Мишка 2: Инфернальная вечеринка

1 Тео заваривал себе и Катерине кофе, пока женщина трудилась над приготовлением омлета. Она обещала ему на ужин традиционный русский суп, если найдет все продукты для него в магазине. На фоне разговаривал телевизор, который смотрел пес, сидя совсем близко, сворачивая хвост дугой вокруг ноги. Вновь вещали о вчерашних беспорядках на одной из улиц Джеффкинса. Приводили статистику задержанных за нападение на сотрудников полиции, даже имя школы, в которой учился Тео, прозвучало. МакЛин усмехнулся. — Как вы вчера позанимались? — спросила Катерина, выкладывая завтрак на тарелки. — Нормально, — ответил Тео, глядя на плоский экран телевизора. — Я, кажется, даже что-то понял. Он потянулся, чтобы почесать спину, но никак не мог достать до нужного места. Женщина, заметив это, подошла к пасынку и длинными острыми ногтями поводила там, где попросил Тео. Постепенно он начинал привыкать к заботе и опеке Катерины. Это было приятно, несомненно, пусть и весьма непонятно и странно. Они сели за стол, приступая к утренней трапезе. После этого у МакЛина привычный комплекс упражнений, чтобы поддерживать тело в порядке, а потом бесцельное существование в своей комнате, ведь Катерина уедет на работу. Благо, Тео взял у Кэт вчера еще одну книгу — первую из цикла «Герои Олимпа», продолжение запавшей ему в душу серии «Перси Джексон». Ему нравилась эта ненавязчивая слащавость, ориентировочная на детскую аудиторию. Но в то же время там было и напряжение, и драма, как в книгах, рассчитанных на людей постарше. Он успел положить в рот кусочек воздушного омлета, как голос в телевизоре произнес следующее: — Вчера вечером в городе Джеффкинс произошло нападение на семью предпринимателя и бизнесмена Николаса Фабре, — приятный женский голос от не менее симпатичной женщины врезался в сознание Тео раскаленным ножом. — Стрельба началась примерно в девять вечера, неизвестный скрылся с места преступления. Под удар попала вся семья Фабре. Как сообщают наши источники, Шарлотта Фабре, дочь Николаса Фабре, получила ранение в плечо и сейчас находится в удовлетворительном состоянии. Жена Николаса Фабре получила серьезные травмы и находится без сознания, врачи всю ночь боролись за ее жизнь. Сам же предприниматель скончался на месте происшествия, не дождавшись приезда скорой помощи. Полиция ищет преступника. Предполагаемый мотив — сорвавшееся ограбление. Просьба всех жителей города Джеффкинса быть бдительными и осторожными. А теперь к другим новостям… Тео не заметил, как от злости согнул пополам вилку. Катерина смотрела на пасынка с настороженностью и одним единственным вопросом. — Это не я, — прорычал МакЛин. — К сожалению. Я в это время был у Кэти. — Думаешь, не станешь главным подозреваемым? — усмехнулся возникший рядом Люк. Он стоял, скрестив руки, и смотрел на экран телевизора. — Очевидно, что за тобой уже едут. — Молчи, — мысленно приказал Тео. — Я не убил ни тебя, ни твоего папашу. В дверь настойчиво постучали. МакЛин бросил на стол погнутую вилку, намереваясь идти открывать. Но Катерина усадила его на место и сама подошла к двери. На пороге стоял шериф Коффман, Тео даже улыбнулся: давно они не виделись. Рядом с ним стоял еще как-то сержант, которого парень видел впервые. — Тео дома? — спросил шериф, заглядывая в дом. МакЛин помахал ему рукой. — Привет, у меня орден на твой арест за подозрение в… — Да знаю я, — перебил Тео. — Дайте кофе хоть допить. Коффман кивнул, спрашивая, можно ли им пройти. Катерина впустила мужчин в дом, те встали в коридоре. Бублик сорвался с места, со всех лап несясь в сторону незваных гостей. Вот только если на шерифа он не обратил никакого внимания, то на сержанта стал рычать и скалиться. Редко такое происходило, тот явно не понравился псу. МакЛин быстрым движением опрокинул в себя горячий крепкий напиток, встал из-за стола, подошел к шерифу и протянул ему руки для наручников. Холод железа сковал его запястья, но Тео лишь странно улыбнулся. — Тебе смешно? — грубым голосом спросил сержант. — Да шутку вспомнил, — пожал плечами парень. — Про полицейских, которые арестовали не того. — Это уже следствие будет решать, — рыкнул мужчина, толкая Тео на выход. — Позвони Норе, — попросил МакЛин, оглядываясь на Катерину. А у полицейской машины уже собралась толпа журналистов. Скорее всего, они были у дома с самого утра, сопоставив убийство Люка и расстрел семьи Фабре, сложив два-плюс-два. Вспышки камер, шум репортеров ослепили и оглушили парня, который недавно вылез из кровати и даже не успел нормально позавтракать. Его грубо усадили на заднее сидение, хлопнули дверью. Тео усмехался, какой этот сержант весь из себя важный. — Пончиков сегодня нет? — спросил МакЛин, выглядывая на шерифа. — Что он себе позволяет? — тявкнул мужчина за рулем, Коффман лишь поднял вверх руку, дав понять напарнику, что все в порядке. — Нет, сегодня без пончиков. У тебя красивая мачеха. — Фу, — сморщился Тео. — Вы ей в отцы годитесь. — Так я же без пошлости, просто комплимент, — пожал плечами шериф. — Как тебя угораздило так вляпаться, а, Тео? — Сам не знаю, — безразлично наклонил голову парень. — Меня сделали ненавистником всей семьи Фабре, а вы продолжаете вести со мной дружелюбные беседы. Не странно? — Хочешь сказать, что мне есть чего остерегаться? — хмыкнул мужчина. — Нет пончиков — нет моих ответов, — заявил Тео, откидывая голову на спинку сидения. Давно он не ездил в этой машине. Даже ностальгия какая-то появилась. Машина остановилась на парковке отделения полиции. Сержант, все так же грубо, вытащил Тео, как беспомощного ребенка, из салона и, держа за плечо, повел вперед. Коффман шел рядом. Парень отметил, что он поправился на несколько килограмм. Еще бы, так баловать себя выпечкой. Его усадили в родную мрачную комнату с пустым столом и двумя стульями, одним наручником приковали к ножке. Тео уставился на дверь, ожидая следователя. Тот появился спешно, бросил бумаги на стол и сел напротив парня. — Где ты был вчера вечером с восьми до десяти часов вечера? — сходу спросил он. — Да-да, спасибо, что рассказали мне о моих правах, — хмыкнул МакЛин, откидываясь на спинку. — Вам повезло, я их знаю. Поэтому не скажу ничего без своего адвоката. Она уже в пути, я уверен. — Ладно, — кивнул мужчина. — Может, назоветесь? Или я сам должен придумать имя? Мистер смешная бородка или?.. — Жак Гутье, — не желая слышать второй вариант своего прозвища произнес следователь. — И я бы на твоем месте не позволял себе так общаться с представителями правопорядка. — Прошу прощения, мистер Гутье, — с ноткой сарказма ответил МакЛин. Они посидели, молча смотря друг на друга. Пока дверь не открылась, и полицейский не впустил в комнату допроса адвоката. Она подошла к столу, поздоровалась с Тео и протянула руку для знакомства следователю. — Итак, Тео, где ты был вчера с восьми до десяти часов вечера? — повторил Жак, открывая папку с бумагами. — У своей подруги, занимался математикой, — ответил Тео, видя, как Нора кивает ему. — Это может кто-то подтвердить? — Кэт. Кэт Уорди, дочь судьи Джорджа Уорди. И он тоже, и его жена, — повел плечами парень. — Они все там были. Миссис Уорди принесла нам овощи с рыбой на ужин. Я ушел от Кэт ближе к одиннадцати. — А пришел? — Часов в семь. — Так долго занимались? — нахмурился Жак. — Я глупый, а тема сложная, — плотно сжав губы, улыбнулся МакЛин. — Хорошо, — кивнул мужчина. — Ты останешься здесь, пока я езжу к достопочтенному судье домой. Тео и Нора проводили его взглядом. Затем женщина отошла к двери, приоткрыла ее и посмотрела на своего клиента. — Тебе взять чего-нибудь? — спросила она. — Перекусить, я не успел позавтракать. Адвокат принесла себе стаканчик кофе, а молодому человеку, прикованному наручниками сэндвич из автомата. На самом деле Тео не хотелось кушать, он мог подождать и до дома. Но он рассчитывал на то, что долг за этот прием пищи упадет не на него, а на Джина-Хо, который и оплачивал услуги Норы. Спустя полчаса Жак Гутье вернулся. Он освободил руку Тео от наручников и проводил их до двери, до которой нужно было сделать несколько шагов. — Уорди предоставили записи с камер наблюдения, — сообщил следователь. — У тебя железное алиби. Просим прощения за беспокойство. Всего хорошего. Тео нахмурился, понимая, что даже не заметил камер. Достопочтенный судья переживал за безопасность своего дома и заодно создавал МакЛину идеальное алиби. Так подстраховать репутацию парня в день убийства семьи Фабре. Звучало, как теория заговора. Но Тео остановился на том, что это просто стечение обстоятельств, сыгравших ему на руку. — Тебя подвести до дома? — предложила Нора, достав ключи от машины из сумочки. Тео утвердительно кивнул. У выхода их снова, ожидаемо, поджидали. Тео уже начинало это злить. Если раньше это казалось забавным и даже приятным, то сейчас слишком сильно докучало и раздражало. Дай журналистам волю — они залезут в грязное белье МакЛина в попытке найти сенсацию и придумать новый заголовок. Но сейчас парню нечего было опасаться, незачем было сохранять каменное лицо. Он посмотрел в одну камеру, улыбнулся на левую сторону и пошел дальше. Устроился на переднем сидении, открыл на полное окно и пошарил по карманам в поисках сигарет. Адвокат протянула ему свою пачку и зажигалку. Тео принял одну сигарету, подкурил ее и посмотрел на женщину. — Так вы тоже грешны на табак? — усмехнулся он и сделал затяжку. Нора закусила фильтр между зубов, выезжая с парковки. А потом, чтобы она не отпускала лишний раз руль, Тео поднес к кончику сигареты зажигалку. — С моей работой сложно не грешить либо сигаретами, либо алкоголем, — ответила она, набирая скорость. 2 Шарлотта открыла глаза, но тут же зажмурилась от белоснежного света, ослепившего ее. Рука Артура гладила ее по волосам, в палате кроме брата и сестры Феррейра никого не было. Парень улыбнулся, когда увидел, что девушка проснулась. Ана соскочила с кресла, на котором сидела, подлетела к подруге. Увидеть их лица при пробуждении было самым приятным, на что могла рассчитывать Лотти. Она попыталась подняться, но слабость не покидала ее тело. На плече была аккуратная повязка, уже запачканная проступившей кровью, но руку девушка чувствовала — это хорошо. — У меня чувство, будто моя мать не выжила, — прошептала она. — Она жива, но в тяжелом состоянии, — ответил Артур. — Но твой отец мертв. Шарлотта тяжело вздохнула. — Мне плевать на него, — на выдохе сказала она. — Так ему и надо. Она могла быть откровенна с друзьями, ведь они единственные знали правду о том, что происходило в семье Фабре. Поэтому в их глазах не было осуждения, может, маленькая часть непонимания, ведь им сложно представить ситуацию, когда ребенок настолько не любит своего отца. — Но кто это мог сделать? — с ужасом спросила Ана, присаживаясь на край кровати. Шарл взглянула сначала на Артура, потом на его сестру. — Я не знаю, — ответила она. — Кто угодно. — Тео задержали, — сообщил парень. — Но отпустили, у него алиби. Девушка облегченно вздохнула. Ей хотелось встать, потому что ужасно болела от одного положения спина. И еще хотелось прохладной воды, чтобы освежиться после пережитого. Руку в месте, куда попала пуля, неприятно тянуло. Заметив, с каким желанием Лотти смотрела на стакан с водой, Артур взял его и поднес к губам девушки, помогая ей приподнять голову. — Спасибо, — лениво сказала Фабре. В ту же минуту дверь в палату приоткрылась, и внутрь заглянуло смуглое мужское лицо. У него была причудливая бородка и бегающий взгляд. Мужчина прошел внутрь, попросил Феррейра выйти на несколько минут и сел на кресло. — Как самочувствие, мисс Фабре? — спросил он, достав блокнот и ручку. — Соболезную Вашей утрате. — Спасибо, — спокойно ответила девушка. Она до сих пор не понимала, что произошло. А умиротворение от смерти отца осталось где-то во вчерашнем вечере. — А Вы?.. — Жак Гутье, следователь по вашему делу, — представился мужчина, почтительно наклонив голову. Ни одна Шарлотта делала так в разговоре с Фабре. — Вчера всю ночь на месте преступления работали криминалисты. Обнаружены следы взлома с заднего входа, но сигнализация была выключена. — Отец иногда забывал включать ее, если сильно торопился. А мы с мамой никогда этим не занимались, — ответила девушка. Жак покивал. — Оружия убийства найдено не было, никаких улик так же не обнаружено. Ни отпечатков, ни следов подошвы. Зато мы нашли явные признаки кражи: разбросанные ящики и одежда, перевернутые матрасы кроватей. Не знаю, унес грабитель что-то из вашего дома, это мы установим с Вами, мисс Фабре, если Вы согласитесь помочь расследованию. — Конечно, — уверенно сказала Шарлотта, пытаясь покивать, но мышцы тела непослушно сопротивлялись. — Оставьте мне Вашу визитку, я свяжусь, как только выпишусь из больницы. Мужчина достал из кармана пиджака небольшой ровный кусочек плотной бумаги и положил его на стол рядом с кроватью. — Скорейшего Вам восстановления, — произнес он и покинул палату. Лотти видела, как Артур и Ана стояли прямо возле двери и вошли обратно сразу же, как мужчина ушел вдоль по коридору. Они снова окружили ее с двух сторон, с беспокойством глядя на нее. Шарлотта смутилась. — Я в порядке, — попыталась улыбнуться она. — Не надо так переживать. — Что он спрашивал? — спросил Артур, крутя в руках визитку. — Жак Гутье… — Сказал, что полиция пока что остановилась на версии с грабежом, — устало произнесла Шарл. — Наверное, так и есть. Все знают, что мы якобы богаты. Любой, кто хотел нажиться, решил воспользоваться моментом, когда дом пуст. — Но зачем они тогда арестовывали Тео? — нахмурилась Ана, встав на ноги. Она подошла к окну, взглянула дорогу. — Просто потому, что его судят за убийство Люка? — Очевидно, — ответил Артур. — Тео был главным подозреваемым. Мне кажется, если бы у него не было алиби, то и это дело повесили бы на него. Глаза Шарлотты снова стремились закрыться, но она сопротивлялась, чтобы не уснуть в присутствии друзей. Но они заметили это и решили оставить девушку в покое. Как только дверь за ними закрылась, Шарл уснула крепким сном. Она проспала до самого утра. И проснулась уже бодрой и полной энергии. Слабость отступила, мышцы немного тянуло от одного положения, а на руке уже была поменяна повязка. И теперь на ней не было следов крови. Она попросила врача выписать ее, ссылаясь на хорошее состояние. Сердечно пообещала ему, что не будет поднимать тяжелые предметы и заносить грязь в рану. Как совершеннолетнюю, ее отпустили. Шарлотта не зашла даже в палату к матери, а сразу набрала номер Жака, назначив ему встречу у оцепленного предупреждающей лентой дома. Когда Шарл ехала в такси, держа руку, повязанную через шею лентой, в одном положении, она думала о том, что произошло. Ее отца больше нет. Нет тирана, который испортил ее жизнь. Нет человека, который воспитывал в ней отвращение к самой себе, в которую вкладывал ненависть и злобу. И он поплатился за это безразличием. Ненависть прошла еще тогда, когда Лотти лежала на крыльце своего дома под сильным дождем. С выстрелом в грудь отцу умерла и ее злость на него. Осталось лишь равнодушие и надежда на то, что он уже варится в самом горячем котле. Жак ждал ее у входа в дом. Он поприветствовал ее, достал блокнот и ручку, поднял ленту, позволяя девушке пройти на территорию, принадлежавшей ее семье, и прошел следом. Шарлотте казалось, что все произошедшее тем вечером случилось где-то далеко и не с ней. Но напоминала боль в плече, отдающая в пальцы, и упоение свободой, которую она обрела. — Мисс Фабре, можете показать, как все было? — спросил Жак. Его глаза бегали из стороны в сторону, но он, вероятно, не контролировал этого. Выглядело жутко. Шарл кивнула, отмечая, как ей теперь нравится звучание собственной фамилии в сочетании с «мисс». Девушка, объясняя каждый шаг, который она запомнила, проделала весь путь от машины до двери. Показала, как отец открывал дверь, а где стояла мать и сама девушка. Рассказала, где примерно стоял человек. Следователь внимательно осмотрел место, а потом подозвал одного из криминалистов, которые до сих пор изучали дом до каждого зазора в надежде найти хоть что-то. — Мы осмотрели здесь все, — сообщил молодой мужчина. — Если бы на полу лежал ковер, то на нем остались бы следы обуви, даже учитывая, что на убийце, видимо, были бахилы. Но ничего. Мы осмотрели прилегающую территорию, никаких следов. Совершенно. Действовал как будто профессионал. — Но при этом воры, даже если действуют одни, стараются уйти из дома незаметно, если вдруг вернулись хозяева, — размышлял следователь, почесывая бородку. — Испугался? — Вполне возможно, — пожал плечами собеседник. Жак взглянул на Шарлотту. Она выглядела бледной, но не из-за того, что вернулась на место преступления. А из-за общего состояния, которое все же не успело полноценно восстановиться. — Хорошо себя чувствуете? — поинтересовался мужчина. — Да, — кивнула Лотти. — Вы хотели проверить, исчезло ли что-то. Пройдемте в спальню родителей, они хранили все драгоценные вещи там, насколько я знаю. Они поднялись по лестнице. Шарлотта замечала, как следователь оглядывается по сторонам, осматривает дом. То ли он пытался увидеть что-то, то ли просто оценивал жилье. Он так же не отказался от комментария по поводу головы оленя, висящей напротив входа. Лотти робко ему улыбнулась, показывая, что она оценивает его попытки помочь ей с ее утратой, но в то же время она поражена в самое сердце печалью. Спальня родителей была перевернута так, же как и все остальное. Лотти хватило одного только взгляда на комод, чтобы понять: коллекция часов отца бесследно исчезла, как и дорогие жемчужные украшения матери. — Значит, ограбление, — подвел следователь. — Спасибо за помощь, мисс Фабре. Я смогу обращаться, если мне понадобиться Ваша помощь? — Конечно, — кивнула Лотти, с притворной грустью опуская глаза. 3 Похороны состоялись как можно скорее. Шарлотта занялась всей подготовкой сразу же, как ей дали на этом разрешение. Имея на руках деньги отца, зная, что их с матерью ожидает еще и сумма страховки, доходящей чуть ли не до миллиона долларов, Лотти разобралась быстро. Даже организовать похороны богатому человеку было легче. Вот только разница была в этом и в стоимости гроба. В остальном ни одна могила от другой не отличалась — везде лежали разлагающиеся тела. В пасмурный день большая часть города собралась для того, чтобы проводить Николаса Фабре. Многие знали его, как работодателя в шахтах, в предприятиях, которые открывались под его именем. Кто-то знал его, как человека, воспитавшего убийцу. А кто-то — страдальцем, потерявшим любимого сына, которого еще и оклеветали. Некоторые и вовсе не интересовались такой личностью, как Николас Фабре. Им не было дела до него так же, как и ему до них. Но они все равно были здесь. Стадо. Лицемерное стадо со своим притворным горем по человеку, о котором ничего не знали. Шарлотта считала, что лишь ей одной в этой ситуации было позволено лицемерить. А так же семье Феррейра. В частности, детям. Среди этого стада были и репортеры, куда уж без них в это время, когда их профессия, кажется, стала востребованной впервые за тысячу лет в этом городе. Лотти стояла у склепа, ожидая, когда привезут гроб. Она принимала соболезнования от осмелившихся подойти, но краем глаза видела, как многие улыбаются, обсуждают фильмы и просто обсуждают покойного, с которым пришли проститься. Если они надеялись на то, что Шарлотта устроит прием, раздав людям бесплатные напитки и еду, то могли проваливать отсюда. Она не думала даже устраивать что-то, посвященное отцу. Скрылась бы под маской одинокой скорби, ведь мать до сих пор в больнице. У девушки отлично получалось играть подавленность, которую она демонстрировала всем на протяжении последних дней. Фабре рассматривала склеп, думая о том, что и она могла бы оказаться здесь. Отец мог прикончить ее, ни взирая на запреты и правила. Но вот вопрос в том, похоронил бы он ее здесь, вместе с Люком, или закопал где-нибудь в лесу, говоря всем, что его негодная непослушная дочь просто сбежала из дома. Наконец, все расступились. Образовалась широкая дорожка для четырех крепких мужчин, которые несли на своих плечах гроб с телом Николаса Фабре. Иронично, что даже после смерти он «ездил» на людях. Будь на то воля самой Шарлотты — его тело бы отправилось в огонь. И она, вероятно, смотрела бы на то, как плавится и слезает кожа с его мышц, как жар… Нет. Она тряхнула головой, отгоняя подобные мысли. Но они не были пропитаны ненавистью. Лишь равнодушием, приправленным врожденной и воспитанной жестокостью. Гроб опустили на землю перед склепом у ног святого отца, который готовил последние слова перед отправлением покойного в загробную жизнь. Шарлотта не слушала его слов. Она стояла, понурив голову, пропуская мимо ушей весь лишний шум. Речи святого отца были направлены на сострадание, на помилование и прощение. Но Лотти сопротивлялась, не желая, чтобы Бог прощал ее отца. Если Бог существует, то Шарл молила его отправить отца прямиком в Ад. А лучше — в небытие. Этот человек причинил ей слишком много боли. Эта семья причина ей слишком много боли. Когда все слова были сказаны, все те же мужчины в черных костюмах внесли гроб в склеп. Шарлотта лишь проводила их взглядом, не заходя внутрь, чтобы попрощаться с отцом лично. Она отправила его в последний путь, попрощалась с ним, желая лишь одного. Чтобы с его смертью вся ее жизнь стала лучше. — Останешься сегодня у нас? — спросила Ана, тормоша подругу за плечо. Шарлотта подняла на нее потерянные впалые глаза, поморгала, возвращаясь в реальный мир. — Да, — ответила она кратко. — Мне все равно пока некуда идти. Дом до сих пор был оцеплен, там все еще пытались что-то найти, хотя девушке казалось, что они осмотрели уже каждый уголок. И все же она не могла спорить со следствием, это ничего бы не дало. Приходилось продолжать жить в доме Феррейра, пользоваться их водой, их продуктами, их пространством. Радовало только то, что ей всегда там ждали. Особенно в такой непростой период ее жизни. Медленно ступая по каменистой дорожке, Шарлотта с друзьями вышла с территории склепа Фабре. Ей хотелось поскорее уйти из этого людного угнетающего места. Хотелось выпить, расслабиться, хотя врач порекомендовал воздержаться от приема спиртного. Лотти просто хотелось отметить свою собственную, черт возьми, свободу. Но место не отпускало ее. В стороне стоял Тео МакЛин, одетый в строгий пиджак, в котором приходил на все заседания суда. Он кивком подозвал Шарлотту подойти. — Идите в машину, — сказала она друзьям, отходя от них. — Я присоединюсь через пару минут. Она подошла к Тео, посмотрела на него. На его лице вырисовывался четкий образ негодования, смешанный с разочарованием и злостью. Он мял в руках тлеющую сигарету, нервно пальцем бил по колесику на зажигалке, которое отзывалось характерным звуком. — Это ты сделала? — прямо спросил парень, заглядывая в глаза девушке. — О чем ты? — недоуменно поморгала Шарлотта. — Ты поняла меня, — практически прорычал Тео. Он сделал шаг к ней, нависая над ней, как тень, пугающая в детей в коридоре. — Это была моя месть. Ты убила брата, убила отца. Все они должны были умереть от моей руки, — МакЛин продолжил наступать, заставляя девушку отойти на шаг назад. — Они отобрали у меня самое дорогое, они сломали мне жизнь. Шарлотта собралась, намереваясь не показывать парню своего страха перед ним. Ей не хотелось отдавать власть ему. — Во-первых, — спокойно и почти без эмоций начала Лотти, — открой глаза и посмотри, что моя рука бесполезно прижата к груди. Что это, Тео? Кажется, повязка в месте, куда мне попала пуля. Во-вторых, ни одному тебе моя семья сломала жизнь, — теперь она сделала шаг вперед, но МакЛин даже не пошевелился. — Когда ты запомнишь, что мир не крутиться вокруг тебя? И что в своих проблемах нужно искать виноватого, прежде всего, в самом себе. Тео молчал, с гневом поджимая губы. Кожа на его дрожащем подбородке морщилась. Он смотрел на нее, видя горячее и опасное сочетание — МакЛин плюс Фабре. Две совершенно не нормальных семейки, которые шли чуть ли не нога в ногу в степени безумия и неадекватности. Он наклонился к ней, зная, что никто даже не смотрит в их сторону. Их губы были близко, а пальцы Тео, одновременно держа окурок сигареты, грубо взяли ее за подбородок. МакЛин заглянул в ее глаза, в цвете которых до сих пор не мог определиться. Сейчас они были зеленого цвета, но уже через несколько минут могли сделаться голубыми. Парень поцеловал ее. Как жест своего недоверия, разочарования и полного равнодушия к ее судьбе. Как было в начале весны, так и должно было закончиться сейчас. Шарлотта оттолкнула его и с силой ударила его открытой ладонью по лицу. Он едва отвернулся, но потом вновь взглянул на нее. — Ты стала страшным человеком, — проговорил он сквозь зубы ей на ухо. — Не думай, что ты не пойдешь на дно так же, как твоя семья. Тео развернулся и ушел прочь по зеленой стриженной мокрой траве, по которой ветер гонял листья. Могло лишь показаться, что ему настолько все равно, что он настолько зол. Внутри него кипела обида. И вновь он винил ни самого себя, а жизнь, которая поступала как последняя сука с ним. У него отобрали единственную причину, по которой он хотел быть на свободе. И он был готов искать виноватых везде, в ком угодно. Первая мысль, которая пришла ему в голову — Шарлотта. Она ненавидела отца, убила собственного брата. Тео видел, как она превратилась из милой девочки в расчетливого лживого манипулятора. И лишь поэтому, основываясь на своей обиде за отобранный шанс отомстить, он и сделал это. Попытался сделать больно той, кому меньше всего желал зла. 4 Шарлотта вновь встретилась с Жаком, когда тот попросил приехать в участок. Он обещал, что разговор будет коротким, но невозможным для телефонной связи. Девушка согласилась без раздумий, она считала, что всплыли какие-то новые детали дела или им снова нужна ее помощь. Но Жак ждал ее, одетый в простую толстовку, у входа в участок. — Согласитесь пройтись со мной, мисс Фабре? — торопливо спросил следователь. — Этот разговор не для лишних ушей. Лотти кивнула, и он повел ее туда, где меньше всего было тех, кто мог их услышать. А вот это уже не входило в ее планы. Девушка напряглась, думая, что грядет что-то не хорошее. Она заметно занервничала, но смогла взять себя в руки прежде, чем бегающие глаза Гутье посмотрели на нее. — При обыске дома мы нашли занимательные документы, в которых говорилось о какого-то рода поставках, — проговорил мужчина. — Вы не знаете ни о чем таком, мисс Фабре? «Твою ж…» — Нет, — притворилась удивленной дурочкой Шарлотта. — О каких поставках идет речь? — Один из моих коллег, которые занимаются расследованием этого дела, вспомнил случай, когда шли массовые суды над наркоторговцами. Это было во время того, как в шахтах, которыми, как известно, управлял Вам отец, нашли залежи наркотиков, — голос следователя стал тише, Шарл ощутила нотки угрозы. — Вы знали о том, что Ваш отец владел подпольной компанией по незаконному обороту наркотических веществ? Разумеется, Шарлотта знала. Это был семейный бизнес. Шахты, предприятия, стройки — все это цирк для отвода глаз. Николасу нужно было где-то хранить товар, нужны были люди, которые продавали бы его. Но если сейчас она сознается в этом, то неизвестно, чем это обернется для нее. — Нет, я не знала, — дрожащим голосом произнесла девушка. Она посмотрела на Жака, он поверил ей. — Я никогда не вовлекалась в дела отца. Отец всегда был против, чтобы женщины в его доме занимались бизнесом. Он не пускал нас даже к себе в кабинет без необходимости. Следователь покивал. — Вы понимаете, что СМИ не должны узнать об этом? — спросила Шарл, выдавливая из своих глаз невинные слезы. — Теперь, когда мы остались с мамой одни, а она до сих пор в больнице, меньше всего нам надо, чтобы нас преследовали из-за этого. — Это будет передано в соответствующие органы, — твердо ответил Жак, а потом коснулся плеча девушки. — Но уверяю Вас, мисс Фабре, пресса не узнает об этом. Я понимаю, в какой вы с матерью находитесь ситуации, и после пережитых потрясений лично я не позволю, чтобы вам кто-то навредил. Его голос звучал убедительно, но не до конца. Шарлотта напряглась, понимая, какой ужас начнется, если об этом узнают. И все же она натянула благодарственную улыбку, заставляя Жака поверить в ее непричастность и доверие ему. — Вы можете вернуться в свой дом уже завтра, — сообщил он. — Клиринговые компании привели дом в порядок, можете ни о чем не беспокоиться. Завтра с утра убираются ленты и возвращаются вам ключи. — Спасибо, — кивнула Фабре. Он проводил ее до входа, откуда Лотти снова уехала на такси. Но сам следователь не торопился возвращаться в участок, ведь он ожидал еще одного человека. Чья мрачная фигура, твердой походкой, словно танк, неслась к нему. — Отойдем в сторону, Тео? — предложил Жак. — Разговор деликатный. Они пошли туда же, как мужчина пару минут назад разговаривал с Шарлоттой. Тео даже встал там же, где стояла она. Парень достал сигарету, прикурил и вопросительно поглядел на следователя. — Ты в курсе, что семья Фабре замешана в крупном бизнесе, связанном с наркотиками? — прямо спросил Жак, не желая церемониться с парнем там, как делал это с девушкой. — Ходил такой слух когда-то, — безразлично ответил МакЛин, выплевывая горькую слюну на асфальт. — Так вот это не слух, — напряженно сказал следователь. — При обыске дома обнаружились документы, подтверждающие это. — И что вы от меня хотите? — фыркнул Тео. — Человек, занимающийся отдельно этим делом, предлагает тебе сделку: завтра Фабре смогут вернуться в свой дом, тебе нужно установит прослушивающие устройства по всему дому, чтобы мы могли убедиться в том, связаны ли остальные члены семьи с этими или нет. Взамен тебя оправдают по делу, в котором ты сейчас замешан. Тео рассмеялся. Громко, с удовольствием. — Вы меня за дурака держите? — прищурился он, тыкая двумя пальцами, меж которых зажата сигарета, в грудь следователю. — С чего бы мне верить такому громкому обещанию? У суда проблемы с тем, что в деле Эндрю меня оправдали. А тут просто так снимут обвинения еще и дела Люка? Вы либо моей смерти хотите, либо всего города, — МакЛин еще раз усмехнулся. — И с чего бы именно мне следить за Шарлоттой и ее матерью? Я не общаюсь с ними. Жак повел бровью. — Тогда скажи мне: ты наблюдал когда-нибудь у Шарлотты признаки жестокости или хладнокровия? Тео сдержал позыв кашлянуть, захлебнувшись едким дымом. Наблюдал ли он? Да она сама говорила, что ей нравится следить за драками. Она была не против, если бы МакЛин кого-то был. Она убила собственного брата. И сейчас Тео видел, как девушка перестала быть похожей на саму себя. — Я не буду давать никаких показаний без присутствия моего адвоката, — спокойно произнес Тео. У него не было причин подставлять Шарлотту. Даже несмотря на то, что он злился на нее и необоснованно обвинял в убийстве, совершенно не обращая внимания на факт того, что она тоже подверглась нападению. Он чувствовал себя обязанным ей за то, что она сделала для него. Начиная со спасения, заканчивая помощью в суде, невзирая на страх перед отцом. МакЛин ценил это и, не понимая смысла вопроса, не хотел впутывать девушку в какие-то ненужные разбирательства. — Она такая спокойная, а ведь у нее убили отца, — добавил Жак, когда Тео уже уходил. Он опустил голову, тяжело вздохнул, а потом через плечо ответил: — Не все люди показывают свои эмоции людям. И не все осознают произошедшее сразу. Вы ведь следователь, в Ваши обязанности входит понимать поведение людей. МакЛин надеялся, что смог опустить самооценку Жака хотя бы немного. «Понимать поведение людей». Мужчина отлично понимал поведение Шарлотты, именно поэтому он и задал такие вопросы. Но Тео не торопился с тем, чтобы следователь утверждался в своих выводах. 5 Вечером Кэт пришла к Тео, чтобы продолжить его обучение. Катерины не было дома, они устроились на кухне. Там и холодильник ближе, и контролировать озорного пса было легче. Он носился по гостиной, просясь на улицу. Но за окнами лил дождь. Меньше всего МакЛину хотелось убирать грязные следы с ковра и бороться с собакой, чтобы помыть его. Математика — зло. Именно так считал парень. Он не понимал, как люди вообще в этом разбираются. Он держался за голову, хмурился и строил гримасы шока и полного недоумения при виде каждого нового абзаца. Тео смотрел на Кэт, как на инопланетянина, ведь она, смеясь с его реакций, говорила простыми словами такие сложные вещи. В случае МакЛина, ему любая наука казалась чем-то невероятно сложным. В частности из-за того, что он просто не хотел разбираться в этом. Но Кэт хвалила его, мотивировала и помогала. Это ускоряло процесс обучения. Ведь если парень сам пытался постигать гранит науки, то давно бы на все плюнул и ушел бесцельно таращиться в потолок. — Кстати, как выборы? — спросил Тео, отходя к окну, чтобы не дымить на подругу. — Элайза говорила, что тоже баллотировалась. — Ты не знаешь? — удивилась Кэт. Она, до сих пор не веря в то, что произошло на танцах, прикрыла глаза руками. Тео даже подумал, что девушка проиграла. Но затем она достала телефон и показала ему видео с речью Элайзы. — Я до сих пор не могу принять, что это сказала именно она. Тео самодовольно улыбнулся и сделал затяжку. Паула, будучи заложником придуманного самой же образа, смогла выбраться из этого. МакЛин предлагал ей начать все с чистого листа, когда закончится школа. Но он думал, что она сдержит часть своего обещания и откроется всем в начале этого учебного года. — Поздравляю, — произнес он. — Надо позвонить ей, выразить свое восхищение. Они вновь сели за учебу, но Тео не мог думать об упражнениях, уравнениях и примерах. У него перед глазами плыли эти радианы, круги и цифры. Он прикрыл глаза, придерживая голову рукой. Они занимались уже более двух часов, за плечами английский язык и история. МакЛину требовался отдых, а еще отсутствие двух голосов, звучащих у него в голове. Теперь он уже не думал о том, что это просто призраки прошлого. Не думал, что видеть людей после их смерти — нормально. — И ты веришь Шарлотте? — усмехнулся Люк, наклоняясь к столу. — Она ведь моя сестра. Жестокость у нас в крови. — Она не способна на такое, — парировала Алиша, прикуривая сигарету. — Мы с Тео знаем ее, она милая девочка. — Забыла, она мне выстрелила прямо в голову, — Фабре показал на лоб, откуда вылетела пуля. В том месте Тео причудилась дыра. — Забыл, я не дожила до этого, — морща носик, улыбнулась девушка. — Погоди, Кэт, — остановил парень подругу, игнорируя мысленную перепалку двух призраков. — Я проголодался, намажу себе бутерброд. Тео встал, достал все ингредиенты из холодильника и стал их резать, крепко сжимая в руке нож. А голоса продолжали говорить. — Кстати, МакЛин, — Люк облокотился на кухонный гарнитур, со своей очаровательной блестящей улыбкой взглянул на парня. — Ты ведь был на кладбище. Не хочешь кое-что спросить у своей подруги? — Отвали, — прошептал Тео, забыв о том, что Кэт находится прямо за его спиной. — Тебе не интересно? — удивился Фабре. — Он ведь сказал тебе отвалить, прилипчивый ты засранец, — забросила голову назад Алиша, а потом подошла к общающимся, продолжая курить. Тео краем глаза заметил, что она курит точно так же, как курила при жизни. — Так и тебе тоже не интересно? — еще больше удивился Люк. — Это ведь тебя касается, дорогуша. МакЛин не выдержал и направил острие ножа к лицу парня. Тот сначала приподнял брови, а потом его лицо расплылось в насмешливой улыбке. Он, не шевелясь, медленно показал в сторону Кэт, про присутствие которой Тео окончательно забыл. Девушка смотрела на него с опаской и обеспокоенностью. Люк расхохотался. Поджимая губы в плотную белую полоску, МакЛин подошел к столу, за которым сидела подруга, все так же держа в руках нож. Кэт отстранилась. Она запрещала себе думать о том, что Тео может ей навредить. Но он выглядел таким злым. И еще сверкающий в свете ламп нож добавлял его образу опасности. Девушка не на шутку перепугалась, но острие вонзилось в стол. МакЛин наклонился, взглянул на нее из-под бровей. — Скажи мне, Кэт, почему я не нашел могилы Алиши на кладбище? Он ожидал услышать простое объяснение: ее кремировали, чего она не желала, или же просто похоронили без имени. Но у нее были родственники, несмотря на то, что ее родители полные уроды. Дядя девушки не мог просто так наплевать на желания племянницы или оставить ее надгробие без подписи. Кэт с трудом поймала губами воздух, опустив голову вниз. А потом посмотрела на него большими карими глазами. Он требовательно глядел на нее, и Кэт не увидела в его взгляде ни намека на теплоту. В бездонной пустоте, мечась от одного края к другому, бегало лишь требование ответить. — Тебе лучше спросить об этом Шарлотту.