Богиня, благослови Королеву

После встречи с призрачной пациенткой Лизелль мучила ужасная дрожь. В то время как Расма взяла на себя смелость поговорить с нервными и немногословными донорами органов, в попытке связать их личности с многочисленными медицинскими картами, которые они скачали из базы данных Сахры Играхал, Лизелль глубоко погрузилась в свои мысли. Одержимая своей недавней встречей, она преисполнилась решимости определить расу таинственной пациентки. Хотя бледно-лиловый цвет ее кожи был сопоставим с оттенком азарийской чешуи, у пациентки не было никакого гребня, который мог бы подтвердить эту гипотезу. И Лизелль не видела глаз, которые так ярко сияли белым в темноте, ни у одной расы, кроме ворка, к которым пациентка определенно не относилась. Помимо этих скудных данных, у Лизелль было очень мало информации. Деве удалось определить только то, что пациентка была парализована или иным образом травмирована настолько, что той было необходимо инвалидное кресло, однако это не было доказательством, из которого можно было бы сделать какие-либо новые или новаторские выводы. В конце концов, это здание было больницей, в котором запросто можно было столкнуться с пациентами, ожидающими операций или протезирования. Возможно, пациентка получила настолько серьезные травмы, что те изуродовали ее и парализовали, предположила Лизелль. Она с некоторым трепетом ждала того момента, когда их длинный список пациентов неизбежно вернет ее отряд обратно к той палате. Во время расспросов Расмы, ни один из доноров не показался Лизелль или ее союзникам чрезмерно подозрительным. Однако никто из Айнганы не чувствовал себя в своей тарелке, будучи обескураженными тревожными новостями, такими как та, которой поделился с ними взволнованный донор-саларианец, заявивший, что по больнице распространился слух об их троице, приехавшей, чтобы выкупить доноров и их контракты у Сахры Играхал для своего бизнеса по торговле органами. Перспектива перевода к другому работодателю приводила их всех в ужас, и каждый раз, когда Расма уверяла их, что Айнгана не имеет к этому никакого отношения, облегчение, испытываемое донорами, было почти ощутимым. К концу трех долгих часов Расма добралась до последнего имени в их списке пациентов, которым был прописан непентамин, и провела стандартный опрос, как много раз до этого. Когда она объявила о том, что они официально подошли к концу списка, Лизелль вмешалась, попросив ее перепроверить список, сообщив своему отряду, что на этаже была одна достаточно подозрительная пациентка, которую они еще не опросили. По ее просьбе Расма еще раз просмотрела список, но не нашла в нем каких-либо упущенных имен. Они сообщили об этой не состыковке Сахре Играхал. Лизелль назвала ей номер палаты и спросила, кто в ней проживает. — Конечно, ты, должно быть, ошиблась, — сказала ей Сахра Играхал. — В настоящее время эта палата пустует. Ты, судя по всему, видела, как кто-то из сотрудников пытался устроить себе дополнительный перерыв на обед, ох уж эти ленивые… Растущая одержимость Лизелль странной пациенткой привела ее и остальную часть Айнганы к палате, про которую говорила дева. Лизелль поспешно бросилась открывать дверь, мучительно уверенная в том, что видела. Она очень подробно описывала пациентку, пока они добирались до палаты, хотя бы для того, чтобы доказать, что она действительно была свидетельницей того, о чем рассказывала. К ее великому смятению и ужасу, когда они заглянули внутрь палаты, Лизелль и ее спутники не обнаружили в ней ни пациентку ни следов хоть чьего-то пребывания. Даже то, что они вернулись к терминалам, чтобы просмотреть карты пациентов во второй раз, не дало никаких доказательств в поддержку утверждений Лизелль. Подавленная и сбитая с толку, Лизелль откинулась на спинку стула с крайне встревоженным выражением лица, пока ее мысли метались в поисках объяснений. — Я видела ее, — сказала она им, когда они вопросительно посмотрели на нее. — Я видела ее, и Сахра Играхал, должно быть, прячет ее от нас. Расма искренне верила в то, что Лизелль кого-то видела, но все еще было неясно, кого именно. — До сих пор Играхал была чрезвычайно любезна с нами, — сказала она. — У нас уже есть непристойное количество информации о ней, обо всех ужасающих подробностях и нелицензированных практиках врачей. Кого она может скрывать от нас? От Арии? — Может быть, нашего контрабандиста наркотиков, — предположил Малак, сразу привлекая к себе внимание. Через несколько секунд всеобщего молчания, Лизелль медленно покачала головой. — Но зачем? — спросила она. — Сахра Играхал потратила так много времени и денег на почитание и защиту Арии. Зачем ей отказываться от долгосрочных инвестиций? — Возможно, ее долгосрочные инвестиции были немного более продуманными, чем мы думали, — сказала Расма, мысленно проверяя такую возможность, прежде чем окончательно признала ее вполне правдоподобной. — Может быть вместо того, чтобы помогать Арии расти, она все это время готовилась сместить ее. Судя по тому, что мы видели, у Играхал много сподвижников и частная армия. Она одна из самых богатых жителей Омеги, может быть, даже богаче Дриалуса Лорхана, если мы проведем подсчет их активов. У нее есть кредиты и бойцы, необходимые для создания другого правящего синдиката. Каждый хочет заполучить Омегу себе. Немногие криминальные авторитеты в системах Терминуса, обладающие заметной боевой мощью, упустили бы такой шанс, если бы он им представился. — Однако Сахра Играхал чтит традиции, — сказал Малак, поднимая руку к подбородку. — Батарианские я имею в виду. На Кхар’шане и его колониях нельзя нарушать касты. Ты просто не можешь этого сделать. И с учетом того, что Сахра Играхал постоянно разглагольствует о традициях и заставляет их соблюдать, мне кажется странным предположение о том, что она могла преступить одну из старейших традиций нашей расы. Знать свое место. Она ниже Арии. Как бы ни была богата Сахра Играхал, даже самые влиятельные кланы на нашей родине не осмелились бы бросить вызов нашему Правителю. Божественное право, помните? — Это не имеет значения, — сказала Расма. — Пока мы не выясним, что она от нас скрывает, Играхал под подозрением. Но мы должны помнить, что… — она понизила голос, убедившись, что оба ее союзника внимательно слушают каждое ее слово. — Она не похожа ни на кого, с кем мы когда-либо сталкивались. Она далеко не на том же уровне, что и Киава Ватеса. Играхал близка по уровню к Арии, и она поступит с нами так же, если станет нашим врагом и поймет, что мы раскусили ее. Сейчас мы должны быть очень осторожными. Лизелль и Малак кивнули, прежде чем выключили свои терминалы и покинули офис. После краткого прощания с Сахрой Играхал, в котором они выразили свою благодарность за ее гостеприимство, Айнгана покинула больницу. В уединении такси Айнгана составляла отчет для Арии. Не прошло и десяти минут, как Ария предоставила подразделению Айнгана разрешение действовать независимо от ее приказов, что позволило им исследовать свои зацепки и собирать информацию, не дожидаясь ее явных указаний. Пока они парили между долинами шпилей, пересекая границу района Гозу, то решили, что через несколько дней снова встретятся, чтобы выполнить смертельно опасную миссию: следить за Сахрой Играхал в попытке узнать то, что она скрывает от них. До тех пор Расма проинструктировала Малака и Лизелль держаться подальше от неприятностей, пока она будет консультироваться с другими шпионами Арии для получения дополнительной информации об их подозреваемой, и, если она сочтет это достаточно безопасным, самостоятельно проведет дополнительный кибершпионаж. Лизелль вернулась в свою квартиру в легком оцепенении, все еще потрясенная их находками. Она не могла успокоиться и расслабиться весь вечер, ее мучило беспокойство, когда она переодевалась в домашнюю одежду, когда ужинала, когда упала на диван, чтобы посмотреть какую-нибудь глупую передачу на своем мониторе. Даже через несколько часов после ее встречи с возможной контрабандисткой наркотиков по ее спине все еще временами пробегал холодок. Лизелль посчитала себя спасенной от самоистязаний, когда получила сообщение на свой Омни-инструмент от Антьи, спрашивающей, сможет ли дева присоединиться к ней в поход по магазинам, как они планировали ранее. Лизелль была более чем счастлива присоединиться и вышла из дома, чтобы как можно скорее сесть в такси. Как она и обещала, Антья привела Лизелль в известный ханарский ресторан, располагающийся в районе Фуми, где они сели возле причудливого декоративного фонтана, светящегося разноцветными огнями. Антья рассказала деве, что ее отец был ханаром, но ей было жаль, что она могла перевести лишь смущающе скудную долю ханарской биолюминесценции, воспринимаемой глазами азари. Хотя ханарский язык был слишком тонким для полноценного понимания, некоторые его оттенки, которые передавали тон и эмоции, можно было понять и без помощи переводчика; часть из них и составляла то, что могла истолковать Антья. Втайне Лизелль предполагала, что происхождение Антьи было источником ее неземной, невесомой грации и того, как она, казалось, сияла среди множества лиц Загробной Жизни всякий раз, когда Лизелль встречала ее. Лизелль была удивлена сходством ханарской и азарийской кухонь. Блюдо, которое порекомендовала ей Антья, поразительно было похоже на рыбные блюда, которые Айра когда-то готовила Лизелль, когда та была маленькой. К настоящему времени Лизелль расслабилась достаточно, чтобы насладиться едой и съела со своей тарелки все кусочки до последнего. Довольная тем, что Лизелль получила удовольствие от еды, Антья предложила разделить с ней десерт. Лизелль приняла предложение, но вскоре пожалела об этом, подумав, что переборщила с едой, и гадала, должна ли одежда, которую она будет примерять с Антьей позже, быть на размер больше в талии, чем обычно. Обсуждая тему происхождения Антьи и фонетику ханарского языка, Лизелль была вынуждена сообщить танцовщице, что у нее никогда не было возможности встретиться со своим отцом, и поэтому она упустила шанс выучить второй язык в раннем возрасте. Она знала только общеазарийский и немного базового батарианского, чтобы уметь поддерживать на нем простой разговор. — Ты знала, что Ария свободно говорит на батарианском? — невзначай спросила Антья. Лизелль отрицательно покачала головой. — В следующий раз, когда ты увидишь Арию, разговаривающую со своими батарианскими наемниками, выключи переводчик на минуту и прислушайся. Она говорит так, словно прожила на Кхар’шане много лет! Хотя, может быть, диалект в системах Терминуса сильно отличается от диалекта Гегемонии, я просто не могу сказать, — она деликатно пожала плечами в раздумье, поднося стакан с водой к губам. — Она так много знает об их культуре. Но полагаю, что, проведя много времени в этих краях, любой так или иначе знакомиться с их обычаями. Антья расплатилась, и пара покинула ресторан, вскоре выйдя на улицу, заполненную магазинами и киосками. Они поочередно заходили в каждый магазин одежды, просматривая стеллажи, специально отмеченные для рас с анатомией, аналогичной их. В то время как Лизелль, сама по себе, питала пристрастие к облегающей одежде приглушенных тонов, Антья тяготела к более праздничным цветовым палитрам и более смелым свободным дизайнам. Сочтя вкусы Лизелль слишком сдержанными для их вечернего шоппинга, Антья сунула деве в руки несколько платьев и повела ее в примерочную. Выбор танцовщицы был слишком смелым на вкус Лизелль, но, надев платья, посмотрев на себя в зеркало и получив искреннее одобрение Антьи, Лизелль призналась, что переливчатые платья заставили ее почувствовать себя знаменитостью. Она была так очарована одним из платьев, что купила его перед выходом из магазина, несмотря на отсутствие возможности надеть его в обозримом будущем. После перехода в следующий магазин, где Антья игриво одевала Лизелль на голову множество шляп и смеялась вместе с ней над самыми абсурдными моделями, Лизелль в конце концов отступила в угол, чтобы полюбоваться сверкающими украшениями, надежно заключенными под стеклянными витринами. Во время своего осмотра драгоценных камней и металлов она подслушала, как Антья тихо размышляет вслух, стоя перед зеркалом и чередуя два полупрозрачных платья, примеряет их на свою стройную фигуру. Она вслух гадала, понравится ли это «ей». Личность той, к кому двусмысленно относилось местоимение, была очевидна Лизелль. Это было несколько мило — хотя временами и тревожно — как часто Антья думала об Арии. Не было никаких сомнений в том, что танцовщица любила ее, глубоко, возможно, даже одержимо. При этом наблюдении по венам Лизелль разлилась странная волна печали, спровоцированная тем, что она хорошо знала свою мать и не замечала за все пятьдесят три года своей жизни, чтобы Ария разделяла любовь с кем-либо, кроме своей дочери. Чувства Антьи, какими бы сильными и искренними они ни казались, скорее всего, оставались безответными. Наивный ребенок, все еще живший внутри Лизелль, втайне надеялся, что Ария полюбит Антью в ответ. Это чувство было необъяснимым, но, тем не менее, сильным, возможно, спровоцированным затратой непристойного количества усилий на поиск информации о ее биологическом отце, и ее быстро растущей склонностью отказаться от всякой надежды на успех в этом начинании и простом стремлением принять кого-то другого на эту роль. Кто-то столь же добрый и веселый, как Антья, был бы идеальной заменой, даже несмотря на то, что танцовщица была старше Лизелль всего на столетие или два и, следовательно, была ближе к сестре по возрасту, чем к кому-либо еще. Лизелль знала, что это потребует слишком многого от вселенной и слишком многого от ее матери. Было возмутительно требовать еще большей семьи, чем у нее уже было, неофициально. В нынешнюю эпоху отцы азари редко присутствовали в жизни своих дочерей и часто заменялись традиционным обществом; семьей и друзьями матери — все это способствовало созданию среды, в которой азари учились и развивалсиь, опираясь на множество здоровых образцов для подражания. Так было и в случае с Лизелль, с ее обществом, состоящим из Арии, Айры, Зурии и горстки коммандос. Добавление Антьи в эту категорию было за гранью жадности, и поэтому она была низведена до мечты, которую Лизелль с тоской поддерживала в качестве компенсации за то, чего у нее никогда не было. Во время их поездки на такси обратно в Гозу Антья взяла Лизелль за запястье, разжала пальцы и оставила на ладони девы маленький пудрово-розовый цветок, выполненный из стекловидной эмали, с блестящим изумрудно-зеленым драгоценным камнем в центре и с лепестками, обрамленными тонкими золотыми прожилками. Глаза Лизелль расширились при виде подарка, и тут же метнулись к улыбке Антьи, молчаливо прося разъяснений. — Это брошь, — сказала Антья. — В тон платью, которое ты купила. — Она очень красивая, — прокомментировала Лизелль, не в силах подобрать более красноречивых слов, с помощью которых можно было бы выразить истинную степень ее признательности. Она была тронута продуманным подарком, несколько раз восхищенно повертела его в руках, прежде чем аккуратно спрятала в боковой карман до тех пор, пока не найдет для него более безопасного места хранения дома. Прежде чем они разошлись, Лизелль поблагодарила Антью кратким объятием.

***

Легкий гул двигателя скайкара, когда он сливался с плотным потоком транспорта, был единственным звуком, который можно было услышать внутри салона машины, за исключением голоса Арии Т’Лоак, звучащего каждые десять минут, когда она говорила в свой коммуникатор, передавая очередной ключ шифрования, который будет использоваться в течение следующего временного интервала. Как только она закончила четко произносить каждый дважды закодированный символ, составляющий новый ключ, компьютер транспортного средства издал электронный щелчок, меняя текущий канал связи на новый. Вскоре после этого в их наушниках снова зазвучала болтовня, исходящая от множества подразделений наемников, собирающихся в мрачных укреплениях, находящихся в настоящее время под юрисдикцией Арии, и направляющихся в пещеры шпилей района Дору, регулярно меняя свой маршрут, чтобы дезориентировать возможных преследователей. С тех пор, как Ария вернулась на Омегу, прошло более суток, что дало ей достаточно времени на то, чтобы оправиться от ночного баловства в Цитадели и привести свои силы в состояние, пригодное для борьбы с любыми солдатами или диковинными ужасами, которые могут ожидать их на заводе по переработке нулевого элемента в районе верхнего Дору. Зацикленность Т’Лоак на предстоящей операции была настолько сильной, что Ренага сомневалась в том, что разум Арии в настоящее время в состоянии воспринять ее единственный вопрос. — Кого брать в плен? — спросила Ренага, желая уточнить, кого из их противников следует пощадить и как их отличить. — Любого, до кого ты сможешь дотянуться, — холодно ответила Ария. Она посмотрела на лейтенанта, сидевшую рядом с ней, бросив надменный взгляд сквозь полумрак. Видя, что даже Ренага попросила последнюю итерацию для уверенности, Ария решила передать свои следующие слова всем подразделениям по их защищенной линии. — Я знаю, что мы побежим с винтовками на перевес, но я снабдила электрошокером каждого, кто ступит на территорию завода. Применяйте его к любому, кто выглядит хоть сколько-нибудь главным. На самом деле, применяйте их к тем, кто в данный момент не стреляет в вас, даже если они стреляют в наемника рядом с вами. У меня есть два боевых корабля, которые должны вылететь через десять минут после того, как мы прибудем на завод. Они — наша вторая волна. Они пригодятся, если у нас возникнут проблемы. Между моментом, когда мы ворвемся внутрь, и моментом, когда прибудут корабли, я хочу взять в плен как можно больше противников. Вы все получите щедрые бонусы за каждого пленного. Пять тысяч кредитов за голову. Судя по болтовне, поднявшейся на их общем канале связи, Ренага отметила, что это обещание очень обрадовало наемников, летевших с ними. Деньги были отличным мотиватором, и хорошее деловое чутье Арии давным-давно привело ее к формуле тратить деньги, ради еще больших денег. И на данный момент здоровое долголетие ее синдиката было основным источником дохода Арии. Быстро проведя по экрану своего Омни-инструмента, Ария переключилась на канал связи, используемый ее разведчиками, уже находящимися возле завода. — Мы сейчас примерно в пятнадцати минутах полета от вас. Как там тепловые сигнатуры? — спросила она их. — Все еще присутствуют и в большом количестве? — Да, мэм, — ответил один из разведчиков. — Хорошо. Я хочу, чтобы вы все отошли на безопасное расстояние, но держите каждый возможный выход под постоянным визуальным наблюдением, пока мы не закончим штурм. Каждую дверь и каждое окно. — Принято. Возвращаемся на исходные позиции. Оставшаяся часть полета была настолько напряженной, что пилот и лейтенант Ренага чувствовали себя не в своей тарелке. Ария была опасно сосредоточенной. Ее внешнее самообладание было всего лишь предчувствием катастрофического насилия, готового вспыхнуть в тот самый момент, когда она выйдет из скайкара, когда схватит бесчисленных врагов и передаст их в руки своих войск, жестоко отбирая пленников и приговаривая всех остальных к судьбе гораздо худшей, чем быстрая смерть. Если потребуется, Ария будет охотиться на своих врагов до самых холодных и темных неизведанных краев Галактики, как только поймает их след. В конце концов в поле зрения появился завод по очистке нулевого элемента, заметный сквозь промежутки между зданиями, которые они облетели по продолговатой кривой, избегая прямого сближения, когда искали ближайшую платформу для посадки. Завод выступал из своего сталактитового шпиля на уличный ярус, состоящий из строгой прямоугольной архитектуры и бесчисленных стекол, закрывающих верхний этаж и крышу, ставших пыльными и грязными из-за многолетнего пренебрежения уборкой, навязанного новыми владельцами, которые вряд ли хотели бы иметь прозрачные окна. Снаружи завод казался совершенно пустым и заброшенным. Ни дым, ни химический пар не выходили из его дымоходов со времен ужасной аварии, которая остановила все производство четыре года назад, и лампы, горящие внутри, работали лишь благодаря аварийным запасам энергии. И даже они со временем уже начали тускнеть и в некоторых случаях мерцать. Скайкар медленно остановился и завис над платформой, где всего за минуту до этого приземлились три другие машины, перевозившие наемников Арии. Их скайкар опустился в ряды остальных машин, и гул двигателя затих. Когда двери щелкнули и с шипением открылись, Ария вышла на платформу и увидела, как ее силы быстро выходят из своих машин, достают огнестрельное оружие и продвигаются вперед по переулкам, которые неизбежно приведут их к месту назначения. Ария шагнула вперед, сопровождаемая своим лейтенантом. Они внимательно прислушивались к радиопереговорам, исходившим от множества групп наемников, направлявшихся к заводу. Все прибыли вовремя, и все молча устремились к входам, за которыми внимательно следили разведчики Арии с тех пор, как они вернулись на безлюдные площадки соседних башен и крыш. Ария и Ренага присоединились к дюжине наемников у главного входа, выйдя из переулка. Наемники достали свои штурмовые винтовки, настроили лазерные прицелы и включили фонари, чтобы преодолеть туманный полумрак главного вестибюля, как только они ворвутся внутрь. Электрошокеров, висящих на их поясах, часто касались невесомые прикосновения кончиков пальцев, жаждущих своих денежных бонусов. Держа дробовик в одной руке и прислонив его к плечу, Ария подключилась к своему коммуникатору, чтобы подтвердить, что все подразделения на своих местах. Последовала лишь короткая пауза, прежде чем она отдала приказ о начале их рейда. Они наводнили входы нижнего уровня, врываясь в вестибюли и залы, погружаясь в глубокую чернильно-синюю темноту. Красные блики лазерных прицелов, исходящие из белых ореолов фонарей, отражались от мириадов частиц пыли и бешено плясали вдоль стен, выискивая цели, когда топот подошв ботинок загремел по полу. Ария погрузилась в поток тел, помогая в осаде, разбивая биотикой электронные панели, удерживающие двери запертыми, подавая пример остальным своим биотикам, которые значительно ускорили получение доступа к каждому помещению на этом этаже. Они беспрепятственно врывались в офисы, опрокидывая столы и отодвигая мебель от стен в тщетной надежде обнаружить кого-нибудь, прячущегося за ними. С каждой секундой, которую они проводили без контакта с противником, разочарование Арии усиливалось, как и быстрота ее шагов, а также ярость, с которой она разбивала панели, открывая помещения для своих наемников. Выстрелов не было слышно, даже по радиосвязи. — Возможно, они поднялись на верхние этажи, — сказала Ренага Арии, используя фонарик, чтобы осветить синие тени при осмотре главного стола центрального вестибюля. Она выдвинула ящики стола и принялась рыться в их скудном содержимом в поисках чего-нибудь значимого. Кроме нескольких ручек, стилусов и сломанного планшета, ничто не привлекло ее внимания. — Поднимайтесь наверх! — передала новый приказ через свой коммуникатор Ария. — Проверьте центр управления и верхние уровни. Два отряда остаются на первом этаже, — ее силы устремились к своей новой цели, когда она переключила канал, чтобы получить актуальную информацию от своих техников. — Ария, инфракрасные визоры не регистрируют никаких тепловых сигнатур, кроме наших собственных на первом этаже. — Почему, блять, нет? — потребовала она. — Они были здесь пятнадцать минут назад! Все они! Продолжайте их искать! Она кипела, мысленно разрываясь от ярости, когда начала тонуть в перспективе неудачи. Ария не вернулась бы в Загробную Жизнь с пустыми руками. Она заполучит по крайней мере одну добычу в их налете, даже если ей придется разрушить весь завод до основания. Взяв с собой лейтенанта Ренагу, они взбежали по лестнице на следующий этаж, где их наемники уже отчаянно врывались в офисы и складские помещения, затем поднялись еще по одной лестнице, которая привела их и два других подразделения на верхний уровень. Пока они торопливо поднимались по ступенькам, Ренага решила доложить Арии об отчете разведчиков. — Ария, — сказала она, — разведка говорит, что они постоянно следили за каждым внешним выходом с тех пор, как ты приказала им отступить. За это время никто не входил и не выходил из здания. Эта информация мало что значила для Арии. Ей было бы все равно, даже если бы ее разведчики установили сигнализацию на каждом окне и в каждой дверной раме. Дело в том, что ее врагов нигде не было и они были вне пределов ее досягаемости. На вершине лестницы Ария, ее лейтенант и дюжина или около того наемников оказались на широкой застекленной со всех сторон площадке; стены из мутных квадратных стекол, простирающиеся вверх к такому же стеклянному потолку, светились слабым золотистым светом сквозь грязь и пыль. В какой-то момент истории завода барьерное поле, вероятно, защищало хрупкое стекло от химикатов, содержащихся внутри, когда здесь еще функционировало производство. В воздухе витал затхлый запах вышедшего из строя оборудования и легкие нотки озона. У дальней стены, отделявшей площадку от комнаты управления, возвышалась гора больших цилиндрических герметичных баков. Единственной отличительной чертой, которой они могли похвастаться, были знаки предупреждения о едком и токсичном содержимом внутри, а также этикетки, которые невозможно было прочитать на большом расстоянии. По опыту Арии, это были просто химические вещества, используемыми для обработки неочищенного нулевого элемента, добытого из пещер астероида, в котором простирались районы Омеги. Наемники разошлись в разные стороны, прочесывая местность в поисках остатков вражеских сил или улик, которые могли бы пролить свет на их чудесный побег. Бомба, спрятанная среди баков, была обнаружена саларианским инженером, который заверил Арию, что это не вызовет особых проблем и что он много раз работал с подобными взрывчатыми веществами. Он без проблем обезвредил бомбу, осмотрел окрестности в поисках дополнительных сюрпризов и обнаружил еще две. Они тоже не представили особой проблемы для его опыта. Ария расхаживала по площадке, бросая свой обжигающий взгляд на всех и ни на кого одновременно. Это была ловушка, хотя они легко обошли ее, потому что бомбы были заложены в спешке убегающими врагами. Это легко объяснялось, но этого было недостаточно, чтобы удовлетворить Арию. Учитывая впечатляющие успехи ее врагов, каждый шаг, который они предпринимали против нее раньше, был преднамеренным и тщательно продуманным до смертельной эффективности. Быть встреченной несколькими бомбами, заброшенными в кучу баков с химикатами, в лучшем случае случайным образом, было оскорбительным. Хотя им не удалось нанести ущерб ее синдикату, они потратили впустую ее время; по ее мнению, это было гораздо хуже, особенно когда они выставили ее дурой. К настоящему моменту она была вне себя от ярости, выкрикивая приказы своим наемникам о продолжении поисков без остановки. Когда Ренага случайно наткнулась на то, что заслуживало внимания Арии, Королева прибыла в указанное место всего за несколько секунд. Ее глаза посмотрели на круглый люк у их ног, расположенный на одном уровне с полом, за исключением небольшого углубления, в котором находилась ручка. По команде Арии Ренага повернула ручку и подняла люк, открыв вид на небольшую металлическую лестницу, спускающуюся в технический туннель. Ария мгновенно ухватилась за эту возможность. — Я хочу, чтобы дюжина оперативников спустилась туда, сейчас же! — свирепость ее голоса разнеслась по всему этажу, побудив кучку наемников прекратить свои бесплодные поиски, броситься к месту нахождения своего босса и начать спускаться в туннель. — У них есть преимущество, и они, вероятно, оставили за собой еще несколько сюрпризов, — сказала она первому наемнику, приблизившемуся к подножию лестницы. — Сканируйте каждый дюйм своего пути, но передвигайтесь как можно быстрее и держите нас в курсе событий! Шевелитесь, черт возьми! Ее последний приказ отправил их в поспешную экспедицию по лабиринту неизвестности. Как только последний наемник из группы включил фонарик и исчез в техническом туннеле, Ария отступила на несколько шагов от зияющего люка и подняла руку к лицу, прикрывая рот и подбородок в напряженном размышлении. Она подошла к стеклянной стене, купаясь в ее золотистом сиянии и глядя сквозь пыльное окно. Неподалеку Ренага осуществляла свою прерогативу над оставшимися оперативниками, направляя их на обыск диспетчерской. Как и во всех помещениях до этого, они ничего там не нашли. Когда лейтенант вернулась к ней, молчаливо и почтительно ожидая ее решения, Ария бросила на нее быстрый взгляд, прежде чем вернула глаза к размытой перспективе Омеги. Она отняла руку от лица. — Какой в этом смысл? — тихо размышляла Ария, обращаясь к Ренаге. Ее холодный, отстраненный тон сильно диссонировал с нарастающей яростью, которая, казалось, вышла за пределы тела Арии. — Какой смысл в этом… во всем этом? — она безвкусно обвела жестом их унылое окружение, и на ее лице отразилось отвращение. — Смысл сидеть здесь так долго, зная, что рано или поздно я приду за ними, как только найду Аникота, только для того чтобы заложить несколько самодельных бомб и уйти через технические туннели на четвереньках? У них был почти месяц, чтобы подготовиться ко мне. И средства Лорхана далеко не исчерпаны. — Может быть, они не ожидали, что ты придешь сюда, — предположила Ренага несмотря на то, что понимала, что ничто не сможет подавить вопросы и возражения, бесконечно множащиеся в голове ее босса. — Никто не знал, когда мы найдем Аникота. Я уверена, что у них не было каких-либо грандиозных планов на это место. — Тогда зачем вообще размещать здесь людей? — спросила Ария. — Просто чтобы поиздеваться надо мной? Я так не думаю. Они умны. Две вещи напомнили мне об этом сегодня. Во-первых, их быстрый побег, а во-вторых, у них все еще хватает здравого смысла убегать всякий раз, когда я рядом. Но это безумие — знать, что я приду сюда, и не воспользоваться этой возможностью. Я ожидала самого худшего, Ренага. Я ожидала много смертей, как с их стороны, так и с нашей. Несколько секунд между ними длилось молчание. — Должна ли я последовать за этой группой в технический туннель? — спросила Ренага. — Я все еще могу нагнать их, если потороплюсь. Вопрос удовлетворил Арию. Намерение Ренаги искупить свою вину после неудачной попытки поимки Киавы Ватесы и Эшедры было очевидным. При обычных обстоятельствах Ария могла бы позволить лейтенанту снова проявить свою благосклонность и спуститься в туннель, чтобы та принесла для нее пленника, но нынешняя ситуация была слишком деликатной и жизненно важной для Арии, чтобы она позволила ей это. — Ты останешься здесь, со мной, — твердо сказала ей Ария. — Сейчас на заводе у нас находится почти сотня наемников, и ты должна помогать мне координировать их передвижения. Хотя Ренага была заметно встревожена, она согласно кивнула и подчинилась приказу Арии. Однако лейтенант продолжала пристально смотреть на Арию, сообщая той о своей решимости продемонстрировать свой статус незаменимого члена администрации в обозримом будущем, если в настоящее время для этого не будет возможности. Арию позабавило это молчаливое заявление. Звон в наушнике Арии предупредил ее о входящем звонке. Она оторвала взгляд от своего лейтенанта и посмотрела на своей Омни-инструмент, ожидая появления идентификатора личности и предполагая, что звонивший окажется одним из ее наемников или разведчиков. Она была удивлена, когда обнаружила, что это не так. На проецируемом экране мягко светясь читалось имя Советника Тевос. Ария в недоумении нахмурила брови, не имея ни малейшего представления о том, чего та могла бы хотеть. Ария отстранилась от Ренаги и приняла звонок. — Что… Настойчивый голос Советника внезапно перебил ее. — Ария, тебе нужно немедленно прекратить свою осаду. Не проси меня объясняться. Просто поверь мне. Тебе нужно немедленно покинуть завод… Ария ответила на жест Тевос, прервав ее в ответ. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Мы уже взяли завод штурмом и заняли его. Да, тут и там было установлено несколько бомб, но они не представляли особой проблемы. В остальном завод совершенно безлюден, и я отправила небольшой отряд по пути их возможного побега. Я ценю твое беспокойство, но оно слишком запоздало. — Ты должна выслушать меня, Ария, — настаивала Тевос. — Тебе нужно уходить сейчас же. Пока мы беседуем, к заводу приближаются два боевых корабля. Свободная рука Арии в раздражении легла на пояс. — Да, я знаю. Я вызвала их почти полчаса назад в качестве второй волны на случай, если мы вступим в ожесточённый бой. Они летят из Гозу, но, как ты понимаешь, на данный момент они нам уже не пригодятся, — когда Ария сделала первый шаг из серии, которая вскоре должна была перерасти в раздраженную походку, она приготовилась заверить Тевос, что ее помощь не нужна, и ситуация — хотя и приводящая в ярость — находится под контролем. Но когда Тевос заговорила снова, прежде чем Ария смогла вмешаться, шаги Т’Лоак внезапно остановились. — Эти боевые корабли взлетели с платформы всего в двух километрах от твоего текущего местоположения, Ария, — решительно сообщила ей Тевос, теряя терпение из-за непрекращающихся попыток Арии перебить ее, прежде чем она даже успевала передать детали своей мистически полученной информации. — Пять минут назад. Это засада. Услышав это, Ария снова медленно сориентировала свое тело в направлении пыльных окон и сделала к ним широкий шаг. Она внимательно осмотрела горизонт, и, хотя не заметила никаких признаков приближающихся кораблей, ее тревога была настолько сильной, что она не могла вымолвить ни слова. — Тебе и твоим наемникам нужно немедленно покинуть здание. У вас меньше трех минут… — Ария, — сказала Ренага, пытаясь привлечь к себе внимание босса. Когда лейтенант встретила ее дикий, пронзительный взгляд, то продолжила: — Я только что получила новости от наших разведчиков. Похоже, наши птички подлетают. Держа Тевос на линии, Ария без промедления отреагировала на своего лейтенанта. — Свяжись с ними, — сказала она, ее тон требовал, чтобы Ренага поторопилась. — Свяжись с пилотами, пусть они назовут коды авторизации. Ренага согласно кивнула. — Это лейтенант Ренага Эмайя, птицы восемь шесть четыре и восемь шесть семь, пожалуйста, назовите коды авторизации. Мы визуально установили ваше местоположение. Повторяю, пожалуйста, назовите ваши коды авторизации, — она дала пилотам несколько секунд на ответ. Когда ответа так и не поступило, она повторила свое сообщение. Воцарилась полная тишина, спровоцировавшая ужасный холодок, который быстро пробежал по шее и позвоночнику Ренаги. Она повернулась и встретилась взглядом со своим боссом, опасаясь последствий. Повинуясь инстинкту, летенант взяла на себя смелость удаленно подключиться к основным компьютерам их боевых кораблей с помощью своего Омни-инструмента. — Установление связи, — она комментировала свои действия для Арии. — Пытаюсь получить доступ к транспондерам… О, нет… — Что? В чем дело? — строго спросила ее Ария. — Нет… нет никакого отклика. Совсем ничего. Ария едко выругалась, придя к выводу, что кто-то либо перехватил, либо саботировал ее корабли. Последнее сообщение, которое она получила от них, пришло вскоре после их подтверждения о том, что они направляются в район Дору. — Что с ними случилось? — снова обратилась к Тевос Ария. — Где мои корабли?! — Я… я не знаю, Ария. Теперь она увидела их. Пару боевых кораблей, низко и уверенно летящих к заводу. — Тащите снайперов на крышу! — рявкнула Ария в свой коммуникатор. — Пусть они осмотрят корабли! — Мы уже тут, мэм, по приказу лейтенанта, — последовал ответ от одного из снайперов. — Корабли в пределах видимости. Идентификационные номера, нанесенные на корпуса, бьются с нашими, и оба пилота на своих местах. — Убейте их, — сказала Ария, сильно удивив снайперов, сидевших на крыше. — Это приказ. — Принято, — сказали снайперы, сбитые с толку решением Арии, но сочли неразумным задавать ей вопросы. Ария и лейтенант наблюдали за происходящим через пыльные окна. Всего три секунды прошло с момента приказа Арии, когда они услышали приглушенный хлопок пробивающей защитный барьер пули. Пуля прошла сквозь щиты боевого корабля с бледно-голубым мерцанием. Несмотря на уменьшенную мощность снаряда при попадании в стекло кабины, пуля была достаточно большого калибра, чтобы пробить армированное стекло, и такой же выстрел поразил пилота второго боевого корабля, что привело к идентичным результатам. Снайперы подтвердили свои прямые попадания по целям. По имеющимся сведениям, оба пилота были поражены в головы точными, профессиональными выстрелами метких оперативников. Но боевые корабли не изменили курса. Они продолжали лететь, неумолимо приближаясь все ближе и ближе к заводу. — Оставили включенный автопилот? — предположила Ренага. — Если так, то они скоро приземлятся, и мы сможем их осмотреть. Это было разумное предположение до тех пор, пока корабли не открыли огонь из своих орудий. Из-за близости кораблей к их позиции Ария смогла сосчитать каждую ракету, выпущенную в сторону завода. — Я свяжусь с тобой позже, — передала последнее сообщение Тевос Ария и прервала звонок, прежде чем Советник успела сказать что-либо в ответ. — Всем лечь! — резко крикнула она, ее голос разнесся по площадке и достиг ушей всех наемников внутри. Без колебаний они упали на пол, едва избежав плотного потока огня, со взрывом выбившим окна и пославшим град осколков стекла, безжалостно сыплющихся на тех, кому не посчастливилось оказаться вблизи окон. Ария и Ренага спаслись от порезов только благодаря тому, что закрылись своими мощными мерцающими биотическими барьерами. Стекла скатывались с них, как капли воды с масла. За пределами их позиции линия огня украсила стены длинными, густо испещренными следами повреждений. В тот момент, когда Ария прижалась к полу, ей пришло в голову, что старые баки с химикатами были расположены здесь с определенной целью. Их тоже поразило взрывом, и их металлические стенки пробились во многих местах, из которых тонкими струями под давлением вытекала ярко желтая жидкость, испаряющаяся при контакте с воздухом. По их каналу связи Ария слышала крики и вопли с крыши, где ее снайперы и другие наёмники были поражены огнем. Взглянув вверх Ария увидела тела, лежащие на стеклянном потолке, и растекающиеся лужи темной крови, сочащиеся из-под их трупов. — Это беспилотники! — сообщил один из наемников, которому удалось вовремя отступить и найти укрытие. — Они управляются дистанционно! — Сбейте их! — скомандовала Ария, все еще лежа на полу. — Кто-нибудь, сбейте их! Подключайте тяжелую артиллерию! Еще одна атака с грохотом ворвалась в окна, удерживая Арию и ее наемников прижатыми к полу, пока те, кто был на крыше, изо всех сил пытались укрепить свои позиции настолько, чтобы инженеры и те, кто нес ракетные пусковые установки, могли выполнять свои обязанности. Громкий хлопок разорвал воздух, когда техник успешно перегрузил щит и на несколько секунд лишил защиты ближайший боевой корабль. Ракета стартовала немедленно — используя эти несколько секунд уязвимости, чтобы достичь своей цели. Хвост белого дыма последовал за ракетой, когда та полетела вперед и ударила в крыло боевого корабля. С грохотом и облаком обжигающего пламени металлические куски оторвались от корабля и разлетелись во все стороны, многие из них срикошетили обратно к фасаду завода. В то время как большинство наемников разбежались в поисках лучшего укрытия, Ария внезапно вскочила на ноги, окутанная яркой синей оболочкой, поймала биотикой большой кусок металла несущегося с огромной скоростью и метнула его туда, откуда он прилетел. Искореженное металлическое лезвие вонзилось во второе крыло боевого корабля, лишив его равновесия и подорвав остававшийся арсенал ракет. Корабль закружился в воздухе, потеряв всякий контроль. Горя и снижаясь по спирали он устремился к зданию, врезавшись в него примерно в двадцати метрах слева от Арии и вдребезги разбив то, что оставалось от окон с той стороны. Двое наемников, не успевших вовремя убежать, были раздавлены его корпусом. Все, кто были еще живы, сосредоточили свой огонь на оставшемся боевом корабле. Еще одна ракета, запущенная наемниками Арии, попыталась достичь своей цели, но промахнулась из-за того, что ее курс отклонили несколько тепловых ловушек, запущенных с корабля. Боевой корабль безжалостно осыпал ряды Арии градом пуль и ракет в ответ, уничтожая наемников быстрее, чем тем удавалось разрушить щиты корабля и повредить его корпус. На широкой открытой площадке почти не было укрытий, за которыми можно было бы спрятаться, если не считать груду баков с химикатами, беспрерывно выбрасывающую свои токсичные пары в воздух. Немногие отважились войти в желтый туман в поисках укрытия, а те, кто это сделал, отчаянно потянулись к своим фильтрующим воздух шлемам, но гнев врага их не пощадил. Баки снова стали мишенью корабля, и их изрешетило пулями, что только усилило едкие струи химикатов. Ария воспользовалась отвлечением боевого корабля и послала волну биотики настолько мощную, что защитные щиты мгновенно разлетелись вдребезги и корабль снова стал мишенью для ракет ее наемников, когда Ренага заметила опасность. В то время как их наемники спасались от смертоносного тумана, его ядовитые пары отравили большую часть пригодного для дыхания воздуха, и продолжали распространяться, почти добравшись до языков пламени, вырывавшихся из сбитого боевого корабля. Лейтенант отреагировала моментально. Она бросилась на Арию и повалила ее на пол в тот самый момент, когда загорелся туман. Огонь вспыхнул и поглотил ядовитые облака, пожирая их молекулы и с жадностью поднимаясь все выше. Когда он достиг баков, те взорвались в результате катастрофической цепной реакции, один за другим в такой быстрой последовательности, что это казалось почти одновременным. Воздух был горячим и тяжелым от огня и мертвенно-желтого тумана, душившего всех вокруг себя. Кусок взорвавшегося бака пролетел над их головами вскоре после того, как Ренага утащила своего босса вместе с собой на пол. Крики раздавались вокруг них, когда они пытались подняться на ноги; крики тех, кто получил ужасные ожоги, и крики тех, чьи глаза и горло мучительно жглись клубящимися ядовитыми парами. Последний уцелевший бак рядом с Арией вскоре тоже охватил огонь, и он рванул с такой силой, что куски обломков корабля, разбросанные по полу, разлетелись в разные стороны. Один из шальных обломков попал прямо в Арию и разрушил ее биотический барьер, который спас ее от худшего. Сквозь тьму Ария падала вниз, все глубже в черноту, и вскоре потеряла сознание.

***

Она была одна. Когда Ария открыла глаза, то оказалось, что она совершенно одна. Ее размытый взгляд улавливал только пятна желтого цвета, пронизанные призмами красного и зеленого, хотя в конечном счете они снова превратились в химические клубы пара, как только ее зрение восстановило свою четкость. Пол был холодным у ее щеки. Сквозь оцепенение она оглядела свое окружение и обнаружила, что ее мир непостижимым образом трансформировался и исказился в муках ее странной контузии. Она больше не лежала на полу завода, а вместо этого над ней возвышались колонны храмовой геометрии, расписанные инопланетными узорами, которые лихорадочно кружились и плыли, как реки эмульсии. Далеко за ними, между стройными обелисками, низко висело бронзовое солнце, чья кажущаяся осязаемость делала его ближе, чем это было возможно в реальности. Казалось, оно страдает той же болезнью беспокойства, что и остальная часть ее вселенной, пульсируя под тенями, отбрасываемыми невидимым проявлениями страха. Она была в кошмарном сне. Ария попыталась пошевелиться, но не смогла. Все усилия провоцировали в ее теле только непроизвольную дрожь и озноб, напоминающий о шоке, который она испытала, когда ее отравил Аникот. Ей было больно дышать, а еще больнее поднимать глаза вверх, в попытке изучить бесформенный золотой зал, который странным образом менял свою планировку всякий раз, когда ей удавалось вглядеться в него. Так она лежала некоторое время, чувствуя, как груз безмолвных веков проходит по ее неподвижному телу, пока какой-то звук не прорезал ее невыносимое одиночество. Это был стук каблуков — поначалу тревожный, но смутно воспринимаемый летаргическим сознанием Арии как безумно знакомый, и когда она услышала его, то на нее обрушился поток облегчения. Она напряглась, в попытке узнать, чей темный силуэт появился вдалеке. Она не смогла его разглядеть. Когда Ария попыталась привлечь к себе внимание, слова застряли у нее в горле и слетели с губ в виде слабого кашля, болезненно сжавшего ее легкие. Неспособная протянуть руку, когда силуэт приблизился, Ария смогла только ускорить свои неглубокие вдохи в преднамеренной, хотя и неудачной попытке. Что-то было не так. Упрек исходил от приблизившейся фигуры. Неразбавленное осознание предательства, которое долгое время скрывалось в коридорах привязанности Арии и проливало свет на слова, скрытые в ее сознании: Если она любит тебя, она даст тебе все, что ты захочешь. Она знала. Она всегда боялась и знала правду. Темп дыхания Арии ускорился на максимум ее возможностей. Она не знала, как Советник отреагирует на ее предательство, и не знала, поверит ли та утверждению о новом мотиве, выходящем за рамки жадности. Могла ли она поверить сейчас, что что-то невыразимо неприятное недавно проросло в глубинах ее совести, заставив скрытые амбиции ускользнуть из ее головы? Или это действительно был предел ее терпения, как и предупреждала Тевос? Когда Ария услышала, как фигура обходит ее, она крепко сжала челюсти, гордая и непримиримая даже в своей беспомощности. Ее глубинная натура всегда беззастенчиво пылала. Ария была той, кем она была, неисправимо, и как бы странно не сжималось ее сердце в некоторые ночи с ней, ее первоначальное намерение никогда не измениться. Она хотела власти. Она хотела ее всю. Силуэт протянул к ней руки, поднимая ее безвольную верхнюю часть тела со сверкающего золотого пола также, как позапрошлой ночью — одна рука лежала на ее спине, а другая — на талии. Арию подняли вверх на руки, хотя взгляд Т’Лоак не отрывался от бронзовой сферы солнца вдалеке. Она не смотрела на свою похитительницу не только из гордости. Странно, но силуэт не испытывал к Арии ни злобы, ни мести. Сначала она почувствовала прикосновение кончиков пальцев к своей щеке, а затем рука успокаивающе легла на ее лицо, унимая ужасный огонь, бушующий в ее груди. Но это прощение было холодным. Оно пробрало Арию до костей, как только ее внутренне пламя погасло. Ее еще больше заключили в объятия, не принадлежащие Советнику. Ария чувствовала прохладный шелк на плече той, на кого опиралась ее изможденная голова, грудь менее пышных пропорций, прижатую к ней, и запах сигарет, скрытый под духами, которые пахли слаще, молодежней, но все равно были знакомыми. Ее крепко держали, а благоговейные пальцы одержимо и тоскливо касались ее шеи, умоляя о чем-то, чего она не могла дать. Слишком внезапно ее тело отпустили. Ария ударилась головой об пол и разбила губу, хотя небольшая сила вернулась к ее мышцам. Она воспользовалась этим, чтобы неуверенно приподняться. Когда ее взгляд метнулся вверх, она увидела первое отчетливое лицо за весь свой кошмар. Дева азари, ничем не примечательного роста и худощавости, потерянная и бесцельно блуждающая по областям между детством и зрелостью. Она стояла над ней, красивые голубые глаза мерцали отчаянием. Это было зрелище, которое Ария видела много раз прежде. Бесчисленное количество раз. Тем не менее, во всех случаях она никогда не отказывалась от желания протянуть к ней руку, как сейчас. И она протянула руку любимой деве, желая утешить и защитить, даже когда ее тело было сломлено и мало чем могло помочь. Она коснулась рукава дочери, но та отстранилась от нее, бросив мрачный и обезумевший взгляд, полный боли, гнева, предательства. Ария упорствовала, позволяя кончикам пальцев скользить по запястью девы, молча моля ее о помощи. Наконец Лизелль подошла ближе и протянула к ней руки. Но не с добрыми намерениями. Пальцы сомкнулись вокруг шеи Арии и толкнули ее вниз, пробивая под ней пол и погружая в мутную воду. Королева начала яростно сопротивляться, разбрасывая непрозрачные брызги, дико разлетающиеся вокруг, но как бы она ни боролась, Ария не могла высвободиться из мстительной хватки, обернувшейся вокруг ее горла. Судорожные вздохи, отчаянно пытающиеся заполнить пустые легкие, захватывали только жидкость, медленно, но неизбежно утопляющую ее, пока она не затихла.

***

Ария резко очнулась от жестокого кошмара, открыла глаза и тут же ощутила нестерпимое жжение от воздействия химикатов, полностью пропитавших пол за несколько минут ее мучений. С отборными ругательствами она отшвырнула большой кусок искореженного металла от своего тела и, пошатываясь, поднялась на ноги, закрыв рукой глаза, когда их пронзила острая боль. Хотя поначалу она была дезориентирована и ослеплена, звук стрельбы инстинктивно заставил ее снова упасть на пол, и двигаться на четвереньках в поисках укрытия. Боевой корабль все еще стрелял по ее наемникам, которые толпами бежали от него и едких миазмов, крича, отступая к лестнице или ближайшему разбитому окну. Их единственной передышкой был тот момент, когда корабль не мог поразить своих целей за завесой химикатов и прибегал к случайным атакам по разным точкам. Сквозь вспышки выстрелов Ария увидела тела. Одни были залиты кровью, другие обожжены и ужасно обезображены взрывным адом. Эти украденные проблески света пробивались сквозь дымку, касаясь ее налитых кровью глаз, как огонь, и невольно посылали слезы тонкими струйками по ее щекам. Ее горло и легкие одинаково горели, она кашляла и задыхалась, когда пыталась делать вдохи. В ее затуманенном и ошеломленном сознании четко выделялась одна цель. Она потянулась к мертвому наемнику, поспешно отстегивая пояс с гранатами с его талии, прежде чем перекинула связку через плечо. Шаги, предпринятые в наиболее освещенном направлении, привели Арию к разбитому окну. Держась за раму, она вылезла наружу на внешний выступ. Ария не дала боевому кораблю достаточно времени, чтобы он ее заметил. Всего за несколько секунд она открепила гранату, выдернула из нее чеку, подбросила в воздух и направила ее по дуге с помощью своей биотики. Она закинула гранату в вентиляционное отверстие, ведущее к двигателю корабля. Как и его напарник, боевой корабль постигла та же огненная смерть. Ядро двигателя загорелось и взорвалось, окутав корабль световой вспышкой. Была отдана идентичная последняя команда от того, кто дистанционно управлял им — кончики крыльев направили его к зданию, намереваясь забрать жизни как можно большего числа наемников Арии, прежде чем его существование подойдет к концу. Боевой корабль выполнил свое предназначение. Ария наблюдала за тем, как он пробивает стену из окон, сея смерть и хаос при падении. Но это не имело значения. Угроза была нейтрализована. Когда Ария отступила обратно в здание, то снова подняла руку к лицу, чтобы защититься от ядовитых паров, очищая свой разум от кошмара, вызванного контузией и бредом, и думая, что сойдет с ума, если придаст ему хоть какую-то серьезность, кроме бессмысленной, абстрактной пытки. Это было всего лишь порождение ее отравленного подсознания, склонного связывать воедино лоскутные одеяла ужасных мыслей после того, как его поразил проблеск смерти. Это было похоже на тревожные сны, испеченные в пылу лихорадки. Химикаты продолжали испаряться из искорёженных баков. Ее силы изо всех сил пытались помочь друг другу, вытаскивали из-под обломков союзников, оказавшихся в ловушке под ними, проверяли каждое тело на наличие признаков жизни и оттаскивали тех, кто в наихудшей степени пострадал от воздействия химических веществ и огня, в сторону, где те немедленно получали медицинскую помощь. Не раз Ария слышала вопли ослепленных наемников, кричащих, что они ничего не видят, совсем ничего не видят… — Ренага! — Ария позвала своего лейтенанта, осматривая хаос полными слез глазами в поисках ее темной брони. Когда ответа не последовало, она попробовала воспользоваться коммуникатором. — Ренага, где ты? — спросила она по связи и снова не получила ответа. Ария продолжила поиск вручную. Только когда она подошла к куче все еще горячих обломков, оставшихся от второго корабля, она услышала слабый и хриплый голос, зовущий ее. Ария повернула голову к искореженной куче металла. Сквозь свое затуманенное зрение и безжалостную дымку, витавшую в воздухе, Ария определила источник голоса. Это была лейтенант Ренага, лежа прислонившаяся к большому металлическому куску того, что когда-то составляло корпус боевого корабля. Нижняя половина ее туловища была завалена обломками. Ария увидела, что лейтенант дышит неглубоко и часто, почти с бешеной скоростью. Когда Ария подошла достаточно близко, чтобы оценить степень ее травм, то обнаружила, что лейтенанта поразил кусок взорвавшегося крыла боевого корабля. Металл оторвался от корабля с такой силой, что чуть не разорвал Ренагу надвое. Когда Ария опустилась на колени, то увидела внутренности своего лейтенанта, вывалившиеся из ее тела ужасной, беспорядочной массой. Ее уже невозможно было спасти. Тело Ренаги оставалось целым только благодаря тонким связкам плоти, соединявшим ее таз с верхней частью туловища. Пока Ария стояла на коленях рядом с ней, наблюдая за смертельной бледность на лице Ренаги и реками крови, стекающими с ее носа и губ, лейтенанту удалось поднять измазанную фиолетовой кровью руку и схватить Арию за белую куртку. — Ария, — задыхаясь выдохнула она. — Я… Я не… Я не чувствую своих ног… — Тебе больно? — спросила Ария. — Я н-не знаю… Я не знаю… Я не чувствую… — жалобно запиналась Ренага, когда начала впадать в шок. — Поговори со мной, лейтенант. — Ария, — сказала Ренага, ее голос едва превысил по громкости шепот. — Ария… Я думаю, что я.… я… — Я знаю, — сказала Ария. Она умирала. Взгляд темнеющих глаз Ренаги рассказал Арии о том, что она чувствует, как щупальца смерти цепляются за нее, ползут по венам и забирают тепло жизни из ее сердца. Приближение своей собственной смерти превратило ту, кого Ария когда-то знала, как стойкую, безжалостную убийцу, в испуганную, дрожащую азари. Ренага, Ария и те, кто связали свою жизнь с Омегой, уже давно установили близкие отношения со смертью и поэтому знали о ее добыче. Они использовали смерть как инструмент на протяжении бесчисленных лет, принося жертвы ее всепоглощающей тишине, словно умилостивляя Бога, но мало кто задумывался о том дне, когда пустота откроет свою пасть и позовет их за собой. Но это произошло слишком внезапно. У Ренаги не было времени на подготовку или осознание истинного конца. Кто мог знать, чего она ожидала от сегодняшнего дня, проснувшись этим утром, или какие банальные планы у нее были на вечер, которые теперь никогда не сбудутся? Ария наклонилась и отстегнула пистолет с пояса Ренаги, зная, что та больше не может четко управлять своими движениями. Она вложила его в руку Ренаги, помогая той обхватить рукоятку дрожащими пальцами, прежде чем опустила руку ей на грудь. Не говоря ни слова, Ария достала свой собственный пистолет. — Ария, — сказала ей Ренага. Ее пальцы крепче ухватились за белую куртку, как будто, сжимая ее, она могла закрепить свое присутствие во вселенной еще на какое-то время. Лейтенант посмотрела на лицо Арии, и увидела странное зрелище. Ария, казалось, плакала, и слезы градом катились из ее покрасневших глаз и стекали по щекам. Ренага никогда раньше не видела такого зрелища и точно не ожидала, что это будет последнее, что она увидит. Она торжественно посмотрела на Арию. — Мне… мне жаль, что я разочаровала тебя. — Ты не разочаровала, — сказала Ария, взводя курок пистолета. — Ты справилась хорошо. Ренага на мгновение закрыла глаза и испустила слабый вздох облегчения. — Ты готова? — Да… да, — сказала лейтенант. Когда Ария прижала пистолет к ее голове, Ренага заговорила снова, произнося слова, священные и глубокие, как молитва. — И я.… я.… я горжусь тем, что умру здесь, вот так… за тебя. Да благословит тебя Богиня, Ария, во всем, что ты делаешь. Богиня, благослови мою Королеву. Ария нажала на курок, стирая с лица земли чистые эмоции, отражающиеся в глазах лейтенанта. Ужас перед аркадами бесконечного, неизведанного забвения, убывающее достоинство гордого лейтенанта, надвигающееся беспокойство о том, что жизнь не была прожита в удовлетворении или счастье. Все мыслимые слабости и сомнения стерлись в одно мгновение. Какое-то время Ария стояла на коленях рядом с Ренагой, и на ее лице не отражалось никаких эмоций. Еще один лейтенант был мертв. Еще одна бесценная составляющая ее синдиката была отнята у нее, и Ария даже не получила ни малейшей информации в качестве компенсации за огромную потерю. Ее мысли превратились в отвратительные оттенки гнева. Поднявшись на ноги, Ария выкрикнула новые приказы своим наемникам, сказав им осмотреть остатки кораблей в поисках чего-нибудь значимого. Они с готовностью повиновались, обыскивая обломки и вскрывая искореженные кабины, чтобы осмотреть подставных пилотов. Пока они занимались своей новой задачей, Ария подняла руку к лицу, в ужасе стирая струйки слез, прежде чем поднесла кончики пальцев к губам. Когда она отняла руку, то обнаружила на кончиках пальцев темно-фиолетовый отблеск, заставивший ее презрительно задуматься над тем, в каком виде она сейчас предстает перед своими наемниками. Резкий хлопок переключил ее внимание на боевые корабли, возле которых копошились наемники. Дверь грузового отсека одного из все еще горящих кораблей взорвалась, возможно, из-за высокой температуры или из-за взрывчатки, которую установили подразделения Арии. Странно, но, судя по их реакции, ни то, ни другое не являлось этому объяснением; несколько наемников подняли штурмовые винтовки и приблизились к темноте трюма с предельной осторожностью и бдительностью. В тот самый момент, когда один из них включил фонарик, чтобы осветить внутренности корабля, голубая вспышка, сопровождаемая оглушительным грохотом, жестоко выбросила пятерых наемников из трюма, отправив их в полет с такой силой, что двоих из них выбросило с крыши через разбитые окна. Одному удалось ухватиться за выступ, прежде чем он рухнул навстречу своей гибели. Другому повезло меньше. Ария немедленно вернулась к телу своего лейтенанта и принялась рыться в мясистых внутренностях, вытаскивая резервный генератор щита Ренаги из ее легкой брони. Она закрепила его на одном из ремней корсета под своей белой курткой, и тут же включила его в ожидании неприятностей. Тем временем ее силы сосредоточились на необъяснимом инциденте, держа оружие наготове, но пока воздерживались от других действий. Миновав их ряды, Ария приблизилась к кораблю сама, целеустремленными шагами направляясь к его обломкам, ее сердце разрывалось от гнева и мести. Из грузового отсека появилась фигура в тени яркого пламени, но явно одетая в тяжёлую броню. Шлем закрывал голову, но он недолго скрывал лица — его сняли и отшвырнули в сторону, как будто намеренно и злобно, чтобы Ария увидела, кто пришел убивать ее людей, словно животных. Ария увидела гребень азари, но не прошло и секунды, как она проанализировала своего нового врага, и поняла, что что-то было ужасно, ужасно не так. Когда азари повернулась лицом к Арии, Т’Лоак увидела почти непрозрачные участки синтетической плоти, привитые к лицу, окрашенные в отвратительные оттенки неестественного разложения, сохраняя сам череп и его содержимое нетронутыми. Даже с дальнего расстояния было видно наличие плоти под мутной фальшивой оболочкой, и, хотя левая глазница была полностью пуста, оставляя вместо себя черную пустоту, через которую можно было заглянуть прямо в глубину черепа, оставшийся правый глаз был заменен сияющей белое линзой. Лицо азари казалось лишенным всякой разумной воли. А потом Ария увидела это; на кобальтовом наплечнике брони внушительно красовался белый символ, напоминающий крылья, окруженные ореолом. Эмблема Спектра Совета. Это была Неора. Хотя глаза Арии значительно расширились, когда она увидела этот ужас, ее ненавистный взгляд не дрогнул, когда Спектр начала приближаться к ней широкими шагами, передвигая ногами, перемежающимися участками брони и непонятными механизмами, по которым бежали провода, словно вены, а округлые и отполированные металлические суставы коленей отражали свет пламени и тлеющих обломков кораблей. Побуждаемая яростью и инстинктом, Ария шагнула вперед, чтобы уничтожить то, что, очевидно, было самым изощренным искажением жизни, когда-либо создаваемым ее врагами, хвастающимися перед ней своими технологиями. Синтетические компоненты имитировали функции органики настолько безупречно, что даже мертвые снова становились живыми. Само существование этой мерзости оскорбляло естественный уклон эволюции. — Похоже, они неплохо подлатали тебя с нашей последней встречи, — сказала Ария, высоко подняв подбородок и почти дрожа от возможности выпустить весь гнев, неуклонно копившийся в ее крови в течение нескольких недель. Барьер щита мерцал над ее одеждой и кожей. — Вернулась за добавкой? Неора ничего не ответила. Ее рука поднялась, мерцая биотикой, и окутала Арию голубым светом, поднимая ее в воздух и пытаясь поймать в ловушку стазисного поля. В ответ Ария направила свой барьерный импульс, разрывая чужой слой биотики яростной, светящейся вспышкой и с легкостью рассеивая его. В качестве последнего указания своим силам Ария подняла несколько пальцев к своему коммуникатору. — Отступайте. Я разберусь с ситуацией самостоятельно. В тот момент, когда она закончила отдавать последний приказ, Ария твердо встала на ноги на землю и вытянула руку вперед. Яркая вспышка вырвалась на свет, поглотив Неору с оглушительным грохотом и рябью биотики, которые отозвались в груди всех, кто находился достаточно близко. Спектр вышла из жужжания энергии невредимой, защищенная барьером, очень похожим на барьер Арии, который ярко вспыхнул при ударе, но не погас. В то время как ее оставшиеся наемники эвакуировались, а Неора подходила все ближе, Ария заметила импланты, встроенные в шею Спектра, и идентифицировала их как биотические усилители. Любое живое существо, оснащенное таким количеством усилителей, мгновенно поджарило бы свою нервную систему при использовании своей биотики от чистого взрыва энергии. Очевидно, в уникальном случае Неоры это ограничение не действовало. Словно демонстрируя доступную ей силу, Неора подняла боевой корабль, из которого только что вышла. Корабль завис на несколько секунд над головой Спектра, прежде чем его швырнули вперед, стремясь раздавить Арию его весом. Болезненно осознавая, что она не сможет поймать громадный корабль своей биотикой, Ария подняла ближайшую к ней крупную металлическую балку биотикой и бросила ее по касательной в сторону корабля, стремясь изменить его траекторию ровно настолько, чтобы суметь уклониться от него. Ария отпрыгнула в сторону, ненадолго заскользив по полу, прежде чем снова вскочила на ноги и теперь в отместку бросилась к Неоре. Зайдя с боку, Ария ударила Спектра светящимся биотикой кулаком по лицу. От удара Неора отшатнулась назад на несколько шагов, но совершенно не пострадала. Ария знала, что подобным ударом любому другому противнику она раскроила бы череп. В течение нескольких тревожных секунд Неора просто молча наблюдала за Арией, изучала ее и собирала свои данные, глядя на нее единственным глазом. Ария решила прервать ее анализ. С яростным криком она врезалась в Спектра и отбросила ту назад, швырнув ее тело в сторону пустых, искорёженных огнем баков и с помощью биотики подняла один из них в тот момент, когда Неора рухнула на пол от удара. Ария ударила баком в грудь Неоры, стремясь разрубить ее тело, чтобы раскрыть больше его секретов. Первый удар оставил вмятину на баке, а второй промахнулся, когда Неора откатилась в сторону, встала на ноги и вырвала биотикой бак из рук Арии, бросив его в обратку в свою противницу. Она злобно запустила его в голову Арии, которая вовремя пригнулась и увидела, как тот пролетает над ней и разбивает оставшиеся на его пути окна. Неспособная соперничать со скоростью движений возрожденной Неоры, Ария не смогла подняться на ноги достаточно быстро, чтобы уклониться от Спектра, когда та бросилась вперед и схватила Т’Лоак за шею. Пальцы Неоры сжали горло Арии в тисках; руки Т’Лоак в ответ ухватились за запястье и предплечье Спектра. Тяжело и быстро дыша от нехватки воздуха, Т’Лоак споткнулась под напором Неоры и тщетно пыталась сохранить равновесие. Вскоре Арию вовсе подняли в воздух и врезали в металлические рамы, на которых все еще находились острые, зазубренные остатки оконных стекол. Ария вытянула ноги вниз, тщетно пытаясь достать хотя бы носками ботинок до пола, пока руки Неоры продолжали крепко сжимать ее горло. Одержимая желанием победить в их схватке, Ария прекратила борьбу на мгновение, которое потребовалось ей для того, чтобы согнуть ноги и выбросить их вперед, ударив свою соперницу с такой силой, что ту отбросило назад. Сделав долгожданный глоток воздуха, Ария с голубой вспышкой биотики снова врезалась в Спектра, впечатав Неору в боевой корабль, который та когда-то подняла. Хотя из ран Спектра текла как органическая кровь, так и диковинная белая жидкость, Неора оторвалась от корпуса корабля без малейшей морщинки дискомфорта на лице. Для Арии было странно, что Спектр все еще могла истекать кровью, после ужасных ожогов и повреждений, полученных ею на их последней встрече. Они снова вступили жестокую, безжалостную схватку за саму Омегу. Наемники Арии, которые издалека наблюдали за битвой своего босса, не видели ничего, кроме синих вспышек и сопровождающих их низкочастотных вибраций, заставлявших содрогаться сам воздух. То, что осталось от окон, время от времени лопалось, и части стеклянной крыши рушились сами по себе, в то время как пламя лизало выступы этажа ниже, когда достигало края площадки. Не было слышно звуков выстрелов, как будто огнестрельное оружие устарело задним числом, и его затмила концентрированная биотическая мощь, которая посрамила бы легендарное мастерство многих матриархов и угрожала полностью разрушить завод до основания. Временами те, на ком были надеты визоры, мельком видели, как их босс и ужасающий Спектр обмениваются ударами, которые могли бы запросто располовинить человека, или поднимали массивные металлические балки без затруднений. Мир уступил их силе, сгибаясь и ломаясь под их весом, пока они творили катастрофу. За столетия Ария не была настолько напряжена, пытаясь не уступать мастерству противника. Она изо всех сил старалась бороться с Неорой, безжалостно швыряющей в нее боевые корабли, как будто те были сделаны из бумаги. Они тяжело катились по полу, когда Ария пригиналась и уклонялась от них, одновременно отвечая атакой на атаку. Стекло с потолка падало на их головы массивными смертоносными кусками, сбивая кинетические щиты Арии, целостность которых быстро ослабевала с каждым ее неверным шагом. В отчаянной попытке переломить ситуацию Ария ухватилась за возможность и запрыгнула в открытый трюм боевого корабля, пока тот летел на нее. Аккуратно проскользнув через трюм летящего корабля, она выпрыгнула с другой его стороны и приземлилась достаточно близко к Неоре, ударив Спектра со всей оставшейся силой. Истощенная биотика Т’Лоак поддерживалась только благодаря ее ненависти, подпитывала удары, которые врезались в синтетическую плоть Спектра, прежде чем Ария смогла отбросить Неору в дальнюю стену. Как и бесчисленное количество раз до этого, Неора оттолкнулась от стены и вновь была готова драться. Но на этот раз, прежде чем кинуться в атаку, она заговорила, заставив испытать Арию леденящий кровь ужас. Спектр раскрыла мысли, собранные воедино давно умершим разумом, произнося их голосом, который уже не был ее собственным, теперь пронизанный грубыми, гудящими хлопками и помехами механических колебаний. — Создание многих жизней и многих смертей, — произнесла она. — Создание, которое ничего не чувствует. Создание, которое сравнивает себя с Богами. — Громкие слова, — сказала Ария, втайне переводя дыхание. Она сохраняла свою уверенную позу, даже несмотря на то, что из ее разбитой губы обильно текла кровь, а в глазах читалась сильная усталость. — Думаешь, ты сможешь соответствовать им? — Я говорила о тебе, — пояснила Неора. Без предупреждения она рванула вперед, мчась так быстро, как только позволяли ее механически усиленные ноги. Она врезалась в Арию, и вместе они вылетели из пустой оконной рамы, кувыркаясь в воздухе, пока яркие вспышки огня из здания дезориентируя закружились вокруг них. Как только Ария увидела своего врага, она собралась нанести удар ногой, но Неора схватила Т’Лоак за лодыжку и использовала ее как рычаг, подтянувшись достаточно близко и нанеся удар в лицо. В глазах у Арии потемнело, когда бронированный, металлический кулак врезался ей в челюсть, и она не потеряла сознание только благодаря своему барьеру, поглотившему большую часть удара. Спектр снова ударила кулаком в лицо, и у Т’Лоак из носа потекла струйка крови. Неора попыталась ударить Арию еще раз прежде чем они врежутся в стеклянную крышу центрального вестибюля под ними, в которой уже были две дыры, отмечающие точки попадания тел наемников, которые разбились здесь насмерть за несколько минут до них. Арию не постигла та же участь. Она перевернула их в воздухе, пробив телом Неоры стеклянную крышу. Т’Лоак окутала себя барьером и взмыла в воздух ровно настолько, чтобы затормозить падение до приемлемой скорости, но не настолько, чтобы мягко приземлиться. Хотя Ария частично пострадала от падения, чувствуя адскую боль в лодыжках, она швырнула Неору на пол из чистой злобы, надеясь всеми фибрами души, что наконец сломала ее. Стекло царапало ее кожу, пока Ария выкарабкивалась из неглубокой, похожей на кратер вмятины в полу. Когда Т’Лоак встала на ноги, то развернулась в обратную сторону и запечатлела подъем Неоры. Ария увидела, что не убила Спектра, но глядя на отчаянно мерцающий барьер Неоры поняла, что ее контроль над невероятной силой ухудшается. Когда Неора снова замахнулась кулаком ей в лицо, Ария позволила ударить себя. Барьер Т’Лоак лопнул, и волна биотики, распространившись во всевозможных направлениях, отбросила Спектра. Ария биотикой подняла с пола длинный осколок стекла, хорошо прицелилась и пронзила им Неору. Острый конец стекла вонзился в живот Спектра, зловеще блестя фиолетовой кровью и струйками странной белой жидкости. В теле Неоры оставались несколько узнаваемых органов, но Арии было очевидно, что поддержание циркуляции крови в венах Спектра являлось необходимым условием для ее реанимации. Хотя рана предвещала ее последнюю кончину в череде многих, Неора позаботилась о том, чтобы забрать с собой Арию. Она подпрыгнула к ней, схватила ее руками и вцепилась в куртку и плечо Т’Лоак с новой целью. Ария мгновенно отступила в отвращении, но почувствовала только стену за спиной и кончик острого стекла у своего живота. Ария яростно извивалась и металась, тщетно пытаясь вычерпать хоть немного биотики из своего опустошенного колодца. Неора с силой подалась вперед, в то время как лучи призрачной враждебности, казалось, светились в ее единственном глазном имплантате. Она прорвалась сквозь убывающее сопротивление Т’Лоак и сумела проткнуть ее талию кончиком стекла, объединив их общим пронзением. Ария издала животный, пронзительный крик, наполовину в ярости, наполовину в агонии. Ее дыхание ускорилось, когда она попыталась своими руками остановить продвижение стекла, но оно все равно продолжало пронзать ее глубже, становясь скользкими от ее собственной крови, стекающей с порезанных пальцев. Неора не останавливалась и вонзала стекло глубже в плоть Т’Лоак, вырывая еще один долгий, жуткий крик из горла Арии. Королева тяжело дышала, продолжая резать пальцы об острые края стекла в поисках надежного захвата. Ария мысленно проникла глубоко внутрь себя, преодолевая агонию, которую это причиняло ей, чтобы вычерпать биотику из самих резервуаров ее жизни, из тех самых молекул в ее крови, к которым она никогда не должна была прикасаться. Она вырвала их из своих клеток, пучки биотической энергии, ползущие вдоль ее кожи, как струйки светящегося дыма, и они разом вспыхнули, жестоко отбросив Неору на несколько метров, когда вспышка прогремела между ними и затрещала, рассеивая остатки энергии. В тот момент, когда Ария освободилась, она прыгнула на Неору, биотикой вынимая стекло из тела Спектра и вгоняя его в верхнюю часть шеи Неоры, перерезая трубки, оживляющие ее тело. Неора сразу же впала в жестокий приступ конвульсий, адски извиваясь и дергаясь, когда острое стекло зацепило синтетическую оболочку, защищающую ее позвоночник, и прорезало ее, выплескивая органическую кровь щедрыми фонтанами. Ария не щадила ее. Она отбросила стекло в сторону, поставила ботинок на грудь Спектра, схватила ту за голову и потянула на себя. Она призывала каждый атом силы, оставшийся в ней, пока тонкие струйки крови текли из ее губ, носа, колотой раны в боку и порезанных пальцев. Ария наблюдала за тусклым голубым светом, отбрасываемым механическими компонентами внутри черепа Спектра, проводами, артериями, трубками и костями, постепенно ломающимися и рвущимися; через несколько трудных секунд голова Неоры была целиком оторвана от ее тела, заставив Арию отшатнуться на несколько шагов назад со все еще двигающей челюстями головой в руках. В отвращении Ария уронила голову, позволив той с грохотом упасть на пол, прокатится по нему пару метров и совсем затихнуть. Белая линза в единственном глазу потухла. Ария поднесла руку к своему боку и прикрыла рану, надавливая на нее, чтобы остановить кровотечение. Т’Лоак подошла к стене напротив того места, где лежала Неора, и осела возле нее в изнеможении. Не прошло и минуты передышки, прежде чем череп Спектра взорвался, извергнув дождь искр и осколков. Первоначально Ария полагала, что это просто результат поврежденной проводки, замыкающей центральные схемы, но когда она снова приблизилась и заглянула внутрь размозженной головы, то смогла определить источник перегрузки. Он находился в центральных процессорах головы, в которых сенсорную сеть тела составляла странная белая жидкость, а не обыкновенные электрические схемы. Перегрузка была запрограммированной реакцией на смерть, устраняющей локальное хранилище данных и, таким образом, защищающей секреты механизмов от вражеских техников. Раньше, учитывая методы своих врагов, Ария не удивилась бы этой особенности в их творениях, но что-то заставило ее задуматься. Она вспомнила белую светящуюся линзу, встроенную в единственный глаз Спектра, белую жидкость, струящуюся по ее венами, хрипящий механический тон ее голоса и самоуничтожение после поражения. Все эти особенности напомнили Арии о созданиях, которые возникли при ее жизни из-за ошибочных амбиций ученых, заставивших паниковать целую Галактику после того, как вся раса, ответственная за их создание, покинула свою родную планету и отправилась в позорное изгнание. Геты, Ария вспомнила их название, хотя вряд ли могла поверить своим подозрениям. Геты не рисковали выходить за пределы своих изолированных территорий в пределах Вуали Персея по каким-то загадочным причинам. И, что более важно, они не вмешивались в военные дела других рас, особенно в стычки, беспрерывно происходящие на Омеге, в которых их консенсус не принес бы никакой пользы. Геты были настолько далеки от глаз (но не от умов) общества в целом, что Ария призналась, что никогда за всю свою жизнь лично не встречала активной, неповрежденной платформы гетов. Вместо того, чтобы тратить больше времени на догадки, Ария подняла скользкую от крови руку к коммуникатору и вызвала своих наемников. — Я хочу, чтобы вы спустились в главный вестибюль, — сказала она. — По крайней мере, два инженера… и медик. Прервав звонок, Ария снова осела у стены, откинула голову назад и закрыла глаза, намеренно противостоя боли в боку. В глубоких темно-синих тенях вестибюля ночь опустилась на золото ее разума, превращая мир насилия во временный покой.