***
Лизелль чуть не вздрогнула от замечания Патриарха. Она поняла, что он только хотел высмеять ее, привлекая внимание к тому, что она совсем недавно зависела от опекуна, от своей матери, он на самом деле не знал, кто ее мать, но это все же вызвало крошечную дрожь страха в ее груди. Она обменялась быстрым взглядом с Малаком, оба воздержались от того, чтобы убрать оружие в кобуру, пока не посмотрели на Расму, ища ее приказа. Она кивнула им, сделав молчаливый жест рукой, чтобы они опустили оружие. Напарники сделали, как она приказала, но не позволили себе присесть, как велел им Патриарх. Вместо этого Малак решил опереться на один из подлокотников дивана, а Лизелль осталась стоять по стойке смирно. Под красной дымкой света и приглушенным шумом звукового сопровождения Загробной Жизни Расма решительно ждала ответов, пока Патриарх начал хладнокровно расхаживать по другую сторону от низкого стеклянного стола, разделяющего их. Лизелль все еще была поражена его габаритами: огромными конечностями, несмотря на их непропорциональную короткость, а также массивностью его тела, пугающе широкими и крепкими плечами. — Ария собирается сегодня в район Тухи, не так ли? — наконец произнес Патриарх, устремив взгляд на одну из стен, как будто нашел какую-то незначительную деталь в установленных там светильниках чрезвычайно интересной. Оглянувшись на Расму, он увидел скрытое неодобрение в ее холодных зеленых глазах. — Это не секрет, так что не смотри на меня так обвиняюще, турианка. Если бы это был секрет, Ария никогда бы не допустила утечки такой информации! — он взмахнул рукой для пущей убедительности. — Нет… она хочет, чтобы люди это знали. Это облегчит захват новой территории. — Почему облегчит? — спросила Расма, склонив голову в сторону на несколько градусов от любопытства. Что-то в ее поведении заставило Лизелль предположить, что Расма уже знает ответ на свой собственный вопрос, и только хотела услышать подтверждение Патриарха. — А как бы ты отнеслась к слухам о том, что по соседству с тобой идет война, нет, даже хуже, война, которую ведет Ария Т’Лоак? — кроган удивленно пожал плечами. — Большинство людей тут же сбегают. Трусливые, но умные. Иногда можно заметить, как сбегают целые фракции. В конце концов, оставаться в самой гуще бойни не выгодно никому. Они знают, что потеряют район. На данный момент вопрос стоит только в том, сколько из них останутся для того, чтобы сражаться и умереть. Вот с кем Арии придется иметь дело, с оставшейся кучкой вооруженных безумцев. Всегда есть шанс, что захват района для нее закончится еще одной однодневной прогулкой, как это было в районе Кензо. — И какое это имеет отношение к тому, что происходит? — давила на него турианка. — Это имеет отношение ко всему, — сказал он с хитрой усмешкой, на мгновение обнажив зубы. — Как ты думаешь, куда направляются эти беглецы? Они просто испаряются, исчезают? Они покидают Омегу? — он снова расплылся в улыбке. — Нет. Большинство не может позволить себе уехать, поэтому только некоторые мигрируют. Но видишь ли, люди, которые бегут, как правило, только те, кто способен бежать, а это означает, что бесчисленные гражданские лица исключены из этого списка. Многие не могут просто вскочить и уйти из своих домов, чтобы покинуть Омегу или даже просто район, в котором они проживают. Часто дома и имущество — это все, что есть у многих, особенно в бедных районах. Так что многие остаются. Лизелль внимательно наблюдала за Патриархом, который продолжал неторопливо расхаживать по комнате, привычка, которая была и у Арии. Возможно, такое поведение было результатом их хищнических наклонностей. Врожденный инстинкт выслеживания и наблюдения, нечто настолько глубоко укоренившееся в их генах и личностях, что даже поражение и покорность не смогли полностью искоренить эту застарелую привычку. — Они остаются на месте, ожидая, что силы Арии ворвутся на улицы и займут их, — продолжил Патриарх. — И это вполне ожидаемо. Ария хочет, чтобы Омега принадлежала только ей, до последнего уголка. Но как ты знаешь… такого еще никогда не случалось. Никогда ни один синдикат не занимал всю Омегу целиком, и Ария полна решимости стать первой! Она регулярно дает это понять. И всякий раз, когда у нее возникают проблемы, будь то конкурирующие банды, внутренние разногласия, информационные войны, она становится жестокой и начинает раскалывать черепа и заставляет людей визжать от боли, а когда она с этим заканчивает, то снова идет и захватывает больше территории, убивает больше врагов, наполняет свою голову мантрами большей силы, большей власти. Думает, что если она расширит свои территории, наймет больше наемников и будет держать всех преданных людей довольными и сытыми, они будут любить ее вечно. Они никогда не предадут ее, потому что нет ничего лучше, чем быть в подчинении у Арии Т’Лоак, верно? Это все, что имеет значение. Только ее синдикат имеет значение! Ее империя! Ну, разве это не так? — патриарх обернулся к троице. Ни один из них ничего не сказал в ответ на его риторический вопрос, потешая его, позволив паузе длиться так долго, как он первоначально планировал. За это короткое время в голове Лизелль пронесся целый шквал мыслей. Большинство из них вращалось вокруг представлений об «империи», которую имел в виду Патриарх; концепция Омеги, включающая множество независимых районов, вечно охваченных междоусобной войной, только теперь объединенных под одной властью, одним монархом, одним лидером. Но разве это не был неумолимый курс перемен? Вот что всегда отвечала Ария, когда уничтожала врага и посылала свои легионы захватывать новый район, тогда ей бросали случайный вопрос относительно цели или мотивации ее кровавого завоевания, на что она любезно, тихо, но холодно отвечала, прижав дуло пистолета к виску спросившего: Это курс перемен. Омега жаждала и требовала могущественных лидеров. Разве Ария не была квинтэссенцией этого требования? Прежде чем Лизелль успела подумать над этим, Патриарх продолжил. — Ах, кажется здесь чего-то не хватает, не так ли? — спросил кроган, снова ухмыляясь. — А как насчет тех людей, о которых я говорил раньше? Как они вписываются во все это? У Арии есть что-нибудь для них? Конечно есть: покровительство, партнерское сотрудничество, работа. Но только если у них есть деньги или навыки. Все так, как и должно быть. Естественный ход вещей. Слабые стада кормят собой хищников. Пока вы не заставите их жить вместе под одной крышей. Все, что я слышал от своих многочисленных контактов, указывает на один и тот же конец. Он на мгновение встретился глазами с Лизелль. Она немного напряглась под его пристальным взглядом, наблюдая за тем, как его похожие на кинжалы радужки двигаются по ее лицу. Через минуту на его обветренных чертах появилось едва заметное подозрительное выражение. Это было осознание в зачаточном состоянии, грозившее разразиться окончательным пониманием, если она хотя бы нечаянно вздохнет в манере, отдаленно знакомой ему. Лизелль замерла. — Одна империя, — пробормотал он, все еще внимательно глядя на Лизелль. — Нет… больше не империя. Единое государство. Омега Арии, или как она это хочет назвать. Больше никакого независимого Мазата. Больше никакого Затмения. Больше никаких Гребней. Больше никаких многочисленных гильдий охотников за головами. Больше никакого Лорхана. Но проблема в ее мечте заключается в том, что как только синдикат становится слишком большим, он начинает рушиться. Объединенная Омега — это конец Омеги. Она не хочет единства, и всякий раз, когда какой-либо отдельный синдикат становится слишком огромным, он трещит по швам, и война вновь возрождается. Жестокие сражения. Абсолютный хаос, — судя по тону его глубокого голоса, эта мысль вызывала у него сильное возбуждение. — Когда Омега состоит из множества независимых фракций, все идет гладко без слишком большого количества неожиданных событий, потому что если тебе не нравится синдикат в твоем районе, ты можешь эмигрировать в другой район. Но на объединенной Омеге больше некуда будет идти. Все территории — части империи, и тебе это должно нравиться. А что произойдет с теми, кому это не понравится? С теми, кто обычно просто собирал вещи и переезжал в другой район, когда им становилось плохо? — наконец он оторвался от Лизелль, и начал по очереди оглядывать их задумчивые лица. — Они восстают, — сказал он. — Они поднимают хаос и сражаются. Они борются, а все остальные присоединяются к ним только ради жажды восстания. Омега хочет войны. Омега хочет крови, вечной крови. И как самая влиятельная личность на этой станции, Ария должна либо утолить этот голод, либо сама быть съеденной. Не бывает одновременно и того и другого. Если она хочет остаться у власти, если она хочет продолжать управлять своим бизнесом, ей придется оставить свою фантазию о том, чтобы владеть каждым кусочком этой станции. Если только она не захочет проводить ритуальные жертвоприношения, — он издал короткий смешок. — Представьте себе. Ложные войны. Стравливать собственные районы друг с другом, делать из них огромные боевые ямы… А может быть, эта идея не так уж и плоха! — патриарх рассмеялся. — Ты уже рассказал Арии свое… пророчество? — спросила его Расма. — Да, да, конечно, я все это рассказал Арии, — он пренебрежительно махнул на нее рукой. — Это моя обязанность. Но что я знаю? Я всего лишь старик, который сидит целыми днями, пьет ее ликер и рассказывает истории о своих давно минувших славных днях всем, кто готов слушать. Я старее и слабее чем она. Так зачем же меня слушать? Зачем позволять мнению разбитого военачальника мешать ее целям? — Так ты хочешь сказать, что именно гражданские доставляют Арии больше всего хлопот? — спросила Расма. — А не другие фракции или влиятельные личности? Это то, что ты слышал от своих контактов? — Ну, конечно, у нее есть множество соперников, — Патриарх издал ворчливый звук пренебрежения. — Парем Играхал из Мазата. Дриалус Лорхан из Зеты. Ария постоянно следит за ними, особенно в последнее время. Но она их не убивает. Нет, нет, она их не тронет. Это было бы слишком грязно, и, что более важно, они намного полезнее ей живые, чем мертвые. Хотя Парем Играхал не вызывала никаких подозрений, Лизелль и раньше видела редкие изображения Дриалуса Лорхана. Высокий старый турианец в отлично сшитом черном костюме, с кибернетическим глазом и рукой, всегда хмурый. — Рано или поздно она их убьет, — продолжил Патриарх. — Обоих. Я прожил достаточно долго, чтобы видеть похожие ситуации десятки раз. Прислуживая ей, они лишь оттягивают неизбежное. Можно предположить, что это они набросятся на Арию, пытаясь спасти себя, но этого никогда не произойдет. На этот план должны уйти многочисленные ресурсы. Внешняя поддержка, люди, невидимые для шпионов Арии. Послушайте старика, который когда-то владел Омегой, который знал ее как свои пять пальцев: если вы хотите найти своих врагов, начните с улиц.***
Воздух был душным, жарким и тяжело нависал над небольшим складом. Грузовик загружался контейнерами, набитыми до отказа оружием, медикаментами и другими припасами, необходимыми для длительного кровопролития в районе Тухи, которое должно было начаться буквально через несколько часов. Наемники суетились вокруг: подсчитывали контейнеры, связывались по рации с получателями груза и готовили четыре машины, предназначенные для сопровождения грузовика в хорошо защищенном караване. Наемники запрыгивали в эти машины, закрывали двери и проверяли, все ли темные тонированные стекла правильно опускались в пустые щели в дверях. Все участники этой быстрой и осторожной операции действовали под присмотром двух старших офицеров. Их пристальный взгляд нависал над шумной площадью, оседая на телах наемников подобно густой тени, вдохновляющей на поспешность, точность и правильность, хотя бы под давлением. Пара офицеров отошла от грузовика достаточно далеко, чтобы не отвлекаться на громкие голоса наемников, но достаточно близко, чтобы вести за ними непреклонное наблюдение. Саларианский офицер переминался с ноги на ногу. Его нервы никогда прежде так не сдавали, даже накануне битвы, но что-то в предстоящей операции его пугало. Он не мог точно сказать, что это было, но какой-то неясный аспект в районе Тухи его нервировал. Хотя его опасения не играли особого смысла, ведь сейчас было самое благоприятное время, чтобы, наконец, напасть и вырвать этот район из цепких когтей меньших, более слабых фракций, отчаянно борющихся за контроль. Он не должен был так сильно волноваться. В конце концов, синдикат Арии успешно приобрел себе и другие территории всего за несколько последних месяцев. Так что же могло породить беспокойство внутри него? Может быть, в его голове бродило какое-то суеверие о страшных неприятностях, которые неизбежно следовали за периодом процветания? Или это просто было вызвано присутствием Арии Т’Лоак неподалеку от него? Она стояла напротив частного такси, скайкара темно-красного цвета, который она вызвала для того, чтобы отвезти ее обратно в Загробную Жизнь, когда она закончит следить за приготовлениями. В пальцах у нее была зажата сигарета, а глаза смотрели так же пристально и грозно, как в торжественный канун войны. И она была единственной в этом районе, кто не держался напряженно; вместо этого она была самодовольной и расслабленной, как будто организация еще одной военной кампании была не более чем незначительным неудобством. Это было для нее так же естественно, как кровь в венах. Она вдыхала войну, пепел и огонь битвы, как дым, втягиваемый ее губами и вскоре исторгаемый в томные бледно-серые завитки. — Мне нужны отчеты и от тебя, и от лейтенанта Диссии, — сказала она ему. — Сообщай мне все: нанесенный ущерб, результаты, оценки потерь противника, наши потери, перечень оружия, которое они используют. Просто держи меня в курсе событий. По крайней мере, каждые несколько часов. Он кивнул, прежде чем Ария отвернулась, чтобы посмотреть на последние контейнеры, загружаемые в грузовик. — Эта операция должна быть легкой для всех вас. В данный момент мы просто вытесняем конкурирующие банды и уничтожаем всех, кто достаточно глуп, чтобы не покидать своих позиций. Они будут отступать на другие территории, где вскоре начнут сражаться за ограниченное пространство, мы будем ждать, пока они не перебьют друг друга, а затем нам останется только добить остатки, — она снова перевела взгляд на офицера, обжигающие оттенки красного света окутали очертания ее головы; челюсти, щеки и гребня. — Это возможность века, ты согласен? — Да, — покорно ответил он, не найдя другого подходящего ответа. — Это то, что мы должны делать в последующие несколько недель? Следовать этой стратегии? — Да, следуйте этому плану. Но, конечно, я могу все изменить по своему усмотрению, — Ария оттолкнулась от скайкара, выпрямила спину и протянула офицеру сигарету. Он принял ее с некоторым замешательством, рассматривая буквы, отпечатанные на качественной черной бумаге сигареты. Когда он снова поднял глаза, Ария стукнула рукой по двери скайкара, сообщая пилоту о своем желании улететь. Двери машины немедленно издали щелчок и с шипением открылись. — Дай мне знать, когда встретишься с Диссией, — сказала она саларианцу, садясь в машину. — Постарайся не разочаровать меня, — не дожидаясь его подтверждения, двери снова закрылись, и скайкар начал неуклонно подниматься с посадочной площадки. — Загробная Жизнь, — сказала она пилоту, одной из своих охранниц азари, сидевшей впереди. Без промедления был установлен курс, и вскоре они влились в оживленное движение, пролетая между двумя колоссальными башнями. Путешествуя по огромному, похожему на пещеру пространству, предназначенному для окончательной колонизации постоянно расширяющихся джунглей зданий, которые должны были быть возведены с разрешения и благословения Арии, она переключила свое внимание с вида за окном на свой Омни-инструмент и начала читать различные файлы. В данный момент все шло довольно гладко. Медленно, но плавно. Был разработан почти безошибочный алгоритм, который помогал ее амбициям завоевывать огромное количество территории в короткие сроки, и он уже давал потрясающие результаты. Она несла с собой волну неудержимых перемен, безжалостный натиск, в районы, которыми она желала обладать годами, но воздерживалась от опрометчивых действий, руководствуясь инстинктивной жадностью и желанием. Она терпеливо ждала этой эпохи, этого славного промежутка времени, когда волна неестественного, продолжительного насилия повергла ее соперников во внутренний разлад. Другие фракции вымирали у ее ног, и Омега уступала место доминирующему синдикату, чей объем заполнял все больше и больше пространства по мере его роста, поглощая слабую добычу, как некое великолепное изобретение, задачей которого является очистка станции от плохо приспособленных и освобождение места для более сильных особей. Ее империя широко раскрывала пасть, заглатывая врагов целиком и заставляя их убегать при одном только взгляде на ее поднятую голову и сверкающие зубы; отступая, загоняя сбежавших в обреченные анклавы, которые вскоре будут оккупированы и съедены. Ее давняя цель стать первым правителем всей Омеги, роль, когда-то ограниченная абсурдными фантазиями, постепенно материализовалась перед ней. И она ухватилась за нее, постоянно отбрасывая орды врагов, которые пытались помешать ей добраться до ее мечты. Как и всегда, Ария успешно избежала еще одной смерти и стала еще более неукротимой, приобретя опыт, извлеченный из ее незначительной ошибки. Череда неудач, постигших ее синдикат, была лишь временной, поскольку вполне естественно было столкнуться со сложностями в периоды большой смуты. Скоро со всем этим будет покончено, и ее владения еще больше разрастутся. Ария получила отчет Расмы Визиом ранее в этот же день, и, как она и предсказывала, отряд не смог извлечь полезную информацию из Патриарха. Старый дурак изжил себя в качестве советника и теперь был обречен на номинальную, бестолковую должность. В эти дни он только изрыгал чепуху из своего рта, возможно, только для того, чтобы досадить Арии, утверждая, что ее амбиции были недостижимы. Ария не была Патриархом. Она не была связана теми же ограничениями, что и он. Она была умнее, хитрее и могущественнее, чем он когда-либо был. Как мог этот кроган утверждать, что он понимает Омегу лучше, чем она, когда в конце концов он потерпел неудачу? Он был всего лишь головой на пике, предупреждением всем ее врагам, но в два раза более эффективным, чем буквальная, неживая, отрубленная голова, ибо он все еще мог говорить. Он мог рассказывать свою историю неудач и поражений. И это было гораздо, гораздо эффективнее. Несмотря на отсутствие прогресса в работе конкретного отряда, у других дела шли хорошо. Из всех насущных проблем, Ария выбирала для себя на данный момент наиболее приоритетные. Один вопрос беспокоил ее больше всех в настоящее время — исчезновение Аникота. Это был очень странный случай. Ни с одного из его счетов не производилось никаких денежных операций, и отслеживание его переписок тоже не дало результатов. Первым оставшимся объяснением являлось то, что он тайно проник на борт корабля и сбежал с Омеги, не будучи замеченным сотрудниками стыковочных отсеков, второе объяснение заключалось в том, что он был мертв. Оба варианта казались одинаково вероятными, но Ария предпочла бы видеть его живым, чем мертвым. Живой Аникот был чрезвычайно ценен исключительно с информацией в своей голове. И никто никогда ничего не мог утаить от Арии. Он все расскажет, либо под дулом пистолета, либо будучи избитым до крови, после того, как жизнь его семьи или близких будет поставлена на карту, или даже с помощью мер более экстремальных, чем эти. Ария в любом случае получит нужную информацию к концу дня. Помимо дел на Омеге, отношения Арии с определенным иностранным союзником, с Советом; нет, Советником Тевос, были… определенно выгодными. Характер их отношений мало что значил для Арии, пока они складывались в ее пользу, а так оно и было. Небольшая оплошность, которую допустила Тевос прошлой ночью, только укрепила подозрения Арии о том, что у Советника азари все еще были некоторые пристрастия к ней, что было чрезвычайно полезно. Может быть, приложив немного дополнительных усилий, она сможет, наконец, убедить Тевос помочь ей с несколькими избранными услугами. Но Ария чуть не закатила глаза при этой мысли, вспомнив, что пятьдесят лет, потраченных на попытки подчинить Советника своей воле, оказались бесплодными. Ария нахмурилась, понимая, что она может вообще ничего не получить от вчерашнего инцидента. Но если она больше ничего не выиграет от этого, то Ария, по крайней мере, обнаружила в словах Тевос некоторые намеки на то, что она однажды сможет как-то организовать для них выпивку в компании друг друга. Если алкоголь отлучил Советника от ее обычного неэмоционального и ханжеского поведения, то, возможно, Арии все-таки удастся пожать выгодные плоды. — И было бы неплохо избавиться от твоего проклятого постоянного притворства, — подумала про себя Ария с некоторым раздражением. — Ты же не думаешь, что я поверю в то, что ты говоришь… Палец Арии задержался над спроецированным окном своего Омни-инструмента, когда она услышала тонкий звон включенного автопилота скайкара. Ее тело замерло от этого звука, и старалось уловить малейшие признаки движения в ее непосредственном окружении, которые дошли до нее в виде пилота, поворачивающегося в своем кресле и смотрящего через сиденье прямо на нее. Что-то резко подняли. Затем раздался слабый щелчок, за которым последовала полная тишина. В нависшей темноте скайкара Ария наклонила голову на несколько градусов, прежде чем изобразила равнодушие, снова перемещаясь пальцами по интерфейсу своего Омни-инструмента, не выражая ни малейшего беспокойства. — Ты уверена, что хочешь сделать это? — спросила она, не поднимая глаз на пилота, с холодным, почти машинальным равнодушием в голосе. В салоне машины воцарилась тишина, прерываемая лишь ровным гулом мотора. Мерцающий свет лился на их телах из окон, превращая сосредоточенное выражение лица Арии в ужасные гримасы, все они были очерчены густыми черными тенями, которые только подчеркивали неминуемую опасность, которая подстерегала ее. Пистолет, направленный прямо ей в голову, только разозлил ее, а пилот позволила себе лишнюю минуту поразмыслить о своей жизни и каждой ошибке, ведущей к этому единственному идиотскому пункту. Ария хотела, чтобы предательница почувствовала себя охваченной ужасом, почувствовала свою собственную смерть еще до того, как она наступит. Она должна была прочувствовать это через апатию Арии, через ее отказ признать какую-либо опасность для своей жизни, таким образом делая замысел пилота бессмысленным и несущественным. — Это последняя цепочка мыслей как раз подходит для предателя, — подумала Ария. Ария в предвкушении дернула головой в сторону в тот самый момент, когда заметила легкую дрожь в запястье пилота, простое движение сухожилий, и сместилась с пути пули, врезавшейся в сиденье в сантиметре от ее щеки, и увязнувшей глубоко в салоне скайкара. Прежде чем раздался еще один выстрел, Ария вырвала пистолет из руки нападавшей и бросилась вперед, злобно обхватив голову охранницы рукам, быстро и сильно крутанув ее шею с помощью своей биотики, мерцающей вокруг ее ладоней. Громкий треск сопроводил перелом шейных позвонков азари. Когда Ария отпустила ее, предательница сразу же обмякла и упала. Ария швырнула азари на пассажирское сиденье, бесцеремонно отбросив тело в сторону, прежде чем шагнула в промежуток между двумя передними сиденьями и скользнула в кресло пилота. Голографически спроецированный интерфейс скайкара засветился перед ней, ожидая ее команд. Она быстро оценила настройки автопилота, определяя заданный курс и необходимые поправки, которые нужно было внести для того, чтобы доставить ее к месту назначения, но после анализа текущего курса выражение лица Арии исказилось в яростной гримасе. Скайкар был запрограммирован на прибытие к массивной бизнес-башне на территории Арии, но в компьютера скайкара не была зарезервирована зона парковки, которая передала бы сигнал другим транспортным средствам, направляющимся в то же самое место. Напротив, ярко-оранжевая карта на приборной панели, с отмеченной зеленой линией, которая показывала запланированный путь через извилистые, запутанные улицы, внезапно заканчивалась болезненно красным цветом, где она упиралась прямо в участок, отмеченный названием и адресом бизнес-башни. Ария протянула руку, чтобы получить доступ к настройкам автопилота скайкара, проверяя, был ли это какой-то автоматический сбой. Теоретически, столкновение с другим объектом при включенном автопилоте было практически невозможным. Компьютер в скайкаре имел тысячи программ безопасности, предназначенных для уклонения от встречных препятствий путем изменения курса или быстрого маневрирования. Наемники Арии редко использовали функцию автопилота только потому, что это было для них позорно… не ориентироваться на Омеге; вместо этого, они предпочитали использовать не нанесенные на карту короткие пути или поспешно лавировать в потоке машин, действия, на которые автопилот обычно не был способен. К своему огорчению, Ария обнаружила, что элементы безопасности не неисправны, а полностью отключены вручную. Когда она попыталась перепрограммировать функцию, на интерфейсе всплыла угрожающая красная надпись, запрашивающая определенный ключ шифрования для изменения любых настроек, включая маршрут. Ее брови опасно нахмурились в порыве ярости, когда она перевела взгляд на бывшего пилота. Азари лежала наполовину на полу, наполовину на сиденье с пустыми стеклянными глазами, бесконечно смотрящими вверх на темный потолок скайкара, мерцающие блики от падающего света города, просачивающиеся из окон, скользили по ее расслабленным чертам и расплывались в безжизненных радужках. Ария потянулась, чтобы схватить предательницу за переднюю часть черной нагрудной пластины, предположив, что ключ был закодирован в ее удостоверении личности. Если она прижмет ее все еще теплую руку к панели, существовала большая вероятность того, что та откроет ей доступ. Однако, когда она начала поднимать тело азари, Ария заметила еще одну насущную проблему — красный мигающий огонек, встроенный в нагрудную пластину, вероятно, подключенный к Омни-инструменту костюма. Огонек мигал и гас с темпом среднего сердечного ритма, но с каждым новым мгновением темп неуклонно ускорялся. — Вот дерьмо, — пробормотала Ария и отвела взгляд от трупа с горьким раздражением. Посмотрев в окно, она увидела длинную полосу улицы, окаймлявшую шпиль, служившую мостом между ним и другим соседним зданием и весьма многолюдную. У улицы был потенциал в качестве посадочной полосы, или в случае Арии, местом для приземления после прыжка из машины. Но на таких скоростях любая попытка к бегству закончилась бы полным провалом, поскольку на металлической дороге от нее осталась бы только кровавая лужица. Ария рефлекторно подняла руки, прижала ладони к раме скайкара и окутала всю машину стазисным полем, пытаясь создать импровизированный аварийный тормоз. Она напряглась, поддерживая его, борясь с мощным автомобильным двигателем, отчаянно пытающимся не терять свою высокую скорость. С непрерывным произнесением вульгарностей, формирующимися на губах Арии, автомобиль постепенно начал уменьшаться скорость. Вокруг нее, как было видно через тонированные окна, другие скайкары проносились мимо в пятнах света, многие были вынуждены быстро уклоняться от препятствия, которое Ария создала на той полосе движения, которую она занимала. Ария попыталась перенаправить машину на несколько градусов в направлении улицы, чтобы увеличить свои шансы на успешное бегство. Когда машина замедлилась до приемлемой для выживания скорости, жуткий, пульсирующий гул отразился внутри салона, когда Ария свернула стазисное поле и перепрофилировала его в мощный барьер. Мерцающая биотика покрыла каждый дюйм тела Арии, когда она уперлась одной рукой в изогнутую внутреннюю раму скайкара, а другой — в потолок. С помощью силы своей биотики, она нанесла жестокий удар по окну, и ее каблук пробил значительное отверстие в толстой поверхности. Она пнула его снова и со вторым ударом все окно целиком выскочило из рамы, быстро разлетевшись на кусочки острых как бритва стекол, которые были унесены ветром, когда машина начала падать. Ария высунулась в отверстие, теперь стоя и балансируя на руле автомобиля, выставленная на обозрение жутким видам злобных улиц Омеги, обрамленных многочисленными, сияющими рекламами, взывающими к вниманию потенциальных потребителей. В то время как сильный ветер трепал ее белую кожаную куртку, Ария смотрела на улицу перед собой, расставляя ноги в необходимом для прыжка порядке, но между ней и безопасносной зоной все еще лежала внушительная пропасть, которую невозможно было преодолеть только с помощью физической силы. В последнем, находчивом решении, Ария вытянула одну руку в сторону, противоположную улице, и зажгла свою яростную биотику. Потрескивающая, оглушительная вспышка окутала одну половину скайкара, и направила его в сторону улицы, но в тот же момент сдетонировала взрывчатка, установленная в броне предательницы. Биотика смогла погасить часть взрывной волны, но все же энергия взрыва разорвала салон скайкара, сгибая и кромсая металл, расщепляя его на кусочки. Как только Ария оказалась достаточно близко к улице, то выпрыгнула из машины, но как раз перед тем, как она приземлилась, раздался второй взрыв, на этот раз пославший волну обжигающего жара во все стороны, почти задев ее шею, когда она рухнула вниз в неудачной попытке грациозно приземлиться. Инерция выхватила у нее из-под ног стабильную поверхность и заставила ее катиться и скользить по улице, как будто ее тело неслось вниз вдоль яростного течения бурлящей реки, и все это происходило под диким, расплавленным потоком мусора и горелых осколков. Целая секция металлического забора, возведенного в качестве уличного ограждения, была разорвана носом скайкара. Горящие остатки машины, искореженные силой удара и жаром, пролетали над головой азари. Оглушительный грохот металла, падающего вниз подобно метеоритам, окружал Арию со всех сторон, и все, что могло уловить ее дезориентированное сознание, это вспышки искореженных кусков темно-красного скайкара, ударяющихся о улицу с пронзительным металлическим визгом и скрежетом, многие из которых непредсказуемо отскакивали вверх, как дико вращающиеся лезвия. Ария, после некоторого времени скольжения вдоль улицы, наконец смогла остановиться. Как только она начала поднимать голову, на ее лице залегла глубокая тень, зловеще возвещающая о приближении массивного предмета. Это была большая, не поддающаяся идентификации часть скайкара, и она собирала на себе бесчисленные вмятины, пока подпрыгивала по улице, мчась к Арии. С ее полностью истощенной биотикой, которая не восстановиться, по крайней мере, в течение следующих нескольких минут, Ария снова опустила голову, буквально вжимаясь в улицу, пока огромный обломок приближался все ближе и ближе. Металлическая громадина с резким грохотом упала прямо перед ней, снова взмыла в воздух, перепрыгнула через ее распростертое тело и продолжила свой громкий, безрассудный курс. И снова она задрала голову, приподнялась на локтях и стала находить царапины и уже появлявшиеся синяки на различных частях тела. Если не считать полученных ран, она была совершенно невредима. Поднявшись на ноги, Ария оценила свое положение. Несколько человек, прогуливающихся по этому району, либо собирались убегать, либо уже бежали; один лежал на земле, вероятно, пораженный шальным металлическим куском скайкара, а некоторые осторожно выглядывали из-за своих укрытий, чтобы посмотреть, что за внезапная катастрофа там произошла. Они смотрели на нее, со страхом удивляясь одинокой Королеве Омеги, поднимающейся невредимой из поля все еще горящих обломков после падения с неба под градом огня и смерти. В ее глазах и позе не отражалось абсолютно никаких следов страха, только гнев и раздражение. Осмотрев местность, Ария обнаружила в стороне органическую массу, обезображенные, почерневшие останки мертвой азари, лежавшей возле широкого пролома в металлическом ограждении, куда она, вероятно, приземлилась после того, как ее выбросило из скайкара. То, что осталось от нее, было едва узнаваемо, и Ария определила ее только по знакомому цвету доспехов, разорванных взрывом. Ей необходимо было идентифицировать личность трупа. К ее великому изумлению, когда она приблизилась на несколько шагов к телу, оно зашевелилось. Поначалу Ария решила, что ей померещилось это движение, но когда она стала пристально наблюдать за ним, движения повторились. Это была не галлюцинация. Труп двигался, вытягивая свою единственную неповрежденную руку и начиная медленно ползти по улице к Арии, которая остановилась как вкопанная, чтобы наблюдать это пугающее явление широко раскрытыми, озадаченными голубыми глазами. Но вскоре труп остановился всего в нескольких метрах от нее, снова лежа неподвижно, как груда обожженной плоти и разорванных доспехов. Воспоминания об Олате Дар’Нере сразу же проникли в ее голову. Но на этот раз… она видела все своими глазами. Не через запись с видеокамер, не через свидетельские показания, а через свои собственные глаза. Осторожно преодолев оставшееся расстояние, отделяющее ее от трупа, Ария присела и перевернула мертвую азари на спину. От лица осталось кровавое, обугленное месиво. Большая часть кожи была сожжена или ободрана, и сохранился только один глаз. Он был тусклым и мутным, что в целом свидетельствовало о том, что азари была мертва по меньшей мере уже несколько часов. Но это не соответствовало обстоятельствам; она была жива всего несколько минут назад, сначала пилотировала скайкар, затем вытащила пистолет и выстрелила из него в сторону Арии. Может быть, жар был настолько сильным, что изуродовал ее тело до такой степени? Это было вполне разумное объяснение. - Но как же ты попала в эту чертову машину? — удивилась Ария. Ария протянула два пальца, слегка постучав ими по поврежденной броне, чтобы проверить температуру поверхности доспех. Кончики ее пальцев уловили быстрый, острый укол жара. Чтобы защитить руки от ожогов, Ария использовала свою восстановленную биотику, и сняла часть брони, намереваясь исследовать состояние тела, скрытого под ней, в надежде обнаружить то, что позволило трупу оживить себя, несмотря на гибель. — Если бы она не наставила на меня этот пистолет, — подумала Ария в волнении, — то, возможно, действительно причинила бы мне какой-нибудь вред. Если бы она была самоубийцей, то взорвала бы нас обеих без единого слова. Похоже, что взрывчатка была подключена к ее жизненным показателям, и она активировалась только после смерти… а судя по повреждениям, взрывчатка похожа на ту, что использовалась при убийстве лейтенанта Пасоры. Она действовала так, чтобы иметь шанс на выживание, прибегая к взрыву только в случае своей смерти, и если она хотела выжить, или если ее начальство хотело сохранить ей жизнь, что же такого важного в ней. Что важнее, чем моя смерть? Ария была почти оскорблена. Во время своего исследования Ария переместила пальцы на руку трупа и оторвала наплечник только для того, чтобы обнаружить, что деталь состоит из двух частей. Решив, что эта деталь достаточно важна, Ария разделила ее на две части. В одной ее руке осталась тонка блестящая пластинка, а в другой, поцарапанная и потертая защитная оболочка. Пластинка была выкрашена в глубокий синий цвет, а изображенный на ней символ представлял собой шесть вертикальных безукоризненно белых сегментов, расположенных в центре круга такого же цвета, образуя собой что-то вроде поднимающихся с двух сторон крыльев. Ария поднялась с корточек, вертя пластинку в руках, и ярость начала закипать во всем ее теле. Эта азари, как бы ее ни звали, была Спектром. Или, по крайней мере, у нее был какой-то мотив для ношения доспехов Спектра. Так как же она его добыла, если не была им? Спектры не были слабыми, и охотникам было бы нелегко выследить их и убить. Ну, если только они не были Арией Т’Лоак, конечно, поскольку она обычно имела очень хорошее представление о том, сколько Спектров было на Омеге или вблизи от нее в любой момент времени. У нее всегда имелись люди, которые контролировали их деятельность в течение всего времени их пребывания в системах Терминуса. Ария лишь изредка ловила их из вежливости к Советнику Тевос. Как правило Спектры держались подальше от нее. Они держались в стороне от Арии, вероятно, по совету своих мудрых хозяев. Но это… что это было? Сжимая пластинку в руке, Ария непроизвольно ощетинилась. Был ли это настоящий Спектр? Если это так… она была обманута и предана еще одним ценным союзником, и на этот раз была разорвана ее самая сильная связь с Цитаделью и расами Совета. Политический лидер с огромным влиянием на этих необъятных территориях, и та, кому Ария доверила очень личную информацию, которая могла быть запросто использована против нее. — Неужели я должна сделать тебя своим новым врагом? — Ария направила свои мысли в сторону Советника Тевос. — Или кто-то другой пытается сделать тебя моим врагом, как мы думали всего несколько дней назад? Актуальный вопрос… — Неора! — неожиданно воскликнул кто-то. Ария повернулась в направлении крика, все еще держа пластинку Спектра в одной руке, стоя над телом азари среди разбросанных обломков скайкара, усеивающих улицу. Ее глаза поймали очертания саларианца, выходящего из укрытия и проталкивающегося мимо двух других прохожих, все еще с интересом глазеющих на происходящее. Он достал свой Омни-инструмент и запустил программу отслеживания. Вскоре он быстро свернул проецируемые окна, и в тот момент, когда он вытащил пистолет и направил его на Арию, она повернулась к нему лицом, не удивленная его смелым шагом. — Что, черт возьми, ты с ней сделала? — спросил он, его большие глаза еще больше расширились, отражая бурлящую ярость и ужас при виде почерневшей, изуродованной фигуры у ног Арии. — Ты хоть понимаешь, что натворила?! Что ты будешь отвечать за ее убийство?! Ах ты сука! Ты развяжешь войну такими темпами! Она наблюдала за ним с большим пренебрежением, рассматривая его внешность; его доспехи ничем не отличались от большинства доспех наемников, но вот огнестрельное оружие в его руках, как ни странно, было очень высокого качества. Быстро анализировав внешность саларианца и определив его личность и принадлежность к пространству Совета, не теряя ни унции времени своего стандартного запугивания, Ария грозно посмотрела на него. — Ты действительно хочешь стать вторым за сегодня человеком, направившим на меня пистолет? — спросила Ария. Смерть еще одного Спектра в один и тот же день не входила в ее планы. Ария предоставила ему возможность отступить, прежде чем отправить саларианца на подобную участь, как его коллегу-оперативницу. Он мог бы наградить Арию драгоценной информацией о том, что происходит, поэтому вместо того, чтобы инстинктивно отреагировать на выхваченный пистолет, разорвав его владельца на куски, она осталась стоять на месте. Ария несколько раз повертела пластинку в руках, изучая величественный символ, затем подняла ее, чтобы саларианец увидел. — Ты ведь один из них, не так ли? — со знанием дела спросила она. — Насколько мне известно, несколько Спектров Совета шпионили за Омегой. Меня это, на самом деле, не особенно волнует. Твои начальники были достаточно умны, чтобы держать вас подальше от моей организации и ее сетей, так что у меня не было к вам никаких претензий. Но скажи мне вот что… почему Спектр вдруг решила, что это хорошая идея, попытаться убить меня? И что еще важнее, если кто-то отдал ей такой приказ, то кто? — Нет, я не верю ни единому твоему слову, — сказал Спектр наблюдая за ней, застыв на одном месте с пистолетом, все еще направленным на Арию. — Нам было строго запрещено приближаться к тебе. У Неоры не было ни приказа, ни мотива нападать на тебя! — Значит, у тебя есть доступ к ее приказам? — спросила Ария, свирепо глядя на него, чтобы добиться правдивого ответа. — Ты знаешь все, что ей приказали твои работодатели? — Я… эм, — он опустил пистолет, его глаза судорожно заметались повсюду. — Это недопустимо, — коротко заключила Ария, бросая ему пластинку. Она отвернулась, презрительно глядя на здоровенную часть горящего скайкара, лежащего на улице среди других обломков. — Я не думаю, что твое начальство было настолько глупо, чтобы приказать ей напасть на меня, но что если Неора была двуличной сукой, и прибыла на Омегу с насильственными намерениями, имея при себе выданные Цитаделью оружие и ресурсы, и если они намеренно пренебрегли этим… У нас будет небольшая проблема, — она снова повернулась к мрачному Спектру, намереваясь проинструктировать его следовать за ней в Загробную Жизнь, где они должны были провести совещание с Советом, чтобы учтиво обсудить этот вопрос, но как только она это сделала, ее взгляд тут же метнулся в другую сторону. Спектр проследил за ее взглядом, и они были последними двумя свидетелями того, как ботинок Неоры скользнул и исчез за краем улицы, протиснувшись сквозь разрушенную часть ограждения. Они ринулись одновременно, бросаясь к краю пропасти в ужасе и удивлении. Под их ногами темные очертания тела азари терялись в туманной бездне теней, проходя сквозь редкие лучи света, исходящих от нижних строений. Она была иллюзорным призраком, ускользающим во тьму, став для их глаз не более чем одинокой пылинкой в закопченных глубинах Омеги. В то время как Ария произнесла едкое проклятие из-за потери тела, и возможности должным образом его осмотреть, Спектр был явно ошеломлен. Она видела смятение в его глазах, тревожную бледность под глазницами и гнев, кипящий в его крови. Это была вполне нормальная реакция на такую сцену, решила Ария. В конце концов, все это было порождением ночных кошмаров, городских легенд и диких фантазий, вещей, к которым его никто никогда не готовил. Ожившие мертвецы были лишь не чем иным, как темой популярного кино. — Что происходит? — тихо спросил саларианец вслух, и он искренне умолял Арию ответить. — Что-то сделали с твоей подругой, — ответила на его вопрос Ария и отвернулась от бездны. — И я очень сомневаюсь в том, что это было что-то приятное.