***
— Хирузен ценит свои связи с кланами, но если Учиха вовсе не унимаются, то значит, что для этого клана наступил конец. Настанут плохие времена, когда новый предводитель будет готов пожертвовать всем. И я, как старейшина, и Хирузен, как Хокаге, мы будем обязаны принимать меры, — говорит Шимуро, смотря точно в глаза Итачи. Но тот молчит, лишь мрачнеет на глазах, понимая к чему клонит старик. «Тебе же было это и выгодно» — так и хочет сорваться с губ Учихи, но он молчит, сжимая руки в кулаки. Данзо понял, что Итачи догадался обо всем, потому косить под дурачка нет смысла. Однако он продолжает молчать, видимо, испытывая нервы старика. — Я не согласен с таким исходом, — еле слышно произносит Учиха, сжимая кулаки сильнее. Должен быть выход, не такой. Не может же все сложиться именно так. — Я дам тебе время подумать. Возвращайся сегодня вечером, Итачи. Время не терпит, нужно что-то решать. Уверяю, Хокаге не будет долго стоять на месте. И как мы уже поняли, его методы не работают. Как бы он не был добр, вся его доброта выходит нам всем боком. Проблемную опухоль нужно искоренять. И эту важную миссию я могу доверить только тебе… Твой младший брат ещё ничего не понимает. Ты можешь остаться и умереть вместе с кланом, но также можешь взять это задание, и спасти своего младшего брата. Учиха молчит, лишь перебирает костяшки на своих пальцах, а потом также молча разворачивается и выходит из темных стен корня, которые так и выводили его, сжирали рассудок. Или это из-за наплывшей ситуации? Старик вслед только щурится. Им ещё предстоит встретиться вечером. А до него есть время, чтобы поговорить обо всем с Шисуи. Кузен выручит. Правда ведь? Ноги ведут сами. Можно сказать даже, волочат его обратно в квартал. В дом, где больше нет отца. Следует рассказать об этом матери, но так, чтобы Саске не слышал. Шисуи сейчас, скорее всего занят, потому найдет его позже. Однако как только он успел подумать о кузене, на плечо опускается его ворон. Он узнал эти добрые глаза сразу же, понял и потому, как любвеобильная птица трётся об него перьями. Самого Шисуи напоминает, если честно. Появление ворона заставило напрячься, но с его лапки письмо он все равно взял, чуть щуря и без того больной взгляд. «Кузен. У меня мало времени, поэтому я буду краток. Данзо отправил меня на границу. Ему было выгодно это, поэтому, что бы ни произошло — не поддавайся. Прости, что оставил тебя одного. Пожалуйста, будь осторожен рядом с Шимуро. Мне чертовски жаль, что ты остался без меня сейчас, я не знаю, как смогу искупить свою вину. Что бы ни случилось, помни лишь одну вещь: я не перестану любить тебя.» Учиха медленно опускает письмо, смотря невидящим взглядом в дерево, что стояло недалеко. Внутри все разрывается на части. Он не винит Шисуи, что тот ушел на задание. Будет глупо, ведь кузен не виноват. Виноват лишь один человек. Однако без поддержки лучшего друга станет только тяжелее морально. Если они могли удержать друг друга в руках ранее, то без теплых рук друга по Итачи сейчас плачет нервный срыв, который так и стоит комом в горле. Юноша делает тяжёлых вдох и сжимает футболку в районе сердца, что так неприятно колит. По всему телу пульсацией расходится чувство тревоги и страха за завтрашний день. Ему следует немедленно рассказать кузену обо всем, но он стоит, сжимая зубами свою бедную нижнюю губу, которая и без этого была искусана. А ворон, чувствуя тревогу человека, прижимается к нему мягкими перьями и топчется на месте. Ей-богу, друг, не до этого. Наконец, ноги срываются на быстрый шаг. И первое, что следует сделать — отправить Шисуи письмо с вороном, ведь, скорее всего, они ушли не далеко. Вороны — быстрые птицы, хватит двух часов, чтобы нагнать отряд Шуншина, и, возможно, два часа на обратную дорогу. Он укладывается по времени, отправляя краткое письмо другу о том, что произошло и что может быть. У них только одна попытка, и не так много времени. Правда, как только ворон покидает окружение ворот деревни, отправляясь в лес, за командой Шисуи, в него тут же летит полчище кунаев, сбивая вольную птицу.***
После разговора с матерью, она ходит сама не своя. Весь дом снова утонул в пучине отчаяния, напряжения. У Микото из рук все валится, как только она вспоминает мужа. Она верит сыну, и верит в то, что Яширо вполне мог сделать это. Мама плакала много, тут же вытирая слезы, что градом капали из глаз. Благо, Саске ещё не было дома, чтобы видеть все это. Итачи от них было неимоверно дурно. Он все не мог свыкнуться с мыслью, что Фугаку больше нет с ним. Может, это какая-то ошибка? Он даже обошел кабинет отца, в надежде, что он вот-вот вернётся и будет ворчать на то, что Итачи зашёл без спроса. Утро медленно перерастало в обед, а больные глаза становились только более красными. Из-за напряжения капилляры полопались, а в голове сплошной кавардак. И этот беспорядок создал именно Данзо, поставив ему условие. Или так, или по-другому, третьего быть не может. Письма от Шисуи все не было, хотя прошло уже больше четырех часов. Он сильно преувеличил, когда рассчитывал время. Но даже сейчас ответа нет. Сидя в своей комнате, Учиха медленно водит глазами по лучикам солнца, что проникали через окно. Их дом превратился в царство мрака и боли. Учиха чувствует, насколько много в одной только слезинке матери невыносимых чувств. Наверное, следовало бы бояться за младшего брата сейчас. Но пока он в академии, все в порядке. День сменяет вечер, а ответа от кузена все ещё нет. Он не рассчитывает больше на это. И, естественно, думал своей головой с самого начала. Должен же быть другой выбор, где не будет массовых смертей. Но Данзо прав. Чем дальше, тем хуже, потому допускать распространения этой заразы больше нельзя. Старик продумал все хорошо. Даже Шисуи отправил подальше. Однако, раз он знает, что его не коснется это, то он будет пытаться уничтожить его другими способами, ведь очевидно, что Шисуи — преграда для Данзо к открытым действиям. В окно постучали. Конечно, именно в это время к нему и должны были зайти АНБУ Корня. Все идёт по расписанию. И он обязан идти с ними, чтобы дать свой ответ. Окончательный. На душе пусто. Глаза слегка опущены, но лицо остаётся тем же невозмутимым. Он не покажет, что творится у него на душе даже через зеркало, что отражает ее. Не перед Данзо, точно не перед ним. Он принял решение. И сделал вывод, что там, перед стариком, он думал точно также. Но его сдерживало мнение Шисуи. Когда он не получил ответа, он принял все в свои руки. На свой страх и риск. — При условии, что мой младший брат останется нетронутым, я соглашусь на это задание. Оно будет последним для этой деревни, не так ли? — Шимуро спланировал все чертовски хорошо. И все для своей выгоды. Но за ним следует смотреть, не нарушит ли он договор. За Шисуи он будет переживать меньше всех, но и за него следует заручиться контрактом, — также Учиха Шисуи тоже будет под защитой Хокаге, как единственный выживший Учиха в рассудке. Только с этими условиями. Шимуро щурит единственный глаз, смотря точно на Итачи. Однако кивает, давая тем самым обещание. Шисуи станет для него угрозой в дальнейшем, это факт, потому Итачи и заручится последней поддержкой Хокаге, ведь, кажется, старику нравится этот Учиха. — Я задержу твоего брата в академии сегодня. Будь уверен, у тебя хватит времени, — произносит старик и кивает. Итачи исполняет для них огромную услугу, тем самым обрекая свою жизнь на страдания до самого конца. С этого дня его счастливой жизни больше не будет. На ней ставится жирная точка.***
Ноги ведут на этот раз не в квартал, как до этого было ранее, а мимо, в пролесье, ведь именно здесь однажды он увидел что-то. Или кого-то. Он не знает, что это за человек, но помнит, что именно из-за него погиб его товарищ давным давно. Нет, обиды не в прошлом. Это скорее сделка, которая может пойти им обоим в выгоду. Тот юноша обладал шаринганом. И явно был враждебно настроен и к деревне, и к клану, судя по прошлой встрече. Потому Итачи и сделал вывод, что ему помогут. В одиночку это будет крайне трудно и затратно по времени. Учиха встаёт к дереву около одной пещеры и скрещивает руки на груди, ожидая данного человека. У него довольно заманчивые способности. Они могли бы пойти на пользу деревне. Вообще, судя по всему, этот человек местный. Или был когда-то, ведь он словно знает каждый уголок здесь, петляет. Учиха уверен, что обитает он тут, но бывает не часто — вороны наблюдали за ним в последнее время. — Эй, — подаёт голос юный Учиха, смотря на спину юноши, который прошел мимо, норовясь зайти в пещеру. Тот обернулся на голос, но не сказал ни слова. Именно, для Итачи этот визит тоже неожиданный, — я хочу, чтобы ты мне помог кое с чем. И то была точка невозврата. «Прости меня, Шисуи. Я собираюсь покуситься на то, что ты так любишь всем сердцем».***
Солнце медленно садится за горизонт, уведомляя людей об окончании дня. Время стукнуло давно за девять. Вся Коноха горит яркими огнями в такой день. Пятница, завтра выходные. Можно будет высыпаться до самого обеда. Обычно в такие дни работяги заваливаются в бар и хорошо проводят время в компании старых товарищей. Над такими людьми потом и работает полиция Конохи. Правда, сегодня ее последний день существования. И Данзо просто уверен в этом. Солнце все садится и садится, а тот самый час пик наступает все быстрее и быстрее. Мужчина сидел в излюбленном кафе. Кофе здесь восхитительный, можно сказать, он тут частый гость, когда сна нет. К слову, это единственное заведение, которое он посещает. Его знают тут многие, но предпочитают не разговаривать — Данзо-сама всё-таки. Учитывая, что он сам не особо разговорчив — все прекрасно. Затворки открыты, через них видны улицы деревни. В основном большие вышки и конусообразные крыши, которые закрывают обзор на лица Хокаге. Неудачное положение, чтобы любоваться лицом Второго, но Шимуро тут не для того, чтобы посмотреть на бывшего сенсея. Человек куда интереснее находится сейчас на крыше вышки, осматривая в свой последний раз родные окрестности. Итачи всегда казался ему умным юношей, осмотрительным. Но от судьбы не убежать. Старик только хмыкает и делает глоток крепкого кофе, опуская взгляд на улочки, по которым бродит народ. Он позаботился о том, чтобы ни один Учиха не ушел из квартала сегодня ночью. Также, он позаботился и о том, чтобы Саске задержали сегодня на тренировке. Подставной из корня сейчас показывает ему фокусы под видом учителя. Единственный Учиха, кроме этих двоих, который сегодня выживет — Шисуи. Но и до него Шимуро быстро доберется. Он обещал, что он будет под защитой Хокаге. Но никто не говорил о том, что Шимуро не может нарушать эту защиту. По возвращении для Учихи будет подготовлен подарок. А дальше эту смерть можно списать на самоубийство с горя. Что-что, но уж причину смерти Шуншина он придумает. Единственный глаз пробегается ещё раз по небосводу, по спине Итачи, что всё ещё сидит на месте и наблюдает. Делает это он неосознанно, скорее, в порыве мыслей. Каких, кстати? Данзо всё не даёт покоя одна вещь, связанная с Шисуи. Итачи сообщил ранее, что покойный Фугаку был в позиции и дальше подозревать деревню. Но как сказал тот же Итачи далее, на собрании он изменил свое решение. Учиха говорил, что Шисуи намерен поговорить с ним. Зная этого упертого мужчину, убедить его должно быть крайне сложно. Тогда это насторожило, но тревога тут же затихла, ведь Шисуи просто не мог сделать то, что не смог сделать Итачи, сын этого человека, с чьим мнением он считается. Но у Шуншина получилось. Как? Его специальность — гендзюцу. Может, в этом и дело. Но раз его выходки не заметили, то эта техника обладает высшим рангом и отличной способностью пользователя. Что же это за техника? Не языком же он чесал все это время. Нет, этот хитрый лис не такой. У него всегда спрятан козырь в рукаве, всегда. — Данзо-сама? — Чироске, что сопровождал старика слегка опешил оттого, с какой силой он сжимает чашку. И, возможно, предположил, что она сейчас треснет, может даже поранит руку Шимуро. Но это не важно. Старик лишь расслабляет руку и кивает, мол, все в порядке. А сам думает. Думает, какой же картой в руке играет Шисуи. Зная противника, победа станет легче. Значит, нужно вывести его на бой. На крайние меры, чтобы он использовал все его трюки. Глаз снова бросается на крышу вышки. Никого. Значит, пора. Старик встаёт следом, оставляя монеты за недопитый кофе на столе. Привычная клюшка тут же отправляется в руку, а Шимуро следует вон из кафе, вставая на свои позиции. Даёт команду для своих АНБУ смотреть за округой, чтобы не было никаких проблем. Естественно, скрытно, чтобы люди ничего не поняли. Судная ночь выпала на этот день. Сегодня ненавистного клана не станет, деревня сотрёт их с лица земли как ненужное пятно. И от этих мыслей на губах старика появляется довольная ухмылка.