Puzzle of dreams

- Ты уверен? Джим свёл брови к переносице. Спустя неделю его выписали из больницы, и он, несмотря на предостережения врачей, тут же вернулся к работе в участке. После того, как они с Эдвардом спугнули преступника в заброшенном особняке, убийца затаился, и в городе неделю было относительно тихо. Если так вообще можно сказать о Готэме. И вот теперь Нигма снова сидел в кабинете капитана, как в день, когда всё началось, и утомлённо вздыхал. - Да, Джим, я уверен. Убийца – неко, это всё не совпадение, на Джерома точно напал свой. Возможно даже такой же лис, как он. Я знаю не столь много лисов, в районе их от силы семьи три или четыре, так что это либо чужак, либо… Нигма осёкся и тряхнул ушками. - Либо? – Подтолкнул Гордон. - Либо это кто-то из Аркхэма, - вздохнул Эдвард. – Ты и сам знаешь, какие там проводят эксперименты. В Индиан Хилл, где нас создали и продолжают совершенствовать, - неко сморщился, будто съел кислый лимон целиком, - наверняка полно несогласных с положением подопытной крысы. Если кто-то из таких сбежал, неизвестно, что в его или её больной голове творится. Этот неко вполне может винить нас в нашей относительной свободе и заочно ненавидеть просто за то, что мы не ходим с катетерами под кожей и не напичканы датчиками чего угодно. Нигма выпалил эту фразу с плохо скрытой ненавистью, и Гордон не мог его за это винить. Только в Готэме, из всего мира, продолжались исследования возможностей неко, и не для того, чтобы совершенствовать их медицину, а для того, чтобы найти способы улучшения человеческого генома, его укрепления и усиления. Джиму это претило так же, как и всей прогрессивной части человечества, но в Индиан Хилл крутились слишком большие деньги. Тягаться с Министерством обороны США, которое финансировало исследования, Готэм в одиночку не мог. - Нам нужно наведаться к доктору Стрэнджу, - решил Джеймс. – Или хотя бы добиться у охраны информации о возможных побегах. Осмотреть территорию, чтобы понять, как он или она незамеченными выбрались из больницы. - Ты действительно думаешь, что нам удастся так просто попасть к архивным записям камер? – Съязвил Эдвард. – Вряд ли Стрэндж вынесет нам флэшку на блюдечке с голубой каёмочкой. - Может, и не вынесет. Но мы работаем в полиции, и наша прямая обязанность – пойти по любому возможному следу, - Гордон начал заводиться. Ехидный тон Эдварда всегда выводил Джеймса из себя. Ни у одной бывшей капитана не получалось так запросто, двумя словами, заставить его кипеть от раздражения. Нигма же филигранно доводил Гордона до белого каления, ему для этого не нужно было даже особенно стараться. Язвительные нотки в голосе Нигмы и его обманчиво-ласковое, слегка резонирующее в глотке, в районе кадыка, урчание бесило Джима просто неописуемо сильно. Эдвард тоже пострадал в Аркхэме от экспериментов – причём, его, неко, считавшегося идеальным по ряду причин, о которых Джиму мало что было известно, - потрепали довольно серьёзно. Опыты проводились и над его костной структурой, и над нервной, и над репродуктивной системами, и над корой головного мозга, и над чем только не. Гордону было безумно жаль неко, когда он увидел его, подвешенного за руки и опутанного проводами, по которым текла его кровь, в этом чёртовом склепе, именуемом Индиан Хилл. Ту спасательную операцию не забыл никто из принимавших в ней участие. Однако благодаря покровительству свыше, инцидент замяли, даже вернули Нигму на работу, чтобы не обострять протесты; вот только вернуть ему прежнюю психическую стабильность уже никто не мог. И вернуть некое даже тепло, что было в отношениях Гордона и Нигмы прежде, тоже не было подвластно никому. Джим понимал это, понимал, что в Эдварде зачастую говорит загнанный, испуганный зверь, забитый до полусмерти и потому скалящий клыки в последней попытке спастись, но человеческое начало Гордона брало верх и поддавалось провокации неко, накаляя их отношения лишь больше. И всё же Нигма спас его… Эта мысль отрезвила. - Эд, оставь это мне, - вздохнул Джим. – Займись лучше анализом собранных в особняке образцов, - попросил он. - Там не то, чтобы очень много, - фыркнул неко, тряхнув длинным чёрным хвостом. В вечернем рассеянном свете, проникавшем в кабинет сквозь жалюзи и оттого ложившемся на стол длинными бледно-золотистыми полосками, шерсть неко отливала атласным блеском. Джим поймал себя на мысли, что хотел бы дотронуться до этой гладкости, чтобы знать, каков этот гибкий, сильный хвост наощупь, но… Эд бы никогда не позволил. Ни до, ни тем более после инцидента с его похищением прямо из участка. - Но что-то есть, - Гордон закрыл папку с делом об убийствах неко. Их и так было слишком много, и будет ещё больше, если ничего не предпринять. - Я не пущу тебя одного, - вдруг как-то неуверенно, но искренне произнёс Эдвард. Он вскочил со стула и загородил собой дверь. – Ты пойдёшь в Аркхэм со мной. - Ты в своём уме? – Вскинул бровь капитан. – Ты только недавно стал, на минуточку, жертвой экспериментов Стрэнджа, и хочешь снова вернуться? Стокгольмский синдром?! - Да плевать мне на Стрэнджа! Если я не пойду туда, они убьют тебя или превратят в их покорную игрушку! – Вскинулся Эдвард. – Безрассудно идти в этот склеп, замаскированный под больницу, в одиночку, а я смогу тебя защитить! Джим поднял руку, призывая Нигму понизить голос. Последняя фраза неко никак не укладывалась в его голове. Нигма хочет его… защитить? Но ведь неко предпочитают не соваться в дела людей и оберегают только себе подобных либо детей, потому что инстинкт защиты потомства распространяется у них на обе расы: человеческую и неко. Единственный случай, когда неко может встать на защиту человека, это если он испытывает к человеку… Симпатию. - Эд… Оно того не стоит, - Гордон встал из-за стола и осторожно подошёл к Эдварду. Тот выглядел сейчас куда большей пантерой, нежели обычно: вздыбленная шерсть на ушках, хвосте и – Джим готов был поставить свою зарплату, - на затылке тоже; глаза, мечущие молнии; острые когти, которые появлялись на пальцах криминалиста в минуты сильного эмоционального возбуждения. – Твоя работа – защищать район и помогать полиции искать улики там, где их, кажется, вообще не должно быть… - Я ценнее, чем золото, но потерять меня даже проще. Что я? – Вдруг тихо спросил Эдвард, поднимая на Джима глаза. Гордон был ниже ростом, но Эдвард всё равно смотрел на него снизу вверх. Для такого неко, как он, это было чем-то крайне нетипичным. - Дружба, - выдохнул Джеймс. – Эд… Я не хочу потерять тебя. Во всех смыслах, - капитан протянул Нигме руку, не надеясь, что тот вообще отреагирует. Но неко внезапно прильнул к Гордону, неловко обвивая его талию руками и сутулясь, чтобы положить голову на плечо капитана. Мягкое и тёплое, гладкое, как шёлковый платок, ушко скользнуло по щеке Джеймса. Он не успел обнять Нигму в ответ, как пантера выскочил из кабинета, словно ошпаренный, и метнулся вниз по лестнице. Вылетевший следом Гордон увидел лишь, как хлопнула, закрываясь, дверь лаборатории криминалиста.

~*~

Джим сидел в салоне машины и смотрел на мрачные кованые ворота Аркхэма. Уэйны не успели реализовать свой проект по благоустройству этой территории, а Брюс ещё был слишком мал, чтобы думать о подобном. Поэтому тёмный старинный особняк, переделанный под нужды госпиталя, а впоследствии – психиатрической клиники, врезался в общую панораму окраины Готэма неуместным готическим лезвием, отсекая мир цивилизации от мира тотального безумия и хаоса. У Гордона бежали мурашки под кожей при виде старинных башен, обветшалых стен, чёрного, полумертвого плюща на них и узких вытянутых окон, забранных решётками. Из каждого, как казалось капитану, на него смотрела не одна пара неживых, пустых глаз. И всё же, если он хочет приблизиться к разгадке, нужно войти в этот старый, давно уже омертвевший склеп. - Прости, Эд, - вздохнул Джим, выходя из машины и двигаясь вперёд по усыпанной гравием дорожке.