Puzzle of dreams

Это могло закончиться чем угодно: Снарт бросил его и ушёл, Снарт насмехается над ним, сидя полностью одетым на краю кровати, Снарт обчистил их дом и попивает какао из кружки в виде оленя… Но Снарт лежал, придавив Барри к постели, на груди спидстера, мерно дышал и никуда, кажется, не собирался. Аллен немного опешил: он не думал, что Леонард из тех, кто любит обниматься в каком-то ином контексте, кроме как борцовский захват. Однако он на самом деле крепко прижимался к Барри, и его тёплое дыхание щекотало кожу Флэша, посылая по ней мурашки. Барри не рисковал пошевелиться, хотя соблазн гладить Снарта по коротким волосам был очень велик. И всё же спидстер недвижно любовался спящим злодеем, замечая, насколько сонное и расслабленное выражение лица молодило его. Аллен догадывался, что Снарт старше, чем выглядит, но на его привлекательности это не сказывалось ровным счётом никак. Флэш задумался, как часто Леонарду удаётся поспать вот так безмятежно, не переживая за то, что их раскроют, убьют его и его сестру, повяжут и упекут за решётку копы… И вообще, сколько часов в неделю спит Капитан Холод? Барри не знал, зачем ему эта информация, но чувствовал, что с этим нужно будет что-то делать. К тому же… Его мучил вопрос: что дальше? Разбежаться и снова заняться шантажом друг друга? Снова играть в сделки-соглашения как в кошки-мышки? Стать по-настоящему злодеем и героем, отбросив всё, что произошло между ними пару часов назад? Аллен не смог бы ничего из этого. Но понимал он и то, что никаких домашних посиделок в кругу семьи, уютного гнёздышка и киномарафонов по вечерам не предвидится тоже. Никто из окружения Барри не примет его выбор – а то, что Аллен не хочет видеть рядом с собой никого, кроме Снарта, уже было для спидстера очевидно. Он влюбился. Не просто испытывал симпатию, желание, страсть, вызванные сексуальностью Холода, но действительно полюбил того, кем Леонард мог бы быть… Если бы не одно «но». Леонард мог быть таким только в рамках сделки, в рамках игры, которую вёл исключительно ради того, чтобы малыш Барри проиграл и вновь вверил город в руки Капитана Холода. И никогда Лен не говорил, что любит Барри или испытывает к нему подобные чувства. Он просто хотел сделать его своим, удержать рядом, но кто знает, что он имел в виду, говоря это?.. Господи, как же Барри любил торопить события! Он досадливо фыркнул на самого себя, и в тишине квартиры это прозвучало практически оглушающе. Снарт под ним застонал и нахмурился, потом приоткрыл один раз, а потом… … Игриво прикусил кожу на ребре Барри. - Ай! – Возмутился Аллен. Укушенное местечко тут же покраснело, как и щёки и уши спидстера. Капитан Холод навис над ним, легко поднимаясь на локте и рассматривая с неподдельным любопытством. Но в глубине синих глаз Барри разглядел что-то ещё, чему не придумал названия. - Что случилось? – Взвешенно спросил Холод, рассматривая свою «подушку». Барри недоуменно похлопал глазами. - В смысле? Ты спал, я тебя разбудил, - смущённо ответил он. – Больше ничего. Прости. - Ты слишком громко думаешь, Скарлет, - Снарт задумчиво укусил Барри снова, но на сей раз мягче и за плечо. Это всё равно заставило спидстера ойкнуть. – Впору озвучить свои сомнения. - Я не… Откуда ты знаешь? – Обиженно спросил Барри. Леонард усмехнулся. - Долгая школа жизни. Я, может, и не произвожу впечатления столь уж эмпатичного человека, но на самом деле, хорошо разбираюсь, когда мне недоговаривают, лгут, юлят или вроде того. В моём бизнесе, Скарлет, это залог выживания, - по лицу Снарта лишь на мгновение пробежала холодная мрачная тень, а после он снова усмехнулся краешком рта. – Ну? - Я, эм… - Барри всматривался в лицо заклятого врага, которое бывало так близко к его собственному, лишь когда поверженный примороженный спидстер лежал, распластавшись по земле, без возможности пошевелиться, а Холод триумфально нависал над ним. Ситуация сейчас мало чем отличалась, разве что вместо земли была постель Барри, а вместо насмешки в выражении лица Снарта преобладало скорее некое участливое внимание и даже сочувствие. – Я не знаю, что дальше, Лен. Это прозвучало так просто, но так тяжело одновременно. Барри ни разу не испытывал этого – сказать столь значимую вещь значащему человеку, но не почувствовать вины, что сваливает это на его плечи, а ощутить облегчение, что теперь он не один тащит на себе этот груз. Снарт понимающе кивнул и мягко прижался губами к переносице Барри. Он ничего не ответил, и Аллен не понял, давал ли он передышку себе или же готовил спидстера к последующим словам. - Впервые я тоже не знаю. Мой план… Закончился тогда, когда я ушёл из лаборатории. Затем ты похитил меня, притащил сюда, и у меня не осталось даже намёка на распланированный порядок действий, - признался Холод. Он выглядел действительно обезоруженно и смятённо. – Теперь я… Думаю, что нам… Нужно подумать обо всём, - Снарт говорил неуверенно, слова давались ему тяжело, он даже сорвался на тавтологию, чего прежде никогда не случалось. Сердце Аллена дало сбой, пропустив удар, и застучало с бешеной скоростью, когда он осознал смысл слов Леонарда. - Так ты не хочешь… - Барри не подобрал слова. «Серьёзности?» «Отношений?» «Любви», не дай бог? Лен ведь в первый же раз сказал ему, что никакой любви между ними нет! Отрезал это как отмирающий орган, отсёк, запретил, поставил незыблемый запрет. Но Барри плохо умел тормозить. В глазах Леонарда раскалывался лёд толщиной в несколько метров, сковывавший чистые озёра долгие века. Его надёжность и непоколебимость рушились вместе с уверенностью Снарта в себе, в своих обычных чувствах и в пресловутом завтрашнем дне. Лен смотрел на Барри с такой же растерянностью и непониманием, с таким же ожиданием ответа на вопрос «что дальше». К такому ни школа жизни, ни обычная общеобразовательная не готовили Флэша и Капитана Холода. Первый вообще плохо представлял себе, как признается Пэтти в том, что нашёл другого, второй даже боялся думать о том, чтобы пустить Барри Аллена в своё сердце дальше, чем он уже зашёл. Им было страшно. Очень страшно. И они видели это в глазах друг друга. Момент, когда Леонард навис над Барри, затянулся на долгие минуты, в мерном тиканье которых каждый пытался решить для себя, повернуть ли ему назад или шагнуть вперёд, в неизвестность, туда, где нарратор предупредит: данная местность ещё не исследована. Зелёные глаза скользили по вновь ужесточившимся чертам, по таким же тёмным, глубоким, печальным ледяным глазам напротив. - Лен… - Барри… Они выдохнули это одновременно. Звуки их имён, дурацких, стоящих друг друга, смешались тёплым дыханием в коротком выдохе, согрели онемевшие от болезненного ожидания пересохшие губы. «Не смогу отпустить тебя, потерять тебя; пойду на всё, чтобы измениться; придумаю что-нибудь, всё будет хорошо, ты мне веришь?.. ты не один; не надо, не плачь, прошу тебя, я всегда буду рядом… это ярлыки, совсем необязательно говорить, но они узнают, плевать, я хочу идти дальше вдвоём… обними меня, не отпускай, согрей, мне так холодно одному, я не знал, что может быть так холодно… теперь тепло? теперь да, я слышу твоё сердце, так быстро… оно бьётся с твоим в такт; я думал, это суперскорость; нет, это л…» Снарт замер, и Барри сжался, глядя, как вновь покрываются коркой льда проснувшиеся после зимы озёра. - Любовь, - упрямо выдохнул спидстер, целуя Леонарда ещё крепче и ещё нежнее, чем до того. Раз бесстрашный Капитан Холод боится того, во что они оба негласно решили ввязаться, значит, Барри возьмёт всё в свои руки и решит проблему. Он почувствовал, как напряжённое тело Снарта расслабилось, и улыбнулся в поцелуй. - Я знаю, тебя этому не учили, но доверься мне. Прошу.