Богиня, благослови Королеву

После того, как Зурия допросила Лизелль и попросила ее переодеться из кричащих желтых доспехов Затмения в повседневную одежду, деве было приказано остаться в Загробной Жизни. И пока они вдвоем ждали прибытия Арии, Зурия отправила одного из оперативников забрать вещи девы с аванпоста Затмения и быстро доставить их ей. Но неугомонная Лизелль сочла, что приказ Зурии не покидать клуб был не таким уж строгим. Проведя некоторое время, в беспокойстве вертясь на барном стуле с недопитым напитком в руке, и наблюдая за тем, как новый бармен болтает с танцовщицей, которая не была Антьей, Лизелль выскользнула из ночного клуба, села в такси и отправилась в больницу доктора Хавлона. Там она навестила Антью, чей отек позвоночника спал настолько, что ей прописали более легкие лекарства и значительно более тонкий и менее громоздкий бандаж, который ей необходимо было носить на шее еще несколько недель. Она была вне себя от радости, увидев, что Лизелль вошла в ее палату. Танцовщица покинула свою больничную койку и поприветствовала деву нежными объятиями. Хотя Лизелль ничего не говорила о душераздирающих событиях, которые недавно произошли — Дриалусе Лорхане, гетах и Даусе — она сообщила, что дела синдиката Арии развиваются позитивно и что они неуклонно накапливают победы, несмотря на многочисленные сложности. Какое-то время они весело болтали, и Лизелль изо всех сил старалась не думать о Даусе. Всякий раз, когда это происходило, на ее глазах наворачивались горькие, обиженные, злые слезы, но компания Антьи сдержала их и смягчила ее отчаяние, по крайней мере, на некоторое время. Антья сказала ей, что не вернется к работе танцовщицей по крайней мере еще два месяца, но покинет больницу и будет работать простой хостес в клубе до конца своего периода восстановления. Там она наконец присоединится к компании своих коллег, клиентов, с которыми она подружилась, и Арии, все это время ужасно беспокоящейся о ее здоровье. Возможность увидеть их снова в ближайшее время подпитывало ее безграничный оптимизм. Лизелль прибыла в Загробную Жизнь только тогда, когда получила известие о возвращении Арии из ее деловой поездки. Зурия сообщила ей, что Ария хочет видеть ее немедленно. Поняв, что она не в том положении, чтобы заставлять мать ждать, Лизелль попрощалась с Антьей и послушно подчинилась. Деву провели в гостиную для частных встреч, изолированную от ревущего шума клуба, бесконечно разносящегося по главному этажу. Лизелль села на край удобного красного дивана и кротко посмотрела на мать, пытаясь различить выражение ее лица и соответствующее настроение. Несмотря на то, что она успешно вернулась из башни Лорхана, не было никакого способа предсказать реакцию Арии на ее чрезмерное и, возможно, глупое проявление инициативы. Но Ария спокойно ждала, лениво вытянув руку вдоль спинки дивана и скрестив ноги, явно расслабленная и невозмутимая. В первый раз, когда Лизелль пришла к ней после своей несанкционированной экскурсии, Ария явно была недовольна. Но на этот раз она была совершенно спокойна и пытливым взглядом как бы приглашала Лизелль объявить о своем успехе. Однако, когда Ария заметила, что Лизелль изо всех сил пытается подобрать подходящие слова, то взяла на себя инициативу и начала их разговор. — Почему ты сидишь там? — спросила она, указывая взглядом на значительное расстояние между ними на диване. В то время как Ария занимала один угол, Лизелль забилась в другой. — Сядь ближе. Я давно тебя не видела. Лизелль пересела поближе, еще больше убедившись, что Ария действительно довольна ею. — Эта операция была… чрезвычайно важна для меня, — сказала Ария. — Никто не знал о ней, пока она не началась. Запасные подразделения были проинформированы в последнюю минуту, в то время как не вовлеченные офицеры, включая мою собственную администрацию, узнали о ней только после того, как Лорхан был схвачен. Мне нужно было убедиться, что на этот раз информация не просочится. Мне нужно было тщательно подобрать отряды и развернуть их как можно быстрее. И все получилось почти в точности так, как планировалось. Итак… Расма Визиом сообщила, что отправила на эту миссию двух оперативников, но не уточнила, кого именно. И Зурия сказала мне, что ты заставила Васэ взять тебя на эту миссию. Итак, как же обычная оперативница смогла поставить высокопоставленного офицера Затмения в такое невыгодное положение? — Я… обманула ее. Притворилась, что знаю кое-что о том, что капитан ее подразделения украла у тебя деньги, и пригрозила рассказать тебе об этом… — Не лги мне, Лизелль, — сказала Ария. — Думаю, я знаю, как у тебя это получилось. Лизелль неловко поежилась. — И я думаю, что спущу это ей с рук, — Ария внимательно наблюдала за Лизелль, интерпретируя ее молчание как подтверждение своего растущего подозрения о том, что Васэ была той, кто привела Лизелль в Тухи. — Потому что она заплатила свой долг, возглавив сегодняшний рейд. Конечно, твоя безопасность бесценна, но это самая близкая компенсация, которую можно было получить от Васэ. Я не могу требовать от нее большей платы, если не считать очевидного. А очевидное обычно более расточительно, чем я предпочитаю. Но мы здесь не для того, чтобы говорить о Васэ. Мы здесь, чтобы поговорить о тебе, — она сделала паузу и нежно положила руку на плечо Лизелль, ослабляя чувство вины, которое дева могла бы испытывать за то, что могло случиться с Васэ, если бы Ария не была милосердна. — Ты не сделала сегодня ничего неправильного, Лизелль. На самом деле, ты сделала все безупречно. От встречи и знакомства с гибридом гетов до того момента, как ты вышла из скайкара со связанным Лорханом на заднем сиденье. На данный момент я не могу быть более довольной, — она убрала руку. Лизелль просияла от похвалы, которой ее удостоили, но вскоре впала в уныние, вспомнив, что ей пришлось пережить на этом пути. Предательство Дауса, когда-то называвшего ее своим «другом». Когда она упомянула эту трогательную деталь, Ария подтвердила, что ей об этом уже сообщили и Зурия, и капитан Васэ, которая недавно вернулась на свой аванпост Затмения более или менее невредимой. Ария согласилась, что Даус вызывал большое беспокойство, особенно учитывая таинственное поручение, с которым его отправил Лорхан, но она не знала о связи, которая росла между молодым турианцем и ее дочерью, пока Лизелль не рассказала ей об этом. — Я думала… я думала, что нравлюсь ему, — уныло сказала Лизелль. — Мы пообещали, что будем прикрывать друг друга все это время. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы мы победили, но… он даже не посмотрел на меня, когда уходил, — она подняла руку и прикрыла ладонью глаза, не в силах удержаться от слез при воспоминании о нем. — Я думала, что нравлюсь ему. На мгновение Ария заметила пронизывающую ее боль и проницательно осознала очень личный характер чувств Лизелль к Даусу, как нечто большее, чем просто к другу или знакомому. Ария всегда ожидала, что настанет такой день, когда ее дочь впервые испытает ужасное чувство, что не соответствует чужим стандартам, но она не думала, что первый раз будет сопровождаться такими жестокими обстоятельствами, как эти. — Лизелль, — мягко сказала ей Ария, протягивая руку и беря ее за запястье. Она отняла руку Лизелль от лица и заменила ее своей, нежно погладив дочь по щеке и повернув лицом к себе. — Я не хочу, чтобы ты больше думала о нем. Потому что он не заслуживает внимания, не заслуживает твоей боли. Не позволяй ему причинять тебе боль, Лизелль. Когда ты плачешь из-за него, это только дает ему власть над тобой, чего у него никогда не должно быть. Сопротивляйся этому так сильно, как только можешь, — большим пальцем она смахнула слезу, которая скатилась из заплаканных глаз Лизелль. После ее слов Лизелль внезапно охватила дезориентирующая тоска, когда она поняла, как сильно ей не хватало надежности и заботы своей матери. Она скучала по своему старому дому, где Айра и Зурия знакомили ее с миром с помощью теории, а не травмирующей практики, и где Лизелль никогда не причиняли боли. Она скучала по своей матери и желала, чтобы жизнь вернулась к своему прошлому состоянию, когда все было бесконечно проще, но сейчас вернуться назад было невозможно. В тот самый момент, когда Лизелль решила выйти из своей квартиры, она навсегда продала душу этой станции. Иногда ей казалось, что Ария — это единственное, что осталось от дома, потому что Айра уехала, а Зурия больше не учила ее, и ею овладело непреодолимое желание отчаянно цепляться за Арию, как за обломки потерпевшего крушение корабля. После того, как Лизелль кивнула и проглотила комок в горле, Ария снова заговорила. — Дорогая, я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы ты больше беспокоилась о нем. Сейчас я просто хочу, чтобы ты поехала домой и отдохнула, а через несколько дней я дам твоему отряду новое задание, — она провела большим пальцем по щеке Лизелль, прежде чем вернула руку на спинку дивана. — И еще, Лизелль… Я хочу, чтобы ты начала думать о моделях скайкаров. В течение последних нескольких недель я подумывала о том, чтобы купить тебе машину, и я считаю, что это будет достойной платой за то, что ты сделала для нашего синдиката сегодня. Я куплю все, что тебе понравится, но не проси ничего ужасно дорогого. Такие машины привлекают слишком много нежелательного внимания. — Ты… ты серьезно? — Конечно да. Моя первая машина появилась у меня в тридцать. Недостойно, чтобы моя собственная дочь так запаздывала. Ария наблюдала за Лизелль еще несколько секунд, пока та заканчивала вытирать слезы, стремясь стереть все следы отчаяния. Дева не собиралась плакать, особенно из-за Дауса. Она знала его всего несколько недель, и за это время у них не было даже шанса сблизиться. Что было больнее всего, так это то, что ее бесцеремонно предали и бросили. Это было посягательством на ее самооценку, грозившее незаслуженно свести на нет ее триумфы. — Помни, Лизелль, — сказала ей Ария, — сегодня ты все сделала правильно. Не позволяй никому заставлять тебя чувствовать, что это не так. Нет лучшего чувства для родителя, чем гордость за своего ребенка, и моя гордость не ошибочна и не неуместна. А теперь иди найди Зурию и скажи ей, что на сегодня она может быть свободна — со всем остальным я справлюсь сама. Вы вдвоем сходите куда-нибудь поесть. Лизелль немного смущенно кивнула и наклонилась, чтобы обнять мать. — И не забывай, что я люблю тебя, — сказала Ария Лизелль прежде, чем та отстранилась, встала и направилась к двери. Как только Лизелль ушла, Ария быстро позвонила лейтенанту и отдала ей краткий список приказов. — Зурия, убедись, что уведомление о Телициалусе Даусе дошло до всех доков, вплоть до контрольного центра управления Омеги. Я хочу, чтобы его доставили ко мне. Желательно живым… но в данном случае я, возможно, не буду обращать особого внимания на небольшой причиненный ему в процессе ущерб. Она сдержала свой яростный гнев и отложила его на более позднее, более удобное время. Она отомстит за дочь, позаботившись о том, чтобы тот, кто причинил ей боль, заплатил столько, чтобы это десятикратно отражало ее боль. Однако в данный момент единственным выходом было терпение. Если даже Эруам Аникот был пойман, они, безусловно, достигнут такого же результата с Даусом. И тогда она лишит его способности когда-либо снова причинять боль Лизелль. Все еще находясь в размышлениях Ария услышала звук уведомления от подкожного имплантата в своем запястье, сопровождаемый светло-оранжевым свечением Омни-инструмента, отображающего имя звонившего контакта. Имя Советника Тевос засияло на поверхности ее запястья, и оно не исчезнет до тех пор, пока она не ответит или не отклонит вызов. Она сделала первое, быстро проверив уровень шифрования, прежде чем поднесла руку к своему коммуникатору и ответила с неуместной фамильярностью. — Советник? Уже соскучилась по мне? — однако, в свете того, какие сложности Тевос пережила за последнее время, Ария передумала дразнить ее дальше. — Все в порядке? — Все хорошо. Мне пришлось активировать одного из моих офисных ВИ, чтобы справиться с большей частью непредвиденных… осложнений, которые возникли за вчерашний день. Но помимо раздражающего голоса ВИ, звучащего каждые несколько минут, мои помощники заходят в мой офис и выходят из него через каждые полчаса. Один из них сказал, что я даже должна была на некоторое время взять отпуск после того, что случилось вчера. — Но ты никогда не откажешься от работы. Тебе станет бесконечно хуже, если ты вдруг обнаружишь, что сидишь без дела, — Ария улыбнулась про себя, меняя положение своих скрещенных ног, чтобы бессознательно передать свое веселье. — Это, вероятно, гораздо ближе к правде, чем я готова признать. — Итак, для чего я тебе понадобилась? — Ария лениво осмотрела свой левый ботинок, затем наклонилась и слегка потерла раздражающую небольшую царапину на носке. — Мне просто нужно передать сообщение. Скорее, приглашение на Тессию. Матриарх Медора, а также большая часть Верховного командования хотели бы видеть тебя на ежегодной конференции в Армали на следующей неделе. Ария рассмеялась. И это был не тихий сдержанный смех, а искренний и безудержный, который, казалось, вырвался из нее без сожалений. — Я не думаю, что могу по праву винить тебя за твой смех, но объяснение Медоры состояло в том, что они хотят поблагодарить тебя за то, что ты защитила меня. Мы знаем, что это было не совсем так, но это предлог, чтобы пригласить тебя на Тессию. Посещение этой конференции вполне может оказаться в твоих интересах. Я думаю, Медора хочет передать нам что-то очень важное. — Я хочу задать тебе очевидный вопрос, прежде чем ты скажешь что-нибудь еще. Откуда мне знать, что это не ловушка? — У меня нет конкретных доказательств, но я могу предложить некоторую убедительную логику, — ответила Тевос. — Можешь ли ты представить, насколько пострадает имидж Республик Азари, если на мирной конференции произойдет насилие или убийство? Мы потеряли бы доверие и уважение к нашим укладам, а Верховное командование никогда этого не допустит. Если бы они когда-нибудь собрались совершить на тебя покушение, это точно было бы не в таком публичном месте. Ария задумалась. — У тебя есть какие-нибудь идеи относительно того, что Медора может нам передать? — Нет, хотя это может быть связано с затруднительным положением, в котором мы оказались сегодня утром. Остальные Советники сослались на пункт о защите в нашей политике межрасового доверия, и требовали, чтобы я поделилась с ними разведданными, касающимися нашего врага. Но Верховное командование, похоже, получило официальное уведомление об этом раньше меня, и Медора приняла быстрые меры, сняв с меня ответственность и вместо этого возложив на Верховное командование раскрытие этой информации. Она защитила нас, Ария. Я думаю, что Медора вполне серьезна, поскольку она отразила атаку на наше союз и попросила Иерархию раскрыть данные об их прошлых военных операциях в системах Терминуса или вблизи них. Выражение большого интереса появилось на ранее бесстрастных чертах Арии. — Значит, они вышли на него. — Похоже, что да. Но как они вышли на него, остается загадкой, поскольку я не делилась ни каплей информацией ни об одном из наших главных подозреваемых ни с кем из них. Так что я думаю, ты будешь чувствовать себя там в достаточной безопасности. Я даже могу поручить своей личной охране охранять тебя, как второстепенный приоритет. Ария усмехнулась очевидной шутке. — Я не думаю, что мне потребуется охрана. Ария услышала какое-то шарканье со стороны Советника, а также очень слабые электронные щелчки клавиатуры терминала, когда Тевос что-то вводила в него. — Итак, ты приедешь на конференцию? — спросила Тевос. — Ты можешь подтвердить свое присутствие через меня или любого из организаторов, перечисленных в твоем официальном приглашении, которое я перешлю тебе прямо сейчас. Там есть координаты, маршрут, дресс-код… — Дресс-код? — Формальный, как и всегда. — И что ты планируешь надеть? — Я еще не решила. У меня есть несколько помощников, которые консультируют меня по этому вопросу, и я приму решение в течение нескольких дней. Так же следует упомянуть, что беспилотные дроны с камерами и репортеры, скорее всего, будут преследовать нас весь день, поэтому нам следует избегать непосредственной близости, насколько это возможно. Кроме того, я планирую снова быть в компании Фальтеуса. Ария закатила глаза, когда вспомнила о скучном кавалере Тевос. — В других обстоятельствах я бы предложила тебе привести гостя с собой, но это может излишне усложнить ситуацию, когда придет время встречи с Медорой. — Я могу придумать несколько кандидатов, которые уважали бы мои скрытые мотивы присутствия на этой конференции, — сказала Ария, стремясь разозлить Советника просто за то, что та поставила Фальтеуса в положение, в котором он будет получать больше внимания Тевос, чем она. — Моя танцовщица, Антья, все еще в больнице, но у меня есть и другие варианты. Например, одна знакомая с Невоса — очень респектабельная, гламурная и успешная азари. Каждый раз, когда мы встречаемся, она безошибочно идет по острию современного шика. Когда мы впервые познакомились несколько столетий назад, первое, что она сказала мне, была резкая критика куртки, которую я носила раньше. Я просто должна была переубедить ее тогда, и я это сделала. Такое событие, как это… она не смогла бы устоять перед возможностью оказаться в центре внимания, если бы я попросила ее присоединиться ко мне. — Насколько я понимаю, она оскорбила твой выбор гардероба… но не была мгновенно лишена твоей благосклонности? Ария пожала плечами, несмотря на то что Тевос не могла этого видеть, и лукаво улыбнулась. — Большинство моих любимых женщин проблематичны. Вот почему ты мне нравишься. — О, Ария, я думаю, ты перепутала слово «проблематичны» с «волевые» или «независимые». — Или, — сказала Ария, — если не она, я могу пригласить другую знакомую азари. Из Иллиума. В тех редких случаях, когда я прилетаю туда по делам, я всегда обязательно записываюсь к ней на прием. Никогда еще в своей жизни я не получала такого… удовлетворения от лечебного массажа. Я бы поделилась с тобой ее визиткой, но что-то подсказывает мне, что ты не очень заинтересована в таком виде отдыха. — Не совсем. Но почему именно их ты считаешь подходящими кандидатурами для твоего сопровождения? — А как еще мне развлекаться, пока ты занимаешься политикой? — Поступай, как тебе заблагорассудится, Ария. Можешь даже пригласить их обеих. Я рада, что ты нашла подходящее развлечение, потому что мои планы на вечер могли бы показаться тебе мучительно скучными по сравнению с ними. На губах Арии появилась улыбка. — А у тебя есть планы? — Ну, да. С моей стороны было бы довольно грубо забыть о погашении своего долга. Точно зная, на что именно намекает Советник, Ария изобразила период раздумий и притворилась, что взвешивает решение в уединении своего разума. — Тогда я думаю, что присоединюсь к тебе. Кто я такая, чтобы отказывать Советнику азари в возможности доказать меру ее надежности и репутации?

***

Завершив разговор с Арией и отправив ей приглашение, Тевос вернулась к своим обычным рабочим делам. То, что она сказала Арии, было правдой, о том, что ее помощники периодически проверяли ее, спрашивали, не нужно ли ей чего-нибудь из еды или питья, и предлагали свою помощь в рассортировке ее почты. Она ценила их безграничную любовь, но они быстро превратились в что-то вроде помех. Регулярные отвлекающие факторы, часто нарушающие ход ее мыслей и прерывающие сопутствующую работу, которую она выполняла, заставляя ее перечитывать разделы и повторно просматривать документы, поэтому она обратилась за помощью к своему офисному ВИ, чтобы компенсировать это. Его центральный модуль был бы покрыт пылью от неиспользования, если бы ее офис не поддерживался в безупречном состоянии в соответствии с благочестивыми стандартами чистоты. Тевос не предпочитала компанию виртуальных интеллектов, даже тех, которые были полезны, исключительно из-за того, что они создавали иллюзию истинного разума и не могли обеспечить комфорт личного взаимодействия. Сегодня она отбросила свое легкое отвращение к ВИ ради эффективности. Если матриарх Медора была так добра, что спасла ее от юридической ответственности, самое меньшее, что Тевос могла сделать в ответ, — это приложить искренние усилия по возобновлению своей работы, как того хотела Медора. Как представительнице целой расы, они вполне могли предоставить ей очень мало времени на восстановление сил. Ей нужно было постоянно оставаться публично гибкой и стойкой. Приближался вечер, окрашивая послеполуденное голубое небо в нежно-розовые и фиолетовые тона. Разговор с Арией значительно улучшил ее настроение, но когда секретарь предупредила о посетителе, от имени которого по телу Тевос пробежал мерзкий холодок, ее охватила сильная эрозия духа. Поначалу она не могла определить, как отреагировать на эту новость. Объявление прозвучало так внезапно и неожиданно, что она почти пять секунд находилась в замешательстве, прежде чем дала какой-либо вразумительный ответ Элени. — Элени, не могла бы ты спросить его кое о чем? — Конечно, Госпожа Советник. — Спроси Советника Эстулиуса о том, какова цель его визита? Боюсь, что я, возможно, не смогу его принять. Я была очень занята весь день и хотела бы ответить на несколько высокоприоритетных корреспонденций, прежде чем отправиться домой. — Да, мэм. Одну минуту, — она оставила Тевос в ожидании, довольно напряженном, пока не вернулась к консоли. — Его цель довольно серьезна, Советник. Он сказал, что это касается определенных разведданных, которыми обменялись ваши правительства. Выражение удивления Тевос превратилось в болезненно сосредоточенное, отражая стремительный поток мыслей, проносящихся в ее голове. Эстулиус преследовал Тевос, пытаясь либо напугать ее, либо вообще избавиться от нее, и он не знал, что Тевос уже раскусила его заговор. Он все еще верил, что у него есть преимущество, независимо от того, как быстро он его терял. Возможно, их правительства начали расследование в отношении него из-за его связи с Дриаланом Галлином. Возможно, он запаниковал и пришел решить свои проблемы лично. Ее пальцы неловко сжались вокруг стилуса, который она держала. Тевос не могла отказать ему в аудиенции, не тогда, когда он воспользовался доступом к ней по вполне законной причине. Как она могла отказать ему в срочном приеме? Это шокировало бы и оскорбило не только ее собственное посольство, но и турианское. Это был, во что бы то ни стало, ее священный долг — встретится с ним сейчас. Но на этот раз она была одна. Ария находилась на расстоянии миллионов световых лет и не могла защитить ее от возможных неприятностей. За ее спиной не было огромного океана биотики, ожидающего малейшего повода, чтобы яростно обрушиться на берега тех, кто хотел причинить ей вред. Сегодня она была одна, и осознание этого, когда эта мысль превратилась в неопровержимую реальность, заставило ее почти дрожать. Было ли у Эстулиуса достаточно сил, чтобы, возможно, напасть или убить другого Советника собственными руками? Она попыталась собраться с мыслями, задав себе этот вопрос, на который, казалось, был ответ, что это крайне маловероятно. Ему это никогда не сойдет с рук, не здесь. Не тогда, когда Тевос осторожно держала руку на своей беззвучной сигнализации под столом, пока экстренная устная фраза вертелась на кончике ее языка. Эстулиус не имел над ней никакой практической власти. Он даже не превосходил ее по осведомленности и не мог удивить ее своей новой ложью об Арии. Вполне возможно он стремился в последний раз обратить ее в свою веру, чтобы она поддержала его убеждения, прежде чем разразится ад и сожжет все, что осталось от его нападок на Омегу.

***

Ария вошла в темную камеру легким бодрым шагом, включив одну из жужжащих натриевых ламп, вмонтированных в потолок, и окутав своего пленника ярко-оранжевым сиянием. Это была очень знакомая сцена, хотя и со значительным расхождением: Ария решила провести допрос самостоятельно, запретив любым наемникам или даже брезгливой Зурии вмешиваться в хирургическое извлечение информации. Они только отвлекали бы ее или, что еще хуже, помешали бы ее удовлетворению. Перед ней сидел Дриалус Лорхан, привязанный к стулу, на котором менее двух недель назад умер Эруам Аникот. Стул был лениво очищен от запекшейся крови, так что зловонный запах, смешанный с ароматом аммиака, витал в воздухе, и Лорхан справедливо его опасался. Она активировала терминал, установленный на одиноком столе, выводя необходимую программу записи на экран и устанавливая настройки по своему вкусу. А потом она подошла к нему; медленно и неторопливо, со всем гневом, аккуратно затаившемся в ее теле, и он поднял подбородок в ответ, как бы показывая, что в нем еще сохранилась гордость. Как и прежде, Ария сняла куртку и неторопливо придвинула к нему стул, на который села сама. — Ты знаешь, как кучке наемников Затмения удалось перехитрить целую армию вооруженных головорезов в твоей башне? — мягко спросила его Ария. Он не ответил. — У них это получилось, потому что многие из моих наемников обладают верой в идею. Страстной, ревностной верой в идею, что я единственный лучший правитель, которого когда-либо видела Омега. В то время как твои наемники мотивированы лишь заработком кредитов. На самом деле им не нравится идея сражаться за тебя, и во многих случаях они решат, что спасаться бегством или не высовываться во время перестрелки стоит больше, чем пара тысяч кредитов. Единственный худший тип наемников, которых я знаю, — это наемники-рабы. Живи или умри… большинство просто хотят избавиться от своих хозяев, — она сделала паузу и небрежно взглянула на свои ногти. — Кстати, твоя башня теперь в моем распоряжении. Твои силы сдались в тот момент, когда я отправила подкрепление, чтобы обезопасить этот район, и я уже веду переговоры с ними. Большинство из них заинтересованы в том, чтобы работать на меня. Что ты об этом думаешь, Дриалан Галлин? Он чуть не вздрогнул, услышав свое настоящее имя. — Я не глупый, — сказал он. Его голос был относительно ровным, но его дрожащий взгляд говорил об обратном. — Я знаю, что потерпел поражение, и я знаю, когда нужно подчиняться обстоятельствам. Я обдумал все это, пока ждал здесь. Я могу быть очень полезным для тебя, так же как и мои оставшиеся силы. Ария ничего не сказала в ответ. Она просто закинула руки на спинку своего стула, и предоставила ему лишь слабое утешение в виде молчания. Лорхан слегка заерзал, неловко натягивая путы на своих руках и ногах. — Полезным для тебя, только в невредимом состоянии, — добавил он. — Почему именно в невредимом? — спросила Ария. — Насколько невредимым должен быть бизнесмен-контрабандист, чтобы участвовать в переговорах и управлять своими торговыми связями? — Если выразиться точнее, то нет никакой необходимости в мести. Моя вражда с твоим синдикатом не была личной. Я лишь последовал за теми, кто представил мне лучшее предложение, как поступил бы любой разумный бизнесмен. Я заработал деньги, Ария. Я заработал много денег благодаря этому предприятию, но теперь, когда денежный поток иссяк, моей лояльности больше нет. Я считаю, что мои друзья — это те, кто предлагают лучшее предложение, лучшую сделку, и теперь, когда ты находишься в таком положении, я бы посоветовал тебе воспользоваться этой возможностью. — Лучшую сделку, — повторила Ария его бойкие слова, и на ее губах заиграла злая улыбка. — Вот ты сидишь на краю своей жизни после того, как причинил мне неоценимый ущерб… и все еще пытаешься со мной торговаться? По крайней мере, в тебе есть наглость. Больше, чем я думала. — Пожалуйста, позволь мне изложить свою позицию. Я предлагаю себя и всю информацию, которую я собрал о силах, пытающихся убить тебя. У меня есть имена, координаты, описания технологий и оружия. Тебе не нужно напрягаться и пытать меня. Я и так с готовностью поведаю тебе обо всем. Ария откинулась на спинку стула, задумчиво постукивая пальцем по его металлическому краю. — Ну так рассказывай. Лорхан с радостью на это согласился, как и обещал. — Ну, я уверен, что тебе не терпится услышать всю историю с самого начала. Эта операция родилась на собрании примархов, среди которых был примарх Килрис Эстулиус, который отправился на этот закрытый форум, чтобы обсудить проблему нападений пиратов в Аттическом Траверсе. Они долго обсуждали эту тему, пытаясь придумать какое-то подобие плана, военного или дипломатического, чтобы уменьшить количество неприятных инцидентов. Раньше эту проблему можно было решить обычным подкупом, но потом возник синдикат Арии Т’Лоак — эффективный центр власти и влияния в Терминусе, с которым десятки организованных пиратских группировок заключили союз. Но ты позволяешь им совершать набеги. Твое косвенное в этом участие было обнаружено несколько лет назад. До них дошла информация, что ты закрываешь глаза на происходящие рейды, а затем получаешь деньги от пострадавших колоний и бизнеса под обещание, что пресечешь любые набеги и потом — предположительно — делишься частью прибыли с самими пиратами. Местный рэкет гениален в своей тщательной утонченности. Но никто никогда не ловил тебя за руку. Итак, после выявления тебя как главного фактора, определяющего частоту рейдов, Иерархия пересмотрела твой договор с Верховным командованием и впоследствии связалась с ними. Они провели конференцию, на которой было установлено, что ты нарушила договор, но только косвенно. В этом договоре нет ни одного пункта, который возлагал бы на твой синдикат ответственность за пиратов. Юридически они не могут выдать тебя, пока ты действуешь в рамках параметров обнаруженной тобой лазейки. Несмотря на это, несколько примархов и несколько матриархов выразили свое отвращение к такой нечестной игре и подняли вопрос о возможных будущих, более серьезных нарушениях с твоей стороны. Они пришли к выводу, что потеряли над тобой контроль. Они начали бояться, что не смогут долго держать тебя в узде. В итоге один из примархов предложил свергнуть тебя. — Кто из примархов предложил это? — спросила Ария. — Многие в последствии поддержали его, но… первым, кто представил этот возможный план действий, в то время уклончиво, был Килрис Эстулиус. Из-за его предложения разгорелись большие дебаты, разделившие правительства и породившие огромное беспокойство по поводу того, можно ли осуществить этот план, не спровоцировав полномасштабную войну. Формально от этой идеи отказались. Некоторые примархи охотно проголосовали на выборах за Килриса Эстулиуса на должность турианского Советника просто из-за его анти-криминальной риторики, но они не предполагали, что он уже начал изучение секретных военных документов, стремясь найти меня и другого нашего бывшего члена взвода, Маруса Визиома. Он нашел меня на Омеге, а Марус в то время находился на Палавене. Ему пришлось инсценировать свою смерть, чтобы переселиться сюда. — Расскажи мне больше о Марусе. Расскажи мне, какую роль он играет во всем этом и где мне его найти. — О, он совсем недалеко. Он, как правило, обитает в районе Дору, где находится их центральный бункер. Марусу Визиому было поручено обучать оперативников, набранных с улиц Омеги, тех, которые живут в трущобах и районах, где ты все еще в немилости. Он взывает к их недовольству. Он обещает им золотой мир с законом, порядком и безопасной работой, как только власть окажется в руках правительства. Он обещает, что им никогда больше не придется голодать. Он обещает, что им больше никогда не придется спать с ножом под подушкой. Это мечта многих, и они будут драться за нее насмерть. — Я знаю, что ты ввязался во все это ради денег, — сказала Ария. — Но что насчет Визиома? Каковы его мотивы? — Из-за своего сына, Аэция. Около десяти лет назад, когда Марус узнал о переезде на Омегу своего сына, стремящегося утолить свою тягу к тяжелым наркотикам и криминалу, он стал затворником. Но когда Килрису удалось найти его и сделать ему подобное выгодное предложение, Марус согласился присоединиться к нам, даже не требуя компенсации. Оглядываясь назад, вполне вероятно, что он был на тот момент не в себе, и я говорю это только потому, что его первым побуждением было просто подорвать центральный реактор Омеги и стереть эту станцию с лица земли. Но Килрис, конечно же, пресек такой образ мыслей. Омега слишком стратегически важна, чтобы позволить ей пропасть даром. Килрис хочет, чтобы это место перешло к военным. Он хочет использовать ретранслятор, чтобы без затруднений снабжать Омегу кораблями, провизией и войсками, пока этот регион не будет приручен. Однако единственным способом сделать это было назначение нового фактического лидера, который позволил бы осуществить эту трансформацию. — Жители Омеги восстанут задолго до того, как первый турианский корабль прибудет в Сарабарик, — усмехнулась Ария. — Любой лидер, который приветствует власть правительства на Омеге, подставляет себя под публичную казнь собственными наемниками. — Что ж, скажи это Марусу. За последние несколько месяцев он адаптировал свою революцию так, чтобы она понравилась большему количеству людей, чем ты могла бы себе представить. Он обещал им лидера, который искренне позаботится об их благополучии. Такого, которого… матриарх из Верховного командования азари предложила поставить независимо от остальных своих коллег, утверждая, что она одна из лучших кандидатов из-за долгой продолжительности жизни азарийской расы, которая сможет обеспечить определенную стабильность в течение следующих нескольких столетий. Боюсь, мне так и не сообщили ни о ее личности, ни даже о личности ее агента. — Выстоял бы такой «лидер» хотя бы день против других синдикатов, борющихся за власть? — Скорее всего. У нее за спиной были бы силы Маруса, наряду с моими. — И когда стало бы очевидно, что Омега будет передана в руки военных, а не просто изменит… внутреннюю политику, чем бы вы ответили на беспорядки? Кровавой резней? — в голубых глазах Арии засверкал блеск ужасной жестокости. Он пожал плечами. — Было решено, что, если население не удастся контролировать, наши лояльные силы организуют тайную команду инженеров и наемников, которые выведут из строя экологические системы Омеги и скроются незадолго до того, как мы дистанционно заблокируем станцию. Немного экстремально или даже, ну, апокалиптически, я согласен… но это был бы безотказный план. Стальное выражение лица Арии не дрогнуло, но язык ее тела стал настолько напряженным от гнева, что в любой момент она могла бы задушить Лорхана за то, что он осмелился быть соучастником полного очищения Омеги от самой ее души, просто потому, что люди отказались бы возвысить его союзников как своих лидеров. Ария не могла представить себя настолько отчаявшейся, настолько раздражающе бессильной и лишенной контроля, чтобы прибегнуть к таким мерам, и надеялась, что этого никогда не случится. Кем же тогда она была бы, Королевой пустой станции? Правила бы пустотой, мертвой экономикой, местом, где трупы выстилали бы улицы и пропитывали атмосферу гнилостным смрадом разложения? Она стала бы смертью, но не более того. — Какое-то время мы действовали тихо, — продолжил Лорхан. — Я нашел гениальную группу кварианских ученых, обладающих знаниями о перестройки органической нервной системы с помощью частей гетов. Эти гибриды стали бы нашим оружием… но среднестатистические трупы всегда были бы — среднестатистическими по потенциалу. Нам нужны были качественные кадры. Итак, я управлял поставками наркотиков, купленных у подпольной организации Парем Играхал на Камале, отправлял их обратно через Сарабарик, а отсюда контрабандой доставлял в Цитадель вместе с обычным экспортом специй, чтобы спровоцировать Совет, который, как и ожидалось, отправил сюда Спектров. У матриарха была агент, Киава Ватеса, готовая устроить ловушку. И это сработало. Мы поймали одного.

***

Тевос позволила ненавистному турианцу войти в свой офис. Эстулиус появился с серьезностью на лице, придерживаясь своей легенды о том, что он принес серьезные новости, но это также скрывало любые злые намерения, которые могли прятаться под поверхностью его лицевого панциря. Не говоря ни слова, Тевос жестом указала на пустое кресло возле своего стола, приглашая его присесть, но ее негостеприимно-холодный взгляд заставил его вопросительно склонить голову, а его глаза пробежались вдоль ее руки до того места, где она исчезала прямо под столом. — Советник Тевос, — начал он, — с вами… все в порядке? — Да, — ответила она. — Что ж… хорошо, — вынужденный ответ был откровенным, но Эстулиус быстро пришел в себя и надел маску радушия. — Прошу прощения за то, что оторвал вас от работы. Признаюсь, я сам был несколько ошеломлен, но у меня не было другого выбора, кроме как прийти к вам. Мое правительство сейчас ведет расследование в отношении одного из моих бывших соратников, Дриалана Галлина. Есть большие подозрения, что он взял псевдоним и обосновался на Омеге, где ведет войну против Арии Т’Лоак. Также подозревается, что он в какой-то степени ответственен за убийство Спектра Неоры Сартис. Я… выбит из колеи. Я не знаю, что со всем этим делать. — Я регулярно чувствую то же самое, — сказала Тевос. — Ваше… Верховное командование азари, говорило о каких-либо контрмерах? Если мы объединим наши усилия и будем действовать быстро, мы, возможно, сможем справиться с этой угрозой так, что не нарушим никаких деликатных договоров. Я хочу попросить вас побыть посредником между нашими правительствами, в связи с этим обстоятельством. Тевос выяснила его цель. Эстулиус пришел сюда, чтобы получить информацию, собраться с силами и подготовить себя и Галлина к неизбежному и, возможно, заранее обдумать ответные шаги. Она не подарила бы ему ни малейшей тени надежды. — Не в данный момент, — сказала она. — Может пройти несколько дней, прежде чем кто-либо из наших правительств захочет хотя бы начать разрабатывать план действий. Если Дриалан Галлин действительно настроен враждебно по отношению к Совету, их расследование должно содержать в себе впечатляющий перевес доказательств. Невероятно опасно действовать поспешно в пределах систем Терминуса. Нападение не на ту цель может оказаться… катастрофическим. — Да, безусловно. Вы совершенно правы; нам просто придется… я полагаю, нам придется просто сидеть тихо и ждать, когда будут сделаны соответствующие выводы. А пока у меня есть к вам еще один вопрос, Советник. Тевос осторожно кивнула, позволяя ему задать свой вопрос. Он удобно откинулся на спинку кресла, уверенно сложив руки перед собой. — Что во вселенной заставило вас влюбиться в такую личность, как Ария Т’Лоак? Шок сковал ее молчанием. Тевос тупо уставилась на него, отчаянно ожидая уточнения. — Я хочу сказать, что… абсолютно не понимаю, как та, кто так гордится репутацией честного и справедливого политика, может якшаться с отвратительной, ну, тираншей. Мне не хватает информации для правильного понимания, поэтому я надеялся, что вы сможете объяснить мне более подробно. — Объяснить что? — спросила Тевос, когда к ней наконец вернулся голос. — Объяснить это, — из кармана своего одеяния Эстулиус достал голодиск и передал его Тевос. Видя ее нерешительность, он указал на ее личный терминал, спокойно поощряя ее включить его. Тевос опустила взгляд на свою ладонь, внимательно изучая маленький полимерный диск, и обнаружила в нем зловещий подтекст, что чуть было снова не подняла голову и прямо не отказалась. Такая реакция изобличила бы ее так же, как и все, что могло содержаться на диске, поэтому в конце концов она подчинилась. Ее терминал воспроизвел звуковой файл. Потребовалось всего мгновение, чтобы распознать голоса говорящих. — Ария, тебе нужно немедленно прекратить свою осаду. Не проси меня объясняться. Просто поверь мне. Тебе нужно немедленно покинуть завод… — О чем, черт возьми, ты говоришь? Мы уже взяли завод штурмом и заняли его. Да, тут и там было установлено несколько бомб, но они не представляли особой проблемы. В остальном завод совершенно безлюден, и я отправила небольшой отряд по пути их возможного побега. Я ценю твое беспокойство, но оно слишком запоздало. — Ты должна выслушать меня, Ария. Тебе нужно уходить сейчас же. Пока мы беседуем, к заводу приближаются два боевых корабля. Пока терминал продолжал воспроизводить остальную часть аудиозаписи, Эстулиус решил высказать свое мнение. — Здесь демонстрируется такое… завораживающее высокомерие. Отнимать технологию у подозрительного источника и полагать, что ее можно перепрограммировать и использовать так, чтобы предотвратить эксплуатацию теми, кто ее разработал. Тот канал, которым пользовались в тот день… был еще более скомпрометирован, чем следующий файл, который, признаюсь, был получен очень сложным и рискованным путем. — По крайней мере, я постараюсь, чтобы меня видели в чьей-нибудь компании. Я никогда не думала, что мне однажды пригодится внимание прессы… — Ты хочешь остановиться? — Я хочу… остановиться? Я… нет. Нет, как я уже говорила, нам только нужно быть более осторожными. А ты хочешь остановиться? — В отличие от тебя я не подвергаюсь риску серьезных последствий, и мне вполне с этим комфортно. Так что нет. Тевос медленно перевела взгляд на Эстулиуса. Она смотрела на него, слегка приоткрыв губы в недоумении, когда смесь страха и шока охватила ее тело. — Откуда у вас это? — глухо выдохнула она. — Я уверен, что это не самый насущный вопрос, который сейчас у вас на уме. И вы все еще не ответили на мой. Столкнувшись с чудовищной брешью в системе безопасности, готовой опорочить ее, Тевос внутренне колебалась в поисках решения. Время вежливости закончилось. Ею овладела ужасная ярость, унижение было настолько концентрированным, что прорвалось сквозь ее самообладание и сорвалось с ее губ в виде серии жестко произнесенных заявлений. — Вы… я знаю, что вы приложили ко всему этому руку. Верховное командование тоже об этом знает. И я достаточно долго терпела вас и вашу ложь. Вы… презренная, неблагородная, недостойная тень того, кем должен быть Советник, и вы увидите правосудие за свою порочность. Эстулиус, казалось, не обратил внимания на ее оскорбление. — Но добьетесь ли вы справедливости для вашей тесной дружбы? Они могут накопать, а могут и не накопать достаточно, чтобы осудить меня. Кто знает, может быть, Иерархия сочтет мое второстепенное участие достаточно допустимым и защитит меня, или, может быть, я признаю свою вину и получу политическую защиту. Иные альтернативные варианты плохо отразятся на репутации моей расы. Но что касается вас, Советник Тевос… вы, вероятно, больше беспокоитесь о своем авторитете на данный момент. Правительственные расследования могут проводиться в тайне, но компромат публично распространяемый через Экстранет… не думаю, что его будет так легко скрыть. Она сохранила свой стальной взгляд. — Это можно расценить как выдумку. Клевету. — Возможно, — сказал Эстулиус. — Но сплетни могут спровоцировать расследование, возможно, даже со стороны Верховного командования. Не думаю, что им будет приятно наблюдать за тем, как их Советник купается в обвинениях и недоверии. Они, вероятно, захотят выяснить, имеют ли эти слухи какие-либо фактические основания, и если да, то с этим нельзя будет мириться из-за угрозы безопасности Совета. Однако… у вас все еще есть варианты по спасению своей чести. Тевос отказалась порадовать его ответом. Вместо этого она сосредоточилась на едва заметных шрамах, украшавших его лицо; жестоком почерке пиратов, которые унизили его десятилетия назад, и задалась вопросом, помнят ли они Эстулиуса так же ярко, как он помнит их. Пока она пристально смотрела на него, запись продолжала воспроизводиться и провоцировать горячее возбуждение, бурлящее прямо на поверхности ее щек. — Ты сексуальна, когда безжалостна. — Ты собираешься начать писать мое имя на полях своего дневника, Ария? Может быть, в окружении сердец?

***

— Доктор Фаэса’Ксир… немного неожиданная находка, — сказал Лорхан. — Видишь ли, она, как и другие живые гибриды, формально мертва, но, в отличие от них, она, тем не менее, обладает самосознанием и способностью общаться с другими гетами. Ты, без сомнения, знаешь об этом из отчетов, уже переданных тебе к настоящему времени. На самом деле я не могу говорить с ней, кроме обмена визуальными наблюдениями, но… бывали случаи, когда она смотрела прямо на что-то в течение длительного промежутка времени, как будто хотела, чтобы я это увидел. Я вспоминаю один недавний случай, когда она пристально смотрела на одного из пациентов в больнице Парем Играхал. Смотрела неприлично долго, пока он дремал в палате. Затем она посмотрела вниз, на свою руку, где отвратительно нацарапала тупыми краями ногтей слово «раб» на Палавенском диалекте. Возможно, она думала, что мы не знаем об этом, и хотела сообщить мне, находясь под впечатлением, что наша операция действительно направлена на освобождение Омеги. Ария усмехнулась. — И кто бы потрудился рассказать ей об этом? — Ну, возможно, ее коллеги. Кварианцы. Похоже, они пытались держать ее в неведении, но… она оказалась удивительно находчивой, — Лорхан наклонился так близко, как только мог, пока ремни не вдавились в его панцирь, и понизил голос до такой степени, что его не смогла бы уловить запись. — Я вижу в ней угрозу. Кто может предсказать, какие возможности она разовьет, как только кварианцы приобретут достаточно запчастей, чтобы модернизировать ее процессор? Дистанционный взлом? Шпионаж? На мой взгляд, было бы разумно либо поймать, либо устранить такую помеху, как она, — он снова выпрямился. — Почему ты шепчешь, Дриалан? Говори громче. Он перевел взгляд на терминал, записывающий допрос. Форма волны превратилась в плоскую линию, когда они оба замолчали, а затем энергично ожила снова, когда Ария заговорила. — Я не глупа. Я настроила запись с четким намерением, — она подвинулась ближе. — Я хотела, чтобы Назара услышала. Хотела, чтобы она поняла, с чем борется. Что произойдет, если я узнаю, что она помогала моим врагам или планирует сделать это в будущем. Хотя мне любопытно, Дриалан… Если ты планировал присягнуть мне на верность, почему ты боишься ее возмездия? Если только ты не планировал присоединиться к ней в какой-то момент и не сдал ее только в надежде произвести на меня впечатление. — Нет, нет, я не планировал этого! Я уже говорил, мы не знаем степени ее… Ария внезапно вскочила со своего стула и опрокинула стул Лорхана метким пинком. С удивленным вскриком и тяжелым стуком он упал спиной на пол, на мгновение растерявшись, пока Ария не прижала каблук своего ботинка к его горлу. Страх вспыхнул в его глазах, когда Ария склонилась над ним, схватила жесткие отростки его гребня и наклонила его голову назад. Она смотрела в его глаза почти диким и неукротимым взглядом, как будто охотилась за бесценным, легендарным драгоценным камнем. — Ч-что ты… — начал Лорхан. Паника охватила его, когда он увидел, как Ария вытащила длинный тонкий нож из потайного кармана, находящегося на внутренней стороне ее ботинка. — Подожди! Подожди! Не обязательно делать это так! Есть более простой способ! — Действительно? У тебя есть пять секунд на объяснения. — П-просто возьмись двумя пальцами, поверни против часовой стрелки и осторожно потяни, пока зрительный нерв… — Время вышло, — объявила Ария и опустила руку вниз, точно следуя его инструкциям. До определенного момента. С более резкой и безжалостной силой, чем это было строго необходимо, она вырвала глазной имплант прямо из глазницы, потянув за собой струйку крови, капнувшую ему на лоб. Лорхан хрипло вскрикнул от боли, корчась на стуле, судорожно открывая и закрывая веки в шоке. Игнорируя его, Ария поднесла имплант к янтарным лучам света и сквозь летящие частицы пыли увидела его элегантно простой дизайн: простую линзу, дающую изображения большей четкости, чем когда-либо смог настоящий азарийский или турианский глаз. Вот оно, подумала она. Трофей, доказывающий ее превосходство над синтетической жизнью, над теми чужеродными созданиями, которые ошибочно полагали, что обладают преимуществом и лучше приспособлены к выживанию в жестоком и славном мире Омеги. Во вселенной не было существа, которое могло бы свергнуть ее. Трофей только доказывал это. — Ты действительно собираешься убить меня? — Лорхан прервал ее размышления. Ария решила помучить его. — Это было бы самым мудрым решением, тебе так не кажется? — она изучала специфический фиолетовый отблеск, отбрасываемый линзой под определенным углом к свету. — Устранение ненужных обязательств. — Ты не убьешь меня, — сказал он. — Хотя Килрис уже должен знать, что меня схватили, он не знает, жив я или нет. Мы договорились, что, если до него когда-нибудь дойдет весть о том, что я схвачен, то свяжусь с ним в течение трех дней, и, если я этого не сделаю, он должен считать меня мертвым и действовать соответственно. У него есть план действий на случай непредвиденных обстоятельств. Телициалус Даус должен был доставить ему ключевой компонент сегодня днем. Это было поручение, с которым я его отправил. Если Килрис узнает, что я мертв… твоя союзница Советник азари будет уничтожена тем, что содержится в этом пакете. Послышался скрежет каблуков Арии, когда она опустила зажатый между пальцами имплант и резко повернулась к нему лицом. — Что ты ему дал? — спросила она, стиснув зубы и сдерживая напряжение, готовое ворваться в ее голос. — Аудиофайлы, — признался он. — Несколько прослушанных разговоров. Их достаточно, чтобы доказать ваш грязный роман или что бы там ни было. Ария тихо выдохнула и скрестила руки на груди. — И у Эстулиуса… есть эти файлы? Они у него на руках, пока мы разговариваем? — Если Дауса не перехватили в какой-то момент… то да. Они у него. Она кивнула. — Я… — впервые Ария, казалось, подбирала слова. — У меня… есть к тебе предложение, Дриалус. — Предложение? — Да, — без какой-либо явной спешки Ария подошла к столу с терминалом и осторожно положила на него имплант, прежде чем вернулась к перевернутому стулу Лорхана. Она подняла его обратно и, к великому удивлению турианца, отстегнула его ремни. Смущенный и настороженный, он некоторое время сидел неподвижно, слишком опасаясь намерений Арии, чтобы воспользоваться этой возможностью. — Вставай, — резко приказала она ему. Когда Ария потянулась к тяжелому пистолету на поясе, его единственный глаз расширился от страха, но она небрежно отбросила его в сторону вместе с поясом, на котором была закреплена кобура. Он осторожно подчинился. — Я дам тебе шанс, Лорхан, — сказала она, ее плечи слегка вздымались от растущего нетерпения, пока она сжимала и разжимала кулаки, расслабляя сухожилия и разминая суставы. — Шанс избавиться от меня навсегда. — Подожди… что ты имеешь в виду? Я… — Лорхан внезапно понял, что она имела в виду. — Я… я был всего лишь пилотом, штурманом, переговорщиком! Моя боевая подготовка была минимальной, и я не участвовал в драках десятилетиями… — Тогда тебе придется учиться быстро, — она бросилась вперед и ударила кулаком в нежную плоть под его челюстью, заставив Лорхана пошатнуться и бесславно рухнуть на пол. — Вставай! — рявкнула она. Когда он этого не сделал, Ария схватила его за воротник и рывком подняла на ноги. Лорхан дрожал, пытаясь сбежать подальше и спрятаться в углу комнаты. Он был простой оболочкой криминального авторитета, рассудила Ария. Ни силы, ни уважения к собственным убеждениям, ни страсти, ни цели. Только пустая жадность без направления. После очередного нокдауна она на пнула его в бок носком ботинка и услышала его мольбы, начав сожалеть, что не привела своих офицеров на его территорию много лет назад, чтобы убить его и переоборудовать его башню во второсортный спа-центр или казино. Если бы она это сделала, они бы никогда не оказались в таком затруднительном положении. Если бы она не колебалась. Если бы она не была милосердна. Но даже слышать, как он умоляет и пресмыкается перед ней, было приятно, но не так, когда Ария приводила в эту клетку более благородных жертв. Наблюдение за тем, как могущественные наркобароны и главы соперничающих синдикатов, хныча, опускаются на колени, превращаются перед ней в жалких маленьких червей, вселяло в нее огромное удовольствие, которое нельзя было получить сейчас, независимо от того, насколько сильно она унижала Лорхана. Он уже был жалким маленьким червяком. Не было никакой трансформации, которой можно было бы наслаждаться, никакого нового утверждения господства, потому что оно уже давно было четко установлено. Ария толкнула его обратно на стул, не обращая внимания на то, что он истекал кровью и хватался за разные отбитые части тела, и открыла почтовый клиент на своем Омни-инструменте. — Поговори с ним, — приказала она. — С Эстулиусом. Скажи ему, что ты жив, — она протянула ему светящийся интерфейс. — К-Килрис? Килрис, я жив. В настоящее время я п-пойман… сам знаешь кем. Пожалуйста, если у тебя есть аудиозаписи, не распространяй их. Килрис… мы не можем больше продолжать. Нам конец, — он закашлялся, прикрывая рот единственной рукой, чтобы удержать кровь и слюну. — Мы проиграли, Килрис. Пожалуйста, не усложняй ситуацию больше, чем это необходимо. Я просто… я просто хочу выбраться отсюда, Килрис. Не распространяй аудиозаписи. Я не хочу умереть здесь. Ария отправила сообщение через анонимный аккаунт. Вскоре оно появится в почтовом ящике одного из секретарей Эстулиуса в турианском посольстве, который сразу же доложит ему об этом. Она услышала странный звук со стороны стула Лорхана. Турианец начал плакать. Ария резко имитировала агрессивный выпад в его сторону, мгновенно заставив его прервать свой скулеж. Лорхан отшатнулся, подняв руки, чтобы защититься от наказания, которого так и не последовало. Она не убьет его. По крайней мере, пока не пройдет как минимум несколько дней. Обычно Ария потратила бы время на то, чтобы насильственно извлечь из него информацию с помощью слияния, но она боялась, что если ей придется пробираться к сознанию сквозь его рыдания и мольбы более трех секунд, то это испортить ее настроение настолько, что она на самом деле убьет его. Будет время для новых допросов, начиная с завтрашнего дня. И они должны быть ежедневными — поскольку их разговоры все еще могли прослушиваться, Ария сочла необходимым дождаться конференции на Тессии, прежде чем даже задуматься о том, чтобы поделиться добытой информацией с Тевос. Оставив его, Ария вернулась к столу, на котором находились глазной имплант и ее терминал. Она села за стол и открыла программу для передачи видеоизображения, а также схему устройства гетского импланта на втором окне для справки. Взглянув на типичные орудия пыток, которые она принесла с собой, но не использовала во время этого сеанса, Ария вытерла кровь и кусочки плоти, прилипшие к оторванным проводам с обратной стороны глаза, и взяла плоскогубцы. Потратив некоторое время на подсоединение проводов, отвечающих за передачу изображения, к универсальному кабелю, она подключила устройство к своему терминалу и увидела прямую трансляцию того, что было видно на другом конце. Не было никаких сомнений в том, что Назара ждала возможности пообщаться с Арией. Для нее было приготовлено зрелище: интерьер невзрачной комнаты, на стене которой ждало довольно загадочное послание, написанное корявым почерком красным восковым карандашом, предназначенным для маркировки лабораторных принадлежностей. Свидетель моей смерти. Под посланием был нарисован ряд угрожающе зазубренных линий синусоидальной формы. Потребовалось мгновение на размышление, прежде чем Ария идентифицировала их как линии звуковой дорожки, после чего она с легкостью перенесла изображение дорожки в определенную программу и воспроизвела ее. Помни, Лизелль, сегодня ты все сделала правильно… И не забывай, что я люблю тебя. Холод, настолько пронизывающий до костей, охватил Арию, что она едва обратила внимание на то, что на нее смотрел Лорхан, сбитый с толку словами, звучащими из динамиков терминала.

***

Эстулиус невозмутимо продолжил. — Понимаете… эта запись попала ко мне в руки по причине небрежности, но не вашей небрежности, Советник Тевос. Вы осторожны, дотошны. Ария Т’Лоак — нет. Не с ее любовниками, потому что они не являются частью ее синдиката. Она тщательно охраняет то, что для нее важнее всего, но когда дело доходит до внешних дел, кажется, что она даже не пытается быть осторожной. Она бы ничего от этого не потеряла. Она даже так сказала, — он указал на терминал Тевос. — Вы действительно все еще высоко цените ее, даже когда она безрассудно рискует судьбой вашей карьеры? — Разоблачение не входило в наши намерения, но я сознательно согласилась на этот риск. В любом случае, вы не настроите меня против той, кто спасла мне жизнь, убив вашего наемника. — Вы быстро делаете выводы, Советник, — сказал он. — Но это уже не важно. Остается решить, каким будет ваше будущее. Видите ли, я не нахожу никакой радости в мысли о причинении вам боли. Я бы никогда не сделал ничего подобного, если бы не был вынужден. Это не обязательно должно закончится плохо. У вас есть возможность изменить ситуацию, если захотите. Я уже предпринял несколько шагов за вас. На вашей мирной конференции на следующей неделе вас будет ждать турианка с оранжевыми эмблемами колонии на лице вдоль восточной стены столовой, сопровождающая аристократку азари вместе с ее ханарским супругом. Не пытайтесь арестовать ее; она не знает ничего, кроме очень простых инструкций, и у нее сложилось впечатление, что она борется с угрозой батарианского терроризма. Подойдите к ней и спросите, есть ли у нее что-нибудь от головной боли. Она даст вам флакон и свою контактную информацию. Флакон содержит в себе лекарство от вашей проблемы. Вы можете эффективно применить его позже, когда будете… одни… в своем номере. Налейте его в напиток вашей спутницы и наблюдайте, как все ваши проблемы волшебным образом исчезают. Не будет никакой боли. Скорее это будет похоже на обычное снотворное. Затем вы снова свяжетесь с турианкой и подтвердите свой успех. Обо всем, что последует за этим, мы тщательно позаботимся за вас. — А если я откажусь? — спросила Тевос. — Если вы не свяжетесь с моим агентом до полуночи, на следующий день вы увидите мое выступление в прямом эфире с утренним обращением. Не думаю, что мне следует описывать, о чем оно будет, — Эстулиус положил руки на подлокотники кресла и поднялся, готовясь уйти. Но, прежде чем он ушел, то повернулся к Тевос, чтобы сказать напоследок. — Напоминаю вам, Советник. Это полностью ваш выбор, и я искренне надеюсь, что вы выберете правильный вариант. О, и не утруждайте себя опубликованием записи нашей сегодняшней беседы. Это только ускорит падение вашего авторитета. Она еще крепче сжала стилус в своей руке. — Я пытаюсь спасти эту Галактику, Советник Тевос. Я пытаюсь объединить ее под началом мира. Разве это не то, чего вы хотели бы добиться? — Не такими средствами, — сказала она. — Что ж, через несколько дней мы все увидим, кому принадлежит ваша преданность: Совету… или Омеге. — Моя преданность не принадлежит ни Совету, ни Омеге, — твердо заявила Тевос, привлекая его внимание еще на мгновение. — Я предана лишь гражданам пространства Совета, которых я поклялась защищать до самого конца. Когда он ушел, Тевос безрадостно велела своему ВИ, чей полупрозрачный парящий интерфейс прятался там, где когда-то пряталась Ария, заархивировать аудиозапись, которую она активировала до того, как Эстулиус вошел в ее офис. Неспособный осознать серьезность ситуации, ВИ без колебаний подчинился и весело помчался к ее столу, спрашивая, не нужно ли ей чего-нибудь еще. Совсем не в настроении отвечать, она перевела его в режим гибернации. Так она некоторое время в молчании сидела за своим столом. Боялась ли она, спросила она себя? Да. Она была очень напугана. Эстулиус выставил бы ее бесчестной женщиной, лишенной морали и порядочности, и она потеряла бы свой пост и имела бы плохую репутацию до конца своей жизни, попав в черный список многочисленных политических профессий, а ее слово было бы лишено всякого влияния. Но ультиматум Эстулиуса ничего для нее не значил. Даже на кратчайший миг Тевос не задумывалась над тем, чтобы причинить вред Арии. Если ее преданность и принципы приведут к ее собственной гибели, решила она, значит, так тому и быть. Она собиралась пострадать за это; за все их потворствующие побуждения и желания, а также за то, что они направляли сам ход истории в соответствии со своими двойными предпочтениями.

***

Хираль впустила Арию и двух сопровождающих ее коммандос в унылый дом-капсулу. Все обитатели здания, даже Расма и Малак, были шокированы ее необъявленным вмешательством в их миссию. Со смертоносной царственностью Ария прошла по коридору, не сообщая ни кому-либо о своей цели, пока не нашла свою жертву: ту, что звали Назара, безмятежно сидевшую в своей комнате, где на металлической стене ее послание Арии превратилось в размытые мазки красного воска. Она ждала ее. Ария жестом приказала коммандос оставить их наедине. Как только они удалились, Ария села перед странным существом и спросила без колебаний. — Кто еще знает о ней? — она сняла с предохранителя свой тяжелый пистолет и направила дуло прямо на Назару. — Только я, — ответила она. — Агент Верховного командования азари прослушивала тебя большим количеством способов, чем ты думаешь. Глаз Дриалуса Лорхана не единственный источник на Омеге. Существуют и другие способы передачи мне информации. Труп Спектра, поняла Ария. Она немедленно включила коммуникатор и связалась со своим лейтенантом. — Зурия, спустись туда, где Хавлон хранит останки Спектра. Вынь из черепа оставшуюся оптику, упакуй ее в пакет и спрячь, пока я не приеду туда. И еще проверь комнаты отдыха на наличие жучков, — Ария отключила коммуникатор и повернулась обратно к Назаре. — Почему ты ни с кем не поделилась этой информацией? Ты пытаешься повысить ее ценность за счет эксклюзивности? — Нет. Я не поделилась этой информацией, потому что это причинило бы вред Лизелль. Она единственная, у кого остался шанс остановить тебя. Ария тихо рассмеялась, взвела курок пистолета и покачала головой. Ее улыбка мгновенно исчезла. — Не шути со мной. Скажи мне настоящую причину. — Я искала эту информацию только потому, что она привела бы тебя ко мне, — Назара начала скользить рукой по подлокотнику, направляясь к карману на боковой стороне своего кресла. — Даже не думай об этом, — предупредила ее Ария. — Я хотела тебе кое-что показать. Доказательство. — Убери руку, — приказала Ария. Когда Назара повиновалась, Ария взяла на себя смелость и сама потянулась к карману. Внутри обнаружились два крошечных флакона с полупрозрачным желтоватым веществом. Ария поднесла их к свету, зажав оба между указательным и большим пальцами. — Обезболивающее, — объяснила Назара. — Экстракт биотоксина ванхиса. Виль’Эльва передавал их Телициалусу Даусу всякий раз, когда тот приводил к нам пациентов Ватесы. — Что же это? — спросила Ария, опуская руку и кладя флаконы себе в карман. — Твое признание? Ты сдаешься мне? — В каком-то смысле, может быть, это и так. Я пережила то, чего не должна была. Он использовал их. Виль’Эльва. Использовал умирающих пациентов для моего тела. Ты знаешь, из чего я сделана, Ария Т’Лоак? Я больше не кварианка. Я всего лишь плоть от плоти рабов, невольно используемых даже после самой смерти, — свет в глазах Назары, казалось, дрогнул, когда она потянулась к передней части своей мантии, медленно и осторожно, избегая ненужной провокации Арии. Когда она подняла мантию, то обнажила неглубокие выступы костей и многочисленные кабели, выступающие из ее сильно истощенного тела. Ария увидела, что кожа во многих местах была варикозной и химеричной по оттенку и кажущейся текстуре. То, что она сказала, было неоспоримой правдой — Назару уже вряд ли можно было назвать кварианкой. Любого другого могли бы выбить из колеи или вызвать отвращение шрамы от старых швов и неуместное сочетание бесчисленных тел, соединенных в одном. Но Ария прожила долгую жизнь и видела как внешность, так и внутренности многих существ, и единственной реакцией, которую вызвало у нее тело Назары, было слегка озадаченное поднятие бровей вверх. — А ты знаешь, кто ты? — спросила Назара и опустила свою мантию. — Кто я? — Мы чем-то похожи. Ты нечестивое слияние бесчисленных убийств, загубленных жизней, разрушенных домов и преданых соратников в раздутое лоскутное чудовище. Зверь настолько прожорливый, что однажды он разорвется и рухнет под собственной тяжестью, но не раньше, чем оближет кости последней души на Омеге. — Хорошая попытка, но я слышала описания покрасочнее, оригинальнее и точнее, — сказала Ария. — Сейчас… где агент Верховного командования и что она знает? — Ария наклонилась вперед, вытянула одну руку и крепко сжала пальцами хрупкое горло Назары. — Или мне придется спрашивать настойчиво? — Она и близко, и далеко, — последовал ее отстраненный ответ. Хватка Арии начала усиливаться. — Как ее зовут? Не испытывай мое терпение. — Если бы я знала ее, она была бы мертва к завтрашнему утру. — Тогда как мне ее найти? — Это и трудно, и легко. Ария ударила ее по лицу, но в отличие от драматических реакций, которыми Лорхан развлекал ее ранее, Назара отреагировала так, как могла бы отреагировать каменная статуя. Ничуть не смутившись, Ария подвинулась ближе и воинственно прошипела. — Ты угрожала жизни моей дочери, независимо от своих первоначальных намерений. У меня есть все основания убить тебя прямо здесь и сейчас, и не думай, что я этого не сделаю, если ты продолжишь нести чушь. — Тогда почему ты этого еще не сделала? Это потому, что ты жаждешь разведданных для своего синдиката больше, чем любишь ее? Ария была в ярости. Ее терпение совершенно истощилось и толкнуло ее на следующий шаг; она быстро убрала пистолет в кобуру и подняла вторую руку вверх к шее Назары. Невероятная чернота залила глаза Арии, затуманив их пленкой ненавистного завоевания, а не нежности спаривания. Она проникла в сознание существа перед ней, разрывая странные слои гетских включений, прорываясь сквозь толстые ментальные кристаллические стены, где аморфные сети извивающихся мыслей слабо сопротивлялись ее безжалостному продвижению, и она погрузилась в вязкое черное море смолы или масла, органического или гетского опыта, и почувствовала, как мрачный поток ползет по внутренней части ее черепа, заливается в рот, и стекает вниз по горлу. Волны страдания захлестывали Назару. Глаза быстро открывались и закрывались без воли, пальцы бесконтрольно подергивались, когда разум был изменен холодными чипами и проводами. Шагая на негнущихся ногах по длинному коридору гробницы, дрожа и трясясь, как новорожденный детеныш какого-то безымянного животного, в поисках места, где свет не причинял бы такой боли. Жестокая женщина-батарианка, носившая украшения из костей, купленных и убитых ею рабов, закладывала крошечные бомбы в их головы и подделывала контракты за тех, кто отказывался их подписывать, выкачивая деньги из своих доноров. Виль’Эльва и Хасин’Тирул пожимали ей руку, затем запирали холодильные ящики, полные вакуумных пакетов с костями и органами, чтобы Келит’Шао не увидел, что он на самом деле выторговал для них. Лживые глаза Дриалуса Лорхана — один слезящийся от восхищения, а другой сверкающий злобным фиолетовым — скользили по ее лицу, пока он осматривал уникальность ее существования. Девочка по имени Лизелль, вытирающая слезы и всхлипывающая, оплакивающая мир, в котором она родилась. Старые тоскливые проблески Флота, плывущего по черному полотну Вселенной, вращающегося и кружащегося в единстве, силе, надежде. Она никогда больше его не увидит. Теперь Назара представляла собой массу пульсирующей плоти и механизмов, пребывающей в безликой, мрачной пустоте, где она адски колыхалась, шепча на языках известных и забытых звезд, эволюционируя в единое сознание. Я не ассимилируюсь, сказал один из гетов, или все они. Назара прикоснулась к чему-то или придумала что-то своим разумом. Нечто непостижимое, непостижимого масштаба, придумав название для себя, для нее и для всех существ, оказавшихся на краю гибели и вынужденных смотреть на это. Затем ее мысли отступили обратно в небытие, настолько всепоглощающее, что, казалось, оно отражало само себя; зеркала, зеркала, бесконечные зеркала, сделанные из ускоряющихся данных, рекурсивно сжимающихся, пока давление не превратило Арию в то, что казалось простыми молекулами. Когда Ария вышла из слияния, то оказалась в оцепенении, и тупо смотрела вперед в течение нескольких секунд, пока не поняла, что мир снова стал миром. Ее чувства постепенно оправились шока, позволив ей снова дышать и различать окружающие звуки реальности. Затем ее охватило головокружение, спровоцировавшее самую тошнотворную, раскалывающую голову мигрень, которую Ария когда-либо испытывала. Потрясенная огромной волной боли, она подняла липкую руку, прижала ладонь ко лбу и, наконец, смогла вырвать из своих голосовых связок хриплый крик агонии. Ее коммандос ворвались в комнату и бросились к ней, предупрежденные о бедственном положении Арии, и немедленно попытались выявить его причину. Одна крепко схватила ее за плечи, другая убрала ее руки от лица и достала маленький фонарик. Наемница посветила им в глаза Арии, чтобы оценить, была ли ее таинственная травма серьезной, но Ария оттолкнула фонарик, когда еще один всплеск боли вонзился ей в череп. — Остановитесь! Прекратите это! — скомандовала она им, вырывая свои руки из их хватки, несмотря на то, что они слегка дрожали. — Я в порядке. Напротив нее Назара была такой же бесстрастной, как и раньше, наблюдая за болью Арии, как казалось, с интригой. — Ты будешь убита не врагами, которые охотятся на тебя, а своей плотью, — произнесла Назара. — Я никогда не смогла бы представить более подходящего конца. Реакция Арии на ее туманное пророчество была крайне негативной. Своими холодными, онемевшими пальцами она внезапно вытащила свой тяжелый пистолет, прицелилась дрожащими руками и направила дуло мимо суетящихся вокруг нее коммандос в голову Назары, насколько это было возможно. Она нажала на спусковой курок без малейшего колебания, но из-за дрожащего прицела пуля отклонилась от намеченного курса и пробила шею Назары, которая не дрогнула, даже когда из ужасной дыры в ее горле начали стекать кровь и странная белая жидкость. Ария выстрелила снова в щеку, и снова в челюсть, прежде чем, наконец, нашла свою цель в центре ее лба. Когда повреждения и потеря крови начали сказываться на ней, Назара безропотно упала с кресла, ее глаза потускнели. Ария поднялась со стула, отказываясь от помощи, предложенной ей коммандос. Остальные кварианцы, ждали снаружи, но когда услышали выстрелы, то ворвались в комнату и начали кричать в знак отрицания потери своих самых больших инвестиций и, следовательно, всего, над чем они усердно работали с тех пор, как впервые прибыли на станцию. При виде безжизненного тела Назары они осознали, что будущее их расы рухнуло. Но Ария пока лишила их шанса скорбеть; она приказала своим наемникам сопроводить их к холодильной установке, и благодаря информации, которую она извлекла из разума Назары, Ария смогла найти скрытую панель в стене и выдвинуть потайной шкаф с различными выдвижными ящиками. Открыв их, она обнаружила обещанный Назарой сюрприз: жуткую груду трупов и отдельных частей тел, тщательно упакованных в маркированные пластиковые пакеты, покрытые тонким слоем инея. — Контрактная плоть дешева, — заметила Ария, особенно к ужасу Виль’Эльвы. — Повезло иметь деловое соглашение с кем-то, у кого есть к ней широкий доступ, не так ли? — Это… это не… Кейлит’Шао приблизился к холодильнику. Когда Виль’Эльва попытался остановить его, Расма помешала ему. — Они… они… — раздался робкий голос кварианца, пока он рассматривал этикетки. — Они были рабами, Виль’Эльва! Рабами! Как ты мог?! — Кейлит… Он был слишком расстроен, чтобы выслушать. — Рабами! — воскликнул Кейлит’Шао снова. — Это… это место! Это ужасная, злая станция, отравляющая всех, кто сюда прибывает! Кила, мы работорговцы! Нет, нет, нет, нет…! Хасин’Тирулу удалось протолкнуться мимо Малака. Он попытался удержать Кейлит’Шао, но только довел его растущую истерию до пика. Они боролись друг с другом, пока Кейлит’Шао не вырвал свои руки из рук Хасин’Тирула и вслепую не начал искать хоть что-нибудь, чтобы защититься от монстров в комнате с ним. Когда он нащупал скальпель, то взмахнул им, не задумываясь, чем основательно встревожил своих коллег. Виль’Эльва храбро попытался лишить его оружия, но Кейлит’Шао нанес ответный удар, крича от горя и негодования. Было не ясно, входил ли следующий шаг в намерения Кейлита, когда скальпель вонзился в шею защитного комбинезона Виль’Эльвы, и еще более не ясно, был ли поворот лезвия предназначен для того, чтобы убить его, или это был несчастный случай, когда кварианец отчаянно пытался вытащить скальпель. Но намерение Хасин’Тирула было вопиющим, когда он схватил баллон жидкого азота и замахнулся им на Кейлита, ударив того в спину и повалив на пол. Только один глубокий порез был нанесен в бок Хасин’Тирула, прежде чем он смог дважды ударить баллоном по шлему Кейлита, пробив защитное стекло первым ударом и разбив его лицо вторым. Когда потасовка прекратилась, Хасин’Тирул с широко раскрытыми глазами, перепуганный и тяжело дышащий схватился за кровоточащую рану в боку. В одно мгновение он осознал, в какой смертельной опасности находится, почувствовал, как жестокая пасть смерти приближается к нему, и повернулся к своим пленителям как к последнему средству. Он взглянул на Арию, заметив, что на ее лице появилось выражение спокойного, расчетливого милосердия, когда она мягко предложила ему. — Тебе нужна медицинская помощь, Хасин’Тирул?