Эрик мёртв

За всё время, что он находился в особняке, Эрик ещё ни разу не был на улице. Но ему хочется просто прогуляться. Не важно где и как. Он помнит тот разговор с Кристиной в саду в беседке. Что ей не хочется, чтобы на него пялились, также, как не хочет и он. Но что делать? Кристина не хотела быть, как его мать. Но, в конце-концов, его мать дала ему маску для того, чтобы не видеть. А Кристина так поступает только в целях защиты. — Держи, — она протянула Эрику белоснежную маску. — Но надевай её только за пределами дома. — она перевела взгляд на Алена, что тоже был здесь. — Присмотри за ним, пожалуйста. — Обещаю вам, госпожа. Эрик принял маску из её рук и надел её. — Спасибо, Кристина, — пробормотал он. — За что? — Раньше меня никто не защищал. Девушка не нашлась, что сказать, а мужчины, тем временем, покинули особняк. В карете оба молчали несколько минут, сев напротив друг друга, после чего Эрик внезапно спросил: — Может, будет лучше, если я всегда буду в маске? Ален слабо улыбнулся, ответив: — Не думаю, что госпожа хочет, чтобы ты всегда прятался за маской, Эрик. И мы тоже не хотим. Эрик задумался, ведь он сам тоже не хочет носить маску постоянно, после чего снова спросил. — Вы собираетесь защищать меня, потому что вам так велела Кристина? Ален улыбнулся. — Нет. Я собираюсь защищать тебя, если понадобится, потому что ты — мой друг, Эрик. И не называй меня на «вы», пожалуйста. — Дайте мне время. Для меня это непривычно… — Как пожелаешь. Приехав в город, Эрик осторожно сошёл с кареты, оглядываясь по сторонам. Вместе с ним, но чуть позже и в другую сторону — Ален, чтобы арендовать для себя лошадь, чтобы следить за Эриком и не мешать ему. Отовсюду слышен гомон, стук колёс и копыт. Все суетятся, спешат. Но даже так Эрику всё равно кажется, что каждый смотрит на его маску, каждый смеётся над ним. «Тебя снова могут втянуть в плохую компанию или что ещё похуже. Я… волнуюсь за тебя.» «Присмотри за ним, пожалуйста» «Ты — мой друг» Эти мысли успокаивают его. Он больше не один. И тут ему пришло в голову, а что если Кристина тоже не хочет быть одна? Ведь она никогда ещё не говорила ничего о друзьях или семье, кроме почившего отца. Получается, она тоже одна во всём этом мире? Может, вот зачем он был ею куплен? Но почему она не сказала? Эрик тысячу раз проклял свой ужасный характер. Именно это и было причиной её молчания! Кристина, должно быть, здраво рассудила, что он может неправильно её понять. Эрик и не заметил, как прошёл всю улицу быстрым шагом, думая о Кристине. Она ему нравится? Что за вздор — влюбиться в хозяйку и… нет, вряд ли она захочет быть с ним… она отвергнет его. Но… — Эрик! — это кричал Ален, что во весь опор скакал на лошади к нему. Эрик остановился. — Ух… за тобой еле успеешь! Ты куда-то собрался? Ален знал, что Эрик планировал, пока, в данном случае, просто прогуляться, без всякой цели. Но внезапная быстрая походка его удивила. Эрик, поняв, что мысли о хозяйке не только даровали уверенность среди толпы, но и способность обогнать лошадь; почувствовал, что краснеет — маска помогла это скрыть. — Простите. Это случайно. А что? Ален взглянул на небо. Тёмные тучи сгущаются, а Эрик даже не заметил. — Скоро начнётся дождь, нам лучше уехать обратно.

***

Эрик и Кристина в музыкальной комнате. — Позволь угадать, каким инструментам ты бы отдал своё предпочтение. Эрик кивнул, уверенный в том, что она не догадается. Девушка же, оглядевшись вокруг, также уверенно указывала на музыкальные инструменты. — Пианино, — пока возражений нет. — Скрипка и арфа. — И всё? — уточнил Эрик. — Да… — Ну, мне ещё нравятся контрабас и флейта. — Контрабас и флейта? «У Эрика всегда были такие вкусы? Или же… Ах да, контрабас слишком большой, но в отличие от того же органа, которого нет у меня, его нельзя «замуровать» в стену, а флейта бы привлекла крыс в подземелье» — Да. Если, конечно, мне можно что-нибудь исполнить на них? — Разумеется! И прямо сейчас. Эрик взял с полки лежащую в открытом футляре флейту и поднёс её к своим губам. Комната наполнилась необычайно ясными, чистыми и прозрачными звуками. Иногда в мелодии проскакивало нечто волшебное, иногда… дразнящее? Нет, Кристине просто показалось. Окно в этой комнате было открыто настежь, потому даже слуги, что находились на первом этаже, слышали музыку. Стоило Эрику закончить звонкую трель и вернуть флейту на место, Кристина взялась за скрипку. — На самом деле, я не так уж много умею, — смущённо сказала девушка. — Скрипке меня научил папа. «А пианино и арфе — ты, Эрик» Он сел на подоконник, слушая такой прекрасный, кричащий в мольбе, плач скрипки, глядя на такую собранную и серьёзную госпожу. Будучи запуганным всем миром, он даже не замечал, насколько же Кристина миниатюрная и хрупкая. И тем более, по сравнению с его ростом — он даже выше Алена. Но теперь он это видит. «Можно ли мне заботиться о ней, как она обо мне? Но что я могу ей дать? Кто я в жизни Кристины?» Девушка завершила мелодию, улыбаясь ему. — Что следующее? Эрик спрыгнул с подоконника. С самого первого момента, как он оказался здесь, в этой комнате, ему не терпелось сесть за пианино, чьи клавиши так и манили хотя бы разок пробежаться по ним. Он сел за пианино. — Вы были великолепны, госпожа. — Ты тоже, Эрик, — она подошла ближе, склонив голову набок. — Это будет импровизация, или дать тебе партитуру? О, а ещё, учитель, это нечестно! Я никогда не слышала, как ты поёшь, — полуправда, так как она действительно, ещё ни разу не слышала, как поёт молодой Эрик. Он мягко рассмеялся. И это не был смех пьяного демона, что рвал и метал в подземелье. Самый обычный смех. Глубокий… У Кристины всё затрепетало внутри и тут же исчезло. За всё время, что он живёт здесь, это был первый раз, когда Эрик просто смеялся. — Что ж, если мне придётся петь, то вы можете выбрать, что это будет. — Любую песню из «Ромео и Джульетты». И Эрик пел. Сравнивать его молодого с ним же во времена Призрака Оперы — бесполезное и бессмысленное занятие. Кажется, его голос всегда был красив, и время над ним не властно. Это был завораживающий баритон, который соединял все крайности. Мягкий, сильный в утонченности, такой непреодолимо триумфальный голос. Восхитительный глас, что окутывал волшебством… Эрик заметил на лице хозяйки разочарование, стоило ему окончить песню, довольный таким результатом.