Миссия: всплыть со дна (сборник)

      Небо мутило. Карт сполоснул лицо речной водой от стягивающей кожу соли и прищурился. На Ширтон наползало сплошное аморфное облако, предвещающие нехорошее. Сплюнув на сухие доски причала, Карт хмыкнул и начал выгружать улов. Предвкушение чего-то интересного засело под кожей вопреки здравому смыслу. Их мелкий городок, расположившийся в устье мрачноватой речушки, никогда не беспокоили никакие происшествия. Тихо и спокойно.       — Здравствуйте, — окликнул Карта незнакомый девичий голос. — Не подскажите, как называется этот милый городок?       Карт аж вздрогнул. Первая абсурдная мысль: по его душу явилась морская русалка. Во-первых, чужаки здесь появлялись столь редко, что этого, считай, не могло быть. Во-вторых, назвать Ширтон милым, мог бы разве что какой морской демон. Но, обернувшись, Карт тут же отмел эту глупую идею. Перед ним с ноги на ногу переминалась девушка, чей облик не приняла бы ни одна русалка.       — Ширтон, — коротко отозвался Карт, разглядывая чужачку. В глаза бросалась ее неместная одежда, больше подходящая горцам, и гигантский для ее роста рюкзак. Не для рыбной ловли, по беглой оценке Карта, а для лесного похода или ночевки, опять же, в горах.       — Любопытно, — как будто обрадовалась эта чудачка. — Я не видела вашего города на картах.       Карт хмыкнул. Естественно. Чтобы обозначить город на карте, надо его сначала посетить, а затем вернуться и всем рассказать.       — И как же ты сюда вышла? — спросил он, отряхивая мозолистые ладони. Жалко девчонку. Вон как глазенки сверкают. Пропадет она в их тухлом городишке. Уже нос морщит от запаха морской рыбы.       — Наткнулась на реку и шла по течению, — улыбнулась она. — А как эта река называется, кстати? И что это за море? Не думала, что выйду к нему так скоро.       — Ела что-нибудь у нас? — игнорируя вопросы, осведомился Карт. — Пила?       — У вас? — приподняла брови девчушка. — Ну, у меня кончилась пресная вода, я набрала из реки.       — Пила? — не отставал Карт. Может, повезло — не успела. Но девчушка разочаровала:       — Конечно. Это же просто вода…       — Да, — кивнул Карт. — Просто вода, — и, помедлив, добавил: — Добро пожаловать в Ширтон.       Сырой тяжелый воздух к вечеру стал чуть легче. Да и небо несколько успокоилось. Уплетая свежую уху за обе щеки, Тави, девушка с гигантским рюкзаком и масштабными планами, выражала всяческие восторги их городком.       — Радуйся, пока можешь, — невесело хмыкнул Карт. — Когда живешь тут целую вечность, Ширтон кажется всего лишь тоскливым, пропахшим морепродуктами куском тухлятины.       На лице Тави появилось задумчивое выражение, на лбу пролегла складка.       — Да, наверное, — медленно проговорила она. — Но если тебе тут не нравится, почему ты не уйдешь?       — Из Ширтона не уходят. Привыкай к новому дому.       Карт не хотел быть жестоким. Возможно, ему стоило подойти к вопросу мягче. Но чужаки в Ширтоне или бесследно исчезали, или осваивались навсегда. Чем быстрее Тави примет это, тем легче ей будет.       Но девушка только рассмеялась:       — Мне лестно, Карт, что ты так хочешь, чтобы я здесь обосновалась, но моя главная цель пока не достигнута.       — Цель, значит?       Карт смерил пигалицу насмешливым взглядом.       Тави снова принялась жадно хлебать уху и не сразу ответила. Даже вовсе перевела тему.       — Ваш городок вдохновляет, Карт. Конечно, я тут задержусь.       — Но затем ты собираешься уйти? — хмыкнул он.       — Разумеется, — Тави извиняюще улыбнулась. — Когда-нибудь я пущу корни и осяду где-нибудь, но не сегодня и не здесь.       Карт знал: все остаются в Ширтоне навсегда. Но не стал переубеждать девушку. Пусть спокойно поест и отдохнет.       — Кстати, что за парня ты напряг с лодкой? — поинтересовалась Тави, цепко оглядывая посетителей корчмы.       — Племянник, — хмыкнул Карт. Он действительно свистнул парнишке, как только понял, что бросать чужачку в Ширтоне негоже. — Он разберется с рыбой и лодкой и вернется. Мой брат — хозяин этой корчмы, его сынишка тоже тут работает, мы друг другу помогаем.       — Уха за счет заведения? — хитро прищурилась Тави.       — В том числе.       Они говорили негромко, но Карт уже ощутил, как по корчме прошла волна заинтересованных шепотков. Рюкзак Тави, валяющийся у стола, привлекал внимание. Девушка тоже заметила, но, вопреки ожиданиям Карта, даже не поежилась.       — У вас не любят иногородних? — с любопытством спросила она, оглядываясь.       — Нет, — коротко отозвался Карт. — Просто они у нас редкие гости. Кстати, если есть немного денег, могу устроить хорошую комнату.       — Не волнуйся, Карт, я не пропаду, — хмыкнула Тави. — Лучше пойдем прогуляемся и покажи, где у вас тут можно искупаться.       — Прогуляться можно, — кивнул Карт и махнул рукой, чтобы Тави оставила рюкзак за стойкой. Но та покачала головой и вновь взвалила тяжеленную громаду себе на плечи.       Улыбаясь любопытным взглядам, Тави вышла из корчмы вслед за Картом.       — Слушай, и все же, — спросил он девушку, когда они прошли дальше от пристани, углубляясь в их неприметный городок. — Как тебя занесло в Ширтон? Зачем такой молодой девушке шататься по лесам?       Тави фыркнула на «молодую девушку».       — Я, может, и молодая, но точно не маленькая.       Повисла пауза, судя по которой, Тави не слишком торопилась отвечать.       — Если перестанешь избегать ответа на вопрос, расскажу местную легенду.       Девушка глянула на Карта долго, изучающе и признала:       — Ты меня поймал. Как понял, что меня интересуют местные легенды?       — Чудиков, которые восторгаются Ширтоном, они обычно интересуют. Так что?       — Ладно, — сдалась Тави и, помедлив, ответила: — Пишу книгу.       И недовольно надула губы. Покосилась на Карта так, словно ждала от него подлости.       — Было у нас пару таких, — насмешливо отозвался тот.       — И? — жадно уставилась на него Тави.       — И с тех пор как прибыли в Ширтон, не написали ни одной книженции, — отрезал Карт. — Чтобы что-то написать нужно сесть и писать, а не по лесам шастать.       — Так я и писала! — обиделась Тави, тряхнув кудрями. — Несколько романов, некоторые даже продались! Но я хочу что-то реалистичное, — она мечтательно прикрыла глаза, — путево́е такое, знаешь, чтобы с авторскими иллюстрациями на коленке.       Карт покосился на девушку, котороая, казалось, вот-вот слюнями захлебнется.       — Мечты у всех свои, — тактично сказал он. А Тави пихнула его в плечо:       — Ты обещал мне местную легенду! Вот и давай.       — Хорошо, хорошо, — сдался Карт, поднимая руки. Тави так забавно ерошилась, будто мокрый воробушек, что над ней хотелось подшучивать снова и снова. — Видишь ли, это не совсем легенда. Это чистая правда, секрет этого города.       Тави одобрительно кивнула признавая, что при рассказе псевдореальных историй так говорить непременно нужно.       — Видишь ли, река, в устье которой расположился Ширтон, не имеет названия, кличут ее Безымянкой. Но где-то глубоко-глубоко ее воды мешаются с водой реки Мертвых…       — Это разве не в Греции? Стикс, да? — перебила Тави, жадно заглядывая ему в лицо. Карт недовольно нахмурился:       — Не думаю, что река Мертвых протекает исключительно под Грецией. В любом случае, тому, что я сказал, есть доказательство. Время в Ширтоне встало, и его жители давно не принадлежат этому миру.       Тави приоткрыла рот, нервно облизнулась и выудила откуда-то блокнот с карандашом, тут же принявшись что-то черкать.       — Продолжай, — шепотом попросила она. Карт не смог сдержать улыбку.       — Мы не мертвы, но и не живы, время над нами не властно, но и мы над ним тоже. Никто не может уйти из Ширтона.       — Разве? — подняла брови Тави. — Ты же говорил, что чужаки или остаются, или исчезают.       — Исчезают, — кивнул Карт. — Без своих вещей или транспорта, если он был. Туда, куда они попадают, я бы никому не пожелал отправиться.       Тави задумчиво посмотрела вдаль и кивнула. Двускатные деревянные крыши Ширтона упирались в низкое небо, задевая мутные облака. Виднелся шпиль колокольни. По рукавам реки к морю двигались грузовые плоты и лодки рыбаков.       — Но почему вы сами не уйдете? — спросила Тави. Карт снова улыбнулся.       — Не хотим. Видишь ли, мы привыкли к этому вонючему городишке. Ну и не можем тоже, — добавил он, смеясь.       Тави обиженно покосилась на него.       — Ладно уж, сказочник, вашего воздуха я вдохнула, воды и рыбы попробовала… Искупаться-то можно?       Карт покачал головой: неугомонная.       — Я сказал тебе, что это вода мира Мертвых, а ты хочешь искупаться?       — Я еще и поныряю, — ухмыльнулась Тави. — Только ты не смотри: стереги рюкзак.       И выбрав тихий закуток Безымянки, Тави действительно скинула рюкзак и начала раздеваться. Ее многослойная одежда все падала и падала, открывая стройную и вполне взрослую фигуру. Оставшись в легкой рубашке и скрестив руки на груди Тави строго, но смеясь напомнила:       — Ты все-таки отвернись.       Только встретив эту забавную девушку, Карт бы не дал ей и семнадцати. Теперь же был уверен, что она одних с ним лет. Впрочем, время в Ширтоне застыло, а с тех пор, как он прибыл сюда молодым, прошло много лет.       Карт честно отвернулся. Но так же честно мысленно признал, что уже все рассмотрел.       Пока Тави плавала, смеясь и брызгаясь, Карт думал, что совсем не хотел бы, чтобы ее искра в Ширтоне затухла. А это так неизбежно. Сколь бы ярким не было пламя, в такой сырости и серости оно угаснет.       — Чего киснешь? — пихнула Тави, уже успевшая одеться.       — А ты чего такая довольная?       — Как чего? — удивилась она, тряся головой и прыгая на одной ноге, чтобы из уха вылилась вода. Мокрые волосы темными сосульками прилипли к коже. — Предвкушаю интересные беседы с местным населением! И еще хочу зарисовать эти потрясающие пейзажи.       Карт вовсе не считал виды Ширтона потрясающими. Тусклые, не живописные картины этого городка могли привлечь разве что размеренными волнами, накатывающими на причалы. И то, приятен был скорее их звук.       И все же Карт послушно отправился с Тави по жителям, представляя ее как свою подругу. Всем было очевидно, что прибыла она только сегодня и теперь будет обживаться. Но девушка только улыбалась, всем видом заявляя, что понимает их шутки. Разговоры о всякой бытовой мелочи казались Карту скучными, но Тави упорно от него отмахивались и записывала всякую ерунду.       — Как думаете, кем станет ваш сын, когда вырастет? — вдруг спросила Тави у жены продавца кальмаров. Ребятенку было лет десять, и он шустро носился по двору.       — Ой, да где уж ему, — всплеснула женщина руками. — Ребенок он и есть ребенок.       — В смысле? — моргнула Тави. — А как же… Ну…       Она потерянно посмотрела в сторону Карта, и он помотал головой, мол, тормози. Но Тави намека не поняла и продолжила гнуть свою линию:       — А как же он будет, когда вас не станет?       — Да куда ж мы денемся! Чай не собираемся никуда.       Тави уже открыла рот, чтобы сказать еще какую-то чушь, но Карт за руку оттащил ее в сторону.       — Эта ваша легенда что, местная религия? — недовольно буркнула Тави. Карт хотел было в очередной раз сказать, что это не просто легенда, но Тави не дала и слова вставить. — Но ведь люди на самом деле должны умирать? Вы же их хороните, в конце концов… Где у вас кладбище?       Она пару секунд смотрела на Карта в ожидании ответа.       — Нет? — переспросила она на его молчание.       — Нет, — качнул головой Карт. — Нет мертвецов — нет кладбища.       Тави огляделась так, будто видела Ширтон впервые. Затем повернулась к Карту и вгляделась в его лицо.       — Знаешь, — ее голос дрогнул, — была рада познакомиться, Карт. Думаю, я запомню этот город надолго.       Он кивнул. Нет необходимости спрашивать, куда она собирается. Тави останется в Ширтоне. На протянутую руку девушка ответила рукопожатием и улыбнулась. Подхватила рюкзак, помахала рукой. Что-то еще сказала на прощание. Она уходила, и в голове мелькнула мысль, как было бы жаль, если бы это было правдой.       Вдохнув мокрый воздух, Карт задумчиво посмотрел на блеклое небо. Быть может, ему стоило открыть Тави еще один маленький секрет Ширтона. Но сил на это не нашлось: эта девушка ворвалась в размеренную жизнь слишком живо, слишком по-настоящему.       Вернувшись на причал, Карт перекинулся парой слов с братом о Тави, уже прикидывая, как помочь ей обустроиться. Когда-то они с братом и племянником отстроили корчму на пустом месте, можно было так же и новый дом построить. Но Карт опасался масштабных планов.       Вечерело. Усиливался ветер. Если Карт ошибся и Тави исключение из всех правил, то сейчас она уже далеко от города. Эта мысль должна бы дарить надежду, но вместо этого угнетала. Оставшись на причале, он опустил ноги в прохладную воду. Сегодняшний день заставил вдруг задуматься, как давно он не выходил в море. Не за рыбой, а просто так.       Мягкие шаги по старым доскам не застали врасплох. Карт обернулся. Тави оставила рюкзак на суше и теперь смущенно переминалась с ноги на ногу. Его вопросительный взгляд не остался незамеченным.       — Подумала, что еще рановато мне уходить, — улыбнулась она.       Иначе быть не могло. Но внутри не укололо грустью, не заныло тоской. Напротив, Карт словно спрыгнул на землю с качающейся лодки.       — Хочешь выйти со мной в море?       Карт произнес, и вдруг показалось, что не стоило. Как будто ляпнул глупость.       — Конечно, — улыбнулась Тави.       Дни в Ширтоне всегда бежали, как тени, незаметно. Оглянешься — не сосчитаешь, сколько закатов встретил. И неожиданно для себя Карт осознал, что с Тави часы понеслись еще быстрее. Ей шли мокрые развевающиеся на ветру волосы, соль на коже, и от улыбки захватывало дух. Не хотелось вспоминать о том, что занесло ее сюда не затем, чтобы оставить.       — Ты не думал никогда, что мир не ограничен этим маленьким городком? — спрашивала Тави, с тоской глядя на горизонт. Они не раз выходили в море, но, так или иначе, возвращались в Ширтон. — Что мы можем увидеть множество лиц, столько мест?       — Конечно, думал, — искренне отвечал Карт. — Но я не могу уйти.       — А я?       Карт промолчал. Он не мог ответить на этот вопрос честно, не так ли?       — Ты что-то скрываешь, я чувствую.       Две вещи. Первое: Карт ни за что на свете не хотел бы однажды проснуться и найти Ширтон таким же серым и тоскливым, как до появления Тави. Второе: путь, которым она могла уйти, вызывал волну холодных мурашек по всему телу. Если Карт скажет о нем, Тави непременно захочет уйти. И он никогда не узнает, смогла ли она пересечь море и стать счастливой или заплутала на прямой дороге к жизни.       — Ты знаешь, что я не могу остаться. Я хочу увидеть мир и чтобы мир увидел меня. Но ты можешь пойти со мной!       Она была так уверена в этом, что Карту тоже хотелось поверить.       — Жизнь — своего рода путешествие, верно? — хмыкнул он. — Твой парусник не стоит даже в полный штиль. Но якорь ты можешь сбросить лишь однажды.       Тави моргнула, и показалось, что в ее глазах что-то блеснуло.       — Я пришвартовался в этом городке, и мое путешествие окончено. Но ты действительно можешь попробовать покинуть Ширтон.       — Как?       Карт вздохнул.       — Ты ведь помнишь ту старую историю про парня, желающего вытащить любимую из царства Мертвых?       — Орфея?       — Да про него.       — Он не должен был оборачиваться. Но не смог.       — Угу.       Карт медлил. Мысленно прощался с живой девушкой, в которую успел влюбиться.       — Тебе нужно пройти по прямой Дороге-в-море. Никто не знает, как долго идти по ней, но говорят, что только по ней можно покинуть Ширтон. Если ни разу не оглянуться.       — А что будет тогда?       — Я не знаю. Может, вновь окажешься в Ширтоне, а может, навсегда сгинешь в море.       — Ты не хочешь, чтобы я уходила.       — Нет.       — Но покажешь, куда идти.       — Покажу.       Тави кивнула, необычайно серьёзная и задумчивая. И они долго сидели на причале, глядя на спокойное море.       А на следующий день Тави собрала свой неизменный рюкзак, тетрадь, пухлую от всех заметок и зарисовок, которые Тави сделала в Ширтоне, и покинула маленький домик у моря, где Карт столько лет жил один. Тави прожила вместе с ним всего ничего, но он уже знал, что не сможет воспринимать пустой стол без этой кракеновой тетради и разбросанных карандашей.       Дорога-в-море ложилась деревянными досками прямо на воду и уходила за горизонт. На берегу перед нею Карт в последний раз наказал не оборачиваться и бережно коснулся губами соленого от морской воды лба.       Тави ушла.       Карт присел на берегу, гладя на удаляющуюся фигурку. Подсознательно он ждал, что вот-вот она обернется, и в то же время мысленно повторял, чтобы не смела. Карт никуда не спешил. И все ждал, когда же Тави исчезнет за далекой линией между небом и морем.       К счастью или к сожалению, она так и не обернулась, и Дорога-в-море опустела, потеряв единственного путника. А Карт все сидел на берегу, глядя в даль. Ожидая погоды от безучастного моря. Но, в конце концов, ему пришлось уйти.       Дни тянулись тяжело и пусто. Вроде все та же морская соль стягивала кожу, все те же холодные пресные воды мертвой Безымянки стекали по рукам. Серые облака. Запах рыбы. Но глупых бесед с местным и зарисовок унылых пейзажей не стало. Милого дурачества и бесшабашной смелости. И Ширтон вновь оплел Карта тоскливыми щупальцами рутины, чтобы годы мчались, а он не замечал. Не старел и не жил. Ни на миг его не покидали мысли, что он должен быть не здесь, а где-то за морем. Покорять мир. Пускаться в новое путешествие.       А через много лет, которые пронесутся мимо Карта сплошным потоком, на причале покажется странная фигура. Женщина с огромным рюкзаком за спиной и солидным путевым романом под мышкой. На лице у нее будет чуть больше морщинок, чем в их последнюю встречу, но смелости и любопытства в глазах не убавится. Она улыбнется, скинет свой рюкзак и раскинет руки для объятий. А затем бесстрашно опустит ноги в реку Мертвых и скажет, что пора опустить свой якорь вечного путешествия, что она пришла пустить корни.