1.

И тьма рассеялась. А в глаза бросился ослепительный свет нового дня... Человек вдруг вскрикнул, пронзительно и тонко, и повалился на землю, закрывая лицо руками. Мир, новый мир, который видел он вокруг, и видел часто, оглушил, растерзал и сразил его своей небывалой, пугающей для него четкостью. Земля? Да. Да! Земля качнулась под ногами. Он чувствовал лучи холодного солнца, чувствовал биение земли под своими ногами, и биение своего собственного сердца. Человек знал лишь сны и тьму. И сейчас он, лежа посреди города, шипел здесь от свалившегося на него мира. Но это продолжалось недолго. Собравшись с силами, пошатываясь, он с трудом встал. Ему хотелось плакать, но он задавил внутреннюю слабость, и она исчезла. Он так устал... Он сделал здесь внезапно то, чего не мог так долго. У него родилась важная, интересная мысль. Замерев, он вытянул вперед руку, так, чтобы мог видеть ее. Небольшая, с длинными, тонкими пальцами ладонь. Он, широко, возбужденно раскрыв глаза, не сводя взгляда, повернул кисть... От запястья рука была задрапирована в синее. Проведя по ней взглядом, человек опустил его ниже. На нем - штаны из плотной, синей ткани... Человек поднял голову. В глаза ему вновь бросился сноп пламенеющих, ярких образов. От этого он чуть не задохнулся... Да. Он снова стоял посреди большого и пустого города. У человека здесь заломило в висках. Никогда раньше город не казался ему таким пустым... Но он теперь чувствовал себя иначе. Ему было интересно, и, вместе с тем, страшно. И не успел он удивиться, как услышал голос. - Э-эй! Человек ощутил, как холодные струйки пота под одеждой окропили его холодно-льдистой накипью. Все еще стоя неподвижно, и замерев, он мертвым, неживым движением повернул голову на звук. - Э-ээй! Саери. Лучистая, и теплая, как свет, фигурка вырвалась из-за поворота. У человека задрожали колени, но он смог выпрямиться. Не веря этому, он встретился с ней взглядом... И потонул там. Как в детстве... Из глубины его души прорезалось дрожащее мыльное, солнечное ощущение. Оно наполнило собой его, и озарило... Она запомнилась ему. Лучащийся взгляд глубоких голубых глаз. Яркая коралловая шапка волос ее переливалась пламенем солнечных лучей. Она была на пол-головы его ниже. Всегда была. Движения неловкие, но запоминающиеся, и яркие. Она приближалась к нему, и горькая тьма воспоминаний, еще терзающая его ум, окончательно съежилась, и отступила. Человек смотрел на нее, пока она подходила, и сердце бешеным ритмом своим все звучнее бухало в голове. Она остановилась напротив, и безмятежно взглянула в глаза ему... Рассеянная улыбка на лице девушки потухла. Лицо побледнело, а глаза расширились. Она молчала. - А ты в порядке? Он услышал ее голос, детский и звонкий, с искрой. Человек сделал усилие, надеясь что-то сказать. В горле его запершило, и вырвался сухой надтреснутый чуть звук. - Да... - Хорошо. - Напряжение Саери исчезло, будто его и не было. Она, зажмурившись, чихнула, и вновь безмятежно взглянула на него... ....Сны эти, ставшие реальностью его, терзали его душу столько, сколько он себя помнил. Он не хотел думать сейчас об этом... Ему вдруг стало хорошо. Впервые, и за много, много лет здесь. То, что знал он, как яркий и тяжелый сон, обрело сейчас контуры, и суть, и смысл. Человек наслаждался этим. Он не о чем не думал. О том, что скоро все это исчезнет. Что впереди его, похоже, ничего хорошего не ждет. Человек не понимал происходящее с ним сейчас, да он и не хотел. Что может хотеть тот, кто и себя не знает?... Он не желал думать сейчас об этом... Но он себя заставил. Человек мысленно выдернул себя из маревного сна, и, встряхнув головой, прогнал душащую его пелену. Перед глазами вновь была Саери... Ему вновь вспомнились четыре лица, и тяжело, надрывно забилось сердце... Саери уже вела его по пустым улицам. Туда, куда он не хотел, но куда рвался. Где будут вновь мучить, и раскрывать его душу четверо... Где будет литься кровь, тяжелый холод глаз приковывать к себе. Туда, где вновь будет она. Но нет. Все это уже кончилось. Он почему-то знал это. Теперь - там все будет иначе. Он - все изменит... Он мало сейчас смотрел по сторонам. Человек весь ушел в себя, мысленно готовясь к встрече. Мир, холодный и мертвый, тусклые слепки домов, травы и неба, без умолку говорящая Саери, сейчас не интересовали его. Он рассеянно слушал, и рассеянно отвечал на то, что знал и так... Из размышлений вырвала его лишь выросшая внезапно перед ними серая громада здания. "Да. Этого раньше не было..." - только и смог удивиться он, как Саери остановилась. Человек окончательно вышел из раздумий, и взглянул на нее. Саери пристально смотрела на школу. Она недоуменно хмурилась. Затем моргнула. Потом резко и растерянно обернулась к нему. - А я в порядке? - В смысле? - Человек окончательно оставил размышления, и окинул взглядом девушку. - Ну, я жива? И ты не умер? Вокруг все как-то странно, ты не думаешь? - Немного есть. - Человек не сводил пристального взгляда с нее. Саери сосредоточенно смотрела сквозь него. - Я так не думаю. По-моему, все в порядке. - Неуверенно произнесла она, переведя взгляд на него. - Ты так не думаешь. - Да. Тут ты прав... Я так не думаю... Молчание накрыло их. Мертвый мир вокруг них не издавал ни звука. Они оба, стоя рядом, смотрели вперед, на серое, ощетинившееся окнами здание. Саери глубоко вздохнула, будто набирая воздух перед нырком. - Ты тоже это чувствуешь... - это не было вопросом. Саери не сводила взгляд со школы. Он промолчал. - Ладно. Идем. - Девушка подавленно махнула рукой, и, в миг утратив всю свою прыть, медленно, будто нехотя, пошла вперед. Они миновали бесцветные двери здания. Человек, уже вырвавшийся вперед, неспешно распахнув их, придержал. Саери медленно тащилась сзади, опустив голову, меряя асфальт взглядом. Она, не глядя на него, вошла в проем. Человек отпустил дверь, и та закрылась тихо. Человек утратил всю свою задумчивость. Он глубоко дышал. Они были в большом, совершенно пустом холле. Весь пол обложен был рядом белесых кафельных плиток. На стенах одиноко светилось снаружи мягким светом несколько окон. Пока человек пожирал глазами помещение, Саери прошла мимо, и задумчиво уселась на подоконник. Человек неодобрительно окинул ее взглядом. Поймав его, Саери, покраснев, слезла. - Извини. - тихо сказала она. Человек улыбнулся. - Спасибо тебе. - Да... Наверх вела длинная лестница. Человек подошел вплотную к ней. "Где-то здесь, рядом, должен быть тот самый класс..." - подумалось ему. Он обернулся. Саери тоже смотрела на лестницу. Она выглядела спокойно и внимательно... Но распласталась на стене, будто напряженно вжавшись в нее всем телом. Она тоже глядела на лестницу. Человек отвел от нее взгляд, и сделал первый шаг. Они шли по освещенному ярким, слепящим светом коридору. Мягкий, звучный под ногами деревянный паркет. Все те же стены. Солнечные плоскости, бьющие из окон, ласкают их, покрывая и разбавляя собой. Чистые доски. И по прежнему никого. Абсолютная, никем не тронутая чистота, и глянец давили человеку на нервы. Саери неспешно шла следом. Знакомая дверь вынырнула из-за поворота. Человек остановился. Тишина начала давить его и рвать. Он оперся рукою на стенку и прикрыл глаза... - Эй? - Он слышал, как Саери остановилась рядом. - Да? - Человек перебирал в памяти знакомые картины. Его вдруг сковал страх. - Я боюсь. Он открыл глаза, и обернулся. Свет синим оттиском отразился в ее глазах. С лица ее сошла краска. Саери теребила пальцами край своей формы. Они были почти что белыми от напряжения. Край формы же беспомощно и рвано мялся. Человек выдохнул и выпрямился. Плечи развернулись, а рука, прилипшая у края стены, отстала от нее. Мелькнули в памяти его опять муки четырех. Человек быстро дошел до двери, и открыл ее. Две пары глаз, розоватые, и фиолетовые поднялись к нему. И человек остановился, не дойдя до них. Он будто прирос к месту. Он чувствовал, что немного еще, и он потеряет сознание. Моники в комнате не было. Мимо него прошелестела Саери, и направилась к ним... ...Они обе сидели за партами. Но стоило войти им с Саери, как они поднялись навстречу. Человек обвел взглядом комнату. Юри с шумом захлопнула свою книгу, и медленно поднялась. Нацуки встала куда стремительнее. А человек закрыл глаза, напряженно вгрызаясь, вслушиваясь в звуки и токи окружающего пространства... А за размытой светом темнотою век уже происходил разговор. Он слышал, как Нацуки, дрожа от ярости, с грохотом марширует навстречу Саери. А та, не осознавая этого, остановилась... - Саери!!! Человек стремительно мысленно искал Монику, лихорадочно ощупывая каждый метр окружающего искусственного пространства. Было улегшийся страх вновь обдал его ледяной струей. "Ну где, где, где же ты? Ты мне нужна. Мне очень важно сейчас поговорить с тобою... Всеми вами... Моника?" Но ее не было. Он не чувствовал ее. Совсем. Ему становилось не по себе, голова вдруг закружилась, и в горле, непонятно почему, нарастал спазм. "Моника?" - Саери... - Юри мягко выступила вперед. - Если тебе не сложно, то пожалуйста объясни нам, кто... - Мой друг. - Голос Саери снова звучал уверенно и безмятежно, как в самом начале. Как и раньше... - Еще один? - Голос Нацуки звенел издевкой. - А ты не думаешь... - Нацуки... - Человек почти видел, как Юри поморщилась. - Здравствуй. Это я, Юри. А это Нацуки. Мы очень рады, что ты... "Моника..." - Нет. Дальше молчать было невозможно. Человек открыл глаза. - Нет, мы не рады! - Нацуки топнула ногой, и с потолка, показалась ему, стала осыпаться краска. - Саери, ты... - Она все сделала правильно. - Голос Юри звучал холодно. Она обернулась к человеку, и густые, иссиня-фиолетовые волосы взметнулись за ней вслед. Она смотрела прямо на него. - А ты... присаживайся. Я нам поставлю чай... Так мы все сможем обсудить. - Человек успел взглянуть ей в глаза, перед тем, как она отвернулась. И, если бы не вовремя стиснутые зубы, то он бы застонал от ужаса. В уголках глаз Юри пузырилась кровь. "Моника..." - полупрошептал-простонал он мысленно, но ответа не последовало. Он замолчал. Он вновь окинул взглядом помещение. Человек видел стоящую в середине класса все еще дрожащую от злобы Нацуки. Полулежащую на парте, и как-то отстранено выглядящую Саери... А Юри неспешно, выверено, и четко заваривала чай. "Если что-то сейчас случится, я - один." - Остатки мужества покинули его, и он просто и резко сел на первый попавшийся ему стул. А Юри не торопилась... Он так бы и смотрел на нее, загипнотизированный ее движениями, если бы все еще кипящая от злобы Нацуки резко не обратилась бы к нему. - Слушай. Ты! Не сиди тут, как идиот. - она встала, отошла в угол класса, и вернулась с подносом с кексами. - Помоги мне! - И чем? - Что "чем"? - Чем мне помочь тебе? Нацуки выразительно пробарабанила пальцами по столу. - Накрой на стол! - М-да...Ну ты тупой... - пробормотала она за его спиной, пока он равнодушно искал что-то, где можно было бы разложить кексы. - Саери, где ты таких откапываешь? Человек невольно, нервно улыбнулся. Даже несмотря на все происходящее, Нацуки смогла его развеселить. Человек, больше для того, чтобы отвлечься, внимательно окинул ее взглядом. "Это она не специально." - понял он. "Ребенок есть ребенок. Пусть даже и испорченный. Нельзя на нее злиться." Он нашел тарелки, и расставил их по столу... "Бум." Человек вздрогнул. Внезапно раздавшийся звук насторожил его. Человек оторвал взгляд от тарелок... Юри уронила чайник. Горячая вода чудом не обожгла ее, а остатки его шипели на полу. Юри молча стояла над ним, внимательно смотря вниз. Тут внезапно легкая улыбка появилась на губах ее... Она, раньше, давно, казалась ему красивой. Сейчас...Тонкое, аристократичное лицо. Аккуратные руки с длинными, изящными пальцами. Змеящаяся плавно речь. Очень высокая. И - совершенно бледная, и словно матовая кожа. И - улыбка. Будто зачарованный, человек наблюдал, как она медленно разъезжается по ее лицу, медленно ширясь. Голову его вдруг как будто окатил дурман. Нет. Хватит. Он должен быть сосредоточен. Больше он не будет на нее смотреть. Будто во сне, он отвернулся, и, как-то цепенея, перевел взгляд на Нацуки. Та на глазах бледнела, наблюдая за метаморфозой Юри. Словно в тумане, он услышал ее тихое, чуть визгливое от страха, и напряженное... - Юри? "Моника..." Нет. Нет... Хватит. За окнами был мирный, тихий свет... Он играл на полу зайчиками, теребя полутени уютной комнаты своим касанием. Человек оторвал взгляд от розовых искристых под неживым, бьющим в окно солнцем, волос Нацуки, и вдруг смог-таки перетащить взгляд дальше... Саери. Она, подложив под руки голову, спокойно и тихо встретилась с ним глазами. Голубой свет глаз, как осколок летнего яркого неба, резанул сознание, погружаясь в грязную маревную дрянь, рассекая ее. И тут его прорвало. Он резко встал, так, с такой силой отдернув себя от стула, что тот под ним грохнулся, завалившись на бок. Человек обернулся к Юри... - Эй? - тихое, слабое от Саери, заставило его замереть. Он обернулся... Она сидела в той же позе, как восковая кукла. По лицу, наполняя озерца глаз, лились вниз слезы... - Зачем тебе..? Стоп, хватит... Не могу... Голос Саери треснул, зрачки расширились, пальцы рук впились в кожу лица. - Не могу... - На лбу набухли сосуды. На тонкой шее забилась дико жилка. Человек покачнулся. Внутренности заволокло холодом, а в голове настойчиво забилась кровь. - Не говори мне, что ты будешь это делать... Прошу... Прошу тебя, на надо... - Рот Саери исказился, лицо становилось плачущей гримасой. Человек снова рухнул на стул, уставившись на нее неподвижно и пусто. Саери сделала попытку подняться, опершись рукой о парту, но ноги не стали держать ее. С шумом, не удержавшись, неловко покачнувшись, она прямо и громко рухнула на деревянный пол. Коралловые волосы разметались по полу, и плач перерос в вой. Она протянула к нему руку, бессильно уронила ее снова. Задергалась и забилась. - Саери... - Нацуки, застыв, в оцепенении смотрела на нее. Затем беспомощно и странно повернулась к нему. - Что... Ты... "Моника." - поднялась мысль из заполняющей его пустоты. Комната начала подрагивать, разъезжаясь. Человек почувствовал, как, нарастая, бьется, разбиваясь о стенки черепа в голове его, невидимый колокол. Он вновь закрыл глаза, но продолжал видеть невероятно четко... Видение пришло внезапно. Перед просторами внутреннего зрения его вдруг открылась странная картина. Он сидел, один, на своем стуле, в темном, подернутом неровностями и дырами помещении, сотканном, сшитом из тысяч невидимых нитей. А комната эта была залита кровью так, что он буквально чувствовал, как она морем плещется у его ног... Свет в комнате вдруг резко, тяжело пропал. Остались тени, подчеркивающие собой корчащуюся на полу Саери, прилипшие к молочно-красным волосами Нацуки. В комнате, будто от ветра, начал нарастать вой. Внезапно Нацуки дернулась, она обхватила руками живот, будто ее ударили, но устояла. Расхохотавшись, она топнула ногой. Человеку показалось, что пол раскололся. Розоватые дужки огненных глаз впились в него... ... Мир, затрещав, поплыл перед глазами... ... Взгляд потерял осмысленность. Словно огненный всплеск наполнил собой ее изнутри. Она будто резко стала выше ростом... - Юри!!! Я говорила... - Шипящие слова жгли окружающий их воздух, словно угли. - Как... ты... Почему. Ты. Меня... Не слушаешь. - Сухие слова, пенясь, падали в пространство. - Зачем же тебе это? - странно звучащий голос Юри долетел до него, словно издалека. - Я полагаю, тебе это не нужно. В особенности, в таком состоянии... Во взгляде Нацуки заклокотало алым, засвистел, забился яростно вырывающийся из груди воздух... И Нацуки поникла, и без того узкие плечи ее сузилась. Она плавно упала на колени, осела на пол прямо там, где стояла. Взгляд ее наполнился страхом. - А мне, все-таки, необходимо сообщить кое-что нашему гостю. В поле зрения человека твердо, уверенно входила Юри. Из глазниц, откуда лилась кровь, смотрели, жили, двигаясь, дергались на лице глаза. Стеклянный свет двух фиолетовых искр пронзил человека насквозь, и душа его рухнула куда-то вниз... А она уже сделала первый шаг к нему. Красные ручейки своими нитями, хлюпая, заливали форму, стекая на пол... Вой достиг точки пика. Внезапно все закончилось. Юри отшатнулась, и, упав на спину, начала судорожно и стремительно отползать прочь. Лицо скрутило гримасой неверия и ужаса. Задрожав, свернувшись медленно на залитом своей же кровью полу, она уронила голову набок, и заплакала... Черные волосы, испачканные в крови, разметались по сторонам. И человек видел, как красные слезы оставляли медленные нити на ее лице... ... Где-то хлопнула дверь, и человек явственно услышал: Кто-то идет к ним... Кто-то идет. Дверь в класс стремительно, и с силой распахнулась, обдав всех воздухом. И вот пред ними предстала она. Зеленые софиты глаз мерцали у дверей, обливая их умной и тяжелой мыслью. На ней - безупречно сидящая форма. Длинные, собранные в косу волосы. Спокойное, чуть равнодушное лицо. - О. Вот и ты. Прости, заставила чуть подождать... - Она прошла вперед, остановилась у кровавых мазков на полу. Внимательно оглядела их, застывших в своих позах. Затем повернула голову к нему. - Так... что ты думаешь? Мазки вернувшегося сухого света окаймили каштановую прядь. Человек встал. Сердце его глубоко, тяжко билось. Три девушки за его спиной невнятно, медленно расползались по углам. - Мне нравится литература. И книга - жизнь моя... Я не уйду. "Ты - не заставишь." Моника улыбнулась одними губами, кивнув каким-то своим мыслям и приветственно протянула ему палец... И человек, протянув руку в ответ, невозмутимо пожал ей его...