Безымянная

- Ты всё-таки вызвала службу спасения. Я даже не успела войти в дверь, когда мужчина заговорил, но было достаточно очевидно, что комментарий был адресован мне. С остекленевшими глазами я посмотрела наверх и кивнула.- Да. Я ведь говорила, что не собираюсь оставлять его там. - Это было умное решение - сказать парамедикам, чтобы они закрыли свои лица, - продолжил Эл, взглянув на меня один-единственный раз, - спасибо, что проявили инициативу. Я снова кивнула, но у меня не хватило духу сказать ответные слова благодарности. Даже не могла выразить шок от того, что получила искренние слова благодарности от детектива. Я просто оцепенела. Айзава подошел к тому месту, где я стояла, надувшись, и неожиданно положил руку мне на плечо. Его глаза были опущены, посерели от горя и больше не сияли решимостью, которую я видела ранее в тот вечер. Это опечалило меня. - Спасибо. Его голос был едва выше придушенного бормотания, но я могла сказать, что он был искренен. - Я ценю то, что Вы сделали - мы все ценим. Попытавшись улыбнуться, я положила свою руку на его. - Он бы сделал то же самое для любого из нас. Я не была уверена в правдивости этого утверждения, но ведь так говорят люди, когда жертвуют чем-то, верно? Верно же? Когда Айзава ушел обратно, ко мне сзади подошла фигура. По слабому запаху сигарет и мужского одеколона я уже могла догадаться, кто это. Крис слабо цыкнул, обхватив меня за плечи в утешительной позе. - Ты идиотка, - сказал он мягко, в отличие от насмешливого тона, который я ожидала услышать. Его мягкий тон отвинтил крышку моей эмоциональной бутылки, в которой хранился поток эмоций, накопившихся за последние несколько дней, и мои глаза второй раз за вечер начали слезиться. - Прости, - прохрипела я, вытирая глаза, пока никто не увидел рассвет моего эмоционального срыва, - я, возможно, стоила тебе нескольких очков на твоих водительских правах. Блондин напрягся, но позже просто махнул рукой. - Не беспокойся об этом. Кроме того, я не думаю, что превышение скорости - главная забота полиции сейчас. Я угукнула в знак согласия, на самом деле не обращая особого внимания на его слова. К этому моменту я уже перестала обращать внимание на что бы то ни было - трансляция была одним из примеров. Я предпочла укрыться в своих мыслях, а не слушать бредовые предложения Киры. Вместо этого я размышляла, вспоминая то время, когда Эл впервые проделал свой трюк в СМИ. Если я соглашусь с новой теорией, что Кире - если это вообще тот же самый Кира - для убийства нужно только лицо, тогда этот инцидент будет иметь большой смысл. Эл ни разу не показывал своего настоящего лица во время трансляции, поэтому Кира не мог его убить. Теория была верна. С другой стороны, лица некоторых преступников, убитых Кирой, никогда не были открыты общественности, и в Интернете не было статей об их аресте с их изображением. Хотя, мы уже учли, что у Киры был доступ к секретным файлам полиции, поэтому не будет слишком надуманным предположить, что Кире все же удалось найти фотографию своей жертвы, независимо от того, была ли она обнародована или нет. Проклятье. Всё это было слишком запутанно. Как раз в тот момент, когда я раздумывала о том, чтобы врезаться головой в ближайшую стену, громкий звон стекла нарушил мои мысли. Подпрыгнув от неожиданности, я оглядела комнату, опасаясь, что разбилось одно из окон номера. И тут я поняла, что звук исходил не от моего окружения, а от одного из телевизоров (которых, как я теперь заметила, было три; хорошая работа Ватари). Вырвавшись из рук Криса, я подошла ближе к группе, столпившейся вокруг экрана, и мои глаза расширились от удивления. Полицейский фургон полностью снес парадный вход в здание новостной станции. Двери были полностью сорваны с петель, стекла разбиты вдребезги, осколки стекла усыпали землю. На земле остались следы от шин, когда фургон с визгом остановился. Надеюсь, у "Сакуры ТВ" была страховка. - Это один из способов проникнуть в здание незаметно для Киры, - заметил кто-то. Я медленно покачала головой.- Кто бы там ни был, он либо самый храбрый ублюдок, которого я когда-либо видела, либо совершенный безумец. Независимо от сомнительной вменяемости водителя, я не могла не похвалить его или её за их усилия. Это был именно тот план, который нам был нужен, чтобы остановить трансляцию. Кроме того, продюсеры станции заслуживали уничтожения за то, что поддержали такое мрачное зрелище ради сенсации. Я не очень верила в карму, но это - это определенно была карма. Внезапно из динамиков раздался жуткий вопль полицейских сирен, и я почувствовала, как тревога пробила дыру в моей груди, когда возле здания остановилась еще одна полицейская машина, из которой вышли двое полицейских. Их лица не были закрыты. - Значит, мы не одни, - услышала я сзади себя слова Мацуды, - есть ещё офицеры, готовые противостоять Кире. В голосе бедняги звучало некоторое облегчение, но я не могла чувствовать себя также от этого. Неужели они только что не наблюдали за тем, что случилось с Укитой? Или, возможно, задавались вопросом, почему маньяк, управлявший фургоном, сделал всё возможное, чтобы его не заметили? Идиоты. Бедные идиоты. Вздохнув, я опустилась на пол, обхватив руками колени и обняв себя. На этот раз я могла только сидеть и смотреть, ожидая неизбежного. Бессмысленно было пытаться вернуться на станцию; к тому времени, как я туда доберусь, мужчины уже будут мертвы, и я буду рисковать собственной шеей, чего я не хотела делать во второй раз, невзирая на жизни, которые были поставлены на кон. Невольно я снова подумала об Уките, и моё тело задрожало. - Мистер Айзава, - сказал Эл, привлекая всеобщее внимание, - Вы знаете номер мобильного телефона заместителя директора Китаморы, верно? Упомянутый мужчина моргнул. - Да. А что? - Позвони ему, - детектив ответил, как всегда, двусмысленно. Остальные с недоумением наблюдали, как офицер звонит своему начальнику. Как только раздался гудок, Эл быстро выхватил телефон из рук младшего по званию и поднес к уху. Директор ответил не сразу. - Это Эл. Мне нужно, чтобы Вы кое-что для меня сделали, - начал объяснять детектив, глаза его было прищурены с резким и серьезным выражением, - возможно, найдутся полицейские, которые увидят эту передачу и почувствуют себя обязанными принять меры во имя справедливости. Если вы быстро не возьмете ситуацию под контроль, произойдет катастрофа. Я сидела достаточно близко, чтобы слышать приглушенный баритон голоса директора, но не смогла расшифровать его ответ. Хотя, только по повышенной громкости, я могла сказать, что это больно. Только через несколько тактов двое полицейских на экране упали в обморок. Я мрачно и молча наблюдала за происходящим, как и остальные присутствующие в комнате. Пока режиссер и Эл разговаривали, Крис присел рядом со мной и снова обнял меня. Он был слишком теплым, и мне стало не по себе, но я не отстранилась. Мне было приятно осознавать, что кому-то не всё равно, хотя бы немного. Сзади меня раздался небольшой писк, и я повернула шею, чтобы увидеть Ватари, стоящего в конце комнаты и достающего телефон из нагрудного кармана. Он взглянул на него один раз, а затем поднял голову на стандартный уровень. - Детектив-суперинтендант Ягами, - объявил он. Тошнотворная смесь замешательства и беспокойства начала бурлить во мне, пока я впитывала это заявление. Разве господин Ягами не должен быть в больнице? Зачем он вызвал нас сюда? Возможно, он видел, что произошло в новостях. Что ж, это явно не скажется хорошо на его сердце. На моих глазах голова детектива повернулась с бешеной скоростью. Его обычно мертвые и догматичные глаза горели огнем тревоги, и он практически рявкнул на Ватари. - Немедленно перезвони ему и дай мне телефон! Я отпрянула назад от шума, чувство трепета заставляло сердцебиение пульсировать в моих венах. Для такого сдержанного человека, как Эл, подобная вспышка могла означать только то, что ситуация выходит из-под нашего контроля, и эта мысль глубоко поразила меня. Я уткнулась головой в колени, чтобы скрыть свое несчастное выражение лица. Три человека уже погибли в течение десяти минут, и одному Богу известно, сколько еще безрассудных офицеров надуют грудь и пойдут на смерть. Это было безумие. Полное и абсолютное безумие... и во всем этом была вина Киры. Если бы у него не было такой раздутой мании величия, мы бы не оказались в этой ситуации, и трое хороших людей остались бы живы. - Мистер Ягами, - вклинился Эл, прерывая мои мысленные причитания, - так это вы водите полицейский фургон? Моя голова высунулась из-под коленей, как у испуганной буренки, и я бросила недоверчивый взгляд на носителя телефона. Все четверо присутствующих издали звуки изумления, а затем легкого ужаса. Шеф забыл, что у него недавно был сердечный приступ, или он хочет получить ещё один? Он не должен был даже ходить, не говоря уже о том, чтобы перевернуть полицейский фургон и полностью уничтожить переднюю половину общественного здания. В любом случае, этот человек заслуживал грёбаной медали. Я была впечатлена. Мой работодатель, похоже, не разделял моих чувств. - Но что насчет вашего состояния? Вы в порядке? Я уже почти смеялась. Ну, учитывая тот факт, что ему удалось выйти из здания больницы незамеченным (в таком состоянии его бы ни за что не выписали), случайно найти полицейскую машину, а затем въехать на ней в приемную "Сакура ТВ", я бы сказала, что он в полном порядке. Детектив попросил шефа держать трубку, прежде чем переключить свое внимание на другой мобильный в его руке (действительно, это была многозадачность в лучшем её проявлении). - Заместитель директора Китамора, это шеф Ягами только что въехал в здание. По другую линию раздался удивленный возглас, но Эл не стал тратить время на эмоциональные всплески и продолжил: - Ваши приготовления завершены? Приготовления? Наверное, я отключилась во время этой части обсуждения, или, может быть, это был уже установленный аварийный протокол? Нахмурившись, я осмотрела другие лица в комнате, на всех было написано такое же замешательство, как и у меня. Ах. Что ж, хорошо. По крайней мере, не я одна осталась в неведении. Я с любопытством наблюдала за тем, как темноволосый мужчина резко переключился на другое устройство, и его голос приобрел более суровый властный оттенок. - Мистер Ягами, слушайте внимательно. Его слова были медленными и обдуманными, другими словами, серьезными. - Ровно через пять минут я хочу, чтобы вы вышли через главный вход. Мои глаза расширились, и я быстро обернулась к экранам телевизоров. Там не было никаких изменений. Что? Неужели Эл ожидал чуда? Если бы господин Ягами сейчас вышел из здания, он был бы разоблачен. Кира должен был уйти на перерыв на чай, чтобы не заметить этого, а я чувствовала, что самопровозглашенный Бог не из тех, кто на пять минут опустит руки и побалует себя. Детектив быстро положил трубку на обоих телефонах, вернув их респектабельным владельцам, и снова обратил свое внимание на маленькие телевизоры. Пока он смотрел, остальные обменивались недоуменными взглядами. Господи всемогущий. Я надеялась, что он знает, что делает. - А? Что происходит? Я посмотрела вперед в ответ на возглас офицера, с любопытством пытаясь понять, из-за чего возникла такая суматоха. Только когда я увидела по меньшей мере сотню вооруженных людей, полностью одетых в черные бронежилеты, головные уборы и все остальное, я поняла. Они маневрировали, чтобы создать периметр вокруг здания, держа в руках щиты. Большие синие автобусы были припаркованы так, чтобы офицеры могли приседать за ними, усиливая периметр и загораживая обзор группе репортеров. Они действовали как стена. Блестяще.Медленно, я повернула голову к детективу, в глазах сверкало восхищение и уважение, которые я испытывала к нему в молодости. Да. Это был Эл. Гениальный человек с гениальными планами. Человек, который остановил надвигающуюся войну в возрасте всего восьми лет. Человек, который превзошел все ожидания, возложенные на него. Человек, который ни разу не потерпел неудачу в расследовании, за которое взялся. Это была та сторона странного детектива, которую я ожидала увидеть с самого первого знакомства с ним. Нет нужды говорить, что ожидание того стоило. Тем не менее, даже в своем благоговении я не могла не почувствовать смятение, зудящее в глубине моего мозга, и я высказала свои опасения детективу. - Вы действительно все это спланировали? Только для того, чтобы вывести господина Ягами из здания? Мне казалось, что я высказываю достойную точку зрения. Хотя эта его идея была сверх гениальной и тщательно просчитанной, можно было с уверенностью сказать, что она была экстремальной. Там должно было собраться не менее пятидесяти - возможно, больше - полицейских. Если что-то пойдет не так, он рискует жизнью не только начальника полиции, но и всех тех, кто пришел ему на помощь. Это была большая авантюра, и ставки были высоки, как небоскребы. - Не пойми меня неправильно, - добавила я, подняв руки в защитном жесте. - Это здорово. Даже удивительно! Но все же, это немного замысловато, не находишь? - Это просто мера предосторожности. Несмотря на то, что мы знаем, что Кира находится снаружи здания, мы не уверены в его конкретном местонахождении, поэтому будет правильно прикрыть все аспекты главного входа. Я бы сделал то же самое для всех остальных присутствующих здесь. Что ж, это обнадеживает, подумала я. Более того, к моей радости, репортер одного из новостных каналов, занимавших наши экраны, похоже, полностью с этим согласился. - Вот оно! Полиция отказывается сотрудничать с Кирой. Вместо этого они готовятся к борьбе. И, как бы я ни боялся за свою жизнь, говоря это, это правильно. И это должно быть сделано! Кира стал угрозой самой нашей конституции. И мы, как граждане, должны дать отпор. Это золотой ведущий новостей NHN - Коки Танакабара. Я не могла сдержать ухмылку триумфа, слушая речь ведущего новостей, чувствуя лишь гордость за него. Это означало, что наша работа не была напрасной, и что жертва Укиты не была напрасной. Этой мысли было достаточно, чтобы на моем лице на некоторое время появилась улыбка. Время шло медленно, пока мы ждали шефа. Я барабанила пальцами по бедру, от вялости моя голова откинулась на грудь Криса. За шумом телевизоров до моих ушей донесся звук открывающейся двери. Я нетерпеливо приподнялась и увидела, что в номер вошел господин Ягами в сопровождении Ватари с кассетами в руках. Двое его коллег засуетились, осыпая своего начальника похвалами и восхищениями за его храбрость и быстроту мышления. Шеф, как всегда невозмутимый, проигнорировал их обоих, направившись прямо к детективу. Я заметила, что его лицо оживилось - больше, чем когда я видела его в больнице, - но все же он выглядел усталым. Благословите его. Эл поднялся на ноги и присоединился к небольшой компании, сгруппировавшейся вокруг господина Ягами. - Рюдзаки, - медленно начал старейшина, склонив голову в знак стыда, - я прошу прощения за то, что взял дело в свои руки. Должен признаться, я немного увлекся.Он смотрел в пол, как провинившийся ребенок, протягивая коричневый бумажный пакет.- Вот. Это все кассеты в конверте. Здесь всё, что Кира отправил на станцию. - Благодарю, - серьезно ответил темноволосый мужчина, взял пакет у офицера и быстро порылся в его содержимом. Теперь я стояла, выглядывая из-за спины детектива, сосредоточив взгляд на эффектах, которые производил пакет. Там было не больше горсти кассет и коричневый конверт - скорее всего, использованный для доставки кассет в участок. - Мистер Айзава, не могли бы вы сразу же отнести это в криминалистическую лабораторию? - попросил Эл, передавая конверт полицейскому. Тот кивнул. - У меня там еще есть пара друзей. Я прослежу, чтобы они проверили каждый сантиметр. - Это хорошо. Пожалуйста, сделайте это. Пока вы этим занимаетесь, я собираюсь просмотреть эти записи, чтобы узнать, могут ли они нам что-нибудь рассказать, - заявил детектив, усаживаясь обратно в свое кресло, лицом к нам. Я скрестила руки на груди, изо всех сил стараясь сдержать вздох, который грозил сорваться с моих губ. Было достаточно утомительно слушать четыре отдельные кассеты на повторе в течение нескольких часов, но мысль о том, что придется сидеть в тишине и слушать ядовитый бред Киры после всего, что произошло, была пыткой. Я действительно не хотела этого делать. Не сейчас. Словно прочитав мои мысли, Эл добавил: - Остальные могут вернуться в свои дома. Я рекомендую немного отдохнуть. Пожалуйста, убедитесь, что вы полностью готовы прийти завтра рано утром. Остальные офицеры поспешили, стремясь скорее попасть домой к своим семьям и своим постелям. Крис сделал, как я полагала, остроумный комментарий, тоже поднялся на ноги, от души хлопнув меня по спине, чтобы заставить двигаться. Постепенно я вернулась в стоячее положение и начала праздно собирать вещи, которые я оставила в гостиной. - Куда ты теперь пойдешь? - спросил голос у меня за спиной. Я только покачала головой.- Честно говоря, я не знаю. У меня еще не было возможности связаться с Нью-Йорком, так что лишние деньги сейчас ни к чему. - Я мог бы... Чувствуя, что я уже знаю, что он собирается сказать, я хлопнула сумкой о журнальный столик. - Я уже сказала, что не хочу, чтобы ты давал мне деньги, Рюдзаки. Мужчина моргнул, явно раздраженный тем, что его прервали. - Я не собирался этого говорить. Я хотел спросить, не хочешь ли ты, чтобы я заплатил за комнату для тебя здесь? Мой мыслительный процесс с визгом остановился, и я практически затряслась от скорости, с которой я повернула голову к детективу. - Господи, нет! Это обойдется тебе в целое состояние. По правде говоря, я бы чувствовала себя виноватой, если бы он дал мне то немногое, что мне было нужно, чтобы покрыть мои расходы в дерьмовом отеле, но платить за целый люкс в японском эквиваленте "Плазы". С чего он взял, что так будет лучше? - Просто прекрати с предложениями, ладно? Я не хочу, чтобы ты тратил на меня деньги. - Тебе было достаточно комфортно прошлой ночью? - Что? - я замялась, не понимая, какое отношение эти заявления имеют к нашему разговору, но в конце концов смилостивилась и пассивно кивнула головой, - да, конечно. Твоя комната прекрасна. - Если хочешь, можешь остаться насовсем. Как только он это сказал, дыхание внезапно стало серьезной проблемой, и я поперхнулась воздухом в своих легких. Я попыталась (тщетно) выдать это за насмешку, но я была уверена, что шок в моих глазах полностью выдал меня. Придя в себя и включив более логичную часть своего мозга, я вдруг осознала, сколько абсурдной уморительности было в этом заявлении. Ни за что на свете Эл - он же замкнутый, отшельнический шелудивый человек - никогда бы не пригласил другого человека разделить его мужскую пещеру. Этого просто не могло случиться. Тот факт, что он именно так и поступил, явно означал, что это была шутка. Скептически настроена, я стояла и ждала развязки, но ее так и не последовало. Так он это серьёзно? - Ты серьезно? - он кивнул, - А не буду ли я просто обузой? - Если бы я думал, что ты будешь мне в тягость, я бы не предложил. Сдержанно, я закатила глаза. Как всегда, прямолинейно, но все равно лестно. - Ну, в таком случае, детектив, - ответила я, подобие улыбки натянуло мои губы, - скорее всего, я приму ваше предложение. Без предупреждения голова блондина выглянула из-за дверной рамы, зеленые глаза бросили усталый взгляд между мной и другим мужчиной. - Ты идешь, не? - спросил Крис, протягивая ключи от машины, когда они зазвенели. Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осмыслить его вопрос, и я просто уставилась на него.- Эм, да, мне нужно всего несколько минут. Иди заводи машину, и я встречу тебя там внизу. Мужчина наклонил голову, нетерпеливо постукивая на часах, повернулся и вышел из комнаты. Я молча смотрела, как он уходит, медленно поворачиваясь к другому человеку в комнате. - Хорошо, - сказала я уверенно (больше для себя, чем для него), - Ну, мне нужно пойти освободить свою комнату и выписаться, если я действительно собираюсь остаться здесь. Я снова подняла на него глаза, колеблясь. - Ты уверен, что это нормально? Он ничего не ответил - просто уставился на меня, как на дуру. Ничего нового. - Я знаю, я знаю! Если бы это было не нормально, ты бы не предложил. Но правда, ты не против? - Нет. Вообще-то, это было бы предпочтительнее. Без компании может быть одиноко, - он сделал паузу, отвернувшись от меня, и неловко добавил: - Ты приличная компания. Я была слегка оскорблена тем, что "приличная" - это лучшее прилагательное, которое он мог применить ко мне, но я не стала жаловаться. Тот факт, что он счел меня достойной его общества, был поводом для радости. - Спасибо. Иногда ты и сам не так уж плох, - я возразила, ухмыляясь, когда на его бледных чертах лица появилось что-то похожее на обиду. - Иногда? - повторил он, но я уже вышла за дверь. Крис напряженно выдохнул, выезжая на главную дорогу. - Сегодняшняя ночь была дикой. Я лишь кивнула ему в ответ. - Как ты себя чувствуешь?        Я пожала плечами. - Больше устала конечно.        - Ну, Эл дал нам всем выходной. Просто постарайся хорошо выспаться, когда мы вернемся, хорошо?        Я сглотнула, не зная, как реагировать на его сладкое приглашение. У меня не было возможности рассказать ему о нашем с Элом соглашении. Я не была уверена, как он это воспримет, и, честно говоря, я не хотела идти всю дорогу обратно, если он рассердится на меня. Возможно, было бы лучше учесть тот факт, что я также не хотела погибнуть в автокатастрофе, если бы я сказала ему сейчас, но я не могла ему солгать. Он уже разозлился на меня, когда не смог получить от меня ответа тем же утром, так что пренебрежение им во второй раз могло привести только к полному срыву. Наверное, было бы лучше просто сказать об этом прямо.        Как пластырь, подумала я. Один раз потянуть. Быстро. Просто. Безболезненно.        - Крис, я не буду останавливаться в отеле сегодня вечером.        К моему удивлению, машина не перевернулась и не вышла из-под контроля. Вместо этого мужчина, сидевший рядом со мной, просто вздохнул - как будто он знал, что это произойдет.        - Дай угадаю. Не можешь насытиться пятизвездочной роскошью, не так ли?        Ну, это было моё решение, но он был не совсем неправ.        - Нет, дело не в этом, - я колебалась, готовясь к лекции, как ребенок к ругани, - у меня немного не хватает денег.        - Насколько не хватает?        Я сухо усмехнулась. - Их меньше, чем у Сета Грина.        Он посмотрел на меня суровым взглядом, и мой весёлый настрой пропал. - У меня осталось всего несколько сотен йен.        - И ты не подумала сказать мне об этом, потому что...?        - Потому что тебе не нужно беспокоиться обо мне. У тебя есть свои проблемы, которые тебя волнуют. И мои тебе не нужны, - затем, пытаясь разрядить обстановку, я сказала: - Кроме того, я уже большая девочка. Я могу сама о себе позаботиться.Мужчина насмешливо хмыкнул. - Хорошо, тогда, большая девочка, что ты собираешься с этим делать?        Я замолчала. Вот дерьмо. Ну, теперь я была загнана в угол. Что лучше - сказать правду или солгать? Я всегда могла сказать, что действительно работала в квартале красных фонарей, зарабатывая свою недельную зарплату. Я представила, что реакция была бы забавной.        - Ну, - я проглотила всю слюну, которая осталась в горле, высушивая свою речь, - я решила, что пока у меня не появится больше денег, я буду жить у Рюдзаки - постоянно.        Я была более чем готова к медленно поднятой брови и явному закатыванию глаз, но огонь, кипевший в его изумрудных глазах, обжег меня, несмотря ни на что.        Возможно, мне следовало просто пойти в район красных фонарей. Возможно, это вызвало бы у меня более легкую реакцию.        Блондин прочистил горло, остановившись на обочине дороги, когда мы приблизились к месту назначения.        - Итак, - он повернулся ко мне лицом, - очевидно, что ты не можешь позаботиться о себе.        Я сузила глаза, оскорбленная подтекстом (и возмущенная тем, что технически он был прав).- Он предложил, и я согласилась. Что в этом плохого?        - Ты едва знаешь этого парня.        - Этого парня? - я рассмеялась над горечью в его тоне, - С каких пор ты стал такоим набожным? Это Эл. Ты мечтал о встрече с ним с двенадцати лет. И я понимаю, что едва знаю его - но все же я ему доверяю.        Крис сглотнул, его взгляд метался между мной и окружающим миром. - Ты могла бы жить со мной в одной комнате, - пробормотал он после минутной паузы.        - Это была бы ужасная идея, и ты это знаешь, Крис. У тебя две комнаты и маленькая односпальная кровать. В апартаментах Эла около пяти комнат и большая двуспальная кровать.        Лицо мужчины исказилось в нечто, напоминающее зависть, и я сделала поспешный шаг в сторону от такого подхода, вместо этого сказав:- Мы уже невольно жили в одной комнате, и ты помнишь, как это было неловко и суматошно. Я не хочу повторять это каждое утро. Я хочу дать тебе пространство и уединение, которые тебе нужны.        - Я бы не возражал! - возразил он, - Я бы отдал тебе свою комнату и спал на улице, если бы ты действительно этого хотела, потому что ты мне очень дорога.        Торжественно, он открыл дверь слева от себя и сделал шаг, чтобы выйти.        - Эй, - тихо начала я, быстро выскользнув из своей части машины, чтобы поймать его. Обойдя машину, моя рука вынырнула, чтобы схватить его, и я крепко держала его. Сдерживаемый мужчина остановился на месте, но опустил голову, отказываясь встретить мой взгляд.        - Крис, - прошептала я ему, - не волнуйся. Ты все еще мой номер один, и это не изменится. Что бы ты ни сделал, и что бы я не сказала, чтобы оспорить это, мы всегда будем лучшими друзьями.Медленно, блондин повернул голову обратно ко мне, на его лице отразился целый ураган эмоций. Впервые за этот вечер я посмотрела на своего друга. Я имею в виду, действительно взглянула на него.        Он был очень уставшим; этот факт был ясен как день. Его глаза - обычно полные жизни - были усталыми. Кожа вокруг них была натянута, огрубела по краям и напряжена - как будто он отчаянно пытался не заплакать. Мне показалось, что в его голове разгорелась целая эмоциональная битва, которая с ожесточением била по его защитной системе и колотила его психику до тех пор, пока его внешний вид не поник в ответ. Пустынная смесь депрессии и усталости. На это было больно смотреть, и я сожалела, что была причиной этого.        Когда он ничего не ответил, я подумала, что он все еще расстроен, но тут он фыркнул.        Этот звук стал для меня неожиданностью, и я вопросительно подняла бровь, но он только продолжал хихикать.        - Это прозвучало так, будто вышло прямо из голливудского сценария.        Мы разделили этот смех - чистый и веселый шум среди тишины пригородной улицы. В восторге от того, что я снова в хороших отношениях со своим другом, я бросилась обнимать Криса.        Он немного попятился от неожиданного прикосновения, но так же нежно обхватил меня за талию. - Ух ты, откуда взялся весь этот дух?        Покачав головой, я удовлетворенно вздохнула. - Я просто счастлива знать, что ты здесь.        Блондин вздохнул, тон сменился на что-то, что я не могла определить. - А ты иногда просто идиотка.        Я зарылась головой в его рубашку, чувствуя, как смех раздается в его груди, и в этот момент я позволила себе забыть обо всем, что произошло этой ночью - и о том, к чему это приведет впредь. Тогда не имело значения, что Укита мертв, или что наша собственная потенциальная гибель маячила на горизонте, как красноватый, затмившийся восход солнца.        Ко мне вернулся мой лучший друг, и это все, что меня волновало.        Мне было одиноко в моей комнате, когда я пришла туда одна. У нас с Крисом вошло в привычку посещать гостиничные номера друг друга перед сном, чтобы выпить, посмеяться и поболтать. Мы редко расходились по своим делам в холле отеля, и никогда не доходило до того, чтобы поселиться в отдельных номерах - до сих пор.              Странно. Было слишком тихо.              С торжественным лицом и тяжелым сердцем я вытащила из-под кровати свой дорожный чемодан и начала собирать оставшуюся одежду. Это было обыденное занятие, только более утомительное из-за отсутствия энергии в комнате.              Я подумала о том, чтобы включить музыку, чтобы быстрее скоротать время (и не дать себе окончательно сломаться от напряжения тишины и тяжелого рюкзака эмоций). Кивнув, я достала из кармана телефон, только сейчас заметив шесть пропущенных звонков, сделанных несколько часов назад.              Набор цифр не был мне совершенно незнаком, но мне потребовалось мгновение, чтобы сопоставить цифры с лицом. В моем затуманенном сознании я могла представить его. Лицо, постаревшее от стресса и сигарет. Морщинки, появившиеся в уголках губ и глаз. Складки на лбу. Вынужденная улыбка. Джейсон Вон - мой благодетель.              Скорее всего, именно он (и я хочу сказать, что это точно) продал меня Элу.              Проще говоря, он был абсолютным ублюдком, и я ненавидела его до глубины души. Кроме того, мне чертовски хотелось многое сказать этому человеку. К счастью, его номер был уже запрограммирован в моем телефоне, и у меня внутри бурлило слишком много смелости.              Да. Я собиралась позвонить ему, и я собиралась кричать.              Я даже не пыталась раздумывать, когда открывала список контактов. Я была уставшей, эмоциональной и жутко разозленной. Это казалось самой лучшей идеей за всю мою жизнь.              Поскольку он был самым последним звонившим, номер Джейсона почти мгновенно появился в моем обширном списке контактов. Я быстро набрала его, не слишком сильно нажимая пальцами на цифровую панель, и прижала аппарат к уху. Примерно после четырех гудков я начала испытывать легкое подозрение. Джейсон всегда отвечал на звонок сразу же, он не колебался. Это означало, что он либо игнорирует меня, либо выключил телефон, либо "занят" сигаретой и пачкой игральных карт (скорее всего, последнее).              Как раз перед тем, как звонок должен был перейти на автоответчик, звон в моих ушах оборвался, и я услышала только тихую обстановку, а затем очень приглушенное "алло".              ЯРОСТЬ - ВКЛ              - Привет, Джейсон. Как дела? - начала я, заставляя свой голос звучать хотя бы немного жизнерадостно.              - Агент, - признал он, в его тоне прозвучал намек на раздражение, - похоже, ты получила мой звонок. Хорошо. Спасибо, что откликнулась. Тем не менее, могу я спросить, что заставило тебя перезвонить мне в шесть утра?              Я посмотрела на часы и выругалась себе под нос, только сейчас вспомнив, что между Японией и Нью-Йорком разница во времени составляет четырнадцать часов. Упс.              - Извините, - пробормотала я, довольно безапелляционно, - я знаю, что еще рано. Я просто подумала, что это срочно.              У меня перехватило дыхание, я замешкалась, ненадолго задумавшись о том, чтобы отказаться от разговора, пока у меня еще была такая возможность. Только после минутного раздумья я твердо решила отказаться. Я не была таким уж трусом. Если все пойдет не так, что может случиться? На моем банковском счете и так было мало долгов, и надо мной постоянно нависала угроза мучительной смерти. К этому моменту мне уже нечего было терять!              - Кроме того, мне нужно обсудить с вами кое-что серьезное.              Раздался вздох.- Агент, мы уже знаем.              Мои брови нахмурились.              Не может быть. Он не мог знать.              - Что вы имеете в виду? - спросила я, смесь растерянности и подозрительности омрачила мои черты.              В трубке послышалось раздраженное ворчание, и я практически почувствовала, как Джейсон закатил глаза от моей глупости.              - Ты думаешь, мы все это время жили под камнем? Мы знаем, что ты работаешь над делом Киры.Я глубокомысленно нахмурилась. Кто? Кто, черт возьми, рассказал им?              - Как вы узнали? - спросила я низким тоном, раздраженно укусив внутреннюю сторону щеки.              - Человек, которого вы сейчас знаете как Ватари, сообщил нам об этом несколько месяцев назад, вскоре после того, как вы впервые присоединились, - Джейсон ответил, вызвав у меня вздох.              О, вы только посмотрите на это! И снова мои личные дела стали известны без моего разрешения. Честно говоря, я была шокирована. Тем не менее, я ожидала большего от Ватари - из всех людей.              - Конечно, он это сделал, - мрачно пробормотала я.              - Эй, не надо так расстраиваться, - быстро вмешался Джейсон, - я не собираюсь отстранять тебя от дела и не собираюсь злиться тебя за то, что ты присоединилась. На самом деле, я рад, что ты участвуешь в расследовании. Хотя я бы хотел, чтобы ты сначала спросила разрешения, но теперь уже ничего не поделаешь.              Ну, тогда ладно.              Я была, мягко говоря, шокирована, но жаловаться не могла. Джейсон всегда был очень властным маленьким кукловодом. Он никогда не любил, когда его держали в неведении, и всегда требовал от нас с Крисом частых обновлений, пока мы работали над делом. То, что он был так взволнован тем, что я присоединилась к международному делу о серийных убийствах, ни с кем не посоветовавшись, было более чем шокирующим.              - Вы действительно не злитесь? Ни капельки?              - Нет, - сказал он в ответ., - Вообще-то, если бы вы еще не опередили нас, мы собирались попросить вас работать вместе с Элом, поскольку он так отчаянно нуждался в интеллектуальных умах для расследования дела Киры.              При упоминании имени Эла я вздрогнула, вспомнив кое-что, что не давало мне покоя с тех пор, как я впервые присоединилась к этому расследованию. Я сузила глаза, выражение моего лица стало гораздо более злобным. Наконец-то маленький кричащий голосок в глубине моего сознания смог высказаться.              О, это будет очень, очень приятно.              - Это напомнило мне о том, что есть еще кое-что, о чем я хотела бы поговорить, - сказала я ему кисло, мой голос приобрел гораздо более зловещий тон, - Почему вы передали мои файлы Элу?              Молчание.              Ха! Попался.              Я практически слышала, как скрипят шестеренки в мозгу Джейсона, пока он обдумывал то, о чем я его только что спросила. С удивительно хорошим терпением я ждала ответа, предвкушая, какую ложь он сформулирует в ответ.              Прошло еще несколько тактов молчания, и я начала проявлять нетерпение, дважды кашлянув, чтобы привлечь внимание. Джейсон решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы наконец открыть рот - не то чтобы это имело смысл. Он запинался и спотыкался на словах, то и дело делая паузы, очевидно, потеряв способность говорить на связном английском.              - Ну, - вздохнул он, наконец набравшись смелости и сформировав правильное предложение, - он попросил их.              Я скрежетнула зубами. Правда? Это была его причина? "Он попросил их". Что ж, если Джейсон такой сговорчивый, возможно, я попрошу его любезно спрыгнуть с ближайшего моста.        - Что ты ожидала от меня услышать, агент? Нет? - мужчина продолжал, чувствуя моё раздражение, подбирая слова особенно тщательно, чтобы не вызвать во мне приступы ярости, - То, что Эл попросил ваши файлы, было для нас большим прорывом. Мы уже более десяти лет пытаемся затмить детей в приюте Вамми. Ты знала об этом? Я горько хмыкнула - "да". - Тогда ты должна знать, насколько он отличается от нашего. Хотя им управляет один и тот же человек, программы, которые реализуются в наших двух учреждениях, очень разные. Во-первых, в больнице Святой Марии вам разрешается сохранять свою личность - ваше настоящее имя - при условии, что вы не будете раскрывать его никому, кроме нас. Мы считаем вас людьми и не верим в то, что наших детей можно низвести до простых букв. Надменная насмешка завершила его фразу, и мои глаза затяжно закатились под веки. Я не могла смириться с мыслью, что мне придется сидеть и слушать одну из его патриотических, самодовольных тирад... снова. Среди детей в школе Святой Марии было общеизвестно, что Джейсон презирает английское общество, и он обязательно давал это понять, выражая свое презрение самым очевидным образом. Когда мне было около двенадцати лет, я узнала о Вамми от Криса и пошла к Джейсону со своими вопросами. Тот даже не потрудился ответить на мои вопросы; он просто удрал в самом скверном настроении и отказывался признавать меня в течение нескольких последующих дней. С тех пор прошло семь лет, а я так и не поняла, в чем его проблема. Конечно, они заслужили больше признания, чем мы; у них было значительно больше денег, чем у нас, и не говоря уже о том, что у них был Эл. Но даже это не было причиной для такой сильной ненависти к этому месту. - Во-вторых, - продолжил он, - в нашем учреждении нет высшей фигуры, к которой должны стремиться другие. Другими словами, у нас нет Эла. Мы просто просим вас стремиться быть лучшими, какими вы только можете быть, и это все - так же, как и в любой другой нормальной школе. Однако это не значит, что мы не хотим, чтобы наши дети стали такими же интеллектуально блестящими, как детектив по прозвищу Эл, и были признаны за это. Однако приют Вамми уже сформировал линию преемников Эла, а это значит, что никто из наших детей никогда не сможет получить его титул. - В завершение, - сказал он горько-сладким тоном, хотя яд, скрывающийся в его словах, был легко уловим, - никто из наших детей не будет по-настоящему оценен за свои усилия, потому что взоры всего мира слишком сосредоточены на таинственной загадке, известной как Эл, и на том, чего он достиг. На этот раз я действительно застонала. Несмотря на то, что могли сказать другие, Джейсон был одним из самых ребячливых людей, которых я знала. Он всегда вел себя так, будто между двумя учреждениями существует какое-то соревнование. Разве имело значение, кто из нас главный? Мы все делали одну и ту же работу, когда дело доходило до серьёзного. - Да, это хорошо и все такое, но какое отношение это имеет ко мне? - спросила я, которой быстро наскучила вся эта патриотическая речь. - Пока он не попросил за тебя, мы думали, что никогда не сможем быть замеченными. Быть признанным Элом - редкое благословение. Ты должна быть польщена. Мне потребовалось огромное количество силы, чтобы не закатить глаза. То, как он продолжал говорить об Эле, словно о Боге, стоящем на золотом пьедестале, действовало мне на нервы. Я надеялась, что однажды он будет иметь честь встретиться с ним - и при этом его мечты будут разбиты. - О, да. Для меня это большая честь - и для тебя тоже. Разглашать мои личные данные, как сутенер разглашает проститутку. Я имею в виду, что правда польщена. Какую потрясающую возможность вы для меня открыли!. Вероятно, оскорбленный моей непристойной аналогией, мужчина застонал. - Не будь таким ребенком. Я сделал это для твоего же блага.Я махнула рукой.- Это не имеет значения. Все сводится к тому, что вы не спросили о моём мнении. Он замолчал на мгновение, чувствуя мой растущий гнев.- Я не понимаю, почему я должен был это сделать. Разве были какие-то проблемы? Моя решимость сорвалась, и я практически зарычала в трубку. - Чертовски верно, проблема была! Когда я пошла на встречу с Элом - совершенно незнакомым человеком, надо сказать, - он знал обо мне всё, что только можно было знать. Если это не было достаточно унизительным, то потом он стал судить обо мне на основании того, что ты написал. Черт, я даже не знаю, что ты там написал, но предполагаю, что не всё там солнечно и радужно. Я до сих пор отчасти удивлена, что он вообще принял меня в оперативную группу. Ты выставил меня буйным психом! Джейсон ничего не сказал. Только звук ровных вдохов и окружающая его атмосфера доносились до него через трубку. - Мне жаль, что ты так считаешь. Я усмехнулась.- О, тебе жаль? Но уже слишком поздно для этого. С этими словами я отодвинула телефон от уха, намереваясь повесить трубку. Однако, прежде чем я успела это сделать, Джейсон крикнул, чтобы я подождала, его голос достиг пронзительной октавы. Нехотя я снова поднесла аппарат к уху, мое терпение перешло опасно тонкую грань.- Что? - Агент, что ты собираешься делать? - А ты как думаешь? - я почти прорычала, - Я собираюсь делать то, что я всегда делаю. Поймаю убийцу, спасу людей и пойду дальше. С другой стороны телефона раздался тяжелый вздох, затем последовала долгая пауза. На минуту я подумала, что потеряла связь, но быстро убедилась в обратном, когда Джейсон заговорил снова. - Будь осторожна, агент, - сказал он, его тон стал гораздо более серьезным, - судя по тому, что я видел, это не обычный убийца. Я хочу, чтобы ты была осторожна, и то же самое относится к Кристиану. Мы не можем позволить себе потерять вас двоих. Мой глаз слегка дернулся от его слов, я поняла истинную причину его беспокойства. Не желая больше слушать медовые слова Джейсона, я придумала плохое оправдание и сказала, что мне нужно быть где-то, пожелала ему спокойной ночи (ну, доброго утра для него технически) и повесила трубку, прежде чем он успел возразить. Покачав головой, я бросила телефон на кровать и устало вздохнула, зажав переносицу между указательным и большим пальцами, чувствуя, как начинает нарастать мигрень. Само собой разумеется, я была благодарна Святой Марии, бесконечно благодарна. Они дали мне шанс на жизнь и поддерживали меня на каждом шагу. Однако иногда я чувствовала, что их воспитатели проявляют непомерное лицемерие. Они утверждали, что они такие гуманные - такие цивилизованные - по сравнению со своим родным учреждением, но все же разговаривали с нами так, как будто мы были для них лишь мозгами и мускулами. Для них мы были не более чем хомячки, которым оставалось только крутиться в пластмассовом шарике. Время от времени я задумывалась о том, что если бы у нас не было мышления выше среднего, были бы мы им так дороги? Я задавалась вопросом, чувствует ли Эл это тоже. Скорее всего, нет. Ведь он носил титул величайшего в мире детектива. Его ценили и обожали во всем мире. Во всех странах и культурах люди знали его имя и уважали его. Монархи и президенты одобряли его усилия, в то время как преступники и правонарушители дрожали в тени города. Никто не задавал ему вопросов и не сомневался в его способностях. Все верили в него. Для любого начинающего детектива он был вдохновением. Ему не нужно было никого добиваться, над ним не нависала зловещая тень, следившая за каждым его шагом. Ему абсолютно не о чем было беспокоиться. Эл был настолько свободен, насколько может быть свободен ребенок Вамми. Я могла только представить, каково это.Я прибыла в отель через двадцать минут, измученная и душой, и телом (Крис настаивал на том, чтобы подвезти меня обратно, но я видела, насколько он был измотан, и сказала ему, что я прекрасно дойду пешком). Открыв дверь в номер Эла, я столкнулась со звуком этого проклятого искаженного голоса, доносившегося из телевизора, и внимательным взглядом детектива. Слишком эмоционально онемев, чтобы изобразить радостную реакцию, я просто поприветствовал его ленивым взмахом руки. - Почему ты так напряжена? - спросил он, когда я уселась рядом с ним. Я выдавила из себя разочарование резким выдохом.- А. Да ничего. Я просто закончила довольно раздражающий разговор. Мужчина кивнул в знак понимания, но решил не лезть не в свое дело, за что я была ему благодарна. Мне не очень хотелось объяснять, как я кричала всякую чушь на своего опекуна, который, в свою очередь, клеветал на то самое учреждение, в котором он вырос. Это, скорее всего, вызвало бы разногласия между мной и детективом, а учитывая, что сейчас мы, по сути, жили в одной квартире, это было бы просто неловко. - Как ты себя чувствуешь? Мой ответ был автоматическим, мгновенным.- Я в порядке. Как и ожидалось, человеческий детектор лжи не был убежден.- Точно? - Да. Определенно. - Ты недавно стала свидетелем смерти человека и винишь себя за это. Если ты в полном порядке, то я вынужден усомниться в устойчивости твоей психики. Вскинув руки к небу, я устремила суровый взгляд на детектива.- Что ты хочешь, чтобы я сделала, Эл? Разрыдаться и умолять об утешении? Мне сказали ожидать худшего, и я обучена справляться с тем, что бы ни случилось - так же, как и ты. Мы должны быть в порядке. - Ты можешь быть в порядке завтра, - продиктовал он, - завтра ты можешь вести себя так, как будто ничего не произошло. Но сегодня ты будешь горевать. Нездорово сидеть тихо после пережитой травмы. Я сузила глаза, мрачно пробормотав себе под нос: - Боже, когда ты успел стать таким властным? Прислонившись спиной к дивану, я посмотрела на мужчину, пока он заменял кассету в кассетном плеере, и вопросительно подняла бровь. - А вы уверены, что с вами все в порядке, мистер Смелость? Вы находитесь в верхней части списка Киры, и он только что доказал, что для убийства ему нужно только лицо. Его выражение превратилось в нечто, что я могла назвать только гримасой, хотя она и была едва заметной. - Признаюсь, я немного нервничаю. - Просто нервничаешь? - я покачала головой, - нет, я этого не признаю. Пойдем, погорюем вместе. Неохотно, он послушался меня и после минутного колебания подошел ко мне. Мы сидели в тишине, удушенные мягкой атмосферой отеля и отдаленными звуками дорожного движения и ночной жизни Токио (почему люди все еще настаивают на вечеринках, учитывая все, что произошло, было выше моего понимания). Никто из нас не смотрел друг на друга, мы просто смотрели вперед на статическое изображение телевизора, казалось, завороженные каждой нечеткой черной помехой.Конечно, это просто бессмысленно. Абсолютно бессмысленно. То, что мы делали, бесспорно, было пустой тратой времени; я бы даже сказала, что это было точнейшим определением фразы. Сидеть и смотреть - это было не совсем бодрящее занятие, но, честно говоря, я не могла найти в себе силы сделать что-нибудь ещё. Я не хотела двигаться. Я не хотела говорить. Меня вполне устраивало сидеть и смотреть. Это... мне было не по себе. Это было не тем, что я обычно делаю. К этому моменту типичная я бы уже издала какую-нибудь несмешную шутку или завела бы неловкий балаган, чтобы завязать разговор, хотя бы для того, чтобы разбавить тишину. Я ненавидела сидеть в тишине. Возможно, мне действительно нужен был комфорт. - Слушай, Эл. Другой, все еще глядя в сторону от меня, поднял бровь. - Ты когда-нибудь видел, как кто-то умирает? Мужчина задумался на мгновение, не обращая внимания на мой резкий вопрос.- Да. Вспышка восторга (неуместная, учитывая тему разговора) пронеслась через меня. Хорошо. Если он ответил "да", значит, он сможет понять. Если он понял, значит, он сможет мне помочь. - Прямо перед тобой? Качание головой было моим печальным ответом. - Нет. Только через записанные кадры. Мое сердце расстроилось - и не только потому, что это означало, что Эл не мог ничего рассказать. Это заявление заставило меня задуматься о том, как много в жизни Эла было проведено за экраном компьютера, и это было печально. - Как Рэй Пенбер? - спросила я. Когда он ответил утвердительно, я продолжила.- До сегодняшнего вечера я была такой же. Я видела людей, которые были близки к смерти, и видела людей, избитых до полусмерти. Но я никогда не видела, чтобы они умирали. - Тебе не казалось странным, почему смерть может так глубоко тронуть нас, особенно учитывая, что это такое обычное явление. Я имею в виду, что это происходит каждый день, повсеместно и по-разному. Не более и не менее, чем мрачный финал - для всех нас. Но глядя на то, как Укита вот так рухнул и лежит на земле, словно выброшенная тряпичная кукла, я почувствовала такую... злость. И грусть. И, в каком-то смысле, потерянность. Я не знала, что делать. - Я всегда думала, что если бы мне пришлось наблюдать за чьей-то смертью наяву, это бы меня не тронуло. Ведь в наше время большинство людей невосприимчивы к смерти, верно? Её показывают везде - в видеоиграх, в газетах, по телевизору. Я издала невеселый смешок.- Хотя, наблюдение за смертью на экране телевизора не сравнится с тем, как это происходит в реальной жизни. Это не личное. Это не влияет на нас одинаково, я думаю. - Хотя, конечно, смотреть на это все равно тревожно, но это просто не дает тех же ощущений. В каком-то смысле это похоже на просмотр фильма. Мы можем сидеть и смотреть фильм и говорить себе, что он не настоящий. Действие может казаться таким близким к нам, таким реалистичным, таким сырым, но в конце концов это всего лишь фильм. То же самое можно сказать и о тех записях Рея. Даже если они настоящие, и человек на самом деле мертв, мы можем обмануть себя и думать, что это просто кино. Это смягчает удар. Я сделала паузу, опустив взгляд на свои суетливые руки, сдерживая вздох.- Но видеть всё как есть - стоять там и наблюдать, как это происходит, - придает смерти совершенно новый уровень реализма.Эл осмотрел мою обмякшую фигуру с ног до головы, спрашивая: - Ты расстроена? Если бы я чувствовала себя как обычно, я бы сказала что-нибудь резкое, типа "да, ни хрена", но все, что я смогла вымолвить, это простой кивок. - Да. Я просто хотела бы быть немного быстрее, понимаешь. Я бы хотела сделать для него больше, чем просто организовать его вынос в черном мешке для трупов, как мешок с мясом. Эл принял задумчивый тон, когда отвечал, звуча скорее как один из тех мудрых стариков, которых можно увидеть в фильмах.- Если бы люди проводили все свое время в желаниях, ничего бы никогда не было достигнуто. Я бросила неприязненный взгляд в сторону своего сверстника, нахмурившись от его странного поэтического выбора слов. Для меня эта фраза звучала так, как будто она была взята из вдохновляющего сборника цитат или из выпускной речи школьника. Невольно я представил, как детектив произносит речь первокурсника в То-Оу, и чуть не скривилась от этой мысли. - Не пытайся меня поддержать. Тебе это не идет. Детектив проигнорировал мое замечание. - Постарайся уснуть - если сможешь, - сказал он мне, - а если нет, не стесняйся помогать. Я на мгновение задумалась, подумав, что, возможно, мне было бы полезно отвлечься на анализ и интеллектуальную беседу, но когда я бросила взгляд на имя тирана, нацарапанное на экране, мне пришлось физически остановить себя, чтобы не плюнуть. - Заманчивое предложение, но я, пожалуй, откажусь, - пожала плечами, - я всё равно устала. Это была ложь, конечно. Я знала, что не смогу уснуть до конца ночи, если вообще смогу, но я не думала, что смогу вынести еще больше пророческого бреда Киры, чем уже выслушала, не впадая в ярость. Встав, я направилась к двери своей комнаты - ну, технически, комнаты Эла. Или это была наша комната? Разве мы теперь живем вместе? - и, не успев остановиться, пробурчала. - Спасибо, Рюдзаки. Я не получила никакого словесного ответа, но меня это вполне устроило. По твердому блеску в его глазах я поняла, что моя благодарность была признана и принята. Этого было достаточно. Молча, одним плавным движением головы, детектив переключил свое внимание на расследование, не обращая на меня внимания, пока я проскользнула в комнату. Нажав кнопку воспроизведения на пульте, он запустил следующую кассету, и таким образом гостиная наполнилась искаженным бормотанием, которое было голосом нашего знаменитого Одиссея. Я с тихим щелчком закрыла за собой дверь, не желая беспокоить детектива еще больше, чем я уже сделала. Мое тело практически тянуло меня к кровати, мягкое хлопковое одеяло и пухлые подушки манили меня, как сирена манит моряка. Мои уставшие глаза уже начали щипать в знак протеста против сухого ночного воздуха, но мой разум был активен, как никогда. Подобно помехам в телевизоре, мой мозг погрузился в состояние беспорядочного бреда. Как будто постоянный поток белого шума захлестнул мое сознание, шипя и потрескивая, затуманивая любые здравые мысли. С медицинской точки зрения, я была уверена, что, скорее всего, страдаю от какой-то разновидности травмы. Образы Укиты мелькали в моем мозгу, как заезженная пластинка, на протяжении всего вечера. Они нанизывались друг на друга, как какая-то извращенная последовательность снов, мучили меня вопросами, на которые, как я знала, не было ответа, будоражили мои эмоции, как испанец будоражит быка. Это вызывало тошноту. С тихим вздохом я начала раздеваться. Не было смысла стоять здесь в полном облачении, даже если я решила не спать. Вяло отбрасывая в сторону каждую вещь, я не потрудилась поднять и сложить их, когда они упали на пол. К утру на них появятся складки, но меня это не волновало. Когда я стояла почти голая, я поняла, что все еще как-то забыла купить ночное белье, когда проходила мимо магазина одежды по дороге в отель, но не видела смысла ругать себя за это. Скорее всего, я все равно не смогла бы позволить себе пару. Устало опустившись на пол у окна, я прислонилась спиной к стене и мутными глазами смотрела на проплывающий мимо мир. Я не знаю точно, сколько времени я там пролежала, но когда рассвет следующего дня забрезжил над горизонтом, я поняла, что прошло более нескольких часов. Солнечный свет разливался золотым оттенком по морю зданий, окрашивая их стены в теплый, туманный желтый цвет. Люди прогуливались мимо, не замечая, что девушка смотрит на них, пока они занимались своими делами. Я тихо вздохнула, что можно было принять за удовлетворение, наблюдая за мельтешением лиц в городской толпе, и задумалась: Может ли кто-нибудь из них быть Кирой?