Стражница

Oh, you turned your back О, ты отвернулась, And walked away in shame. И постыдно ушла. All you got is a memory of pain. Всё, что у тебя осталось — память о боли. Nothing makes sense, you just stare at the ground Всё утратило смысл, ты лишь пялишься себе под ноги, And hear my voice in your head when no one else is around. И слышишь мой голос в своей голове, когда никого нет рядом. Fort Minor — Believe Me

В каком-то неясном порыве Рей сделала шаг в сторону и пронаблюдала, как Кайло синхронно двинулся с нею, точно отражение. Они вновь остановились друг напротив друга, посреди холодной базы, одинокие, растерянные, замеревшие в одинаковых позах — разве что в её руке не было меча. И хорошо, наверное, что она оставила свою несчастливую находку в комнате: да, ей нечем защищаться — и в то же время нечем спровоцировать нападение профессионального воина, от которого ей в жизни не удалось бы отбиться. Красное лазерное лезвие, по неизвестной причине искрящееся и нестабильное, плавно и едва заметно поигрывало в руке человека, которого она назвала Беном и который им не являлся. А затем красный дрожащий наконечник меча уставился прямо в её сторону — и хотя их разделяли метров десять, Рей всё равно вздрогнула, как от замаха. — Что ещё сказала Сила? — холодно спросил Кайло. Немигающие карие глаза отражали алый. И недоверие. И страх. Рей хотелось бежать. Но вместо этого сомкнула на мгновение ресницы, чуть тяжелее, чем собиралась, и разбитая слеза, сорвавшись вниз, скатилась по щеке, обжигающе-ледяная, как пол под босыми ногами, как металл наручников на пыточном кресле. Бежать некуда. База круглая. Сила выдаст её снова — её, фальшивку, притворяющуюся офицером, её, подделку, что делает вид, словно может управлять Силой. Ни одна система, ни одна планета не станет убежищем для той, которая никогда не знала, кем является, и не знает до сих пор. — Больше ничего, — выдохнула Рей, и голос её надломился, как тонкий лёд, — Я услышала только имя. Кайло чуть склонил голову на бок, сощурившись. Потрескивающий меч опустился на пару сантиметров — то ли в доверии, то ли в сомнении. — Бен Соло, — проговорила Рей, и точно под тем же углом наклонила голову, не сводя со знакомого лица влажного взгляда. Вторая слеза не заставила себя ждать — холодно-трезвая, она пробилась сквозь морок успокоительного. Рей не понимала, по кому скорбит её тело — она всегда хотела, чтобы Бен оставил её, так почему она смотрит на человека с его лицом, и сердце её своим биением, кажется, выдирает из себя сосуды? — Ты — Бен Соло. — Заткнись, — внезапно зло рыкнул Кайло, и наваждение спало. Рей отшатнулась, когда в ответ на её обличающие, никому не нужные, насквозь пропитанные театральщиной слова Рен двинулся вперёд, напрягая руку с мечом. Но вновь остановился, посреди разводного куба, глядя на вросшую в пол девушку, и верхняя губа вздёрнулась, точно в оскале: — Тебе прекрасно известно имя, которым тебе нужно меня называть. Как и мне — твоё. Кто ты такая? И не смей снова заговаривать о своём звании. Голос Хирша зазвучал в голове снова, и Рей сглотнула. «Каждое твоё движение, каждое твоё слово — я знаю, что во всей галактике не найдётся никого более поддельного, чем ты». Неужели это так заметно? Неужели все давно поняли?.. — Я не знаю, кто я, — проговорила она совсем тихо, но слабое, призрачное эхо куба необъяснимым образом усиляло её голос, заставляя его, казалось ей, грохотать между стеклянных стен, — Я не знаю, что мне делать, — ложь свивалась с правдой в плотную паутину, и, верно, даже сама Рей едва могла отличить их друг от друга. Всё так сильно перепуталось, будто она угодила в паутину гигантского паука виишока, и не может двинуться, беспомощно наблюдая, как огромная тварь подбирается к ней всё ближе и ближе, и имя этой твари — её собственные смертельно опасные сомнения, — Это имя вело меня вперёд всю жизнь, и мне не известно, зачем. Или известно? По большому счёту, что вообще ей известно? После сегодняшнего Рей осознавала, и осознание это разрасталось по памяти, точно опухоль, что она не может быть уверена ни в едином слове, что слышала от Бена — что вообще ей оставалось, во что она вообще могла верить? Прошедшие четыре года были выматывающей прогулкой в тумане, а вернулась она к тому же, с чего начинала — она снова одна и снова не знает, что делать дальше. — Я не сделала ничего противозаконного, — Рей вздёрнула подбородок в жалкой попытке принять более отстранённый вид. Ей казалось, она так часто повторяет эти слова — пустые оправдания, которые никому не нужны. — Ты не знаешь, как использовать Силу, — сказал Рен — констатируя, не спрашивая. И в следующее мгновение, без тени сомнения — опустил меч, погасив его, выпрямился, расслабляя напряжённое в боевой стойке нападающего тело, и лицо его разгладилось — как там, в пыточной, когда он увидел, что Рей не несёт в себе никакой угрозы для него, — Я могу научить тебя. Рей почувствовала, как от ледяного ужаса сворачивается в узел желудок, и сделала маленький шаг назад. Убийца джедаев — мелькнуло в воспалённом сознании. Интересно, как скоро он нагонит её, если она сейчас бросится обратно в коридор так быстро, как только сможет? Или ему будет достаточно вцепиться ей в шею при помощи Силы, не двинув и пальцем? И расколоть её голову, точно орех… Отголоски мыслей слишком явно проскользнули по её лицу, либо же в Силе вновь мелькнули заметные волнения — Кайло вдруг нахмурился и отвернулся, мигом принимая равнодушный вид. Через секунду, впрочем, Рей поняла причину, и она заставила её внутренне сжаться — из коридорного проёма за спиной Рена вынырнул практически не скрывающий разрывающие его недовольство и ярость генерал Хакс, который не дал себе даже остановиться прежде, чем отрывисто понестись, рывками переводя взгляд приобревших опасно-яркий оттенок серых глаз с Кайло на Рей и обратно: — Эта ситуация воистину начинает мне надоедать! О какой дисциплине и слаженной работе может идти речь, если даже представителям власти так трудно придерживаться общеустановленных правил? — Мы уже во всём разобрались, — неприязненно пробормотал Кайло, но его мнение Хакс и не собирался выслушивать — его пристальный взгляд уже жёг побледневшее лицо Рей, которая боялась даже пошевельнуться, хотя генерал заметно сбавил обороты и заговорил если не спокойней, то по крайней мере на порядок сдержанней, хотя и не менее требовательно: — Этот человек вёл себя неподобающе по отношению к вам, лейтенант? Имели место быть бестактные, внеуставные предложения? Домогательства? — Нет! — в один голос возмущённо воскликнули оба виновника, и Хакс мигом зашипел на Рена, повернувшись к нему так резко, что пальто слегка перекосилось: — Вас и не спрашивали! Я, кажется, ясным языком дал понять, что офицеры в этих стенах находятся под моей личной протекцией! Как вы смеете сейчас стоять здесь и отвечать за лейтенанта? — Я не собираюсь это выслушивать, — агрессивно бросил Кайло, тем не менее, не сдвинувшись с места — ни в сторону генерала, ни в сторону коридора, — Озвучьте уже свои подозрения, раз так не терпится, чтобы я имел право сделать ответный выпад. — Угрожаете мне оружием? Как вы смеете… — Ничего не было! — вмешалась Рей, едва отмерев. Оба повернулись к ней, и лица исказили одинаковое выражение — словно они забыли, что она здесь, — Просто так совпало, генерал… — от всяких попыток продолжить её отвадил хмурый взгляд Хакса — от такого, отстранённо подумала Соло, наверное, молоко сворачивается и дети потом рыдают по ночам. Рей сделала ещё шаг назад и, опустив глаза, окончательно вжалась лопатками в стеклянную стену, плотно прижав к ней раскрытые ладони — теперь холод был повсюду, кроме лица и груди. Даже внутри. Холодная, продуваемая сквозняком звучащих криков безысходности пустота. Бен… — Я полагаю, если вас распределили на базу, то вы достаточно хорошо изучали свод правил, чтобы помнить указания по поводу неуставных отношений, — сквозь зубы процедил генерал, и прежде, чем Рей успела сказать хоть слово в свою защиту, грубо оборвал её нетерпеливым взмахом руки, не глядя на скептически изогнувшего бровь Рена, который закипал с каждой произнесённой фразой, — Хотя вопрос распределения меня, пожалуй, интересует ещё сильнее. Завтра я отдам распоряжение направить запрос в академию Ордена для получения сведений о вашем зачислении, потому что происходящее сейчас только укрепляет мою уверенность в том, что вы, лейтенант, не достойны доверия со стороны командования Первого Ордена, — он метнул быстрый презрительный взгляд на Кайло, — Как, впрочем, и вы. Рей хотела воспротивиться, задать множество вопросов, воззвать к рассудку, заставить его мысли течь в другое русло — но… парировать ничем не могла. За последние тридцать шесть часов она уже в третий раз пересекается с генералом при обстоятельствах, которые губили её карьеру и репутацию быстрее, чем мощное землетрясение — карточный домик. Ещё и в присутствии Рена. Рен… Она перевела взгляд с искажённого лица Хакса чуть левее, ощутив мягчайшее прикосновение воздуха (Силы?). Кайло двигался так, словно у него вовсе не было костей — плавно, но мощно, практически бесшумно и так быстро, что едва ли человеческая реакция могла оградить кого-либо от его внезапного нападения; ему, к тому же потерявшему терпение и уставшего слушать срывающийся от злости голос генерала, хватило секунды, чтобы приблизиться к Армитажу, впиться ему рукой в горло и ещё прежде, чем генерал успел сообразить, что происходит, с размаху вбить его спиной в стену, прижимая и не давая дёрнуться в сторону. — Достаточно, — словно удар не был достаточно красноречив, проговорил он в бледное лицо Хакса, который только придушенно ахнул и беспомощно впился пальцами в руку, сжимающую его шею, выпучив глаза, — Больше ни слова. Он отдёрнул руку, и Хакс едва не рухнул на пол, но, вжавшись в стену и нелепо раскинув руки, сумел удержать равновесие. В его взгляде отчётливо промелькнуло мрачное опасение — как перед чем-то беспощадным и совершенно неконтролируемым. Рей знала этот взгляд — сама так смотрела когда-то на надвигающиеся песчаные бури. — Я сам разберусь, — Рен метнул в сторону Рей взгляд, но не встретился с ней глазами. Будто нарочно. Но тем лучше — Соло уже практически не чувствовала ног от холода и слабости, и из последних сил держалась, цепляясь за стену. Её мысли ворочались нехотя, с почти ощутимым скрежетом, точно механизм, в который насыпали песок, и песчинки застревали, скрипя, между шестерёнок, тормозя процесс, и на языке у неё плясало, надеясь сорваться, только одно слово — отчаянное, взывающее «Бен…». — Я уже понял, что мои слова для вас — пустой звук, — процедил Хакс, выпрямляясь и демонстративно оправляя на себе китель, — но всё же постараюсь вновь воззвать к вашему рассудку и напомнить, что каждый офицер в этом флоте… — Я недостаточно сильно вас приложил? — Рен вздёрнул верхнюю губу. — На этот вопрос я отвечу вам завтра на аудиенции у Верховного Лидера, а сейчас, — генерал повернулся к Рей, заложив руки за спину и вновь окончательно приняв облик руководителя, — Отправляйтесь в каюту. И если возникнет желание обсудить с кем-то… или с самой собой… то, что чему вы сейчас были свидетелем — рекомендую воздержаться. Рей послушно переступила босыми ногами с едва нагретого места, двигаясь к выходу, но что-то едва ощутимое, вызвавшее в памяти болезненные ассоциации с прикосновениями Бена, резко и довольно чувствительно схватило её за плечи и колени, удерживая на месте — примерно за секунду до того, как Рен наконец посмотрел на неё, вытянув руку с растопыренными пальцами в её сторону. Зная, что сопротивляться бессмысленно и чревато последствиями, Соло замерла вновь, подчиняясь Силе и позволяя себе слегка опереться о её невесомые оковы, чтобы не рухнуть позорно на колени перед обоими руководителями. Кайло одарил лейтенанта Соло лишь одним кратким взглядом — чуть подтянув путы Силы, он практически бессознательно, повинуясь каким-то внутренним порывам, вынудил её безвольно повиснуть в воздухе парой сантиметров выше холодного пола, чтобы не касаться его голыми замёрзшими ступнями, — после чего посмотрел вновь на генерала, точно лицо девчонки было пламенем свечи, что обжигало сетчатку, и сосредоточился на легчайшем дуновении Силы, что направил в сторону Армитажа. Пусть Хакс ненавидел ощущать на собственной шкуре воздействие способностей Рена, иногда не оставалось иного выбора, кроме как послать ему мысленный порыв — когда слова не могли передать сути, когда произнесённое вслух могло быть опасно. «Она чувствительна к Силе» Хакс отшатнулся от него, не сдержавшись, и лицо его исказилось искренним ужасом, но прежде — возмущённым недоверием. Сквозь его сознание, по-хозяйски властно расталкивая его собственные мысли, потекли чужие обрывки воспоминаний — наручники на подлокотниках стального кресла, мощный, как неспокойная океаническая волна, порыв Силы, испуганно расширенные глаза лейтенанта, её беспомощно вскинутые руки в попытке защититься от того, чего не понимала, способом, которого не знала… «Бен!» Губы Армитажа шевельнулись одновременно с этим именем, замедлив воспоминание на какое-то мгновение, а затем он резко отмахнулся, командуя — достаточно. Щупальца Силы послушно отпрянули, и глаза Кайло вновь метнулись к скованной, обессиленной девчонке, повисшей в воздухе, в домашней одежде, с босыми ногами, с распущенными волосами, с таким надёжным потенциалом и такой ненадёжной репутацией, отчаянная и отчаявшаяся, бойкая и слабая одновременно. Она кого-то отдалённо напоминала Рену, но он никак не мог вспомнить, кого же. И убил ли он того человека. — Убирайтесь отсюда, — первым пришёл в себя, опять же, Хакс, опалив обоих взбешенным взглядом, — Нет, Рен, — он властно взмахнул рукой, — Вы — со мной. Рен, по неведомой причине повинуясь, опустил Соло обратно на пол, и она, едва коснувшись пола, вновь будто проснулась, и с готовностью схватилась за выступ на стене. Не сказав ни слова, не выдав ни звука, она развернулась и легко, точно дикий зверёк, выбежала прочь, бесшумная, внезапно быстрая — наверное, из-за неожиданно опустевшего нутра — чувствуя, что не остановится, не позволит себе споткнуться или упасть, пока не вбежит в свою спальню и не нырнет под одеяло, где, уткнувшись в подушку, наконец сможет закричать. *** Наблюдая, как Хакс хладнокровно подчищает запись камеры видеонаблюдения, что записывала происходящее в разводном кубе, Кайло скрыто восторгался осмотрительностью генерала — и своей тоже, что не успел прикончить рыжего прямо там прежде, чем все улики оказались стёрты из памяти базы Наблюдательного Пункта. — Вам не рассказывали в детстве, что всё тайное всегда становится явным? Очевидным, я бы даже сказал, — бесстрастно заметил Хакс, не отрываясь от компьютера, где педантично отмерял хронометраж, — Своей паутиной бесцельной лжи вы сделали последние два дня для нас всех тем ещё испытанием. А мне, позвольте заметить, необходимо готовиться к запуску супероружия «Старкиллер», а не решать ваши проблемы с офицерами, с которыми вам вообще нет причин связываться. — Как видите, причина есть. — И весьма удобная, не находите? — Хакс не отвёл взгляда от экрана, но скулы его едва заметно недовольно напряглись, — Непроверяемая. — Ваше дилетантское мнение о чувствительных к Силе меня не волнует. — Это мне известно, — пересмотрев запись снова и удовлетворившись вырезанным компрометирующим куском видео с участием генерала, офицера и Рыцаря, Хакс сохранил подправленный файл и, поправляя на руках перчатки, повернулся к Кайло лицом, — Полагаю, самым верным исходом станет официальное обращение к вышестоящему органу власти, к тому же имеющему непосредственное отношение к Силе. — К Сноуку? — Рен чуть недовольно стиснул зубы, — Не думаю, что будет смысл это делать. — С чего бы? — Хакс превосходно понимал, как важна сложившаяся ситуация для Рена, и просто не мог устоять перед соблазном подразнить его — пусть и с дамокловым световым мечом над головой. Рену ничего не стоило сейчас вспороть его, как кролика, тем самым убирая угрозу разоблачения со своего пути. — С того, что мне уже ясно ваше отношение к офицерам, которые своим поведением или навыками выбиваются из общих рядов, — Рен чуть наклонил голову, — Сноук убьёт её, не позволив сказать и слова ни ей, ни нам. — Не впутывайте меня. Решение принимает Совет. — Не стану, если вы не поднимете эту тему на следующей встрече с ним. — Понятие безопасности военной тайны для вас пустой звук? — не выдержал Хакс, тем не менее, не повысив голос, а заговорив ещё тише, будто их могли подслушать в этом тупике длинного пустынного коридора, просматриваемого на многие десятки метров, — Она носит фамилию основного врага Ордена! А теперь выясняется, что ещё и чувствительна к Силе, — он выплюнул последние слова, точно отплевывался от случайно проглоченного яда, — И это ещё не говоря о том, какую информацию нам сообщит академия — а я уверен, что в её досье обнаружится что-то совершенно не поддающееся объяснению. Звёзды, я её сейчас отпустил только потому, что обследование сегодня показало отрицательные результаты, а иначе, увидев вас там вместе, заподозрил бы и вас! — Осторожнее со словами, — Кайло, притворяющийся, что не слушает его, резко вскинул голову, — Вам нечем оперировать перед Сноуком, Хакс. Она не нарушала правил, и вы сами сказали, что она не похожа на шпионку. На этом ваши полномочия заканчиваются. — Не вам указывать мне мои полномочия, — генерал бросил эти слова нехотя, словно сдаваясь. — Я сам разберусь с ней. И если она действительно окажется связана с Сопротивлением, вы узнаете об этом первым. Отправьте мне отчёт из академии, как только получите его, — Рен отвернулся и направился прочь из тупика. — С какой стати? — в спину его спросил Хакс. — С той, что вам тоже интересно, чем обернётся эта история, — проговорил Кайло, зная, впрочем, что, по большому счету, в последнее время генералу было плевать практически на всё, что не касалось его личной головной боли в виде подготовки базы Старкиллер к первому залпу, и сложившийся непорядок с участием Силы и Рена его скорее раздражал, чем вызывал желание разобраться, что к чему; но спорить Хакс не стал. Довольствуясь отпущенным молчаливым, недовольным согласием, Кайло добавил, чуть замедлив шаг: — Если у вас ещё остался тот прогорклый бренди, я буду свободен после отбоя, — как бы давая понять, что — услуга за услугу — готов предоставить пару скупых ответов на в меру логичные вопросы. В конце концов, Рен понимал, что если он останется после отбоя один, без зоркого глаза генерала, едва ли хоть одна существующая в галактике дверь или стена сможет защитить офицера Соло от его собственных бесчисленных вопросов. *** Коридоры мелькали, словно калейдоскоп, и хотя от разводного куба до кают было едва две минуты ходу спокойным шагом, сейчас путь казался Рей долгим, как попытка пересечь пустыню пешком, что она тоже в своё время предпринимала — в поисках или от безысходности. Перед глазами от волнения и влаги всё смешалось, спёртое дыхание мутило рассудок, онемевшие ноги подгибались, словно в её теле начинал действовать транквилизатор; Рей отстранённо подумала, что за последние двое суток пробежала больше, чем за два года на занятиях по физподготовке в академии, и эта мысль в некотором роде уняла обуявшее её чувство необратимости, благодаря чему она сбросила скорость своего бега до быстрого шага, а безумные ежесекундные оглядывания ограничила до загнанного сверкания глазами. О безопасности говорить не приходилось — и Рей в очередной раз напомнила себе, что безопасность не существует как понятие с самого возникновения враждебности и агрессивных проявлений инстинкта самосохранения, — и всё же каюта отдалённо намекала на защиту и призрачный покой — хотя бы до утра. На сегодня с неё хватит, правда. Хоть бы Бен не заговорил вновь, иначе… … мысль оборвалась с резким толчком в грудь, а затем — под рёбра, и она, неуклюже подвернув ногу и от неожиданности даже не успев подставить руки, всем телом врезалась в стену, ощущая, как мигом на горле сжимается неведомая сила, рывком разворачивая её и вжимая в холодную поверхность спиной, не дав сделать вдох, ударив о стену затылком так, что на мгновением потемнело в глазах. Её испуганный взгляд сфокусировался на лице, которого почти касалась носом, и она бы завизжала, если бы вторая ладонь не зажала ей резко рот. Кайло настиг её! Но она не слышала шагов за своей спиной, и лицо… пусть искажённое яростью, оно не походило на лицо Кайло: оно было объято исчезающим голубоватым свечением, мистическим, неживым… Это… хуже, чем если бы действительно был Рен. Не двигайся, — предупреждающе прохрипел ей в лицо Бен, не опалив ни холодом, ни теплом, продолжая зажимать её голову ладонями в том напряженном положении, когда ему было достаточно резковато и с усилием развести руки в стороны, чтобы свернуть ей шею, — И не заговаривай, пока я не задам вопроса. Внутри Рей бился клокочущий ужас, мощный, как океанические волны, она испуганно со свистом втянула в себя воздух, когда Бен практически невесомо приподнял её над полом, протянув затылком и лопатками по стене, заставив мышцы её шеи взвыть болью. Рей отчаянно замолотила ногами, пытаясь ударить его, но каждый размах прошел сквозь тело Соло, не причинив ему вреда. Её схватил призрак — и Рей только сейчас осознала, что это её собственные руки стискивают её горло, а не чужие ладони, удерживающие её в воздухе в состоянии, близком к удушению. Взгляд во взгляд. Иронично для тех, кто делит одно тело, но она никогда в жизни не видела его так близко. И никогда в жизни — по эту сторону зеркала. Ты совершила большую ошибку, — проговорил Бен полушёпотом, продолжая удерживать её на весу её собственными руками, щуря потемневшие от гнева глаза и вздёрнув верхнюю губу в оскале — в точности как Кайло, — Я предупреждал, что не нужно лезть в вещи, которые ты не понимаешь. Мы сейчас не в том положении, чтобы вмешиваться в рискованные авантюры. Что ты ему сказала? Говори. Он отвёл их ладонь от её рта и Рей резко, с хрипом втянула воздух в лёгкие, которые, кажется, покрылись изнутри стальными шипами. Она снова попыталась отпинаться, но призраку не было никакого дела до её жалких потуг справиться с ним — он смотрел на неё в ожидании ответа, который она не могла ему дать. — Ничего не сказала, — выдавила из себя Рей, продолжая цепляться за своё горло, — Нас снова застал генерал. Где меч? — Откуда он у тебя? Где он? — Бен легко тряхнул её, призывая к вниманию. — В каюте. Чей он? И что он делал в передатчике? Ты сказала ему о мече? — Нет! Чей он? Кажется, он чуть слышно вздохнул с облечением. Он мой. — Лживый хатт! — Рей попыталась прокричать эти слова ему в лицо, но Сила не позволила её голосу звучать громче сдавленного шёпота, защищая их общую тайну. Молчи! — прорычал Бен, продолжая вжимать её в стену. Ярость на его лице росла наравне с растерянностью, и трудно было пояснить природу обоих этих чувств — слишком уж странная, слишком ненормальная ситуация сложилась, чтобы пытаться её оценить и объяснить, — Теперь слушай меня внимательно, — голос звучал одновременно везде — и в её голове, и в воздухе, и скрыться от него не представлялось возможным, — Ты возьмёшь меч, обернув руку тканью, спрячешь его в каюте, и никогда больше о нём не заговоришь, пока я сам не скажу, что пришло время им воспользоваться. — Зачем он тебе нужен? И что случилось, когда я… — Рей испуганно замолчала, вдруг подумав, что Бену ведь, и правда, ничего не стоило сейчас задушить её. Но Соло, к её удивлению, ответил, недовольно скривившись: Он — мой маяк в этом мире, и он нужен для того, чтобы после возвращения в своё тело я остался достаточно силён для жизни. Сделай как я сказал. Я верю в твоё благоразумие, и в то, что оно сильнее любопытства, потому позволю сделать это самой, не перехватывая контроль. — С чего бы мне это делать? Ты правда полагаешь, что у меня есть к тебе доверие, Бен? — Рей горько, болезненно хмыкнула, — После всего, что ты мне наговорил, после сегодняшнего? Ты врал мне всё это время, только чтобы добраться до Кайло, а когда мы оказались на Старкиллер, ты каждый раз, словно последний трус… Бен скривился, разжал руки и исчез. Рей с размаху рухнула на колени и вскрикнула от пронзившей ноги боли. Ты не понимаешь, во что мы ввязались, — проговорил он у её левого уха, когда она поднялась, держась за стену. — Так поясни, — Рей резко вскинула голову, словно ожидая увидеть его, но коридор был пуст. Естественно. Трус — и эта мысль взбесила её и его ещё сильнее, — Когда ты убегаешь, ты подставляешь под удар меня, что в этом такого непонятного? Доверия нет, — неясно сказал Бен. — Мы стремимся к одной цели, и мы делим одно тело — почему ты до сих пор сомневаешься в том, что мы, ко всему прочему, находимся ещё и на одной стороне?! Мы по разные стороны, Рей. И ты это знаешь. — Знаю, — зло бросила Рей, — И всё равно позволяю тебе вместе со мной изучать внутреннее устройство Ордена. Потому что доверяю. Если ты не заметил. Бен не ответил. Соло подождала ещё несколько секунд, и возобновила свой путь к каюте, даже не подумав о том, что камеры видеонаблюдения бесстрастно записали, как младший лейтенант в панике и злобе душила саму себя, вжав спиной в стену. Впрочем — ей не нужно было волноваться по этому поводу. Пока её удерживала запертая в ней часть Бена Соло, его свободная, тёмная половина, принявшая имя Кайло, наблюдала за происходящим, а после, повторяя действия генерала, которые запомнил несколько минут назад, стёр этот момент из памяти Наблюдательного Пункта, и затем, прокрутив в собственной голове увиденное, направился прочь. Никто из них троих ещё не подозревал, что заведённый четыре года назад механизм связи событий и судеб наконец начал отсчитывать последние дни до старта. *** Первый Орден всегда работал как часы, ведь именно в порядке он видел своё настоящее и всеобщее будущее; исполнительный аппарат, ограниченный многоуровневыми ступенями защиты данных, не приемлющий задержек, он всё же негласно ставил качество превыше скорости, и многие запросы обрабатывались месяцами, прогоняя и заказчика, и интересующую его информацию, по бесконечным кругам уточнений и проверок. Месяцами, если только вы не генерал Первого Ордена. Запрос на получение копии академического досье на младшего лейтенанта Соло был отправлен Хаксом поздним вечером через индивидуальную учётную запись, и уже в восемь утра по стандартному галактическому времени во время пятиминутного брифинга генерал получил оповещение о поступивших данных — на личный коммуникатор, естественно: слова Рена о необходимости удержать ситуацию под своим контролем, не посвящая в неё лишних людей, не прошли мимо генерала пустым предупреждением. Завершив совещание, он ушёл в свой кабинет, и, убедившись, что пневмодвери закрыты изнутри, открыл на планшете досье и погрузился в беглое чтение, не совсем понимая, что именно ожидает увидеть между строгих строк. Через несколько минут он уже стоял перед Реном, полностью облачённым в привычные шлем и драный плащ, извечно выводящие генерала на молчаливое негодование, и сквозь зубы цедил выдержки из досье, которые посчитал наиболее важными для оглашения и обсуждения. — Кроме того, — наиболее возмутивший его аспект Хакс решил озвучить в последнюю очередь, — комендант Эйверилл счёл должным упомянуть, что курсант Соло была принята в академию по закрытой программе «Свежая кровь», которая включала в себя условный приём на обучение и службу иных кровных родственников офицеров Ордена, не ограничиваясь родными детьми, а так же, в редких случаях — курсантов, не имевших прямой или близкой связи с военнослужащими Ордена — как в случае с Соло. Однако я выяснил, что уже через год после введения программа была урезана, и некоторые пункты, в том числе позволяющий закрыть глаза на отсутствие кровной связи, не были выдвинуты вовсе… — Она чувствительна к Силе, — донёсся из-под шлема хриплый голос Кайло, до того молча скучающе выслушивающего сухие официальные факты, — Эта информация где-либо указана? — Разумеется, нет. — Разумеется. — Я всё ещё придерживаюсь мнения, что проблему необходимо решить сейчас же, — у Хакса дёрнулся глаз. Рен с некоторым удовлетворением подумал, что не он один не спит ночами. — Соло — не проблема. Она — возможность, — сказал Рен ничего не выражающим тоном. Генерал скривился, словно укуса глотнул, — Направьте её ко мне. — Вы… вы явно не понимаете, что основное препятствие к разрешению этого вопроса состоит в её приёме в академию, а не в какой бы то ни было предрасположенности к мистическим способностям. Её не имели права принять. Значит, она солгала, если желаете — сжульничала, при поступлении. Она не имеет права здесь находиться. — И в академии это никого не удивило? — вопрос был с оттенком сарказма, но генерал всё равно не преминул ответить на него: — Система оценивания достаточно гибкая, и её результаты немногим выше среднего, но, как указано в досье, личные достижения и качества… — Это совершенно не относится к моим полномочиям, генерал, — нетерпеливо прервал его Кайло, — Я уже выяснил то, что мне необходимо. Направьте её ко мне сейчас же. — Рен! — Хакс повысил голос, и Кайло, едва двинувшийся прочь, от неожиданности остановился и повернул голову в его сторону, — Она не имеет права находиться здесь. Руководство избавлялось от подозрительных курсантов и при меньших изъянах. Лейтенант Соло сейчас имеет все причины быть казнённой. — Согласен. Она больше не лейтенант, если вам так будет проще. Лишите её всех званий, можете даже прилюдно, если вам так удобнее, — в искажённом хриплом голосе прозвучало какое-то особенное выражение, заставившее генерала нахмуриться, но промолчать, — И теперь, как простой человек, без звания, но чувствительный к Силе, она переходит под мою протекцию. Ещё возражения? Генерал закрыл документ с досье, откуда на него смотрела большими глазами преисполненная отваги и ужаса девчонка, и опустил руку с планшетом, напрягая плечи. — Значит, рапорт Сноуку будете предоставлять вы? — Это уже не ваше дело, генерал. Я буду в тренировочных залах, — Кайло устрашающе подался вперёд, наслаждаясь промелькнувшим на лице Хакса опасением, — Приведите мне Соло. *** Рей поступила, как просил Бен. Или вернее будет сказать — как он приказал. К её большому сожалению, когда она вернулась в каюту (предварительно пришлось разыскать в полупустых залах Доретт, чтобы просить у неё пропуск и при этом делать вид, что всё в порядке, на ходу выдумывая оправдания своему всклокоченному беспокойному виду и босым ногам), рукоятка меча не пропала загадочным образом и продолжала лежать в углу, куда она её зашвырнула, когда замолчал Бен, а по полу так и были разбросаны осколки того, что было поддельным передатчиком с Джакку. В каюте между Рей и Беном снова произошла словесная перепалка, пусть озлобленная, но короткая и не приведшая ни к каким членовредительствам, и они снова сошлись на том, что ни один из них пока не желает подвергать себя опасности при ещё одной встрече с Кайло Реном, потому Рей, бережно обмотав кисть руки какой-то найденной в освежителе тряпицей, аккуратно подняла выглядящий безопасным и бесполезным меч и, завернув его в бумагу, с молчаливым одобрением Бена спрятала сверток под дальний уголок матраса, про себя решив, что позже перепрячет в более надёжное место, если такое вообще представится. Больше прикасаться к нему голыми руками она не собиралась — даже к тому, чтобы поднять его, держась за металл тканью, Рей готовилась несколько минут. Чего она боялась — пояснить не могла и самой себе. Иррациональный страх внушал куда большее опасение, нежели ужас перед чем-то явным или хотя бы существующим. Нельзя желать избавиться второго человека в твоей голове и одновременно страшиться потерять его — это лишено всякой логики. И Бен своими недомолвками совсем не помогал. — Что мы будем делать дальше? — спросила она вслух, надёжно заталкивая угол матраса, нависший над свертком с мечом, обратно в раму кровати. Бен ответил не сразу — Рей успела за это время уладить дело с тайником для рукоятки меча и задумчиво сесть на покрывале, скрестив ноги и хмуро глядя на пластиковые осколки передатчика на полу. Действовать по плану, — наконец проговорил Бен, едва ворочая языком, — Не подставляться и не лезть куда не просят. Вести скрытный образ жизни. — Тебе не кажется, что эти рекомендации уже малость не актуальны? Кайло уже знает о… обо мне как минимум. Не ровен час, случится что-то из ряда вон выходящее и он узнает о твоём существовании, как ты думаешь, сколько секунд после этого мы будем жить? Поэтому я сказал — нужно залечь на дно. Пропасть с… — Звёзды, это бессмысленно, — Рей резким движением руки отмахнулась от голоса, словно от назойливой мухи, — Ты меня не слышишь. Ты сама спросила. Видишь другие варианты? — Да, вариант, в котором ты до конца честен со мной. В кои-то веки, — Бен попытался перебить её снова, но она вновь воспользовалась своим преимуществом и заговорила ещё громче, практически перекрикивая его голос у своего левого уха, глядя прямо перед собой и ожесточённо комкая в кулаках покрывало, — Может, прояснишь, почему я уже почти четыре года иду, куда ты скажешь, не получая взамен ничего? Вообще ничего? Ты убеждал меня, что мы создали передатчик, чтобы иметь связь с Джакку, а теперь оказывается, что никакого передатчика сроду не существовало, что тебе, впрочем, не мешало продолжать уговаривать меня не избавляться от него, напоминая о родных. Это честно, по-твоему? Ты убеждал меня, что поможешь разыскать родителей, как только мы покончим с тем, что начали, так может, и это — лишь манипулятивный рычаг?.. Нет, — сразу ответил Бен, — Я бы не стал… — Что не стал? Обманывать меня? Бен тяжело вздохнул. Рей махнула рукой: — Знаешь? Мне всё равно. Если ты этого не сделаешь, сделаю я. Я пойду к Рену и всё ему расскажу. Уверена, он найдёт способ… Убить тебя и меня? Ещё бы. Взмаха световым мечом будет достаточно. — Я не хочу больше находиться с тобой вместе ни дня, — гордо, горько, разозлённо воскликнула Рей. Успокойся. Я тебя прекрасно слышу. Поверь, смерть не станет для тебя лучшей альтернативой. — Тогда убирайся сам. Мне всё равно, как. Просто исчезни, замолчи, пропади, и перестань уже меня донимать, — Рей подняла руки к лицу и с силой потерла глаза, до ярких кругов в темноте под веками, точно стараясь затолкать выступившие вдруг слёзы обратно под веки, — Серьёзно, Бен. Это была последняя твоя жестокая ошибка. Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Решай, что делать с Реном, и распрощаемся. А твои родные?.. — голос Соло стал совсем тихим, словно бы умоляющим. — Без тебя обойдусь. Да и без них. Бен, серьёзно, — повторила она, снова открывая глаза — и почти не испугалась, увидев, как Бен стоит перед кроватью на коленях, объятый слабым голубоватым сиянием, наводящим на мысли о спрятанном под матрасом джедайском световом мече, хмуро сжавший рот в тонкую линию, с влажным взглядом, устремлённым в её лицо. Сквозь его тело Рей могла различить очертания осколков передатчика на полу — он и правда ничего не весил, и, верно, был лишь воплощением её тоскливого, замученного разума, — Наши пути здесь расходятся. Я помогу тебе, но потом — хочешь, не хочешь, чем бы то ни было чревато — пойду к Рену. Бен молчал, не шевелился. Легкий сквозняк, стекающий из вентиляции, не тревожил его призрачную одежду или чёрные полупрозрачные, слабо искрящиеся кудри. Лежащие на коленях большие ладони, едва тронутые старыми шрамами и ожогами, казались белыми, как бумага. — В тандеме мы с тобой слишком опасны для Первого Ордена и для галактики, — добавила Рей, глубоко вздохнув, точно перед последним ударом молотком, вгоняющим шляпку гвоздя в гробовую доску. Ты считаешь Рена лучше нас с тобой? — бледные губы, подёрнутые синевой, едва шевельнулись, хотя голос звучал так же крепко. Рей отрицательно покачала головой, ловя себя на мысли, что ей куда труднее сейчас ненавидеть Бена, когда он сидит прямо перед ней, почти что во плоти, почти что живой: — Я не сравниваю нас с Реном. Я говорю о том, что сейчас, когда доверие испарилось, мы не можем больше чувствовать себя в безопасности на своей стороне, зная, что дали знать сопернику слишком многое. И что ты предлагаешь? — Покончить с этим в ближайшие… три… дня. Что? — По рукам? — Рей настойчиво, чтобы не позволить самой себе испугаться, протянула ему ладонь, резко подавшись вперёд. Это просто смешно, Рей. Трёх дней не хватит даже на то, чтобы… — Я не стану жить с тобой в своей голове ещё четыре года. Ты знаешь, как завершить ритуал, или что там у тебя, Рен находится буквально рядом с нами, ближе, чем когда-либо — так возьми себя в руки и сделай это, наконец. А меня оставь в покое. Бен склонил голову на бок. В его взгляде мелькнуло что-то неясное, схожее с удовлетворением, но не являющееся им. Ты хочешь сделать нас врагами, Рей? — Мы уже враги, Бен, — она нетерпеливо тряхнула ладонью, намекая, что рукопожатие следует завершить. *** Следующим за этим её воспоминанием стало пробуждение утром. Доретт всё ещё не вернулась с ночной смены, и в каюте было пусто и совсем тихо — лампы едва успели загореться, возвещая о времени подъёма. Рей лежала, глядя в потолок, ещё не меньше минуты, прокручивая в голове события вчерашнего дня и прошедшей ночи, прежде чем осмелилась повернуть голову и оглядеть пол. Остатков разбитого ею передатчика больше не было. Она не помнила, собирала ли их. И не помнила, куда их дела после. В смертельной, мутной надежде она вскочила, путаясь в одеяле, и рывком задрала дальний угол матраса — но, к собственному вящему изумлению и разочарованию, в отличие от пластиковых осколков, бумажный сверток никуда не делся: так и лежал, где она его спрятала. Ты как будто удивлена, — хрипло проговорил у её левого уха Бен, и Рей подскочила во второй раз, но оборачиваться, вопреки своему обыкновению, не стала. Почему-то ей показалось, что он снова стал видимым для неё, как два раза до этого, но ей ужасно не хотелось это проверять. Игнорировать голос куда проще, чем назойливо маячащее перед глазами вполне себе живое призрачное тело. И это ещё неведомо, способны ли его видеть в такой ипостаси другие люди — своим внезапным появлением в Центре Управления они вполне способны развязать вокруг себя военный конфликт похлеще того, что сейчас разворачивается вокруг Новой Республики. — Мне подумалось, что это всё был лишь долгий и тяжёлый сон, — пробормотала она, с недовольным лицом возвращая матрас на место и прихлопывая его сверху ладонью, — Но, похоже, мне придётся жить с этим дальше. Ну, а ты? — неуклюже перевела она тему, выпрямляясь и начиная быстро взбивать руками подушку, стараясь не смотреть в стороны, — Придумал за ночь что-нибудь, что бы ускорило нам процесс возвращения тебя в родное тело? Бен не ответил, и Рей, собравшись с силами, оглянулась. Комната была пуста — как ей и было положено. Как и следовало ожидать. Её глаза сощурились. Они жили вместе четыре года, и Бен всё ещё умудряется недооценивать её. И порой это даже срабатывало. До вчерашнего вечера. Он и раньше перехватывал контроль, не критично, не совершая ничего из ряда вон выходящего; порой она даже не осознавала, что действует не самостоятельно, путая свои желания с действиями Бена. В памяти пронеслось Гнездо Сокола, где Соло ударила курсанта не знакомым ей ударом, и его аккуратные вмешательства в мысли принимающих у неё экзамен преподавателей, и как она напала на Ремма Хирша, узнав, что это он донёс на неё генералу, и множество других, мелких, незначительных деталей, которые расцветали сейчас в сознании, как образы в калейдоскопе, цепляясь один за другим единственным общим аспектом — её собственным чувством неправильности происходящего. Осознанием, что Рей действует не сама, а по наводке. Соло чуть нахмурила брови, бездумно глядя на себя в зеркало с зубной щёткой во рту — встрёпанная после дикой ночи, утомлённая, с тёмными кругами под глазами, одна на фоне белой стены. Они не пожали вчера ночью руки, заключая договор — это более чем точно. Он снова накрыл её голову своим влиянием, точно капюшоном покоя и убаюкивающей темноты, убедил, что всё в порядке, а затем — совершил ошибку, собрав остатки разбитого передатчика, не снимая с неё своего контроля, после чего усыпил её, и ещё Сила знает что мог сделать, рассчитывая, что наполнившая его от прикосновения к мечу Сила сумеет удержать её под контролем и не даст родиться подозрениям. Рей буквально чувствовала, как течёт по их общим жилам что-то живое, прохладное, тёплое, полное энергии и возможностей. А значит, могла использовать это в той же степени, что и Бен. Память о том, что произошло вчера, была тому ярым доказательством. Но Бену об этом знать не обязательно. *** Офицер Аслог-Грай нагнал её, когда она направлялась в зал связи, катя перед собой тележку с коммуникаторами, чтобы обновить коды доступа для своих коллег. Остановив её и спросив по поводу выполненной работы, он, кажется, практически не заинтересованный в её ответном рапорте, указав головой куда-то в сторону и вверх, произнёс: — Когда закончите, отправляйтесь в Северо-Восточный сектор, в тренировочные залы; для этого вам придётся воспользоваться внутренним транспортником, вагон М-17. Вас вызывает к себе руководство по особому распоряжению. Рей кивнула. Почему-то — наверное, из-за бегающих глаз Аслог-Грая и выступившей на его лбу испарины — она практически сразу поняла, что вызывает её вовсе не генерал Хакс, и судя по судорожному, негодующему вдоху у левого уха — не у неё одной возникло такое понимание. Что же, этого следовало ожидать. По крайней мере, Бену хватило ума промолчать. Проходя мимо него чуть ускоренным шагом, чтобы успеть покончить с делом в зале связи, она ощущала, как неотрывно смотрит ей вслед Аслог-Грай — несомненно, кого же не заинтересует тот факт, что его подчинённый вечно находится в самой гуще не до конца понятных событий. Может, он считает, что ей уготовлена смертная казнь? Рей бы не стала его разубеждать, даже осмелься он предположить что-то подобное вслух: она сама не вполне осознавала, и, пожалуй, не желала осознавать, чем закончится для неё грядущая встреча с руководством — смертью, или шагом в новую жизнь. Или и тем, и другим одновременно. Обновлением кодов она старалась заниматься гораздо медленнее, хотя в предыдущие разы управлялась быстро: подавала коммуникаторы администратору по одному, подолгу сверяла данные с планшетом, нарочно ошибалась в буквах, оттягивая время, пока специалист не прикрикнул на неё с недовольством, напоминая, что время не резиновое. На обратный путь до своего зала она потратила в два раза больше времени, чем на дорогу туда, глядя прямо перед собой, не моргая, едва переставляя ноги, впившись в ручку тележки до побелевших пальцев и боли в суставах. Персонал и дроиды обходили её по большой дуге, бросая недовольные и удивлённые взгляды на совершенно не спешащего выполнять свои обязанности офицера. — Наконец-то, — воскликнула одна из знакомых Рей лейтенантов, когда она наконец добралась до рабочих панелей, — Мы уже собирались отправлять штурмовой отряд искать тебя. — Не нашли бы. Это же штурмовики, — полушёпотом пошутил её сосед, и, перегнувшись через спинку своего кресла, потянулся к остановившейся тележке за своим коммуникатором. Рей бросила тоскливый взгляд на своё рабочее место, закусив губу. А затем расправила плечи — для других, не для себя. — Уйлин, — обратилась она к девушке, сжав кулаки за своей спиной, — не расскажешь подробнее, как добраться до тренировочных залов в Северо-Восточном секторе? *** Добираться пришлось действительно долго. Длинный путь в вагоне транспортника без единого сидячего места завершался чередой лифтов, как вертикальных, так и горизонтальных, несколькими переходами по разводным кубам и длинным, плавно уходящим в дугу коридорам, и двумя смущёнными «не подскажете, как добраться до тренировочных залов?». В итоге она оказалась перед нужной пневмодверью с необходимым обозначением, и несколько секунд смотрела на неё, стиснув в пальцах пропуск и спрашивая себя, есть ли ей вообще допуск в эти помещения? Я не хочу, чтобы ты туда шла, — сказал Бен, неверно истолковав её заминку. Рей тряхнула головой, мысленно скомандовав — «скройся!», приложила пропуск к считывателю и с замирающим сердцем проследила, как он загорается зелёным и как дверь послушно раздвигается. Зал оказался немногим меньше того, в котором она работала, но без единого иллюминатора, да и вход был всего один — и он же выход. Испещрённые царапинами, вмятинами и следами прикосновений прицельного огня стены были покрыты разнообразными мишенями, от обычных круговых до подвижных и имеющих форму человеческих силуэтов. Не меньше сотни скульптур и манекенов из самых различных материалов, самого разного назначения и формы вразброс стояли по всему помещению, часть была за ненадобностью свалена в кучу в дальнем углу, ещё несколько разломанных, рассечённых и обожжённых фигур валялись вдоль стены. Рей узнала несколько методов нанесения увечий — вот выстрел из бластера практически в упор, вот он же, но скользящий, вот удар чем-то крепким и острым, а вот и… Она скорее интуитивно узнала работу светового меча — беспощадную и мощную. Она никогда не видела удара мечом в реальности, но некоторые тренировочные манекены пострадали именно от этого — Рей была уверена в этом. В памяти непрошенным гостем пронёсся недавний сон про старика на чёрном песке, но ей не составило труда отмахнуться от него, осторожно переступая порог. Частокол манекенов частично скрывал собой стены, и за ними было легко спрятаться — высота и ширина фигур, а так же их тесная расстановка вполне это позволяли, и Рей почудилось на мгновение, что она не одна — а ведь так и должно быть, ведь её вызвали сюда специально, чтобы встретиться. Или убить. Ещё пока не ясно. Наклонившись и чуть согнув колени, но не опуская головы и продолжая пристально глядеть на неподвижные раненые фигуры, Рей расстегнула молнии на сапогах, сняла их и поставила у двери, тихо, чтобы не стукнул о пол каблук. Выпрямившись, в одних носках, беззвучно, двинулась вперёд, словно невесомый сквозняк, чутко вслушиваясь в странную тишину тренировочного зала, держа напряжённые руки наготове, хотя и не весьма понимая, что сделает, если вдруг кто-то набросится на неё из-за леса манекенов. Протянув руку, она осторожно коснулась деревянной фигуры, плохо отёсанной, но напоминающей своим силуэтом стоящего в полный рост человека с отсечёнными головой и некогда выставленной вперёд рукой по локоть; обойдя её, прошла мимо двух изуродованных фигур дидинонов, с содроганием узнав на их деревянных телах жестокие росчерки светового меча. Не удержавшись от соблазна, Рей остановилась, беззвучно дыша, и прикоснулась к одному из чёрных ожогов, погладила пальцами, ощущая рваную обгорелую поверхность. — Нет нужды подкрадываться, — хриплым, механическим голосом проговорили за её спиной. Соло подскочила на месте, резко втянув в себя воздух от испуга, и обернулась рывком, едва не перевернув очередной манекен. Кайло Рен стоял у небольшой, практически сливающейся с окружением двери, в своём обычном устрашающе-чёрном, мрачном облачении. Расцарапанная маска и рваный плащ потрясающе контрастировали с совсем новыми тренировочными манекенами, что, беззащитные, стояли рядом с ним. — Я не подкрадывалась, — ответила Рей, поспешив и не сумев вовремя совладать с накатившим испугом, от чего голос её прозвучал тонко и совсем не внушительно, — Вы звали меня. — Потому что ты уже приняла решение по поводу своего обучения. Не так ли? — Трудно сказать, — Рей сделала небольшой шаг в сторону, выходя на свободное от фигур место, ощущая себя в какой-то гротескной версии голошахмат, — Слишком многое необходимо взвесить, прежде чем давать ответ. — Что, например? Твои склонности к неповиновению? Или, может, излишнее любопытство? О, или, — чёрный Рыцарь чуть повёл головой, от чего шлем блеснул, отражая свет ярких ламп, — должно быть, речь идёт о фальсификации твоих результатов экзаменов в академии? Рей помолчала, чувствуя, как дёрнулась верхняя губа. — Для вас любой, кто выбивается из рамок, лжец? — Да, — просто ответил Кайло, и Рей слабо порадовалась, что он в маске — не хотелось бы сейчас видеть лицо Бена, говорящего слова, которые он сам в такой ситуации точно бы произнёс, — Кроме тех, кто для достижения своих целей использует Силу. — Я не использовала Силу для сдачи экзаменов. — Почему? Рей уставилась на непроницаемый визор, раздражённо сощурившись, пытаясь понять, в чём подвох вопроса — искажённый голос не давал надежды на разгадку истинного значения слов и выражений. Кажется, он попросту насмехается, но ошибок нельзя допускать — иначе она и сама падёт здесь, среди раненых деревянных фигур, с отсечённой головой. — Я не знала, что я чувствительна к Силе, — озвучила она единственный вариант ответа, который показался ей наиболее правдоподобным и безопасным. Кайло незамедлительно склонил голову: — А сейчас тебе это известно, и что же ты чувствуешь? — Страх, — громко ответила Рей, вздёрнув подбородок. Ей показалось, что когда-то она уже произносила эти слова, но ощущение улетучилось под гнётом собственной наглости, — И я хочу научиться управлять им. На короткое мгновение она подумала, что Рен расскажет ей о контроле — такое возникло ощущение, но… Ожидаемой лекции не последовало. Рен отвернулся от неё, словно мигом позабыв о её существовании, и начал отстёгивать плащ, который тяжёлой завесой спустился с его плеч и сложился чёрной грудой у его ног. Затем наступил черёд маски — и Рей пристально смотрела на неё, поставленную им на узкую полку, отказываясь поднять глаза на такое знакомое лицо, умоляя себя держать себя в руках, пока Кайло не повернулся к ней снова и не активировал алую искру затрещавшего в его руках меча. Рей резко перевела глаза с мигом расширившимися зрачками на лицо Бена… Рена, который невозмутимо смотрел на неё, отведя руку с мечом в сторону и чуть согнув ноги. — Сила — это твои эмоции, — сказал он резанувшим уши Рей знакомым голосом. И двинулся на неё, делая широкий, нарочито медленный, но доведённый до совершенства опасный замах искрящимся красным мечом. Соло уклонилась скорее от неожиданности — кончик прошёл слишком далеко, чтобы ранить её. Но следующий замах, проигнорировавший её вопросительный взгляд, оказался стремительнее, и Рей пришлось отступить на несколько шагов, с опасением наблюдая, как меч описывает дугу, а бледное лицо Кайло не меняет своего выражения, словно она была для него одной из бездушных манекенов. Вопрос застрял в её горле, когда Кайло вдруг двинул рукой быстрее, точно в настоящем бою, и мгновение после того как Рей успела отскочить, заслоняясь руками, рассёк по диагонали хрипло скрежетнувшую фигуру, прямо перед которой только что стояла Соло. Рей едва удалось избежать и следующего удара, который был нацелен в её плечо, и с взвизгом завернула в самую гущу беспорядочно расставленных манекенов, врезаясь в них и расталкивая, пятясь спиной вперёд, не сводя полного ужаса взгляда со словно обезумевшего Рена. Крик застрял в горле, когда тот одним чётким ударом, нанесённым практически по прямой параллели с полом и потолком, разрезал, словно масло горячим ножом, частокол защищавших Рей деревянных фигур, заставив их с печальным грохотом осыпаться на пол отрубленными конечностями. Рей вжалась в стену, когда Рен (БЕН!) занёс над её головой меч, с таким же ужасающе-спокойным лицом, и словно бы… насмешливым? Меч погас, зависнув в воздухе на секунду, и рука Кайло опустилась, сжимая бесполезную, хотя и всё ещё опасную рукоятку с гардой. — Воспитывай свои эмоции. Рей прижала ладонь к груди, чувствуя, как колотится сердце, и запоздало испуганно сухо всхлипнула. В глубине души она, конечно, понимала, что он бы не стал её убивать, но… это очередной раз, когда ей угрожает опасность, боль, и возможно даже смерть, а Бена вновь нет рядом — и понимание это казалось даже ещё более паршивым, чем вся страшная ситуация, которая складывалась витками судьбы вокруг неё. Соло. Одна на один с Реном. С которым бы не встретилась никогда в жизни, если бы не тот, что сейчас подбрасывает её ему без жалости, словно необходимую жертву — жестокому божеству. Может, проблеск эмоций привлёк его внимание, а может, простая вежливость — неведомо. Кайло пинком сдвинул с её пути одну из половинок всё ещё дымящихся фигур, освобождая ей дорогу, и спросил, отходя в сторону в словно бы полном отсутствии интереса: — Как тебя зовут? Рей, угрюмо насупившись во вновь нахлынувшем недовольстве странными методами обучения, послушно вышла из леса манекенов, словно покидая шахматную доску, охватив себя руками в бессознательной попытке защититься. Вряд ли он забыл её фамилию — в конце концов, именно она его привлекла сильнее всего в их первую встречу. Позавчера. В пыточной… — Меня зовут Рей. — Ты хочешь научиться использовать Силу? Сейчас, когда осознала собственную никчёмность перед лицом опасности? Рей мигом вскипела — лицо опасности тут нашлось, поглядите на него. — Если бы у меня был бластер… — Но у тебя его не было. И сейчас нет. В каюте оставила? — Младшим лейтенантам из разряда специалистов оружие не выдаётся, — огрызнулась Рей, уже практически не заботясь о тоне — верно, ошибочное восприятие мозгом голоса Кайло как голос Бена тому виной — она не боялась его в той степени, в которой следовало. Кайло, очевидно, это тоже прочувствовал, и, оторвавшись от разглядывания рукоятки меча в своих руках, оглянулся на неё, молча и хмуро. Пытаясь смягчить грубость голоса, Рей добавила чуть податливее: — Потому что, по идее, нам оружие и не должно пригождаться. Мы не воины, а специалисты. Мы — процесс, а не метод достижения цели. — Этому тебя учили в академии? Тогда я не удивлён запальчивости и самомнению, — Кайло посмотрел куда-то в сторону, продолжая говорить, негромко, будто сам с собой, — У тебя есть оружие, и ты можешь использовать его в любой момент, против любого противника. Это оружие живёт в тебе, ты сама — оружие, нужно только научиться его применять, — он моргнул, будто пробуждаясь, и снова взглянул на неё, словно она его отвлекла, — Ты умеешь стрелять из бластера? — Ничего сложного, — осторожно ответила Рей, пожав плечами, — Жмёшь на курок и… — Во-первых, курок взводят, — оборвал её Рен, снова отворачиваясь, как будто диалог ему давно наскучил. Рей пробежалась взглядом по его чёрным волосам, касающимся плеч, и сжала кулаки, — Сила требует сноровки и контроля. Её нужно испытывать, её нужно питать — болью, злостью, жаждой, страстью. Страхом. Чего ты боишься, Рей? Что ненавидишь? Соло, посмотрев на него с подозрением и не уловив пока подвоха, в некотором смирении и любопытстве прикрыла глаза — кажется, Кайло не торопил её с ответом, и она, пробуя, постаралась заглянуть поглубже в своё сознание в поисках чего-то, что могла бы назвать в качестве ответа на вопросы — к счастью, или нет, все эти мысли давно уже поднялись на поверхность в свете последних двух с половиной дней хаоса и тревоги, и давно охватили её сознание липкими, тянущими назад лапами. Там жило много темного и пугающего, множество образов, то песчано-жёлтых, то непроницаемо-чёрных, то искрящеся-красных, они хрустели сломанными костями и взвизгивали полузабытыми голосами, копошились на дне, словно слепые черви, спешащие убраться прочь от света, они разлетались на осколки передатчика и вновь собирались в него, бездумно моргающего красным, они говорили жестокими оскорблениями и едкими замечаниями, и… Лицо, одно только лицо, чёткое, не расплывающееся под влиянием времени или выдуманных деталей, царило над всем, подёрнутое тенью, не способной скрыть улыбку, которая за мгновения из чарующей обращалась кровожадной… и обратно. Чего ты боишься? Что ты ненавидишь? — Вас, — проговорила Рей в некотором забытье, не обдумав ответа. А про себя добавила — «И его». И не знала, к кому из них обращается с ненавистью, а к кому — со страхом. Кайло, кажется, ответ не удивил. Напротив — он кивнул, и даже, наверное, с некоторым животным удовлетворением. — Правильно, Рей Соло. Сохрани свой запал до вечера. После звонка отбоя я буду ждать тебя здесь. И мы посмотрим, как далеко может завести тебя страх. Посмотрим, мысленно согласилась Рей, чувствуя, как, одновременно с Кайло, её лицо прорезает странная предвкушающая ухмылка — и ей, стоящей среди разрубленных деревянных фигур людей, только что посвященной ученице ситха, была неведома её причина.