***
Саске приходит в сознание, чувствуя только неимоверную головную боль, словно он приложился обо что-то. Глаза режет свет, а мысли спутаны. Перед собой видит только те воспоминания, что были… Когда? Сколько времени прошло? Бой с Гаарой. Наруто защищал его. А потом появился девятихвостый лис. Что происходит? Следует собрать это по частям, но для начала понять, где же он находится. Руки двигаются, слегка сжимаясь в кулаки, а в голове всё ещё беспорядок. Но Учиха приподнимается, рассматривая все вокруг себя невидящим взглядом. Больничная палата. Он в больнице. — Проснулся? — голос справа заставляет опешить. Но после даже выдохнуть с облегчением, ведь этот голос, такой ласковый и любящий, греет душу. Учиха поворачивается на него, а потом замирает. Перед ним стоит такая же койка, а на ней лежит кузен с повязкой на глазах. Видок у него, даже не считая глаз, оставляет желать лучшего. Он Шисуи видит таким впервые, на самом деле. В первый раз тот предстает перед ним слабым, уязвимым. Но Саске не осуждает. Должно быть, старший столкнулся с ещё более сложным испытанием. И сражался. А не как Саске — пал тут же оземь. Унизительно и паршиво. — Ты… что с тобой случилось? — хрипит мальчишка, слегка морщась оттого, что в висок стрельнуло. Он даже не знает, как реагировать на это. То, что произошло ранее также не вписывается в голове, заставляя просто опустить руки и сидеть, пяля в потолок. Он правда не знает, что вообще произошло, словно из мира выпал. — Ну, как тебе сказать. Жизнь, — невесело усмехается Учиха, аккуратно потягивая руку к тумбочке, нащупывая там какие-то пилюли. Для глаз, по-моему. Верно, у него же мокрая повязка на глазах. Должно быть, Учиха совсем не жалел себя. Что же произошло? Саске помнит, как на арене оказались шпионы. Как он последовал за Гаарой. Наруто помчался за ним, к слову. Тот бой он помнит смутно, лишь отрывками. В деревне что-то происходило за это время. И Шисуи явно участвовал в этих сражениях, защищая свой дом. Это так на него похоже. И переусердствовал он настолько, что загремел в больницу. Дверь в их палату тихо скрипнула, заставляя обратить на нее внимание. Та девушка, которая была с Шисуи на задании тогда. Как же ее? Такеши? Она, должно быть, проведать их. Хотя, судя по ее белому халату, она приглядывает за ними. — Ты уже очнулся, Саске? Как ты себя чувствуешь? — тихий голос девушки заставляет выдохнуть спокойно. Она не будет шуметь — это уже хорошо, — Шисуи, уронишь. Тебе на ближайшее время вообще следует нанять сиделку. Девушка тут же подходит к товарищу, взяв его за руку аккуратно. Сама достает две пилюли, отправляя юноше в рот. А Саске поворачивает на них голову, наблюдает. Только сейчас он замечает неимоверно сильную заботу в ее глазах, когда она смотрит на Шуншина. Жаль, Учиха старший не видит этого. — Нормально, — сухо отвечает мальчик. Голова пройдет сама, это скорее последствие удара обо что-то, потому он не будет принимать лекарства, переводя их просто так. Отлежится, — тут не за мной нужен присмотр. — Не говорите, будто я беспомощный, — жизнерадостность из уст Шисуи исчезла. Совсем как тогда, после трехмесячной миссии. Саске может списать это на усталость и плохое самочувствие, но что-то ему подсказывает, что дело не кончается только на этом. — Пожалуйста, не говори так. Твои глаза. Им нужен отдых. И ты сам прекрасно понимаешь это. Ничего страшного не будет, если твой ребенок поводит тебя пару недель за ручку, — говорит девушка, присаживаясь на край кровати, чтобы сменить повязку, — это для твоего же блага, Шисуи. Я понимаю все… Но следует сделать передышку. Шуншин молчит, лишь поджимая губы, а потом отворачивается в сторону окна, когда ему меняют повязку. Этот жест кажется Саске ужасно печальным. Он никогда не видел Учиху таким. И будто сейчас он узнает его заново — ту самую сторону, которую уставший от жизни Шисуи скрывает от лишних глаз. Теперь Саске понимает. Понимает и осознает, что в глазах старшего кузена, в большинстве случаев, блестит огонек усталости. Такеши сидит рядом пару секунд, смотря на лицо своего возлюбленного, а потом покидает кабинет, должно быть, ссылаясь на то, что всем здесь нужен отдых. Всем ужасно тяжело после пережитого. А Саске встаёт, подходя к кушетке старшего. Садится рядом, рассматривая профиль Шисуи. Его побледневшую только сильнее кожу. Оставленные кровоподтёки на шее и точечно на щеках. Там же и покоятся остатки от капелек настойки, в которую макают его компресс. Кудрявые волосы растрепаны, а губы плотно поджаты, будто кузен вот-вот расплачется. — Я позабочусь о тебе, — еле слышно произносит Саске, неуверенно касаясь губами чужого лба. Он вернул ту заботу, которую получил от старшего когда-то. Но он даже не подозревает, что это служит началом чего-то очень страшного.41
27 октября 2020 г. в 22:54
Ещё будто вчера Шисуи и Саске спорили о том, кто пойдет с Итачи на тренировку. Сегодня же, этот мальчик вырос не только физически, но и морально. С каждым годом ребенок набирался опыта и информации, становился только лучше. Шисуи любит его любым, не важно, что он выберет. Может быть это пример от старшего брата, а может просто нескончаемая любовь Учихи — не важно. Самое главное, что ради этих двух братьев Шуншин и готов пахать, как бык.
Некогда ещё такой противный ребенок изменился до неузнаваемости. Понабрался упертости, рвения — дурной пример заразен, но это именно то, чего бы делал Шисуи для младшего.
Экзамен никто не отменял. Уже совсем скоро будет финал, в котором соперники уже определены. Ух, сколько радости было, когда Саске узнал, что именно он будет сражаться с Гаарой. Казалось бы, проблем даже и быть не может, но в каждом правиле есть свои исключения.
Стадион полон вопящих людей, которые занимают свои места, делают ставки на ребят, покупая себе холодненького в такой жаркий день. Верно, погода обещает быть жаркой, как и предстоящие бои, ведь именно сегодня определяется судьба для многих детей.
С Саске они попрощались ещё с самого утра, когда младший отправлялся на последнюю тренировку с Какаши. Хатаке взялся за него довольно упорно, что порой Саске даже не возвращался на ночь — тренировался и был максимально активен, пока упадок чакры не вырубал его на месте. Естественно, сенсей приглядывал за ним каждый раз. И эти тренировки не были напрасны.
Шисуи не знает, что происходит сейчас на арене. К сожалению, он вовсе не там, где хотелось бы быть.
Началось все более тридцати минут назад, заставляя сердце Учихи замирать с каждым разом, волнуясь за своего кузена. Все же, достижения Саске крайне важны и для него. Они тренировались, убивали время и силы не просто так. И Учиха уверен — сегодня вырастут плоды усердных стараний кузена.
— Сегодня же бьётся тот самый Учиха, — разговаривали дозорные меж собой, — жаль, что я нахожусь сейчас не там… Когда ещё выпадет момент увидеть сражения людей из этого клана…
А Шисуи только слабо улыбается. Его кузен очень популярен. И это заслуженная популярность. Старший даже горд тем, что его маленький ученик стал таким известным.
— Эй, посмотри, — шепчутся шиноби, указывая в сторону стоящего Шисуи на воротах, — я и не заметил, как он тут появился. Недаром его прозвали тенью…
— На его бой я бы тоже посмотрел, — хихикает мужчина, качая головой, — интересно, каков знаменитый Шуншин в бою. Говорят, что противник даже не видит то, как он ведёт бой — все происходит настолько быстро, что даже шаринган может не увидеть его движений.
Сплетни ходят везде. Да, Шисуи не малоизвестный шиноби, наоборот. О его «подвигах» действительно ходят слухи в народе. Он — великий шиноби своего поколения. Но не спешит хвастаться этим. Слишком он скромный для такого титула.
Но Учиха искренне хотел бы, чтобы эти люди не видели сегодня его сражений. Когда угодно, но не сегодня.
Солнце греет ужасно, напекая головы. Приходится отойти в тень. Глаза начинают уставать, напрягаться, поэтому Учиха меняется с другим дозорным, уже носителем бьякугана. Шаринган не особо подходит для таких занятий, учитывая, что он жаден до чакры. То же самое клановое доудзюцу Хьюга больше пригодно для этого. А чакру нужно беречь, ведь оставаться без нее в такой ответственный момент — себе же дороже.
В небольшой сторожке на воротах, где переводили дух дозорные, пахло сигаретами. Парни за отдельным столом играли в карты, чтобы как-то скоротать свое время, разговаривали и курили у окна. Учиха не интересуется таким вовсе, потому и отходит к одиноко стоящему столу в углу. Садясь за него, закидывает ногу на ногу. Следует немного передохнуть, ведь использование Шарингана берет свое. Даже некоторые капилляры в глазах полопались.
Однако долго Учихе сидеть тут никто не позволяет — снаружи летит сигнал тревоги, заставляя сердце в пятки уйти. Твою мать, только не сейчас. Его подставила жизнь конкретно так. Комок волнения проглатывается, а Шисуи встаёт на ноги, тут же пулей вылетая из импровизированного убежища, активируя шаринган. Это что ещё за тварь?..
На гарнизон, что был левее от них, надвигается чертово чудовище, напоминающее трехглавую гидру. Этот змей — прямой намек на то, что это подарок от Орочимару.
— Занять позиции и оказать поддержку! Вы двое — стоите здесь, на случай ещё одной опасности, — громко командует Шисуи, взяв дело в руки. Ибики, что был в том самом гарнизоне, уже отдал приказы судя по кучке шиноби, что вышли к врагу, — не позволить чудовищу пробраться за ворота!
Наверное, Учиха давно не кричал так, что даже в глотке начинает першить. Дело касается деревни, поэтому он не будет жалеть себя и свое горло.
Отряд собран, направляясь в нужный уголок ворот, пока змей прорывается через ворота, руша их. Шиноби много, но они словно мушки по сравнению с этим монстром. Шисуи, используя свою скорость, оказывается в нужной точке быстрее, тут же применяя стихию ветра вместе с огнем, создавая огненные потоки, которые напрямую зависят от его стихии ветра. Режущие порывы огня оставляют значимые порезы на чужой чешуе, но этого недостаточно.
— Атакуйте все вместе! — командует Ибики для кучки шиноби с техниками Катона, которые синхронно отправляют огромные огненные шары в одну голову чудовища. Шисуи подключается к ним, ведь имеет не слабую стихию огня. Огненный поток летит прямо в цель, а за ним громадный шар Шисуи, опаляя чужую чешую, которая представляла из себя своеобразную броню.
Гидра прорывается внутрь, руша стену, заставляя остальных ниндзя отпрыгнуть, дабы не получить ранения осколками. После этого чудовища остаются только руины. Но самое страшное — оно пролезло в деревню.
Шуншин следует за ним, пытаясь сдержать и оторвать голову — там делов в два счета, на самом деле, они уже нанесли большой урон гидре. Однако стоит понимать, что голова у нее вовсе не одна.
Со стороны деревни подключаются и остальные шиноби, давая отпор за свой дом. Клан Хьюга, опытные джонины и чуунины других кланов, даже Джирайя подоспел, не желая щадить недруга. Но все не так просто, как могло бы показаться.
— Как Хокаге? — интересуется Учиха у подоспевших шиноби из ближайших уголков деревни. Чоуза, моментально увеличиваясь в размерах, даёт отпор змею, сдерживая его на месте, чтобы он не пробрался дальше.
— Я слышал от других, что он сражается с Орочимару один на один, — повышает голос Иноичи, ибо звуки разрушений и взрывов доносятся с разных сторон. Это что, гидра — ещё не вся проблема?
Твою мать. Хокаге тоже в опасности, и его следует защитить в первую очередь. Но оставлять это так просто он тоже не может. На ум приходит идея, что громадина справится с такой же громадиной. Ну-с, была ни была.
Узор проклятых глаз тут же меняется. Нужно расправиться с этим монстром как можно скорее, чтобы успеть к Хокаге. Глаза пробивает адское жжение, заставляя поморщить брови и сжать зубы. Капилляры лопаются, а в уголке левого глаза скапливается кровь. Вокруг Учихи образуется огромный скелет, заставляя зрителей замереть на секунду, наблюдая за нескрываемой мощью. Глаза горят ужасно, заставляя их носителя издать выдох и прикусить губу. Сусаноо формируется до конца, собирая скелет, но на полную форму Шисуи не решается. У него и так чакры кот наплакал, это будет уже самоубийством.
Грудь прошибает ужасной болью, но юноша стоит на ногах. Напротив, отправляется прямиком к чудовищу, ударяя огромной костлявой рукой по змеиной голове, чтобы оглушить. А потом руки, покрытые бирюзовой чакрой, хватаются за голову, утягивая на себя. Сила неимоверная, потому голова отрывается моментально. Чем совершеннее форма, тем больше сил, потому на руках и появляется подобие мышц, сжимая вторую голову, пока из второго глаза Учихи течет кровь. Он держится на одной силе воли, игнорируя ужасную боль и жжение, от которых в глазах плывет максимально.
Огромные руки сдавливают вторую голову, но не отрывают — не важно, она все равно утеряла дееспособность. Но на этом следует прекратить. Немедленно прекратить, иначе он потеряет остатки чакры, а Шисуи здесь все ещё нужен.
— Иди к нему, Шисуи! Мы разберемся с остальными! — кричит Иноичи, и Учиха оставляет это дело на них. Сусаноо быстро испаряется, оставляя после себя только режущее чувство в глазах. Юноша слегка отшатывается, прижимая к пульсирующим глазам свои холодные руки. Так, спокойно, следует взять себя в руки. Он ещё может сражаться.
— Удачи, — тихо произносит Шуншин, вытирая с щек дорожки крови, а потом будто исчезает на месте. Использует телесное мерцание, чтобы добраться до Хокаге, не жалея свою чакру. Каждая минута на счету. И, должно быть, это и есть показатель преданности и любви к своему дому. А ещё показатель самоотверженности, ибо юноша буквально напролом лезет к саннину, не имея при себе лишней чакры. О чем ты думаешь, Шисуи? Вероятно, придумает он все позже.
Арена была окутана врагами, с которыми сражались джонины, что находились непосредственно там. Половина детей билась рядом, половина отправилась в другое место. Никто не остался без задания. Обычные же люди находились под прямой защитой здешних ниндзя — у них все под контролем, не стоит сомневаться. Однако не на них стоит обращать свое внимание.
На крыше, что была у соседнего здания с ареной, горел барьер четырех багровых огней, а внутри, Учиха клянётся, были ветви мокотуна. Но это не единственное, что удивило его. У барьера стояли АНБУ, что не могли пробраться внутрь. Но Шисуи сможет. Ещё один раз, он готов.
Быстро ретируясь в воздухе, тело вновь окутывает огромная костная оболочка. Пробить барьер будет самым лучшим решением, пусть на это и уйдет некоторое время. Силы Сусаноо хватит на это, Шисуи уверен. Потому и он, даже не приземляясь на крышу, ударяет костлявой рукой в стену барьера, заставляя его замигать. Ещё раз, но уже намного больше силы.
Учиха вздрагивает, когда чувствует ужасную боль в глазах. Это невыносимо. Он никогда не привыкнет. Но чувство долга перед деревней сильнее боли. Потому и следует ещё один удар, отчего стена барьера пропала буквально на секунду. Этого времени было более чем достаточно.
Проклятая сила спасает его уже не впервые. Но какова цена.
Юноша спешит пробраться через ветви деревьев, но замирает, когда слышит вопль змея откуда-то спереди.
— Чертов старик! Ты не посмеешь! Нет! — душераздирающий крик оставил на спине неприятный холодок. Шуншин следовал дальше, ища этих двоих по чакре, но когда обнаружил, змеиного саннина уже не было. Не было ничего, кроме тела Третьего, лежащего на поверхности крыши с улыбкой на лице. А на его животе покоилась печать бога смерти. Он запечатал Орочимару?
— Твою мать, — шипит Учиха, а потом хмурит брови, прикладывая руку к левому глазу. Он еле видит им, пока правый плывет. Вряд ли он допрыгался, долго используя Сусано. Нет, это скорее временный эффект. Да черт, это вовсе не то, о чем он должен думать.
Барьер пропадает, а внутрь тут же влетают АНБУ, включая и капитана АНБУ Хокаге, окружая тело Хирузена. Старик умер с улыбкой на лице, защищая деревню. Должно быть, это было не напрасно.
— Я не успел, — с досадой произносит Учиха, сжимая руки в кулаки, — дерьмо.