Работа над ошибками

Саша Я снова был во тьме, ничего не слышал и не видел, казалось, я падал в какую-то бездну, но мне не было страшно. Впервые за прошедшее время мне было спокойно и хорошо. Я не чувствовал своего тела, но сейчас оно было мне и не нужно. Казалось, сознание вело со мной какую-то игру, я существовал вне времени и пространства, и это было здорово, но… Внезапно передо мной появился тот самый пацан, что вечно советовал плохое. Он стоял напротив и смотрел с недовольством на меня. — Ну, чё? Доволен? Из-за тебя, из-за соплей твоих ты труп почти. И ладно ты, но и меня за собой тащишь. Вот скажи мне зачем? Зачем? Я смотрел на него и не понимал о чём он говорит. — Объясню для тупых, твоё вечное утешение и спасение всех убогих сыграло против тебя. Ты всегда страдал из-за своей доброты, а добрые долго не живут! Даже сейчас, зачем ты спасал этого психа? Ну, утонул и хрен с ним — своя жизнь дороже! Только время потерял! — Я! Я так не могу! Я не такой! — Не такой? Если бы ты изначально включал голову мы бы не оказались сейчас в яме! — крикнул он, подходя ближе — Пойми, наконец, нельзя всех прощать! Нельзя всем помогать! Нельзя делать добро, получая за это удар в спину! Просто нельзя! — Но! Но я, я не могу по-другому и… — Всё ты можешь! Вспомни! Флешбэки унесли меня в прошлое. Я стою напротив Димы, когда он отбирает у нас с Игорем телефоны, и я бью его по лицу. Я дерусь с Денисом у него дома. Я хочу убить Дениса в больнице и заношу над ним подушку и стараюсь придушить. Я бью в столовой Макса. Я дерусь с Кусачкой, Ником, Рёмой и остальными. Я бью их всех, и мне это нравится. Я обещаю отомстить Глебову! Убить его! Убить! Убить! Убить!!! — Вспомнил?! Всё ты сможешь. А я помогу, если что! — пацан улыбнулся — Только слушайся меня и у нас всё получится! — и он протянул мне руку, и я пожал её. — Саша-ааа! Са-шааа! Слыши-ишь меня-яя? Открой глаза! И тут же чувствую боль, потом снова и снова. — Открой блять глаза! Дыши! Дыши! — орёт сильно знакомый голос и тут же что-то давит мне на грудь. Глаза всё же открываются. Передо мной на коленях стоит Глебов и бьёт меня по щеке. — Хватит! — хочу крикнуть я, но изо рта вылетает стон и грязь, она попала на язык и сразу вызвала рвоту. Морозный воздух моментально прочищает мозги, и голова быстро проясняется. Только тело подводит, и ноги нихрена не держат. Падаю носом в землю, но мужские руки подхватывают меня и освобождают мои конечности, а потом бережно начинают оттирать моё лицо. — Саша! Сашенька! — кричит он и тут же целует меня, несмотря на то, что я весь в грязи и воняю. Отряхивает, а затем подхватывает под руки. — Идти можешь? — Мгм, я, я не знаю. Где эт-ти? — от резкого подъёма перед глазами всё плывёт, но взгляд тут же упирается в два неподвижных тела в нескольких метрах от меня. Василий Петрович лежит в луже, только вода в ней не грязная, а красная, а Шумейко в стороне неудобно подложив под живот руки, ветер шевелит шапочку на его голове. Я точно знаю, они — мертвы. — Пойдём! Пойдём скорее! — шепчет мужчина и чуть ли не волоком тащит меня за собой. Он закидывает мою тушку на сиденье знакомой мне Нивы и тут же резко стартует с места. Голова у меня кружится, но мысли и сознание уже прочно вступают в свои права. — Ты… мгм ты… зачем ты меня, спас? Зачем ты меня спас? Он хмуро смотрит на дорогу, но я замечаю, как его лицо покраснело. Он что плакал? Или это от ветра? — Не будем сейчас об этом! Тебе нужно уезжать! В клинику уже нагрянули все кому не лень! Я не знаю, кто дал отмашку, но тебя могут убить! — Ха-ха-ха! — нервно засмеялся я — У-убить! Что ты несёшь? Меня, меня чуть, меня уже… чуть — руки сами начинают трястись, а я сжимаю и разжимаю кулаки, на них, почему то кровь. — Я успел вовремя. — Нихуя! — крикнул я — нихуя ты не успел! То ты хочешь, чтобы я сдох, то спасаешь? Зачем? И кто если не ты хочет убить меня? Кому я нахуй нужен? И… Бац! Резкая пощёчина. — Не истери! Я заткнулся и зло посмотрел на него. — Куда мы едем? — Моя квартира пока ещё свободна. Сейчас приведём тебя в порядок и, и дальше будет видно. В квартиру я зашёл сам, но сил на что-то большое не оставалось, поэтому ноги мои подкосились сразу в прихожей. Мужчина тут же потащил меня в ванну. Врубив старые краны на полную, велел мне раздеваться. Сам же полетел в комнату, на ходу приговаривая: — Блядь, только бы осталось хоть чё-то! Хоть чё-нибудь! Я успел стянуть только курточку, удивляясь, что на ней почему-то осталось не тронутое грязью место, но док застав меня за этим занятием рывком выкинул её, а потом стащил штаны с трусами и толкнул в ванну. — Быстрее Саш! Быстрее! — всё приговаривал он и врубил горячую на полную. Я отпрыгнул от ледяного душа, но мужчина уже вертел краны. — Мойся пока, я ща — бросил он и снова скрылся. Плескаю теплую воду в лицо, стараясь прийти в себя, выливаю на руку, наверное, полбутылки шампуня и начинаю скрести тело. После страшного холода, ледяной воды, и усталости я никак не мог поверить, что не лежу там в той могиле, а здесь живой и относительно целый. И тут мой взгляд упал на треснувшее зеркало, давешний пацан был там, он заговорщицки улыбнулся, и я понял, чего он хочет. Бздынь! И небольшой, но острый осколок остаётся у меня в руках. На секунду забегает Глебов, на меня не смотрит, лишь кидает вещи и вновь поторапливает. Наконец вылезаю из ванны и примеряю принесённые шмотки. Толстовку на меня натягивает уже он, а затем тащит на кухню. — Щас всё объясню! — и передо мной появляется чашка с чаем, рядом на другом конце стола лежал пистолет — Хотя в двух словах тут не объяснишь, но… — он схватился за голову и взлохматил волосы — Я… я твой, в общем! Бля, как подумаю, что мог поехать обычным путём и тогда не увидел бы вас там, у посадки, не знаю, что бы сделал! Тебе нужно срочно уехать, сразу скажу, я знаю всю твою историю, ну про этих Бояриновых, что тебя перепутали и так далее. Так вот я нашёл того из-за кого с тобой всё это приключилось. Но главное, генерал, он приказал, в общем, у него проблемы и я сделаю все, что он скажет. Точнее сделал бы, не узнай я всю правду! — затараторил он, но увидев мой непонимающий взгляд, осёкся и глянул на часы — Бля, время! Вставай! Погнали! — Куда? — В аэропорт. У тебя рейс до Америки. От услышанного я охуел. А по-другому и не сказать. Что опять задумал этот псих? Хочет убить? Тогда зачем спасал от этих? Снова продать? Кому теперь? Американцам? — Я никуда не пойду пока… пока ты мне не, не объяснишь! — проговорил я сквозь зубы, осколок я держал за поясом. — Нет времени объяснять! Я сделал тебе документы, они — настоящие со всеми подписями и печатями, и визами. Никто не подкопается! И из списка разыскиваемых тебя тоже убрал. Пойми, ОН велел всё зачистить, когда узнал, что ты не сирота и что у тебя есть… — я понимал, что могу не успеть, но тот кто сидел во мне не слушал сомнения и тем более придушил страх, я рванулся к смертоносной железке и по пути резанул осколком доктора по руке, попав прямо в то место, которое когда-то уже проткнул ножницами. — А-ааа! Что ты творишь? — закричал он, но я уже держал пистолет в руке и целился ему в голову. — Я сказал, что никуда не пойду, пока ты всё не объяснишь! Мне нечего было терять и теперь как ни странно мысль, что я могу застрелить человека не пугала меня. Напротив мне хотелось это сделать! Очень хотелось. Пацан внутри просто кричал: «Стреляй! Стреляй! Стреляй!» Но я сам не понимал, почему медлил. — Саш, у нас мало времени. И там осталось, по-моему, всего пара патронов. — На тебя хватит! — и я делаю шаг назад, чтобы увеличить дистанцию — Говори, ну! — По дороге! По дороге, я всё расскажу! Или стреляй. — Он посмотрел на меня совсем другим взглядом и слёзы покатились по его лицу. — Каким же ты стал из-за меня, сынок! Он начал свой рассказ, как только мы отъехали от дома и всё это время я держал его на мушке, даже на улице, только спрятал пистолет в рукав толстовки, что была мне велика. Желание нажать на спусковой крючок было очень сильным, но сильнее всего я хотел знать правду. — Не знаю с чего начать — сказал он, выезжая на главную дорогу, — но это долгая и неприятная история. Когда я отвёз Максимова, Фёдор Игнатьевич был сильно недоволен. Макс ему не понравился, он снова хотел тебя. Для того чтобы, чтобы довести сессию до конца. — Чтобы убить?! — спросил я, бросая взгляд на дорогу. — Да. В прошлый раз я помешал. Но я отказался, а он стал настаивать и показал мне кое-какие данные, о которых я просил. — Чё ещё за данные? — Когда ты попал сюда, я понял, что ты не сын Бояринова в первую очередь, ну в первую очередь по характеру конечно, но главное по крови. По группе крови. Она у тебя третья отрицательная. У меня такая же. Когда я об этом узнал, просто пометил для себя, потом слушая, что ты рассказываешь, я пометил, что ты родом из города, где я учился. Я даже смотался туда, поговорил с некоторыми людьми, своим бывшим одногруппником, привёз ему кое-что, он, кстати, тебя лечил. Он тёзка мой, и врач хороший, был. Я пытался понять врёшь ты, или говоришь правду, про всю эту историю с Бояриновыми. Всё же это было очень странно! Охрана олигарха вместо его сына привозит совершенно «левого» мальчишку к нам, а на психа ты был не похож. Но, к сожалению, больше я ничего не узнал, да и ОН приказал не соваться. А потом я… — он помолчал с полминуты — Я попросил у генерала полностью «пробить» тебя, я сделал это после того как выкупил тебя с той вечеринки, что он устроил. — Вечеринки? Вечеринки, блять! — и я ткнул стволом его в бок. — Прости. Но я ведь на самом деле разбил там стекло, чтобы остановить тот ужас, Саш. Я просил его, умолял, и, в общем… Слёзы ручьём потекли по его щекам. — Прости меня! Прости меня мой маленький. Прости за все, что я с тобой сделал! С вами сделал! Я! Я! Я — сука во всём виноват! Я такой же, как брат, даже хуже! Всегда был ничтожеством и остался им. Не смог ничего в этой жизни. Прав был отец! Ущербный я! Ни на что негодный! Но я всё исправлю! Я сделаю работу над ошибками. — Хватит истерик! — зло бросил я и ткнул пистолетом его в бок ещё раз — Говори всё! Ну! — Я — твой настоящий отец! От неожиданности я чуть не нажал на спуск, а он ещё сильнее сжал руль, так, что костяшки пальцев побелели. — Хорошая шутка! А если серьёзно? — Я не вру. Помнишь, я говорил, что у меня в жизни было всего две женщины?! Одна из них Полина, а вторая — твоя мать. Я тогда был студентом вашего меда, пьяная туса, она толком ничего не помнила, перебрала, я сам был не лучше. В общем переспали. А ведь когда-то я хотел, чтобы у меня была семья и дети. Близнецы. Сука — жизнь! Я знаю, ты не веришь, но Фёдор Игнатьевич дал мне папку, там же и анализ ДээНКа, что я сделал сам и остальное, в том числе твои документы. И ещё я ездил к ней недавно. — К кому? — К матери твоей. Она, она, жалкое зрелище, не думаю, что она сможет когда-нибудь завязать. Но меня она узнала! Я сказал ей, что ты со мной, что позабочусь о тебе. Но это ещё не всё. — Что? Что ещё? — У тебя есть брат, Саша. Брат-близнец, и он живёт в Америке. Твоя мать отказалась от него ещё в роддоме, и его усыновила бездетная пара. Не так давно они переехали в США. В той папке вся информация. Я оглянулся, машину сильно тряхнуло, и не успел я опомниться, как он схватился за пистолет. «Приехали!» — мелькнуло в голове. …Солёные волны накатывали на песчаный берег одна за другой. Здесь они были какого-то нереально красивого изумрудного цвета, покрытые сверху белой пеной как хорошо сваренный кофе. Утро уже властвовало вовсю, а песок на пляже хорошо прогрелся, и, судя по солнцу, что только поднималось, денёк обещал быть жарким. Немногочисленные птицы кружились над водой, а лёгкий ветерок обдувал волосы парнишки, что сидел на качелях метрах в ста от воды. Хотя на улице было довольно тепло, пацан был одет явно не по погоде: прочные и явно не новые чёрные джинсы, кроссовки, купленные на обычном рынке даже не в позапрошлом году, и серая толстовка. У ног его лежал рюкзачок, с немногочисленными личными вещами, а сам парень достал телефон и вставил один наушник в правое ухо, включил загруженное видео. Летний ветер мягко лохматил каштановые волосы, но мальчишка не обращал на это внимание. Наконец видео кончилось, и парень посмотрел на время, а потом потрогал небольшой предмет в правом кармане. Через полминуты у берега показалась одинокая фигура. Человек явно собирался на утреннюю пробежку. Увидев его, мальчик быстро кинул телефон в рюкзак, достал из кармана нож и побежал в сторону бегуна … Два парня, совсем ещё молодые, сидели на крыше самого высокого здания в городе. Они были близнецами по внешности, но абсолютно разными по духу. Тот, что был одет во всё чёрное, повернулся к брату и сказал: — Я ж говорил! Не справится он! Всё прошёл, а под конец не справился! Признай уже, все они безнадёжны! Мальчик в белом балахоне лишь недоверчиво поглядел на брата, а потом махнул крылышками за спиной. — Любовь, братец, это то, чему даже мы можем поучиться у них, если она настоящая! — и хлопнул в ладоши. На пляже по горячему песку бежали четверо. Все они были молодыми парнями, и двое замыкающих неровную цепочку неслись со всех ног, выкрикивая лишь одно слово. — Они не помогут! Слышишь? Не помогут! Он внутренне уже готов, я постарался! — сказал парнишка в чёрном. — Я тоже постарался, братец! Без обид! За спиной мальчишек появилось маленькое облачко, за пару секунд оно выросло до огромных размеров и из него вышло ещё пять парней в белом и с крыльями за спиной, все они разминали кулаки. — Да, да, да так не честно! — заканючил парень в чёрном. — Помнишь что обещал? — насел на него белый — Вот и выполняй! А это на будущее! — и сжав кулачок, ударил чёрного в глаз. — Са-ша! Саша! Масик! — Малой! Ма-лой! Санё-ёк! Кричали двое парней, быстро сокращая расстояние до первых двух пока, наконец, не догнали их. Пацан в тёмной толстовке не был настроен разговаривать он взял в захват парня, что пошёл на утреннюю пробежку и приставил нож к его шее. — Назад! Назад! Я его убью! — кричал он не вглядываясь в парней. — Саш, ты что? Это же я, мы! Это я — Денис. — Малой, ты чё нас не узнал? — Я, я, назад! Это он во всём виноват! Пошли вон! Я его прикончу! — Не надо, Саш! — Малой, я тебя… мы тебя! Лезвие старого, но острого ножа больно упёрлось в шею парня, который уже побелел от страха. — Мы так долго тебя искали и, и не делай так, чтобы мы вновь потеряли тебя! Саш! — крикнул блондин с красными от усталости и слёз глазами. — Малой, ты тот, ради кого мы столько хуйни натворили, но мы готовы ещё, но только ради тебя. Без тебя мы, мы не… — запнулся пацан со шрамом на щеке. — Мы не сможем жить! — добавил за него блондин. — Это он! Он во всём виноват! Если бы он не слал те видео, если бы он не… — не останавливался парнишка с ножом. — Тогда начни с меня! — сказал блондин, и слёзы ещё сильнее потекли из его глаз — Это же я всё замутил! Я начал всё, мне и отвечать! — Нам отвечать! — встал рядом с ним парень со шрамом на щеке — Не убивай этого! Ты не такой! Ещё тогда, во дворе впервые увидев тебя, я понял! Малой, ты — не такой! Ты изменил нашу жизнь навсегда, показал, что всегда можно оставаться человеком, если в душе есть хоть что-то свет! Ты стал для нас тем светом! Скажи только слово и мы сами ради тебя загасим кого угодно, и куда хочешь полезем, но… но не туши тот свет, тот образ, что мы полюбили. Потому что без него мы уже не можем! Парнишка в толстовке бросил нож в песок и оттолкнул бегуна от себя. И в следующее мгновение двое парней обняли его. Счастье, простое человеческое наконец-то пришло к ним.