Эффект бабочки

      Раннее утро, почти рассвет. Солнце только-только встало из-за горизонта, освещая Землю. Пока что не греет, оставляя такую привычную для кожи свежесть. День обещал быть хорошим по своей погоде. И, если честно, не только по погоде, как считает один из старейшин Конохи. Сегодняшний день знаменуется еще и тем, что ненавистный Данзо клан истреблен. Учих осталось совсем немного, их можно пересчитать по пальцам только одной его руки, что так сильно сжимает деревянную клюшку. На губах такая несвойственная ему улыбка, отчего даже его охрана невольно косится на довольного старика. Да, все прошло по плану. Осталось их всего трое. Один — ребенок, он никак не угрожает старику. Второй — отступник, которого, набравшись сил, убьет его собственный брат за то, что сегодня произошло. А третий — не такая уж и большая угроза, если так подумать. На Шисуи большие планы, он умрет еще до того, как вернется в деревню. И того их останется двое. Итачи не проговорится никому, таков был уговор, а значит переживать за себя пока не стоит. Не в ближайшие десять лет точно. Все отлично, просто превосходно.        Как АНБУ Хокаге, так и АНБУ Корня уже стоят у порога ворот квартала, ещё этой ночью принадлежавшего Учихам. Они кланятся старику, который как к себе домой заходит в это проклятое место, оставляя на воротах своих людей из Корня. Звуки деревянной клюшки эхом отдаются по пустым улицам, а прохладный ветер так и дует в лицо. За углом трупы членов клана, что лежат с гримасой боли и отчаяния на лице. Итачи хорошенько напугал их перед тем, как убить. Как бы неприятно ему не было, он отлично справился со своим заданием.       Шимуро идет вперед, прихрамывая одной ногой, осматривается. Вокруг пусто, ни души, лишь где-то впереди он отдаленно слышит голоса АНБУ. Он знает, Хирузен выдвинулся на место массовой резни тут же, как узнал о том, что произошло. Шимуро справился с этим сам, не прибегая почти ни к чьей помощи. А он, Хокаге, не смог контролировать ситуацию даже с помощью двух гениев. Какой позор. Данзо не раз убеждается, что как Хокаге он не годен, лучше бы сам старик был на его месте — больше толку. — Как обстоят дела? — интересуется старейшина, смотря на профиль одиноко стоящего Хокаге, который рассматривал онемевшее лицо Микото, чье тело обматывали в специальный мешок. Он, должно быть, похоронит их с почестями, но Шимуро не видит в этом деле ничего хорошего. Учихи умерли, как мусор, из-за себя же и чуть-чуть из-за чужих амбиций, не более. Лично Шимуро просто сжег бы их тела. — Следует пересчитать трупы. Возможно, кто-то выжил.       Хокаге поворачивает голову на старого товарища и сильно хмурит брови, словно действительно разозлен. Так и хочется сказать: «Да брось, Хирузен, будто ты не рад, что одной проблемой меньше». Однако, по виду Третьего видно то, что он действительно не рад. АНБУ забирает тело женщины, оставляя двух стариков на растерзание друг другу. — «Как обстоят дела»?! Какого дьявола, Данзо? Дела обстоят хуже некуда, и причиной этого стал именно ты! — старик даже тыкает пальцем ему в грудь, отчего старейшина хмурится, внимательно наблюдая за чужими морщинками, которые все время дергаются и словно становятся глубже. Он постарел будто на пару лет. — Ты отстранен от дела старейшин, Данзо. Это не обсуждается. Ты не имел права в одиночку руководить ситуацией и уж тем более отдавать такие приказы.       Благо, вокруг не было ни души, чтобы услышать этот диалог. Хоть старик говорил тихо, но даже так умудрялся повышать тон. И, черт, то, что сказал Хокаге ударило по самому больному. Как это «отстранен»? Данзо не может быть отстранен от этих дел, он нужен деревне. Хотя, даже если так посмотреть, он в любом случае будет руководить ситуацией. Но уже из тени. — Но, Хирузен… — возражает Данзо, но тут же замолкает, видя на чужом лице категоричное «нет» большими буквами. Ничего, он еще всех вас обыграет. Данзо не был бы самим собой, если бы не продолжил уперто действовать. Хирузен ещё пожалеет об этом. Шимуро молча кивает, отходя от Хокаге, а потом следует вглубь, замечая знакомую маску, что принадлежала Хатаке Какаши. Значит, его тоже поставили разбираться с этим делом. Шимуро бросает на Хатаке незаинтересованный взгляд, обходя мимо, а потом наблюдает за тем, как к его плечам подключаются люди, что сопровождали ранее. Однако, Данзо тут же замирает, видя у своего горла острый кунай, что слегка поблескивает на солнце. Какого черта? Шимуро тут же поворачивает голову на предателя, однако, тот спешит снять маску. Перед взором старика открылся потемневший взгляд Учихи Итачи, что так и говорит о том, что прямо сейчас готов убить этого старика. Ему хватило совести вылезти прямо сейчас? В квартал, где кругом одни АНБУ? Он в своем уме вообще? Видимо, ему совершенно надоело жить. Путь его отступничества закончится здесь. — Спешу напомнить, Данзо-сама, я наблюдаю за каждым вашим шагом. И напоминаю, чтобы вы не совали нос в жизнь тех, кто остался жить. Я узнаю об этом, поверьте. И тогда прикончу вас, — столь тихо говорит наглый Учиха, что даже старик еле слышит. Но улавливает суть и хмурит брови. Не отвечает ничего, ведь на Итачи тут же налетают АНБУ толпой. Пятеро на одного, так еще и Данзо будет готов дать отпор, однако Учиха разлетается на стаю воронов, не отрывая взгляд от одного глаза Шимуро. Чертов Учиха и его теневые клоны. — Он все еще может быть здесь, осмотрите округу. Если он в деревне, то ему так просто не скрыться. Поймайте его и уничтожьте, — хмурится Шимуро сильнее и складывает печать одной рукой, развеивая возможное гендзюцу, ибо от Итачи можно ожидать все, что угодно. АНБУ моментально понимают в чем дело и тут же пулей вылетают за пределы квартала. Обыскать его нужно немедленно. Но находится квартал на окраинах, ближе к воротам. А за ними они уже не поймают Учиху. Старик недооценил этого мальчишку.       После этого монолога Учихи, Данзо обещает себе быть осторожнее. Пока что не следует натыкаться на Итачи. Но также это не значит, что Шимуро откажется от своего плана. Он будет действовать более осмотрительно, не более.

***

      Кто бы мог подумать, что такая удача сама опустится к Обито в руки. Он ведь спал и грезил о таком раскладе. Конечно, это не гражданская война, где и деревня тоже будет подбита, но первостепенная задача Учихи — уничтожить свой клан — выполнена. Что касается джинчуурики, то будет поспешным действием забирать его прямо сейчас, ведь его сбор биджу начнется плюс-минус лет через восемь. Конечно, далее будет куда сложнее, но сейчас слишком рано. Учитывая, что он последний в списке хвостатых. Он оставит это на тех, кто будет в его организации. И он уверен, будь там такие гении, как Итачи Учиха, забрать Узумаки Наруто будет довольно просто.       Учиха расхаживал кругами по пещере, ставшей домом на время обитания в Конохе. Не то, что было раньше, но это даже не важно. Руки сложены за спиной, единственный глаз щурится слегка, обдумывая дальнейший план действия. У него еще так много лет впереди, за которые он обязан собрать целую организацию, утвердить ее среди Пяти Великих Стран, а потом начать сбор хвостатых. Так много дел, что голова невольно может пойти кругом. Но точно он знает одно — ему везти будет не всегда, потому следует вкладывать все силы в его цели. — Уже вернулся? — Тоби останавливается, поворачивая голову на выход из пещеры, где в тени стен стоял Итачи. Верно, у них была договоренность встретиться именно здесь. Прятать это место больше нет смысла. Учиха знает о нем, а также, он покидает его, ведь возвращаться ему без надобности. Пока что с Конохой покончено, но это только пока. — Запугивал Данзо, полагаю?       Обито порой не узнает свой голос. Точнее, тот голос, что он скопировал со старика. В первые секунды всегда кажется, что кто-то говорит за него, не покидает чувство напряжения. Но вида он не подает. А как? Все участки кожи спрятаны под одежду, перчатки или маску, лица не видно, глаз никогда не покажет того смятения, что творится в душе. Он научился держать напускное безразличие, не позволяющее увидеть те эмоции, что могут отразиться в этом самом глазу.       Итачи не отвечает на этот вопрос, что очевидно. Обито не тот, кто мог бы поговорить так просто, от надобности, но этот вопрос он обязан был задать, зная ситуацию. И в будущем он планирует воспользоваться этим, но не сейчас. Пока слишком рано. Вместо ответа, младший Учиха задает другой вопрос: — Мы можем выдвигаться? — вежливость еще ни разу не покидала этого юношу за все общение этих двоих. Это знатно забавит, учитывая, что творится на душе у Итачи. Уж Обито-то знает, какие ощущения он сейчас испытывает. Пустота и чувство предательства. В первое время у него даже может появиться желание смерти, но это пройдет. Тот кошмар, что произошел с ним никогда не отпустит его. Ровно так же, как и самого Обито.       Старший Учиха ничего не отвечает, лишь разминает руки и быстрым шагом выходит из пещеры, заставляя Итачи тронуться за ним. А дальше уже на восток от этого места, к убежищу, что находилось намного дальше. — Пейн уже ожидает вас, — из коры деревьев, откуда отталкивался Учиха, показался Зецу. Но останавливаться Обито не стал, отвечать нет смысла. Главное, что Нагато предупрежден о том, что Тоби возвращается. — В стенах организации зови меня Тоби. Я являюсь неофициальным членом организации, потому никому не следует знать о том, кто я есть. Относись ко мне так, будто меня не существует, — наивно полагать, что Итачи послушает это, но сказать для галочки следовало, ведь кроме этого человека в маске, у младшего будет еще куча забот в Акацуки.

***

      Уже полтора месяца прошло. Все это время Саске находился в больнице, под тщательным присмотром врачей, которых попросил Хокаге лично. Хирузен обещал Итачи смотреть за ним, и именно с этого начинается поддержка юного Учихи.       Как сам Саске слышал от врачей, он пришел в норму относительно недавно. Он и сам от себя замечал, что находится будто во сне. Руки не работали, а голова отказывалась воспринимать все, что вообще происходит. Так еще и кошмары каждую ночь, основанные на том, что сделал с ним старший брат. С каждым днем он все больше и больше ненавидел его, с каждым днем он спал и видел, как убивает его, а чувство отмщения охватывало его с головой. Но то был всего лишь сон. Жалкий сон, который он воплотит в действие еще не скоро.       Саске остался один. Верно, он еще не в курсе о том, что лучший друг брата жив.       Юный Учиха вставал на ноги все лучше и четче с каждым днем, но из больницы его не выпускали. Потому он сбегал сам, выпрыгивал из окна и подворачивал себе ноги, ведь тело до сих пор не слушалось. Он не может сидеть в этих стенах так много, не может выплеснуть эмоции там. Там он не один. Потому Саске и возвращался каждый божий вечер в свой квартал, что перекрыт лентами. Там больше никого нет, все мертвы. Но юноша возвращался, наивно надеясь, что все это шутка, страшный сон. И с наступлением вечера он закончится. Мама с отцом встретят его дома, старший брат успокоит, все будет, как прежде. Но каждый раз, пересекая черту, Саске еще больше разочаровывается в реальности, которая ударила его по голове.       Дом оброс пылью и паутиной за все это время. Пустой квартал и запах крови, что так и не покидал его. Саске видел, как каждый член клана погибал, отчего руки невольно трясутся. Он словно в город-призрак попал. На него с каждой стороны давит та атмосфера смерти, захватывая его легкие. Ноги ведут сами сюда, как бы больно не было сердцу. Он привык к этим местам, оттого и не мог так просто забыть.       В жилище, бывшем когда-то таким родным и уютным, была пустота. Лишь один одинокий мальчик заходил сюда вечерами и плакал, смотря разбитым взглядом в потолок. Бывало, он даже оставался тут на ночь, но просыпался сразу, ведь именно тут каждый его кошмар словно становился явью. Сломанная психика ребенка видела здесь образы, силуэты, к которым он бежал и которых он пугался. Грудную клетку сжимало от каждого скрипа, будь то хоть ветер. Итачи отобрал у него все. Все, что только мог, и за это он ненавидит брата.       В очередной раз в пустом доме слышится крик последнего из Учих, слышатся и звуки слез, истерики, боли. Даже для Анбу, которые смотрели за этим кварталом это было слишком. Никто не произносил этого, но каждый ощущал. Даже Какаши, который частенько слышал эти звуки ранее невольно отводил глаза.       Каждый из персонала в больнице знал, куда убегает Саске по вечерам, но никто и слова ему не говорит по этому поводу. То ли жалко мальчишку, то ли не хотят видеть эти срывы здесь. Но Учиха не сорвется. Здесь уж точно. Он обязан научиться жить один, существовать один, ему никто не поможет, это уже он понял. Потому следующая его цель — выжить, а потом отнять жизнь ненавистного старшего брата, от имени которого юный Учиха готов сгореть со злости и отчаяния.

***

Два с лишним месяца уже стукнуло с того момента, как все началось. Похождения Учихи остановились совсем недавно, но чувства, что сжирали его с каждым днем все никак не уходили. А что он думал? Они не отпустят его так быстро. Нет, никогда не отпустят. Потому и был груб первое время с каждым, кто вообще заходил сюда. Ледяной тон, незаинтересованность в общении, игнорирование и пронзающий взгляд — считались у медсестер грубостью, и Саске даже не хотел противиться этому. Плевать, ему это просто безразлично. Скоро его все равно должны выписать. На днях заходил Хокаге, говоря о том, что ему выделят дом с двумя комнатами, который будет принадлежать ему. Почему двухкомнатный? Саске не спрашивал, но такое большое пространство на него одного будет уже слишком, учитывая заскоки юноши.       Ему будет не по себе в таком большом пространстве одному.       Когда Саске все-таки выписывают, он первым делом отправляется в свою новую квартиру. Новая жизнь? Да как бы ни так. Ему дали неделю на восстановление в домашних условиях, а потом он должен будет вернуться в академию. Он не будет переносить тренировки, ему нужно совершенствоваться, оттого завтра же он пойдет на полигон, где будет нагонять то, что упустил за два месяца. Сорок пятый полигон будет единственным, где его не потревожат. Однако, именно он будет напоминать о тех самых людях, которых в его жизни больше не существует.       Кузен Шисуи тоже мертв, верно? Почему-то именно о нем мысли сейчас заполняют голову. Припоминается его светлая улыбка, дружелюбие, что лилось к Саске через края, тем самым надоедая ему. Как там говорилось? Что имеем не храним, потерявши плачем? Наверное, эта пословица подходит в данной ситуации, ведь как бы Саске не ненавидел это дружелюбие и прилипчивость Шисуи, сейчас даже этого не хватает.       Ключ отворяет замок, что ведет в новую квартиру. Все его вещи уже здесь, но в квартире слишком пусто. Темно. Потому Саске включает свет, осматривая новое жилище, пытаясь отвлечься от собственных демонов. Как же паршиво. Он выбирает себе комнату меньше, ведь так не кажется, что он один в огромном пространстве. Вечереет, но Учиха даже не замечает этого. Перед глазами словно пелена. Ему срочно нужно смыть с себя всю грязь и вернуться в этот мир. Но что-то ему подсказывает, что вернется он уже другим, слишком изменившимся.       Прохладная вода постепенно выводит из транса. Извилины мозга, что треснули при таком напряжении медленно восстанавливаются, чистят голову от ненужного дерьма. Мальчик сам себя настраивает на то, что дальше будет только хуже, и бороться с проблемами нужно на корню, с самого начала. И то, что он будет сейчас пускать сопли, в будущем ему только навредит.       Вода действительно смывает все те больничные слабости, что были у Учихи совершенно недавно, оставляя только нынешние цели и стремления. Он успел свыкнуться со многими фактами, потому станет легче. Рука, что еще слегка влажная после душа, открывает дверь из ванной. Ступая в коридор, что ведет в гостиную, Саске замирает, слыша звук открытия замка. Он заперся, а ключа ни у кого быть не должно кроме него, оттого Учиха и напрягается, снимая с головы полотенце, а потом тут же хватает кунай, что лежал недалеко в сумке. Он успевает. В голову приходит ситуация того, что его дверь пытаются вскрыть, потому он тут же кидает оружие в сторону прохода. В гостиной темно, Учиха выключил свет, оттого и немного не угадал с траекторией, попадая кунаем недалеко от виска человека, что заходит в дом. Секунда, свет включается, а Саске роняет полотенце из рук, расслабляя напряжённые плечи. Перед ним стоит живой Учиха Шисуи, что таким больным взглядом смотрит в глаза своему маленькому кузену. На самом деле, Саске никогда еще не видел его таким, оттого даже не понимает, чему удивляться сильнее. Однако Шуншин зря времени не теряет. Он подходит ближе, оценивая уставшим взглядом с лопнувшими капиллярами младшего Учиху и молча завлекает в свои объятия, прижимая к себе. Откуда он взялся?       Саске бы оттолкнул его, но это было бы ужасным решением, ведь он тоже рад видеть человека, которого знал всю свою жизнь. Этот мимолетный порыв, доказывающий, что он не один, слегка бодрит. Но обнимать в ответ Саске не спешит, лишь прислушиваясь к теплоте тела напротив, а также к сердцу, что вот-вот выпрыгнет из груди. У каждого присутствующего Учихи здесь сердце обливается кровью.