***
Вчерашний разговор с Итачи выдался короткий, но простояли они друг с другом довольно долго. Шисуи буквально чувствовал, как необходим рядом с кузеном тогда. Для Итачи это все свалилось слишком быстро и больно на голову, ему нужно время, чтобы разобраться и принять сторону, но времени, как такового, у них и вовсе нет. Остался всего один день, за который они должны решить их дальнейший план действий, причем, и успеть некоторые важные дела. Они договорились на десять утра, а после встречи они срочно отправятся к Ямато в больницу. Учиха намерен проверить и состояние Какаши, ведь ему все еще могут угрожать. Вчера, возвращаясь с миссии, он отдал свиток Третьему. Хирузен сказал, что команда «Ро» в порядке, но им нужно несколько дней на восстановление до конца. Также уточнил, что выпускник Данзо взялся за эту работу, а значит, Шимуро держит Какаши на мушке. Стоит попытаться вытащить его из этой западни, насколько можно и возможно вообще. Но без помощи кузена будет довольно сложно. Им обоим нужно это. Утреннее небо радует жителей деревни своей безоблачностью и невероятной голубизной, заставляя верить, что сегодня опять будет тепло. Птицы, пролетающие над головой кричат, словно они рады лету. Хорошо им. Учиха выходит из дома довольно рано, часам только к девяти, так как матери нужна помощь на работе. Сегодня им завозят новые горшки, землю и прочее, а она не справится в две руки, ведь сегодня в магазине кроме нее никого нет. Вот юноша и вызвался помочь. Ничего страшного, это не займет много времени. Так еще и встал он довольно рано, поэтому ему никак это в убыток не пойдет. Да даже если бы пошло, он бы все равно помог. На этот раз он решил обойти со стороны реки, чтобы не попадаться лишним людям на глаза, однако эта идея была провальная с самого начала. Пусть никто и не встретил его, но он заметил двух людей. Итачи и Изуми сидели на краю моста и говорили о чем-то. Точно, девочка ведь довольно сильно заинтересована в нем, он уже успел забыл об этом. Конечно, Учиха не будет отвлекать их, чтобы просто поздороваться, ведь они сейчас заняты, но глаз от них он не отводил. Наблюдал пристально за тем, как младшая аккуратно двигалась к Итачи, рассказывая и протягивая его любимые данго. Эти эмоции внутри Шуншина, которые он ощущает сейчас вовсе не похожи на радость за друга. Он знает, что идя по какой-то кривой линии, у них может что-то получиться. Девочка умная, талантливая, она придерживается взглядов Итачи, и, может быть, она ему даже нравится. Вот только Шисуи не рад этому, хотя должен. Почему? Он не понимает поначалу, пока в груди не стягивается тугой узел неприязни. Неприязни к самому себе, чтоб вы понимали. Ему доставляет дискомфорт то, что он оказался таким эгоистом. Но с собой он просто не может ничего поделать. Это внутреннее жжение дает понять: он не рад этому не потому, что это именно Изуми. Ему кажется, на любую другую девочку была бы такая же реакция. И это значительно открывает глаза кудрявому, заставляя чуть ли не возненавидеть себя. — Твою мать… — с ноткой сожаления и понимания одновременно произносит Учиха. Причем, довольно громко, заставляя Итачи обернуться на берег. Правда, там никого уже не было. Учихи и след пропал. Техника Телесного Мерцания в такие моменты ужасно помогает избежать проблем. И было бы ужасно, если бы его заметили там, так еще и в таком состоянии. Шисуи все же считает, что эта никому ненужная тяга навредит им обоим. Он хотел бы для Итачи лучшего будущего. А для себя-эгоиста — лучшего будущего с Итачи. — Мам, я пришел, — зовет Учиха и заходит в магазинчик. За пару минут он привел себя в порядок, ведь пока что не стоит забивать голову. У него сегодня ответственный день. А об остальном он может и ночью подумать, сна ему не жалко. Однако, на ум приходит одна идея. Вокруг пахло разными цветами, которые смешивались в один, более сладкий запах. Кругом были ленточки и горшочки, другие декоративные вещи, а за стеклом, собственно, были цветы, которые радовали не только глаз, но и нос. — Шисуи, сынок, ты вовремя. Поможешь мне с этим, пожалуйста? Нужно разложить горшки и грунт по местам, — им привезли действительно много разных вещей, отчего глаза разбегаются. Матушка отводит его в кладовую, где небрежно расставлены разные привезенные вещи. Стоит приступить сейчас же, чем Учиха и занимается, слушая напутствия матери: что, куда и зачем. Мама у него болтушка, все на свете расскажет. В хорошем смысле, конечно. И этим сейчас юноша намерен воспользоваться. — Слушай, мам. А как вы познакомились с папой? Как ты вообще поняла, что любишь его? — он не интересовался этим до сегодняшнего момента. Единственное, что он знал про отца, так это то, что он погиб на миссии. Он не помнит его, фотографий видел мало. И не спрашивал, чтобы не создавать дискомфорт. Но сейчас это действительно важно, поэтому он совместит приятное с полезным. А женщина, кажется, и не против рассказать. — Твой отец был полным неудачником в академии. Много выпендривался и кричал, что всех победит и станет лучшим. Он был до невозможного шумным. Шисуи, хвала богам, ты не такой, — смеется Учиха и качает головой, не отрываясь от работы, — нас однажды поставили в пару с ним на спарринге. Он все кричал, что не в его принципах бить девушку. Ну и в итоге его побила я. Он потом бегал за мной, дергал за косы и все говорил, что поддавался. Вообще, он был странным. Его характер давался людям с трудом, но так вышло, что пускай он и шумел, но этим он не трепал мне нервы. Мне просто нравилось наблюдать за тем, как он вечно бегает и рассказывает мне о своих достижениях. Твой отец не был дураком, даже не был неудачником. В него просто никто не верил, вот и опускались руки. Но когда он начал бегать ко мне, черт его дери, по ночам через окна, то все крайне изменилось. Моя мама вечно ругалась на него, вытаскивала за уши, говоря, что он сошел с ума. А он все бегал и бегал. И спустя время, после моего ухода из академии, когда я ожидала от него очередной выходки, к моему удивлению, он принес мне цветы под окно. Не кричал, не прыгал, лишь улыбался и говорил о своих успехах, о том, какие у меня красивые волосы. Мы просидели всю ночь у меня под окном, разговаривая на личные темы и узнавая друг друга лучше. Он расспрашивал меня, а я его. Я начинала понимать, что этот человек стал для меня самым, что ни на есть близким. Настолько, что я пустила его в сердце, — женщина слабо улыбается, а потом оборачивается на сына, который внимательно слушал эту историю, — когда я смотрю на тебя, я вспоминаю его. Внешне ты — точная его копия. Правда, он был более кудрявым. Я полюбила его за способность светиться ярче солнца в самые дождливые дни. По коже пробегали мурашки, когда я смотрела на его улыбку, а внутри становилось тепло-тепло, когда он рядом. Сердце так и выпрыгивало из груди, когда он клал голову на мои колени и тихо рассказывал истории, словно сказки. Твой отец был удивительным человеком. Учиха лишь ласково улыбается и прикрывает глаза на пару секунд. Рассказ матери заставил его сердце предательски екнуть. Но он понимает, что не был бы готов к этому рассказу ранее. Сейчас, в сознательном возрасте, он понимает, что к чему. Понимает на примере родителей, как нужно любить. Слова мамы дали ему понять лишний раз, Итачи — тот человек, с которым он готов разделить сердце. И если раньше он не понимал этого, делая все неосознанно, то сейчас этот факт так и давит на душу. Почему? Потому что сейчас не время для любви. И не факт, что оно вообще будет. Они, черт возьми, не знают, проснутся ли завтра, а о большем и речи быть не может. Пока что стоит оставить этот факт при себе и скрывать, чтобы не нагружать и голову Итачи тоже. Все же, Шисуи не хотел бы, чтобы у младшего Учихи были проблемы из-за него.***
— Йо, — Шисуи подкрадывается как всегда незаметно, заставляя Итачи поперхнуться воздухом. Он выглядывал в это время из-за угла, наблюдая за воротами больницы, а также смотря за старшим, вдруг он придет с этой стороны. Руки Шисуи накрыли чужие плечи, произнося фирменное «йо» так неожиданно, что Учиха был готов реагировать тут же. Однако, вопросительно поднятые брови старшего заставили его все же немного успокоиться. Все под контролем. — Привет. Просто испугался, ничего страшного, — качает головой Учиха и выдыхает, рассматривая лисьи глаза напротив, что непозволительно сильно светились золотом, хотя в глазах непроглядная тьма. Кажется, один Итачи видит это. — Ты так выглядывал, будто задумал что-то. Подозрительный ты, кузен, — отшучивается Шуншин и ласково улыбается лучшему другу, который снова оборачивается на больницу. Как понял Итачи, это поход в госпиталь не официальный, чтобы не вызывать подозрений со стороны Данзо, поэтому следует быть осторожными. И войдут они любимым входом Шисуи — через окно. Но для начала следует узнать, в какое именно, поэтому Учиха младший тут же призывает ворона. Тот восседает на чужом запястье, даже прыгает пару раз, клюется, но послушно слушает просьбу человека и взмахом крыльев поднимается в небеса, облетая больницу и ее окна. Так будет куда безопаснее. Шисуи пойдет первым, а Итачи за ним, ведь он все еще уступает скорости кузена. Когда непослушный ворон возвращается и указывает на окно, то старший тут же пропадает со своего места. Три, два, один. И Итачи за ним, уже в распахнутое окно, которое тут же закрывается. Чакру они моментально скрывают, чтобы не привлекать внимание сенсоров, ведь именно чакра Шисуи выделяется среди всех. В палате не было никого постороннего, кроме двух пациентов на кушетках. Кажется, девушку положили в другое место. — Следи за дверью, — просит старший и аккуратно касается плеча Ямато, чуть потормошив его. Не очухивается. Плохо. Поэтому Шисуи с помощью шарингана рассматривает чужую грудную клетку, чуть хмурясь, — ожидай гостей. Я думаю, жуки Абураме уже подали знак носителю. Нам повезет, если он будет один. За дверью слышны шаги. Секунда, дверь открывается, но в палату член АНБУ корня уже падает, ведь Итачи тут же поймал его в гендзюцу-ловушку. Им знатно попадет, если кто-то узнает об этом. Пока Шисуи работает с Ямато, Итачи тут же прикрывает дверь, затаскивая тело Сугару в палату. У них пару минут, не более, ведь черт знает, что ожидать от этого юноши. Тела Какаши и Ямато парализованы, поэтому вряд ли они вспомнят о таком проникновении в их пространство. Однако, Итачи замирает на несколько секунд, поворачивая голову на дверь вновь. — Данзо… — и дверь в палату открывается, а на пороге стоит старик с клюшкой, пристально рассматривая комнату единственным глазом.