Безымянная

Прошли недели. И ничего. Скучное, квинтэссенциальное ничто. Ну, не совсем ничего. За это время я наконец-то организовала еще один разговор с Джейсоном, в ходе которого он (нехотя) согласился дать мне больше денег. Это было больше, чем у меня было изначально, но, вероятно, все равно недостаточно, чтобы содержать меня в течение следующих месяцев (или лет, или десятилетий, как бы долго ни длилось это адское дело). С помощью Эла я вложила деньги в несколько определенных акций и постепенно создавала небольшое собственное состояние. Конечно, мое скромное состояние не могло сравниться с тем количеством денег, которое Эл засунул в карманы своих метафорических джинсов, но, тем не менее, я была довольна. Несмотря на постоянный приток денег в мой кошелек, я решила, что останусь с Элом (по разным причинам, в частности, потому что это означало, что мне не придется каждое утро ездить на работу, а после всех наших разговоров о дружбе бедный парень казался одиноким). Детектив, похоже, не возражал против моего прилипания, и мы продолжали жить, как и раньше - в мирном, симбиотическом сосуществовании. Тем не менее, когда ни один из двух наших убийц не подавал признаков жизни, это было очень скучное сосуществование. Хотя, наконец, после долгой вечности вышеупомянутого ничего, мы получили - и под этим я подразумеваю, что мы перехватили и, таким образом, украли - сообщение от второй Киры. Это сообщение состояло из еще одного видео и, что интересно, листа бумаги, вырванного из дневника - потому что, очевидно, псевдо-Кира любил вести учет своих не убийственных увлечений в жизни. Этот листок в данный момент болтался в тонких пальцах детектива, изучая его содержание. - Последняя запись, - размышлял он, - это явно предложение. Я протянула руку, как нетерпеливый ребенок, выпрашивающий конфету. - Я хочу посмотреть. Мужчина согласился, и мои глаза пробежали по бумаге. Все перечисленные записи датировались 2006 годом с первого по последний день мая. Даты в дневнике казались разрозненными, совершенно случайными, немного скучными, если честно. Тем не менее, псевдо-Кира, будучи коварным шутником, не мог не бросить случайный комментарий Шинигами в записи, сделанной тридцатого мая. Я хмыкнула. - Как же мне надоело слушать о Шинигами! - простонала я, бросая бумагу обратно в сторону детектива, - Клянусь, если кто-нибудь еще хоть раз упомянет о Богах смерти или яблоках, я могу просто выброситься из окна. Остальные члены оперативной группы выглядели слегка ошеломленными моей страстной заторможенностью, но детектив едва ли обратил на это внимание, его выражение лица осталось неизменным. - Эти окна пуленепробиваемые, они не открываются, - просто сказал он мне. Его тон сменился с обычной скучающей меланхолии на нечто более приподнятое. Он что, дразнил меня? - Однако ты можешь попробовать спуститься на нижний этаж. - Не искушай меня, Рюдзаки. Конечно же, я шутила. На самом деле я бы никогда не пошла на это. У меня и так было слишком много всего. Кроме того, я еще даже не составила завещание. Куда бы делось мое скромное состояние? Кого бы я вообще включила в завещание? Да и вообще, неужели я так сильно кого-то любила, чтобы отдать им то немногое, что у меня было? ... Я занимаюсь делом Киры. Почему у меня до сих пор нет завещания? - Я бы очень предпочел, чтобы ты не пыталась выпрыгнуть из окна, независимо от того, на каком этаже оно находится, так как это, скорее всего, приведет к твой смерти, - утверждал детектив, - Твоя смерть была бы не только пустой тратой таланта, но и позором - так быстро потерять моего первого друга. Где-то позади меня послышался возбужденный гул - скорее всего, это был Мацуда, адский сплетник, - но я решила проигнорировать его эксцентричный комментарий. Вместо этого я решила устроить им представление; что-то, о чем можно поговорить. Это может быть смешно. - Я так рада видеть, что тебе не все равно, Рюдзаки, - я положила руку себе на грудь, улыбаясь с драматической серьезностью, - Я тронута. Мое сердце трепещет. К сожалению, Эл не собирался подыгрывать. - В таком случае, тебе стоит обратиться к врачу, - сказал он. Я закатила глаза. Ну и ну, ну и жуть. Кстати, об убийстве... Не прошло и пяти секунд, как в дверь ввалился наш главный подозреваемый, усиливая напряжение в десятки раз и быстро напоминая нам, что, о да, Кира все еще существует. Лайт подошел к своему отцу и тихо сказал. - Папа, привет, я получил твой звонок. Он действительно хотел, чтобы дневник показали по телевизору? Шеф кивнул, протягивая ему запись из дневника. Глаза мальчика просканировали страницу, остановившись на строке кандзи внизу листа. Он прочитал ее только один раз, лицо его изменилось от легкого замешательства до внезапного осознания, а затем и понимания - и наступил момент озарения (опять же, без каламбура). Эл вошел в личное пространство Лайта так же незаметно, как ребенок, и пристально посмотрел на парня. - Так что ты думаешь? Это возможно? Мальчик проигнорировал жуткий взгляд детектива, просто сказав: - Трудно определить в данный момент. Все, что я могу сказать, это то, что он, должно быть, очень глуп. Мацуда с готовностью кивнул. - Да, я согласен. Ведь это так очевидно, что он хочет встретиться с Кирой в домашней обстановке! - Если мы передадим это сообщение в эфир, это сразу же вызовет хаос, - предложил Ягами-сан, - Нашу игру пришлось бы отменить. Сзади нас раздался тяжкий вздох Эла, который запихивал себе в рот кусочек шоколада. Он был идеальным примером кризиса среднего возраста. - Я уже даже не знаю, как относиться ко всей этой ситуации, - стонал он, - Если мы обнародуем дневник, то будем вынуждены сделать телеобъявление об отмене игры тридцатого числа. С другой стороны, если мы не будем его транслировать, то можем быть уверены, что второй Кира ничего не сделает. Ну вот и все. Это был наш план игры. Ничего не делать. Работа сделана. - Но разве отмена игры не разозлит его? - спросил Мацуда, - Неизвестно, что он может сделать. Эл отмахнулся от его беспокойства. - Честно говоря, это не очень важно. Из того, что мы видели, можно с уверенностью сказать, что второй Кира восхищается первым. Он дал слово Кире, которого мы придумали, что воздержится от бесцельных убийств. Я склонен верить, что это правда. Затем он поднял указательный палец. - Я предлагаю предать это огласке и сделать объявление об отмене игры. В то же время мы объявим, что тридцатого мая мы установим контрольные пункты на всех дорогах, ведущих к Токийскому куполу. Наконец, мы отправим ответ от нашего придуманного Киры; что-то вроде: "Я понимаю и согласен встретиться с вами там". Вся нижняя половина моего лица нахмурилась. Он серьезно? Это была тупая, мать ее, идея. Если бы мы действительно сделали это, мы бы дали двум Кирам такую большую свободу действий. С таким же успехом мы могли устроить чаепитие и вежливо пригласить двух наших убийц пообщаться и познакомиться друг с другом. Конечно, это давало нам возможность поймать их обоих, но это также оставляло много места для "Троянского коня", чтобы вкатиться и заворожить нас. Я не могу говорить за других, но я не была уверен, что готова рискнуть. - Не лучше ли просто ничего не делать? Детектив повернул голову, рассматривая меня с легким интересом. Я мгновенно застыла под его зловещим взглядом. - Объясни. Вернув себя к реальности, я глубоко вздохнула. - Хорошо, я понимаю, что это может помочь нам задержать одного из двух - если не обоих - Кир, но в то же время мы даем им прекрасную возможность противостоять друг другу. Не один раз... давайте, послушайте меня. Не раз они ускользали от нас задолго до того, как мы понимали, что схватили их. Кто скажет, что они не сделают это снова? Мужчины в комнате обменялись взглядами, раздумывая, обсуждая. - Подумайте об этом, - сказала я, - Второй Кира более могущественен, чем первый. Это факт. Его можно рассматривать как меньшую угрозу, поскольку он подчиняется первому, но если учесть, что для убийства ему нужно только лицо, он, бесспорно, гораздо опаснее. Тем не менее, он действует импульсивно, и это делает его безрассудным, что, я уверена, первый Кира признает и хотел бы исправить. - В одиночку второй гораздо более склонен к оплошности, поэтому шансы на то, что мы его поймаем, гораздо выше. Если мы поймаем его, то сможем определить, чем он убивает, и - если предположить, что первый использует то же оружие - это поставит первого Киру в невыгодное положение. Но если пара объединит усилия, то в невыгодном положении окажемся мы. - Первый Кира умен; он знает, как спрятаться. Ему это удается уже несколько месяцев, и он делает это довольно хорошо - исключая инцидент с Линд Л Портным, когда он, как идиот, раскрыл свое местоположение, но я не об этом. Он легко сможет уничтожить все шансы на то, что мы поймаем его или второго Киру, и он будет обладать способностью второго Киры убивать только лицом, что приведет к еще большему числу убитых. Не лучше ли остановить любое потенциальное взаимодействие между ними до того, как это может произойти? Эл, выражение лица которого превратилось в нечто совершенно не поддающееся описанию, поерзал в своем кресле. - Если мы передадим сообщение, как планировали, не думаю, что настоящий Кира даже подумает отправиться в Аояму, хотя возможно, что второй может. Все зависит от того, насколько он глуп, - он сделал паузу, прежде чем предположить: - Взаимодействие крайне маловероятно. - Но что произойдет, если это случится? - допытывала я, - Что нам тогда делать? - Как я только что сказал, это маловероятно. - Да, но что если? Детектив пристально посмотрел на меня, словно осмеливаясь задать мне еще один вопрос. Очевидно, я раздражала его - и эта мысль вызывала у меня приступ садистского ликования, - но я должна была донести свою мысль до него. Величайший в мире детектив был невежественным, и это было нехорошо. Ему нужно было рассмотреть все возможности. Мы искушали судьбу, а если я чему-то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что судьба - бессердечная сука. Все еще не будучи уверенной, что это правильный поступок, я мученически вздохнула. - Хорошо. Мы будем действовать по твоему плану. Мне он не нравится, но ладно. Я готова была поставить большие деньги на то, что мы только что совершили ошибку, и теперь добрый друг судьбы - ирония - собирается ударить нас по лицу и посмеяться. Пока я с презрением смотрела на заднюю стену, мы с рыжеволосым подростком поймали взгляд друг друга, и я закатила глаза, как бы говоря: - Смотри, Лайт! Теперь ты понимаешь, о чем я? Парень лишь ухмыльнулся. - Если предположить, что второй Кира на самом деле не такой идиот, каким мы его считаем, - продолжил L, не обращая внимания на мое очевидное детское недовольство, - в этом дневнике может быть спрятано еще одно сообщение - не столь очевидное. - Если здесь есть сообщение, написанное каким-то кодом, который могут понять только люди с этой силой Шинигами, то я никак не смогу его расшифровать. Тем не менее, будет правильно осмотреть все места, упомянутые в дневнике. Двадцать второго числа он встречается с другом в Аояме. Двадцать четвертого он встречается с другим другом в Сибуе. Эл осторожно просунул между губами еще одну шоколадку, прежде чем продолжить. - Мы должны быть готовы к тому, что все наши усилия окажутся бесплодными. Все, что мы можем сделать, это установить больше камер наблюдения в Аояме и Сибуе в надежде, что мы сможем что-нибудь поймать. Мы также должны договориться, чтобы в эти дни в обоих местах работали офицеры под прикрытием. Мацуда сел на свое место, на его лице появилась легкая и почти нахальная ухмылка. - Я, наверное, пойду в Аояму и Сибую, потому что там я смешался бы с толпой, знаете ли. Мое сердце растаяло, и я чуть не обняла бедного парня. Он все еще так отчаянно цеплялся за свою молодость! Какая прелесть. Нежная улыбка осветила мое лицо, и я похлопала Мацуду по спине, почти сочувственно. - Думаю, я присоединюсь к вам. - Я тоже пойду, - решил Лайт, не обращая внимания на вопиющее выражение паники и страдания, расцветшее на лице шефа, - Аояма и Сибуя - это те места, куда я бы все равно пошел. Детектив согласился, что вполне понятно. Аояма был богатым районом. Будучи самыми молодыми, мы выглядели бы наиболее естественно в такой обстановке. Мацуда... да, я полагаю, он еще может пройти. В конце вечера мы сгрудились вокруг стола, как бойскауты, пытающиеся научиться ставить палатку. Мы создавали основу для наших поездок: когда и где мы встретимся, как мы туда доберемся, что будем делать по прибытии и так далее. - Это не слишком трудно провернуть, - сказала я с воздушной уверенностью, - Наш ненастоящий убийца, скорее всего, будет слишком занят поисками Киры, чтобы даже думать о полиции. Чтобы еще больше подчеркнуть свою беззаботность, я пожала плечами. - Кроме того, мы работаем под прикрытием. Он ничего не заподозрит. Справа от меня, я не могла не заметить небольшую полуулыбку, растущую на лице Мацуды. Он ведь уже говорил о том, что будет работать под прикрытием, чтобы поймать Киру, не так ли? Он был так взволнован. Это было восхитительно. Снаружи я увидела, что теплая дымка солнца начала исчезать, сменившись мрачными и серыми сумерками. Стали мерцать искорки света: офисные работники заступали на ночную смену, а домовладельцы начали укладываться на вечер. Лайт поднял голову, усталые и расфокусированные глаза смотрели в окно. - Похоже, уже поздно, - сказал он, - Мы можем поговорить о наших поездках завтра. Мацуда хмыкнул, собирая свои вещи. - Звучит неплохо, Лайт. Пара встала и направилась к выходу. Я поступила наоборот, пересекла апартаменты и направилась в спальню, предвкушая столь необходимый сон. - Увидимся завтра, агент! - услышала я от офицера. Попытавшись улыбнуться, я лениво махнула рукой. - Увидимся, ребята! Счастливого пути домой. Позвоните мне, если я вам понадоблюсь. Пара вышла из комнаты, звуки их шагов затихли в тишине. Мне не хотелось провожать их, они уже знали дорогу. Распахнув дверь в свою – или Эла - комнату, я практически рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку, как ласковая собака. С тихим и довольным вздохом я скользнула под простыни, взяла с тумбочки свой телефон и увидела, что на экране белыми буквами высвечивается надпись One Missed Call. Уже отметив отсутствие Криса тем утром, я прекрасно знала, что это будет он, и быстро набрала его номер. Несколько напряженных гудков, и тут же тихая обстановка, из динамиков телефона раздался усталый голос моего друга. - Алло? - Привет, чувак. Где ты был сегодня? - Я чувствовал себя не очень хорошо. Отходняк. - А. Прошло несколько неловких секунд молчания. - Так что случилось? - спросил он, - Что-нибудь новое? - Собственно говоря, да. Мы получили что-то вроде дневника от второго Киры. Ты всё пропустил, балда. Я услышала насмешку. - Серьезно? Дневник? - Да, я знаю. Все записи датируются маем прошлого года, и они совершенно случайны - ну, знаешь, просто обычная дневниковая чушь - но некоторые записи содержали конкретные места. - Например? - Аояма двадцать второго числа и Сибуя двадцать четвертого. Поскольку наш парень хотел, чтобы это было передано в эфир, мы думаем, что это может быть способом договориться о месте встречи с оригиналом, чтобы они могли встретиться. Крис был впечатлен. - Хорошая мысль, Бэтмен. И что мы с этим делаем? - Именно то, что он хочет, - признала я, пытаясь скрыть недовольный стон, - Мы передадим дневник и отправим ответ от нашего поддельного Киры. Вокруг обоих мест будут установлены камеры наблюдения в надежде, что мы поймаем что-нибудь сомнительное. Некоторые из нас тоже будут работать под прикрытием, в том числе и я. - Ты идешь одна? - Нет. Мацуда тоже будет там, - просто ответила я, намеренно умолчав о том, что Лайт тоже придет, не желая будить зверя и сталкиваться с его братским гневом в это время ночи. Крис фыркнул. - Повеселись с ним - если сможешь. - Мацуда - ангел. Оставь его в покое. Мы проговорили еще несколько минут, болтая и болтая, пока я не заметила тень, мелькнувшую в дверной раме. Судя по сутулой позе и дикой прическе, это был не Ватари. Нет, у Ватари хватило здравого смысла постучать, а не торчать у двери, как вампир, ожидая, когда его впустят (хотя, если принять во внимание его бледное лицо и бешеную бессонницу, теория о вампирах многое объясняет). Я закатила глаза на его поведение, но почувствовала, что нахожусь в достаточно хорошем настроении, чтобы подшутить над детективом. - Эй, мне пора бежать. Поговорим позже, да? Мой друг хмыкнул. - Конечно. Я позвоню тебе утром. - Хорошо. Отдохни хорошенько. - Пока. Звонок отключился, и я аккуратно положила телефон на тумбочку, выжидательно посмотрев в сторону двери. - Можешь войти, кровосос. Он сделал это, хотя и медленно, нахмурившись на мою шутку. Я улыбнулась ему. - Как дела, Шерлок? Как всем в оперативной группе было хорошо известно, Эл не любил ходить вокруг да около, и на этот раз он не стал этого делать, ответив как можно более прямо. - Я хочу, чтобы вы внимательно следили за Лайтом в течение всех двух ваших поездок. Я попросил Мацуду сделать то же самое. Как мило. Меня назначили нянькой. Не мог дождаться. - Да, я так и думала, что ты это сделаешь, - пробормотала я, - Так что, ты хочешь, чтобы я надела микрофон или что-то в этом роде? - Нет, я достаточно доверяю тебе, чтобы ты сама передавала мне информацию. Я кивнула. - Хорошо. Я не против. Мужчина продолжал смотреть, и хотя я уже привыкла к его нечастым, но неотрывным взглядам, это начинало меня нервировать. - Что-нибудь еще, Рюдзаки? - Нет, - быстро ответил он, поворачиваясь к двери, - Это все. Спокойной ночи. Я смотрела, как он уходит, размышляя, правильно ли это или нет - чувствовать беспокойство. - Спокойной ночи... чудак. Утро нашей суперсекретной миссии под прикрытием (как любил называть ее Мацуда) встретило меня ярко-желтым солнцем и красным роем прыщей. Я застонала, глядя на себя в зеркало, моля богов красоты, чтобы пятна остались на месте, а не вырвались вперед во всей своей мерзкой и липкой красе. Осторожно ткнув пальцем в одно из пятен, я потянулась за тональным кремом. На всякий случай, сказала я себе. Я не красилась уже несколько недель. Будь я проклята, если не воспользуюсь этой возможностью. К тому же, я собиралась выйти на публику. С людьми. С молодыми людьми. Я бы предпочла, чтобы меня воспринимали как часть клики, а не как их бездомного наркодилера. С этой мыслью я с особой тщательностью нанесла последний макияж, смешав все пятнышки тонального крема и стерев мазки туши. Нет. Сегодня все будет хорошо. Все пройдет гладко. Мацуда заберет нас и отвезет туда, и мы отлично проведем время, разыскивая тетради и притворяясь лучшими подружками (хотя мы с Лайтом едва можем находиться в одной комнате из-за неловкости, а Мацуда безнадежно забывчив и нравится практически всем). Какой замечательный день! Я кивнула своему отражению, уверенная в себе, и вышла из ванной. - Ты выглядишь иначе, - первое, что я услышала, и это никак не помогло моим нервам. Смахнув волосы с лица, я посмотрела на детектива, который, к сожалению, стал безразличен к такому обращению. - Я надеюсь, что ты говоришь это в хорошем смысле слова, потому что я сегодня тщательно работала над этим макияжем. Детектив осмотрел мое лицо, а я терпеливо стояла, как хорошее маленькое зрелище. Очевидно, моя подводка была недостаточно хорошо накрашена, чтобы удовлетворить его вкусы, как у панды, так как он спросил меня: - Зачем так стараться? Зачем? Зачем...? Сопротивляясь своему первобытному желанию задушить и растерзать, я спокойно сказала. - Ну, я собираюсь выйти на публику. С людьми. - Да, в общественных местах обычно есть люди. - Не будь таким язвительным, - укорила я, - Ты знаешь, о чем я. Я просто хотела выглядеть хорошо для разнообразия. Это преступление, детектив? Он хмыкнул. - Я просто не вижу причин, почему тебе это нужно. Я не заметил никаких явных недостатков в твоей обычной внешности. Ух ты. Привет. Это было что-то новенькое. Если бы я была обычной девочкой-подростком, думаю, я бы покраснела. - Знаешь, я думаю, это одна из самых приятных вещей, которые ты мне когда-либо говорил. На самом деле, я думаю, что это единственная приятная вещь, которую ты мне когда-либо говорил. Оглядываясь назад, могу сказать, что это утверждение было правдой. Эл и комплименты просто отказывались сочетаться - если, конечно, он не был их получателем. Но, несмотря на свой циничный характер и раздутое эго, Эл мог быть по-настоящему милым парнем, когда старался. - Ну, ты не выглядишь так, чтобы привлекать особо много комментариев. Я беру свои слова обратно. Я его ненавижу. - Ладно, теперь это просто грубо! - я хныкала, скрестив руки, - Я вполне приличный человек. - Может, согласимся не соглашаться? - Да оставь меня в покое, ты, мерзкий енот. - Сейчас обижусь. Мой телефон завибрировал в кармане, и я вытащила его, продолжая смотреть на детектива. - Хорошо, надеюсь на это. Лайт Я Время почти вышло. Осталось пять минут. Я вздохнула, засунула телефон обратно в карман и дважды проверила, что бумажник все еще при мне (у меня теперь были деньги, так что, конечно, я собиралась потратить их как можно более легкомысленно). - Хорошо, кавалерия прибыла, - объявила я, скромно похлопав мужчину по плечу, когда проходила мимо него (на удивление, он не вздрогнул), - Теперь я пойду вниз. Adios amigo. Если он и помахал на прощание, я этого не видела. За дверями отеля параллельно мне стояла черная "Хонда", припаркованная и ожидающая. На переднем сиденье сидел непринужденно одетый полицейский, руки на руле, рядом с ним безучастно сидел какой-то подозреваемый. Я скользнула на заднее сиденье, поприветствовав своих напарников скромным кивком. - Доброе утро, джентльмены. Лайт ответил жестом, когда мы отъехали от тротуара. - Доброе утро. - Ты выглядишь недовольной, - заметил Мацуда, переключая машину на первую передачу, - встала не с той ноги? - Нет. Ничего нового. Просто Рюдзаки опять ведет себя как вредная задница. Лайт усмехнулся. - Могу понять. Я фыркнула. - А мы все не можем? Я назвала его енотом. Теперь я даже боюсь, что он может меня выселить. А может, он задушит меня во сне. Пара недоверчиво посмотрела на меня, и мне оставалось только пожать плечами. - Лично я думаю, что он втайне хочет убить нас всех. - Что? - воскликнул Мацуда, - Это неправда. - Нет, подумай об этом. Ты знаешь это лучше других, Мацуи, потому что ты раздражаешь его больше всех. Ты говоришь что угодно - вообще что угодно - и Рюдзаки выглядит так, будто готов наброситься на тебя. Наступила мгновенная пауза, а затем Мацуда хмыкнул. - Я могу сказать то же самое о тебе, Кэт. Я моргнула, услышав это прозвище - серьезно, Кэт? Я что, похожа на животное? - но не стала долго размышлять над этим. Мой мозг больше сосредоточился на том, на что намекал старший офицер. - Что ты имеешь в виду? - Вы видели, как он смотрит на вас, когда вы говорите? Как на днях, когда мы получили журнал. Он выглядел сердитым, да, но в то же время... сдержанным. Лайт, ты, наверное, тоже это видел, да? Младший мальчик посмотрел в сторону. - Честно говоря, я не обращал особого внимания. Сейчас он тоже не выглядел внимательным, и я не могла его винить. Этот разговор больше подходил для девочек-подростков, а не для детективов. Несмотря на это, Мацуда был непреклонен. - Тем не менее, взгляд был. Я думаю, ты ему нравишься. От последовавшего за этим смеха у меня на глазах выступили слезы. Он был громким и наглым, и я уверена, что у бедного подростка, сидящего передо мной, от него разболелась голова, но я ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что детективу кто-то нравится (кроме него самого и, возможно, Ватари), была почти немыслима. Возможно, при благоприятных обстоятельствах это и возможно, но мысль о том, что детективу нравлюсь (именно нравлюсь) я из всех людей, казалась... неправильной. Мой мозг не мог этого понять. Не мог. Неа. Нет. Откровенный отказ. Не сегодня. Идем дальше. - Боже, какая ты девчонка, Мацуи! - воскликнула я, все еще держась за живот и завывая от смеха, - Серьезно, ты вытаскиваешь эти предположения из воздуха. - Он назвал тебя своим первым другом, - возразил старший, - Это должно что-то значить! Мое лицо стало полусерьезным. - Да, ты ведь знаешь, что означает слово "друг"? Здесь нет никакой симпатии. Мужчина продолжал смотреть на меня через зеркало заднего вида, в его глазах появился игривый блеск, а брови игриво подрагивали. Мое веселье угасло, появилось легкое раздражение. Я стиснула зубы. - Мацуи, я серьезно. Между мной и Рюдзаки ничего нет. - Но ты живешь с ним, - настаивал он, прекрасно понимая, что нашел слабое место, и нагло ухмыляясь, - Разве нет? Вау, он действительно собирался разыграть эту карту. Загоняешь меня в угол, Мацуда? Чертов урод. - Ну, да, но это случайность. Это не... - Тогда моя точка зрения в силе! - он развеселился. Господи, дай мне сил. Мне так хотелось ударить этого парня. Я подняла палец, изо всех сил стараясь выглядеть серьезной и не спотыкаться на словах от смущения. - Все зависит от обстоятельств. Если бы у меня не закончились деньги, я бы до сих пор жила одна. Этот человек постоянно меня раздражает. Вы не слушали, что я говорила раньше о... - Ладно, ладно! Может, он тебе и не нравится, но, по моему мнению, ты ему определенно нравишься. Я предупреждающе хрустнула костяшками пальцев. - Не обижайся, Мацуи, но твое мнение глупо и недействительно. - Безответная любовь, - пропел он, вытирая фальшивую слезу и фыркая, - Это так грустно. Из моего горла вырвался стон. - Ты можешь просто вести машину, пожалуйста? Действительно, почему сегодня все так хотели меня помучить? Сначала Эл сказал мне, что я несимпатичная (что, честно говоря, меня не удивило; он всегда был мудаком), а теперь Мацуда - физический шар солнечного света с лицом щенка и радугой, вылетающей из его задницы - издевался надо мной. Как ни странно, Лайт вел себя наиболее вежливо из всех мужчин, с которыми я сегодня столкнулась, а ведь он был печально известен как крысиный ублюдок. Но сейчас он был моим лучшим другом. Примите это как урок, детишки. Не судите о книге по ее обложке. В конце концов, эта книга выведет вас из себя, и вы захотите только посмотреть, как она горит. Мы заехали на небольшую парковку недалеко от Аоямы, район, о котором идет речь, выглядел гламурным и зеленым. Мы втроем направились в сторону близлежащего университета, приблизившись к довольно внушительной группе студентов, которые бросали в нашу сторону широкие улыбки. Я бросила скептический взгляд на идущего рядом со мной подростка. Что за сложную схему разработал Золотой мальчик? - Извини, Лайт, - тихо спросил Мацуда, - Кто все эти люди? - Это некоторые из моих друзей из университета, - объяснил он, повернувшись к своим одноклассникам с ослепительно яркой ухмылкой (вероятно, фальшивой), - Смотрите, это мой двоюродный брат, Таро. Он впервые в Токио и хочет посмотреть Аояму и Роппонги, поэтому я решил, что самое меньшее, что мы можем сделать, это позволить ему хорошо провести здесь время. Затем он жестом указал на меня, и я напряглась, когда их глаза переместились на меня. - Это Кэтрин. Она приехала из Штатов, так что окажите ей гостеприимство и помогите, если понадобится. Я рассчитываю на вас, ребята. Хотя мое эго зарычало от намека Лайта на то, что мне нужна помощь в адаптации, я низко и почтительно поклонился, сохраняя любезность, пока внимание группы было направлено на меня. - О, и ведите себя хорошо, джентльмены, - добавил он, его гнусная ухмылка растянулась в еще более гнусную ухмылку, - Кое-кто уже положил на нее глаз. Некоторые из парней издали сдавленные стоны, а я легко рассмеялась в ответ на поддразнивание Лайта, но внутри я чувствовала, как каждая клеточка моего тела застывает в гневе. Пошел ты, Лайт Ягами. К черту тебя и все, что ты поддерживаешь. Мы легко влились в группу. Со стороны могло даже показаться, что мы там свои. Мы общались, вели светские беседы, когда это было уместно, смеялись над шутками друг друга и изображали интерес, когда кто-то из друзей Лайта хотел поделиться забавным анекдотом. Я не давала себе много времени, чтобы насладиться этим, следя за тем, чтобы не было никаких признаков сомнительного поведения... и, очевидно, за блокнотами. В течение следующего часа я не увидела ни одного. Ничего, кроме хипстерских подростков, продавщиц из торгового центра и слишком большого количества PDA, на мой взгляд. Честно говоря, я была разочарована. Возможно, с нашей стороны было слишком наивно думать, что второй Кира появится. В конце концов, это было бы равносильно тому, чтобы зайти в собственную ловушку - безусловно, глупый поступок. Хотелось бы думать, что псевдо-Кира, несмотря на свои безрассудные убийства, был достаточно умен, чтобы понять это. Я имею в виду, ему удавалось ускользать от нас так долго; у него должны быть мозги. Зная, что больше ничего не добьемся в этой бессмысленной затее, мы решили закончить наши планы на сегодня. Мацуда устал. Учитывая, каким возбужденным он был, я не очень удивилась. Он был серьезно похож на маленького ребенка, выбившегося из сил после бурных разговоров. Офицер решил, что будет лучше, если он отправится домой, и мы не стали его останавливать. Наблюдая, как удаляющаяся фигура Мацуды растворяется в толпе, я толкнула подростка в бок. - Эй, не хочешь остановиться и выпить чего-нибудь? У меня в горле пересохло. Я получила неохотное, но покладистое: "Конечно". Поскольку я совершенно не знала, где в Аояме лучшие места, чтобы посидеть и выпить, я предоставила Красавчику возможность вести меня, и мы случайно наткнулись на маленькую кофейню на одной из главных дорог. Я бы предпочла выпить мартини или даже разливного пива, но решила, что это будет слишком круто для меня. Присев в кресло, я заказала апельсиновый чай вместо обычного кофе. В конце концов, он не приносил никакой пользы моему здоровью, и я все больше опасалась, что у меня разовьется зависимость и я стану похожа на бессонницу с сахарной зависимостью. Лайт взял чай *синча. Лично мне казалось, он был слишком безвкусным, но каждому свое. Усевшись с напитками, мы с Лайтом затеяли небольшую игру в дружеский допрос, вроде двадцати вопросов, но гораздо более загадочную. Я уже знала о Лайте больше, чем он обо мне, благодаря горделивым бредням его отца и (граничащему с вуайеризмом) наблюдению за ним и его семьей, но он оказался гораздо менее двухмерным, чем я предполагала. Он не был скучным, как я решила вначале. Напротив, его было действительно интересно слушать. Вещи, которые он обсуждал, были обыденными и обычными (и, возможно, немного циничными для мальчика его возраста), но то, как он говорил, завораживало. Как афинский актер, он был страстным и точным, привлекая мое внимание небольшой улыбкой или простым жестом руки, и удерживая меня в заложниках только своими словами. Черт, Лайт мог бы, наверное, начать декламировать Книгу Левит, а я бы все равно сидела и слушала с непревзойденным вниманием. Это было довольно пугающее откровение. Хотя, я не была слишком очарована мальчиком, сознание вернулось ко мне и я была вынуждена отвечать на его поток вопросов. Видно было, что он родился и вырос для работы в полиции. Это практически превратилось в допрос! - Сколько тебе лет? - был один из его первых вопросов, и я издала фальшивый вздох ужаса. - Господи, Лайтик. Ты только что совершил страшный грех. На его лице появилось выражение растерянности и очень легкой обиды. - Что? - Спросил у женщины ее возраст, - объяснила я, язвительно щелкнув языком, - это подло. Осознание ударило его по лицу, с губ младшего мальчика сорвалась череда скромных извинений, и я подняла руку, чтобы заставить его замолчать. - Я шучу. Это нормально, что ты спрашиваешь. На самом деле я не намного старше тебя. Мне только что исполнилось девятнадцать. Его брови поднялись, и он (не так уж незаметно) оглядел меня с ног до головы, прежде чем спросить: - Правда? О, ну это лестно. Неужели я уже выгляжу настолько старой? Вздрогнув, я спросила: - Неужели в это так трудно поверить? Лайт мгновенно уловил источник моей обиды и успокоил ее с нежностью массажистки. - Конечно, нет. Ты прекрасно выглядишь. Просто, по сравнению с другими людьми нашего возраста, ты кажешься старше. Я задумалась на мгновение. - Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я бы сказала, что то же самое относится и к тебе. - А как насчет того мужчины, с которым ты была? - спросил он, слегка наклонив голову, что придало ему вид смущенного щенка, - Хироми, да? - А, он. Ему двадцать пять. Это, казалось, удивило его. - Он правда твой пар- - Нет, - сказала я, немного резко, - Это было просто частью прикрытия. Слегка смутившись, я продолжала настаивать: - Он друг. Хороший друг. Больше похож на брата, если что; мы выросли вместе. - Ты сказала, что ты из Америки, когда мы впервые встретились, - скорее констатировал, чем спросил Лайт. - Да, это правда. Я родилась в Нью-Йорке. - Итак, как американский агент, ты работаешь на ФБР? Или на ЦРУ? - Ни то, ни другое. Я скорее - скажем так - частный детектив. - Как Эл? Я слегка фыркнула, лениво пожав плечами. - Я не так хороша, как он, но да, я как Эл. Хотя можно сказать, что я гораздо больше работаю руками, чем он, но, по сути, мы делаем одну и ту же работу. - Руками? - Да. Эл - это тот, кто работает за кулисами. В конце концов, это первый раз, когда он показался на глаза коллегам, а он раскрывает дела уже более десяти лет. Эл не очень-то любит работать руками. - С другой стороны, я работаю, как любой другой детектив. С людьми. Выезжаю на места преступлений; допрашиваю подозреваемых; иногда меня посылают задержать преступника и произвести арест, - я помрачнела, вспомнив те ужасные погони на ногах. Перепрыгивать через заборы было опасным занятием. Мои бедные джинсы так и не восстановились до конца, - Да, это всегда было весело. - Не думаешь, что это немного рискованно? Я издала короткий смешок. - Может быть и да, но я всегда умела сдерживать людей. Я сильнее, чем кажусь, знаешь ли. Высокомерие проникло в мой тон, как в войска во время *Сентябрьской кампании, и, хотя мне очень хотелось заставить Красавчика корчиться, я решила не закатывать рукава и не напрягаться. Если ему действительно нужно высказать какие-то сомнения или сексистские комментарии, я полагаю, что могу просто ударить его. Это будет достаточным доказательством. - Кроме того, - усмехнулась я, - огнестрельное оружие легально на всей территории США, что делает всю эту процедуру чертовски простой. Люди обычно лучше реагируют, когда у тебя в руках пистолет. - Ты когда-нибудь стреляла в кого-нибудь? - он сказал медленно, его выражение лица слегка изменилось. Приятная улыбка исчезла с моего лица, и я подняла свою защиту, тон нашего разговора резко свернул на улицу болезней. Он действительно спрашивал, убивала ли я кого-нибудь, не так ли? - Лайт, а как ты думаешь, что такое убийство? Мальчику даже думать не пришлось. - Преднамеренное убийство другого человека. Хрестоматийный ответ. Чего еще я ожидала? - Правильно. И ты веришь, что убийство может быть оправдано? Это, похоже, поставило его в тупик, и он сделал небольшую паузу. - Вероятность того, что я сочту убийство оправданным, невелика, но, полагаю, это зависит от сценария. - Хорошо, тогда позволь мне привести тебе пример - довольно распространенный, к сожалению: дочь мужчины была изнасилована. Этот человек знает личность насильника и убивает его, чтобы отомстить за достоинство своей дочери. Ты бы оправдал такое убийство? - Абсолютно нет. У этого человека были другие, более гуманные варианты, которые могли бы привести его к желаемому результату. - Хорошо. Мои мыслим одинаково. Как ты думаешь, Кира согласился бы с тобой? Лайт открыл рот, но я не закончила. - В конце концов, если подумать, Кира в некотором смысле принял роль отца как свою собственную - защищает праведников и жертв, убивает тех, кто поступил неправильно. Правда, он делает это не из дробовика и не мясницким ножом, но убийство все равно остается убийством, верно? Он не ответил. Я и не ожидала этого. - Позволь мне задать тебе другой вопрос. Лайт, как ты думаешь, я хороший человек? - Судя по тому, что я видел, да. Конечно, я еще не знаю тебя так хорошо, но ты кажешься мне приятной женщиной и хорошей компанией. Какая очаровашка. - Спасибо, - честно ответила я, отгоняя от себя всякие слащавые мысли и сохраняя серьезный вид, - Могу я рассказать тебе кое-что личное о себе, Лайт? Он настороженно посмотрел на меня, но кивнул в знак согласия. - Это то, что я не рассказываю многим людям, поэтому я попрошу, чтобы это осталось между нами. Он снова кивнул, на этот раз немного резче. Я сделала глубокий вдох, заставляя свое тело расслабиться, в то время как каждый мускул превратился в камень, а мой желудок делал сальто назад. Подняв голову, я осмотрела окружающие нас столы, убедившись, что все головы опущены или погружены в разговоры. Мне стало немного легче от осознания того, что мой секрет не будет разглашен горстке любопытных незнакомцев (но, во что бы то ни стало, расскажите его потенциальному серийному убийце, это гораздо безопаснее). - Я была преступником. Ух ты. Немного прямолинейно, агент. Может быть, Эл научил меня этому. Лайт откинулся назад, глаза расширились от удивления. - Правда? Я хмыкнула. - Целую жизнь назад. Сейчас я отказалась от этого и изо всех сил стараюсь загладить свою вину, но я не могу отрицать, что та жизнь все же состоялась. - Может показаться, что я оправдываю себя. Это не так, но в этом уравнении есть нечто большее, чем X и Y. Когда я была моложе - я говорю о подростковом возрасте - у меня не было дома. Я осиротела при рождении. У меня не было семьи. Никаких связей. Мне пришлось жить на улице. Не имея источника дохода, я была вынуждена воровать. Красть еду, красть деньги, красть вещи, чтобы заложить. Воровство в магазинах было, пожалуй, моим самым распространенным преступлением, но время от времени я грабила гражданских. Иногда мне хватало смелости вломиться в чей-нибудь дом, но не часто. Мрачно опустив взгляд на свой напиток, я наблюдала, как мое отражение расплывается, когда жидкость закручивается в чашке. - Я не раз прибегала к насилию. Я дралась с другими - такими же, как я, бандитами. Я знала, что поступаю неправильно, но все равно делала это. Это был просто мой метод выживания. Я не получала от этого удовольствия. - Сколько тебе было лет? - его голос стал тише, переходя в более мягкие тона. - Когда я совершила свое первое преступление, мне было девять. Мои обстоятельства оставались неизменными целых два года. - Что изменилось? - Мне повезло. Кто-то нашел меня, приютил, дал мне жизнь и образование, - я прервалась, добавив дрожащую усмешку, - С тех пор я отбываю свое личное наказание. Парень напротив молчал, вероятно, чувствуя деликатность этой темы... или, возможно, придумывая способ убить меня, не вызывая подозрений. Это могло быть и то, и другое. Независимо от причины, я оценила его молчание. - Сейчас, когда я оглядываюсь назад, я сожалею о том, что сделала. Безмерно. Это была огромная ошибка, и я хотела бы никогда не делать этого. Но у меня не было другого выбора. Если бы я не сделала то, что сделала, я бы не смогла достать денег, чтобы купить еду. Без этого я бы точно умерла. Как ты думаешь, Кира пощадил бы меня, если бы знал этот факт? Он откинулся на сиденье. - Честно говоря, нет. - Именно. Кира, похоже, не понимает, что люди, совершающие преступления, не обязательно плохие люди. Достаточно одного плохого дня или минуты отчаяния. Не каждое совершенное преступление - это акт вражды. Ты никогда не можешь знать, что происходит в голове у человека, - я пожала плечами, - Кроме того, как Кира может точно знать, что люди, которых он убивает, виновны? Мальчик покачал головой. Это было больше похоже на толчок, если вообще на что-то. - Что ты имеешь в виду? - Я знаю систему правосудия вдоль и поперек, и уверена, что ты тоже. Она коррумпирована - это бесспорно. Значительное количество людей попадает в тюрьму за преступления, которых они не совершали - или были подставлены - и иногда могут пройти годы, прежде чем правда всплывет наружу. Кира убивает еще до того, как появляется возможность пересмотреть преступление. - Кроме того, есть еще и денежный аспект. Деньги заставляют мир крутиться, в конце концов. Я когда-нибудь говорила тебе, как сильно я ненавижу адвокатов, Лайт? Ну, так и есть. Адвокаты - это пиявки, они высасывают каждую копейку из тех, кто участвует в их деле. Некоторые люди просто не хотят вкладывать половину своих сбережений, поэтому они признают себя виновными в незначительном преступлении, чтобы получить меньший срок. Я думаю, это называется сделками о признании вины. Некоторые из тех, кому вынесен приговор, виновны, а некоторые - нет. Опять же, как Кира может расшифровать, кто из них кто? - На самом деле, есть масса факторов, которые Кира не принимает во внимание, когда убивает преступников. Его взгляд полностью двухмерен. Он убивает, не зная контекста преступления, и не задумывается о том, заслуживает ли его жертва того, что получает. Вот почему его нужно остановить. Я сделала передышку, подняв руки в знак признания. - Несмотря на это, я не собираюсь скрещивать пальцы и говорить, что "я ненавижу Киру всеми фибрами своего существа", как хороший маленький детектив, потому что это не совсем так. Да, я ненавижу эго Киры. Я ненавижу его лицемерие. Я действительно ненавижу то, что он предпочитает убивать невинных людей по той единственной причине, что они представляют угрозу. Тем не менее, я не обязательно ненавижу то, что он делает. Признавать это было странно, почти предательски. Но это была правда. Пусть жестокая, но все же правда. Кроме того, я надеялась, что мое страстное заявление вызовет какую-то реакцию со стороны подозреваемого Киры. Скорее всего, мои надежды были бы обмануты, поскольку Лайт был оскароносным актером с железным поводком самоконтроля, но попробовать стоило, верно? - Если вдруг Кира не совершал ошибок и убивал преступников, которые действительно заслуживали смертной казни, тогда я могла бы поддержать его. Если бы он проявил милосердие к тем, кто был в отчаянии или, возможно, совершил ошибку, тогда я бы точно его поддержал. Шок Лайта был практически осязаем. - Правда? - Да, от всего сердца. Я поддерживаю закон, конечно, но даже я не могу отрицать, что мир без преступников был бы лучше. Давайте посмотрим правде в глаза, жизнь была бы намного проще, если бы преступность просто исчезла. Парень вздохнул. - В идеальном мире. - Да, в идеальном мире. К сожалению, это не идеальный мир, и человечество - включая Киру - несовершенно. Мы совершаем ошибки, и он наказывает нас за это, - я шутливо усмехнулась, добавив: - Я не религиозный фанатик, но даже я знаю, что так называемые боги способны прощать. Поднеся чашку к губам, я дала ему время обдумать мое заявление, лично представляя Лайта философствующим атеистом, но он лишь уставился на меня. Я разорвала зрительный контакт, чувствуя себя гораздо более нервной из-за напористости его взгляда, чем когда-либо под взглядом детектива, и тихо призналась: - Вот почему я ненавижу его и всегда буду преследовать, несмотря ни на что. Последовавшая за этим тишина ударила по моему черепу с силой паровоза, и только тогда я осознала, насколько мрачной стала атмосфера. Боже, я очень надеялась, что никто не подслушивает эту дискуссию... Я прочистила горло, надеясь избавиться от лягушки, которую я проглотила. - Давайте отойдем от этой темы. Другой согласился, похоже, перебирая в уме новую тему для разговора, желательно - надеюсь - менее депрессивную, чем мой эпический монолог о Ричарде III. К счастью, это был Лайт, с которым я разговаривала, а не антисоциальная шелуха, к которой я привыкла. Поэтому всего через несколько минут разговор снова был в самом разгаре. - Итак, - начал Лайт, - я заметил, что у тебя был псевдоним - тот, который ты использовала на церемонии входа. Медленно, я кивнул головой, не очень-то желая знать, к чему он клонит. - Мой отец называл вас Агентом. Сначала я подумал, что это мог быть второй псевдоним, но мне показалось странным иметь два - как Эл. Я могу понять, зачем ему два, но вы... вы не кажетесь такой уж особенной. Я почувствовала, что моргнула один раз, а потом еще раз. - Без обид, - быстро добавил он. Пошел ты. - Итак, могу я спросить, Агент - это ваше настоящее имя? Я помрачнела. - Типа того. - Типа того? - В некотором смысле, это мой псевдоним, потому что это не мое настоящее имя. Но в другом смысле это не так, потому что у меня вообще нет настоящего имени. Лайт нахмурился. - Что ты имеешь в виду? Я пожала плечами по собственной воле. - Я родилась без имени. Наступила прохладная, хрустящая тишина. Я сидела в ожидании, наблюдая, как на красивом лице Лайта Ягами расцветает удивление, а он сам сидел, задумчивый, погруженный в тихие расчеты. - Прости, я запутался, - сказал он, сведя брови вместе, - Как можно родиться без имени? Мне так хотелось закатить глаза. Лайт Ягами, дамы и господа: Золотой мальчик Японии, обладающий умом высочайшего уровня, но не способный соединить чертовы факты. Действительно, неужели так трудно было представить, что у кого-то нет имени? - Когда я сказала, что осиротела при рождении, Лайт, я имела в виду это буквально. Видимо, моя мать была не из тех женщин, которые ждут. Она встала и ушла, как только перерезали пуповину и я смогла самостоятельно дышать. Я даже родилась не в больнице, черт возьми, так что у меня нет никаких юридических документов о рождении, подтверждающих мое существование. Грустная улыбка потянулась к моим губам, и я посмотрела вниз, увидев, как лицо Лайта смягчилось. Он улыбнулся мне полусердечной улыбкой в знак утешения, скорее всего, чувствуя, что любой другой способ утешения будет слишком личным, а это было бы неловко (да, как будто все и так не было неловко). - Мне жаль. Я отмахнулась от него, но благодарно улыбнулась, прежде чем продолжить свой рассказ. - Из-за этого обстоятельства меня отправили в детский дом. Женщина, которая была там заведующей, была не самой ласковой воспитательницей, поэтому она не потрудилась дать мне имя, и меня так и не удочерили. Я сбежала, когда мне было восемь лет, и жила сама по себе до одиннадцати лет, когда меня приютила ассоциация, которая воспитывала меня до подросткового возраста. К тому времени мне уже не нужно было имя. Я слишком привыкла жить без него. Поэтому я осталась безымянной. Реакция Лайта была, мягко говоря, бесценной. Если бы мое нутро не разрывала ностальгия, я бы, наверное, рассмеялась над его удивленным лицом. - То есть ты хочешь сказать, что у тебя вообще нет имени? - Именно, и именно поэтому я занимаюсь этим делом; Кира не может меня убить. У меня иммунитет, проще говоря. - Странная удача. Полагаю, тогда вам не стоит беспокоиться. - Ну, я и не волновалась. Теперь появилась этот второй Кира, и я застряла в той же лодке, что и все остальные, - вздох застрял у меня в горле, - Так раздражает. Разговор зашел в тупик, и мы оба потягивали чай, чтобы разбавить неловкость. Первым заговорил Лайт. - Так, откуда взялось имя Агент? Ну, разве это не вопрос на миллион долларов? - Вообще-то это забавная история, - сказала я, уже начиная хихикать от воспоминаний, - Ну, первые несколько лет в моем новом доме люди называли меня так, как им нравилось. Некоторые из них придумывали имя, которое, по их мнению, мне подходило, а некоторые просто бросали в меня оскорбления - по-разному. Так продолжалось до тех пор, пока я не начала работать над своим первым официальным делом. Это было небольшое расследование убийства. Ничего особенного. Тем не менее, это было мое первое дело, и я немного нервничала. - Мне предстояло поговорить с родственниками одного из главных подозреваемых под видом того, что я работаю в ФБР. Разумеется, как фальшивый федеральный агент, я должна была представиться "агентом чего-то там". Я все спланировала, но в последний момент запаниковала и забыла свой псевдоним, так что в итоге я, как идиотка, произнесла только слово "агент". С тех пор оно так и закрепилось. - Тебе не кажется, что это немного унизительно? - спросил он. Я подумала об этом в течение короткой секунды, но покачала головой. - Не совсем. Я полагаю, что в своем особом смысле это все еще мой идентификатор. Это то, что я есть и то, чем я всегда буду. - Похоже, ты в этом уверена. - Да, это так. Когда мне было девять лет, у меня было только базовое образование - буквы, цифры и слабое представление о манерах. Когда меня взяли в дом, я получила свое первое официальное образование. Там я подтолкнула себя. Я хотела учиться. Я работала почти каждый час каждый день. У меня не было выходных. Я не сбавляла темп. Я не останавливалась. Я подталкивала себя, и поэтому я сейчас там, где я есть. Да. Вот она я, попиваю чай с потенциальным массовым убийцей, который убивал таких же, как я. Жизнь была хороша. Я так рада, что забралась так далеко. - Кроме того, я родилась, чтобы ловить преступников. Преступление - это все, что я действительно знаю. Лайт усмехнулся, сделав глоток чая. - Полагаю, участие в преступлении дает тебе понимание того, что нужно искать. - Именно. Оторвав губы от края чашки, он спросил: - Итак, как долго ты работаешь с Элом? - Это первый раз, когда я с ним работаю,- по крайней мере, сознательно, - Я присоединилась к расследованию вскоре после смерти Портного, именно так я обнаружила Киру, когда прошло несколько месяцев. Я не веду счет. Такие дни просто сливаются в один, - я сделала паузу, чтобы выдохнуть, - Это утомительно, но в конце концов оно того стоит. Выражение лица Лайта смягчилось, превратившись в озабоченность. - Зачем тебе создавать себе такой стресс? - спросил он, - Ты молодец, у тебя впереди полная жизнь. Зачем рисковать ею в таком опасном деле? У меня снова возникло желание сказать ему то же самое (учитывая, что он был на целый год младше меня и учился в университете), но я сдержала свой рот, выбрав стандартный - и, честно говоря, честный - ответ. - Мне было скучно, и это выглядело захватывающе. Не каждый день удается ухватиться за такое дело. Его смех был похож на сальные колокольчики, громко и четко звенящие по всему кафе. - Можешь повторить это еще раз. Я хмыкнула и по привычке взглянула на часы, приподняв бровь, пока мой мозг разбирался с аналоговыми стрелками. Мы были здесь уже почти полтора часа. Осушив оставшуюся чашку, я посмотрела на своего партнера по кофе, жестом указывая на время. - Может, нам уже пора возвращаться? Уже поздно. Парень взглянул на свое запястье и согласился, одним изящным движением допил свой напиток и потребовал счет. После долгих уговоров с обеих сторон я убедила его разделить счет, и мы пошли своей веселой дорогой. Вернувшись в гостиничный номер Эла, я повторила ему события дня и полное отсутствие доказательств, которые мы добыли. Он не выглядел слишком разочарованным - возможно, потому, что перед ним лежала огромная пачка глазированных пончиков, - но он явно был не слишком рад этому. В своем слегка расстроенном состоянии он не заметил, что его пачка с сахарным диабетом стала на один сердечный приступ меньше, когда я проходила мимо стола с пончиком в руке, ухмыляясь при этом. Как раз в тот момент, когда я собиралась откусить от своего украденного лакомства, резкий писк моего телефона оповестил меня о входящем сообщении. Отложив пончик в сторону, я открыла свои сообщения, отчасти ожидая, что это будет моя любимый блондинчик (ну, знаете, единственный человек, который когда-либо писал мне), спрашивающий, как прошел мой день. Удивительно, но это было не так. Еще более удивительно, что оно не было ни от кого из моих контактов. Сообщение состояло из простого приветствия и смайлика. Нахмурившись, я прочитала цифры и смутно узнала в них номер мобильного телефона, который подарил мне днем один из соратников Лайта. Позволив себе короткую улыбку, я послал ответное приветствие. Дальше разговор перешел от праздной светской беседы к полусерьезным комплиментам и довольно откровенному флирту. Я была не из тех девушек, которые часто делают что-то подобное, но в этот раз я наслаждалась этим маленьким моментом сумасшедшей драмы девочки-подростка. Мне было приятно просто перевести дух, отпустить все это и позволить своему мозгу откинуться назад. Кира мог на время отойти на второй план, а у меня были дела поважнее. Еще один пинг, и мой телефон мгновенно оказался у меня в руке. На этот раз, как я заметила, содержание сообщения было немного другим. Его ответ был коротким, но хорошо передавал смысл сообщения. Я заметила, что он использовал милое имя домашнего животного и специально поставил в конце фразы смайлик с подмигивающим лицом. Не нужно быть детективом, чтобы понять, на что он намекает. Я пожевала губу, размышляя, стоит ли отвечать на сообщение. Он был симпатичным, я полагала, в своем роде мальчишка-ботаник (немного похожий на Лайта в этом смысле, но не такой привлекательный). Его намерения, с другой стороны... не такие милые, но все же очень лестные. Было ясно, чего он добивается, и я не хотела подводить бедного парня, симулируя интерес. С другой стороны, у меня уже давно не было секса, и одному Богу известно, когда еще представится такая возможность. Он был привлекательным, примерно моего возраста, и казался достаточно заинтересованным. Неужели случайная связь была бы такой неправильной? - С кем ты разговариваешь? Напуганная, я быстро нажала кнопку выключения, глядя на своего соседа по комнате с невинностью ангела. - Ни с кем. Я знала, что лучше не доверять моему херувимскому фасаду, и не выглядела очень убежденной в том, что это оправдание для несовершеннолетних "никто" (да, я энергично пинала себя за то, что не придумала лучшей лжи). Мужчина выжидающе уставился на меня, ожидая ответа - откусывая от моего пончика, ублюдок. Я проглотила свое нежелание и снова посмотрела на свой телефон, не желая встречаться с его властным взглядом. - Это просто один из друзей Лайта. Он пригласил нескольких из них сегодня в Аояму. Один из них попросил мой номер. Я просто пыталась быть милой. Он медленно кивнул. - Похоже, это очень интересная беседа. Я вскинула голову. О, черт. Он видел. Я пристально смотрела на детектива, отчаянно пытаясь придумать зрелый и логичный ответ на это, и еще сильнее пытаясь не дать крови прилить к коже и выдать мое потрясение. Словно почувствовав мое смущение, он поднял руку, говоря с раздражающим безразличием. - Не обращай на меня внимания. Пожалуйста, продолжайте. Затем он, как ни в чем не бывало, вернулся к своему компьютеру, отвернувшись как раз вовремя, чтобы не заметить, как мое лицо загорелось, словно рождественская елка. Вот только эта елка была злой. И она горела. Ну ладно, хорошо. Если он собирался меня обязывать, то ладно. Отлично! И все же, глядя на мобильник в своей руке, на пальцы, нависшие над экраном, я не могла заставить себя набрать текст, и ненавидела себя за это. Не было ничего плохого в том, что я стремилась к продвижению. Вообще ничего. Мы оба были совершеннолетними людьми, испытывающими взаимное влечение друг к другу. Вот и все. Конечно, я не могла говорить за своего потенциального партнера, но у меня не было никакого желания строить с ним что-то серьезное. Это была бы кратковременная разрядка всего стресса, грусти и разочарования, которые я испытывала в последнее время. Если уж на то пошло, это было бы даже полезно и хорошо для меня. Тогда почему я чувствую, что это вкрай неправильно?