ЭТО ВСЁ, ЧТО ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ МЕНЯ

      Мишель увлеченно рассматривал коллекцию миниатюрных курительных трубок на многочисленных полочках бюро, а подойдя к армуару и вовсе замер в изумлении, изучая каждый вид оружия, занимавший свою нишу в шкафу.       В гостиной раздались звонкие детские голоса. Молодой мужчина не сразу обратил внимание на появление детей в комнате.       Первым в просторную гостиную вихрем ворвался мальчишка лет шести, а следом за ним вбежал еще один. Внешне они были очень похожи и одеты одинаково в кипенно-белые рубашки и темно-синие штанишки, и только длинные светлые кудри отличали одного ребенка от другого. Лица обоих были сильно перепачканы, а у одного сорванца ушиблено колено, и под разорвавшейся тканью виднелись свежие ссадины. В руках у каждого была деревянная шпага, но белокурый ангелочек, увидев Мишеля, спрятал оружие за спиной, потупив глаза.       - Простите, мы опоздали, – проговорил темноволосый мальчишка, но детская улыбка не могла скрыть искреннего сожаления от совершенного проступка.       Заметив, что Сергей Иванович смотрит на них и ждёт приветствия, дети подбежали ближе. Он приобнял каждого ребенка и легонько потрепал их за кудряшки, и Мишель заметил с какой любовью и нежностью маленькие разбойники смотрят на Сергея с высоты своего маленького роста.       Бестужев вдруг почувствовал внутреннее тепло, приятно разлившееся по всему телу, от одного лишь наблюдения за тем, как его Сережа добр и участлив к судьбе двух детей. Наверняка, приглянувшиеся ему дети одной из крепостных женщин, теперь обрели надежного покровителя в лице Сергея Ивановича.       - Твоя искренняя любовь ко всему человечеству, Сережа, не имеет земной награды! - воскликнул Бестужев.       - Мишель, - спокойно произнес Сергей, желая всецело завладеть его вниманием, потому что впервые решил сообщить важную новость. - Сейчас они приведут себя в порядок и смоют со своих лиц грязь. Особенно это касается юной мадемуазель.       Мишель обошел обеденный стол и оказался напротив Сергея, который смотрел на друга прямо, не отводя глаз. Мишель не без интереса вглядывался в премилые лица детей, один из которых оказался девочкой, представляя себя на месте Сережи, который был настолько добрым человеком, что безмерно одаривал окружающих своим хорошим отношением, но для этого нужно было родиться таким как подполковник Муравьев.       - Мой близкий друг Михаил Бестужев-Рюмин, - пояснил Сергей, не избегая направленного в свою сторону недоуменного взгляда.       - Bonjour, monsieur (Добрый день, месье), - первой отозвалась девочка, поправляя упавший на лоб светлый вьющийся локон.       - Donnez votre nom (Назови свое имя), - поинтересовался Мишель, восхищаясь цветом ее волос.       - Stéphanie, monsieur, - спокойно ответила девочка. - Son nom est Ivan, mais je l'appelle Vanechka (Его имя Иван, но я зову его Ванечка).       - Tu connais la signification de ton nom? (Ты знаешь значение своего имени?) – Мишель был не в силах отвести глаз от белокурой девочки.       - Couronne ou diadème (Корона или диадема), - ответила Стефания, снова поправляя пальчиками непослушный светлый завиток. – Мне уже шесть лет.       - Твой французский прекрасен! – Мишель привстал перед Стефанией на одно колено и прикоснулся губами к ее миниатюрной ладошке.       - А меня беспокоит разбитое колено Ивана, – рассерженно произнес Сергей. - Марта, Евсей! Займитесь детьми!       - Ты красивый, - шепнула Стефания на ухо Мишелю, затем появившиеся в гостиной денщик и гувернантка увели детей.        - То есть сразу же по приезду ты решил меня окончательно очаровать? - Мишель задумчиво потирал подбородок. - Всем известно о доброте и непререкаемом авторитете Сергея Ивановича, но усыновление и патронат двух крепостных ребят? Может быть на свете что-то более удивительное, чем твоя сердечность?       - Мое отношение к этим детям может быть только отеческим, - сказал Сергей Иванович.       - Даже чужие дети окружены твоей заботой! - весело воскликнул Мишель, восторженно всплеснув руками. - Представляю, как счастлива их мать!        - Друг мой, я понимаю, что ты всецело заслуживаешь моего доверия и достоин первым узнавать обо всем, что происходит в моей жизни, - Сергей Иванович вдуг замолчал, наблюдая за Бестужевым, и пытаясь по выражению лица предугадать реакцию друга.        - Сережа? - Мишель несдержанно жаждал выслушать Сергея Ивановича.        Очень важное и свершившееся событие всегда занимало мысли Сергея, но отчего-то он решил рассказать Мишелю обо всем именно сейчас.       - Это мои сын и дочь.       Эта короткая фраза произвела на Бестужева одновременно обескураживающее и чарующее впечатление. Мишель мог лишь предположить, что даже для такого короткого признания Сергею пришлось долго все обдумывать.       - Удивлен? - спросил Сергей Иванович, поджав губы. - Я очень долго не решался сказать об этом.       - Пожалуй, что так, - мягко улыбнулся Мишель, глядя на Сережу, который был человеком сильной, но не суровой воли, а в момент тяготившего его признания, казался сентиментальным.       - Я должен был сделать это раньше, - откашливаясь сказал подполковник. – Теперь ты подумаешь, что все это время ты не заслуживал моего доверия.       - Ты не прав сейчас, - приглаживая усы произнес Бестужев. - Для меня это неожиданная новость.       После этих слов Бестужев крепко обнял друга, похлопывая молодого мужчину по спине.        - Я счастлив, - растерянно хлопая густыми ресницами произнес Мишель, сдерживая слезинку в уголке глаза. - Вижу счастье в твоих глазах и чувствую внутри такое обволакивающее тепло, которым готов поделиться со всем миром. Как тебе это удается, Сережа?        - Как хорошо, что ты у меня есть, Мишель, - Сергей чувствовал невероятную легкость и внутреннюю свободу от предвкушения того, что ему больше не придется сдерживать себя в сокрытии этой маленькой но такой важной тайны.        - Ты каждый раз забываешь о том, что мы с тобой составляем единое целое, - Мишель напомнил другу о том мнении, которое сложилось среди близких друзей.        - Могу сказать, что теперь я полностью счастлив, - теплая улыбка появилась на губах Сергея.       За обеденный стол возвращались с разным настроением. Мишель находился под впечатлением от неожиданной, но уже ставшей приятной новости, а Сергей пребывал в легкой задумчивости. Мишель чувствовал, что Сергею необходимо было собраться с мыслями, и был готов не перебивая выслушать друга.       - Ты не хочешь мне всё рассказать? - Мишель подсел ближе к Сергею, позабыв о том, что очень голоден. – Я могу настойчиво расспрашивать, но всё же жду, что ты сам поведаешь мне эту удивительную историю.       - Если мы опустим ненужные подробности? – Сергей крепко зажал в кулаке нож, которым не успел коснуться куска мяса на своей тарелке. - Или ты желаешь узнать эту историю прямо сейчас?       Мишель лучезарно улыбнулся.       - Сережа, как тебе удалось скрывать их от меня всё это время! Меня вовсе не оскорбляет такое недоверие с твоей стороны, хотя сейчас у меня есть все причины, чтобы сердиться на тебя! – воскликнул Бестужев, наполняя бокал вином. - Я решил, что это дети от одной из твоих крепостных! Теперь мне нужны подробности о матери Стефании и Ивана.       - Ну что ты, Мишель! – Сергей постукивал по столу костяшками пальцев. - Их мать… Сергей вдруг замолчал, подбирая нужные слова, не будучи уверенным, что Мишель все поймет правильно. Объсниться необходимо именно сейчас, в эту самую минуту, чтобы не разрушить теплых и доверительных отношений, связывающих двух друзей со времени службы в Семеновском полку.       - Их мать? - Мишель не отводил от Сергея вопросительного взгляда.       - Это случилось еще до Семеновской истории. Мы познакомились здесь в Хомутце. Летом она поселилась с мужем в соседнем поместье, и почти весь мой отпуск мы с ее мужем по-соседски общались, несколько раз выезжали на охоту, но он был вынужден срочно покинуть поместье, а его супруга еще на две недели оставалась насладиться южным климатом.       Сергей перебирал пальцами по тонкой ножке стеклянного бокала.       - Оказалось, что мы увлеклись друг другом и, оставшись без надзора, думали только лишь о своих желаниях. Она очень часто упоминала о том, что в этом браке уже давно не чувствует себя женщиной, а ее отзывчивость в моих объятиях делала меня еще большим героем в собственных глазах. Мы очень часто беседовали о том, что ей пора оставить супруга, но мой отпуск подходил к завершению, я был вынужден отбыть в полк, с тяжелым сердцем оставляя ее с мыслями о нелюбимом муже. Супруг ее служил в российском посольстве в Великобритании и ни о чем не подозревал.       Мишель с нескрываемым интересом вслушивался в каждое слово произнесенное Сергеем.       - Ближе к декабрю я получил письмо с известием о том, что к апрелю она приедет ко мне, и в тот момент перед моими глазами расстилались хомутецкие пёстрые просторы, а тело мое будоражили прохладные рассветы и горячие объятия в охотничьем домике.       Мишель жадно сглотнул, поправляя шейный платок, все глубже погружая по него свои пальцы.       -Меня ждал сюрприз еще более невероятный, чем я мог предположить. Она появилась ровно перед тем, как нужно было отыскать бабку-повитуху. Ни о каком романе и речи идти уже не могло, и вскоре я стал отцом этих сорванцов.       - А как же их мать?       Мишель слушал Сергея очень внимательно, пытаясь понять и принять все, что происходило в тот момент с его другом.       - Детей она ни разу не видела после рождения. Они появились на свет такими крохотными и изнуренными, что Иван почти не подавал надежд дожить до утра. Отпуск мой подходил к концу, и пора было возвращаться в полк. Евсей отбывал со мной, а за детьми оставалась ухаживать кормилица Марта, и благодаря тому, что она обучена грамоте, я всегда узнавал из её писем о том, как растут малыши. Когда им исполнилось по пять лет, я выписал из столицы гувернантку.       - И как часто ты приезжал? – поинтересовался Мишель, пытаясь восстановить в памяти все моменты, когда отсутствовал Сергей.       - Два раза в год – рождество и отпуск, - Сергей сделал несколько больших глотков из бокала. – Я не мог бросить моих детей. Я не имел права поступить с ними также как та женщина, которая родила их.       - Очень жаль, что ты скрывал от меня своих детей, - Мишель улыбнулся собственным мыслям, возвращаясь к моменту знакомства с Иваном и Стефанией, искренне позавидовав тому, что в жизни его Серёженьки произошли перемены, и он доверил эту тайну Мишелю.       - Я и сам от них скрывался, - Сергей заметно нервничал, и оставив нож, взял в руки миниатюрную французскую курительную трубку. - Уезжал, когда Марта пеленала их, возвращался, когда они уже не были похожи на сморщенных старичков. С наступлением отпуска я видел первые шаги своих детей, а заснеженной зимой Стеша начала говорить, за ней вторил Иван.       - А та женщина? – Мишель пытался объяснить самому себе интерес к этой особе. То ли он испытывал ревность к ней как избраннице Сергея, то ли желал узнать еще больше подробностей и, если в сердце друга осталось к ней чувство, попытаться навсегда избавить от мыслей о ней.       - Я не писал ей, - начал Сергей, и на его губах появилась недобрая ухмылка. - Совсем.       - Это твое право, ты отец, - поддержал друга Мишель.       - Однажды мы увиделись. Ее супруг пригласил меня в гости. Мы весь вечер провели за беседой, и она даже намёком не обмолвилась со мной, что когда-то приехала ко мне в мой дом, чтобы родить вдали от всех наших детей. Даже бродячая сучка не поступает так со своими щенками.       - Это очень обидело тебя?       - Я не хочу говорить о ней, - выдохнул Сергей. - Мне необходимо выдохнуть из себя эту женщину и любое воспоминание о ней.        - Если честно, то я уже скучаю по твои детям! - произнес Мишель, наполняя бокалы вином.       - С Иваном общаться проще, потому что его легко увлечь, и он с интересом слушает все, что я говорю и с большой охотой наблюдает за тем, как конюх ухаживает за лошадьми, расспрашивает меня об оружии, о походах. Вчера прибежал ко мне взволнованный, объявив, что они с Евсеем нашли березу, которую можно срубить и изготовить много шпаг. Как ты думаешь, чем мы занимались весь день? – Сергей довольно заулыбался, мысленно воспроизводя картины вчерашних баталий.       - Ну, я полагаю, что в поясном ремне шпага из той самой березы, - верно предположил Мишель.       - Меня беспокоит Стеша. Ей очень не хватает матери. Самый близкий для нее человек – это Иван. Она во всем старается походить на него, даже умудрилась стянуть из его шкафа одежду. Ни Марта, ни гувернантка не могут заставить её надеть платье. Я привез столько красивых платьев!       - Сережа, если бы она чаще видела тебя, то повод наряжаться появлялся сам собой, - Мишель точно уловил, какой именно заботы не хватает девочке. - Впусти ее в своё сердце, не вспоминая о том, кто ее мать.       - Марта жалуется на то, что Стеша плохо спит. Несколько дней назад она в одной рубашке ночью направилась гулять по территории поместья. Мы нашли ее качающейся на качелях. Она держалась ручками за веревки и крепко спала.       Взгляд Мишеля выражал легкое недоумение, а в уголках его губ то и дело появлялась улыбка, которую Мишель пытался прятать, закусывая нижнюю губу.       - Бестужев, прекрати! – вспыхнул Сергей, поглядывая на Мишеля. - Я ведь не слепой и не железный!       - Сережа, ты мне всё рассказал, и я тебя услышал! – произнес в ответ Мишель, трогая указательным пальцем усы, пытаясь спрятать под ними предательски появляющуюся улыбочку.       - Ты меня осуждаешь? – Сергей подошел к столу, опустив ладони на кружевную скатерть. Он смотрел на Мишеля сверху, глядя на его плотно сомкнутые губы. – Эта твоя улыбочка!       - Сережа, дай мне тоже привыкнуть к тому, что у тебя двое детей, – сверкнув глазами, произнес Мишель. – Я все дорогу не выпускал из рук твое письмо! Я перечитывал его, затем прятал, и снова перечитывал! Я так переживал, что оно попадется кому-то на глаза, словно это Конституция Никиты или Русская правда Павла, - Мишель с интересом смотрел на Сергея и одновременно прислушивался к детским голосам, доносящимся сверху.       - Если я в своем послании позволил себе излишнюю откровенность, то не злись на меня, - Сергей опустился на пол перед Мишей и склонил голову на его колени, обхватив их руками. – Я считал минуты до нашей встречи. И прости, что я ничего тебе не рассказывал!       - Милый мой, нежный друг! – Мишель, не сдерживая переполнявших чувств, наклонился к Сергею и уткнулся губами в его мягкие и темные как смоль волосы, проникая под воротник рубашки и поглаживая кожу на затылке.       - Давай больше никогда не вспоминать мать моих детей, - твердо произнес Сергей и поднял голову, обернувшись на шум шагов, доносившихся с лестницы.