Богиня, благослови Королеву

В одной из частных гостиных Арии, где стены и мебель отливали адскими оттенками яростного красного, собрание высокопоставленных оперативников приступило к рассмотрению результатов осады, проведенной накануне ровно в 11:57 по Галактическому стандартному времени. Точность отчета была подтверждена временной отметкой в углу видеозаписи лейтенанта Ренаги, снятой ею во время рейда, чьи кадры служили центральным рассматриваемым элементом на их встрече. Сейчас она выводила все необходимые данные на настенный монитор для своих коллег и единственной начальницы. Несколько пар глаз неотрывно смотрели на нее, пока Ренага взмахивала своим Омни-инструментом, воспроизводя файл на экране. Глаза Зурии, сидящей безмолвно и строго вертикально; глаза Диссии, все еще находящейся далеко в районе Тухи и превратившейся в волнообразную голографическую фигуру; и ужасно, ужасно холодные глаза Арии, которая безупречно восседала на роскошном малиновом диване, скрестив ноги и сплетя пальцы, как будто они помогали ей сохранить целостность своего терпения, которому она подвергала себя последние несколько минут. Ее взгляд был как маяк боли, пронизывающий спину Ренаги даже после того, как лейтенант отвернулась, чтобы избежать этого ужасного чувства приближающейся гибели. Небольшой поднос с сигаретами стоял на низком столике, нетронутый и забытый. Ария уже очень внимательно просмотрела всю запись за час до этого. Для нее не будет сюрпризов. Не будет ничего такого, чего бы она уже не знала, но все же она сидела неподвижно, как буря, откладывающая свое появление, поглощающая себя — неестественное по своей природе состояние отрицательной энтропии. И если Ренага вообще что-то знала о глубинной природе Вселенной, так это то, что конечный исход подобных событий всегда, всегда благоприятствовал хаосу. Нынешняя тишина лишь предвещала грядущую катастрофу. Лейтенант вернулась на свое место, когда ее отчет об этом событии начал воспроизводится на экране во всей своей дилетантской, потрясающей красе. Все началось с двери. Четко было видно лицо второй оперативницы, когда она быстро прислонилась к внешней стене резиденции, сжимая двумя руками пистолет. Сосредоточенный взгляд исказил ее лицо, когда она ударила кулаком по входной двери. Было выдвинуто требование: открыть дверь и впустить их подразделение, иначе здание подвергнется воздействию силы самого крупного калибра. Прошло несколько секунд. Ренага хотела отдать новую команду, но дверь загорелась зеленым, с шипением открылась, и приказ Ренаги мгновенно превратился в призыв к атаке с поднятыми штурмовыми винтовками и лазерными прицелами, направленными вперед. Было сделано всего два шага, прежде чем в поле зрения появилась фигура Ватесы. Она стояла одна в своем тусклом миниатюрном фойе, окруженная грубыми металлическими потертыми за прошедшие века стенами. — Хорошо, Ватеса, — голос Ренаги заглушил звуки топота сапог и лязга броневых пластин, когда ее отряд выстраивался позади нее. — Мне нужно, чтобы ты подняла руки и сделала шаг вперед. Азари медленно вынула свои руки из карманов платья. Лицо Ватесы было таким же пустым и безрадостным, как и ее лачуга после эвакуации из нее всех жителей. Она сняла со своего пояса пистолет, крепко сжала его в руке и направила на незваных гостей. — Боюсь, я не смогу сделать этого для тебя, — мягко сказала Ватеса. Четыре красные точки вспыхнули на груди Киавы. Ренага проинструктировала свое подразделение не стрелять и уверенно сохраняла спокойствие. — Нам не нужно идти насильственным путем. Мы можем разрешить все учтиво. Цивилизованно. Или мы могли бы… не делать этого. Это действительно зависит только от тебя. Мне нужно, чтобы ты бросила оружие и шагнула к нам. Без резких движений. Больше они не обменялись ни словом. Ватеса, казалось, начала опускать свой пистолет, как ее и просили, но затем капризно подняла его снова. Но она не целилась ни в Ренагу, ни в ее союзников. Она прижала его к своему виску, и одним движением пальца Ватеса была потеряна навсегда, ее сознание рассеялось, как метеоритный дождь, обломки которого окрасили ближайшую стену в насыщенный сверкающий фиолетовый цвет. В ответ на выстрел из глубины здания раздался отчаянный крик — жалкое, скорбное восклицание, произнесенное голосом единственного возможного подозреваемого. Ренага громко выругалась, когда Ватеса рухнула на пол, ее умирающее тело все еще сотрясали предсмертные конвульсии. — Два человека к ней! — приказала лейтенант, бросаясь вперед. — Посмотрите, можно ли ее оживить! Все остальные за мной, преследуем вторую цель! Изображение на мониторе внезапно замелькало от движения, когда Ренага рванула вперед. Фигура саларианца промчалась мимо открытого холла к лестнице, размахивая пистолетом в здоровой руке, но, казалось, Эшедра так и не придумал, как его использовать. Лейтенант последовала за ним, грохоча тяжелыми ботинками по хрупкой лестнице и провоцируя противный визг ступенек, когда она по ним поднималась. Вскоре после того, как она поднялась наверх по лестнице, Эшедра был замечен убегающим в ближайшую комнату. Дверь за ним тут же захлопнулась, и замок на ней загорелся красным. Ренага не теряла ни минуты на колебания; она мысленно подумала о взрывчатке, но решила прибегнуть к взлому замка. Один из ее наемников присел перед дверью, чтобы заняться этим делом. Всего на несколько секунд воцарилась относительная тишина. Безошибочный звук бегущей воды, стучащей по хрупкой конструкции крыши, как град израсходованных патронов дробовика, проносился по всему верхнему этажу, сообщая подразделению Ренаги о том, что служба охраны окружающей среды начала свою обычную промывку территории после того, как ранее сделала тоже самое в соседних секторах. Как только дверной замок загорелся зеленым, Ренага ворвалась вслед за одним из своих наемников и бросилась к открытому окну, через которое, очевидно, сбежал Эшедра. Один из ее наемников остался, чтобы осмотреть комнату и убедиться, что она точно пуста. Азари, возглавлявшая погоню, выпрыгнула из окна на пожарную лестницу, которая загремела при ее приземлении и заскрипела при спуске. Она снова увидела Эшедру, который бежал по голой крыше сталагмитового шпиля к далекому вечному сиянию ядра Омеги; их поддельному солнцу. Изображение на видео было поглощено его яркостью, ненадолго, и, кроме того, тоже самое происходило еще в нескольких других случаях, когда угол наклона камеры, встроенной в нагрудник Ренаги, совпадал с таким положением. Прозрачные капли воды начали скользить по линзе, размывая мрачный вид на осколки пятнистого цвета. Одна из ее наемниц перепрыгнула через ущелье, чтобы быстро сократить расстояние между собой и целью, окутав себя жутким биотическим сиянием, которое помогло ей совершить мощный прыжок. Ренага последовала ее примеру и приземлилась с другой стороны, ее ботинки заскользили по скользкой мокрой крыше. Она восстановила поразительно гироскопическое равновесие, прежде чем выкрикнула приказ своей наемнице. Азари по ее команде выхватила пистолет и сделала единственный выстрел, который отскочил в нескольких сантиметрах от пятки Эшедры. Затем была задействована биотика. Сингулярность ворвалась в реальность, яростно разрывая кровлю, вращаясь, изгибаясь и поглощая весь падающий на нее свет. Находясь на самом краю поля действия этого явления, Эшедра отчаянно сумел вырваться из него. Еще один выстрел и еще один промах. Эшедра добрался до края крыши, и ему некуда было идти, кроме как вниз. Он остановился, готовясь спуститься по лестнице, и поскользнулся на мокрой кровле. Саларианец отчаянно пытался подняться на ноги в поисках спасения, но обнаружил, что падает в пропасть, поскольку его искалеченная рука не смогла ухватиться за край крыши. Это зрелище засняла камера Ренаги, когда она присоединилась к своей наемнице на краю пропасти. Крик настоящего ужаса вырывался из легких Эшедры, пока он падал, и затих только тогда, когда его тело ударилось о здание внизу. Висцеральный треск, вид разорванной плоти, переломанных костей, и монитор потемнел. Поначалу никто в гостиной не говорил, даже Ария. Через какое-то время мерцающая голограмма лейтенанта Диссии дрогнула, когда она повернулась в направлении Ренаги. — Были ли спасены какие-то записи? — спросила она ее. — Нам удалось восстановить несколько блоков данных из их систем, — торжественно подтвердила Ренага. — Мы вычленили информацию о некоторых контактах и их денежных транзакциях. Пока мы говорим, оставшиеся данные расшифровываются. То, что уже было обработано, содержит в себе сведения об их сделке, связанной с продажей токсина ванхиса. По крайней мере, это у нас есть. — Да, — сказала Ария, — по крайней мере, это у нас есть, — ее медленный темп речи в сочетании с ее отказом встречаться взглядом с любой другой живой душой в комнате пугали. — Нам очень повезло, что лейтенант Ренага явилась не с пустыми руками, — наконец она повернула голову и устремила на Ренагу яростный взгляд. Лейтенант застыла на месте как вкопанная. — Подойди ближе и сядь со мной, Ренага. Сначала лейтенант колебалась, но годы опыта дали ей достаточно мудрости, чтобы никогда не заставлять Арию ждать. Короткое, позорное путешествие к дивану было совершено, и Ренага села, глядя на Арию своими настороженными янтарными глазами. Ария слегка наклонилась в сторону Ренаги. — Я же сказала тебе, что хочу видеть Ватесу живой. Сидя в стороне Зурия мысленно покачала головой при виде разворачивающейся перед ней сцены. Она слишком хорошо знала, что ждет Ренагу, и Ренага, скорее всего, тоже это знала, судя по тому, как мельчайшие нюансы в языке ее тела отступали перед доминирующим присутствием Арии по мере того, как расстояние между ними сокращалось. Зурии было жаль ее. — Да, — ответила Ренага. — Я… Я действовала в меру своих возможностей. Миссия просто пошла по худшему сценарию. Это был форс-мажор, и мы мало что могли сделать, чтобы предотвратить его. Ария наблюдала за ней некоторое время, не хмурясь и не улыбаясь, но сохраняла самое нейтральное из всех возможных выражений. Она подняла руку, положила ее на спинку дивана за спиной лейтенанта, придвинулась ближе и посмотрела на нее с преданностью влюбленной. — Я хотела видеть ее живой, Ренага. Я хотела узнать, что ей известно, — поднятая свободная рука Арии медленно и неуклюже превратилась из кулака в раскрытую ладонь, ее пальцы скрючились, как когти, готовые схватить что-то драгоценное. — Я просто хотела… открыть ее и посмотреть, что содержится внутри ее маленькой головки. Но теперь ее знания разбрызганы по стене какой-то лачуги в грязных трущобах, и я не могу их заполучить. — Извини, Ария, — ответила Ренага, глядя на свирепо сжатую пустую руку Арии. — В следующий раз я буду действовать в соответствии с приказом. — Я знаю, что ты сделаешь это, лейтенант, — сказала Ария. Она отступила от Ренаги, но еще не закончила с ней. Вместо этого Ария повернулась к другим своим лейтенантам, которые хранили почтительное молчание до тех пор, пока на них не обратили внимания. — Диссия, мне все еще нужны твои частые отчеты из Тухи. И помни, в каком формате я хочу их получать. Ты можешь идти. — Конечно, мэм, — голограмма Диссии замерцала и исчезла из виду. — Зурия, — Ария привлекла ее внимание. — Я скоро отправлю тебя на задание, так что не уходи слишком далеко. Но пока ты свободна. Я задержусь здесь с лейтенантом Ренагой на какое-то время, — она снова посмотрела на Ренагу, а Зурия кивнула и ушла. Взгляд Ренаги не отрывался от босса во время их затянувшегося молчания, и только отдаленная и тяжелая пульсация басов клубной музыки наполняла окружающий воздух. Нога Арии лениво покачивалась на той, на которую она ее закинула. Когда Ария вышла из своих размышлений, она повернулась к Ренаге и заговорила с ней едва слышно, несмотря на их уединение. — Когда я прибыла на Омегу сегодня утром, я ожидала увидеть Ватесу красиво связанную и ожидающую встречи со мной. Я давно хотела лично с ней познакомиться, и я с нетерпением ожидала этого момента. Лейтенант ничего не ответила. — Можешь представить себе мое разочарование, когда мне сообщили о том, что Ватеса умерла. И Эшедра тоже. И оба, возможно, от твоей руки. Я была… в ярости, — Ария снова приблизила свое лицо к лицу Ренаги и продолжила говорить шепотом. Лейтенанту казалось, что если Ария заговорит громче, истинная глубина ее гнева бесконтрольно вырвется наружу. — Я была в ярости. Я доверяла тебе, Ренага. Я всегда давала тебе то, что ты просила, и все же сейчас я не могу не задаться вопросом, хочешь ли ты ответить мне взаимностью. — Конечно, Ария, — сразу же ответила Ренага. — Конечно, да. Ария слегка улыбнулась, но жгучая ярость в ее глазах так и не угасла. — Я рада это слышать, — сказала она. — Потому что я хочу и дальше полагаться на тебя. Но если что-то подобное случится снова, я больше не смогу с тобой сотрудничать. Думаю, ты видишь, в какое трудное положение ты меня поставила. Для меня это нелегко, Ренага. — Я понимаю, Ария. Полностью. И я обещаю, что тебе больше не придется беспокоиться. Этого больше не повторится. Даю тебе слово, — намереваясь еще раз подтвердить свою ценность, Ренага сориентировала свое тело, чтобы должным образом встретиться взглядом с Арией, прежде чем она решила высказать дополнительную, полезную информацию. — Я так же хотела сообщить тебе кое-что: когда мы были в резиденции Ватесы, я заметила несколько необычных деталей. Мало того, что все растения в ее запертой комнате были сожжены — даже еще пылали угольками, — в здании никого не было, кроме нее и Эшедры. Они, должно быть, знали, что мы идем. Но откуда? Кто им об этом сообщил? — Именно с этим поручением я и собираюсь отправить Зурию, — сказала Ария. — На мой взгляд, есть несколько вариантов. Наиболее вероятный заключается в том, что кто-то из шести человек, отправленных мною на ту миссию, перешел мне дорогу в первый и последний раз. Другой вариант заключается в том, что отряды были недостаточно осторожными и непреднамеренно раскрыли свои намерения кому-то, кто шпионил для Ватесы. — А первый вариант тебя не беспокоит? Судя по выражению лица Арии, вопрос показался ей бессмысленным. — Ты видишь, что я нервничаю, лейтенант? — Нет, мэм. Ария больше ничего не сказала на эту тему. Вместо этого она глубоко погрузилась в свои размышления, производя свои холодные расчеты без малейшего намека на беспокойство, когда-либо пересекавшее ее черты. Ренага молча смотрела на нее, задаваясь вопросом, какие же замыслы наполняли голову ее босса, и размышляла над тем, существует ли кто-то еще, подобный Арии, в настоящее время или будет существовать в будущем. Иногда ей казалось, что какой-то отдельный отсек Галактики был насильственно заполнен до отказа, и он уже разросся до такой степени, что простое зачатие еще одной Арии Т’Лоак разорвало бы сами швы мироздания. Ария сохраняла внешнее спокойствие, которое Ренага находила довольно тревожным. Лейтенант думала, что Ария обрушит на нее всю свою ярость, как только они останутся наедине, но она этого не сделала. Не было ни единого повышения голоса, ни единого ругательства, ни единого поднятого пальца… были просто слова разочарования, которые горели в ее голове, хотя и не так ярко. Ее милосердие было чудом, но за все время, проведенное в частной гостиной, Ренага видела в Арии что-то еще, только и ждущее момента, чтобы вырваться из ее тела на свободу. Ренага не знала, в какое время и в каком месте это проявится. Возможно, она хранила это для тех, кто заслуживал этого больше, чем лейтенант. Ренага служила Арии уже много лет. Она участвовала в нескольких битвах вместе с Арией. Однажды она видела, как Ария смела всю вражескую линию обороны и избавилась от командира Кровавой Стаи, крогана, по крайней мере в три раза превышающего ее вес, за считанные секунды. Она видела, как Ария прорвалась сквозь каркас здания, сражаясь со своими противниками, и вышла невредимой из ада обломков, окутанная в защитную оболочку из биотики, с выражением лица, принижающим всех Богов Вселенной перед собой. Потому что ее сдержанное безумие, ее интенсивное и легкое сосредоточение на цели были причинами, из-за которых Ренага и многие другие обожали Арию. Она всегда смотрела на горизонт победы, всегда неуклонно и беспрепятственно продвигалась вперед. За это они следовали за ней и за это любили ее. В своих блуждающих мыслях Ренага теперь чувствовала исключительное раскаяние за то, что она не смогла доставить добычу Арии. Лейтенант впала в отчаяние, и продолжит истязать себя до тех пор, пока не погасит свой долг. Ренага могла только в теории представить себе степень разочарования Арии, если она снова подведет ее.

***

— С учетом того, что только за последний финансовый год Иллиум импортировал в системы Терминуса товаров и услуг на восемьсот миллиардов кредитов… — Восемьсот девяносто миллиардов, Советник, — поправил Эстулиуса персональный ВИ Совета своей запрограммированной приятной интонацией. — Округленно это девятьсот миллиардов. — Да, девятьсот миллиардов, — проворчал турианский Советник, прежде чем повернулся к двум другим Советникам, которые сидели с ним за одним круглым столом, слушая его позицию по текущему вопросу и делая заметки, чтобы дополнить запись их встречи. Комната, выкрашенная в мягкие современные пастельные тона и заставленная папоротниками в горшках, родом из Сур’Кеша, была совершенно пуста, если не считать Совета и их ВИ помощника. — И еще они импортируют приблизительно шестьсот миллиардов в пространство Совета в той же категории, поэтому инверсия этой пропорции с точки зрения экспорта постепенно становится все более и более опасной для пространства Совета с каждым годом. У нас не только общий дефицит нашего бизнеса на Иллиуме, но также существует проблема потерь на черном рынке. Почти тридцать процентов задокументированной контрабанды, перехваченной на наших территориях, если ее отследить, поступает к нам из Иллиума. Сравните это со всеми мирами в Траверсе, и мы выявим серьезную проблему. Мы не можем решить эту проблему из-за официального отсутствия у нас юрисдикции в этом регионе. — У Иллиума роскошная экономика, — сказал Советник Форлан. — Совет обладает определенной юрисдикцией в том, что касается рынков, учитывая тягу Иллиума к лучшему из обоих миров, к качеству и надежности товаров Совета и к экзотическим богатствам систем Терминуса. Политика Иллиума находится в прямой зависимости от нас. Они по-прежнему будут обращаться к нашим территориям в поисках популярности, корпоративной культуры и своего утверждения в качестве функционирующей бюрократии. Если мы хотим манипулировать торговлей Иллиума — повышением тарифов, санкциями, разрешениями, к какому бы методу мы не прибегли, — я думаю, что они будут относительно сговорчивыми. — Вы правы, Советник, — сказал Эстулиус. Он поднялся на ноги и, заложив руки за спину, медленно зашагал по комнате, собираясь с мыслями. — Но я вовсе не собираюсь заводить разговор о вмешательстве в отношения между Иллиумом и пространством Совета. Не сейчас. Существует проблема Омеги, которую следует рассматривать как жизнеспособную альтернативу прямому вмешательству. Тевос оторвала свои глаза от планшета, и последнее слово, которое она собиралась написать, превратилось в неоконченный набор букв, освобождая ее внимание для обсуждаемой темы. Она посмотрела на Эстулиуса с возросшим интересом, лениво подняв стилус и приложив его к подбородку. — Омега — главный источник наркотиков, наемников и оружия для Иллиума, — продолжил он. — Все это тщательно подтверждается обширной документацией. — Советник, неизбежно, что небольшая часть этих товаров тайком перевозиться в пространство Совета, — напомнила ему Тевос. — В качестве контрмер можно предпринять очень многое. — Конечно, — сказал Эстулиус, — но есть определенные рычаги воздействия на избранную Королеву Омеги, которую мы могли бы использовать, чтобы сократить некоторые наши расходы на преступность. Тевос не смогла удержаться от короткого и мягкого смеха. Она опустила стилус на стол и повернулась к нему лицом. — Это просто невозможно, — сказала Тевос со слабой улыбкой, все еще очарованная очевидным юмором его предложения. — Почему невозможно? У нас есть для этого договор. Поняв, что он говорит серьезно, Тевос быстро смутилась. — Мы не можем вводить ограничения в дополнение к уже согласованным. Это… Это было бы нарушением договора. Нам придется ждать истечения срока действия первого соглашения или его перезаключения… — Срок истекает в следующем месяце, — заявил Эстулиус, положив руки на спинку пустого стула, явно довольный собой. И он, и Форлан выжидающе уставились на нее. Это заявление заставило Тевос задуматься. После того, как мгновение недоверия прошло, она посмотрела на свой планшет, открыла календарь и пролистала заметки за несколько недель, пока не нашла интересующую ее дату. Все было так, как и сказал Эстулиус, но даже в этом случае она непоколебимо отрицательно покачала головой. — Как бы то ни было, — сказала она, — этого не случится. Ария Т’Лоак никогда не пойдет на такой шаг. Если условия будут ей неприятны, она откажется от договора полностью. С тех пор положение сил в Галактике изменилось, Советник. Это соглашение — всего лишь тень того, чем оно было раньше. — Наши юристы достаточно опытны, они могут умело вплести в договор новые условия, если осторожность является абсолютной необходимостью, — сказал Эстулиус. — А что будет, если она нарушит соглашение? — спросила Тевос. — Должны ли мы оштрафовать ее? Оплатит ли она указанные штрафы? А если она откажется платить, мы пошлем за ней наш флот? Пятьдесят лет назад мое правительство, а также правительство Цитадели и, как следствие, других рас Совета, были почти втянуты в тотальную войну с Омегой и ее союзниками. Если тогда они так страстно протестовали против перспективы войны, то зачем им рисковать противостоянием с Арией Т’Лоак сейчас, когда она почти удвоила свою власть и влияние? Турианец усмехнулся, хотя Тевос знала, что ее точка зрения была незыблемой. Эстулиус на несколько мгновений погрузился в напряженные раздумья и вышел из них только после того, как бесславно подчинился ее логике. — Если у нас есть договор с Омегой, почему мы не используем его эффективно? Почему мы вообще позволили ему деградировать до такой степени, что он больше не имеет практического применения? Это сбивает меня с толку. Это полное злоупотребление законным активом. — Это мирный договор, заключенный Республиками Азари, Эстулиус. Вам не нужно слишком заботиться о внешней политике азари. Эстулиус явно нахмурился. — Меня заботит внешняя политика азари только тогда, когда я имею дело с опасными преступными организациями, втягивающими в свои расприи другие расы. И даже в этом случае нам отказывают в привилегии высказывать свое мнение. Советник Тевос, — он посмотрел прямо на нее, временно утратив всякое согласие, которое они породили между собой ради политического обсуждения, — нам крайне необходимо поговорить об Омеге. Нам нужно знать, что там происходит. О чем вы и Ария Т’Лоак не так давно разговаривали в вашем офисе? — Советникам выдается напоминание, — внезапно вмешался их ВИ. — Тема обсуждения, как было согласовано до этой встречи, — финансы и экономика. Отклонение от этой темы может привести к тому, что записываемому обсуждению будет дано название, несовместимое с его содержанием… — Кто-нибудь, выключите эту штуку, — пробормотал Эстулиус. К сожалению, ВИ не был запрограммирован на принятие команд, которые пытались обойти его главную цель — модерирование и запись их конфиденциальных встреч. Сидевший рядом с турианцем Советник Форлан задумчиво согласился. — Боюсь, я придерживаюсь того же мнения, Советник Тевос. Все это расследование дел Омеги уже доставило Совету немало хлопот, что оправдывает в него наше включение. Ведь до сих пор только вы принимали в нем участие. — Я не могу раскрыть вам всех деталей, — начала объяснять Тевос. — Я могу только сообщить, что нашим Спектрам рекомендуется не находиться в пределах системы Сарабарик до дальнейшего уведомления, но вы уже знаете об этом. Все, что выходит за рамки того, о чем я вам уже говорила, вы должны попросить у моего правительства. Вам необходимо обратиться к Верховному командованию азари, если вы хотите получить от меня какие-либо подробности. — Я бы предпочел попросить их полностью отказаться от этой затеи, — сказал Эстулиус. — Вы вольны делать все, что вам угодно, — сказала ему Тевос с нарастающим раздражением. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить спокойствие в своем тоне. — Но это не та тема, которую мы должны обсуждать сегодня, — она повернулась к своему планшету, чтобы свериться с записями. — Если позволите, я хотела бы перенаправить наше обсуждение на тему нашего дочернего предприятия… — Нет, Советник, — прервал ее Эстулиус. — При всем моем уважении, у вас есть ужасная привычка менять тему всякий раз, когда речь заходит об Омеге. Боюсь, на этот раз мы не позволим этому случиться. С ней нужно разобраться, Тевос. Независимо от того, насколько вы компетентны, независимо от того, какого тайного прогресса вы могли достичь или какой особый интерес ваше правительство проявляет ко всему этому, следует сказать, что у Совета больше нет существенных причин задерживаться на этой презренной станции. Все, что мы делали, было сделано через Арию Т’Лоак! Ее запрет на наших Спектров был снят только тогда, когда вы лично обратились к ней, а продолжение вашего расследования зависит от ее воли… Это совершенно унизительно, Тевос. Неужели у вас нет гордости? Это идет вразрез с принципами самого Совета — подчиняться прихотям криминального авторитета Терминуса! — Сотрудничество с Арией Т’Лоак крайне необходимо для моего расследования смерти Спектра Неоры, — защищалась Тевос. — Давление на Омегу не вознаградит нас защитой наших агентов, если они привлекут к себе нежелательное внимание, находясь в Сарабарике. Ария по существу защищает нас от войны в этом отношении. Разве меня как-то принижает то, что я якобы «соизволила» согласиться на сотрудничество, если оно дает нам и нашим агентам безопасность? Или было бы лучше отвергнуть все его оттенки и пробить себе путь вперед, даже если это привело бы нас к серьезному конфликту? — Как я уже говорил бесчисленное количество раз: всего можно было бы избежать, если бы мы вообще не поддерживали там своего присутствия. — Если бы ваша память еще не начала подводить вас, Эстулиус, — ответила Тевос и тут же мысленно выругала себя за то, что не сдержалась, — вы бы вспомнили, что нашей первоначальной задачей на Омеге являлось выяснение того, нарушила ли Ария Т’Лоак договор — расследование, инициируемое моим правительством и переданное мне. — И она его не нарушила. Источником контрабанды является Камала, а не Омега. Так зачем же продолжать тратить наши ресурсы на Омегу? Вы ждете явного подтверждения от Гегемонии? — он усмехнулся. — Пройдут месяцы, прежде чем мы получим от них какие-либо известия. Пока мы говорим, их правительство трещит по швам, и официальный мандат, вероятно, валяется где-то на захламленном столе Кхар’шана, будучи свернутым в сигару каким-нибудь эгоцентричным батарианским диктатором! И что мы в итоге имеем? Убитого Спектра и публичное расследование? Это испытание обошлось нам гораздо дороже, чем мы когда-либо надеялись! — И какова же ваша альтернатива, Эстулиус? — растущее волнение в голосе Тевос внезапно сменилось недоумением. Она посмотрела на него, как будто он был безумным. — Вы бы предпочли, чтобы опасная фракция систем Терминуса — о которой мы ничего не знаем — беспрепятственно разрасталась, использовала свои беспрецедентные технологии или биомеханическую науку для оживления трупов? Фракция, способная убивать и использовать в своих целях Спектров? Советник Эстулиус, дело уже не в том, чтобы придерживаться принципов «самого Совета». Это вопрос Галактической безопасности. На мгновение воцарилась напряженная тишина, прежде чем Советник Форлан окончательно склонился к точке зрения Тевос. — Она права, Эстулиус. Мои люди не ждут момента, когда война придет на их порог, чтобы начать разведку. Мы не имеем ни малейшего представления о том, с кем именно мы боремся и какова может быть гамма их возможностей. Если мы отступим от Омеги, опасность, которой мы подвергнем себя, по крайней мере, соизмерима с опасностью, с которой мы столкнемся, оставаясь там. — И вы ожидаете, что я посчитаю это умозаключением верным? — презрительно спросил Эстулиус. — Вы ожидаете, что я буду уверенно вкладывать деньги в проект, детали которого мне не раскрываются? Я не рискую вслепую, Советники. Если вы ожидаете, что я буду пассивно подчиняться невидимому, неизвестному, вы глубоко ошибаетесь, — он обратился к Тевос в частности. — Ваше правительство требует от меня чего-то возмутительного. Позволить представителям одной расы руководить расследованием, которое может поставить под угрозу весь Совет — это безрассудно и эгоистично. Я могу только молиться Духам, чтобы вы не взяли на себя сверх того, с чем вы можете справиться. Эстулиус развернулся и покинул их совещание. — Выход из системы Советника Килриса Эстулиуса, — заявил их ВИ после его ухода, — в 13:58 по Галактическому стандартному времени. Тевос раздраженно вздохнула, с легким стуком уронила стилус на стол, затем подняла руку и ущипнула себя за переносицу. Ее не беспокоила возможность того, что Эстулиус запросит все подробности у Верховного командования азари. Даже если бы он попытался, Тевос с уверенностью знала, что его просьба будет отклонена. Причиной ее горя была перспектива разрыва отношений с другими Советниками, у которых были все логические основания нападать на нее с вопросами, на которые она, к сожалению, не могла ответить. Хотя критика Эстулиуса была ошибочной и лишенной проницательности, она не была полностью необоснованной. Она очень, очень многого требовала от своих коллег-Советников: терпеливо ожидать в темноте неведомые промежутки недель, надеяться на какой-либо прогресс, который, казалось, никогда не наступит. Их уверенность в ней по понятным причинам ослабевала. Эстулиус ошибся еще в одном оскорблении, но его Тевос не стала открыто оспаривать: утверждение, что оставаться на Омеге еще дольше было бессмысленной попыткой. В то время как Совет признавал Арию относительно приемлемым представителем Омеги (статус, заработанный просто за возможность вести с ней переговоры вообще), они не были так уверены в том, что жизнь Арии была достойна сохранения. Тевос знала, что простой гипотетический сценарий траты любого количества ресурсов на поддержание здоровья Арии будет встречен ее коллегами с огромным отвращением. Помимо нее самой и Верховного командования азари, для всех остальных сама эта идея была вульгарной. В этот момент Тевос вспомнила то, что не так давно говорила ей Ирисса, относительно последствий влияния на судьбу столь далекого мира. Не склоняет ли она естественный порядок вещей к дикой неуравновешенности? Что, если Ария должна была умереть, в соответствии с постоянным циклом смены правящих авторитетов Омеги? Она стряхнула с себя эту мысль. Ария будет жить, с ее помощью или без. Справа от себя Тевос заметила Советника Форлана, который взял со стола свой планшет и тоже приготовился уйти, видимо, считая оставшуюся часть встречи бессмысленной без их ушедшего коллеги. Однако, прежде чем покинуть ее, он остановился и повернулся к Тевос. — Советник Тевос, хотя я согласен с Эстулиусом по некоторым вопросам, я хотел бы сообщить вам, что вы по-прежнему пользуетесь моей поддержкой. Я был бы дураком, если бы не был вашим сторонником, особенно перед лицом потенциального развития вражеских технологий биологического оружия. Если мое невежество необходимо для того, чтобы вы продолжали свое расследование, я буду поддерживать вас так долго, как только смогу по закону. А пока, если вам понадобится дополнительная помощь, я уверен, что саларианский ГОР сможет предоставить вам своих самых способных агентов. Тевос вежливо улыбнулась. — Спасибо. Вы меня утешили, но что касается предложения о помощи ГОР, то я, пожалуй, почтительно отклоню его. По общему признанию, Тевос знала, что ГОР создает одних из лучших кандидатов в Спектры, которых когда-либо видела Цитадель. Но она не могла принять никого из их рядов, не тогда, когда существовала значительная вероятность утечки собранных данных их начальству. Они вышли из конференц-зала, слыша, как ВИ регистрирует их отбытие, сохраняет зашифрованную запись заседания и отключается. После встречи со своими помощниками и небольшой охраной СБЦ два Советника разошлись по Посольствам, и в это время Тевос услышала звон своего Омни-инструмента. Она не стала проверять сообщение, пока не оказалась в безопасности и уединении своего офиса. Усевшись за свой стол, она открыла почтовый ящик и прочитала краткое содержание последнего пришедшего сообщения. . КОМУ: ТЕВОС Н’ВАНИ ОТ: АРИЯ Т’ЛОАК ТЕМА: Обновление Ватеса и Эшедра мертвы. Появилось несколько новых зацепок. Обсудим их позже. . По крайней мере, устало подумала Тевос, Ария начала присылать ей новости гораздо чаще, чем раньше. Это немного успокоило ее. Этого было недостаточно, чтобы избавиться от остатков разочарования, накопившегося во время ее совещания с Советом, и недостаточно, чтобы исправить еще одну ужасную неудачу в их усилиях, но достаточно, чтобы положить конец одной дилемме. В течение следующего часа Советник Тевос без устали работала за своим столом, рассматривая различные документы, ставя свои подписи на бумагах с неотложными сроками, отвечая на звонки своих различных корреспондентов и помощников. Ее напряженное состояние прервалось только тогда, когда особое сообщение, выделяющееся на фоне серого моря политических и деловых тем, привлекло ее внимание с первого взгляда. Тевос открыла сообщение, как только заметила его. . КОМУ: [УДАЛЕНО] ОТ: [УДАЛЕНО] ТЕМА: без темы Госпожа Советник, ваше внедренное подразделение накопило массу данных, содержащих в себе возможные места, в которых может находиться ваша цель. Я хотела бы обсудить с вами эти вопросы через видеосвязь при первой же возможности в течение следующих двух часов, после чего я буду недоступна до завтрашнего дня. Я искренне извиняюсь, если эти временные рамки каким-либо образом отвлекают вас от ваших важных дел. Прилагается уникальный контактный идентификационный номер коммуникационной консоли, к которой я в настоящее время имею доступ. С величайшим уважением, Ш. . Тевос быстро выполнила несколько незавершенных задач, в которые она была погружена, чтобы как можно скорее освободиться и поговорить с Шиалой. Приведя свой стол в порядок и выключив рабочий монитор, Тевос проследовала в ближайшую свободную комнату связи со своим легким эскортом СБЦ, следовавшим за ней на протяжении всего ее короткого путешествия по коридору. Они оставались на страже снаружи комнаты, пока Тевос активировала консоль, вводила номер, который дала ей Шиала, и отправляла звонок через широкие пустоты космоса куда-то на Омегу. Прошла всего минута, прежде чем ученица Бенезии появилась перед ней и приветствовала Советника легким поклоном головы. Тевос поначалу не узнала Шиалу, главным образом из-за ее новой одежды. Мрачные цвета, помятые полоски ткани и прочная броня вполне соответствовали преобладающим стилям Омеги и успешно превратили стоящего перед ней агента не более чем в обычного наемника из систем Терминуса. — Приветствую тебя, Шиала, — сказала ей Тевос. — Насколько я понимаю, вы кое-что обнаружили на Омеге. — Да, Госпожа Советник, — смиренно ответила Шиала. — В настоящее время мы находимся в процессе подтверждения информации, которая действительно может привести нас к Эруаму Аникоту. У нас есть ровно два достоверных наблюдения, подтвержденных из внешних источников, и я считаю, что мы успешно получили запись того момента, когда Аникот заморозил свои счета и открыл новые. К сожалению, мы делали это трудоемким способом. После того, как управление его счетам прекратилось, мы проанализировали все новые счета, открытые в течение следующей недели, и попытались сопоставить их. Мы сузили круг поисков до мужчин-батарианцев, которые подавали заявки на новые удостоверения личности, банковские счета и визы, и все это в течение одного определенного промежутка времени. Возможно, мне не следует утомлять вас деталями. Вкратце, Советник, три человека идеально подходят под наши критерии, и мы будем следить за ними лично, начиная с завтрашнего дня, чтобы определить, кто же из них наша истинная цель. Тевос была в восторге от этой новости, считая ее желанным противовесом провалившейся миссии, о которой сообщила ей Ария. — Это превосходно, Шиала. Это действительно превосходно. — Однако приблизиться к потенциальным подозреваемым будет непросто, — сказала агент. — Двое из них — члены небольших коалиций, созданных в округе Зета. Они мобильны и в настоящее время не имеют документально подтвержденной частной собственности. Возможно нам придется извлекать дополнительную информацию из их партнеров или компаний, с которыми они обычно сотрудничают. Советник задумалась над этой дилеммой. Шиала хранила почтительное и терпеливое молчание, понимая, что Тевос необходимо как следует обдумать их положение. Советник заложила руки за спину и сделала несколько шагов, растягивая стук каблуков медленными, плавными шагами. Мерцающий свет, из которого состояло тело ее агента, освещал строгость ее черт. До сих пор они с Арией встречали слишком много неудач. Слишком много зацепок преждевременно сгорало, заставляя их безрезультатно хвататься за завитки затяжного дыма, когда их враг исчезал так же внезапно, как и появлялся. Время было на исходе; и у Арии, и у Тевос. Но особенно у Тевос, отсутствие ощутимого успеха у которой заставляло остальных членов Совета все меньше и меньше верить в нее. Аникота нужно было схватить любой ценой и передать в руки ожидающей его Арии, готовой вскрыть своего ненавистного предателя и раскрыть личность призрачных нападавших, прячущихся в темных углах Омеги. И это нужно было сделать до того, как оглушительные последствия действий врага поглотят их целиком. Аникот был слишком важной фигурой. Он стоил любой цены. — Я даровала вашему подразделению такие же полномочия, как и Спектрам, — сказала Тевос с такой решимостью, что она едва узнала собственный голос. — И вы можете действовать так, как пожелаете нужным, не будучи стесненные законом или условностями. Я защищу вас от любых обвинений, если до этого дойдет, — она увидела, как на лице Шиалы появилось смущенное, хотя и смиренное выражение. — Я хочу, чтобы этого батарианца нашли, и я хочу, чтобы информация о его местонахождении незаметно просочилась к Арии, но так, чтобы она не узнала о нашем участии. И я хочу, чтобы вы использовали любые средства, необходимые для выполнения этой миссии. Шиала все еще казалась слегка ошеломленной, но все же решила ответить. — Конечно, Госпожа Советник. Все будет сделано так, как вы сказали. Мы готовы действовать вне законов Цитадели, если это то, что от нас требуется. Вскоре после этого их разговор прервался, и Тевос вышла из комнаты связи, чувствуя удивительную решимость в своем решении. Когда она вернулась в офис и села в свое кресло, Тевос отложила возвращение к работе на несколько долгих минут. Вместо этого она провела их в молчаливых размышлениях, скрестив ноги под столом и аккуратно сцепив пальцы рук, размышляя о последствиях своей директивы и всех ее возможных будущих последствиях. Но одна случайная мысль постоянно всплывала в ее сознании, непрерывно трансформируясь в формы, которые больше всего привлекали ее внимание. Это была эгоистичная молитва, одна повторяющаяся мысль, начинающаяся снова и снова, так похожая на те мысли, что рождались всякий раз в ее голове, когда Спектры прибывали со своих миссий в доки Цитадели. Она глубоко надеялась, что Шиале никогда не придется рассказывать ей о том, что она или ее подразделение сделали для завершения своей миссии, поскольку Тевос не хотела этого знать. Она только хотела услышать новости об их успехе. Ни о трупах, лежащих на улицах, ни о криках, ни о пожарах насилия. А просто о результатах их успехов, бесплодных и невесомых. Она задалась вопросом, было ли непреодолимое стремление избавиться от всего, что мешает ей идти дальше, той же силой, которая владела Арией во многих случаях. И Тевос гадала, что она будет чувствовать, когда пыль осядет на изуродованных и ужасных полях сражений, сотворенных ими, когда все это закончится.

***

Пара рук старалась разложить на кровати небольшой набор предметов первой необходимости — ровно столько, чтобы их хватило на день или два, и ровно столько, чтобы при этом не утяжелять рюкзак и не подвергать себя чрезмерному риску быть застигнутой без припасов, если что-то пойдет не так. Лизелль быстро отступила к шкафу и подняла с пола ботинки. Она поставила их у подножия кровати и обратила свое внимание на рулон медицинской марли, которой все еще было очень много, даже после тяжелого испытания в штабе наемников. Пока дева распаковывала и сортировала вещи, то обнаружила, что у нее до сих пор находиться маленькая металлическая зажигалка Малака, которую она нашла на самом дне рюкзака, завалившейся под небольшой коробочкой с обезболивающими. Она решила вернуть зажигалку ему при первой же возможности, чтобы укрепить новообретенную сердечность в их отношениях. Лизелль была так поглощена своей работой, что даже не заметила, как у нее все это время дрожали руки. После миссии на аванпосте Ватесы Ария приказала Сетору и Айнгане оставаться в своих жилых районах до дальнейшего уведомления. Пустота лачуги, обнаруженная группой во главе с лейтенантом Ренагой, была, по-видимому, тщательно спланирована таким образом, что не могла быть объяснена никаким иным сценарием, кроме как наводкой. То же самое можно было сказать и о том, как Ватеса застрелилась с почти отрепетированным, механическим намерением. Таким образом, было очевидно, что Ария скорее всего допросит каждого из них в надежде изолировать источник утечки разведданных. Сама предстоящая встреча с матерью мало волновала Лизелль. Помимо этого, и всех других обязательств перед синдикатом, Лизелль больше всего беспокоило время, которое уйдет на этот допрос. Она надеялась немедленно отправиться в район Тухи, как только их дела с Ватесой и Эшедрой завершатся, но все это чересчур затянулось. Поэтому Лизелль прибывала в ненасытном беспокойстве, которое заставляло ее неустанно расхаживать по квартире и готовиться к путешествию, которое она уже должна была совершить. Как и предупреждала ее Васэ, с каждой потраченной впустую секундой вероятность того, что Самесия Тракас — азари, вероятно, владеющая знаниями, относящимися к наследию Лизелль, — будет жива или по глупости останется в хаосе района Тухи, быстро уменьшалась. И если беспокойство Лизелль и без того было невыносимым, то известие о внезапной смерти Ватесы и Эшедры беспрестанно преследовало ее. Отчет лейтенанта Ренаги был ужасным, но в то же время таким отстраненным и холодным, как будто информация, содержащаяся в нем, была простой арифметикой, а не двумя людьми, с которыми Лизелль встречалась и говорила всего несколько часов назад. Она знала, что причиной ее беспокойства была собственная наивность. Она знала, что это был всего лишь еще один небольшой, но жестокий инцидент в великой машине Омеги, который ей так и не удалось преодолеть и устранить из-за собственного недостаточного личного опыта. Положив пистолеты на кровать, смотря на их рукоятки и гадая, сможет ли она когда-нибудь нажать на спусковые крючки и заставить их стрелять, Лизелль услышала, как ее Омни-инструмент предупредил ее о входящем вызове. Подняв запястье, она проверила идентификационный номер звонившего и с большим недоумением прочитала в оранжевом сиянии: Телициалус Даус. Чрезвычайно заинтригованная, она ответила на звонок. — Привет, Даус? — спросила она. — Касантис! У меня, гм, небольшие неприятности, — ответил он. Даус казался запыхавшимся, а звук окружающего его пространства был пронизан различными шарканьями и хлопками, которые указывали на то, что он находился в движении. — Ты помнишь, что я был ответственен за… за привлечение на сторону Ватесы некоторых ее жителей? Ну, они чертовски хорошо помнят, где я живу. Глаза Лизелль расширились от шока. — Я… черт… Они пришли ко мне домой и начали стрелять по окнам… — Где ты сейчас? — спросила Лизелль, делая несколько больших шагов к своему окну. Она раздвинула жалюзи парой пальцев и посмотрела сквозь них на улицы за пределами своего дома. — Верхний Гозу, направляюсь на юг, к перекрестку улиц Эран и Опатам… По ее телу пробежала волна удивления. — Поверни на перекрестке! — сказала ему Лизелль. — Поверни на перекрестке, на Эран, и беги на восток! Я живу здесь, я смогу спрятать тебя у себя! Она услышала, как он облегченно вздохнул. — Чертовы Духи, Лизелль, я твой должник! — через несколько секунд он снова заговорил. — Хорошо, приближаюсь к Эрану… Я не думаю, что они видели, куда я пошел, но я не хочу здесь задерживаться, чтобы они это выяснили… Лизелль прищурилась, пытаясь разглядеть его в потоке машин. Она заметила его достаточно быстро, как только он подошел ближе; вид турианца, бегущего сквозь редкую толпу так, как будто он удирал от огня, сразу же позволил ей его опознать. — Ладно, продолжай бежать в том же направлении! Как только ты достигнешь развилки, мое здание будет слева от тебя, но не заходи через вестибюль! Попробуй найти пожарную лестницу и поднимись по ней. Даус сделал, как она велела, и вскоре он исчез из ее поля зрения, направившись в сторону жилого комплекса. Лизелль оторвалась от окна и поспешила к входной двери. — Поднимись на четвертый этаж, — сказала она. — В самом конце коридора увидишь квартиру номер 357. Сейчас я разблокирую дверь. — 353, — услышала она, как Даус, затаив дыхание, читал для себя цифры, — 355… 357. Лизелль увидела, как замок ее двери открылся, сопровождая какие-то приглушенные звуки снаружи квартиры. Даус ворвался в безопасное место в тот момент, как только дверь приоткрылась настолько, чтобы его широкий воротник костюма смог втиснуться, и, споткнувшись, сделал несколько шагов, прежде чем полностью остановился в гостиной. Он согнулся пополам, обхватил колени руками и тяжело задышал от усталости. Тем временем Лизелль высунула голову в коридор, проверяя, не преследовал ли кто-то Дауса. Обнаружив, что в коридоре тихо и пусто, она вернулась в свою обитель, закрыла и заперла за собой входную дверь. К тому времени, когда она снова повернулась лицом к Даусу, тот почти отдышался и поднялся во весь рост, качая головой в равной степени из-за своего несчастьем быть мишенью, и из-за своей удачи, которая помогла ему найти Лизелль свободной и способной спасти его шкуру. — Черт, — выругалась она, оглядывая его обессиленное тело с ног до головы в подсознательной попытке определить, как долго ему пришлось бежать по улицам. — Кто преследовал тебя? — Одни из тех, кого Ватеса эвакуировала до того, как Ренага начала штурмовать их аванпост, — сказал он, уперев руки в бока и сделав несколько последних тяжелых вдохов. — Думаю, они догадались, на кого я работаю. Наверное, они хотели отомстить за Ватесу. — Значит, они серьезная проблема, — решительно сказала она ему. — Если они знают, где ты живешь, они просто подождут, пока ты не вернешься домой. Ты не можешь вернуться, пока они там. — Я знаю, — ответил Даус. — Я должен рассказать об этом Арии. Посмотрим, что она сможет сделать. Я имею в виду, может быть, если ей удастся поймать этих парней, она узнает от них что-нибудь полезное. — Определенно стоит попробовать, — согласилась Лизелль. — Ария не оставит тебя в беде, Даус. Я знаю, что она этого не сделает. Она поможет тебе. — Да, — сказал он, поднимая свой Омни-инструмент, чтобы поспешно напечатать сообщение. Отправив его, турианец выключил свой Омни-инструмент, и оба погрузились в молчание. Лизелль наблюдала за Даусом, пока тот внимательно изучал окружающее его пространство своими темными глазами, рассматривая ее мебель, поглядывая на лампы, встроенные в потолок, и на чистую современную кухню. Квартира ни в коем случае не была роскошной, но все же она оставалась предметом зависти для многих обитателей Омеги, включая его самого. — Э-э-э… хорошая у тебя тут квартирка, Касантис, — похвалил он ее. — И хорошее расположение. Я хотел переехать сюда несколько лет назад, но мой кошелек так и не потянул подобного. — Да, спасибо, — сказала она, предпочитая не задавать никаких конкретных вопросов о его денежном состоянии или источнике доходов. — Эм, ты хочешь чего-нибудь? Хочу сказать, что я не очень часто принимаю у себя гостей, — она лениво потерла рукой плечо. — И я не держу в холодильнике декстро-пищу, но, если ты хочешь пить, у меня есть… вода. Он выдавил из себя улыбку. — Вообще-то, я хотел бы немного воды после всей этой беготни, — сказал он, все еще звуча немного устало. Она провела его на кухню, где он выдвинул стул и сел за ее маленький столик, соединенный с перегородкой, отделявшей их от гостиной. Лишь слегка вытянув шею, он смог взглянуть через разделительную перегородку на диваны. Когда Лизелль вернулась, она поставила перед ним высокий стакан с водой, несколько смущенная отсутствием в своем холодильнике декстро-прохладительных напитков. Он все равно поблагодарил ее, когда она села на место с противоположной стороны стола. — Итак, я знаю, что наше первое знакомство было довольно поверхностным, — начал Даус, сделав большой глоток воды. — Между прочим, я так же чувствую, что должен поблагодарить тебя за спасение моей шеи. Во всяком случае, я хотел сказать тебе, что ты действительно хорошо справилась с миссией. Я думал, что мы пробудем там по крайней мере три дня, но у тебя острый глаз и хорошая память, ты быстро опознала эту штуку — ванхис. Кстати, об этом, — громкость его резкого голоса внезапно уменьшилась, как будто он опасался, что кто-то их подслушает, — это действительно то самое растение, которое использовали при отравлении Арии? Лизелль не хотела отвечать. Вместо того, чтобы ответить его вопрос прямо, она просто начала мямлить. — Ну, э-э, это действительно не… Я не знаю, эм… — Расма Визиом немного рассказала мне о тебе, — произнес Даус, заставляя Лизелль напрячься в ожидании того, что именно Расма рассказала ему. — Она сказала мне, что у тебя необычно высокий уровень допуска. Она не знает почему, но, очевидно, на то есть веская причина. Кто знает — может быть Ария сообщает людям определенную информацию время от времени, чтобы повысить их шансы на установление связей, как это сделала ты. Если это так, то это работает. Я не всегда понимаю, почему Ария делает то, что она делает. Но я знаю, что она еще никогда не ошибалась в своих действиях. Думаю, будет лучше, если мы не будем об этом говорить. — Да, я бы предпочла этого не делать, — с благодарностью согласилась она, устраиваясь поудобнее на стуле. Он криво усмехнулся. — Меня это вполне устраивает. Итак, Лизелль, как долго ты живешь на Омеге? — Я родилась здесь, — ответила она. — Моя мать десятилетиями работала на Арию, и я решила последовать ее примеру. — Так ты родилась здесь? Я тоже. В ее голове возник вопрос, экстраполированный на основании его признания. — Так вот почему у тебя нет… — Лизелль указала на свое лицо, чтобы проиллюстрировать неоконченное предложение. — Так вот почему я не ношу на лице никаких символов своей колонии? Да, именно поэтому. Однако многие турианцы, родившиеся здесь, любят компенсировать это стильными рисунками или знаками отличия своей банды. Возможно, я решу сделать что-нибудь подобное в будущем. Турианцы, рожденные на Омеге при правлении Арии, любят наносить на лицо ее инициалы, но… я не знаю, — он пожал плечами, забавляясь собственной неспособностью пойти на этот шаг. — Я уверен, что люди Ватесы больше оценили бы вид обнаженного турианца, чем того, у которого на лице написано «Ария», — Даус рассмеялся и был рад видеть, что Лизелль делает то же самое. Однако вскоре он стал серьезным, когда ему в голову пришла одна мысль. — Эй… ты случайно не смотрела видео, снятое вчера? — То, что из… рейда? — осторожно спросила Лизелль. — Ага. Я не могу поверить в то, что Ватеса покончила с собой, — сказал Даус, торжественно глядя вниз на воду, оставшуюся в его бокале. — А Эшедра удирал, как последний трус. Но зачем они это сделали? Если бы они только позволили Арии схватить себя без боя, держу пари, они все еще были бы живы! Ария не может убивать всех своих пленников. Если она это сделает, то никто никогда не сдастся ей добровольно, если она даст им выбор! Для меня это просто не имеет никакого смысла. Лизелль решила высказать мрачное предположение по этому поводу. — Может быть, они просто были полностью преданы своему делу. Может быть, они думали, что лучше умереть, чем предоставить Арии всю необходимую ей информацию. — Наверное, ты права, — в глубоком раздумье он покрутил воду в бокале и в конце концов решил поделиться тем, что мучило его. — На это было… тяжело смотреть. Я не думал, что когда-нибудь почувствую к ним жалость, но после многих лет шпионажа за ними, после того как я увидел в них людей, которые изо дня в день просто пытаются выжить… — он вздохнул. — Наверное, я провел с ними слишком много времени. Я не могу позволить себе жалеть людей, которые приложили руку к покушению на Арию. — Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду, — утешила его Лизелль. — Когда я посмотрела видео… Мне тоже стало плохо. Я не знала Ватесу и Эшедру так долго, как ты, но даже с учетом их конечной цели… Я искренне не считаю, что они заслуживали смерти, — она уставилась на стол перед собой, как будто ее собственные чувства были ей чужды. — Возможно, их лучше было бы держать в заключении, чтобы остановить операцию Ватесы, но не убивать. Она рассказывала мне о том, в чем заключалась ее миссия. Она рассказывала о том, как она ухаживала за больными, пыталась вернуть им здоровье и собирала деньги на их будущие операции. Так куда же делись все те люди, которые когда-то зависели от нее? Они тоже умрут? Я думаю, что именно это беспокоит меня больше всего. Осознание того, что смерть Ватесы не была смертью только одного человека. Я чувствую, что мы могли бы избежать этого. — Именно это я и чувствую, — сказал Даус глубокомысленно. — Духи, Лизелль, ты не представляешь, как приятно слышать это от кого-то другого. Я все утро ругал себя за то, что чувствую себя виноватым. Моя единственная надежда избавиться от этого чувства вины — когда все это закончится, когда мы победим, и когда этого больше не будет. Я думаю, Ария ведет нас в правильном направлении. Добраться до конечной точки будет нелегко, но мы доберемся. Дева кивнула в знак согласия. Как только она это сделала, раздался резкий звонок ее двери. Она поднялась на ноги с предельной осторожностью и напряженностью, жестом приказав Даусу спрятаться до тех пор, пока она не убедиться в том, что ее посетитель дружелюбен к ним обоим. Он последовал ее совету и сел, прислонившись к кухонной перегородке, скрывшей его от взора входной двери. Лизелль проверила монитор камеры, расположенной сбоку от двери, чтобы определить, кто стоит снаружи. Она с облегчением увидела знакомое лицо и без промедления открыла дверь. — Лизелль, — Зурия, одетая в свои темные бронированные доспехи коммандос, приветствовала деву улыбкой, когда дверь открылась. — Как ты поживаешь? — Зурия! Я так рада тебя видеть, — весело сказала дева и отступила в сторону, пропуская свою бывшую наставницу внутрь. Зурия уже собралась что-то сказать, когда Лизелль словно алебардой поразило осознание. Она резко прервала старшую азари, приказывая Даусу выйти из укрытия, опасаясь того, что Зурия ляпнет что-то конфиденциальное, если она останется в неведении о его присутствии. Турианец сделал, как она сказала. — Телициалус Даус? — спросила Зурия, озадаченная его появлением из кухни. — Лейтенант, — сказал он, становясь по стойке смирно. — Даус, это твой район проживания? — Да, мэм. Я живу примерно в двух километрах отсюда. Лейтенант продолжила смотреть на него с подозрением. — Очень хорошо. К сожалению, мне придется попросить тебя уйти. Мне нужно поговорить с Лизелль Касантис наедине. — Уже ухожу, — сказал Даус. Когда он заметил, что на лице Лизелль быстро проступает возражение, то повернулся к ней. — Я собираюсь затаиться в Загробной Жизни на несколько дней. Посмотрим, смогу ли я убедить старого друга приютить меня на ночь. Со мной все будет в порядке, — прежде чем покинуть квартиру, он еще раз обернулся к ней. — Эй, если Ария продержит нас без миссий до завтра, мы должны встретиться. Я куплю тебе что-нибудь выпить. Прошло несколько секунд после его ухода. Когда Зурия подобрала подходящие слова, она взглянула на Лизелль с таким возмущением, которое удивило деву. — Лизелль, что он здесь делал? Вопрос застал ее врасплох. — Ему просто нужно было спрятаться ненадолго, за ним следили какие-то люди… — Лизелль, тебе нужно быть осторожнее. А что, если это он предупредил Ватесу? Что, если он и есть предатель? Ты могла подвергнуть себя опасности, впустив его в свой дом! Лизелль, по общему признанию, не приняла во внимание точку зрения Зурии. Она стояла на своем. — Ну, я не собиралась позволять ему умирать прямо за моей дверью! Зурия тяжело вздохнула, решив не продолжать спор. — Лизелль, просто пообещай мне, что ты будешь осторожнее. А теперь послушай — твоя мать послала меня опросить всех вас. Вот почему я здесь. Теперь я надеюсь, что ты не раскрыла ничего особенного Даусу, пока он был здесь. Хочу спросить, есть ли у тебя какие-либо опасения относительно кого-либо из оперативников, составляющих Айнгану или Сетор? Ты видела, чтобы кто-нибудь из них вел себя подозрительно или заводил личные разговоры с кем-нибудь из жителей Ватесы? Дева начала рыться в памяти в поисках такого случая. Они обе устроились на диванах Лизелль. — Ну, нет. Я имею в виду, что ничего не могу вспомнить… Расма и остальные из отряда Сетор записывали все, что мы говорили, когда были в здании. Мы также снимали видео. Единственный раз, когда мы выключали наши камеры более чем на несколько минут, это когда мы ели на рынках. Даус на некоторое время ушел один, чтобы найти себе какую-нибудь декстро-пищу, но я думаю, что он держал свою камеру включенной большую часть времени. — Ты хочешь сказать, что был промежуток времени, когда у Дауса не было ни алиби, ни записей о его действиях? — Возможно, — согласилась Лизелль и ненадолго задумалась. — Но это еще не окончательное доказательство. У всех нас были промежутки времени, когда мы выключали камеры. Любой мог отправить сообщение Ватесе, и никто бы никогда этого не узнал. Зурия поднялась с дивана, в волнении скрестив на груди руки. — Ты права, Лизелль, — сказала она, поразмыслив. — Это то, что причиняет нам сейчас огромные трудности. У нас нет никаких веских доказательств. Мы просмотрели все, что записали ваши отряды, и ничего не нашли. Ничего, что хотя бы отдаленно намекало на то, что могло пойти не так. У Арии истерический припадок. Ну, ты знаешь, как это бывает. Сегодня мы просто стараемся не попадаться ей на глаза… Так что мое задание — собирать свидетельские показания, — она произнесла эти слова с легким оттенком презрения. — Скорее, выгоднее молиться Атаме, чтобы одна из историй не совпала с остальными, тогда с этим уже можно будет работать. — Я могу чем-нибудь помочь? — осторожно спросила ее Лизелль. — Просто… пожалуйста, Лизелль, будь в безопасности, — Зурия посмотрела на нее с родительской заботой. — Я не могу запретить тебе приглашать к себе Дауса или пить с кем-нибудь из твоих напарников. Богиня знает, что тебе нужны друзья, с которыми ты можешь поговорить. Э-э-э, без обид. Но, по крайней мере, сделай одолжение своей матери и мне — не спускай с них глаз и будь настороже. Дева кивнула в знак согласия. — Зурия, — начала Лизелль. — Я хотела спросить, как ты думаешь, в ближайшие дни у тебя будет свободное время? Может быть, мы поиграем в карты? — О, мне жаль, Лизелль. Я, конечно, постараюсь, но я действительно не могу ничего обещать, — Зурия дала ответ, который разочаровал ее не меньше, чем Лизелль. — Ария загрузила нас. Но я сообщу тебе, когда у меня появиться свободная минутка, хорошо? — Конечно, — сказала она, изо всех сил стараясь подавить признаки уныния. Лейтенант подошла к Лизелль и обняла ее, на что дева с радостью ответила взаимностью. — Ты хорошо поработала вчера, Лизелль, — сказала она ей. — Ты должна быть осторожнее, но ты хорошо справилась. Посмотрев видеозаписи, мы бы сами опознали ванхис, но, ты дала нам эту информацию заранее и лишила Ватесу времени, которое потребовалось бы ей для полного уничтожения всех ее записей. Благодаря тебе у нас снова есть ценная информация. Продолжай в том же духе, и вскоре ты сможешь произвести впечатление на свою мать, — Зурия тепло коснулась ее щеки большим пальцем.