Puzzle of dreams

Цок-цок-цок. Мерный звук нарушал относительное спокойствие в кабинете капитана Гордона уже десять минут. Джим прекрасно знал, что его источник сейчас сидит с очень недовольным лицом и мотает из стороны в сторону длинным чёрным хвостом, гибким и сильным настолько, что легко мог раскрошить кости в запястьях капитана. Прятать неизменные синяки, остающиеся от гневной хватки, под длинными рукавами Гордон уже научился. Убийства неко продолжались уже месяц, жертв становилось всё больше, равно как и кучи бесполезных отчётов на столе капитана. Почти все силы участка были брошены на расследования жестоких убийств, но с мёртвой точки сдвинуться не удавалось. Из-за этого люди нервничали и бесились, а неко – всё больше негодовали и поднимали восстания. Они требовали защиты, которую город обещал им, когда правительство постановило дать всем неко статус полноправных граждан. Однако вместо осуществления гарантий мэрия Готэма просто закрыла глаза на происходящее, предоставив лишь кучке энтузиастов из полиции делать свою работу. Никто не собирался бороться за благополучие неко. Казалось, государство, напротив, решило избавиться от лишних ртов, на которые теперь было нужно выделять пособия. Джим по своей природе не мог бросить нуждающихся, не мог игнорировать несправедливость и угнетение. Ему, новенькому не только в полиции, но вообще в городе, долго не верили даже люди, не то, что неко. Слишком бескорыстно и сгоряча он бросался на защиту незаслуженно обвинённых, слишком яро принялся оберегать единственного неко в полиции, криминалиста Эдварда Нигму. Справедливости ради, пантеру это бесило неимоверно. Он сам прекрасно мог за себя постоять, научился за столько-то лет игнорировать нападки и очищать стол от кошачьего корма и дохлых крыс. А тут появился этот чёртов Джеймс Гордон, от которого никак было не избавиться, но забота которого неожиданно стала казаться милой и… нужной? Ну, по крайней мере, осознавать, что ничто теперь не мешает работе, было приятно. И всё же этого было мало. Эдвард и Джеймс постоянно ссорились, потому что, по мнению Нигмы, окружая защитой его одного, капитан напрочь забывал о других неко. О неко на улицах, которые голодали, которые умирали от болезней и холода, становились жертвами экспериментов и жестоких убийств. И такое положение вещей не менялось в Готэме уже десятки лет, да и вряд ли могло измениться из-за одного-единственного человека. Цок-цок-цок. - Эд, - сдержанно скрипнул зубами Джим, сверяющий показания свидетелей. Это цоканье острого когтя по стеклянной поверхности столика в углу отвлекало. - Джимбо, - передразнил Нигма. Гордон знал, что у неко нервно мотнулись ушки – прижались к голове на секунду и снова выпрямились внимательными антенками. - Прошу, дай мне минуту тишины, - Джеймс пробежал глазами по строчкам. Описания ранений и мест, где были найдены первое и третье тело, почти совпадали, разве что, судя по визуализации, которую сделал Эдвард, они были зеркальным отражением друг друга. То же самое было со вторым и четвёртым телом. Пятое соотносилось с седьмым, а шестое – с восьмым. – Здесь есть какая-то закономерность. - О, браво, - закатил глаза Эдвард. – Капитан, Вы поражаете меня своим интеллектом. - Да постой ты, - рыкнул Гордон, и это был первый раз, когда интонация капитана действительно возымела эффект – Эдвард притих, даже хвост намотал на плечо, чтобы его шевеление не мешало Джиму думать. – Десятое преступление произошло в заброшенном особняке в лесу. Девятое и одиннадцатое – на пожарной станции. Значит, двенадцатое тоже будет в лесу! – Оповестил Гордон. – Времени собирать опергруппу нет, - он проверил оружие в кобуре и побежал на выход. Только сбегая по лестнице, Джим понял, что слышит рядом с собой торопливые шаги. - Какого чёрта, Эд? Ты криминалист, а не спецназовец, вернись в участок! - А ещё я грёбаный лидер клана неко Готэма, - Нигма обнажил клыки. – И я не брошу очередного несчастного! - А если ты там погибнешь? – Гордон остановился у машины. – Лучше будет? - Я не брошу его, - чуть ли не по слогам повторил Нигма. Помедлив, он нервно согнул кончик хвоста и чуть прижал ушки к голове. – Я не брошу тебя. Джеймсу показалось, что он ослышался, но времени разбираться в ситуации правда не было. Решив поговорить с Нигмой потом, он лишь открыл для неко дверь и прыгнул в автомобиль сам, заводя двигатель и срываясь в сторону мрачного готэмского леса. Где-то в его глубине доживал свой век заброшенный особняк, заросший дикими цветами, деревьями и диковинными растениями. Летом там любила гулять и ухаживать за своими «детками» Ядовитый Плющ, рыжеволосая неко-лисица; но сейчас, поздней осенью, ничего, кроме жухлой листвы и кривых болезненно-тёмных деревьев с обшарпанными ветвями здесь не росло. Пасмурная погода, тёмное унылое небо, с которого вот-вот должны были политься капли холодного противного дождя, совсем не способствовали хорошему настроению. Да и откуда бы ему взяться у двух действующих почти наобум сотрудников полиции, идущих вглубь особняка как будто на казнь?.. Внутри густо и пряно пахло влажной корой, перегноем и прелыми корнями; скопившийся конденсат густыми каплями падал с лиан и обвалившихся перекрытий крыши. Когда-то здесь была оранжерея. Плотная земля, устланная спрессованными листьями, скрадывала шум шагов, так что даже Джиму удавалось идти практически беззвучно. Он нервно дёргался на каждый шорох, но это всякий раз была или дикая птица, вспорхнувшая и исчезнувшая в глубине диких джунглей, или зверёк, испуганный неожиданными визитёрами. Нигма поравнялся с капитаном и тронул плечо кончиком хвоста в попытке успокоить. Неко выглядел отстранённым и равнодушным, так что Джим не знал точно, делал ли он это лишь чтобы Гордон не испортил им захват, или же по-настоящему, искренне хотел поддержать. Джим вообще плохо понимал Эдварда последнее время – после того, как ему с помощью друзей удалось найти Нигму в лесу, одинокого, напуганного, промерзшего насквозь, загнанного и дёрганного, их отношения напоминали американские горки. То они взбирались в крутую горку, постепенно начиная понимать друг друга, то вдруг резко неслись вниз, в головокружительную пропасть взаимных упрёков, обид и обвинений во всех несчастьях. Так было всегда, но с тех пор, как сознание Нигмы расщепило на части, любые их отношения, будь то рабочие или условно-дружеские, превращались в пытку. Впереди них снова раздались шелест и шум капели с качнувшейся ветки. Целая стая громко и противно кричащих птиц взмыла в дыру в разрушенном потолке, оставив после себя куцые перья и миллион шорохов. Джим достал оружие, а Нигма выпустил когти, ощериваясь в диком оскале. Возможно, сейчас это был уже и не Эдвард вовсе. Заросли расступились, явно искусственно вырубленные, и лиственная тропа вывела капитана полиции и криминалиста в помещение, некогда бывшее просторным холлом. Теперь здесь местами осыпались стены, обнажая крошево неаккуратного кирпича; местами провалился пол, который теперь застилали ползущие лианы, образовывая естественные ловушки – под густым покровом листвы не видно было смертельных ям. В середине, как раз возле одной из таких ловушек, сидел привязанный к стулу молодой неко, тоже лис. - Джером! – Узнал его Эдвард. Лис едва мотнул головой в попытке поднять ее на звук голоса своего лидера, но в следующий миг жутковатую плотную тишину особняка разорвал выстрел. Гордон пригнулся на инстинкте, а Нигма отпрыгнул в сторону, но пуля пролетела далеко от них – выстрел был предупредительным. Осыпалась хаотичным ворохом простреленная листва с полумёртвого дуба, посыпались выщербленные расшатанные, как гнилые зубы, камни в несложной кладке. - Стоять! – Джеймс метнулся за похитителем, но его силуэт быстро растворился в лабиринте из лиан и лоз. Жёсткие плети хлестали по лицу, но капитан продолжал бежать, зная, что Эдвард позаботится о Валеске. Джеймс пару раз встречал Джерома в городе – он один из немногих неко бесстрашно расхаживал по городу и нарочно пугал людей резкими кульбитами, которые были подвластны только ловкачам вроде него. По всей видимости, лис попал в ловушку, которую долгое время расставлял себе сам, но теперь, благодаря ему, у полиции появился шанс найти наконец убийцу. Задумавшись обо всём этом, Гордон вылетел за очередной поворот и затормозил, видя перед собой обрушившийся пол. Острые, несмотря на прошедшее время, края досок опасно блестели тусклыми, тронутыми ржавчиной гвоздями. Секундная заминка стоила Джиму времени. Его сильно толкнули в спину, явно ногами, и едва капитан успел почувствовать боль в ушибленной спине, как уже летел вниз, на множество осколков разбитого стекла.