***
Лизелль в очередной раз вернулась в свою квартиру в плохом настроении после того, как ее отряд разошелся по домам. Вслед за тем, когда Патриарх закончил болтать о том, что он думает о ситуации и возможных личностях врагов, преследующих Арию и ее синдикат, он начал рассказывать историю о том, как он управлял Омегой в те дни, когда держал власть. К концу двух часов, проведенных в этих маленьких частных апартаментах, участники отряда были измотаны выслушиванием эмоциональных баек о прошлых веках жизни крогана. Они стремились как можно скорее покинуть его после того, как рассказ подошел к концу, а также были разочарованы тем, что не получили никаких полезных сведений от Патриарха. Оказавшись в квартире, Лизелль села и завела диалог с Айрой, которая попыталась развеять хмурое настроение Лизелль, расспрашивая деву о ее отряде. К сожалению, большинство черт, которые Лизелль заметила в своих новых союзниках, были негативными. Они оба были поглощены своими собственными целями, так сказала она Айре. Хотя Расма Визиом явно была очень умна и расчетлива, она, возможно, была слишком целеустремленной, почти до такой степени, что это стало проблемой. Ничто, кроме миссии, казалось, не имело для нее значения, для Расмы слово Арии было законом. Она смотрела на мир через единственную маленькую дырочку, несла единственную цель наемника, полностью готового быть завербованным в качестве инструмента или другого прозаического компонента в Великой машине Арии только потому, что это позволяло ей преследовать свои мстительные цели. Расма показалась Лизелль равнодушной. Она с неохотой несла звание исполняющего обязанности лидера их отряда. Она не объединяла их. Лизелль и Малак не получали ни стимула, ни предложения сплотиться вокруг Расмы. А Малак Лекан, гордящийся пиратами, на которых он когда-то работал, имел характер темпераментного молодого батарианца. Он купался в презрении, не в силах отойти от потерь, понесенных им после смерти кузена. Бывали моменты, когда Лизелль хотела спросить его, действительно ли он ничего не может сделать без Олата, но формально она не должна была знать о его семье и предыдущей жизни, и столь дерзкое оскорбление Малака привело бы только к потере того небольшого уважения, которое они проявляли временами друг к другу. Но наверняка Ария завербовала его не просто так. Несомненно, Малак был ценен не только как сильный пират. Возможно, он был одним из тех эксцентричных типов; гениев с незначительными когнитивными или эмоциональными отклонениями, которые приходилось терпеть для того, чтобы извлечь пользу из одаренного ума, скрытого глубоко под слоями сложностей. Но это было лишь принятием желаемого за действительное, поняла Лизелль. Идя по коридору своей квартиры, Лизелль вспомнила диалог, который ее отряд вел после выхода из Загробной Жизни. Пока Расма составляла отчет для Арии, Малак выразил свое недовольство заявлением Патриарха, назвав точку зрения крогана спекуляцией. Расма отвергла его личное мнение как не имеющее отношения к миссии, но Лизелль в кои-то веки согласилась с утверждением батарианца. Она ничего ему не сказала, но простое высказывание Малака породило цепочку мыслей, которые занимали ее ум в течение нескольких часов. Конечно, предсказания Патриарха не были бесполезными, но что-то в них… не доставало. Он подозревал, что народные восстания и организованные нападения были главным источником проблем, постигших синдикат Арии, но, судя по тщательному планированию и исполнению убийств, преступники определенно имели специальную подготовку и доступ к дорогому оружию, технике, броне и, как выяснилось, ядам. Обычные люди не могли нанести урон синдикату такими изощренными способами. Недовольные народные массы обычно поднимались в виде громких восстаний, неслись по улицам, бросали самодельные гранаты в преграждающих им путь наемников правящего синдиката, выкрикивали свои требования. Но толпы не было. Когда Лизелль добралась до своей комнаты, она некоторое время стояла у подножия кровати, рассматривая лежащий на простынях слегка смятый рюкзак, его содержимое искажало форму, создавая складки там, где темная ткань обволакивала предметы, хранящиеся внутри. Умеренный оранжевый свет окрашивал и убаюкивал комнату своими огненными лучами, бросая глубокие тени на голую стену напротив широкого окна, воспроизводя движущийся силуэт девы, открывающей рюкзак и вынимающей из него скоропортящиеся продукты. Она прекратила свое занятие, когда странное чувство, отвлекшее внимание от рюкзака, нахлынуло на нее, привлекая ее глаза к источнику зловещего свечения. Она смотрела в окно, пока ее руки расслабленно свисали по бокам, и наблюдала, как далекие корабли парят между башнями, как насекомые в огромном улье, освещенные маленькими свечами промышленных предприятий в темноте, пламя которых непреклонно горело в течение бесконечного дня в ожидании ночи, которая никогда не наступит. Лизелль подошла ближе к оконной панели, остановившись рядом со своим столом, где он стоял, придвинутый к подоконнику. Она сложила руки на груди, продолжая смотреть на местный пейзаж, обводя взглядом джунгли черных силовых кабелей, свисающих между соседними шпилями, как система соединительной ткани и вен, тихо пульсирующих жизненной энергией. Она снова отвела взгляд, пытаясь понять причину внезапного волнения, охватившего ее разум. Бросив беглый взгляд на восковые синтетические листья искусственного растения в углу рядом с ее столом, Лизелль потянулась к своему поясу, вынула из кобуры пистолет и положила его на свободное место на столе. К первому огнестрельному оружию вскоре присоединился его новый союзник — пистолет-пулемет, и они лежали спокойно и неподвижно, пока их владелица размышляла о своем положении, не обращая внимания на их спусковые крючки, на их не израсходованные боеприпасы, на их холодные, как камень, рукоятки. Волнение, овладевшее мыслями девы, в конце концов поставило перед ней понятный вопрос: почему она так обиделась на то, что ее не пускают в бой? Было ли это проявлением ее гордости, кричащей лишь при мысли о том, что ее недооценивают; или она просто по-детски стремилась запачкать руки в соблазнительной, завораживающей грязи окружающего мира? Был ли это возраст, который, как все утверждали, и являлся причиной ее желания вступить в опасности взрослой жизни? Или было что-то глубже? Что-то оправданное, врожденное и независимое от ее возраста? Она хранила в своей голове воспоминания о тех временах, когда мать учила ее держать пистолет и стрелять из него. К ней пришли эйдетические воспоминания: когда более сильные и большие руки Арии накрывали ее более мелкие и нежные ладошки, направляли ее пальцы к рукоятке пистолета и спусковому крючку, она читала ей лекцию о прицеливании и легком выдохе перед самим выстрелом; когда Ария следила за ее первыми биотическими попытками, то стояла рядом с ней на площадке среди огромных серых стен зданий, объясняла, как правильно фокусировать биотику для выполнения атаки, прежде чем доверила ее Зурии. Мать обучала ее пути Омеги, как будто ничто другое во Вселенной не имело значения, ничего, кроме выживания через инструменты насилия, навязанные ребенку, который, как ожидалось, пойдет по пути своей могущественной предшественницы. Внесет свой вклад или даже превзойдет предыдущее поколение, как того требовала природа эволюции. Лизелль осторожно поправила положения пистолетов на столе, двигаясь под лучами оранжевого света из окна. Ее пальцы мелко дрожали, желание снова покинуть квартиру буквально выплескивалось изнутри ее нервов. Они отказывались от того, чтобы их отлучили от вкуса свободы, неизвестности и опасности — несомненно, унаследованная склонность. С привкусом прокуренного, пропитанного кровью воздуха Омеги на языке, покрывавшего ее легкие, Лизелль могла думать только о том, чтобы снова броситься в эту громадную металлическую ловушку; место ее рождения, царство, в котором, скорее всего, она проживет большую часть своей жизни, и возможно… даже умрет здесь, если Омега решит проглотить ее.***
Время видеозвонка Арии Т’Лоак, направленного к Совету Цитадели, было не совсем безукоризненным, но явная срочность вызова немедленно побудила всех трех Советников поспешно оторваться от своих дел, которыми они в данный момент занимались, и собраться в комнате связи. К сожалению, упомянутый сбор Советников занял примерно пятнадцать минут, поэтому представительница Омеги бродила в своем растущем неудовольствии по комнате связи в течение этого промежутка времени. Но вскоре Ария, наконец, получила желанную аудиенцию. Собравшиеся Советники, встревоженные и не понимающие, по какой причине их оторвали от важных ежедневных дел, были еще больше сбиты с толку, когда голограмма Спектра Лерата возникла рядом с Арией Т’Лоак. Это было поразительное зрелище, их агент, стоящий по стойке смирно, аккуратно сложивший руки за спиной, находился рядом с самой мощной фигурой Омеги, сидящей в кресле рядом с ним. Странный дуэт заставил Совет погрузиться в коллективную паузу. В мгновение полной дезориентации. Совет всегда отдавал неопровержимый приказ всем Спектрам, работающим в сфере влияния Арии Т’Лоак, или где-либо в системах Терминуса, если уж на то пошло, избегать Арии и других влиятельных личностей любой ценой, чтобы никакие конфликты не возникали в результате их чрезмерного вмешательства. И поэтому первоначальной реакцией Совета была полная растерянность. Неужели Лерат нарушил это золотое правило? Неужели Ария Т’Лоак схватила Лерата после того, как обнаружила, что он незаконно орудует в ее синдикате? Если это так… Спектр Лерат был представителем Совета, и они должны были заверить Арию в том, что его действия не были их волей, и что Совет не желал ей зла. Но помимо простого объяснения их безобидных намерений, потребовались бы искренние извинения, если бы Лерат причинил Арии какие-либо неприятности. И никому из них не доставляла особого удовольствия мысль о том, что придется вымаливать прощение у преступного лидера систем Терминуса, будь Ария их предполагаемой союзницей или нет. Советник Тевос перевела взгляд и поймала украдкой брошенный в ее сторону взгляд Форлана; выражение его лица безмолвно сообщало ей, что, поскольку Лерат был отправлен на Омегу по ее приказу, она должна нести большую часть ответственности за произошедший там инцидент, а также обязана заглаживать вину перед Арией, если это вдруг понадобиться. Однако это был не враждебный взгляд. Скорее, Советник Форлан неохотно посылал ей эти мрачные мысли исключительно из чувства долга, торжественно напоминая ей о том, что Совет состоит из трех независимых людей, каждый из которых связан своими проблемами и отношениями с правительством. Хотя Совет, как правило, принимал единогласное решение в том или ином вопросе, их объединенный состав включал в себя трех отдельных представителей власти. Иногда их мнения не совпадали друг с другом, и тогда каждый член Совета должен был решать насущные проблемы самостоятельно, особенно проблемы, касающиеся своих рас. И это обстоятельство касалось хрупкого перемирия, заключенного между Верховным командованием азари и Омегой, что резко увеличивало вероятность того, что Советник Тевос и Ария Т’Лоак будут вести между собой отдельную беседу. Пока Совет произносил свои стандартные приветствия, Ария смотрела на них настойчивым хмурым взглядом и сохраняла молчание. После небольшой паузы Т’Лоак заговорила медленно, тщательно подбирая слова, пока проекция ее тела слегка и тревожно мерцала. — Сегодня, — начала свою речь Ария, глядя на всех Советников по очереди, — я была вынуждена иметь дело с довольно неприятной ситуацией. Ваш Спектр пытался убить меня. Встревоженные глаза Совета мгновенно метнулись к Лерату, который отреагировал на испуганные, обвиняющие взгляды, лишь переступанием с ноги на ногу, не зная, как защититься от внезапной и неожиданной клеветы. Чтобы подавить нарастающую тревогу, которую непреднамеренно вызвала Т’Лоак, или, возможно, намеренно, чтобы помучить своих партнеров из Цитадели и получить болезненное удовольствие от их беспокойных реакций в качестве компенсации за ее претензии, Ария решила пояснить свое заявление. — Это была Спектр азари по имени Неора, — сказала Ария. — Вкратце опишу ситуацию: каким-то образом ей удалось сесть в одно из моих частных такси, и пока я была на борту, она пыталась убить меня. К слову, она потерпела поражение, я убила ее. Ни один из Советников не находил подходящих слов. Тевос, в частности, была очень растеряна и встревожена. — Она… мертва? — переспросила Тевос, собравшись с мыслями. — Она пыталась убить тебя? Сама новость была в высшей степени шокирующей. Неора была превосходным Спектром, всегда строго следовала протоколу и добросовестно исполняла каждую миссию, а затем представляла Совету лучшие результаты своих усилий. Она всегда была оптимисткой, даже когда какая-то деталь ее миссии проваливалась. То, что она умерла, уже само по себе было потрясением, но то, что она совершила такое злодеяние против Арии, Совета и Цитадели, в которой находились люди, к которым она часто признавалась в своей великой любви, было невероятным. — Все так, — ответила Ария на общее смятение Совета. Ее положение в кресле было напряженным от сдерживаемого гнева. Она, очевидно, тоже была крайне недовольна ситуацией, но с совершенно другой точки зрения. После неловкой паузы, проведенной в беспокойных мыслях, турианский Советник возобновил конференцию. — Спектр Лерат, вы можете подтвердить это? — спросил Эстулиус у саларианца. Спектр безрадостно кивнул. — Могу, но только частично, — ответил Лерат и замялся. — Неора действительно мертва. Я могу это подтвердить. Я… по крайней мере, думаю, что могу это подтвердить. Но я не был свидетелем того, что происходило внутри скайкара. Я ничего не могу сказать по этому поводу. Турианский Советник задумался, оглядываясь на своих коллег, оценивая отраженное на их лицах сомнение. — Это… Это довольно серьезный инцидент. И я боюсь, что его тяжесть только возрастает с каждой секундой. Но, конечно, Спектр Неора не могла даже мечтать о том, чтобы попытаться отнять у вас жизнь. Совет тщательно читает нашим агентам лекции о том, как важно не вмешиваться в дела Терминуса, особенно когда речь идет о вашей организации. Наши агенты направляются на Омегу только для сбора информации о конкретных событиях или бандах, представляющих непосредственную угрозу для пространства Совета. Вас нет в этом списке, уверяю. Я не могу представить, чтобы у кого-то из нас был такой гнусный мотив совершить над вами насилие, — когда Эстулиус закончил свое заявление, его взгляд скользнул к Тевос, в поисках поддержки. Тевос собиралась подкрепить заявление Эстулиуса собственным подтверждением и перечислением полномочий Совета, но когда она открыла рот, чтобы начать высказываться, то обнаружила, что совершенно другие слова вырвались из ее сознания и повисли на языке. Ее первоначальная пауза постепенно превратилась в сомнения, и она отвела свои зеленые глаза от Арии, чтобы вместо этого поймать взгляд Спектра. — Лерат, — мягко обратилась Тевос к нему, — ты заявил, что думаешь, что можешь подтвердить смерть Неоры. Что ты имел в виду? Лерат слегка вздернул подбородок. Он был явно недоволен ответом, который собирался дать Советнику азари. — Видите ли, когда я впервые увидел эту страшную картину, Ария Т’Лоак стояла над Спектром Неорой. А тело Неоры… было сильно повреждено. Почернело от взрыва, прогремевшего в салоне; конечности были искалечены, одна рука отсутствовала, а ее лицо… оно больше не было похоже на лицо, — он выдержал паузу, стараясь избежать проявления каких-либо лишних эмоций, вызванных воспоминанием об ужасной смерти бывшей коллеги. — Степень ее травм была далеко за порогом того, что любая азари могла вынести. Я только предположил, что она мертва, потому что после короткого разговора с Арией Т’Лоак, в течение которого наши глаза не были прикованы к телу… оно… исчезло за краем уличного яруса, на котором мы стояли. И я рассудил, что если Неора все еще способна двигаться после того, через что прошло ее тело, то кто сказал, что она не способна пережить падение с огромной высоты? — Исчезло? — с презрением переспросил Советник Форлан. — Что ты имеешь в виду под словом «исчезло»? Кто-то сбросил ее с яруса, и ты не остановил его? — Ничего подобного не было, Советник, — сказал Лерат. — Неора без всякого вмешательства перевалилась через край. Возможно, она действительно была еще жива и находилась в такой агонии, что приняла меры для того, чтобы… покончить с собой. — Так она мертва или нет? — спросил Эстулиус, и в его голосе послышались нотки нетерпения. — До того, как она «исчезла», никто не проверял ее жизненные показатели? — Нет, — включилась в диалог Ария, прежде чем Лерат успел ответить. — Я была слишком занята разборками со Спектром Совета, наставляющим на меня свой пистолет и начиняющим взрывчаткой мое такси. Но поверьте мне на слово, я узнаю смерть, когда увижу ее. После того, как Спектр попыталась застрелить меня в машине, я свернула ей шею достаточно сильно, чтобы убить ее мгновенно. А после того, как я выбралась из такси, то вгляделась в то, что осталось от тела. Ее лицо было полностью изуродовано, и я могла видеть почерневшие контуры костей черепа. Если она не сожгла свои легкие, то сила взрыва была более чем достаточной для того, чтобы вызвать смертельное кровотечение, разрывы органов и тому подобное. — Так во что именно мы должны здесь поверить? — недоверчиво спросил турианский Советник, в то время как Тевос заметно побледнела от ужасного рассказа, а Форлан нахмурился в явном отвращении. — Что Спектр, которая в течение нескольких десятилетий безупречно выполняла свою работу без единого изъяна, внезапно и необъяснимо вышла из-под контроля, попыталась убить самую влиятельную фигуру в системах Терминуса, а затем продолжила двигаться после собственной смерти? — он усмехнулся. — Вы хоть понимаете, насколько неправдоподобна эта история? Боюсь, мы не можем придать ей никакого значения. Даже имея Спектра в качестве частичного свидетеля, мы никогда не сможем принять это заявление за истину без горы вещественных доказательств. На протяжении всего времени, пока Эстулиус выражал свои сомнения, Ария смотрела на Тевос, которая отвечала ей взаимным взглядом, неявно понимая их затянувшееся молчание и смысл, который оно несло. Характер рассматриваемого инцидента был ужасно знакомым, и обе продолжали смотреть друг на друга, передавая свои подозрения без единого слова, даже после того, как турианский Советник закончил свою речь. — Эти события, описанные Арией Т’Лоак и Спектром Лератом, — сказала Тевос, все еще глядя на Арию, — великолепно… совпадают, с предыдущим описанием подобных событий. Если, конечно, вся полученная информация достоверна. Ария начала сердито смотреть на Советника азари, возмущаясь упорный отказом Тевос признавать полученную информацию правдивой. — Предыдущее описание? — переспросил Форлан. — Вы хотите сказать, что нечто подобное случалось и раньше? Когда, где? И почему нас не уведомили? — Какой превосходный вопрос, — ядовито подметила Ария, не отрывая взгляда от Тевос, в то время как все остальные ждали от Советника ответа. — О, ты ожидала, что я передам другим Советникам отчет о разведданных, с весьма подозрительными и разрозненными фактами? — Тевос грациозно защищалась, не сводя глаз с Арии, она не очень хорошо восприняла ее враждебность. После всей поддержки, которую Тевос великодушно оказывала ей в течение предыдущих недель, Ария все еще вела себя недружелюбно. — Я не считаю себя настолько беспечной, чтобы совершить такой опрометчивый шаг. Однако сейчас ситуация изменилась настолько, что раскрытие этой информации стало актуальным и необходимым. Меньше недели назад Ария поделилась со мной некоторыми подробностями одной из смертей среди ее администрации, делом, касающимся убийства батарианского пирата Олата Дар’Нера, есть видеозапись того, как он пробирался через ночной клуб Загробная Жизнь, когда уже был предположительно мертв. Он забрался на декоративную скульптуру и неподвижно находился там какое-то время, пока сотрудник клуба не обнаружил его уже мертвым… без глаз, — сказала Тевос с небольшой заминкой отвращения. — Похоже этот феномен захватил и Неору. Следовательно, эти события, если они истинны, несомненно, каким-то образом связаны. Два других Советника, как и ожидалось, плохо отреагировали на необоснованные показания. — Что ж, я рад, что вы поделились этим с нами сейчас, — проворчал Эстулиус, — но мы все еще не можем признать это. — И что нам с этим делать? — спросил Форлан, глядя на турианского Советника. — У нас нет тела, нет свидетелей нападения и убийства, кроме самой Арии Т’Лоак, и самое главное, — он сделал паузу, задумчиво глядя на обоих своих коллег Советников, прежде чем перевел взгляд на Арию. — Я думаю, что Совету нужно несколько минут, чтобы обсудить это с глазу на глаз. Можем ли мы сделать небольшой перерыв? Ария сначала никак не отреагировала. Только после того, как Тевос и Эстулиус выразили свои согласия, она слегка неохотно, недовольно кивнула, вероятно, поддерживая любую новую стратегию, которая могла бы привнести некоторый прогресс в их, на данный момент, бесполезную болтовню. Члены Совета прервали видеозвонок, отошли от консоли и образовали небольшой полукруг в холодных серых стенах комнаты связи. — У нас нет четкого мотива, — сказал Форлан, очевидно продолжая с того места, где он прервал свое последнее заявление. — Ария Т’Лоак действительно убила Спектра Неору. Я не могу понять, почему она захотела спровоцировать конфликт между Цитаделью и Омегой. И тот факт, что она открыто призналась в совершении ужасного убийства, абсолютно сбивает меня с толку. — Ну, если отбросить мотив, у нас, похоже, мало вариантов в данный момент, — сказал Эстулиус и торжественно кивнул. — У нас нет доказательств, что Т’Лоак убила нашего Спектра ненамеренно, и у нее нет доказательств, что Совет заказал ее убийство. Я думаю, что наши усилия сейчас должны быть сосредоточены на выяснении того, что произошло, почему наша Спектр мертва, и поисках стороннего субъекта, который может быть причастен к этой трагедии, если он вообще существует. Вы хотите что-нибудь добавить, Советник Тевос? — У меня есть бесчисленное множество гипотез, — сказала Тевос. — Но я согласна с вами обоими. Ария очень мало выигрывает от конфликта с нами, особенно в ее положении дел. Самое последнее, что ей сейчас нужно — это приобретение еще одного врага. Что касается вероятности того, что третья сторона несет ответственность за гибель Спектра Неоры, единственный способ узнать, кто это, я полагаю, это рассматривать информацию, присланную Арией. Я не говорю, что мы обязательно должны принимать ее данные как абсолютно истинные, но всегда есть шанс, что она захочет отправить дополнительную информацию по вышеупомянутому событию, тому, что связано с Олатом Дар’Нером, и мы могли бы действовать с этой отправной точки. Протоколы вскрытий и другие зафиксированные случаи смертей среди ее администрации. — Но что, если ее записи подделаны или сфабрикованы для какой-то другой цели? — спросил Форлан. — Как вы уже говорили, Ария Т’Лоак рассказала вам об этом Олате Дар’Нере, но вы не приняли ее данные всерьез, потому что не смогли определить, правдива эта история или нет. Можем ли мы доверять ей? Тевос надолго задумалась, пока другие Советники наблюдали за ней, терпеливо ожидая ее ответа. Мысли Тевос метнулись к другим потенциальным виновникам произошедшего. К сожалению, Верховное командование азари могло быть причастно к этому инциденту. Она не имела ни малейшего понятия, как они смогли манипулировать верным Спектром Неорой, как заставили ее совершить такой поступок, как побудили ее добровольно отправиться на верную смерть, но предательство Неоры было такой же диковинной версией, как и эта. — Бедная, бедная девочка, — печально подумала про себя Тевос, обращаясь к Неоре. — Я не считаю тебя преступницей. Я не думаю, что ты предала нас. Память о тебе заслуживает милосердия в свете ужасов и насилия, которым ты подвернулась. Отбросив свои личные мысли в сторону, Тевос вернулась к дипломатическим стратегиям. Данные обстоятельства допускали существование многочисленных подозреваемых, и Верховное командование азари не было исключением из списка. Они были публично известны как лига стражей; великодушные, благородные матриархи, преследующие единственную цель — сохранение безопасности расы азари. Но иногда, они могли вести довольно спорную игру, перекраивая Галактику по своему желанию. Они существовали в тени Тессии, тихо и незаметно посылали агентов, забирали жизни и влияли на людей в регионах, далеко за пределами пространства азари. Но все же… феномен, связанный с движением тел после смерти, оставался необъяснимым. С какой целью был порожден этот ужас? От него было мало пользы, если вообще можно было найти какие-то плюсы в трате больших сумм денег на исследования и ресурсы, направленные на оживление трупов только для того, чтобы напугать Арию и ее администрацию (а также всю Омегу, если уж на то пошло). Все это было специально изготовлено для глаз Арии и Омеги. Для того, чтобы заставить Королеву бояться и недоумевать. Для того, чтобы вселить в нее сомнения и панику. Сработало это или нет, Тевос до конца так и не смогла понять, так как она знала, что Ария невосприимчива к любому ужасу. Во всяком случае, эти ужасы только разозлили ее. Но в любом случае, и независимо от того, кто был врагом Арии, в высших интересах Совета оставалось сохранение здорового мира между Омегой и Цитаделью, и Ария решительно стояла на стыке их отношений. Одинокая посланница в большей степени представляла интересы Омеги (и, следовательно, вероятно, остальных систем Терминуса), чем любой другой живущий человек, и держать ее, ту, кто действительно сотрудничал с Советом в определенной степени, здоровой и находящейся у власти было крайне необходимо. Тевос снова перевела свой внимательный взгляд на остальных членов Совета. — Позвольте мне поговорить с Арией Т’Лоак наедине. По крайней мере, ее доклад заслуживает внимания, а также у меня есть к ней собственные вопросы, — сказала Советник. В ответ на вопросительные взгляды коллег она добавила. — Есть… несколько секретных тем, касающихся расы азари, о которых она знает, и я нахожу эти темы чрезвычайно актуальными в настоящее время. Обычно я выступаю за ваше участие в любых конференциях, но предоставлять сейчас доступ к этим вопросам я не имею права. Эстулиус и Форлан обменялись взглядами, постепенно соглашаясь с предложением Тевос. Благодаря короткому зрительному контакту было взаимно и молчаливо установлено, что они оба по-прежнему считают Тевос наиболее подходящим посредником и политическим контактом Арии. В конце концов, Тевос не только помогла ратифицировать мирный договор между Арией Т’Лоак и Республиками азари, что впоследствии сделало Т’Лоак взаимным «союзником» Цитадели (за вечным отсутствием лучшего термина), но за эти годы Советник Тевос и Ария Т’Лоак развили взаимовыгодные отношения друг с другом, и до сих пор не было зафиксировано серьезных инцидентов или конфликтов между их территориями. Турианский и саларианский Советники искренне верили в нее исключительно по этим причинам. Таким образом, ее просьба не только освободила остальных Советников от утомительных, напряженных разговоров с Арией, но и преобразовалась в заявление: я вела переговоры с ней раньше, и буду вести снова. Однако, прежде чем они покинули Советника азари, Эстулиус кинул последний волнительный взгляд на Тевос. — Как мы сообщим эти новости публике? — с беспокойством спросил турианский Советник. — Нам понадобится подходящая история. Люди знают, кто такая Неора, и ее исчезновение может спровоцировать множество вопросов или гражданские волнения, если мы будем молчать. Но если мы выскажемся слишком открыто, то это либо очернит Арию Т’Лоак как «убийцу Спектров» и убедит людей, что Омега наш враг, либо вызовет панику и недоверие к Спектрам, и они станут изгоями. Оба исхода нанесут нам серьезный ущерб. — После того, как я поговорю с Арией, я свяжусь с вами обоими, — ответила Тевос, — и после того, как я проинформирую вас о результатах нашей беседы, мы сможем назначить встречу с пресс-секретарем Совета и подготовить обращение. Я полагаю, что нам также необходимо что-то придумать для родственников Неоры, вероятно, нам придется сказать им, что дело об ее убийстве все еще расследуется. До тех пор, пока мы не разберемся в ситуации, я бы причислила этот инцидент к сверхсекретным, он не должен обсуждаться с кем-либо, не имеющим соответствующего уровня допуска. Я полагаю, мы можем договориться об этом? Они дали свои согласия и покинули комнату связи, оставив Тевос одну, как выразились бы другие Советники, в клетке с опасным существом; с диким животным Омеги, против которого Тевос направит весь свой разум и мягкий темперамент. Когда Тевос возобновила видеозвонок, возвратив образы Арии и Спектра Лерата в комнату, то встретилась с подозрительным взглядом Арии. — Где остальная часть твоей шайки? — сухо спросила Т’Лоак. — Нам с тобой нужно поговорить наедине, — решительно ответила Тевос, прежде чем перевела взгляд на Лерата. — Спектр Лерат, нам с Арией нужно уединиться до конца этой встречи. Я настоятельно прошу тебя вернуться в Цитадель как можно скорее. — Да, мэм, — сказал он. — Я немедленно организую свой отъезд. Голограмма Лерата исчезла. Остались только Тевос и Ария, они держали головы в деликатных, гордых наклонах, наполненных профессиональной уверенностью. — Я ожидаю, что мой Спектр вернется в Цитадель через двадцать часов, — сказала Тевос, прерывая неловкое молчание. — Не волнуйся. Этого я пощажу, — с усмешкой ответила Ария. — Я категорически запретила Неоре приближаться к тебе, — сказала Советник, не найдя ничего смешного в безвкусном ответе Арии. Советник хотела заверить Т’Лоак в своей непричастности к недавнему инциденту, но ее слова, казалось, возымели противоположный эффект, на который она изначально не рассчитывала. Черты лица Арии постепенно начали темнеть, превращаясь в подозрительность, сеющую первые семена враждебности, которым суждено было перерасти в ужасную ярость, если Тевос не удастся укротить ее в ближайшем будущем. Конечно, она понимала причины гнева Арии. Было вполне очевидно, что Ария расстроена появлением Спектра, принадлежащего Совету, предположительно находящемуся в мире с Омегой. Но что не было понятным, так это опрометчивость предположений Арии. Неужели она всерьез верила в то, что Тевос могла подослать к ней Неору? — Ария, — снова заговорила Тевос более спокойным и мягким тоном. — Я сейчас не оспариваю ни твое, ни Лерата утверждение о том, что Неора была замешана в этом деле, и не отвергаю полностью идею того, что она напала на тебя. — Ты, кажется, довольно пренебрежительно отнеслась к этому в присутствии других Советников, — заметила Ария. — Не то, чтобы это стало для меня неожиданностью. Ты же не хочешь сейчас перед ними опозориться, правда? Даже подумать о том, чтобы поверить моему слову, означает либо психическое отклонение, либо измену, не так ли? — Я отказываюсь быть импульсивной, — сказала Тевос, напрягаясь. — Как ты могла ожидать, что я буду защищать твое заявление, не проявив при этом невероятную осмотрительность? Версия событий, которую ты нам поведала, в лучшем случае возмутительна, и я хочу, чтобы ты поняла, что я говорю с тобой наедине, потому что действительно верю твоим словам и готова выслушать их, не рискуя при этом своей репутацией перед моими коллегами. — Я не должна была позволять твоим Спектрам рыскать по моим территориям, — ледяным тоном ответила Ария, игнорируя предыдущее заявление Тевос, погруженная в свои горькие размышления. — У меня было внутреннее предчувствие, что они что-нибудь натворят. Несмотря на то, что твои агенты обещали держаться подальше от меня и моего синдиката, я знала, что они принесут какие-нибудь неприятности в будущем. Я больше не хочу, чтобы Спектры приближались к Омеге, ты меня поняла? С этого момента им запрещено находиться на моей станции, и если я когда-нибудь увижу их снова, то прикажу убить на месте. Поначалу Тевос была удивлена этой угрозой, но ее шок быстро перерос в обиду. Она собиралась ответить на это заявление, резко раскритиковав глупый поступок Арии, которая собиралась противостоять галактической сверхдержаве, но прежде чем слова слетели с ее губ, она пристально вгляделась в выражение лица Арии, и оно показалось ей неоднозначным. Ария была в ярости от того, что ее снисходительность к Совету обернулась против нее, но было что-то еще глубоко укоренившееся в этом гневе; защитный инстинкт выживания, проявление реакции «бей или беги» на двусмысленность ситуации, в которой она оказалась. Слишком внезапно доверие к Совету было поставлено под сомнение, а вердикт еще не был вынесен. И вот, в порыве хорошо отмеренного, но парадоксально панического рефлекса, Ария начала уничтожать все пути, по которым Совет мог бы причинить ей еще какой-либо вред, если бы он действительно был ее врагом. Густые, витающие вокруг пары неуверенности отравляли ее. — Так это и есть твое безошибочное решение? — спросила Тевос, смягчая тон, все еще пытаясь заставить Арию переосмыслить свое заявление. — Ты хочешь отгородиться от всех, кто помогает тебе, только потому, что они могут представлять реальную угрозу? Ария ничего не ответила, что более или менее подтверждало ее переосмысление сказанных ранее слов. — Значит, ты планируешь совершить именно то, что, как мы предполагали, твой враг пытается заставить тебя сделать? — продолжала Тевос. — Разрывать союзы до тех пор, пока ты не окажешься изолированной в своей паранойе, уязвимая, злая и истерически подозревающая всех, кто находится рядом с тобой, в инакомыслии, отталкивающая союзников от себя прочь? — Союзники никуда не денутся, — прорычала Ария. — Я лишь стараюсь избрать наиболее логичный и выгодный путь действий. Я не собираюсь отрезать себя от тебя. Я только хочу временно дистанцироваться. До тех пор, пока я не стану уверена в том, что Совет не настроен ко мне враждебно, я не хочу, чтобы вы были рядом с Омегой, пока я самостоятельно не решу свои проблемы. Мне еще многое предстоит сделать, и я не стану тратить силы и время на выяснение того, собираются ли агенты, скрывающиеся внутри Сарабарика, нападать на меня. — И чего же ты добилась в одиночку? — поинтересовалась Советник. — Ты узнала хоть что-нибудь о своих врагах, кроме того, что они ненавидят тебя? Или ты была слишком занята захватом очередной территории, пытаясь объединить под своим началом станцию, которая в настоящее время находится в хаосе, поскольку она трещит по швам, порождает… новые фракции, которые недовольны твоими насильственными переменами? Как долго ты планируешь играть так безрассудно, отбиваясь от одного покушения за другим? В какой-то момент ты столкнешься с убийцей, от которого тебе не удастся спастись. Это лишь вопрос времени. Пожалуйста, просвети меня, как долго ты планируешь пускать все на самотек? Ария поднялась со своего кресла, и, несмотря на то, что ее тело в комнате связи было всего лишь мерцающей голограммой, ее устрашающая походка была такой же, какой Тевос помнила ее много лет назад. Однако Советник не выказала ни малейшего признака страха и оставалась неподвижной. — Вообще-то, довольно долго, — усмехнулась Ария. — Всю свою жизнь я вела дела с людьми, которые пытались убить меня, и эта ситуация не исключение. Я могу прожить так еще много лет, Советник. Тебе нужно зарубить себе на носу, что я криминальный авторитет; по определению, опасность всегда преследует меня. Это то, чем я занимаюсь, и у тебя нет никакого права голоса в этом вопросе, так что даже не пытайся давать мне советы в той области, о которой ты ничего не знаешь. Не вмешивайся в мои дела. — Всего несколько дней назад ты добровольно решила вовлечь меня в свои проблемы, — спокойно заметила Тевос, имея в виду тот факт, что Ария открыла ей доступ к секретной информации, такой как недавнее отравление и убийства ее подчиненных. — Я думаю, что это можно было бы истолковать не иначе, как приглашение высказать свое мнение о «твоих делах». Глубоко нахмурившись, Ария ненадолго отвернулась, скрестила руки на груди и посмотрела на что-то в комнате, в которой она находилась за много световых лет от Советника. — Все изменилось, — сказала Т’Лоак. Тевос медленно и неслышно выдохнула. Казалось странным то, что она смогла так легко отбросить свое смущение из-за вчерашней переписки с Арией и освободить место для более важных проблем, как будто срочность их дипломатических отношений мгновенно преодолела их запутанный и мелочный флирт. Это была общая тенденция нынешних дней, признала Советник. Быстрые и порой жестокие колебания между профессионализмом и почти мазохистским волнением, вызванным тем, что она и Ария являлись зачинщиками и единственными хранителями одних из самых скандальных отношений в истории. Эти две стороны их аномальных отношений не должны были мирно сосуществовать, полагала Тевос, и даже если бы они попытались как то их соединить, ожидаемый результат оставался бы непредсказуемым. И они могли бы сделать это, нет, они уже постепенно достигали именно этого, несмотря на сомнения и сопротивления Советника. — Но что в конечном итоге? — спросила себя Тевос. — Могу ли я позволить своей симпатии свободно существовать? Позволю ли обрушить на политику Цитадели дипломатические отношения, запятнанные личными инвестициями? Тевос сделала небольшой вдох, собираясь с мыслями. — Ария, я хочу помочь тебе, — сказала Советник, торжественно принимая искренность собственных слов, хотя еще раз трагически сомневаясь в том, отражает ли ее высказывание личный или дипломатический интерес к другой азари. — Я могу помочь тебе. Ты однажды заявила, что способна к сотрудничеству, если находишь его выгодным. И в данном случае мы обе можем извлечь выгоду из поддержания существующего союза. Точно так же, как ты не хочешь терять Омегу, Цитадель не хочет терять тебя. Войны ужасны и дороги, Ария. Мы бы очень хотели, чтобы ты оставалась у власти и помогала продолжать предотвращать конфликты, которые достаточно часто разгорались между нашими станциями в прошлом. — Да? И что потом? — Ария снова встретилась с ней взглядом, сердитым и неубежденным. — Я позволю твоим Спектрам вернуться на Омегу, открою тебе доступ к моим тайникам с бесценной информацией, начну подписывать новые соглашения и договоры… скажи мне, Советник, что потом? Что станет с Омегой? Она станет еще одной гребаной рабыней Цитадели, зараженной бюрократическими паразитами и лишенной всех свобод, которые я поклялась защищать? Пошла ты к черту. Пошли вы все к черту. Омега — не ваша колониальная инвестиция, и я скорее умру завтра и отдам свою станцию ублюдкам, пытающимся убить меня, чем позволю Совету или Верховному командованию азари поглотить ее. В течение этого промежутка времени, Тевос позволяла неприятным ругательствам скользить по ней, несмотря на ее сильное желание упрекнуть Арию за высказываемые ею слова. Эта азари иногда была почти непостижимой, она отреагировала на предложенную помощь грубостью и обвинениями. Однако в конце концов Тевос решила сосредоточиться на гораздо более важном вопросе. — Верховное командование азари? — осторожно переспросила Советник, охваченная беспокойством. — Не прикидывайся дурочкой, — Ария неодобрительно покачала головой. — Ты ведь знаешь, что они задумали. Буквально сегодня утром у них хватило наглости подослать ко мне нескольких своих людей, якобы для помощи, но я знаю, что они в конечном итоге планируют. Они хотят сначала интегрироваться в мои сети, а затем передавать информацию своему начальству. Я вежливо отказалась. По крайней мере, у них хватило порядочности спросить, прежде чем засылать ко мне своих шпионов. — Значит, ты запретила им посылать агентов на Омегу? — Тевос продолжила свои расспросы. — И они согласились? — Они дали слово, но я ему не верю, — ответила Ария. — Я буду следить за всеми подозрительными личностями, прибывающими на станцию. Тевос замолчала, сосредоточившись на мерцающей голограмме Арии, поскольку их разговор был приостановлен бессловесным общением, простыми, еле заметными движениями глаз. Она наблюдала за тем, как взгляд Арии мельком скользил по ее лицу, анализируя черты. Реальность случившегося постепенно становилась ясна Советнику. С одной стороны, Тевос была проинформирована о том, что Верховное командование азари планирует пробуждение спящих агентов, если Ария встретит свою смерть, а с другой стороны, они просили у Арии разрешения на размещение своих агентов на Омеге, когда они уже находились там. Безусловно, они хотели проверить осведомленность Арии о них для того, чтобы лучше оценить уровень секретности агентов, чтобы предсказать их дальнейшую эффективность, чтобы… что? — Для чего? — подумала Тевос. Если Ария лишится власти, ее прежняя осведомленность об агентах будет несущественной. Итак, к чему бы ни готовилось Верховное командование азари, это каким-то образом влияло на Арию, но каким образом? Они собирались осмелиться ускорить кончину Арии или планировали защитить ее от убийц? Разумеется, ни то, ни другое не доставило бы удовольствия Т’Лоак. — А как быть с тем, что они подошли к Арии со своим предложением именно в это время? — размышляла Тевос. — В утро очередного покушения, в котором, как ни странно, был замешан Спектр Совета? Тевос почувствовала себя нехорошо, и это чувство только удвоилось, когда она вспомнила, что ничего не могла рассказать Арии сейчас, ни тогда, когда секретность их разговора могла быть скомпрометирована. — И ты ни с кем не сталкивалась? — спросила Тевос. — Ни с одним агентом Верховного командования азари? — Нет, — ответила Ария после короткой паузы. — Пока нет. — Ария, — сказала Советник. — Я думаю, ты должна прилететь в Цитадель, чтобы мы продолжили разбираться во всем этом. — Ты хочешь, чтобы я прилетела в Цитадель? — усмехнулась Ария. — Ты хочешь, чтобы я бросила Омегу в такое трудное время для того, чтобы поиграть с тобой в политику? Не смеши меня. У меня нет на это времени, и я уже ясно дала понять, что не стану приветствовать какую-либо «помощь», которую ты намерена мне предложить. Я и в одиночку вполне способна защитить себя и свои интересы, Советник. — Конечно, ты вольна делать все, что тебе заблагорассудится, — быстро уточнила Тевос, пытаясь побороть гордость Арии. — Но разве тебе не пригодиться дополнительная поддержка, если она внезапно понадобится? — спросила Тевос, отчаянно стараясь передать серьезность сказанных ею слов через настойчивый взгляд. Т’Лоак упрямо ничего не отвечала. — Ария, пожалуйста, — настаивала Советник. — Прилетай в Цитадель. Королева пиратов продолжала молчать. Она над чем-то размышляла, все еще глядя на Советника, улавливая мимолетные фрагменты чего-то гораздо большего, чем умоляющий взгляд; фрагменты серьезности и срочности. — Ты сделаешь это для меня? — спросила Тевос. Вопрос, прозвучавший как просьба об очень личной услуге, озадачил Арию. Слова Советника были уже не в стиле официальной дипломатии, а звучали с гораздо более личным и доверительным посылом. Тевос хотела что-то ей рассказать, но сейчас она просто не могла этого сделать. Ария взвешивала все варианты в голове. В конце концов, у нее возник глубокий интерес к тому, что Тевос собиралась ей рассказать, к тому, как Советнику удалось убедить ее, не раскрывая при этом никаких подробностей, и к тому, что просьба была изложена так неформально, но от этого не утратила своей значимости. — Я подумаю, — наконец ответила Ария, ее голос звучал слегка отстраненно, пока она смотрела на Тевос с подозрением и интригой. — Я свяжусь с тобой через несколько часов и дам окончательный ответ. Тевос задержала дыхание, пока слегка, но благодарно кивала, опасаясь, что малейший вздох облегчения раскроет Арии то огромное волнение, которое она испытывала в данный момент. После нескольких минут молчания, Т’Лоак прервала звонок, оставив Тевос наедине со своими мыслями в комнате связи, она стояла все еще аккуратно и решительно сложив руки за спиной. Хотя Ария дала ей неоднозначный ответ в данный момент, Советник легко перевела ее слова, произнесенные на непривычном для всех языке. Ария, по существу, сказала «Да» на диалекте, на котором говорила исключительно она, и годы, проведенные в общении с ней, погрузили Тевос в достаточную часть ее риторики, чтобы Советник смогла правильно растолковать это заявление. — И она, похоже, в свою очередь, научилась говорить на моем диалекте, — размышляла про себя Тевос, стоя перед дверью комнаты связи и собираясь покинуть ее. Советник вспомнила блеск понимания, в последний момент вспыхнувший в глазах Арии, пробившийся сквозь ледяные барьеры и всеобщее недоверие. Но эта победа, это успешное убеждение не прошли даром. О, как Ария поначалу яростно отвергала ее объяснения и предложения, оскорбляла, как будто назло. А Тевос позволяла ей это! Внезапная волна возмущения захлестнула Советника. — А чего ты от нее ожидала? — спросила себя Советник. Она прошла через открывающиеся с шипением двери и направилась по коридору с намерением связаться с остальными членами Совета в течение ближайших нескольких минут. — Ария — жестокая личность с естественной ненавистью ко всему тому, кем я являюсь, — рассуждала Тевос. — И все же, в итоге… я прихожу к ней, а она ко мне, с самой секретной информацией, которую мы только можем позволить себе раскрыть, и все это основано на скрытом доверии, замаскированном под тактический прием. Ранее я подозревала, что по мере ухудшения ситуации мы станем меньше общаться, дистанцируемся друг от друга, но этого не произойдет. Не до тех пор, пока я могу хоть как-то влиять на нее. И поскольку у меня получается это довольно успешно, она действительно питает ко мне некое уважение, даже если не такое большое, как мне бы хотелось. Думаю, она просто забывает, что уважает меня. Или отрицает это из чувства долга перед антиправительственными принципами Омеги. Небольшая, безобидная улыбка появилась на ее губах. Любопытно, что ты по началу огрызаешься на меня, но мгновение спустя принимаешь протянутую мною руку помощи.***
После встречи Советника азари с двумя другими членами их могущественного трио, они вступили в дискуссию относительно явной готовности Арии к сотрудничеству с Цитаделью. Раньше мысль о помощи Арии рассматривалась лишь как возможный вариант того, как можно удержать Омегу и окружающих ее союзников Терминуса в узде. Но теперь, смерть Спектра была на их руках, как результат переполоха, который устроила Ария, неожиданно и жестко втянув Совет в это суровое испытание. Они должны были как-то отреагировать. Однако вопрос о том, как именно, все еще оставался открытым. Совет согласился на то, чтобы Ария прибыла в Цитадель на один день, если она примет предложение Тевос. Было также решено, что Ария может запросить личную аудиенцию у Советника азари из-за конфиденциальности некоторых материалов Верховного командования, находящихся в настоящее время в рассмотрении, и саларианский и турианский Советники великодушно даровали право Тевос самостоятельно разобраться с этой ситуацией. Вскоре после этого пресс-секретарь Совета принял участие в обсуждении по составлению заявления, в котором сообщалось бы о смерти Спектра Неоры. Их обращение должно было быть сформировано в течение недели, раскрыто сначала членам ее семьи, а затем и общественности. Составленное в итоге заявление, как они и предсказывали, содержало в себе множество пробелов. Они собирались сообщить, что Неора исчезла где-то в системах Терминуса, так как ее тело не было найдено и связь с ней полностью потеряна. Смерть пока не подтверждается, ведется расследование. К счастью, это заявление оказалось не таким уж ложным, как они ожидали. В конце концов, обстоятельства предполагаемой смерти Неоры на самом деле были окутаны многочисленными спорными моментами и загадками. Они не могли обнародовать слишком подробное заявление, даже если бы того захотели. Потратив на это несколько часов рабочего дня, Тевос наконец смогла вернуться в свой офис, где она связалась с Ириссой с намерением возобновить прерванный ими этим утром разговор. Вместо того, чтобы пригласить подругу к себе в офис, Тевос решила позвонить ей, а затем поспешно переключила половину своего внимания на какую-то работу, которую она изначально планировала закончить сегодня, пока ее не прервал неотложный инцидент, который в итоге украл практически весь рабочий день. Отвечая на вопрос Ириссы о том, что отняло у нее так много времени и сил, Советник сказала серьезно и двусмысленно. — Мы втянулись в события, которые сейчас происходят на Омеге, — произнесла Тевос. — В самом деле? — в голосе Ириссы, исходящем из Омни-инструмента Советника, слышалась легкая тревога. — Полагаю, наша «подруга» тут, как всегда, ни при чем? — О нет, вовсе нет, — с сарказмом ответила Тевос, кладя на стол планшет лишь для того, чтобы поднять другой. — Я так и думала, — произнесла Ирисса. — Ну, и что же мы имеем? Что же заставляет Совет официально связываться с такими, как она? — Я могу сообщить тебе лишь немногим больше того, что мы расскажем всем остальным, — ответила Тевос. — Пока мы предполагаем, что Спектр Неора погибла на Омеге, основываясь на показаниях Спектра Лерата, а так же на полной потери с ней связи. По чьей вине это произошло, еще не установлено, и… — И Ария Т’Лоак — наша главная подозреваемая, — вздохнула Ирисса, закончив предложение за Тевос. — Я не удивлюсь, если она виновна. Неора, вероятно, слишком долго стояла у нее на пути, и это животное задушило бедную девушку. Уж я-то знаю. Я не забыла Тессию, как и всех жертв ненужного насилия, которое она учинила в тот день. Такие люди, как Ария Т’Лоак, думают, что они могут просто издеваться над окружающими без каких-либо последствий. Наконец-то пришло время возмездия, когда она будет страдать за свои безжалостные действия. Я не хочу, чтобы ее отстраняли от должности руководителя Омеги, поскольку ты уже подчеркивала важность сохранения ее жизни, но если она совершила что-то настолько ужасное, как это, я не думаю, что когда-нибудь смогу простить ее. Бедная Неора! Ты ведь очень любила ее, правда? — Да, правда, — почти шепотом ответила Тевос, отрываясь от работы, осмысливая ситуацию. Она подавила большую часть своей личной реакции на эту новость из-за необходимости, стараясь подойти к этому вопросу с ясным умом, свободным от предвзятости или даже мести, чтобы воздать должное как Неоре, так и ее возможному убийце. Но теперь, когда она осталась наедине со своими вновь всплывшими печальными мыслями, Тевос почувствовала, что все больше и больше впадает в уныние. В глубине души она оплакивала своего агента. — Да, я очень любила ее, — повторила она. — Неора была превосходным Спектром, и даже когда миссии, которые мы ей поручали, проваливались, признаюсь, что я никогда не могла заставить себя разочароваться в ней. Она всегда несла бесконечную… надежду с собой. Она оптимистично реагировала на неудачи, смеялась над сложностями и всегда находила способ их преодолеть. Она любила свою работу, свой народ и хорошо служила ему. Ужасная судьба, постигшая ее так внезапно, тревожит и печалит меня, Ирисса. — И что же дальше? — спросила Ирисса. — Ведется ли расследование? — Да, формально, — ответила Тевос, ее внимание отвлеклось от их разговора и переключилось на сообщение, помеченное значком высокого приоритета в почтовом ящике ее терминала. Она открыла его и начала читать про себя. — Формально? — переспросила Ирисса. Советник не ответила. Она подняла одну руку, прижав несколько пальцев к губам, пока ее зеленые глаза скользили по строчкам текста, составляющих сообщение, которое она читала. В животе у нее образовался нервный ком, рефлекторная реакция на более печальные новости. — Тевос? — пыталась достучаться до Советника Ирисса. — Что ты подразумеваешь под словом «формально»? — Подожди минутку, — сказала Тевос Ириссе. Советник была занята осмыслением сообщения, присланного ей батарианским послом. Очевидно, его поездка в Харшан прошла по большей части гладко, в отличие от встречи с лидерами Гегемонии. Когда им предоставили доказательства преступной деятельности на Камале, один из четырех советников правящего монарха Гегемонии выступил против собранных данных Совета, заявив, что за батарианским пространством активно шпионят, а будущие потенциальные колонии обследуются без их на то разрешения. К счастью, договор между Батарианской Гегемонией и Советом Цитадели позволял патрульным кораблям передвигаться вблизи и в пределах батарианской территории, пока они соблюдали местные законы. Эти законы также относились и к еще не заселенным мирам на их территориях, они запрещали кому-либо высаживаться на таких планетах, как Камала, для сохранения на ней природных ресурсов на время колонизации, так как экономический рост будущих колоний в значительной степени будет зависеть от природных экзотических богатств до тех пор, пока не расцветут новые города и производственные отрасли. Нарушение этих законов часто каралось рабством или смертью, за исключением случаев, когда нарушитель принадлежал к высокой касте или к другой расе, чьи иностранные чиновники предлагали компенсацию Гегемонии в обмен на помилование пойманного. Таким образом, обвинения этого советника правящего монарха Гегемонии хотя и были провокационными, но не имели веса, поскольку как таковой нарушитель не был пойман. Второй советник вообще не признал эти доказательства. Он заявил, что вся эта информация сфабрикована для того, чтобы дать Совету повод разместить своих солдат на их планетах для стратегического преимущества, принимая во внимание шаткие и иногда враждебные отношения между Гегемонией и другими расами Совета. Третий, более разумный советник, предложил отправить батарианских солдат в одиночку исследовать переданные координаты, независимо от дальнейшего вмешательства Совета, поскольку, в конце концов, кто-то вторгся на их территорию. На протяжении всего обсуждения монарх Гегемонии не произнес ни слова, в то время как его советники препирались между собой, не в силах прийти к единому решению. Между принятием и осуждением агрессивных действий Совета быстро возник сильный разрыв, и споры прекратились только тогда, когда монарх приказал им замолчать и велел послу проинформировать Совет о том, что Гегемония отреагирует на эту ситуацию по-своему и в свое время. Решение по этому вопросу не будет вынесено в данный момент. После этого посол отправился обратно в батарианское посольство на Цитадели, и во время своего полета он передал официальную аудиозапись переговоров, сопровождаемую зашифрованным сообщением, содержащим его личные переживания, страхи и другие примечательные моменты, о которых, по его мнению, Тевос должна была знать. В сообщении содержались подозрения относительно того, намеревалась ли Гегемония развернуть свои войска на Камале, и если да, то как они будут ловить преступников и впоследствии отчитываться перед Советом, как только работа будет выполнена. Тевос была вполне довольна работой посла, несмотря на результаты его поездки. Этот человек определенно находился под постоянным наблюдением своего монарха, и все же он доказал свою преданность союзу между Цитаделью и Гегемонией, послав ей сообщение со своими сомнениями. Посла обвинили бы в подстрекательстве к мятежу, если бы его письмо перехватили шпионы Хар’шана. Советник азари откинулась на спинку кресла, по-прежнему задумчиво прижимая пальцы к нижней губе. Судя по всему, Гегемония не позволит войскам Совета атаковать производителей наркотиков, контрабандистов и задерживать их. Ситуация, по закону, больше не была в их руках, и лучшее, что Совет мог теперь сделать — это сосредоточить свои усилия на внутреннем уровне, поддерживать усиленный контроль за трафиком, проходящим через многочисленные ретрансляторы Туманности Змея, и продолжать поиски дилеров в самой Цитадели. Пространство азари также будет осуществлять аналогичные меры предосторожности до дальнейшего уведомления. — Твоя «минута» истекла, Тевос, — сказала Ирисса. — Просвети меня, будь так добра. — Извини за долгую паузу, — Советник снова обратила внимание на Ириссу. — Я… получила сообщение от батарианского посла. Мне не следует говорить об этом слишком много, извини меня и за это. — Понимаю, — ответила Ирисса. — Понимаю и не буду спрашивать об этом. Итак, на чем мы остановились? Ты сказала что-то о том, что смерть Неоры «формально» расследуется? — Мы столкнулись с несколькими сложностями, — сказала Тевос. — Главная сложность заключается в том, что Неора погибла на Омеге, мы не можем проводить никаких расследований без разрешения Арии, которого она еще не дала, — Советник сложила руки на столе, думая про себя: «Похоже, сегодня все отгородились от Совета.» — Скорее, — снова начала Тевос, — сегодня утром она заявила, что Омега полностью закрыла свои двери для Спектров. — Ну, я полагаю, это может немного затруднить расследование, — сказала Ирисса. — Как ты заставишь ее передумать? — Как всегда, я собираюсь воззвать к ее предпринимательской натуре, — ответила Советник, с легкой улыбкой на губах. — Я заключу с ней сделку. Моя нынешняя стратегия включает в себя предоставление пакетов разведданных, имеющих отношение к ее войне на Омеге, в обмен на официальное расследование. Я поступаю так не только потому, что получила известие о кончине моего Спектра, нет, это выходит далеко за рамки этого. Если враги Арии начали целенаправленно нападать на Спектров, они автоматически стали угрозой и для Совета. Мы не позволим использовать наших агентов и ресурсы против нас или наших союзников, поэтому нам просто необходимо ввязаться в ту же битву, в которой сейчас участвует Ария. — Пожалуйста, просто держи нас подальше от полномасштабной войны, — сказала Ирисса. — Я знаю, что Ария Т’Лоак просто воюет с какой-то фракцией на Омеге, но я думаю, что отправка ей какой-либо помощи будет не очень хорошо воспринята расами Совета. Никто не захочет тратить время и ресурсы на Омегу. Все, что они хотят, это наслаждаться прекрасной мирной эпохой, которую ты нам даровала, и ничем более. — Конечно, — согласилась с ней Тевос. — Ее собственным людям придется нести всю тяжесть бремени сражений в одиночку. Как бы мне ни хотелось, чтобы Ария оставалась у власти, я не думаю, что когда-нибудь поделюсь с ней хоть каплей нашей крови. Это не та война, в которой должны участвовать люди Совета. Это война синдикатов Омеги. — И высокопоставленных друзей Арии, — сказала Ирисса. — Тебя в том числе. Я уважаю твое решение участвовать в этом и желаю тебе успехов, но я все же вынуждена спросить: ты уверена в том, что выбрала правильный курс действий? Я говорю так не из-за того, что терпеть не могу саму Арию, тем более… Вопрос в том, имеем ли мы право вмешиваться или нет… О, не обращай внимания. Это инстинктивное чувство, и любой инстинкт, который у меня есть, не может бороться с тем фактом, что Ария Т’Лоак поддерживала довольно приличные взаимоотношения с Цитаделью в течение последних десятилетий. Тевос, ты молодец, что решила поступить именно так. — Если ты не возражаешь, я все же хотела бы услышать твои сомнения на этот счет, — произнесла Советник. — Ну, я просто раздумывала над концепцией смены власти на Омеге, — Ирисса слегка вздохнула, собираясь с мыслями. — Она всегда охвачена внутренними войнами, этой постоянной борьбой за богатство, территорию, власть… И самый сильный, самый умный, самый мерзкий человек претендует на фактическое лидерство. Разве мы, как чужаки, со своими собственными интересами, не нарушаем главным образом естественную динамику вещей? — Ария сказала мне то же самое, — заметила Тевос. — Не такими же словами, но в том же духе и по той же причине. Она открыто отказывается от какой-либо помощи, и я считаю, что именно по этой причине. Я думаю, что ее гордости угрожает перспектива получения слишком большой поддержки от союзников. Это делает ее неполноценной, делает ее похожей на слабого лидера, который не может удержать свою власть самостоятельно. Сначала она намекает на то, что готова использовать любые средства, необходимые для победы, но затем она внезапно злиться и меняет свое мнение, как будто находится в противоречии между двумя разными сторонами «власти»; поддержанием авторитета через насилие и стратегическую хитрость. И то и другое, я полагаю, для нее важно. Именно ее гордость, как я уже сказала, создает ненужный разрыв. Она хорошо скрывает свой внутренний конфликт, но ей нужно примирить враждующие стороны. — Судя по твоим словам, я могу сказать, что ты проводишь слишком много времени в беседах с ней, — произнесла Ирисса с легким оттенком юмора. — Честно говоря, Ария пугает меня. Она жестокая социопатка, проклятая Богиней посланница смерти, рожденная без всяких чувств раскаяния или унции доброты. И ты уменьшила ее знаковый образ, который она тщательно выковывала на протяжении веков, до чего-то очень тревожного. Ты показала, что она такая же обычная азари, как и мы. Ужасная азари, но все же азари. Тевос снова кротко улыбнулась — Азари, чья помощь нам скоро понадобится. И наоборот, — когда последняя часть ее заявления слетела с губ, Тевос снова перевела взгляд на терминал, где в ее почтовом ящике появилось еще одно сообщение, отмеченное маленьким мигающим огоньком, сообщающим о его непрочитанном статусе. Она открыла его и прочитала краткое содержимое, отправленное неким контактом, с которым ей вскоре предстояло встретиться и сотрудничать. — И, — сказала она Ириссе, — азари, которая через два дня прилетит в Цитадель. — Серьезно? — со вздохом недовольства спросила Ирисса. Советник сделала паузу, перечитывая сообщение, размышляя про себя, насколько странной и почти сюрреалистичной была новость о том, что противоречивый призрак из ее прошлого снова появится перед ней во плоти, а не в виде бестелесного голоса, строки текста или светящейся голограммы, проецируемой из коммуникационной консоли. — Серьезно, — наконец ответила Тевос. — Таким образом, ты можешь с уверенностью ожидать присутствия дополнительных оперативников СБЦ в Посольствах в этот день. Извини меня еще раз, Ирисса, но сейчас я должна полностью сосредоточиться на своей работе. Я свяжусь с тобой позже. — Без проблем, Тевос, — сказала Ирисса. — Я оставлю тебя, чтобы ты занялась приготовлениями к встрече с нашей… гостьей. Прервав звонок, Тевос в третий раз перечитала сообщение Арии, чрезвычайно довольная способностью Т’Лоак отказываться от гордости ради благоразумия. Ария адаптировалась ко всему, рассуждала логически, и ни в коем случае не потеряла легитимности своей власти в глазах ее народа, даже если ей пришлось сотрудничать с Советом. Скорее, это только укрепило ее компетентность как сильного лидера. — Молодец, — подумала про себя Советник. — Ты не только сильна, но и мудра. И… Должна признаться, что, хотя я очень опасаюсь снова работать с тобой, я не могу отрицать того, что наши предыдущие «проекты» были одними из самых интересных моментов в моей карьере.