Мишка 2: Инфернальная вечеринка

1 В этот день в школе все так же не хватало пары людей, которые были отстранены на несколько дней из-за активного участия в митингах. Ситуация в городе ухудшалась, директор всерьез задумался над расширением охраны, чтобы обезопасить учеников школы. И в связи с этим даже Кэт не была против таких мер, учитывая то, что она выступала строго против этого. Им вполне хватало одного Энди, который следил за тем, чтобы никто не бил окна и не курил в неположенном месте. Но не сейчас. Кэт стояла в коридоре, видя растерянное лицо Тайлера Раша. Дана обнимала его за руку, повторно нахваливая за его светлый ум. Девушки смогли добиться восстановления парня, ведь если директор не исключил Тео после того, что с ним произошло, то Раш вовсе не заслуживал такой участи за драку с учителем, который уже не преподавал в этой школе. Так как парня исключили в начале учебного года, то ему разрешали снова вернуться к обучению в одиннадцатый класс. Но Тай, сидя дома, не терял времени зря. Он подготовился ко всем контрольным точкам и экзаменам, которые пропустил. И за несколько предыдущих дней сдал их все на удовлетворительный балл. Ему позволили перейти сразу на последний год обучения. Тай не хотел идти в школу, зная, что Дана закончит учебу раньше его. Она грезила о Йельском университете в Коннектикуте, а парень не желал расставаться со своей девушкой, отпуская ее одну в новый город. Поэтому-то он и поднапрягся. Из-за любви. Но он планировал продолжать работать, ведь если семья Юхансен могут обеспечить ей обучение, то семья Фицджеральдов, в доме который Раш поселился, уж точно не будут этого делать. У них так же выпускается Трой, а Тайлер не позволит пытаться вложиться еще и в него. Они слишком много потратили на его нужды и без этого. Многие собрались возле Тая, удивляясь ему присутствию. Он всем улыбался, со всеми здоровался. Кэт видела, как глаза Даны горят рядом с ним. Видела, как и Тайлер чувствует себя еще более уверенно в компании своей девушки. Их ждало прекрасное светлое будущее вместе. Интровертная рассудительная Дана и экстравертный веселый Тай. Разве можно придумать пару лучше? Но все смехи и беседы прекратились, когда присутствующие в коридоре начали один за другим поворачиваться на входную дверь. Уверенным и даже пафосным шагом Тео МакЛин вошел в здание кампуса. Он двигался спокойно вперед, замечая, как на него смотрят. В глазах кого-то читалось удивление, в чьих-то — испуг. — Зря он решил вернуться, — произнес кто-то. — Совсем больной. Больной. О, дорогие одноклассники, вы знали поистине больного человека в лице вашего любимого Люка Фабре. За очаровательным лицом и сногсшибательной улыбкой парня вы не замечали его съехавшей головы. А что до Тео — он примечательный лишь своей репутацией. Без его поведения и громкого суда, новости о котором волновали даже самые отдаленные уголки страны, МакЛин был бы никем. Он двигался ровным шагом, но крепко сжимал лямку рюкзака, увешенного старыми значками. Тео каждой клеточкой тела чувствовал, как его ненавидят и боятся. Это заставляло его улыбаться, пусть в таком отношении и не было ничего хорошего. Единственный теплый взгляд, который его встретил, — взгляд Кэт. Но он шел мимо, не обращая внимания на подругу. Вел себя так, как и обычно: направлялся в класс, чтобы лечь на парту, воткнуть наушники и подремать еще пару минут до начала урока. Однако не суждено ему было провести это утро так же, как и все остальные. Чья-то рука схватила его за рюкзак и швырнула на пол. МакЛин, пытаясь подставить руки к лицу прежде, чем его ударят, сгруппировался. Он лишь мельком смог разглядеть того, кто напал на него. Спортивная куртка команды говорила об отсутствии мозгов. Но это был не Джим, и даже не Билл. Тео видел этого парня, но имени его не знал. — Отойдите! — раздался голос директора. Трой и Тайлер подбежали к нападавшему, схватили его за руки и оттащили, прижали к шкафчикам. Директор остановился, оглядел всех, пока МакЛин поднимался на ноги. Лицо Тео выражало лишь очередной приступ заинтересованности в драке. Но ему было нельзя отвечать на любую агрессию в его сторону. — Теодора оправдали и восстановили в школе на законных обстоятельствах. Я против любого насилия в его сторону, против любых высказываний. Если я еще раз увижу, что кто-то нападет на мистера МакЛина, то этот человек сразу же будет исключен, — мужчина взглянул на парня, который напал на Тео. — А вы, мистер Хоуп, отстраняетесь от занятий на три дня и на две недели от игры в баскетбол. — У нас соревнования через несколько дней! — вырываясь из уже ослабшей хватки Троя и Тая, возмутился парень. — Тогда команде придется Вас заменить, — пожал плечами директор. — Нужно было раньше думать. Хоуп фыркнул и, толкая плечом капитана команды, пошел прочь по коридору. Директор кивнул Тео, тот ему ответил, и мужчина ушел к своему кабинету, забыв, зачем, собственно, выходил. Проводив нападавшего взглядом, Тео все же прошел в свой кабинет. Сидя за партой, игнорируя всех вокруг громкой музыкой в наушниках, он искал любую информацию о Рейчел Рид и «Баре 32». Он надеялся найти хоть что-то, подтверждающее присутствие Алиши в этом городе. Где-то в глубине души парень не верил ни единому слову Шарлотты. Но с чего бы девушке ему лгать? Перед его глазами снова и снова возникал образ объятого пламенем дома. Он вновь и вновь вспоминал, в какой истерике бился на земле, не давая Вернону и шанса его успокоить. И все это оказалось ложью. Правдой только остались его теплые чувства к подруге, которые, как он думал, навсегда останутся шрамом на его сердце. Но теперь он жил в ожидании, когда Алиша вернется в город. И не знал, что произойдет тогда. Кэт сидела впереди парня, и он рассматривал, как ее темные волосы лежат на фоне розового пиджака. А ведь и она знала правду, не сказав ему. Тео считал, что он был достоин правды. И если бы не его наблюдение на кладбище, то все бы продолжили срывать истину от него. Он привстал, опираясь на локти, и наклонился к Кэт. От его дыхания себе в затылок девушка дернулась. — Ты думала сказать не правду? — спросил Тео, наблюдая, чтобы учитель не заметил их диалог. — По поводу Алиши. — Если я попрошу тебя оставить этот разговор до конца урока, то ты ведь не послушаешь? — тихо проговорила Кэт, не поворачивая к нему головы. МакЛин лишь усмехнулся. — Выйти в туалет, я через пару минут выйду тоже. Тео, стараясь улыбаться как можно любезнее, попросил учителя его опустить. Мужчина написал пропуск и вручил его парню. Он вышел из кабинета, немного отошел и достал пачку сигарет. Зажал одну между зубов, но не сразу смог найти зажигалку. В голову пришла мысль, что та могла и вовсе выпасть. Но поиски прекратились, когда пальцы Кэт выхватили сигарету из его рта. — Сколько раз я говорила тебе не курить в школе? — спросила она, протягивая ему сигарету обратно. Надеялась, что он уберет ту в пачку, где ей и место на территории кампуса. — В мае Шарлотта попросила прикрыть ее в школе в день, когда они с Румыном отвозили Алишу в аэропорт. Это все, что я знаю. Я помню, что ты сбежал с весеннего бала из-за ее звонка, но не была точно уверена, что взрыв того дома как-то связан с ней. Весенний бал. День, который начинался так прекрасно, но обернулся чудовищным кошмаром. Тогда МакЛин потерял любой смысл жить, потерял любимую подругу и мать, невзирая на то, что между ними не было крепкой связи. И все равно стоять у ее могилы было больно: она такого не заслужила. В тот вечер у Тео осталась лишь Шарлотта. И тогда он не знал, что потеряет и ее. — Еще вопрос, — проговорил парень, глядя на часы в коридоре. — Я тебе нравлюсь? — Что? — опешила Кэт. — Ты нравишься мне, как человек, и… Тео усмехнулся. — Это еще хуже, — покачал головой он. — Не думай, что ты не заслуживаешь любви, — произнесла Уорди, пытаясь побороть свое смущение. — Любой человек заслуживает ее. У тебя есть люди, которые ценят тебя. И они всегда будут на твоей стороне. И каждый человек заслуживает спасения и любви Господа. Парень кивнул. Что-то странное толкнуло Кэт сделать шаг к Тео и медленно его обнять. МакЛин для девушки всегда был непредсказуемым загадочным человеком, который мог, как ответить на ее жест, так и оттолкнуть ее. Но он все же выбрал положить подбородок ей на голову и сомкнуть руки на ее спине. Такие невинные дружеские объятья. Они проводили много времени вместе: занимались, ходили в церковь, Кэт даже затащила парня на встречу группы поддержки, проводимые в сердце Бога. МакЛин старался дать ей понять, что ценит это, но у него плохо получалось выказывать что-то, кроме злости и презрения. Поэтому он посчитал, что это мимолетное объятие скажет все за него. Кэт отстранилась от него, когда в кармане розового пиджака настырно прогудел телефон. Она взглянула на сообщение на заблокированном экране, где была лишь пометка о вложении. Понимая, что это не может значить ничего хорошего только вследствие того, что послание пришло в виде массовой рассылки, Уорди открыла его. На экране высветилась фотография обнимающихся Тео и Кэт в сердечках и с подписью «Насколько низко нужно пасть, чтобы полюбить преступника?». Девушка, недоумевая, развернулась, чтобы посмотреть на место, откуда был сделан снимок. С перекосившим от удивления и подступающей злости лицом, МакЛин смотрел на экран телефона Кэт. А потом так же устремил взгляд вперед. Но в коридоре помимо них никого уже не было. Тео знал, что преследования в его сторону не прекратятся до момента, пока он не уедет из этого города. Ему откровенно плевать на то, что пытаются задеть его. Но так подло отнестись к президенту школы, в которой обучался адресат рассылки, МакЛин позволить не мог. Он хотел уже пойти на поиски того, кто, быть может, еще прятался за углом. Но Кэт остановила его за руку, посмотрела на него взглядом, говорящим «не надо», и Тео повернулся. Она была права. Неизвестно, чем это может закончиться. Если он изобьет еще кого-то, то пострадавший точно не будет молчать. — Вся школа это видела, да? — спросил он, мысленно отвечая на свой вопрос утвердительно. — Большая часть, да, — раздосадовано кивнула Кэт, а потом собралась с мыслями. — Плевать, это не мои, и тем более не твои проблемы, что кто-то не может своим недалеким умом дойти до того, что тебя больше ни в чем не обвиняют. Сходи на улицу, покури. Я вернусь в класс. — Если думаешь, что я после такого оставлю тебя одну на растерзание одноклассникам, то даже не думай, — с усмешкой произнес МакЛин и открыл дверь, театральным жестом пропуская Кэт пройти вперед. 2 — Внимание, ученики, — раздался голос по громкоговорителю, — введено ограничение движений, код красный, строгая изоляция. Персоналу необходимо закрыть все двери. Ученики, сохраняйте спокойствие. Укройтесь в ближайшем кабинете и следуйте указаниям учителей. Повторяю, код красный. Объявление прогремело на перемене, когда большинство учеников находилось в коридорах. Взволнованные, напуганные — все метнулись в разные стороны, закрывая за собой двери. Учителя раздавали приказы забаррикадировать дверь, выключить свет и спрятаться под столами. Паника разрасталась в геометрической прогрессии, пропитывая воздух вокруг учеников ярко выраженным острым ароматом. Трой помог Джину-Хо опуститься на пол и сел рядом с ним, укрывшись под столом. Весь остальной состав сидел так же с ними, не скрывая своего напряжения. Все предполагали, что это очередные учения, как несуществующий пожар или срочная эвакуация. Но реакция учителя, находящегося с ними в кабинете, говорила, что он был не в курсе этой ложной тревоги. — «Код красный» — это что? — спросил Коннор, оглядываясь на друзей. — Пожар? — предположил Коди, нервно качаясь из стороны в сторону. — Если бы это был пожар, нас бы не закрыли, придурок, — фыркнул парень в ответ. — Стрелок? От такого слова мурашки пошли по спине. За годы обучения в школе их готовили к эвакуации на случай пожара или подозрения о минировании здания. Но в таких случаях, они всегда старались как можно быстрее покинуть кампус. Сейчас же их закрыли по кабинетам. Все вокруг либо сохраняли тишину, либо едва слышно шушукались между собой. Напряженно. Раздался первый выстрел. Но не факт, что до этого звуков не было. Быть может, стрельба началась в другой части здания. Все вздрогнули: кто-то затыкал себе рот, чтобы не закричать, а кто-то зажимал уши, чтобы больше этого не слышать. Мелисса прижималась к крепкой руке Троя, а тот, в свою очередь, пытался всех успокоить. — Наверное, это холостой выстрел, — проговорил он нервно. — Я видел в фильмах такое. Ситуация в городе дерьмовая, нас просто готовят к худшему. — Да в жопу такое, — фыркнул Коннор. — Если нас сейчас начнут готовить к тому, как выживать, то мы точно не выживем. Сидящие рядом с ними вступили в перешептывание: — Не странно, что стрельба началась, когда МакЛин вернулся? — Ага, еще и фотка точно вывела его из себя с утра. Повторный выстрел. Ответная реакция в виде нервов, перепуганных взглядов, первых слез от самых нервных. Джин-Хо зажмурился, хватаясь за голову. Именно сейчас, когда смерть ходила где-то за закрытыми дверями, он понял, что не хочет умирать. Не от передоза, не от СПИДа, не от убийства. Нет вещи дороже жизни, даже если эта жизнь приносит столько боли. Мысль о том, что стреляет именно Тео, укрепилась в сознании присутствующих. От него это было можно ожидать. Он часто говорил, что сжег бы школу. МакЛин — непредсказуемый, импульсивный и взрывоопасный человек. Если его вывести из себя, то он может совершить все, что угодно. Но разве в этом был бы толк? — Это не Тео, — прошептал Джин. — Он только вышел на свободу. — Да, для того, чтобы нас всех тут перестрелять! — продолжали настаивать одноклассники. Учитель велел всем закрыть рты и сидеть молча, но в приступе паники, подбирающихся незаметно нервных срывов и наступающей паранойи не увидеть завтрашний день, почти никто его не услышал. Удивительно, как люди быстро нашли козла отпущения. Вокруг них было много потенциальных стрелков, которых унижали и гнобили. Но нет, все зацепились только за Тео, который сейчас был неизвестно где. А, может, все же это был он? Дважды лишенный права отомстить. Преследуемый людьми, попавший под раздачу гадких слов и поступков в его сторону. Неуравновешенный парень с ярлыками «психопата», «больного», «безумного». Убийца в прошлом, в чьей голове мести о крови и насилии не перестали циркулировать с прежней скоростью. Человек, в ком жестокость и агрессивность проявлялась больше, чем все остальные эмоции, вместе взятые. С пониженным уровнем эмпатии. Тео МакЛин — идеальный кандидат на подобное действие. Вот только было одно «но». И это «но» выражалось в лице Алиши Харбор, которая вот-вот должна была вернуться в город. Ана была сегодня в школе без Шарлотты. Напуганная преследованием со стороны тех, кому семья Фабре должна была денег, девушка осталась в компании Артура дома. Ана не чувствовала себя одинокой в этой школе, ведь у нее уже появилось много приятелей, с которыми можно было поболтать на перемене, коротая время от урока к уроку. Ланч она провела в компании Троя Фицджеральда, но после этого он ушел на репетицию, оставив девушку одну. Когда раздался сигнал тревоги, Феррейра находилась возле мужского туалета, куда и забежала, спасаясь от атаки. Сердце стучало где-то в горле, и девушка стала искать, чем можно закрыть дверь. Выбегать в коридор, в надежде найти место понадежнее, у нее не хватило бы смелости. Возможно, все кабинеты уже заперты, а этот выход станет для нее последним. Внутри прохладного влажного помещения было тихо. И эта тишина еще сильнее давила на нее. Подперев дверь тяжелым высоким мусорным ведром, Ана отошла подальше надеясь, что в случае натиска, ее маленькая импровизированная баррикада выдержит. Раздался первый выстрел где-то вдалеке, и, пискнув от страха, девушка забежала в первую попавшуюся кабинку. Ее трясло, дрожащие руки едва смогли отправить сообщение Трою, спрашивая, где он и все ли с ним в порядке. Парень утвердительно ответил, стараясь сохранять спокойствие. Она просидела, подогнув под себя ноги, несколько минут. Кровь стучала в ушах, а страх застилал глаза. Живя в Мексике, Ана не раз сталкивалась с новостями о новой вооруженной стычке, захвате заложников или целой осады маленьких районов. Но чтобы все это происходило в стране, которую она по-глупому считала выше всего этого, было поразительно. До ужасного поразительно. — Я сказал, проваливай, — раздался чей-то сдавленный шепот, и Ана очнулась от собственного кошмара наяву. — Хватит меня преследовать. Она медленно встала с закрытого унитаза и прошлась вдоль приоткрытых кабинок, за одной из которой, свесив ноги на пол, сидел Тео МакЛин. Он держался за голову, не поднимая закрытых глаз. Люк Фабре стоял над ним, насмехаясь над страхом, который видел в своем лучшем враге. — Мне казалось, ты ничего не боишься. Смерть — это ведь твоя любимая тема, — говорил он, навалившись на стенку кабинки. — Но что я вижу? Человек, с которым я так рвался играть, который казался мне таким отбитым и бесстрашным вдруг переживает за собственную жизнь. Это ведь ты должен был быть на месте стрелка. Ты ненавидел эту школу. Как думаешь, тебя не подозревают? О, да почти вся школа точно уверена, что это ты. — Уходи, — прошептал Тео сквозь зубы. — Долго ты будешь преследовать меня? Ана не видела Люка по понятным причинам. Но видела Тео, который необъяснимо для девушки разговаривал сам с собой. Она хотела оставить его в покое, понимая, что он не замечает того, что перед ним кто-то стоит. Но стоило ей убрать руку с двери кабинки, как та скрипнула, и МакЛин поднял на нее пустые серые глаза. — Смотри-ка, подружка моей сестры, — усмехнулся Люк, глядя на Ану. Но Тео проигнорировал его, вернувшись в реальность. — Забудь то, что видела, — проговорил Тео, подгибая под себя ноги. — Ты в порядке? — спросила Феррейра, не спуская с его напряженного, сморщенного от переживаний лицо. — Да, просто в школе кто-то стреляет, а большинство точно думает на меня, — безразлично пожал плечами МакЛин, достав сигарету из пачки. Курить в школе было нельзя, но в таком случае, он думал, Кэт простит ему грешок. — Будешь? Ана приняла сигарету и потянулась к протянутой зажженной зажигалке. Сделала первую затяжку и посмотрела на Тео. — Почему ты сидишь тут, не закрыв дверь? — Тебя ждал, — фыркнул парень, показывая, что совсем не настроен вести диалог. Ему было страшно. Раздался второй выстрел, и сердце налилось кровью. Он вновь и вновь вспоминал то, как сам стрелял в живых людей в доме Фабре. Звук выхода пули был знаком ему из-за тира, из-за прошлого. В каком-то смысле это было чуть ли не музыкой для его ушей, но не в этом случае. Отнимать жизни других людей — это одно. МакЛин не сочувствовал им, не знал их. А даже если бы знал, то вряд ли бы смог переживать. Но знать, что собственная жизнь находится на грани — совершенно другое дело. Ему было бы плевать, если бы не слова Кэт о том, что есть люди, которые его ценят. Еще весной парень совершенно глупо полагал, что нет того, кто бы переживал из-за его смерти. Он даже Алишу не считал таким человеком, думая, что его уход принесет только радость и спокойствие людям. А теперь, когда его смерти или хотя бы тюремного заключения хочет чуть ли не весь город, у него неожиданно появились ценящие его люди. И, разумеется, главным фактором было возвращение Алиши. К этому моменту он обязан быть живым. Второй выстрел. МакЛин сильнее схватился за голову, прижимая подбородок к груди. Он не заслуживал смерти. Смерть — слишком простой выход для человека, причинившего боль многим людям. Смерть — конец пути тогда, когда путь исправления только начался. Пепел падал на пол, дым струйкой от тлеющей сигареты тянулся к потолку. — Может, выйдешь в коридор и позволишь себя застрелить? — усмехнулся вновь возникший рядом Люк. — Мы можем о чем-нибудь поговорить? — спросил Тео у Аны, которая сидела через тонкую стенку. — Иначе я с ума здесь сойду. Поговорить — хорошая идея, ведь и Феррейра начинала придумывать себе самые страшные исходы. Но о чем говорить с человеком, которого совсем не знаешь? Их не связывало практически ничего, они впервые в жизни увиделись при столь ужасных обстоятельствах. Но под действием сложившихся обстоятельств, Ана знала, о чем можно поговорить с Тео. — Ты любил Чарли? — спросила она, притрушивая сигарету о разрисованную ругательными словами плитку. — Шарлотту? — Из всех тем, которые мы могли обсудить, ты выбрала эту? — закатил глаза МакЛин. — Нет, я никогда ее не любил. И она меня тоже. — Она очень переживала за тебя. Наверное, только то, что с тобой происходило, и вынудило ее сказать нам правду, — проговорила Ана, прислоняясь головой к стене. — Зря ты так думаешь. — Мы с ней теперь два незнакомца, — ответил Тео. — У нас нет ничего общего. Я погано к ней относился и даже рад, что она не дала мне шанса попытаться все вернуть. Ты ведь Феррейра, верно? За твоего брата она собирается замуж. Не буду им мешать. — Их брат должен был быть расчетным. После смерти ее отца этого не будет. — Говоришь очень радостно, — отметил парень. — А ты сама на нее не запала случайно? Ана промолчала. Тео раскусил ее, как уже раскрытую фисташку. Пытаться отвлечься Троем не удавалось. Видя, как страдает Шарлотта, Ане хотелось просто быть рядом с ней. Хотелось обнять ее, поцеловать, прижать к себе, лежа на кровати. Феррейра вспоминала их ночи, когда расстояние между телами было минимальным. И после такого сохранять дистанцию было просто невыносимо. И сейчас ведь им даже ничего не мешало: ни брак с Артуром, ни чувства к Тео. Но Ана все равно боялась сделать первый шаг. Боясь отпугнуть от себя, потерять. Неизвестно, что было в голове у Фабре на этот счет. Ана полагала, что Лотти просто даже не хочет думать об этом. В ее жизни столько всего происходит, что в это время сложно искать еще и любви. — Хочешь совет? — спросил МакЛин, как только прогремел третий выстрел не так далеко от них. — Пока мы еще живы, позвони ей или оставь сообщение. Скажи, что любишь ее. Хуже всего понимать, что никогда больше не сможешь сказать этого дорогому человеку. Девушка посмотрела на экран телефона, где стояла их совместная фотография из Мексики. Четвертый выстрел. Ана быстро набрала номер Шарлотты, приложила телефон к уху и шумно вздохнула. Сердце стучало быстро из-за нескольких причин, тряслись руки и темнело перед глазами. На конце провода шли долгие гудки, а потом спокойный голос Фабре попросил оставить голосовое сообщение. — Чарли, привет, — со слезами на глазах произнесла Ана. — Я знаю, что ты занята. Но я должна тебе кое-что сказать… и… прости, если я смущала тебя своим поведением, но ты нужна мне. Нам было так хорошо вместе, и сейчас, когда нас ничего не удерживает, мы могли бы… попробовать… попробовать что-то начать, — девушка пальцами прикоснулась к капелькам слез на своих щеках. — Я такая сентиментальная дура, но я люблю тебя, Чарли. Подумай над этим, ладно? Раздался еще один выстрел, чей-то крик. Захватило дыхание, и сердце застучало так иступлено, эхом отдаваясь в ушах. В голове сразу же возникло множество мыслей о том, что творится за дверью. Ана закрыла голову руками, прячась в пожатых коленях. Тео прикрыл лицо ладонями, затаив дыхание. Вся школа ждала только того, что по громкой связи объявят о недействительности красного сигнала. С десяток ног пронеслось за стеной, прозвучали неразборчивые голоса. МакЛин подошел к двери, пытаясь лучше расслышать то, о чем говорят. Но звуки исходили издалека. Он замер, когда те стали приближаться. — Внимание, ученики, — прозвучал голос на все здание, — сохраняйте спокойствие. Угроза устранена, но полиция занимается проверкой кампуса во избежание последствий. Если кому-то сделалось плохо, то немедленно сообщите об этом персоналу. После сообщения о полной безопасности отправляйтесь домой. Через несколько минут раздалось повторное сообщение, после которого ученики начали покидать кабинеты, в которых укрывались. Все напуганные, кто-то с красными от слез глазами. Медики оперативно работали, осматривая всех на наличие травм или шока. МакЛин вместе с Феррейра вышли из туалета, нервно озираясь по сторонам. К ним тут же подбежал Трой, обнял девушку и, взяв за плечи, оглядел. — Ты в порядке? — спросил он, видя слезы на ее глазах. — Да, Тео занял меня увлекательными разговорами, — улыбнулась она, смахивая со щек застывшие слезы. — Я знал, что это не он, — облегченно вздохнул Фицджеральд, но выглядел он все равно напуганным и растерянным. Не дожидаясь очевидного вопроса он сообщил: — Джин-Хо потерял сознание, его уже везут в больницу. 3 Шарлотта и Артур сидели на кухне, распивая бутылку вина, принесенную парнем. Его семья очень любила разные виды вина и даже хранила больше тридцати бутылок в холодном подвале их дома. Игристые, сладкие, полусладкие, сухие — все без исключения находились в их коллекции, которая с каждым днем все расширялась. На фоне разговаривал телевизор, рассказывая обо всем, что происходит в городе. За сегодняшний день три школы, включая старшую школу Джеффкинса, подверглись нападению со стороны тех, кто под шум громких дел и протестов, решили устроить самый настоящий террор. Шарл прокручивала в голове сообщение Аны, сопоставляя с тем, что произошло в их школе. Но знала, что не сможет дать девушке ответа. Точно не в скором времени. Стоял вопрос о контракте, который мать отказывалась подписывать. И пока новая глава семьи в виде женщины целыми днями лежала на кровати, смотря по телевизору глупые фильмы, Шарлотта сидела без дела. Единственная в доме понимая, что им нужно где-то находить деньги, заниматься бизнесом, который оставил им отец, и пытаться жить дальше. А мать не давала этого, заладив со своим браком. — Может, нам просто расписаться? — спросил Артур, взяв девушку за пальцы. — Покажем свидетельство твоей матери, она подпишет контракт, а потом разведемся. — Она совсем потеряла голову и может просто потом разорвать контракт, — мотнула головой Шарлотта. — Надо как-то уговорить ее передать мне право вести дело. Есть идеи? — Если бы было завещание, то его можно было бы оспорить, — начал размышлять парень, наливая себе в бокал еще вина. — Но его нет, поэтому нужно придумать что-то другое. Ты уже говорила с ней? Может, она просто отдаст тебе управление? Шарлотта посмотрела на парня как на дурака. — Попробуй, — произнес Артур. — Может, тогда она просто погорячилась. Ты многое делаешь для нее. Вдруг она решил пойти к тебе на встречу. Фабре покивала и встала со стула. Одним глотком опустошила свой бокал, терпкий вкус с сухостью растекся по ее языку. Она быстрым шагом направилась в комнату матери. У той вовсю разговаривал телевизор, а взгляд женщины был потупленным, словно смотря сквозь экран. — Ты довольна работой Мелиссы? — спросила Шарлотта, садясь на стул рядом с матерью. Женщина сделала звук тише и повернула голову на дочь. — Да, славная девочка, — ответила она. — Но мне хотелось бы, чтобы этим занималась ты. — Я пытаюсь решить вопросы, которые ты решить не можешь, — произнесла Лотти, скрывая раздражения. Она бы в жизни не подумала ухаживать за матерью. Все ее детство прошло с няньками, а о существовании такого образа, как мать, девушка узнала уже в более сознательном возрасте. — Но я не могу распоряжаться деньгами отца в полной мере. Мне названивают те, кому отец задолжал. Работа на шахтах продолжается бесцельно, они не знают, что делать. Ты ведь сама понимаешь, что не в силах разобраться со всем этим. А у меня есть партнер, который поможет мне справиться. — Так разбирайся, — дернула плечом мать. — Мне нужно, чтобы ты передала права мне. Нотариально заверенные. На лице женщины промелькнула усмешка. — Нет, — ответила она. — Ты не понимаешь, что из-за твоей упертости страдаю не только я, но и ты? — возмутилась Лотти. — Мы можем выбраться из всего этого, но только тогда, когда начнем что-то делать. Все деньги на счете отца, а он теперь твой. Его наличных не хватит для того, чтобы откупиться от его дружков. А к нам в любой момент могут вломиться!.. Женщина вздохнула и отвернулась. — Так и будешь продолжать в обиженку? — спросила Шарл, скрещивая руки на груди. — Чего ты хочешь от меня? Я знаю, что не уделяю тебе внимания и не даю той любви, которую ты бы хотела. Но это я забрала тебя домой, организовала тебе это место, наняла сиделку и врача. Пойми, что я делаю все возможное. Я отвечаю тебе даже сильнее, чем ты этого заслуживаешь. — Если ты пытаешься выбить из меня согласие, то твой метод не самый действительный, — хмыкнула женщина, сделав телевизор громче. — Ладно, прости, — вздохнула Шарл, унимая гнев внутри себя. — Хватит думать о деньгах, подумай о своем счастье, — незаинтересованно произнесла мать. — Артур отличная партия для тебя. Умный, красивый, богатый молодой человек. Он сможет обеспечить тебе лучшую жизнь. А за меня не переживай. Может, я завтра уже даже не проснусь. — Мне не нужны чувства, — ответила Шарл. — Из них никогда не получалось ничего хорошего. Мне нужны деньги, чтобы спокойно жить. С тобой или без тебя. — Ну вот, говорю ведь: Артур отличный вариант, — вздохнула женщина, перелистывая канал. — А теперь иди. Возьми наличные отца и купи себе самое красивое свадебное платье. Шарлотта на мгновение застыла, нахмурив брови. Она была на взводе. Ее распирало от эмоций внутри: и гнев, и боль, и ярость, и тоска. Все это пришлось в ту же секунду подавить, чтобы достойно покинуть комнату матери. Девушка посмотрела на Артура, расслабленно глядевшего в экран своего телефона. Ему написала Ана, что все закончилось, что есть лишь один пострадавший — охранник Энди, который бросился на пришедшего в школу с оружием человека. Лотти вновь отметила, какой он симпатичный. Когда она перестала ощущать на себе давление обязательных чувств к нему, то парень стал казаться лучше. Она улыбнулась, подходя к нему. Провела рукой по его спине, медленно переходя в легкое объятье. — Как дела у Аны? — спросила Шарл, заглядывая в телефон. — Их отпустили домой, — ответил он, — все в порядке. Как разговор с матерью? Выглядишь счастливой. — Да, — пожала она плечами, а потом поцеловала его в щеку. — Потому что наша свадьба все равно состоится, — девушка села рядом с ним, глядя на свой пустой бокал. Заметив это, Артур наполнил его последним, что осталось в бутылке. — Я плохая дочь и отвратительный дипломат. — Мы что-нибудь придумаем, — заверил Артур. Шарлотта не сомневалась, он умел думать красиво и строить потрясающие планы. В нем это воспитывалось с детства, с отличным примером в виде его отца. — Отправляйся домой, — проговорила Шарлотта, длинными ногтями касаясь его шеи. — Поддержи Ану, я останусь с матерью. Дам Мелиссе сегодня выходной. Парень выбросил пустую бутылку и в сопровождении девушки направился на выход. Как только он открыл дверь, то некто в очках приподнял шляпу в знак приветствия. Руки пришедшего были покрыты татуировками, так же яркие большие рисунки выглядывали из-под его V-образного выреза футболки. Шарлотта узнала в нем Джерома из Рочестера. — Кто Вы? — спросил Артур, закрывая собой Шарлотту. Он был в курсе всех звонков. — О, я друг, — очаровательно улыбнулся Джером. — Я приехал в город недавно работать на Николаса Фабре, а после его смерти не знаю, что мне делать. Пришел побеседовать с его женой. Здравствуй, Шарлотта. Я приятно удивился, узнав, что ты дочь моего босса. — Все хорошо, Артур, — заверила Лотти. Она пронаблюдала, как парень уходит к своему автомобилю, недоверчиво оборачиваясь. А потом поглядела на Джерома. — Чего ты хотел? Мужчина огляделся и настойчиво вошел в дом, закрывая за собой дверь. — Среди «нас» ходят слухи о том, что тебе угрожают и требуют денег, — заговорил мужчина. — Многие из «нас» до сих пор преданы семье Фабре, поэтому по одному твоему слову мы восстановим торговлю. Полиция не изъяла весь товар, «мы» научены горьким опытом и предусмотрительнее. Шарлотта гордо подняла голову и прищурилась. — Все права на бизнес у моей матери, — ответила она. — Почему ты говоришь со мной? Джером улыбнулся, опуская взгляд. А потом наклонился вперед — к ее уху. — Не все уверены в том, что твоя мать сможет. Ставят на тебя. 4 Тео упал в объятья Катерины сразу же, как вернулся домой. Он так перепугался тогда, когда сидел в туалете, слушая выстрелы за дверью. Безэмоциональный черствый парень, который постоянно отталкивал от себя людей, строя между ними стены, вдруг смог найти в себе силы, чтобы показать свои чувства. Он ощущал, как женщина взволновано обнимает его. Как ее пальцы сжимают его одежду, как неровно она дышит. — Ты же знаешь, что уже можешь меня отпустить? — с улыбкой произнесла она, но сама даже не думала разжимать объятий. — Я знаю, — ответил Тео, понимая, что уже перешел грань дозволенной близости. — Сегодня такой пиздец был. — Слышала, — вздохнула она. — Говорят, напевавший был из какой-то группы, которая и устроила этот налет. Уверен, что Алише стоит сюда возвращаться? МакЛин зажмурился, ближе прижимаясь к Катерине. Она медленными легкими движениями стала гладить его по спине, чувствуя, как он трясется. — Не знаю. Я просто так хочу ее увидеть, потому что мне еще почти год сидеть в этом городе, — ответил Тео и все же отошел от мачехи. — Если бы я мог, я бы прямо сейчас уехал отсюда, пока город не перекрыли, не ввели военное положение или еще чего. У него путались мысли, а сознание рисовало только самые худшие исходы. Все предпосылки были к этому. Не оставалось надежды на то, что в городе вдруг снова настанет спокойная жизнь. Все слишком вошли во вкус бунтарства и митингов, позабыв уже о причинах, с которых все это пошло. Иногда Тео думал о мистике, полагая, что души мужчин семьи Фабре вселились в город, правили им незаметно, направляя друг против друга семьи, друзей, незнакомцев. Они словно продолжали играть в свои игры, считая себе Богами, творцами судьбы. Но все это бред, мистики не бывает. Но бывает, что у людей сносит крышу. — Румын звонил, — произнесла Катерина. — Он согласен на встречу. Можно сегодня. Поедешь? — Да, — твердо ответил парень. — Хочу знать ответ хоть на какой-нибудь вопрос. Через несколько часов они уже остановились у здания тюрьмы, в которой держали и Тео. Неприятно было сюда возвращаться. Но радовало только то, что МакЛин выступал в роли гостя. Во время звонка мужчина сообщил, что его скоро переведут в другое учреждение, поэтому нужно было успевать встретиться. Охранник поздоровался с Тео, опустив шутку, что тот никак не может забыть это место. Его осмотрели, обыскали и провели в помещение, занятое окнами для разговоров. По разные стороны от места, куда усадили МакЛина, уже сидели люди, разговаривая со своими родными или друзьями. Тео выпрямился, ожидая, когда приведут Румына. Мужчина без наручников упал на стул и взял в руки телефонную трубку. Тео проделал то же самое. Удивительно, но Румыну шел синий костюм, в который он был одет. На его лице остались едва заметные синяки, но выглядел он куда лучше, чем во время суда. — Привет, Тео, — произнес он. — Рад тебя видеть. — Почему ты это сделал? — прямо спросил парень. Мужчина усмехнулся. На его лице появилась выраженная борода, закрывающая старые два заметные рубцы на щеках. — Как я и говорил, я обязан твоему отцу, — сказал он, опустив глаза. — Вряд ли Вернон тебе рассказывал, но мы по молодости были лучшими друзьями. Я, твой отец и Николас. Но мы с Верноном были такими же пустоголовыми и ведомыми, как эти парнишки, которые таскались с Люком. — Джим и Эндрю, — уточнил Тео. — Да, они. Я всегда был не самым умным на заговоры и сложные схемы. Зато я был проворным и знал каждый угол города. Когда семейное дело Фабре перешло Николасу, то Вернон стал его правой рукой, доверенным лицом. А я был просто пешкой. Меня устраивало, я никогда не пытался прыгнуть выше головы. Занялся наркоторговлей, все шло гладко. А потом Николас заподозрил меня в предательстве. Мол, я сдаю информацию полиции. Поехавший идиот. Если бы не Вернон, он бы убил меня в своем же кабинете. Отличный друг, верно? — Румын усмехнулся. — И тогда я пообещал самому себе, что обязан жизнью твоему отцу. Но он мертв, а долг остается долгом. Я человек слова, всегда таким был. И даже если слово я дал самому себе, то обязан его сдержать. Твой отец не хотел бы, чтобы ты сидел в тюрьме. Особенно за то, чего не делал. — Откуда?.. — Джин-Хо проговорился, — тихо сказал мужчина. — Пришел ко мне весь разбитый, накидался, да и рассказал, что Шарлотта призналась ему. Он сам хотел взять вину на себя, но вовремя понял, что никто ему не поверят. А я понял, что поверят мне. И когда полиция арестовала меня за торговлю, я решил признаться еще и в этом. — Сам хотел? — переспросил Тео, не понимая, что городит мужчина. Он видел, как ненавидит себя Джин. Но не до такого, чтобы прощаться со свободной жизни ради того, чтобы перестать чувствовать вину. Он ведь не Румын, который поклялся выплатить долг. Между Тео и Хо не было никаких долгов. — У него СПИД, — тяжело произнес мужчина. — Но я тебе об этом не говорил, если что. Он не хочет лечиться, продолжает упарываться. Поэтому он и хотел сесть. Знает, что все равно умрет. Тео медленно поморгал, будто бы это помогло ему принять всю информацию. — В общем, приятель, — продолжил Румын. — Забудь все, что тогда происходило. Забудь о своей мести, о дерьме, которое с тобой происходит. Катерина обмолвилась, что Алиша возвращается в город. Позаботься о ней. Я не знаю, как у нее дела после того, как она улетела, не знаю, продолжает ли она торчать. Но присмотри за ней и позволь ей присмотреть за тобой. Вы ведь Тео и Алиша — лучшие друзья с самого детства. Не могу назвать нас с Верноном хорошим примером дружбы, но будьте друг за другой горой. Живи, Тео, спокойно и счастливо. Не просри возможность все наладить. Мужчина повесил трубку, заканчивая разговор и через стекло по-доброму улыбнулся. Тео сидел, видя, как его уводят прочь. Слова Румына отпечатались в его голове. «Не просри возможность все наладить» 5 Запах чистоты и лекарств ударил в нос, и Джин открыл глаза. Перед ним потолок, освещенный белыми лампами. Все тело ломило, было невыносимо жарко, по лицу тек соленый горячий пот. В ушах пищало, но стоило обратить внимание в сторону — туда, где стоял экран с показателями жизни парня. Хо не сразу понял, что произошло. Он не помнил, чтобы его ранили, но отчетливо помнил, как объявили красный сигнал. У него не было времени, чтобы опомниться, как, соскочив с креслица напротив постели парня, к нему кто-то подлетел. Перед глазами плыло, но азиат четко разглядел кудряшки на голове того, кто сел рядом с ним. — Привет, — улыбнулся Финеас, когда его лицо в глазах парня приняло четкие черты. — Как ты? — Хреново, — честно признался Джин. — Что ты тут делаешь? — Узнал, что тебя увезли в больницу и решил приехать, — проговорил Нордвей. — Мне уйти? — Нет, останься, — тяжело произнес азиат, пытаясь лечь удобнее. Но тело не слушало. — Врач что-нибудь говорил? — Он сейчас с твоими родителями, — печально наклонил голову Фин. — Все будет в порядке, слышишь? Джин горько усмехнулся. К его носу была проведена трубка, дышать было тяжело. Тело и легкие болели, хотелось кашлять, но позыв так и оставался где-то внутри горла. Азиата лихорадило, было ужасно жарко. Он думал попросить Финеаса открыть окно, но то и так впускало в палату свежий воздух. На улице снова разгулялся дождь. — У меня СПИД, Финни, — ответил парень. — Я наркоман. Ничего не будет хорошо. Его согнуло пополам от вырвавшегося кашля, и он поморщился от боли, возвращаясь в исходное положение. Нордвей выглядел ошеломленным от такого признания, напуганным. Маленький наивный добрый мальчик контрастировал с мерзким лживым Джином. Но вскоре его небольшая ладошка легла на сложенные руки Хо. — От СПИДа лечатся, — произнес он, нервничая. — Я не оставлю тебя. — Почему? — с подступающими слезами спросил Джин-Хо. — Я ведь повел с тобой, как мудак, — но Фин не знал, что ответить. Азиат взял одной рукой руку парня и посмотрел на него. — Не знаю, сколько я продержу, поэтому скажу все, как есть. Я изменял тебе не с каким-то Джейком, это был Люк, черт его подери, Фабре. Я любил его без памяти. Настолько сильно, что предал твою любовь ко мне, и предал доверие Тео. Фин непонимающе покачал головой. Джин видел, как он сдерживает позыв пустить слезы. Нордвей всегда был эмоциональным, редко скрывал эмоции. Таким людям сложно жить, ими пользуются, их обижают. Но жить рядом с ними приятно и тепло, они безвозмездно отдают свое сердце и время. Правда, чаще всего не тем. — Я все время, пока Тео и Люк играли в свои игры, следил за Тео, — пояснил Джин, тщетно подавливая желание разреветься. Он был слаб и физически, и морально. Становилось еще жарче. Пекло в районе груди, распространяюсь по всему телу. — Я заслужил то, что происходит. Финеас тихо проскулил, а потом наклонился к лежачему почти без движений парню. Он поцеловал его так же неуверенно, каким был их первый поцелуй. Джин ответил ему с сильным желанием запомнить хоть что-то хорошее. Нордвей мог стать солнцем его жизни, но Хо сам выбрал путь тьмы и вечных страданий. Он отталкивал его от себя, наплевательски относился к его чувствам. И только сейчас понял, что мимолетный роман с Люком, превратил его самого в такого же абьюзера. И понял, что этот роман не стоил того, чтобы так поступать с юношей. Пальцы Джина зарылись в кудряшки Фина, когда тот прижался к его груди. Сердце Хо бешено стучало под мокрой одеждой. Они просидели так, пока дверь не открылась, и в палату не вошли родители. Нордвей быстро отстранился от Джина, сжал на прощание его руку и спешно ушел, игнорируя разъяренный взгляд отца парня. Мать, очевидно, рыдала. От их прихода не сделалось легче, наоборот. Слезы матери давили, заставляя отвечать ей тем же. А взгляд отца напрягал, вынуждая притуплять желание выпрыгнуть из окна, лишь бы избавиться от разговора. — Когда ты собирался нам сказать, что ты наркоман? — спросил отец. Мать хотела остановить его, но вместо этого лишь села на кресло, пряча лицо в руках. — Значит, все свои карманные деньги ты тратил на это? — продолжал мужчина, подходя ближе. — Мало проблем с тем, что ты гей, певун, который тяжело болен, так еще и наркоман. — Забавно, что ты главной проблемой считаешь то, что я гей, — фыркнул Джин. Ему уже не страшно было ругаться с отцом. Поздно чего-либо бояться. — Я подсел на наркотики не потому, что у меня много денег, а потому что ты постоянно меня упрекал. Я хотел простого понимания и любви, ведь я не виноват в том, что предпочитаю мужчин. И ты не виноват в этом, и мама не виновата. Но ты мог сделать хоть что-то, чтобы принять меня! Мужчина помолчал, двумя пальцами потер глаза, упирая в бок вторую руку. А потом подошел к сыну, сел на кровать и сжал его пальцы. — Ты прав, — сказал он. — Я ужасно вел себя. Ничто не меняет того, что ты мой сын. Первый и единственный. О Господи, прости меня. Джин был потрясен. Он впервые в жизни слышал такие слова от отца. Он чувствовал нежность его грубых рук, перебирающих его пальцы. Хо даже затаил дыхание, смотря на мужчину. Пробуждение от потери сознания оказалось слишком тяжелым, слишком насыщенным. Будто все хотели успеть сказать то, чего боялись говорить раньше. — Мы вылечим тебя, — пообещал отец. — Не падай духом, сынок, мы сделаем все.