Он лгал

Изуку любил практиковать свою причуду! Это было хорошее время, в такие дни папа давал ему причуды для игр или он встречал множество людей, которым их причуды были не нужны, поэтому они отдавали их ему. Каждая причуда была словно маленькая яркая звездочка, сияющая внутри него, и мальчик был счастлив иметь их столько, сколько папа мог найти для него. Потому что они были теплыми и яркими. Изуку был так счастлив, даже имей он всего лишь одну яркую причуду в своем сердце. Отец собрал ради него много людей в комнате, на которых он тренировался забирать причуды, чтобы посмотреть, сможет ли он сделать это со всеми одновременно. Маленький Мидория представлял себя черной дырой, которая через его руки высасывала причуды, прямо как Тринадцатая*. Каждый раз, когда он вытягивал руку, Изуку получал настоящее наслаждение от того, что мог чувствовать присутствие множества причуд, их энергию, когда они становились ближе к нему. Некоторые импульсы были сосредоточены на работе с мозгом, некоторые — на ступнях, в комнате находились причуды, которые могли взаимодействовать почти с каждой частью тела! И Изуку знал, что его отец дал ему большой выбор разнообразных причуд. Мидория мог почувствовать несколько, которые работали со стихиями, некоторые могли осуществлять трансформацию, и охх, тут была причуда интеллекта! Он очень любил их. — Ты можешь почувствовать все эти причуды, Изуку? — прошептал его отец. Ой, точно, он опять бубнил себе под нос. Предполагалось, что они с папой украдкой будут принимать в себя чужие причуды, поэтому Изуку должен был контролировать свое бормотание. Мальчик надеялся, что не разочаровал папу своим промахом. — Они чудесны, папочка, — прошептал Мидория, стараясь выразить голосом хоть часть переполнявшего его волнения. Все остальное проявлялось в виде его нетерпеливого подпрыгивания на одном месте. Отцу нравилось, когда он показывал свой восторг. — Неужели они правда хотят их мне отдать? Их причуды такие замечательные, зачем они отказываются от них? Его отец весело улыбнулся ему. — Что ж, возможно у них просто нет выбора, — пожал плечами мужчина с улыбкой. — А? — Изуку снова посмотрел внутрь комнаты. Люди толпились, поглядывая немного… испуганно? Разве они не знали, что он придет сюда? — Почему нет выбора? — Мы обсуждали это вместе с тобой на примере Черного Дракона, не так ли, сынок? — спросил Хисаши. — Твоя чудесная огненная причуда, ты ведь помнишь, от кого ты ее получил? Изуку кивнул, серьёзно относясь к этому вопросу. В конце концов, злодеи были серьёзным делом. — Да, папа. Этот человек был злодеем. — Что ж, ты видишь всех этих людей? — мужчина указал на комнату. Изуку перевел взгляд, немного задерживая его на особо фантастических причудах. — Они все плохие люди. Я привёл тебя сюда, потому что все они больше не заслуживают своих причуд, мой дорогой мальчик. — Не заслуживают их? — Изуку вновь посмотрел на людей за стеклом, пытаясь определить их недостатки. — Что они сделали? — Они злоупотребляли своими причудами, Изуку, — грустно ответил его отец. — Ты можешь чувствовать это, не так ли? То, насколько все эти причуды несчастны. Мидория кивнул. Он мог. Ему всегда было неудобно находится возле причуд, которые были несчастны. Люди не использовали их должным образом, и от этого причуды становились уставшими, напряженными или даже болели. Некоторые чувствовали себя настолько ужасно, что казалось, будто он слышит крики, издаваемыми из самого сердца этих причуд. Изуку не понимал, почему люди ведут себя так со своими прекрасными причудами, которые живут внутри них. — Причуды грустят, потому что люди, которые ими владеют, отказываются использовать их для улучшения мира, — сказал его отец. — Все эти пользователи причуд могли бы сделать столько великих дел, но они этого не делают. — Не делают? — прошептал Изуку, снова оглядывая находившихся в комнате. Все эти люди не были похожи на негодяев, но ведь злодеи не всегда должны выглядеть плохими. Дракон выглядел плохо из-за своей причуды, которая дала ему рога, крылья, хвост, когти и тот зелёный огонь, который он мог выдыхать. Изуку был разочарован тем, что ему досталось только огненное дыхание. Остальное, к сожалению, было следствием мутации генов этой семьи. Сосредоточившись на людях в комнате, Изуку нахмурился, — Они плохие люди… и это означает, что поэтому я забираю их причуды себе? — Все верно, Изуку, — улыбнулся ему отец. — Ты будешь использовать их для более благородных целей, чем они когда-либо смогли бы.  — Да, я буду использовать их, чтобы спасать людей! — обрадовался Изуку, снова поворачиваясь к стеклу. — Хорошо, папа, давай попробуем. Все За Одного стоял за плечом сына, именно там, где Изуку не видел его улыбки. — Давай, сынок. Постарайся забрать как можно больше причуд за один раз. Изуку развел руки, указывая по одной на каждую из двух групп людей. — Это будет весело!

***

В одностороннем зеркале отражались испуганные глаза Изуку. Он не мог смотреть на них, поэтому повернулся к папе. Все За Одного. Имя злодея, и оно полностью ему подходило. Его всегда высокий отец навис над ним, хотя его голубые глаза выражали спокойствие. Позже Изуку назовет этот взгляд серьезным. Его отец смотрел на него, как будто он разбил ему сердце, но Изуку не понимал, почему папа решил, что это решение — последствие слов, сказанных ему мамой.  — Изуку, что случилось? — папа опустился перед ним на колени и нежно обнял его лицо руками. Мальчик не осознавал, что плачет, пока Все За Одного не вытер бегущие по маленькому лицу слезы. — Изуку, ты сейчас совершенно сбит с толку, так ведь? Трудно, когда родители расходятся во мнениях о том, как воспитывать ребенка. Мне жаль, что твоя мать этого не поняла. Мидория закусил губу. — Могу я… могу я увидеть её? Его отец ненавидел этот вопрос. Изуку мог почувствовать, как нежные объятия ладоней превратились в жесткий захват. — Ты знаешь, что она сделала, Изуку, — тихо предупредил мужчина. — Пока она не станет для тебя лучшей матерью, я не думаю, что ты сможешь увидеть ее. Изуку уныло кивнул.  — Ну все, хватит об этом, — сказал Все За Одного, похлопывая мальчика по голове. — Я привел тебя сюда, чтобы ты был счастлив, сынок. Ты чувствуешь все причуды, что сейчас находятся прямо за этим зеркалом? Тебе не понравились причуды, которые я принес для тебя на днях, поэтому я собрал кое-какие из них, чтобы ты мог сам выбрать для себя понравившиеся. Глаза Изуку расширились. Эти люди были здесь из-за него? — Папа, нет, тебе не нужно было делать этого! — запротестовал Изуку слишком громко. Люди в комнате начали смотреть в их сторону, но ничего не смогли увидеть. — Мне правда понравились те причуды! Они ему действительно нравились, когда они принадлежали героям Звездному Свету** и Защитнику***. Он любил героиню, которая могла превращать лунный и звездный свет в физические объекты, такие как крылья или оружие, и считал, что способность Защитника превращать собственное тело в подобие полого пушечного ядра невероятно полезна для защиты гражданских, находящихся внутри такой оболочки, но также и смертельно опасна, если герой прыгал в таком состоянии на злодея. Мальчику нравились их уникальные причуды. Простое воспоминание об этих двух героях в то время, когда их причуды находились внутри Изуку, вызывало целую бурю смешанных эмоций. Когда его отец отдал их ему, мальчик пообещал этим двум павшим героям, что будет использовать их во благо. Он не хотел брать больше причуд, в этом не было нужды! Он итак уже забрал слишком много! — Они тебе все-таки нравились? Но ты выглядел таким грустным, Изуку, — сказал его отец, подходя ближе к зеркалу и всматриваясь в происходящее в комнате. — Ты же знаешь, что я хочу только твоего счастья, сынок. Это все, чего я желаю. Будешь ли ты радоваться для своего отца? Возьми одну новую причуду, или десять, или пятьдесят. Я знаю, какие чувства они вызывают у тебя. А потом мы можем пойти и немного поиграть с ними. Изуку покачал головой, чувствуя легкую тошноту, когда он посмотрел в знакомую комнату. Самые обычные, заурядные люди. Вовсе не плохие парни. Не злодеи, если только его отец не наказывал их за что-то. Все они были невиновными. — Нет? — отец разочаровался в нем, и это было плохо. Ему никогда не нравилось расстраивать папу, потому что это никогда не приводило к счастливым событиям. Все За Одного отошел в другой конец помещения, жестом показывая Изуку следовать за ним. — Ты знаешь, сынок, что все эти люди не заслуживают их, ты это чувствуешь. Они ужасно ими пользуются. Больно видеть, как все они просто гуляют вот так по улицам. Ты знаешь, каково это, правда, Изуку? Чувствовать, как причуды кричат о своем потенциале, и видеть, что их используют для точения карандашей вместо мечей? Изуку осторожно кивнул. В конце концов, это была правда, что причуды, которые не использовались своими владельцами в полную силу, заставляли его чувствовать себя плохо каждый раз, когда мальчик находился рядом с ними. Изуку слышал в своей голове голоса всех причуд, которые будто бы находились в состоянии агонии и кричали так громко, что он готов был забрать их себе, лишь бы только остановить все это. Иногда он так и делал. Мальчик незаметно проскальзывал мимо такого человека, даже не касаясь его, и притягивал к себе чужую причуду. Его папа всегда так гордился им, когда он «спасал» эти несчастные причуды. Но теперь Мидория знал, что причуды были частью человека, даже если они и не ценили доставшееся им сокровище. И мальчик не мог просто украсть у кого-то такую важную для них вещь, как причуда. Мама была согласна с ним, а не с папой. Улыбка отца немного увяла, кончики губ слегка сморщились, прежде чем снова расслабились в нежной улыбке. — Я понимаю, сынок. Я действительно вижу это. Но можешь ли ты хотя бы попробовать почувствовать, есть ли у них потенциал? Изуку покраснел под строгим взглядом отца и послушно повернулся лицом к комнате. Его руки раскинулись в разные стороны, и мальчик попытался прощупать силой притяжения своей причуды, что именно там было. О, все эти причуды были столь привлекательны, что трудно было удержаться от соблазна и не забрать их себе. Его отец наполнил комнату за односторонним зеркалом людьми с редкими причудами — причудами исцеления, причудами иллюзий, была даже одобренная законом причуда трансформации, которая позволила бы ему отрастить крылья при условии, что на завтрак он съел какую-то домашнюю птицу! Мидория чувствовал волнение от того, что за стенкой находилось столько чудесных причуд, но потом он посмотрел на отца — своего улыбающегося отца — и с ужасом понял, что он собирался сделать. — Они тебе нравятся, не так ли? — папа стал дразнить мальчика, но Изуку уже покачал головой. Уголки губ отца опустились на опасно низкую отметку. — Ты уверен? Ты выглядел таким взволнованным, сынок. Изуку то и дело продолжал качать головой. Да, у этих людей были удивительные причуды, и, вероятно, все они чувствовали себя очень счастливыми из-за их наличия. Он должен оставить причуды у их первоначальных владельцев. Изуку перестал думать о людях, когда почувствовал их причуды, и это было ужасно. Это сделало его злодеем. Нет, он гневно покачал головой, он не станет делать этого! — Жаль, что тебе не нравятся мои подарки, Изуку, -драматично вздохнул его отец. — Ничего страшного, тебе не нужно их брать. Мальчик поднял голову вверх и посмотрел на мужчину. — Правда? Его отец никогда не сдавался, никогда! Неужели он наконец признал, что Изуку не хотел красть их причуды? — Я бы никогда не стал заставлять тебя, Изуку. Я просто подумал, что раз уж этими причудами так долго пренебрегали, то ты бы никогда так не сделал, — сердце мальчика гулко застучало, когда его отец начал возиться с панелью управления комнатой. Папа притворился задумчивым, но его глаза были крепко прикрыты веками, и Мидория чувствовал весь его гнев с того места, где стоял. Мальчик начал дрожать, когда знакомый и опасный взгляд отцовских глаз пронзил его прямо до костей и будто бы застрял внутри него. — Что ж, если ты думаешь, что эти причуды не достаточно хороши для тебя, тогда мы не должны оставлять их существовать дальше, верно, Изуку? — мужчина принялся дразнить сына. — Мы должны убедиться, что эти люди больше никогда не будут ими пренебрегать. Все За Одного нажал своими большими пальцами несколько кнопок, включив двигатель, который негромко зажужжал. Папа поднял его и посадил себе на плечи, и Изуку крепко схватил его за волосы, когда увидел весь разворачиваемый в комнате хаос. Со всех сторон открылись маленькие решетчатые панели, через которые началася откачка воздуха. Это было похоже на воздействие урагана, только вместо того, чтобы летать, люди внутри начали падать и задыхаться. Некоторые пытались задержать дыхание, другие же в панике хватались за горло. Несколько человек начали стучать в зеркало, пытаясь выбраться. Изуку мгновенно понял, что происходит. Они не могли дышать. Они умирали. — Папа, папочка, останови это! — закричал Изуку, держась за голову отца. — Пожалуйста, пожалуйста! Его отец только покачал головой. — Я не могу позволить им продолжать пренебрегать своими причудами, Изуку. Если ты не хочешь ни одну из них… — Я хочу, мне нужны их причуды, я заберу каждую из них, но только не убивай их! Мне так жаль! Изуку никогда ещё не испытывал такого облегчения, как когда его отец нажал на бронзовую кнопку и жужжащий двигатель затих. Люди в комнате снова начали тяжело дышать, теперь собираясь все вместе в одну кучу, вместо того, чтобы стоять отдельно друг от друга. Мальчик мог бы почувствовать себя героем, если бы не видел ужаса на лицах людей внутри комнаты или если бы не знал, что он будет делать с ними дальше. — Почему ты сказал, что тебе не нравятся мои подарки, Изуку? — его отец надулся, когда Мидория снова встал на пол. По щекам мальчика продолжали бежать слезы, некоторые уже даже упали на пол, но его отец проигнорировал их. — Я видел, что они тебе нравятся, а потом ты солгал мне, и поэтому я чуть не испортил их. В следующий раз ты должен сказать мне, какие причуды тебе нравятся, хорошо? Я хочу убедиться, что не причиню им вреда, прежде чем ты сможешь их забрать себе. Когда папа мягко улыбнулся ему, глядя на него сверху вниз, Изуку ясно понял, что если кого-нибудь снова приведут в эту комнату, он должен будет забрать у этих людей любую находящуюся там причуду себе. Каждый раз. — А какие из них тебе понравились? — снова спросил его отец, указывая на зеркало. — Как насчет той причуды с крыльями? Я знаю, что ты всегда хотел летать, не беспокоясь о том, как правильно использовать свои руки и ноги, чтобы двигаться в нужном направлении, а причуда звездного света так ограничивает движение. Или вот эта исцеляющая причуда, основанная на пламени? Она стала бы прекрасным дополнением к той причуде пылающих рук, которую ты любишь использовать. — Итак, какие тебе нужны, сынок? — папа повернулся к нему с широкой белозубой улыбкой, улыбкой, одновременно наполненной волнением и обещанием мрачных перспектив. — Все! — Изуку изобразил лучезарную улыбку для мужчины сквозь слёзы, покрывающие его щеки. В конце концов, с двадцатью с лишним причудами, любовно укрытыми внутри него, Изуку не было грустно. Он не хотел грустить. Он был благодарен. Был благодарен за то, что отец позволил ему отдать Курогири приказ увести недавно лишенных причуд и находящихся в бессознательном состоянии людей в безопасное место. Это был намек от папы, что он сдержит свое слово. И когда мужчина забрал своего сына из той комнаты и вернулся вместе с ним в их дом, мальчик был очень благодарен за то, что его папа так сильно заботится о нем. Потому что если он будет чувствовать что-то кроме благодарности, например беспокойство, то велика вероятность, что его отец узнает об этом. Когда мальчик лег спать той ночью, мужчина крепко обнимал его и не отпускал. Как будто его отец услышал, как в тот день от его сердца откололся кусочек, а сам он теперь пытается удержать все частички вместе. Не получилось. Осколок сердца болезненно впивался в его внутренние органы, доводя до агонии. В ту ночь, на руках отца, Изуку смог заснуть только под утро.