god gifted

Когда Джено приходит в себя, солнце слепит в его усталые глаза, а его сломанная кровать вся холодная, кроме того участка на котором лежит он. В его квартире больше никого нет. Он чувствует себя липким и вялым. Его голова туманная и почти все части его тела болят. Нечёткие воспоминания о прошлой ночи нахлынули потоком, и его член с интересом пульсирует, уже наполовину твёрдый после того, как проснулся. Однако, он не в состоянии дрочить. Джено ковыляет на своих трясущихся ногах, идя в ванную, и разевает рот, видя своё обнажённое тело в отражении зеркала. Его бледная кожа покрыта пятнами фиолетового и красного цвета от шеи до бёдер. Он даже находит следы укусов по пути. Он до сих пор ощущает всё это, как будто призрак окутывает его тело, и он покрывается мурашками. Мочиться довольно неудобно, но он сильно давит на чувствительный участок в своём животе, и находит облегчение. Струя горячей воды в душе помогает очистить голову и успокоить острую боль в мышцах. После того, как он вымыл остатки спермы и корки, он возвращается к своей кровати, и стонет при виде её беспорядка. Он едва собрал достаточно сил, чтобы вообще выбраться из неё, и он не желает ничего, кроме как вернуться в свою постель, и забыть о существовании этого мира. Правда, Джено это сделать не может, так как его одеяло всё ещё мокрое от спермы. Сегодня день стирки. По пути в прачечную, он сталкивается с Джемином, его близким другом из старшей школы. — Джено! — зовут его в конце коридора. Джемин практически сбивает его с ног, а Джено чуть не роняет корзину для белья. — Что случилось, большой мальчик? — Стирка, — ответил просто он. — Я вижу, но что случилось? — подчеркнув, повторил Джемин. — Есть какие-то планы на завтрашнюю ночь? Джено уже может предвидеть, что скажет Джемин дальше, но потакает ему. — Почему спрашиваешь? — Будет вечеринка- стой, стой! — торопливо говорит Джемин, когда Джено начинает уходить от него при упоминании вечеринки. В прошлый раз, когда Джемин вытащил его на вечеринку, он заставил его пить до тех пор, пока Джено не онемел, а затем ушёл, оставив его блевать мозгами в ванной незнакомца как раз перед тем, как он уронил свой телефон в эту самую рвоту. А с вечеринки он ушёл с синяком под глазом от кого-то, кто случайно ударил его локтем. Глядя на надутое лицо Джемина, Джено понимает, что он обречён. — Там будет много- ах, чёрт, стой, — бессвязная болтовня Джемина прерывается звонком его телефона, и Джено радуется. Он прощается с Джемином, продолжая свой путь в прачечную. — Подожди, что это было? Подожди, одну секунду, — Джемин подносит руку к микрофону и поворачивается к Джено, который уже идёт по коридору. Он кричит ему, чтобы тот услышал на расстоянии, не прикрывая больше телефон. — Ты завтра придёшь? Забрать тебя в десять? Джено не отвечает, а Джемин больше не настаивает. Эта встреча выскальзывает из его головы до следующего дня. Джено внезапно просыпается с все еще реалистичным ощущением рук, бродящих по всему телу из его сна. Сон был интенсивным, безликая фигура растягивала его сильно и быстро, пока он не кончил, и продолжал, пока он не заплакал. Он проснулся в тот момент, когда простонал, задыхаясь. — Донхёк. Его нижнее белье липкое, а кожа покрыта потом. Его член всё ещё твёрд. Типичное воскресное утро для Джено состояло из пробежки по кампусу, чтобы заставить его кровь циркулировать. Сегодня оно начинается с руки вокруг его члена, дёргаясь в исступлении. Он кончает быстро, пока не остается ничего, а сперма покрывает его руку. Его пах всё ещё болит от возбуждения. Он думает, что ему станет лучше после душа. Но нет. Весь оставшийся день Джено проводит в своей квартире, просматривая видео ASMR, чтобы попытаться прекратить свою жгучую похоть, но безрезультатно. Даже тихого шёпота его любимого канала достаточно, чтобы заставить его член дёрнуться в штанах. Он только открыл ролевую игру с профессией стоматолога, когда постучали в дверь. Джено даже не понял, что солнце давно село. — Джемин? — спрашивает Джено, перед тем как смутиться. — Джено? — передразнивает он. — Почему ты сидишь дома? Уже десять. Джемин проходит мимо него, и чувствует себя как дома на его диване, так же хватая горсть попкорна. — Точно, — стонет Джено. — Вечеринка. Джемин, я уже сказал тебе, что не пойду. — Ха-ха-ха! Нет, не говорил. По сути, ты ничего не говорил. Что значит, что ты идёшь. Джемин смотрит на него с той чёртовой ухмылкой, прежде чем нахмуриться, когда он видит, что самообладание Джено не сдвинулось с места. — Пожалуйста? Возможно, ты найдёшь того, кто лишит тебя девственности, — пытается Джемин с другой хитрой улыбкой. Просто упоминания о сексе достаточно, чтобы Джено почувствовал жар и беспокойство. Джено вспыхнул красным, вспомнив, как Донхёк, буквально Бог секса, вбивался в его тугую, девственную задницу еще даже не двадцать четыре часа назад в этой самой комнате. Он не может сказать Джемину, что уже потерял свою девственность, вызвав для этого секс-демона. К счастью, Джемин воспринимает его покрасневшие щёки как смущение, потому что он так называемый девственник. — Вчера я пытался сказать тебе, что точно знаю, что сегодня вечером будет много хороших кандидатов. Мол, точно все из них сексуальные, богатые иностранные студенты. Ты знаешь Вон Лукаса? Он огромный и, я думаю, отлично позаботиться о тебе. Или может Лю ЯнЯн? Боже, хоть он и похож на пассива... Думаешь, он позволит мне трахнуть его? — Джемин, я очень ценю этот запал, но... мне не особо хочется. Честно говоря, Джено хотел бы быть выебанным прямо сейчас, но не мальчишкой из братства или даже иностранным студентом. В любом случае, они были не в его вкусе. Джемин смотрит на него с презрением. — Ты сидел в своей комнате целую неделю- возможно дроча на тот странный хентай. Ты должен выйти. — Эй. Я не дрочу на странный хентай… Только на адекватный хентай, — протестует Джено, но его слова пролетают мимо ушей. Джемин уже роется в его шкафу. — У тебя всё ещё есть моя кожаная куртка, которую я одолжил тебе? Ты просто обязан её надеть в этом случае, она тебе идеально подходит. О! Джемин появляется с вышеупомянутой кожаной курткой в одной руке и светло-синей водолазкой, которую мать Джено подарила ему в прошлое Рождество, в другой руке. Он бросает вещи на кровать Джено и улыбается Чеширской улыбкой. — Одевайся. Мы выходим в десять. Что Джемин хочет, то и без проблем получает. Джено оказывается прижатым к стене, изо всех сил пытаясь протолкнуть мимо пьяных незнакомцев, когда он следует за Джемином на кухню в доме братства. Джено думает, что ему нужно научиться говорить «нет». Джемину удаётся заставить Джено выпить достаточно напитков, чтобы он чувствовал себя немного одурманенным, но ничего большего. Они оба знают лучше. — Вон там Лукас Вон. Думаю, он уже занят на эту ночь, — Джемин указывает на высокого и невероятно привлекательного парня через комнату, и хихикает. Парня приковал к стене гораздо ниже человек, рука которого откровенно ласкает промежность Лукаса перед всеми. Джено краснеет при виде этого. Внезапно этот голод внутри него снова проснулся, как пламя, которое ненасытно. Оно обжигает его, жар лижет грудь и шею, как никогда прежде. Его штаны внезапно становятся неудобными, а собственная растущая эрекция натягивает ткань. И всё, что он делает — думает о члене. Был ли он извращенцем или что-то такое? Он и раньше возбуждался, но вот так никогда. Он никогда не жаждал так сильно, как сейчас. Он обвиняет алкоголь, циркулирующий в нём. — Ты в порядке, Джен? — спрашивает голос, пробуждая его из собственных беспокойных мыслей. — Хотя я понимаю, я был бы расстроен из-за того, что упустил его тоже, — Джемин смотрит на него с беспокойством. Он отмахивается от беспокойства друга, и пожимает плечами, и говорит, что ему просто жарко. С этим оправданием он снимает пиджак и прижимает его к промежности, чтобы скрыть своё возбуждение. После ещё одного стакана и нескольких разговоров с мимолетными знакомыми, всё ещё с твёрдостью в штанах, и чувством малолетнего мальчика, Джено ловит взгляд другого человека через комнату. Его глаза тёмные, выражение его лица затуманенное и явно опьянённое. Это Марк Ли, он на год старше его, и также учится в классе по личным финансам. Даже пьяным, Марк сразу замечает, как он покраснел, и прикрывает свой пах, ухмыляясь, как будто знает, может чувствовать, что тот возбуждён. Джено становится ещё жарче, и он растерянно улыбается. Марк всегда был тем, кем он восхищался, его случайным приятелем в спортзале. Джено имел честь проводить время в сауне с Марком Ли, и знает, что он большой. И сейчас он думает, что огонь, зажжённый в его теле, может быть потушен только с помощью Марка. Марк начинает уходить, и идёт по тёмному коридору, потом выжидающе оглядывается на Джено. Джено только сглатывает, и говорит Джемину, что ему нужно воспользоваться ванной, прежде чем идёт за Марком. Коридор усеян парами, трущиеся друг о друга, и с ними легко смешаться. Они не разговаривают много. — Ли Джено, — говорит в приветствии Марк, когда Джено подходит туда, где он прислонился к стене. Через мгновение Джено оказывается в ловушке у той самой стены, одна рука Марка на его талии, а другая укладывается на его задницу, и притягивает его к себе. Его куртка падает на пол при внезапном движении. Джено вздыхает, и его лоб падает на плечо Марка, когда он позволяет Марку тереть их одетые члены. Он может чувствовать, как член Марка оживает, и это заставляет его выделять слюну. — Ты собирался сам себе помочь? — спрашивает Марк. — М-Марк, — он пытается ответить, но в состоянии, в котором он находится, это звучит скорее как сломленный стон. — Я всегда хотел тебя трахнуть, понимаешь? — шепчет Марк прямо в ушную раковину. У него горячее дыхание, и всё это вызывает у Джено дрожь. — Каждый раз, когда я вижу твои ноги в этих штанах, когда ты растягиваешься, и твоя обтянутая маленькая задница, согнутую, чтобы поднять тяжести. Боже, я так долго хотел попробовать тебя. Слова эти в основном из-за алкоголя, его предложения невнятные и медленные. Марк, как правило, весьма сдержан и взволнован множеством наводящих на размышления тем, в отличие от самого Джено. Но сегодня вечером в воздухе должно быть что-то еще, или, возможно, в напитки было что-то подмешано. Что бы это ни было, они оба горят от желания. Джено задыхается от этого, когда Марк вдавливает ещё сильнее. В его джинсах образуется мокрое пятно. Джено поднимает голову и смотрит в мутные глаза Марка. — Я хочу... Хочу, чтобы ты выебал меня. Пожалуйста. — Что ж, если ты так мило просишь... Я сделаю так, чтобы это того стоило. Голос Марка опускается на несколько октав, заставляя Джено дрожать. Он раздражается, когда Марк отходит от него, сразу же теряя тепло, трение. Поиски незанятой комнаты проблематичны, но Джено предпочел бы трахаться на кровати, а не в ванной. Как только они находят, Марк не тратит время впустую. Джено сидит на краю кровати и даже не успевает снять рубашку, как его задница и член уже оголяются. Марк берёт его за один раз, кончик ударяется о горло в считанные секунды, и Джено задыхается. Марк толкает спину Джено на кровать, продолжая сосать его. Его рука лезет в задний карман и достаёт пакетик фольги. Он торопится, открывая его, и надевая на свой член. Опустив пальцы в фольгу, он покрывает их оставшейся смазкой, и обводит ободок Джено, прежде чем протолкнуть палец. Тёплый рот Марка вокруг его члена позволяет Джено расслабиться, и вскоре его растягивают три пальца. — Я готов, — говорит Джено сквозь стоны, когда Марк касается его простаты. Вскоре пальцы исчезают, так же как губы Марка на его члене, и он выстраивается в линию с морщинистым отверстием Джено. — Я вхожу. Марк небрежно запихивает весь свой член, дёргаясь бёдрами, когда они встречаются с кожей Джено, и удовольствие, которое он испытывает в жаре Джено, овладевает им. — Так хорошо. Такой узкий, — хрипит он, всё ещё желая двинуть бёдрами, и, несмотря на то, как сильно он хочет ударить в опьяняюще влажную жару, ожидает, пока Джено скажет ему двигаться. Между тем, Джено находится в состоянии растерянности и легком расстройстве. Марк чувствуется хорошо в нем, прижимаясь к его пульсирующим стенкам, наполняя его должным образом. Его собственный член твёрдый и протекающий, его тело горит от возбуждения, и всё же, этого недостаточно. Его тело снова болит в голоде. — Двигайся, — шипит он, почти умоляя. Марку не нужно говорить дважды. Он делает свою работу, и делает это хорошо, его бедра толкают Джено дальше по кровати одним сильным толчком за раз. Марк трахается с желанием. — Это, эм, тебе хорошо? — спрашивает Марк, целуя вдоль челюсти Джено. — Д-да, — Джено наполовину лжёт. Это действительно хорошо. Всё правильно и всё хорошо. Его задницу долбит Марк Ли, у которого член размером шесть с половиной дюймов. Но это просто хорошо, не здорово, не сногсшибательно, недостаточно. Марк хороший парень и кончает на живот Джено, прежде чем помочь Джено своей рукой. После девятнадцати лет девственности, Джено занимался сексом с двумя разными людьми за одни выходные. После уроков в понедельник головная боль от прошлой ночи всё ещё остается в задней части его черепа, и он возбуждён. Его заметки с лекции — мусор, и ему ещё нужно подготовиться к тесту по химии в среду. Он не может учиться, когда возбуждён. Всё, что он узнал за последнее время — что едва может функционировать будучи возбуждённым. В порыве отчаяния Джено поворачивается к нижнему ящику своего комода. Это то, что ему подарил не кто иной, как Джемин. Он даже не использовал его, только однажды включив его из любопытства, а затем, взвизгнув, бросил на пол, когда тот завибрировал. Он довольно чудовищный, восемь дюймов в длину, и толще, чем окружность большого и среднего пальца Джено, образующих круг. Яркий неоновый розовый цвет заставляет Джено чувствовать себя немного неловко, но возбуждение, горящее в его груди, заставляет его игнорировать это чувство. Джено садится на кровать, прислонившись к стене, согнув колени и раздвинув ноги. Симулируя уверенность, он брызгает большим количеством смазки на игрушку, прежде чем резко толкнуть её в себя. Он задохнулся, и его руки начали дрожать, когда игрушка встала внутри него. Он подготовил себя в душе, но растяжение было чем-то, чего он не ожидал. Тем не менее, колющее чувство ощущается прекрасно. Это заставляет его чувствовать себя наполненным. Дрожа, он начинает неглубоко толкать игрушку в себя. Он начинает медленно, неуклонно увеличивая скорость, пока хлюпанье игрушки, трахающей его, не заполняет воздух. Одна из его ладонь оказывается у груди, чтобы ущипнуть затвердевший сосок. При этом всё его тело дёргается, его грудь особенно чувствительна к таким прикосновениям. Согнув запястье, он загоняет фаллоимитатор в свою сладкую точку. Он откидывает голову назад и шипит, прежде чем сделать это снова, снова и снова. Вскоре его настигает кульминация. Его член усыпан бисером преякулята. Он в середине стона и готов выпустить всё это, когда начинается потрескивание, как в открытом огне. Джено пугается достаточно, чтобы он прекратить любые действия. Потрескивание продолжается, и Джено даже чувствует запах дыма. Его учащённый пульс резко увеличивается, думая, что кто-то в его доме начал пожар. Вместо того, чтобы сработала пожарная сигнализация, раздается сильный грохот. Он взвизгивает, случайно бросая фаллоимитатор через комнату. — Д-Донхёк, — говорит он прерывисто. Инкуб стоит в центре комнаты, его тело окутано чёрным дымом, который медленно рассеивается в воздухе. Его красная рубашка новая и рюшевая, и кожаные штаны, всё такие же обтягивающие, как и прежде, прекрасно демонстрируют его достоинства. — Привет, сладкий. Ты по мне ужасно скучал? — здоровается он, положив руку на бедро, и озорно улыбается Джено, довольный тем, что снова нашел его в таком компрометирующем положении. — Где... ты был? Я думал, ты вернулся... домой? — устало спрашивает Джено, всё ещё затаив дыхание от своих недавних действий. — Побегал по городу, встретился с несколькими старыми друзьями. Я не был в этом мире в течение тысячелетий, можешь ли ты обвинить меня? — отвечает Донхёк небрежно, прежде чем повернуться к Джено и посмотреть ему прямо в глаза. Его глаза завораживают; они рубиновые и мерцающие тайной. Мгновение, и Джено чувствует слабость в коленях. — Но ты ходил развлекаться, не так ли, щенок? Джено сглатывает под его пристальным взглядом, чувствуя себя маленьким, чувствуя, как Донхёк может видеть каждую клеточку его тела. — Не знал, что я за тобой присматриваю, так ведь? Донхёк ползёт на кровать, сковывая Джено руками и ногами. Он смотрит на него сверху вниз, глядя на его обнажённое тело, и его открытая дырочка всё ещё дёргается от желания. Ладонь Донхёка внезапно сжимает его член. — Но ты точно устроил шоу для меня. Глупый маленький человечек, — дразнит Донхёк, и последние три слова сопровождаются лёгким рывком на протекающем члене Джено. — Разве я тебе не говорил? Никто не сможет удовлетворить тебя после того, как это сделал я. Где-то в глубине души Джено помнит, что Донхёк упоминал что-то подобное. — Ты чем-то недоволен? Разве маленький член того человечешки не наполнил тебя правильно? — спрашивает Донхёк в его ухо, прежде чем его демонский язык высовывается, и лижет раковину. Джено вскрикивает, а Донхёк просто посмеивается. — А что насчёт этой жалкой маленькой игрушки сейчас? Ты думаешь, что-то подобное может повторить, — Донхёк останавливается и придерживает челюсть Джено, наклоняя его голову вниз, — это? Затем молния штанов расстёгивается, и его уже твёрдый и гигантский член выпрыгивает, и демонстрирует себя полностью. Джено сглатывает, и его член дёргается. Он уже не может отвечать связно, поэтому он молчит и позволяет инкубу делать то, что ему заблагорассудится. — Готов ли ты к настоящему делу, детка? — спрашивает его Донхёк, переворачивая Джено и толкая его гибкое тело на матрас. — Потому что я немного проголодался. Ладони инкуба раздвигают его ягодицы, и два тёплых пальца цепляются за уже смазанный ободок, прежде чем дёрнуть в противоположном направлении, наблюдая, как Джено растягивается, чувствуя, как он пытается сжаться от силы пальцев. — Разве это не удобно, что вкусная закуска прямо передо мной? Горячий и влажный язык Донхёка без предупреждения скользит во вход Джено. Джено вздрагивает и стонет. Язык начинает агрессивно лизать его простату. Спина Джено изгибается, бёдра поднимаются, пытаясь заставить Донхёка войти глубже, но руки на его бёдрах удерживают его на месте. С каждым криком удовольствия, который издает Джено, злоупотребление его сладкой точкой только усиливается. Он начинает видеть звезды. Член Джено брызгает спермой за считанные минуты. Дрожь от его кульминации легко захватывает всё тело. — Уже удовлетворён? Должен ли я остановиться? — дразнит Донхёк, когда он выходит из Джено, и его губы скользкие от слюны. Джено агрессивно качает головой, скуля. — Нет, нет, прошу, — плачет Джено. — Не останавливайся, пожалуйста, войди- Я хочу тебя внутри! — Хочешь быть выебанным? — спрашивает Донхёк, шлёпая по бедру Джено. — Мм, да! Больше чем что-либо! Донхёк тянет Джено назад, к тому месту, где он нашёл его, а именно к стене. — Тогда иди и возьми. Джено садится на Донхёка, расставив колени по обе стороны от него, а его задница нависла над его чудовищным членом. Он держится за плечи демона. Руки самого Донхёка лежат на его талии и на собственном члене, направляя его к ожидающей дырочке Джено. Он медленно опускается, пока вся головка не войдёт. Растягивающая сила фаллоимитатора жалила, но это совсем другое. Достаточно было только выпуклой головки члена Донхёка, чтобы по лицу Джено текли слёзы. Он давит, опускаясь всё дальше и дальше, пока не достигает своего предела. — Что случилось, ангел? — спрашивает Донхёк, пока вытирает слёзы. — Слишком много. Очень большой. — Ты хотел этого, не так ли? — Он не поместится, — рыдает Джено, его ноги дрожат, удерживая. — Детка, конечно поместится. Он уже. Держа обе руки на талии Джено, Донхёк встречает его бёдра на полпути, полностью погрузившись в Джено. Глаза Джено закатываются, пока не видны только белки, его член дёргается, когда Донхёк глубоко врезается в него. Такое ощущение, что он разрывает его на части, бьёт в живот. Он пачкает себя, когда сперма выплескивается из головки члена волнами. — Что я тебе говорил? Донхёк опускает бёдра обратно на кровать, опуская с собой Джено. Тот сидит, задыхаясь на коленях демона, с всё ещё протекающим членом. — Я не могу, это очень глубоко, — икает Джено. — Попробуем другое положение? — предлагает Донхёк, и его обычный дразнящий голос исчез. Джено кивает, из его глаз текут слёзы. В этот момент им обоим больно двигаться. Донхёк переворачивает их обратно, прежде чем установить мучительно-медленный темп. Скольжение в Джено восхитительное и гладкое, его стенки обхватывают член Донхёка словно рукав; и будто узкое тело Джено специально создано как кукла для траха на его члене. — Всё ещё узкий, и только для меня, — стонет он, когда глубоко вонзается, наблюдая, как его длина протягивается по худому животу Джено. — Малыш, скажи мне, как ты себя чувствуешь. — Хорошо, очень хорошо. Так полно, — стонет Джено. Огонь, горящий в нём, горячее, чем когда-либо, и каждое его ощущение превращается в ошеломляющее удовольствие. — Пожалуйста, быстрее. Донхёк легко подчиняется, и его бёдра сделаны для траха. Он тянет Джено на свой член в то же время, когда он увеличивает скорость, двигаясь ещё глубже, чем раньше. Джено на седьмом небе от счастья. Это то, чего ему не хватало, чего он жаждал. Трение венистого члена Донхёка о его стенки, ощущение мокрого языка Донхёка, облизывающего его грудь и шею. Его тело пылает в экстазе, его разум наполняется мыслями о члене и только члене, только о Донхёке. Он чувствует его везде, вплоть до пальцев ног и до пальцев, которые цепляются за плечи демона, держась за жизнь, когда Донхёк устанавливает свой жёсткий темп. Джено плачет, но больше не от боли. — Я кончаю, — стонет Донхёк, когда его толчки становятся всё глубже и глубже. — В-внутрь, прошу! Наполни меня, — умоляет Джено, сжимая задницу на длине Донхёка, чтобы удержать его в себе. Донхёка не нужно просить дважды. Он выпускает всё внутрь Джено, заполняя его живот своим семенем, пока он не раздулся. Он продолжает прижиматься к нему, наблюдая, как его сперма капает с дырочки, а его толчки взбивают её до кремового и молочно-белого цвета. Вскоре после этого Джено кончает от ощущения спермы, покрывающей его внутренности, и его стенки дрожат в оргазме. Его член израсходовался, и ему удалось выжать только маленькую каплю спермы. Донхёк наклоняется, чтобы лизнуть его, и Джено напрягается от чрезмерной чувствительности. Донхёк выскальзывает из дырочки Джено с шумом, прежде чем упасть на него сверху. Он обнимает Джено за талию и прижимает голову к изгибу шеи Джено, лениво облизывая его кожу. — Я чувствую себя абсолютно бессмертным прямо сейчас. У тебя так много сексуальной энергии, — говорит Донхёк в его кожу. Уставшее тело Джено вздрагивает от щекотки, но не предпринимает никаких других попыток уйти от этого. — Ли Джено, думаю, я заберу тебя себе.