Ситуация была донельзя паршивой.
Стоя в коридоре, Дэвид будто бы наблюдал за разворачивающимся на его глазах началом апокалипсиса. Мощное тело Райли казалось ему живой стеной, не желающей пропускать чужака на порог безопасного убежища. Дэвид чувствовал его обжигающую злость и нескрываемую жажду расправы ради подростковой глупости — демонстрации своего превосходства из-за очевидного желания обозначить собственную территорию.
Широкая, крепкая ладонь парня с силой сжала косяк двери, заставив его заскрипеть.
Дэвид приготовился к худшему.
Было кое-что еще. Нечто, что парило в воздухе между Дэвидом и Райли, неся в себе разрушительный мрачный оттенок. Это пугало. Райли явно о чем-то размышлял. И Дэвид мог бы побиться об заклад, что итог этих размышлений будет не в его пользу. Хотя в столь откровенном проявлении собственничества не было никакого смысла, Дэвид не мог заставить себя не волноваться. Он начал понимать, в чем именно просчитался. Он знал, что Райли ревнив и нетерпелив, но отчего-то не придавал этому особого значения.
А стоило бы.
— Тебе чего, блять, надо? — процедил Райли.
Кайлу нужно было отдать должное — он и бровью не повел перед лицом огромного, разозленного испанца, при виде которого другой бы наложил полные штаны кирпичей. Он лишь усмехнулся.
Под смуглой кожей широкой спины забугрились мускулы.
— Я пришел не к тебе, — сказал Кайл, в явном желании подразнить быка красной тряпкой. — Ты дашь мне войти, Халк, или там, откуда ты родом, воспитанность и гостеприимство не в чести?
Бицепсы Райли снова напряглись, указательный палец начал отбивать медленный ритм по косяку. Дэвид, наконец, отмер. Подойдя ближе, он положил руку на напружиненные мышцы испещренного рисунками предплечья. Кожа под ладонью показалась ему обжигающе горячей.
— Райли, я разберусь, — осторожно начал Дэвид, пытаясь привлечь к себе его внимание. Бесполезно. И хотя лицо Райли ничего не выражало, он видел полыхающий в карих глазах адский огонь. Райли смотрел на Кайла и будто пытался решить, как поступить: просто спустить его с лестницы, или сначала убить, а потом выбросить вон. Желваки парня ходили ходуном. Поняв, что беды не миновать, Дэвид добавил в голос громкости и настойчивости: — Райли, налей себе выпить и подожди меня на кухне.
— Да, — кивнул Кайл, сверкнув своей самой обворожительной улыбкой, — дай взрослым дядям поговорить.
— Кайл, заткнись нахрен! — зарычал Дэвид, и вновь обратился к живой стене: — Райли, прошу, сделай так, как я сказал.
Райли, наконец, отреагировал, и его взгляд, который он метнул в сторону Дэвида, не сулил ничего хорошего. Золотые искры потухли, оставив после себя лишь холодную отчужденность и странную решительность. Черт.
Натянуто улыбнувшись, Райли проронил:
— Как скажешь.
И ушел вглубь квартиры.
Проводив парня настороженным взглядом, Дэвид услышал, как внутренний голос наградил его бурными саркастическими аплодисментами.
— Знаешь, тебе стоит нанять своему щенку дрессировщика, — продолжил Кайл и ловко проскользнул мимо плеча Дэвида.
Прямиком в его апартаменты. Проклятье. Закрыв входную дверь, Дэвид последовал за Кайлом. Райли не было на кухне. Проклятье, проклятье, проклятье. Стремясь вернуть ситуации хоть какое-то подобие контроля, Дэвид нагнал Кайла и схватил его за плечо.
— Эй, я не приглашал тебя!
Кайл повернулся и, улыбнувшись, убрал руки в карманы ладно сидящих брюк.
— Эй? Чертовски невежливо с твоей стороны обращаться ко мне в подобной манере, — упрекнул он голосом полным притворного оскорбления и замешательства. — Видимо, заразился от этого невоспитанного грудничка.
Несколько коротких мгновений Дэвид удерживал себя от желания врезать ему за идиотскую ремарку. Что с ними, черт возьми, случилось? Уперев руки в бедра, Дэвид раздраженно вздохнул и пояснил:
— Я не приглашал тебя в принципе, Кайл. Забирай свои костюмы и…
Дэвид запнулся, увидев вышедшего из спальни Райли. Они оба проследили за ним взглядом. Парень надевал куртку, стремительно пересекая гостиную. Дерьмо.
— Райли, — окликнул его Дэвид. У двери он схватил его за руку. — Райли, подожди.
Парень резко обернулся, заставив Дэвида отшатнуться из-за интенсивности его взгляда.
— Знаешь, что во всей этой ситуации бесит меня больше всего, Дэвид? — процедил Райли, зло прищурившись. — Неопределенность. Твоя и ситуации в целом. El que mucho abarca poco aprieta, — добавил он на испанском, спровоцировав у Дэвида предательскую волну возбуждения. — У американцев есть похожая поговорка. О собаке, охотящейся за двумя зайцами сразу.
Вырвав предплечье из пальцев Дэвида, Райли распахнул дверь.
— Райли, — повторил Дэвид, вздрогнув от ноты отчаяния в собственном голосе. Испытывая острый приступ паники, он выдал самую глупую вещь на свете: — А как же ужин?
Райли даже не обернулся.
— У тебя есть, с кем его провести, — бросил он.
И ушел, громко хлопнув дверью.
Дэвид молчал. Злость и разочарование бурлили в венах, подогреваемые чувством вины. Райли прав. Ему стоило сразу же обозначить Кайлу границы, а не поддаваться на его провокации и голос собственной тоски по прошлому.
— Что на ужин? — послышалось из-за спины.
Взглянув на Кайла, Дэвид ощутил очередной прилив злости — глаза его бывшего любовника горели огнем триумфа. Ублюдок. Дэвид так сильно сжал челюсти, что едва разобрал собственные слова:
— Убирайся нахрен из моей квартиры.
Кайл вздохнул, будто бы недовольный неспособностью Дэвида сменить тему. Дэвид яростно зашагал в сторону гардеробной. Ему вслед полетело горькое напоминание:
— Когда-то она была и моей.
— Да, и ключевые слова здесь: «когда-то» и «была», — заметил Дэвид.
Зайдя в гардеробную, он забрался в шкаф и снял со штанги два чехла с одеждой — последние нити, связывающие его с прошлым, что стремилось разрушить его будущее из желания помериться яйцами. Вернувшись в гостиную, он подошел к Кайлу, источающему холодную изысканность и безмятежную уверенность. В его компании отсутствие теплого и надежного Райли ощущалось еще острее.
Пихнув чехлы Кайлу в грудь, Дэвид посмотрел в когда-то любимые им серые глаза и заявил:
— Сейчас ты заберешь свое барахло, уйдешь и больше никогда не появишься на пороге этой квартиры.
Мужчина открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Дэвид ему не позволил.
— Нет, — сказал он, заставив Кайла прищуриться. — Я был не прав, позволив произойти тому поцелую. Этим я ввел в замешательство и тебя, и себя. Это было ошибкой.
— Ошибкой? — с усмешкой уточнил Кайл. — Я видел твои глаза в тот день. И помню, как ты ответил на поцелуй.
Шагнув ближе, он положил ладони на руки Дэвида, все еще держащие черные чехлы.
— Два года, Дэвид. Мы были вместе два года, — напомнил Кайл, глядя ему в глаза с пугающей искренностью. — Да, я наломал дров. С кем не бывает. Но ты даже не попытался дать мне второй шанс. Дать второй шанс
нам.
Тихая и тягучая тоска медленно затопила гостиную, вызвав очередной приступ ностальгии. Борясь с этим чувством, Дэвид отнял руки из осторожной, но настойчивой хватки Кайла, оставив в его руках две вешалки с грузом прошлого, тянущего его назад.
— Появись ты раньше, я, возможно, поверил бы твоим словам, — признал Дэвид, отступая на шаг. — Но сейчас все это выглядит по-детски нелепо: увидев, как другой мальчик оказался рядом с твоей игрушкой, пусть и бывшей, ты вдруг понял, что не желаешь ею делиться.
Кайл замер, и Дэвид заметил вспышку боли в его глазах, но заставил себя не поддаваться. Он не хотел проверять на своей собственной шкуре правило: «Один раз — случайность, два — совпадение, а три — закономерность». Кайл изменил ему. Он изменил и, возможно, не первый раз.
Вздохнув, Кайл забросил чехлы за плечо и, глядя себе под ноги, тихо спросил:
— Выходит, ты
так это видишь?
— Я
знаю, что это так, — сложив руки на груди, уверенно заявил Дэвид.
***
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Чертовы пробки.
Бросив машину, Дэвид все сильнее закипал, бегом добираясь до здания суда, расположенного через четыре квартала от его квартиры. Он едва успевал на очередное слушание по делу своей «обожаемой» клиентки-эмоциональной террористки.
Выпроводив Кайла и проворочавшись всю ночь без сна, Дэвид отключился лишь под утро и не услышал будильник. Такого с ним никогда не случалось. Он никогда — никогда! — не опаздывал в суд. Не имея возможности забросить в рот даже крохотный кусок тоста, Дэвид был вынужден перечитывать текст своей речи для судебных прений во время бритья, укладки и чистки зубов, а после, в режиме цейтнот, облачаться в костюм, вслепую завязывая галстук.
Вопрос о совершенстве, разумеется, не стоял.
И Райли. Этот ревнивец не отвечал на его звонки и, судя по маркерам iMessage, не читал даже проклятые сообщения. Какого черта? Дэвиду казалось, что он общался с малышом, играющим в молчанку. Взрослые люди общаются. Они обсуждают образовавшуюся проблему и ищут выход из положения, а не отыгрывают роль страуса, ныряя головой в песок. Дэвид пытался понять его психологию, но так ни к чему и не пришел. Только что Райли наступал на него с напором целой команды спецназа, то и дело повторяя: «Я мечтал о тебе все эти годы», а уже через минуту решил, что Дэвид не стоит ни его усилий, ни интереса?
Что за ребячество?
Добравшись до здания Верховного суда, окруженного толпой репортеров, Дэвид взлетел вверх по ступеням и поспешил в переполненный зал заседаний. Пройдя между рядами, он подошел к своему столу и, придержав галстук, занял место рядом с Рене Фэйрчайлд, одетой в кремовый костюм от «Chanel». Женщина послала Дэвиду свой фирменный знойный взгляд, от которого у него яйца свернулись в узел.
Дерьмо, мадам. Ну не в суде же.
Посмотрев на часы, он понял, что успел секунда в секунду. Дэвид испытывал острое чувство неловкости за эту ошибку. В конце концов, он был обязан поддерживать имидж. Не только свой, но и фирмы, на которую работал. Он, черт возьми, один из лучших адвокатов по бракоразводным процессам, ему платят сотни тысяч долларов за защиту интересов людей, ворочающих миллионами, а порой и миллиардами. Его клиенты отстегивают нехилые гонорары за совершенство и имеют полное право ожидать его во всем. Дэвиду платили вовсе не за то, чтобы сверхважное дело вел идиот со взмыленным от спешки лицом. Буквально вчера он учил Рейган тому, как важна пунктуальность, а теперь сам едва не ударил в грязь лицом.
Чертов Кайл и чертов Райли.
Как только клерк объявил о начале заседания, Дэвид поправил галстук, поднялся со своего места, чтобы поприветствовать судью, и выбросил из головы все отвлекающие факторы.
Работа прежде всего.
Защита истца — Джонатана Фэйрчайлда — выступала первой.
Дэвид сосредоточенно слушал речи, заостряя внимание на паузах, когда судья вставлял свои комментарии, и ища бреши в каждой заминке противной стороны. Это было так глупо. Чертовски глупо. Дэвид знал, что Джонатан Фэйрчайлд был отличным мужиком. И великолепным отцом. Но ради того, чтобы содрать с него побольше денег, Рене лезла из кожи вон — прибрав к рукам половину состояния мужа, она пыталась добиться единоличной опеки над их общими детьми — до которых ей и дела то особого не было — и с помощью этого получать ежемесячные алименты, представляющие собой неприличные шестизначные суммы.
Именно это являлось единственным минусом работы адвоката — порой ты был вынужден защищать тех, кто этого не достоин. И это же было той самой причиной, по которой Дэвид стремился стать партнером «Kirkwood & Harris». Как только он подпишет партнерский договор, сможет сам выбирать клиентов.
К моменту, когда предоставленные истцу десять минут истекли, Дэвид встал за кафедру. Прения играли решающую роль в любом судебном процессе, и, к великой удаче Рене Фэйрчайлд, это был конек Дэвида.
— Ваша честь, сегодня суд должен положить конец фарсу, инспирированному господином Фэйрчайлдом и длящемуся уже больше года. Подав встречный иск о единоличной опеке над детьми и претендуя на лишение госпожи Фэйрчайлд родительских прав, господин Фэйрчайлд не только продлевает мучительный процесс развода, нанося тем самым невосполнимый эмоциональный урон собственным детям, но и пытается лишить их матери. Пытается выбросить из их жизни человека, играющего важнейшую роль в формировании их личностей. Человека, несущего им свет и тепло. В собственных заявлениях господин Фэйрчайлд дает ложные показания…
***
Вернувшись домой в девятом часу вечера, Дэвид чувствовал себя невероятно измотанным. Сегодняшнее судебное заседание и остаток дня, проведенный в офисе, высосали из него все соки. Или же причиной взвалившейся на плечи тяжести была вовсе не работа? Возможно, он чересчур беспокоился о ситуации с Райли. Да, вероятно, так и было, поскольку он то и дело — и он сам не верил в это — проверял свой телефон. Словно чертов подросток.
Бросив ключи на столик возле двери, Дэвид пересек пустую, темную квартиру и включил свет на кухне — три низко висящие дизайнерские лампы осветили барную стойку, отделяющую кухню от просторной гостиной. Сердце забилось быстрее, когда он заметил мигающий огонек на автоответчике. Оперевшись ладонью о столешницу и подавшись вперед, он нетерпеливо нажал на кнопку, но тут же поморщился от острого приступа разочарования из-за проявления собственной слабости.
Это был не Райли. По квартире поплыл знакомый низкий голос отца:
— Дэвид, это я. Слышал о сегодняшнем заседании. Мне доложили, что ты едва не опоздал, — последовал разочарованный вздох, заставивший Дэвида нахмуриться. Ослабив галстук, он развернулся и достал из шкафчика бутылку красного вина. — Ты претендуешь на место старшего партнера, а значит, должен вести себя соответствующе, — назидательно пробасил голос отца. Стоя спиной к автоответчику, Дэвид взвесил бутылку в руке. — Имей в виду, если у тебя ничего не выгорит, я, разумеется, замолвлю за тебя словечко, но все же надеюсь, что ты сумеешь удивить меня, сын.
Прозвучал сигнал об окончании сообщения. А дальше — тишина. Прекрасно.
Налив себе вина, Дэвид снял пиджак, закатал рукава рубашки и устроился на высоком барном стуле. В памяти всплыли образы вчерашнего вечера: звуки баскетбольного матча, аппетитный аромат паэльи. Райли, обнаженный по пояс. Райли, прижимающий его к себе. Райли, целующий его так, будто он принадлежал ему.
Райли.
Облокотившись о холодный мрамор, Дэвид потягивал вино и глядел в окно. Он подумывал доесть остатки вчерашнего ужина, но аппетита не было. Ну, и что дальше? Перед ним встала дилемма, которую любой другой высококлассный юрист решил бы в два счета, но Дэвид колебался. Проклятье, сейчас ему нельзя отвлекаться. Это его чертова карьера и чертово повышение. Он обязан держать ухо востро, демонстрируя свою компетентность и профессионализм. А вместо этого Дэвид потерял фокус, отвлекаясь на личные отношения.
Сделав глоток вина, он протянул руку к соседнему стулу и вытащил из кармана пиджака мобильный. И сделал то, что дал себе слово не делать — вновь проверил переписку с Райли.
Три его сообщения оказались прочитаны. И оставлены без ответа.
Дэвид вздохнул и, глядя в экран, прошептал:
— Ты хочешь заставить меня побегать за тобой?..
