить в то, что она это сказала. Рей вздохнула, тяжело и печально, и не открывая глаз пояснила: — Я не отправлюсь с тобой на Старкиллер. Мы будем ждать, когда Кайло появится в другом месте, и тогда последуем за ним. Как и планировали, пока не узнали о базе. Я не понимаю! — Соло нервно повысил голос, что наблюдалось за ним обычно крайне редко. Рей не шевельнулась, позволяя ему высказаться, — Что отличает базу от крейсера или звёздного разрушителя? Какая разница, где будет находиться Рен, если он нам нужен только с одной-единственной целью — вернуть вещи на свои места? — Скажи мне, чем ты планируешь заняться после того как вернёшь себе своё тело? — спросила Рей, открывая глаза и безучастно уставившись в потолок. Бен часто, разгорячённо, взъярённо дышал ей в левое ухо, не видя и капли смысла в её жёстком ограничении. Какая разница, чем я займусь после, если сейчас у меня нет собственного тела? И какая здесь связь с местонахождением Рена? Почему ты не хочешь отправляться на Старкиллер? Из-за Хирша? Так мы с ним расправимся!.. — Сила, нет, причём тут Хирш, — Рей на мгновение поморщилась, качнув головой, чувствуя, как выбились из причёски мягкие пряди, рассыпавшись по подушке, — И всё-таки? Какие у тебя планы? Не знаю! — выкрикнул Бен, ударив горячим колючим испуганным отчаянием её спину, — Вернусь к своим делам! Отправлюсь в путешествие! Приму душ, пробегу несколько километров, и, не знаю, что ты вообще хочешь услышать?! — Вернёшься к семье? — предположила Рей без выражения, не мигая. Какое это имеет значение? — голос смягчился, но самую малость. В нём прорезалась слабая подозрительность — Соло не понимал, к чему она клонит, — Может, и вернусь. Что в этом такого противозаконного? — Твоя семья — сопротивленцы, — отстранённым, пустым, словно загипнотизированным тоном произнесла Рей. И что?! — Я не стану показывать Сопротивлению внутреннее устройство базы Первого Ордена, — отрезала она на секунду окрепшим голосом. И снова устало выдохнула — терпеть не могла ссориться с Соло. Его вспышки гнева и раздражения сказывались на её собственном теле, то мурашками, то неприятными скручиваниями в солнечном сплетении, и неизменно завершались полным упадком сил. Но сейчас она точно не могла себе позволить избежать конфликта интересов и в очередной раз уступить Бену. У неё тоже были принципы. И ради них можно было потерпеть. Нужно потерпеть. Бен словно поперхнулся воздухом от изумления. Хотя, строго говоря, у него даже не было горла, чтобы поперхнуться. Ты… что? — Я дала присягу преданности. Поклялась в верности Первому Ордену. Три дня назад, — вовсе не три дня назад… а все два года. Когда разглядела механизм работы Ордена и Империи вблизи, внимательнее. Когда поняла, что уклады организации в большинстве своём совпадают с её собственной тягой к отточенным алгоритмам действий, к общемировому порядку, к отлаженной дисциплине и сплочённости, что были взращены на горячих песках самодурства, произвола и грабежа, которые она наблюдала на протяжении всей жизни и от которых бежала, бежала так далеко. Объединение разрозненных, озлобленных, запутавшихся систем под общий купол защиты и порядка — она хотела принадлежать этому большому плану Ордена, хотела привнести свою помощь, посильное влияние в окружение Галактики балансом мира и порядка. Стать его частью. И сейчас, произнося эти слова вслух, с наибольшей искренностью, чем когда-либо в диалогах с Мэйлеей или другими офицерами, она верила в них даже сильнее, чем могла себе представить. В её собственную грандиозную цель. Ты меня пугаешь, Рей, — только и сказал Бен, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями, — Ты сейчас всерьёз? — Финализатор, — произнесла она ровным голосом, — Это максимум, на который я согласна, потому что мы договорились о нём изначально. Но не Старкиллер, Бен. Мы с тобой близки, и уже довольно давно, может, мы даже друзья в некотором роде… Но мы по разные стороны баррикад, — мрачно, понимающе закончил за неё Соло, — Ясно. — Я уверена, что он вернётся на Финализатор. Или что мы найдём его где-нибудь в другом месте, — торопливо добавила Рей, словно оправдывая своё жёсткое ограничение, и села на кровати, глядя перед собой немного заискивающе, ощущая, как тихая холодная злость Бена сочится по венам, — Всё будет по-старому, как в нашем первоначальном плане. Хорошо? Значит ли это, что, когда мы разъединимся и я вернусь в своё тело, ты выстрелишь в меня из бластера, как в предателя и члена Сопротивления? — хмуро спросил Бен. Рей не хотела отвечать и даже немного разозлилась из-за этого на него — но в глубине души осознавала, что и сама бы задала этот горький вопрос, попади в подобную ситуацию. — Я не знаю, Бен, — честно сказала она, — Нет, я не стану стрелять. Я… постараюсь помочь тебе сбежать — потому что ты всё ещё будешь мне должен. При таких условиях ещё и требуешь выполнения своих? — Сопротивление и Первый Орден не должны смешаться в нас, — как можно твёрже произнесла она, — Я сделаю то, о чём ты просишь меня — мы найдём Кайло Рена. Эта часть плана будет выполнена любой ценой, я клянусь тебе. В плане только одна поправка — во время поисков мы… просто не отправимся на Старкиллер. Это всё. А твои родители? — Я не прошу тебя отправляться со мной на их поиски, — напомнила Соло, — Просто дай мне вектор направления. Их имена или что-то в этом роде. Любую информацию. И после этого мы просто разойдёмся. Врагами? — Оппонентами, — поправила Рей, встревоженно заправляя за ухо выбившиеся волосы, — По разные стороны баррикад. Идёт? Я впервые слышу, чтобы тебя вообще интересовал Орден, — с досадой заметил Бен, — Не могла же на тебя так воздействовать присяга? — Я давно пришла к этому мнению, — нехотя признала она, — Я хочу быть преданной Ордену. Хочу ему принадлежать и служить. Поэтому я не могу дать тебе шанса узнать что-либо лишнее о Старкиллер, что может привести к краху базы. Я бы и на Финализатор не хотела бы отправляться с тобой в своей голове… но иного выбора у меня нет. Бен молчал. — Мне жаль, правда. Не держи зла на меня. Держать зло на людскую преданность? Мы не должны обвинять людей за тот путь, который они избрали, — по голосу Соло было понятно, что он едва сдерживает кипящие, рвущиеся наружу эмоции. Слова, что он говорил, звучали заученными цитатами, словно он слышал их от старшего, сильного духом, мудрого человека, и теперь пытался бездарно ему подражать, старался разделить его мнение — и не мог. — Прости, — совсем тихо сказала Рей. За её спиной с шипением сдвинулась дверь, она повернула голову и у самого носа поймала летящее в неё метко брошенное зелёное яблоко. — Готова к завтрашнему? — весело спросила у неё Мэйлеа Халия. Соло кивнула ей, выдавливая из себя улыбку, — Чудно! Надеюсь, мы попадём в одно место. — Да… — протянула Рей, поворачиваясь к окну и вместе с Беном устремляя взгляд куда-то далеко, может, даже на иную сторону Галактики, где никогда не бывали ни он, ни она, — Я тоже на это надеюсь. *** Этот день настал. Утро, впрочем, было самым обычным, как ещё семьсот тридцать других начал предыдущих дней: подъём в шесть, пятнадцать минут на приведение себя в порядок, затем лёгкая утренняя тренировка, пробежка, после — быстрый завтрак… Рей ковырялась в овсянке дольше, чем когда-либо раньше — аппетит был, но узел предвкушения и суеверного ужаса, свернувшийся в животе, словно ядовитая змея, не давал ей проглотить ни ложки. Увещевая себя тем, что, возможно, распределение и перелёт на новое место работы займут целый день и что мало кого, вернее всего, озаботят за это время желудки молодых офицеров, она с трудом съела полтарелки. Быстрый взгляд на непривычно притихших соседей по столу чем-то её успокоил — у остальных тоже, кажется, нервы были сильнее голода. Даже Мэйлеа, обычно оставлявшая после себя исключительно чистые тарелки (как она сама скромно объясняла — последствие долгих голоданий на её родной планете), сейчас сидела необычно молчаливая и смотрела в нетронутую кашу с таким видом, словно та предлагала ей решить уравнение, записанное двоичным кодом. — Ты в порядке? — Рей осторожно подтолкнула Халию локтем. Та встрепенулась и перевела на неё такой взгляд, словно её только что выдернули из сна или глубочайшей задумчивости, — Не волнуйся. Это же стандартная процедура, тем более мы ждали этого два года. И… лучше поешь. Хоть немного. — Да… да, — растерянно покивала Мэйлеа и снова уткнулась в тарелку, не притрагиваясь к ложке. Позже, заняв своё место в строю на плацу перед корпусом, в полном офицерском облачении, поставив перед собой свою сумку, вписав её в строгий ряд других сумок, Рей уже жалела, что поела, пусть и совсем немного — к горлу подкатывала тошнота каждый раз, когда мимо проходил кто-то незнакомый. А незнакомых было достаточно, и они всё прибывали: первые корабли начали приземляться на лётном поле у города ещё до объявления подъёма академии — молодые офицеры заняли свои позиции в восемь ноль-ноль утра, а корабли всё возникали над головой и стремительно садились, и целые полчища начальников и их личного состава кружили небольшими группами по площадке, заговаривая с преподавателями и отдавая быстрые, краткие, чёткие приказы. Ряды офицеров замирали, судорожно втягивая в себя воздух, опасаясь даже переглядываться, и уж тем более — встречаться с будущими руководителями взглядами. Момент, которого они все так долго ждали, обратился вечностью мучений под светом прожекторов въедливых взглядов и лающих команд. Рей стояла твёрдо, плотно затолкав страх и волнение под новенький китель, и смотрела прямо перед собой. На её счастье, Бен тоже молчал, даже дышал как-то тише, чем обычно, и ей ничего не стоило погрузиться в себя, отгородиться от окружающих и от их едких, придирчивых разглядываний. Как будто они могли по её лицу прочитать её резюме или узнать баллы за экзамены, или определить её преданность Ордену! Это раздражало, но Рей держалась. Невозмутимо. Строго. Подняв подбородок — ровно так, чтобы казаться уверенной в себе, но при этом не выглядеть надменной и заносчивой. О, это целое искусство баланса… Когда-то ведь она наблюдала за процессом распределения — это было в прошлом году, когда у них немного раньше закончился экзамен и они с Мэйлеей и ещё какими-то сокурсниками побежали на верхний этаж, чтобы понаблюдать через окно, как сортируют по проектам молодых офицеров, размышляя над тем, как и сами скоро будут стоять на их месте. Рей украдкой оглянулась, притворившись, что оправляет на себе китель, бросила взгляд на окна, и действительно увидела нескольких курсантов, с любопытством прилипших к стеклу. Улыбнувшись, она снова выпрямилась и устремила взгляд вперёд. Прошло не менее часа с момента, как их всех выгнали на плац и заставили построиться — за это время Рей заметила, как уже двоих офицеров унесли на носилках в корпус из-за жары (интересно, они всё равно пройдут распределение, или теперь для них всё утрачено?), — и вот наконец на трибуну, стоящую по правую сторону и рядом с которой неохотно собирались разбрёдшиеся по площадке начальники, поднялся комендант. Выдал непривычно длинную и витиеватую речь о вступлении в новую должность и возлагаемую на юных офицеров ответственность пред Верховным Лидером и новым порядком, которую, впрочем, мало кто слушал, предпочитая углубиться в собственные мысли хотя бы для того, чтобы не упасть на землю от усталости и духоты, представил прибывших руководителей и их подопечные объекты и проекты — Рей запомнила лицо человека, ответственного за Финализатор, он был очень высокий, седой и совсем сухой, и с таким же выражением лица, — после чего, наконец, вывел на голоэкран списки назначения офицеров (Соло услышала несколько задушенных вдохов рядом с собой). Начался долгий процесс озвучивания и распределения, заскрипели сапоги, ряды медленно редели по мере того как молодые офицеры, кто бледный точно снег, кто напыщенный и самоуверенный, поочерёдно вышагивали к своим новым начальникам, чеканя шаг, отдавали им честь, разворачивались и с готовностью составляли новые, вымуштрованные колонны свежих приверженцев Порядка. Рей, украдкой скосив глаза, наблюдала, как отрываются от её ряда её однокурсники — кто едва скрывая счастливую улыбку, когда слышали своё имя и проект, на который рассчитывали, кто с каменными лицами, кто едва не пылая пламенем от злости — и присоединяются к своим новым проектам, готовые к службе, все как один отличные солдаты, знатоки своего дела. Сумки с вещами ставились в ряды, как последнее, что связывало их с академией. Едва распределение закончится — эти группы разойдутся по разным кораблям и исчезнут в самых разных частях Галактики, и, быть может, даже никогда в жизни больше не встретятся. Кто-то из них привнесёт что-то новое и полезное в действия Ордена. Кто-то из них останется серой мышью и не пробьётся выше своего нынешнего звания. Кто-то погибнет при исполнении, как герой, и его имя выбьют на гранитной плите вместе с тысячами имён других первоорденцев, отдавших свои жизни за порядок и мир. Кто-то дезертирует из армии, или предаст Орден, хотя даже ещё не знает об этом — а может, и знает… Столько вариантов развития событий — а ведь они только переступили порог академии. Рей почувствовала, как у неё снова задрожало колено — прямо как на церемонии. Кем станет она? Что с ней станет, если история с Беном и Кайло когда-нибудь вскроется? И удастся ли ей вообще довести свой (их) план до конца? Ряд редел, и Рей начинала нервничать. Не удержавшись, она всё-таки на мгновение повернула голову влево, вправо, чтобы оценить обстановку — и поняла, что большинство её сокурсников уже получили своё распределение и присоединились к своим группам. Мэйлеа отшагала своё и сейчас пристально смотрела на неё из группы проекта Возрождённый, и Рей практически могла слышать, как она мысленно кричит ей о своих надеждах, что они всё-таки будут работать на одном проекте. Соло едва заметно кивнула ей, подбадривая, и снова приняла каменное выражение лица. — Офицер Ремм Хирш, — проговорил комендант, — Номер 1705423. Распределение — военная база Старкиллер, Илум, Неизведанные регионы. Руководство — генерал Хакс. Рей вздрогнула от неожиданности и недоумённо забегала глазами, пытаясь разглядеть в образовавшейся по ту сторону плаца нестройной толпе рыжие волосы генерала — она была просто уверена, что прежде названия базы она за всё время здесь не слышала. Хирш прошагал мимо неё с совершенно невозмутимым лицом, точно в маске, ничем не выдавая ни своей бурной радости, ни привычной самоуверенности — он выглядел просто уверенным и отстранённым, как настоящий офицер. Рей проследила, как он отдаёт честь скромно стоящему в стороне человеку и занимает место по левую сторону от него, окинув ничего не выражающим взглядом оставшуюся горстку бывших курсантов. Рей вгляделась в мужчину, представляющего Старкиллер — определённо не генерал, наверное, какой-то его заместитель. Вряд ли у генерала есть время посещать подобные мероприятия во время усиленной работы над базой. Впрочем, ей-то какая разница. Хирш входил в пятёрку лучших выпускников этого курса, потому его и пригребли на важный проект. Остальных четверых уже тоже распределили по объектам, которые имели наибольшее значение для Ордена. Рей — шестая по успеваемости, а значит, имеет столько же прав, сколько курсант на тридцать пятом, последнем месте. Тем более она обещала Бену, и себе, что ни за что не потащит его на Старкиллер. Пусть злится, бесится, умоляет — в конце концов, Рей согласилась только помочь ему, и предательство своих интересов, принципов и своей стороны в это согласие не входило. Пусть бы уже её отправили на Возрождённый, к Мэйлее, или ещё куда-нибудь, — размяться бы хоть немного, уже ноги ноют стоять так долго. Комендант назвал ещё несколько фамилий, номеров и мест распределений. Отстучали сапоги. Рей покосилась в одну сторону, в другую. Слева никого не осталось. Справа стоял ещё один парень, почти белый, как бумага, и ужасно взмокший. Соло видела, как по его виску противно, медленно скатывается крупная капля пота. — Офицер Арривал Беджа. Номер 1705499. Распределение… Рей не расслышала, куда отправляется Арривал — неожиданно зашумело в ушах и в ту же секунду подкатила к горлу проклятая овсянка. На мгновение в глазах тоже потемнело, сдавило виски, но она удержала осанку и равновесие. Даже не покачнулась. Она услышала, как судорожно задышал в левое ухо Бен, тоже не сумевший удержать эмоций. Они последние. Почему они последние? Что-то не так. Стоять в одиночестве перед несколькими небольшими колоннами, под прицелом десятков горящих взглядов, недоумевающих, нетерпеливых и злорадных, казалось сродни публичной казни. Рей неожиданно осознала, что она стоит точно в геометрическом центре плаца. Сердце тяжело ударилось о грудную клетку. Легко предположить, что сейчас будет. Она не сдала экзамен. Удостоверение выдали по ошибке. Или тот парень, которого она ударила в Гнезде Сокола, написал на неё донос. И вот сейчас, перед корпусом академии, в присутствии всех сокурсников и начальников большинства проектов Первого Ордена, прямо под палящим солнцем они произведут экзекуцию, вынесут обвинения, отберут удостоверение, и она, нищая, отброшенная, презираемая, отправится обратно на Джакку — или не отправится… ведь у неё нет транспорта. Снова одна. Снова бесполезная. Тишина, за которую она успела умереть, воскреснуть и снова умереть, длилась всего один цикл сердцебиения. Комендант не любил долгих пауз. И он не выделил ни единое слово из своей речи особенным тоном, продолжая читать равнодушно и без выражения. — Офицер Рей Соло. Номер 1705463. По распоряжению Совета Управления учебных результатов, исходя из результатов сданных экзаменов и успеваемости по основным предметам. Распределение — военная база Старкиллер, Илум, Неизведанные регионы. Руководство — генерал Хакс. Тишина. Рей дёрнула пересохшим горлом, едва шевельнув губами в непридуманном вопросе, почувствовала, что земля вот-вот уйдёт из-под ног и устремится куда-то ввысь, оставив на себе всё, что ей принадлежит, кроме самой Соло и её спутника. Пятьдесят пар глаз смотрели на неё так пристально, словно… словно… Что за новая строчка была произнесена комендантом, почему он внёс изменения в свой обычный, строго последовательный алгоритм? Какое личное распоряжение?.. Старкиллер? Старкиллер? — Офицер Соло, вы можете присоединиться к капитану Греджерсу, — произнёс комендант, когда Рей не сделала шага уже через две секунды после того как он завершил свою реплику. Соло медленно подняла свою полупустую сумку, чувствуя, что мышцы шеи вот-вот откажут, разорвутся, обратятся атомной пылью, и её голова покатится по земле прямиком под ноги Хиршу, который смотрел на неё такими большими глазами, что, казалось, они вот-вот вывалятся из орбит. Справляясь с тошнотой и не позволяя никому даже предположить по её выражению лица, как ей плохо, она с невозмутимым видом зашагала к капитану Греджерсу, который смотрел на неё внимательно и с холодным интересом — ничего удивительного, она выглядела, да и являлась, младше всех на курсе, — изо всех сил контролируя каждое движение затёкших, напряжённых мышц, чувствуя боком каждый колючий взгляд и не пересекаясь ни с одним. Никто не шептался. Никто не произносил ни звука, наблюдая, как она становится по правую сторону от капитана и замирает, заложив руки за спину. Комендант свернул голоэкран через секунду после того, как с него исчезло имя Рей, и оглядел новосформировавшиеся группы офицеров. — Служите верно, — бросил он, словно бы оканчивая ритуал. И всё вокруг пришло в движение. *** Рей не успела ни с кем попрощаться — только бросить взгляд на перепуганно и ошалело глядящую на неё Мэйлею и запоздало улыбнуться — но, должно быть, вышло криво. Капитан Греджерс без единого слова сорвался с места и необычайно быстро, точно паря над землёй, направился в числе первых к посадочному полю, Рей и Хирш зашагали за ним, не глядя друг на друга, держась на расстоянии. Соло не успела даже разглядеть корабль, на борт которого они поднялись — так стремительно всё произошло, вот они были в толпе — и вот уже сидят в прохладном отсеке за столом и смотрят куда угодно, только не друг на друга. Ремм явно изумился распределению Рей едва не больше, чем она сама и Бен вместе взятые, и попросту потерял дар речи — либо же не хотел выставлять себя в присутствии капитана в дурном свете, и потому молчал и не шевелился, пялясь на столешницу. Капитан Греджерс, на их счастье, внимания на новобранцев не обращал совершенно никакого — сразу ушёл в кабину пилота, не сказав им ни слова, только молча указал на диван у стола, в связи с чем Соло осторожно предположила, что он на самом деле вопросом новых офицеров не занимался и его просто попросили их забрать из академии на базу. На базу… На базу Старкиллер… Нет, это просто какой-то бред. Затянувшаяся шутка. Сейчас вверх по трапу поднимется запыхавшийся комендант и объявит, что это ошибка, что её, Рей, перепутали с другим человеком, и что ей место на Возрождённом, или на Финализаторе, или вообще где-нибудь в другом месте… где угодно! Комендант действительно поднялся по трапу через несколько минут после того как Хирш и Рей сели за стол, и он действительно выглядел запыхавшимся и сердитым, но он быстро прошёл мимо своих бывших курсантов, не удостоив их взглядом, и постучал в кабину, громко сказав, что ему необходима подпись в ведомости. Капитан выглянул, весьма недовольный тем, что его потревожили, быстро и молча поставил росчерк и снова скрылся за дверью. Комендант, одними губами одарив его парой ласковых, развернулся было обратно к выходу, как Рей вскочила с дивана, точно мяч, и загородила ему путь, не дав себе испугаться и передумать: — Какое личное распоряжение Совета распределило меня на базу? И едва сама себе не запечатала с размаху ладонью рот — не обратилась по званию, не спросила разрешения, выпалила вопрос, точно пулеметную очередь… комендант, очевидно, подметил то же самое, поморщился недовольно, но, очевидно, слишком спешил, чтобы начать ей выговаривать, и, обходя девушку, угрюмо бросил: — Результаты ваших экзаменов были просканированы, и Совет Управления учебных результатов принял решение, что ваши умения и навыки будут полезны на Старкиллер. — А я, комендант? — Хирш будто ожил и привстал из-за стола одновременно с хором загудевшими двигателями. Его глаза горели какой-то жалкой надеждой. Комендант окинул его брезгливым взглядом, как, впрочем, и всех прочих курсантов, и неприязненно бросил, прежде чем спешно спуститься по трапу, хлестнув полой удлинённого кителя дверь: — А вы — всего лишь в первой пятерке. Рей перевела взгляд на Ремма, который пялился в сторону выхода с таким видом, словно только что лицезрел крупнейшее предательство, какое только мог вообразить, и попыталась принять подбадривающий вид, хотя и с дрожащими губами это удавалось не особенно удачно. Хирш бросил на неё единственный взгляд, прежде чем отвернуться до самого конца полёта: — Чего уставилась, песчаная крыса? Рей не стала никак реагировать на его выпад. Она развернулась, почти наугад нашла уборную, закрылась там и наконец распрощалась с завтраком. Умываясь холодной водой, даже не посмотрела в зеркало на себя — подозревала, что увидит. Бена за спиной. И своё бледно-зелёное лицо. Вернувшись с наиболее спокойным видом в отсек, Соло, прикрыв глаза, как можно аккуратнее, чтобы не тревожить больше желудок, опустилась на диван, чувствуя, как подрагивают колени, подгребла к себе ногой свою сумку и вся сжалась на месте, чувствуя, как вибрирует готовый ко взлёту корабль. Бен молчал. Она молчала. Хирш молчал. Все трое не могли поверить в происходящее — и ни у кого это чувство, вопреки представлениям, не оказалось положительным. Потому что когда ты ещё курсант и думаешь о будущем, делая выводы из перемен и неурядиц, — это одно. А когда за твоей спиной поднимается трап и ты летишь в никуда, в новые порядки, в новую работу на проекте, о котором знаешь ровно ничего… это совсем-совсем другое. Они отправлялись на Старкиллер, все вместе, все трое. Кто-то летел навстречу Первому Ордену, новому порядку, созданию мира в Галактике, упорному труду над всеобщим благом. Кто-то направлялся туда ради работы на генерала Хакса, блестящего стратега и своего примера для подражания. Кто-то следовал за Кайло Реном. И это уже нельзя было предотвратить.