ЭТО ВСЁ, ЧТО ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ МЕНЯ

Друг мой! Отчего так волнительно мне от одной лишь мысли, что ты сейчас читаешь мое письмо, и улыбка озаряет твое лицо. Бумага терпелива к твоему небрежному к ней отношению, ведь ты, сердечный друг, прижимаешь мои строки к своему сердцу, что так бешено бьется в груди. Ты, которого так любит душа моя, думаешь ли обо мне? Произносишь ли имя мое? Вспоминаешь ли то светлое время, которое мы проводили вместе, когда рутинная служба окружает тебя или, когда предаешься послеобеденному отдыху? Дождусь ли я дня нашей встречи? Когда уже судьба вновь воссоединит нас? Навестишь ли ты меня в моей степи, в которой при всей видимой скудности все же возможно отыскать некоторые забавы и редкие увеселения? Буду весьма счастлив видеть тебя в спокойствии наших полей и совместном разделении сельских удовольствий. Ты ведь еще так молод, что совершенно не знаком с охотой на волка или медведя. Душа моя ищет тебя и не находит, тоскливо блуждая по улицам и площадям пустых городов.       Почти две недели назад Михаил Бестужев-Рюмин получил от Сергея Ивановича Муравьева письмо, в котором подполковник оказал любезность пригласив друга провести отпуск в Хомутце, Полтавской области, в родовом поместье Апостолов.       Это путешествие оказалось для Михаила невероятно длительным, отчего молодой мужчина впадал в уныние, наблюдая за однообразной картинкой из небольшого окошка экипажа.       Мишель жадно вчитывался в уже знакомые, заученные наизусть строки послания, полученного от подполковника, то и дело сминая письмо, то снова разворачивая его, прижимая к груди и зажмуривая глаза от внезапно охватывающих его приступов радости.       Откинувшись на спинку широкого сиденья, улыбался своим мыслям, представляя свою встречу с Сергеем, Мишель никак не мог унять внутреннее возбуждение, постоянно подогреваемое чтением письма, отправленного Сергеем. Заветный и уже изрядно измятый лист бумаги Мишель ни на секунду не выпускал из рук.       За пару недель Мишель привык не замечать, как экипаж заносит из стороны в сторону, а версты за окошком сменяют одна другую. По просьбе Мишеля экипаж двигался почти без остановок, не считая прошедшей ночи, проведенной на постоялом дворе, который покинули засветло.       В Хомутец въехали ближе к полудню.       Перед тем как покинуть экипаж, Мишель еще раз прижал письмо к губам и спрятал его. Он чуть не позабыл о том, что нужно забрать с собой багаж, думая лишь о том, что его ждет встреча с Сергеем.       Мишель полной грудью вдыхал насыщенный запах разнотравья, вслушиваясь в стрекотание насекомых, населяющих еще нескошенную траву и в многоголосие птиц, поселившихся в дубовой роще, плотным кольцом окружавшей поместье.       Мишель почувствовал, как миниатюрная пружинка внутри него вдруг сжалась так сильно, что он был не в силах сдерживать порыв нежности, охватившей его, стоило вдалеке обозначиться силуэту Сергея. Он направлялся к Мишелю быстрым шагом, широко улыбаясь.       Поравнявшись, они стояли не двигаясь, не в силах насмотреться друг на друга, позволяя лишь обоюдные похлопывания по плечам.       Сергей заключил Мишеля в объятия, и уже не сдерживая себя, целовал его лицо мягкими теплыми губами. А Мишель обнимал Сергея, чувствуя его крепкое тело, каждый мускул которого был упругим как сталь.       - Ты почему так задержался? – Сергей тормошил Мишеля, снова и снова заключая его в свои объятия.       - Мы не очень спешили и старались ехать так, чтобы лошади не пали, - пояснил Мишель. – Сегодня ночью спал только три часа. И вот я здесь! Не могу поверить, что мой Сергей Иванович в своем поместье в барина вдруг превратился! Ты впервые позвал меня сюда!       - Идём в дом! – Сергей все еще не мог оторваться от Мишеля, приобнимая его за плечо. – Я очень ждал тебя. Мне нужно тебя кое с кем познакомить.       Мишель замедлил шаг, а потом вдруг и вовсе остановился, поправляя воротник мундира.       - Сейчас я услышу душещипательную историю о том, как ты женился?       - Не трусь, Бестужев! – Сергей приободряюще улыбнулся, увлекая Мишеля за собой.       Мужчины подошли к двухэтажному дворцу и остановились у входа. Над высокими окнами, выходящими на площадку, виднелся родовой герб Муравьевых-Апостолов. Центральная двухэтажная часть дворца соединялась полукруглыми переходами с боковыми флигелями, образуя П-образную композицию. Со стороны паркового фасада была терраса-лоджия, лестницы от которой вели к пруду с искусственными островками.       - После отставки отец мой, Иван Матвеевич, переехал в Хомутец и возвёл двухэтажный дворец, перепланировал парк, пристроил каменные флигели сложной формы, достроил хозяйственные постройки. Ты и сам все видишь!       - Сережа, это настоящий дворец! – восхищенно воскликнул Мишель, остановившис перед небольшим каменным фонтаном.       - Да, мой друг, местные так называют наше семейное гнездо и только могут догадываться о том, что в доме почти полсотни комнат.       - Семейство Муравьевых всегда было многочисленным и ему для размещения требуется просторная территория, - Мишель снял с головы двууголку.       Светлые волосы Бестужева казались Сергею невероятно золотыми и мягкими, что он забыл, что за ними могут наблюдать его домашние.       - Papa выделил всем детям во «дворце» обособленную часть, чтобы каждый из нас имел возможность для уединения. Иван Матвеевич с новой семьей все больше бывает в разъездах. Матвей много времени проводит в своих покоях или ухаживает за фруктовым садом, занимается разведением цветов, много читает. Со дня на день ожидаем появления Ипполита. Я порядком успел соскучиться по младшему брату.       - Судя по твоим словам Матвей отошел от дел?       - Матвей все больше стал склонен к тихому уединению, в котором видит счастье. Он редко пишет мне и даже сейчас во время моего отпуска почти не общается со мной. В этом я вижу лишь желание избегать острых тем. Я не имею права принуждать его ни к чему. Он считает меня закоренелым романтиком, ищущим те же качества у окружающих.       - В этом он абсолютно прав! – Мишель словно подтвердил слова старшего брата Сергея. – Но этот кладезь есть в каждом! Ты движешься в правильном направлении! А что Павел Иванович?       - К Павлу направил человека, но найдет ли для нас время батька Вятского полка это пока неизвестно.       - Но если он появится, то рекам шампанского не будет конца.       - Следить за Ипполитом в несколько глаз, чтобы Павел не пристрастил моего младшего брата к чему-то непотребному.       - В этом вопросе доверие к Павлу Ивановичу утеряно, - Мишель улыбнулся своим мыслям.       Сережа негромко засмеялся в ответ.       - Мне будет необходима помощь, чтобы освоиться в доме.       - Часть дома, которую мы занимаем на время отпусков, имеет свой выход к реке, конюшне, к источнику, прекрасно подходящему для уединения, и там мы поим лошадей. Пусть тебя не испугают снующие по двору лакеи и горничные, коих у papa в легком переизбытке, мы наполним дом шумом и смехом в утопающей в огнях гостиной.       - Шумом и смехом?       - Да, мой друг! – вскликнул Сергей. – Я приготовил тебе подарок! Скорее идем в дом!