Он лгал

— Хватит уже таскаться со своими дурацкими тетрадками, Деку! — Каччан попытался забрать блокнот, но Изуку легко ускользнул, убрав его в сумку и одним движением перекинув ее через плечо. — Кого ты сейчас преследуешь? Одноклассника? Какого-то третьесортного героя без будущего?  — Ревнуешь, Каччан? Хочешь, чтобы вместо этого я более детально проанализировал твою причуду? — улыбнулся Изуку своему другу.  — Пффф, вот еще, — отмахнулся блондин, но Изуку увидел сдерживаемый гнев, вспыхнувший в его глазах. — В отличие от тебя, мне не нужно цепляться за других, чтобы стать великим. Я уже на вершине.  — Конечно, Каччан, — сказал Мидория, успокаивая и поддразнивая одновременно. — Ты ведь лучший. Я уверен, что UA тебе отлично подойдет. Рука ударила стол, и из-под неё пошёл дым: — Деку, мы оба знаем, что ты не будешь подавать заявку в UA. Ты ведь не настолько тупой, верно? Изуку взглянул на своего друга детства, глаза которого обещали ему медленную смерть, и только усмехнулся: — Что ж, я хочу быть героем, Каччан. Конечно, я буду поступать в школу героев.  — Ты правда думаешь, что попадёшь в UA? — засмеялся один из приспешников взрывного парня.  — У тебя нет причуды! — присоединился к нему второй подпевала.  — Отсутствие причуды — это не болезнь, — напомнил им Изуку в сотый раз. — Тот, у кого нет причуды, может стать героем, если будет много работать и…  — Дело не в твоих мозгах, Деку, дело в силе! — Каччан выпустил в его сторону мощный взрыв, достаточный, чтобы откинуть его волосы назад, но не опалить их. Его друг насмешливо посмотрел на него. — Ты видишь? Вот это — сила, а у тебя ее нет! Пойми уже! Я буду единственным из этой дерьмовой школы, кто попадет в UA, ты понял? Это будет моя история, мой путь становления героем номер один. Не. Становись. У. Меня. На. Пути. Изуку мог только гордиться своим другом детства. Это не значило, что он чувствовал себя хорошо, когда гнев Каччана был нацелен на него, но к этому он уже привык. Было приятно слушать, как Каччан говорит о своих целях и мечтах. В такие моменты можно было увидеть чувства, стоящие за этими словами, и гордость, которая светилась в его глазах при мысли о том, что они добьются успеха.  — Ты будешь потрясающим героем, Каччан, — поддержал друга Мидория, получая еще один хмурый взгляд красных глаз. Изуку не мог не оказать поддержку другу детства. — Я уверен, что UA будет рада заполучить нас обоих.  — Ты меня слушаешь?! Ты не будешь подавать заявку! — взревел Бакуго. Зная, что никакие его слова никак не повлияют на мнение взрывного блондина, Изуку решил дать другу успокоиться, собрал свои вещи, обошел мальчишек и направился к выходу из комнаты.  — Удачи, Каччан! Мальчик почувствовал, как ему на рюкзак легла рука, останавливая его, и снова посмотрел на насмешливое лицо Каччана. — Тебе лучше послушать меня, ботаник, — усмехнулся Кацуки. — Ты обманываешь сам себя, думая, что сможешь стать героем. Хватит играть в игрушки, Деку. Лучше иди и спрыгни с крыши. Паника захлестнула Изуку с головой, а сердце застучало медленно и глухо. — Каччан! Не говори так!  — Почему нет? — усмехнулся блондин. — С таким же успехом ты можешь пойти и прыгнуть, результат будет таким же, как и при попытке стать героем. Ты умрешь в любом случае.  — Ты бы не прожил и дня, если бы я это сделал! — закричал Изуку, шокируя своего старого друга и его приятелей. — Может быть мне так и поступить! Может, мне просто прыгнуть с крыши! Но что бы ты сделал, если бы я совершил этот шаг? Что бы с тобой случилось? Изуку точно знал, что произойдет: его отец будет выслеживать каждого на своем пути, кто хоть раз видел его лицо. Хисаши Мидория убил бы его друга, если бы он когда-нибудь услышал этот разговор, независимо от желания Изуку. Он редко кричал на Каччана, но такой разговор был слишком важным, чтобы не делать этого. Блондин посмотрел на него с угрозой, ясно осознавая смену характера: — Тебе лучше ничего не планировать, ботаник. Изуку оскалил зубы. — Просто … не говори такие вещи там, где другие люди могут слышать тебя, Каччан. Тебе не стоит рисковать своим шансом на поступление в UA из-за меня. И я не хотел бы, чтобы ты умер без своей причуды в убежище моего отца. От этой мысли сердце Изуку болезненно сжалось. Ты идиот, Каччан. Идиот, который думает, что его действия не имеют никаких последствий. Как будто никто не смотрит на тебя. Как будто я не хочу каждый день умереть из-за опасности, которой я тебя подвергаю. По крайней мере, его друг, казалось, принял сказанные слова близко к сердцу и отвернулся от него с раздражением.  — Без разницы. Ты не стоишь моего времени, никчемный Деку. О, Изуку собирался получить компенсацию за эти слова. — Я тоже тебя люблю, Каччан. Он акцентировал их внимание на сладком воздушном поцелуе, и Каччан запнулся и остановился возле двери класса, когда его дружки начали громко смеяться.  — ДЕКУ!!! Мидория уклонился вправо, когда взрывной хук справа прошел прямо там, где раньше находился его живот, а затем вылетел из класса, продолжая громко смеяться. Ох, Каччан, даже когда ты включаешь режим хулигана, нахождение рядом с тобой всегда поднимает мне настроение. Изуку использовал свою причуду невидимости, чтобы спрятаться и притаиться вдоль стены, пока Бакуго не ушел вместе со своими головорезами. Но, как бы забавно не было смотреть на злого Каччана, парень не мог позволить себе опоздать на встречу со своим отцом. Как только все ушли, он вышел на улицу вместе с забранным блокнотом и побежал домой. Он должен быть дома через десять минут, иначе папа пошлёт одного из своих неизвестных Изуку головорезов, чтобы найти его. Нет ничего хуже злодея, которому бы мешала его собственная невнимательность. Парень как раз проходил под одним из местных туннелей для продажи наркотиков — конечно, он знал, что здесь происходит после наступления темноты, его отец не воспитывал идиота — когда из-под люка, по которому он только что прошел, раздался звук откачки сточных вод. Причуды Изуку никогда не регистрировались. Так что по закону он был беспричудным и ему определенно не разрешалось использовать свои незарегистрированные причуды на публике. Но он мог бы сделать исключение, подумал парень, когда почувствовал свое учащенное сердцебиение в то время, как его начал окружать жидкий злодей с грязевыми потоками вместо рук и ужасающей улыбкой изменившихся зубов, которые, казалось, были готовы его съесть.  — Из тебя получится идеальный кожаный костюм, малыш, — засмеялся злодей. — Спасибо! Мидория знал, что нельзя отворачиваться от врага. Он не пытался бежать, вместо этого он прыгнул прямо на тварь, целясь в глаза. В последнюю секунду грязь сдвинулась в сторону, и парень промахнулся, в конечном итоге полностью ныряя в монстра как в болото. Смесь грязи и слизи пыталась пролезть ему в рот, но прикладываемых злодеем усилий было недостаточно, чтобы справиться с этой задачей.  — Давай же, ребенок, ты только все усложняешь! Мне просто нужен запасной план для побега! Грязевой злодей решил, что если его грязь, стекавшая по лицу мальчишки, не может задушить его через рот, то надо сделать это через нос. О боже, это было больно, И Изуку сразу начало тошнить. Грязь из сточной канавы тут же начала наполнять его легкие.  — ПАПА! — сработала его телепатическая связь, отправляя сигнал о помощи. Во время этого короткого обмена мыслями он почувствовал тревогу отца.  — Изуку! Я уже иду! Сражайся, сынок, ты же умеешь! У Изуку не было выбора. Он сразу же активировал все свои лечебные причуды, и его тело начало бороться с проникнувшей в него грязевой слизью. Он вытеснил ядовитые составляющие жидкости, но дышать все еще не мог. Подводное дыхание! Парень почувствовал небольшое количество воздуха в облепившей его сточной грязи, и тело тут же вдохнуло живительный кислород, получая шанс на выживание в данной ситуации.  — Давай, просто сдохни уже наконец, мальчишка! У меня нет времени на игры! Изуку уже собирался активировать «Воздушный поток»*, чтобы силой вытолкнуть злодея из своих легких, когда в канализации раздался знакомый смех. Всемогущий! Он почти мог слышать хор ангелов, поющих музыкальную тему Всемогущего**, в ветре, что поднялся.  — Не бойся, — провозгласил герой, — потому что я здесь!  — Папа, папочка, не приходи, это Всемогущий! Всемогущий здесь! — отчаянно кричал в мыслях Изуку. Он почувствовал, как гнев отца увеличился в десять раз после его слов. — Я буду в порядке, только не приходи!  — ТЕХАССКИЙ УДАР! Мощный удар создал огромную воздушную волну, и злодей был оторван от Мидории и его пищевода, беспомощно разбрызгиваясь по земле. Изуку тоже задело, его голова ударилась о тротуар внизу.  — Мальчик! Глаза Изуку закрылись, но его лечебные причуды все еще были активированы внутри него. Кость болезненно восстановилась, а порванные кровеносные сосуды начали срастаться заново. Хотя разум мальчика все еще был словно в тумане, остальные повреждения не были серьёзными. Глаза оставались прикрытыми. Пока чужая рука в отчаянии не ударила его несколько раз по лицу.  — Эй! Просыпайся! Ну же!  — Всемогущий? — Мидория взглянул на мужчину расплывчатыми глазами. О нет, Всемогущий! Всемогущий спас меня, а я чуть не потерял сознание! Изуку попытался вскочить на ноги, но тут же упал обратно, потеряв равновесие: — Всемогущий! Вы спасли меня!  — Ну, похоже, с тобой все в порядке, — громко рассмеялся Всемогущий. — Извини за то, что ты был втянут в наш бой и пострадал. Я бы добрался до тебя раньше, но в этой городской канализации очень сложно ориентироваться, ХА-ХА-ХА! Изуку уставился на человека, которого на протяжении пяти лет видел только по телевизору. Мужчина выглядел таким же сильным, как и много лет назад. Разве он тогда не был ранен? Как ему удавалось выглядеть так же? Как он смог исцелиться?  — А теперь я должен поймать негодяя! — Всемогущий вытащил свою бутылку из-под содовой и начал собирать небольшие кусочки грязевого монстра, прежде чем последний попытался бы восстановиться. Затем настала очередь и других кусочков тела злодея, и вскоре уже две бутылки были наполнены грязью. — Да! Какой удобный способ перевозить злодея! Изуку смотрел на Всемогущего, который улыбался, светился внутренней силой и выглядел настолько идеальным героем, каким и был всегда, а сейчас просто так стоял перед ним. Вся та тоска, что он запер внутри себя, все его мечты и надежды возродились с новой силой, когда он взглянул на человека, которого его отец почти разорвал на части прямо перед ним. Глаза тут же наполнились слезами против его воли. Изуку должен был знать, что с героем все в порядке, должен был знать, сможет ли кто-то вроде него, кто-то, кто был трусом, обладал собственной злодейской причудой и крал их у других, когда-нибудь стать таким же героем, как Всемогущий. Сможет ли он помочь многим другим людям без причуды. Сможет ли он вообще попасть в школу для героев без использования причуды, если он хочет быть героем без нее. У него было так много вопросов, которые он должен был задать этому великому герою. Так что в его голове произошло короткое замыкание, когда Всемогущий помахал ему рукой.  — Что ж, сейчас мне лучше поскорее доставить этого злодея в полицию. Пока, малыш! — Подождите, вы уходите? — Изуку с трудом поднялся на ноги. — Вы не можете, мне нужно с вами поговорить! У меня есть несколько вопросов!  — Всем героям приходится играть в гонку со временем так же, как и со злодеями, — громко заявил Всемогущий, — Отойди назад, я взлетаю! Нет! Изуку рванул вперед и схватил профессионального героя, крепко цепляясь за его левую ногу, когда тот с помощью своей силы сделал прыжок, поднявший их ввысь. Обычно было бы здорово находиться так высоко в небе, чувствовать себя свободным. Никакие летающие причуды не помогут, если у тебя нет открытого неба над головой, если ты заперт в клетке, какой бы большой она ни была. Быть таким свободным и летать без того, чтобы крыша склада запирала тебя… Изуку на мгновение посмотрел вниз, наслаждаясь этим чувством.  — Что ты делаешь? Я люблю своих поклонников, но это уже слишком! — Всемогущий попытался оторвать его от своей ноги. В середине полета! — Отпусти!  — Если сделаю это, то упаду! — крикнул парень в ответ, игнорируя тот факт, что он мог поймать себя в воздухе причудой.  — О, ты прав! — Всемогущий замер, перестав пытаться отцепить его от ноги. — Нужно просто приземлиться! Ветер заморозил его уши, когда они упали на крышу соседнего офисного здания, где Всемогущий наконец-то оторвал его от своей ноги и опустил на крышу с взглядом, наполненным паникой.  — Это был довольно глупый поступок, — предостерег он паренька. — Не стоит мешать героям работать. А теперь стоит постучать в дверь, чтобы кто-нибудь открыл ее и выпустил тебя отсюда. Мне нужно идти.  — Подождите, пожалуйста! — Мидория не мог упустить этот момент.  — Нет, мне уже пора! Изуку сжал кулаки и выкрикнул: — Я должен знать… Могу ли я быть героем, если родился злодеем?! Могу ли я быть героем с плохой причудой?! Внутри него были сотни злодейских причуд, но его родная причуда, та, которая сформировала его и была основой всего, была причудой, которая ранила Всемогущего. Не имело значения, что он был сейчас в порядке, не имело значения, что Всемогущий сиял и излучал могущество, стоя прямо перед ним, потому что Изуку мог видеть внутренности, которые вываливалось наружу, как будто это было вчера. Он слышал мучительный крик и хлюпанье крови в своих кошмарах. Его причуда зудела под кожей, напоминая ему о том, что именно она стала причиной всего произошедшего. Из-за того дня он и не зарегистрировал причуду, и не делал бы этого до тех пор, пока не смог бы свободного пользоваться всеми ими притворяться беспричудным — это не было ложью, потому что ни одна из имеющихся у него причуд не была его собственной, но если он когда-либо захочет воспользоваться одной из своих причуд, он хотел иметь возможность использовать их все. Он никогда не мог использовать только одну причуду. Поступить там с ними означало нечто большее, чем просто ложь. Всемогущий повернулся к нему с нечитаемой эмоцией во взгляде:  — Родился злодеем? Парень закрыл глаза, отчаянно борясь со своим страхом. Если Всемогущий скажет нет… Он уже слышал, как мужчина пришел в замешательство от его вопроса. Он не мог рассказать Всемогущему о своей причуде, но мог рассказать ему о себе. Может, герой бы поверил в него, если бы только узнал!  — Всю мою жизнь меня держали подальше от людей из-за того, кем является мой отец. Я был заперт в месте, где никто не мог найти меня и причинить боль из-за него. Из-за того, кем я родился. У меня даже есть его причуда, но из-за того, что она причинила так много боли другим, я не могу использовать ее открыто. Но это неважно! Я буду драться без причуды, пока наконец не смогу использовать её! Можете считать меня трусом из-за того, что я скрываю свою причуду, но когда я наконец смогу показать себя, я хочу быть тем, на кого люди могут смотреть с надеждой, а не ненавистью! Я сделаю то, чего мой отец никогда не будет делать, и спасу людей! Я спасу их с улыбкой и заставлю улыбнуться мне в ответ! Я не хочу, чтобы люди страдали, когда я могу это остановить! Он сделал глубокий вдох и открыл глаза, чтобы взглянуть на своего кумира. — Я всегда хотел быть таким, как вы! Его слова словно унес ветер, когда Изуку увидел клубы дыма и брызги крови, а также внезапно появившийся Всемогущий, напоминающий собой живой скелет.  — ВСЕМОГУЩИЙ? — Да, прости за это, мальчик, — вздохнул скелетообразный мужчина.   — Нет, нет, этого не может быть, я сплю, — Изуку почувствовал, как сердце бьется в районе живота и медленно спускается к пяткам. Он был почти уверен, что у него вот-вот начнется паническая атака. Всемогущий был искалечен его отцом. Герой не выздоровел, не до конца. Его отец был прав: Всемогущий сильно ослаб. План Томуры мог сработать. Нет, я не могу этого допустить, не позволю!  — Пожалуйста, пожалуйста, скажите мне, что это какая-то дурацкая шутка, вы не можете быть Всемогущим, — умолял он. — У вас на лице даже нет фирменной бесстрашной улыбки!  — За этой улыбкой скрывается много страха, — сказал исхудавший мужчина с подавленными глазами, в которых плескалось море горечи и грусти. У Изуку перехватило дыхание. Он видел этот фаталистический взгляд в стольких глазах, направленных на его папу. Этот человек… был почти сломлен. Всемогущий был почти сломлен. — Не говори об этом своим друзьям, но вот, смотри. Мужчина приподнял белую рубашку, обнажив ужасный шрам, как если бы в теле человека проделали воронку. Просто глядя на это, он вспомнил, как он видел внутренности этого человека, лежащие на земле.  — Довольно мерзко, правда? — спросил Всемогущий. — Я получил этот шрам в тяжелой битве пять лет назад. Изуку знал. Он хорошо помнил тот день. Помнил, что это он во всём виноват.  — Моя дыхательная система разрушена, и я потерял большую часть своего желудка и других внутренних органов, — серьезно продолжил Всемогущий. — Операции сильно истощили мой организм. Это уже никак не исправить. Сейчас я могу заниматься геройской работой только несколько часов в день. В остальное время я выгляжу вот так.  — Мне… мне так жаль. Изуку сожалел. Очень, очень сильно сожалел. Хотя Всемогущий никогда не узнает, как сильно ему было жаль. Его руки чесались, пока все его исцеляющие причуды порывались ринуться к герою с намерение вылечить его, но мальчик сдерживал их.  — Не стоит. Я же «Символ мира», верно? — мужчина угрюмо покачал головой. — Я приму на себя все удары, которые только смогу, чтобы обезопасить других людей. Я буду продолжать улыбаться той улыбкой, какую все от меня ждут. Люди возлагают на меня свои надежды, поэтому мне нужно взбодриться и продолжать притворяться, что я ничего не боюсь. Ни простых злодеев, ни даже тех, кто способен такое со мной сотворить. Даже если, честно говоря, я улыбаюсь лишь для того, чтобы скрыть свой страх. В этих словах было так много боли. Так много лет, прожитых в постоянном напряжении. Все, что мог Изуку — это смотреть на героя с сочувствием и сожалением. Какая часть этого страха возникла из-за него? А из-за его отца?  — Парень, это тяжелая работа, — сказал Всемогущий стальным голосом, и в его глазах отразилась твердая уверенность. — Профессиональные герои всегда рискуют своей жизнью из-за своей профессии, а некоторых злодеев просто невозможно остановить без причуд. Если ты не можешь использовать свою причуду, чтобы бороться с ними, ты не можешь быть героем. Вот и все. Сердце Изуку упало. Его отец сказал ему то же самое, чтобы помешать ему стать героем или заставить притвориться, что у него есть какая-то причуда управления водой или одна из многих других, которые он впитал в себя. Но… он не хотел быть свободным лишь частично. Мидория хотел быть полностью свободным. Хотел, чтобы его причуда была чем-то, чем он мог бы гордиться. Пока он не сможет добиться этого, он не будет ей пользоваться.  — Я воспользуюсь ей… когда-нибудь, — сказал Мидория Всемогущему, давая так же обещание самому себе. — Но сейчас моя причуда принесет больше вреда, чем пользы. Так бы и было. Люди стали бы кричать, и его бы увезли в Тартар, пока не заставили признаться во всех украденных им причудах. Или во всех причудах его отца. Прямо сейчас это были равнозначные вещи. Он никогда не сможет помочь людям, сидя за стенами тюрьмы. Но он так же не смог бы заставить всех тех людей использовать причуды по-максимуму, даже если бы и стоило, если при этом с их помощью Изуку не мог бы спасать людей.  — Даже в этом случае, — резко высказался Изуку, — вы ошибаетесь. Вы ошибаетесь насчет меня и других беспричудных людей. Отсутствие причуды не означает, что ты слаб. Я научился драться. Я научился читать своих оппонентов. Я могу убить кого-нибудь, у кого есть причуда, не используя свою. Конечно, для борьбы с некоторыми злодеями может понадобиться герой с причудой, чтобы остановить их, но даже без них люди могут многое и важны сами по себе. И я буду поступать так же, пока не смогу использовать свою причуду в том же объеме, что и вы. Всемогущий с трудом поднялся на ноги. — Парень, ты просил моего совета, и я даю его тебе. В геройских агентствах никто не возьмет на себя ответственность за такого человека, как ты. Ты сказал, что твоя причуда причинит боль другим людям? Причуда, которая может навредить твоим союзникам — это причуда, которую ни один герой не захочет иметь в своих рядах, в таком случае лучше бы было вообще обходиться без нее. А так же родитель-злодей? Герои не будут доверять никому с таким прошлым. Для тебя быть героем — неправильный путь. Изуку посмотрел на него влажными глазами. — И вы называете себя героем в данный момент? Спускаете меня с небес на землю, даже ничего не зная обо мне? Даже не зная, являюсь ли я тоже злодеем? Герой с внешностью усталого скелета, с опущенными плечами и мрачным видом сделал несколько тяжелых шагов к входной двери, которая вела вниз с крыши. — Я могу сказать, что ты не злодей, парень, но это не имеет значения. Послушайся моего совета — стань врачом или полицейским. У них плохая репутация и известность, потому что в большинстве случаев только герои занимаются поимкой и арестом преступников, но эти профессии так же являются героическими. Мужчина остановился в дверном проеме. — Иметь мечты — это замечательно. Но будь более реалистичен в следующий раз. Через пелену слёз Изуку мог только наблюдать, как его герой закрыл за собой дверь, закрывая дверь для его надежд. Родитель—злодей? Герои не будут доверять никому с таким прошлым.  — Как вы думаете, почему я такой? — прошептал он в воздух. — Как вы думаете, почему я не могу никому доверять? Как вы думаете, почему я не могу использовать свою причуду?  — Изуку, — голос отца звенел в его ухе, — Ты в безопастности? Все тело мальчика дрожало от слез. — Я в порядке, папа. Я как раз возвращаюсь домой.  — Твой голос звучит грустно, сынок. Что случилось? Изуку колебался, но его отец не мог навредить Всемогущему больше, чем он уже сделал. — Кое-кто другой только что сказал мне, что я не могу быть героем.  — О, сынок, — голос отца был подобен шелку, мягко касаясь его мыслей, — ты можешь быть героем. Ты станешь лучшим героем на свете, который только может быть, героем, который изменит мир к лучшему и спасет его от самого себя. Ты начнешь Золотой Век Причуд. Его папа всегда так говорил. Это были его цели, его идеалы. Изуку заставил себя расслабиться, чтобы не позволить отцу проникнуть глубже в свои мысли. Но папа верил в него… и это ничего не значило.  — Ты устал и теряешь концентрацию. Я могу послать Курогири…  — Не стоит этого делать, — настаивал Изуку. — Всемогущего здесь больше нет, но тебе не стоит лишний раз появляться. Я пройдусь пешком или воспользуюсь «Космическим прыжком». Здесь недалеко.  — Хорошо, Изуку, — мальчику казалось, что его отец ласково прошелся по его разуму так же, как он часто гладил его рукой по голове. От этого у него по спине пробежала дрожь, не смотря на то, что Мидория желал того утешения, которое несли прикосновения. — Возвращайся домой в целости и сохранности. У меня есть для тебя подарок, который, я думаю, сделает твой день лучше.  — Спасибо, папа. Вдалеке прогремел взрыв. Мидория надеялся, что это была еще одна атака злодея, а не взрыв газопровода. Тем не менее теперь, когда его отец знал о его опоздании, у Изуку появилось немного свободного времени и он мог бы проанализировать еще нескольких героев за сегодня. Может, он увидит за работой героя Приливная волна***! Изуку все еще боролся с последней водной причудой, которую дал ему отец. Его уязвленная гордость все никак не успокаивалась, даже несмотря на то, что он пытался сохранять некоторое волнение от перспективы увидеть других героев. Слова Всемогущего до сих пор звенели в его ушах. Да, некоторые люди не поверили бы герою с отцом-злодеем. Но если бы он только мог попасть в школу героев и заслужить их доверие… Нет, у него был план. Изуку хотел дождаться экзамена на получение полноценной геройской лицензии, чтобы затем наконец он смог бы… Но Всемогущий был ранен, и теперь его план больше мог быть выполнен… На улицах впереди прогремели взрывы, отвлекая внимание Мидории от угнетающих его мыслей. Толпа зевак постоянно колебалась туда-сюда, некоторые отходили назад, а некоторые наклонялись вперед, чтобы поближе взглянуть на разрушения. Идиоты. Изуку присоединился к ним и с ужасом стал наблюдал, как злодей из слизи, встреченный им ранее, оттеснил нескольких героев, удерживая жертву в своем теле из отвратительных сточных вод. Парень вспомнил бутылки, в которые Всемогущий собрал частички негодяя. Он не видел их в карманах штанов героя после того, как они приземлились на крышу здания, и они даже не заметили этого! Бутылки, должно быть, упали во время полета, и все из-за него! Все герои стояли в стороне, никто ничего не делал. Толпа упрекала в том, что они не помогали, и вспоминала, что именно Всемогущий преследовал этого злодея — Символ Мира до сих не появился.  — Почему его здесь нет? Потому что он потратил на меня свою энергию! Это моя вина!  — Может ли кто-нибудь позвонить ему? Он ведь должен быть где-то поблизости, верно? Он не может, потому что у него закончилось время! А затем лицо жертвы развернуло в сторону толпы, и глаза Изуку встретились с чем-то, чего он никогда раньше не видел — с испуганными глазами Каччана. Прежде чем Мидория смог подумать, его ноги уже начали двигаться. Герои и мирные жители кричали, чтобы он возвращался назад, чтобы он убегал оттуда, что иначе он умрет, но все, что парень мог сделать, это продолжать бежать к своему другу.  — КАЧЧАН! Красные глаза потускнели, когда он посмотрел в них. — У каждого есть слабость, Изуку. Найди её. Воспользуйся ей, — уроки его отца подтолкнули Мидорию к действию. Парень окинул взглядом негодяя из грязи. Для обезвреживания подойдет вода или лед, но для этого нужно применить причуду. Будет ли ему нужно использовать свои силы перед всеми, чтобы спасти Каччана? Он сделает это, он знал, что сделает. Все, что угодно, чтобы спасти его. Абсолютно все. Он поедет в Тартар, он выбросит свои мечты, он сделает это, если это будет означать, что Бакуго сможет стать героем. Но если бы он нашел еще одну слабость… Там! Глаза выглядели твёрдыми, и они были даже в бутылках из-под содовой, которыми воспользовался Всемогущий. Это должно быть оно! Взяв свой блокнот в руки и используя причуду быстрого прицеливания под названием «Яблочко», Изуку завел руку и швырнул тетрадку в мягкой обложке прямо в огромные глаза злодея.  — АГХ! Грязевая слизь вздрогнула и отступила, тем самым позволив Каччану снова дышать. Блондин закашлялся, задыхаясь от канализационных вод. Изуку схватил его за руку, но секундой раньше Грязевой злодей начал втягивать его друга обратно в свое тело, теперь уже вместе с рукой самого Мидории.  — Деку? Ты что творишь? Изуку схватил руку Бакуго сквозь слои грязи, пытаясь вытащить ее наружу. Ему помогала незаметная водная причуда.  — Мне жаль, Каччан, но я не мог стоять в стороне и смотреть, как ты умираешь! Грязевой злодей навалился на него, крича:  — Тогда я убью тебя вместо него!  — Мальчик, убегай!  — Спасите ребенка! Он же умрет! Огромный кулак из грязи поднялся позади них, и Изуку приготовился, применив столько причуд стойкости и укрепления, сколько мог. Ну вот, прощай его конфиденциальность. Прощай его личность. Прощай свобода. Но… он не мог позволить Каччану умереть. Кулак начал опускаться, и Мидория закрыл глаза… Я и правда жалок. Перед ним находился Всемогущий, который стоял между ним и злодеем из грязи. От лица мужчины шел такой же пар, как и в момент его сдутия, но он по прежнему остался в форме. Он выходил за пределы своих возможностей… только, чтобы спасти его жизнь.  — Я рассказал тебе об отличительных чертах настоящего чемпиона, — провозгласил Всемогущий, и его улыбка стала шире, смотря на паренька, — но я никогда не соответствовал своему собственному идеалу. Герои всегда рискуют своей жизнью. Именно это является отличительной чертой настоящего героя! Всемогущий схватил одной рукой его и Каччана, а другую сжал в кулак.  — ДЕТРОЙТСКИЙ УДАААРРРР!!! По переулку пронесся сильный поток ветра, разрывая Грязевого злодея на куски. Изуку и Бакуго могло бы запросто унести ветром, словно тряпичные куклы, но Всемогущий крепко держал их. Сила ветра от удара продолжала распространяться и нарастать всё больше и больше, пока, наконец, не достигла нижних слоев атмосферы и не вызвала дождь, чтобы погасить пламя, а это означало, что Всемогущий действительно спас всех. А я мог только путаться под ногами. Голова Изуку была низко опущена, когда герои ругали его, и даже тогда, когда они хвалили Каччана за то, что он сопротивлялся. Никто не упомянул о том, что блондин своими взрывами устроил множество пожаров, но Изуку все понимал — его друг изо всех сил боролся за свою жизнь. Он вспомнил отчаянное желание дышать, мысль о том, что он раскроет себя, даже если это будет означать спасение жизни Каччана. Были вещи, от которых парень просто не мог отказаться. Изуку в подавленном состоянии шел домой. Все, что он сделал, это бросил тетрадку в глаза негодяю, тому самому злодею, который сбежал только потому, что парень решил прокатиться верхом на ноге Всемогущего. Это того не стоило. Всемогущий же только что сказал ему сдаться. Быть кем угодно, только не героем. Папа, вероятно, посмеялся бы над тем, насколько Всемогущий оказался похожим на него.  — Деку! Он повернулся и посмотрел на Каччана, бегущего на него прямо по дороге.  — Каччан? Твой дом ведь находится в другой стороне.  — Почему это всегда должен быть ты, Деку? — Бакуго шагнул вперед. — Почему ты всегда наступаешь мне на пятки? Почему ты постоянно рядом? Почему я никак не могу избавиться от твоего присутствия в своей жизни?  — Потому что ты хочешь, чтобы я был здесь? — слабо ответил Изуку. Он слишком устал, чтобы дерзить в своей обычной манере. Каччан опасно зарычал: — О чем ты думал, идиот?! Или тебе кажется, что можно пойти и просто начать вести себя как герой, как будто ты — это нечто большее, чем просто беспричудный ботаник? Почему ты не бросишь все это? За всё время, проведённое со своим другом, Изуку четко понимал, что всякий раз, когда Каччан говорил ему уйти, на самом деле он никогда по-настоящему не хотел этого. Бакуго хотел, чтобы Мидория признал, что взрывной блондин был прав насчет него, что, если он раздавит мечты Изуку, тот окажется слабым и откажется от идеи быть героем. Каччан всегда хотел, чтобы Изуку признал его превосходство и силу. Что он находится вне зоны досягаемости Мидории. Только сегодня, сегодня Изуку напортачил. Он позволил Грязевому злодею сбежать от Всемогущего, он узнал ужасную тайну о Герое Номер Один, о которой нельзя было даже подумать. Ведь если у его отца вдруг появится активная сенсорная телепатия, то он все узнает, лишь прикоснувшись к нему. В конце концов, Всемогущий был вынужден спасать его второй раз за день. Но… он все еще не сдался. У него были цели, у него был только один путь вперед, и Изуку просто не мог отказаться от этого. Ведь так?  — Ты вообще ничего не сделал! — взревел Каччан, отрывая Изуку своим криком от размышлений. — Ты понял меня? У меня все было под контролем, мне не нужна была помощь беспричудного неудачника! Ты меня не спас, ты вообще ничего не сделал, только путался под ногами и встал у меня на пути! Не думай, что я тебе что-то должен! Изуку вздохнул. Он знал, что Каччан ничего ему не должен, наоборот, это Мидория задолжал ему, и очень много, намного больше, чем можно было подумать. Если бы не он, так много несчастий с блондином никогда бы не случилось. Но все же то, что его друг критиковал его за попытку спасти ему жизнь, ударило Мидорию в грудь, словно свинцовым мячом.  — Ты прав, — сказал Изуку. — Мне очень жаль, Каччан.  — Тч, — Бакуго развернулся и ушел, не сказав больше ни слова. Ну, по крайней мере, он не был очень зол. Изуку развернулся и снова пошёл в сторону дома. Парень уже подумывал использовать «Космический прыжок», чтобы вернуться домой, но знал, что сначала ему нужно время, чтобы собраться с мыслями. Нет ничего хуже, чем прийти домой и показать отцу такое унылое лицо. Лучше прогуляться и немного взбодриться. В этом случае он, по крайней мере, не стал бы причиной второй катастрофы за сегодняшний день.  — Я ЗДЕСЬ! Изуку отшатнулся, когда перед ним появился Всемогущий, позируя так же, как он всегда делал для плакатов, с напрягающимися мышцами и сияющей улыбкой, которая, казалось, идеально отражала свет, независимо от того, что солнце уже садилось за ним. Этот человек бросал вызов любой логике.  — Всемогущий? Как ты смог уйти от всех тех репортеров?  — ХА-ХА-ХА-ХА, я сражаюсь за справедливость, а не за заголовки. Я Всемо-блэ! — кровь хлынула изо рта мужчины, и он вернулся в свою скелетную форму, пытаясь немного очистить дыхательные пути. Они оба остановились на секунду, чтобы герой смог стереть кровь, прежде чем сделать следующий вздох. — Парень, я пришел поблагодарить тебя и продолжить наш предыдущий разговор. Если бы ты не рассказал мне о своей жизни, если бы не ринулся с головой в ту драку, я бы просто остался стоять в толпе и наблюдать за происходящим.  — Нет, это моя вина, — настаивал Изуку, отступая от героя еще на один шаг. — Я встал у вас на пути, и из-за меня вы потеряли бутылки. Я — тот, кто потратил впустую вашу энергию и… ваше время. Скелетообразная рука поднялась, останавливая монолог парня. — Я не закончил. Это правда, что ты вел себя безрассудно, но любая твоя вина дважды ложится и на меня. Я сказал тебе, что ты не можешь быть героем, и в твоих глазах я увидел принятие моих слов. Поэтому, когда я увидел, что ты вступил в эту схватку, хотя, кажется, все говорили тебе даже не пытаться делать этого, это вдохновило меня действовать как герой, каким ты был сегодня. Герой, каким ты был сегодня.  — Всемогущий, — глаза Изуку наполнились слезами.  — Я видел, как ты бежал сквозь все те пожары, — сказал Всемогущий. — Ты был в ужасе. Изуку кивнул, со стыдом глядя вниз.  — Но ты все равно продолжил бежать. Даже когда профессиональный Герой Номер Один сказал тебе даже не пытаться, даже не смотря на то, что ты был «рождён злодеем», и даже если ты находился в состоянии ужаса. Почему? Изуку мог только покачать головой.  — Я не знаю. Я просто… начал двигаться. Я не мог стоять и смотреть.  — У каждого героя есть истории о том, как они стали великими, — сказал Всемогущий, его голос был наполнен глубоким смыслом. — И у большинства таких историй есть одна общая деталь — их тела начинали двигаться раньше, чем они успевали подумать об этом. Практически самостоятельно. — Вот что с тобой произошло. Слезы текли по лицу Изуку, а вечерний ветерок ласково холодил его щёки. Отчаянная надежда схватила парня за горло, умоляя рыдать или кричать сквозь этот ветер. Он хотел быть героем! Он хотел почтить память своей матери! Он хотел остановить своего отца! Он хотел всех спасти! Он никогда не хотел видеть еще один пустой взгляд или мертвое тело у ног своего отца, никогда не хотел видеть эту стеклянную комнату, он просто хотел быть героем! Не каким-то замаскированным злодеем, как считал Томура, не какой-то наивной марионеткой своего отца, а настоящим героем, заставляющим всех улыбаться. В тот момент все, что Мидория мог вспомнить, был его последний разговор с матерью.  — Ты всегда был героем в душе, Изуку, и ничего из того, что может сделать твой отец, не изменит этого. Он знал, что не может убежать от своего прошлого. Но в настоящем, прямо сейчас, Всемогущий стоял перед ним. Называл его героем. Он был таким же высоким в своем настоящем облике, как и в обличии героя.  — Молодой человек, ты можешь быть героем. В этом и была ирония. Мама сказала ему это, чтобы сделать его сильнее, чтобы дать ему силы и оградить от влияния его отца. Его отец говорил ему это сотню раз, каждый раз намереваясь еще больше приблизить Изуку к тому, чего он хотел, передать заразительную мысль, с которой Изуку часто боролся в своей голове. Теперь же заклятый враг его отца, герой, которого его мать позволяла боготворить, говорил Мидории, что он может сделать это, и казалось, что эти слова очистили мысли парня. Борьба между двумя родителями, которая велась в его сердце, ушла. И всего на мгновение он почувствовал себя свободным.  — Вы ведь даже не знаете меня, — Изуку упал на колени. Казалось, что он видит сон, потому что сейчас он чувствовал себя счастливым, даже слишком счастливым, слыша эти слова. — Я сказал вам, что я злодей, что мой отец злодей, я причинил страдания многим людям, Всемогущий, я делал людям больно! Чья-то рука схватила его за плечо. — Мой мальчик, судя по тому, что я сегодня видел, у тебя вовсе не злодейское сердце. Если ты хочешь оставить тень своего отца позади, ты позволишь мне пройти вместе с тобой по твоему пути к тому, чтобы стать героем?  — Да! — Изуку принял его предложение, даже если чувствовал себя так, будто он умолял об этом. — Да!