Работа над ошибками

Егор И снова я проснулся с похмелья, а не с лучшим парнем на свете. Голова болела, перед глазами плыло, а во рту будто кошки насрали. И вот скажи: на хера я вчера мешал текилу с пивом? Это всё Энджел виноват! Нормальный он чел, но побухать любит, особенно за чужой счёт, да ещё и меня подъебать — для него святое дело. Вечное это его: «Ты же русский, Джоуи! Покажи, как надо пить!» Русский! А что с того? Я, кажется, язык-то уже начал забывать, даже, вон, для удобства имя своё трансформировал. Был Егор, Гоша, а стал на американский манер — Джоуи. Отцу этот контракт дался нелегко, хотя меня особо не посвящали в детали, но, конечно, я обрадовался, когда предки в начале декабря радостно заявили, что наконец-то сваливаем из этой «Рашки» и будем жить как белые люди в Штатах. Обрадовался ли я? Да хз, если честно. Москва, конечно, тоже город не плохой, с моим родным не сравнить — там вообще болото, но не это главное. Просто там, в России, остался лучший парень на свете. А я, «асхолл конченый», даже не попытался с ним замутить. — Сына, ты уже проснулся? — В комнату без предупреждения завалилась мама. Здесь она, как и на родине, пытается устанавливать свои порядки и откровенно не понимает, как можно общаться с соседями и мило улыбаться, а потом при случае тут же нажаловаться всяким органам. Просто нас поначалу проверяли, не незаконные иммигранты ли мы. Вот серьёзно, мой батя скоро в центральном офисе Гугла будет работать, а нас за нелегалов приняли. Как каких-нибудь мексикашек. — Мам, тебя стучать не учили? И почему ты говоришь на русском? — Я дома и имею право говорить так, как хочу? Где вчера шлялся? Домой небось пришёл за полночь? — Да в одиннадцать. И потом, у меня есть друзья вот отличие от некоторых, — не стесняясь её, прохожу в одних труселях мимо и юркаю в душ. — Опять с этими неграми и латиносами? — Ма, тут это оскорбление. Не называй их так. И вообще, Энджел — пуэрториканец. — Какая разница! — и она принялась перечислять все, по её мнению, дебильные законы этой страны, попутно убирая мою комнату. Хорошо, я некоторые свои игрушки спрятал в гараже, а то ну его к чёрту. Хоть предки у меня и толерантные, хвала местным властям и законам, но всё же я не представляю, ЧТО им сказать, если они найдут мои дилдо, анальные шарики и все остальные игрушки! Тёплые струи воды расслабляли, а спать сейчас нельзя, и я врубил чуток холодной. Проснуться окончательно это помогло, но вот тут вспомнился мой сон и… Член встал сам, явно намекая, а у меня ничего под рукой нет, как назло! Приоткрываю дверь и слышу, как мама шумит на кухне, значит, немного времени у меня есть. Быстро хватаю любимый гель для душа и обильно смазываю свою дырочку, а потом приседаю и ввожу в себя пластик. — О-о-ох! — Как же это кайфово! Член напрягается, и я плавно скольжу пальцами по стволу, едва задевая головку, прикрываю глаза, а в голове его образ. Высокий блондин с серо-голубыми глазами. Как бы я хотел, чтобы он оказался прямо здесь сейчас со мной! Тогда я отдался бы ему не думая. Ну вот почему мир так жесток? Я знаю про это парня всё, ну или почти всё, а вот познакомиться с ним не могу. Да и он остался там за океаном, в России. А тут хоть и много классных пацанов, но с ним никто не сравнится! Ускоряюсь и с силой насаживаюсь на бутылочку, и одновременно с этим дрочу ещё быстрее. В заднице вовсю щиплет, но мне по фигу, удовольствие того стоит. — А-а-а! Ох-ох! — вылетает стон из моей груди. — Дени-ис… Денис! Я познакомился с ним по инету, ещё там на родине до переезда сюда. Хотя это громко сказано: познакомился. Просто записывал свои «развлечения», а видосики под видом ноунейма продавал за бабки, ну ещё и сам покупал кое-что, чтобы опытом обменяться, так сказать, с такими же «самсебережиссёрами». Ну и однажды наткнулся на Дениса. Он любил разное, но всё же упор был на пацанов, ну и однажды «чёрт меня дёрнул за яйца», и я прислал ему своё видео. И тут… он как с цепи сорвался! Стал просить ещё. Хорошие бабки потекли на мой счёт, а я, дурак, вместо того чтобы замутить с ним, стал играть в хакера. Полный асхолл! Да ещё и нашёл парочку ёбарей через инет. Тоже за бабки, конечно, — на молодого симпотного пацанчика спрос в Москве был ещё какой! Да и девственности я лишился уже давно. Правда дядькам я не говорил, что потрахушки наши на камеру специально записываются. Это моя страховка была. А Денис любые деньги уже предлагал, и, наверное, надо было сразу открыться, но… Потом он пропал! Вот совсем. Постоянный офлайн. А хуже всего, что перестать думать о нём я уже не мог. Хоть покупай билет на родину. — Сегодня опять куда-нибудь собираешься? — мама наложила мне овсянку, но вместо кофе налила сок. — Угу! — кивнул я жуя. Мама готовит средне, но я не хочу её обижать. Потом днём надо будет забежать в макдак или ещё куда. — Надолго? — не унимается она. — Да блин, мам! Мне скоро семнадцать будет уже, а ты со мной как с маленьким всё время. У Энджела, вон, тачка есть, и он гоняет вовсю, а я как первоклашка после школы сразу домой. — Как маленький? Гош, ты для меня всегда маленький. А кажется ещё вчера мы принесли тебя из роддома домой. Миша только-только стал ведущим инженером-программистом, и у нас появился ты. — Она положила голову на сложенные ладони и с улыбкой посмотрела на меня. — Семнадцать лет. — Кстати, ма. Я всегда спрашиваю, а вы с отцом постоянно отмалчиваетесь. Почему вы мне не заделали братишку или сестрёнку? — Нам и тебя хватало. — А почему я на вас не похож? От этих слов она выскочила из-за стола, как будто я ударил её. — Кто тебе это сказал? Негр этот твой? — Да нет, ма. Я сам замечаю. Ещё лет в двенадцать стал замечать. Ну вы с отцом тёмные, ну вернее смуглые, глаза у обоих карие, а я… — Ты тоже не блондин! — перебила она меня. — И я тебе рассказывала уже тысячу раз: ты в мою бабушку пошёл, у неё тоже волосы цвета каштана были. На солнце выгорали, и глаза, как у неё, голубые-голубые. А на счёт братьев — нет их у тебя. Ты родился с шумами в сердце, и мы с отцом очень долго тебя лечили. И слава Богу, вылечили, и теперь живём в нормальной стране. Как нормальные люди! — Я давно не видел мать такой взволнованной. У неё даже на лице красные пятна появились. — И с негром этим себя не сравнивай! Кто он? Будущий бандит? Будет свой недоделанный рэп сочинять и получит пулю рано или поздно. А ещё одна машина нам пока не по карману, да у тебя и прав нет. — Да? Другим, значит, можно, а мне лузером быть! Ты в курсе, что у меня телефон уже глючит? Пора новый покупать. Но вы с папой как обычно скажете: «Денег нет». Их ни на что нет, когда дело касается меня! — Они каждый год выходят, эти айфоны. И нам никогда для тебя ничего не жалко. Но машину пока не проси. А насчёт телефона посмотрим, — и она с силой принялась вытирать бумажным полотенцем и так идеально чистый стол. — Сорри, мам. — Пожалуй, это единственное, что я сейчас могу сказать — лучше с ней не спорить, когда она в таком состоянии. А вот насчёт машины одна идея появилась. Надо будет забрать рюкзак с игрушками и камеру заодно. — Эй, чувак, забей! — толкает меня в плечо Энджел. — Ну подумаешь, не всем же «белоснежкам» иметь тачки. Ну или ты можешь слезть наконец-то с шеи предков и попробовать заработать сам. Слышал про Стивена Стрефорда? — Это тот, который машины моет? — Я завистливым взглядом провожаю новый Форд, но такой даже бате не по карману. — Не только. Он вообще с мытья полов начинал, а щас у него Хонда. Почти как моя. — Ты охренел?! Хочешь, чтобы я подался в уборщики? — А чё такого? — и брови этого смуглого красавчика взлетели вверх. — Не хочешь идти туда, я могу поговорить со своей тёткой Софией — у неё своё кафе. Будешь подавать белым, и не только, «карне-гисада» или «пастельон-де-карне»* — они классно расходятся. На чаевые и купишь себе тачилу, — и этот придурок скалится в белоснежной улыбке. — Кафе? — с сомнением говорю я. — Забегаловка на три человека — не кафе, чел! И чё-то меня не прикалывает, как толпы жирных латиносов будут лапать меня за задницу и говорить, что эта работа для девчонки. — Тебе не угодишь. И потом, ты реально симпотный, будь я геем, обязательно бы замутил с тобой. — Ты не в моём вкусе. — Ну тогда попробуй найти себе «папика»! — и он уже во всю ржёт. — Пошёл ты нахуй! Приносить всё своё «добро» в школу было хреновой идеей. Но время не ждало, мама почти всегда дома, и вряд ли я смогу уединиться там. Тем более по этой типичной для России традиции она не признавала моих границ и могла войти в мою комнату в любой момент. И вот я в школьном сортире. Быстро стягиваю с себя шмот и напяливаю маску на фейс, включаю камеру и начинаю выгибаться под нужным ракурсом. — Ох, а-а-ах, — тихо постанываю и насаживаюсь на свой любимый розовый дилдо. Сейчас в туалете никого нет, но я всё равно сильно рискую. И от этого адреналин в крови просто закипает. Быстро-быстро дрочу член и одновременно насаживаюсь на своего «шестнадцатисантиметрового друга». От обилия смазки в попке хлюпает, и я начинаю приседать на член ещё интенсивнее. Шлёп! Шлёп! Бьются мои половинки о крышку унитаза, а я всё скачу и перехожу с члена на яички, ласкаю их, и снова возвращаюсь к головке, из которой уже сочится прозрачная смазка. Экран моргает, показывая сколько людей смотрят трансляцию. Чувствую, что уже близок к финалу, и ложусь спиной на крышку, чувствую лопатками тёплый пластик, яростно дрочу и кончаю так, что несколько капель долетают до маски и оседают на ней белесыми пятнами. Минуту переживаю оргазм, а потом дрожащей рукой набираю: «Хочешь увидеть большее? Закинь сколько не жалко на этот счёт…» Я не дурак, и это была бета-версия. Пробник, так сказать. Так что старые-извращенцы и ботаны-дрочилы, если хотят и дальше любоваться моими приколюхами, пускай раскошеливаются. — Ты где был? — спросил друг на математике. — У нас контрошка щас, а ты пропал! — Бабки зарабатывал — слегка обернувшись говорю я. Вот всё хорошо тут в этих американских шкалках: и здания большие, и шкафчики у всех свои, и несколько комплектов учебников дают, и преподы не орут и не особо домашкой загружают, и дресс-кода нет, — но вот эта система! Сидим в классе по одному, так как стул с партой только на одну персону, и чтобы что-нибудь спросить, надо вечно башкой вертеть как жирафу. Хорошо, я в математике шарю, спасибо папе, а вот у Энджела проблемы — в его пуэрториканской кудрявой голове числа и формулы совсем не задерживались, приходится помогать. — И так, класс, начинаем тест! — Мистер Вест, симпотный, кстати, мужик, раздал нам листки с заданиями. — Чувак, ну чё там у тебя? — Да, отъебись, пока я своё пишу! — Чел, ну я тя прошу! — Я понимаю, что у меня легкотня, но просто так помогать тоже не хочу. — Помнится, кто-то советовал мне в уборщики пойти. Не хочешь сам подзаработать на репетитора? — скалюсь я. — Джоуи, ну чё ты как целка? Сегодня в «Чаше»** Лана выступает — концерт против гомофобии. Можем сходить? Помоги, чел! — Рили? Сама Лана Дель Рэй? Тогда другое дело — держи. — Гарсиа, Милс! Что у вас там? — Красавец-мужчина отрывается от книги и смотрит прямо на нас, и в этот момент мой телефон пищит: «На ваш счёт зачислено 100 долларов.» — У нас всё отлично! — улыбаюсь я преподу и даже облизываю губы. Народу вокруг миллион. И все вокруг как в угаре подпевают или просто орут. А я просто в восторге от неё. Она прямо здесь, живая и настоящая. Энджел где-то растворился в толпе, но мне сейчас не до него. Этот концерт — просто праздник для меня, настоящий рай для слуха. Я сам кричу в унисон с ней, и тут она просто как богиня спустилась со сцены и подошла к какому-то чудику. Выглядит как обсос, хотя и брутально. Короткая стрижка, тёмные и какие-то растерянные глаза и… охеренный шрам на щеке. Бля, ну почему она выбрала этого урода? Я бы хоть спеть с ней смог, не то, что он. Парень что-то прокричал, причём с ужасным акцентом, однако мне он показался до боли знакомым. Я вдруг осознал, КТО может так коверкать инглиш. Стараюсь не думать об этом, продолжаю подпевать, и тут… Пацан со шрамом оказывается напротив меня. — Ма… Малой! Саша! Ты как? Я так соскучился! — и его грабли уже обхватывают меня. — Эй, чувак, отойди от меня, — отталкиваю его. Вижу всё тот же непонимающе-растерянный взгляд. Он что, меня за своего бойфренда принял? — Саш! Чё с тобой? Ты чё, меня не узнал? Это же я — Джо. — Что? Какой Джо? — и тут до меня доходит, парень говорит на русском. На чистом русском! Глаза у него почти чёрные и, встретив такого в тёмном переулке, я бы сразу отдал весь кэш и телефон, да вообще всё, что он попросит. Но этот урод только схватил меня за плечи и стал яростно трясти. — Малой! Малой! Это же я! Вспомни меня! — кричит он, стараясь перебить громкость музыки. — Эй, чувак отцепись от него! — откуда-то сбоку подбегает Энджел и хватает парня со шрамом за руку. Бац! Я не увидел, а скорее понял, что урод ударил моего друга так, что тот свалился прямо людям под ноги. На нас закричали, кто-то, кажется, вон те толстухи, завизжали, кто-то пообещал вызвать полицию и охрану, а из толпы прямо к нам шёл ОН. Лучший парень на свете. Я узнал его сразу. Эти серо-голубые глаза и светлые волосы, стройная фигура. С трудом отцепившись от больного психа, я рванул к нему. — Так вот, значит, что произошло! Чуваки, мне рили вас жалко, но я не тот, кто вам нужен! — Мы сидели на парковке рядом с машиной парней — чтобы у полиции к нам не было вопросов, мы быстро свалили с концерта. Но я не особо жалею, несколько минут назад я узнал такое… Оказалось, красавчик Денис и этот шрамированный Дима искали меня, но… не меня. Солнце давно скрылось за горизонтом, а со стороны океана повеяло прохладой, но мне не было холодно, и это не из-за того, что Денис дал мне свою худи, а потому что они рассказали мне. Эта история была похожа на какую-то мелодраму и триллер одновременно. Оказывается, у меня в России есть брат-близнец, и они приняли меня за него. Конечно же после такого у меня возникло много вопросов к своим родителям, но пока я не торопился домой. — Просто понимаешь, твой, как я догнал, брательник. И ещё и близнец до кучи, Саша. Я его… кароч, он мне дорог очень, — сказал Дима-Джо. — Я серьёзно подумал, что ты — это он, ну и, — он повернулся к Энджелу, который уже перестал держать голову запрокинутой — нос ему этот ублюдок похоже не сломал. — В общем, копчёный, сорри, бля. Я не хотел и без обид. Друг не понял ни слова, я перевёл, попутно добавляя. — Тут расизм не приветствуется. — Ага, я заметил, что у вас всё не как у людей. Страна уе… — Закрыли тему! Давайте думать, что делать будем?! — подвёл итог Денис. Какой же он всё-таки секси, да ещё и в этих тёмных джинсах и рубашке в обтяг. Кажется, я скоро потеку от одного его вида, но сначала нужно разобраться с этим «питекантропом». — Я был бы рад вам помочь, парни, честно. Но я сам ничего не знаю. У меня никогда не было ни братьев, ни сестёр, и родители всегда молчали об этом. — Я думаю: их всё равно надо спросить, может быть, хоть что-то они знают! — подвёл итог Денис. Но они не знали. Мама и папа были просто шокированы, когда мы всей компанией в шесть человек завалились к нам в дом и начали их расспрашивать про моего брата-близнеца. Они не знали про него ничего, но вот про меня им пришлось рассказать. — Понимаешь, Гош. Мы с папой тебя очень любим, и меньше всего на свете хотели бы причинить тебе боль, но так вышло, что ты не… ты не… не наш биологический сын, — наконец сказала она и всхлипнула. Мы вчетвером сидели в гостиной — своих охранников Денис попросил подождать в машине. Я бы хотел, чтобы и этот Джо ушёл с ними, но он сказал, что разнесёт пол-Америки если мы попытаемся его выгнать. Смешной он и… страшный одновременно. Энджел, уезжая домой, даже руку ему пожать боялся. — Мы с мамой не можем иметь детей, — продолжил папа. Ему тоже было тяжело, и он устало тёр переносицу, будто долго носил очки. — И вот семнадцать лет назад, когда я стал прилично зарабатывать, мы решили усыновить ребёнка. Мне посоветовали одного врача, и он убедил нас, что в детдомах все дети сплошь с плохой генетикой и наследственностью, что нас заставят собирать бесчисленные справки и давать постоянно взятки, что тех, от кого отказались родители по-настоящему мало, а нам нужен младенец и… — И нам посоветовали одну молодую девчонку, — сказала мама. — Ей было меньше двадцати, и она родила двух мальчиков-близнецов. Узнав, что у одного проблемы с сердцем и его придётся очень долго лечить, она решила отказаться от него, ну, а мы… — Нам сразу позвонил тот врач. Мы быстро приехали. Нужная сумма в конверте и вот… — Миша! — крикнула мама, а потом взяла мои руки и посмотрела мне в лицо. — Егорушка, мы тебя не покупали! Просто… Просто, едва мы увидели тебя, как моё сердце не выдержало, я поняла, что сама не смогу жить, если ты останешься там. Совсем один-одинешенек. Мы сразу полюбили тебя, и ты совсем не отличался внешне от своего брата, только вот родимое пятно под мышкой у тебя было. А так никаких отличий внешне. Еще у него со здоровьем всё было в порядке, а у тебя нет. — Мы стали заботиться о тебе, лечить, и ты стал по-настоящему нашим сыном. — Но вы могли рассказать мне. Вы тысячу раз могли рассказать мне! — крикнул я. — Зачем? — тихо спросил папа. Глаза его покраснели и было видно, что он сдерживает слёзы. — Зачем? Чтобы ты стал искать ту, которая бросила тебя? Я наводил справки о твоей биологической матери. Она через несколько лет начала сильно пить, и сама не горела желанием видеться с тобой, хотя мы жили в одном городе, пока тебе не исполнилось пятнадцать. — А мой брат? Как же он? — крикнул я. — У меня всё это время был брат и близнец! А вы? Вы врали мне, что я один! — Прости, сын, но здорового мальчика она отдавать отказалась наотрез. Что с ним стало, мы не знаем. — Мы знаем немного! — сказал парень со шрамом. — Он — лучший пацан, которого я знаю, добрый, сильный, с яйцами, в смысле смелый. Он тот, кто пойдёт до конца, а вы, мажорики хуевы, спасли одного и плюнули на другого. Ну да, ваш-то с вами, а Сашка пускай с этой алкашнёй живёт. Твари! — крикнул он и пошёл на выход. Денис его не остановил, но у самой двери Джо прокричал: — И пятно под мышкой — не единственное отличие! У Сашки глаза зелёные, и он… он — лучший парень на свете! Бумс! Дверь грохнула. А Денис подсел ближе ко мне. — Наверное, мне лучше уйти, но давай завтра встретимся и поговорим более подробно? От этих слов я буквально засиял и, конечно, же согласился, а на прощанье блондин шепнул мне: — Мне очень понравились те видосики. Лёжа в кровати, я долго не мог уснуть. Всё думал о том, что судьба — вот такая непредсказуемая штука, и о том, что у меня есть брат. И всё это время мы жили почти рядом, но ничего не знали друг о друге. А сейчас вроде он попал в какую-то задницу. И чёрт возьми, его реально жалко, хоть я его и не знаю. А ещё, кажется, его любит такой урод как Джо, но главное, я встретил лучшего парня на свете, и он вроде не против со мной пообщаться. И предков понять можно. Чтобы ждало меня там в России, останься я в семье алкоголиков или попади в детский дом? Бр-р-р! Меня даже передёрнуло от этой мысли. Надеюсь, мой брат найдётся. И хорошо, что всё кончается хорошо, и мы с пацанами во всём разобрались. Я глянул на телефон, который показывал полчетвёртого, и понял, что нужно постараться уснуть. Представив ещё раз образ Дениса, я принялся фапать и скоро залил свой живот тёплой спермой. Так и уснул, а утром обнаружил на прикроватной тумбочке коробку с новым айфоном. Да, жизнь — хорошая штука, и я этого достоин!