1.

Он успокоился... Человек снова шел по коридору. Размереннно, сосредоточенно и тихо. В голове у него не было никаких мыслей. Возможно, он просто не хотел подпускать их?.. Дверь выросла перед ним. Реальность вокруг беззвучно дрожала и плавилась еще сильнее прежнего, переплетаясь черными, манными, и сладкими цветами. А дверь была перед ним. Человек постоял перед ней секунду. Он вслушивался в себя... Он не отступит. Моника, уже впорхнувшая в комнату, оставила за собой ее чуть приоткрытой. Человек отворил ее, и вошел. Юри смотрела на него глубокими и черными глазами. Человеку стало чуть неприятно, но он не подал виду. Нацуки сонно уставилась на него, оторвав копну розовато-огнистых волос от парты. Ему стало как-то не по себе, но он подавил это чувство. Моника встала прямо посреди класса, спокойно смотря прямо на него. Начался новый день. ...Человек выдвинул стул, и сел за парту, в той самой комнате, где когда-то он сопротивлялся Саери, и ее приглашению в клуб... Он помнил, что должно произойти с ним сейчас. Он ждал. Солнце щипало его за щеки, и уже готово было, казалось, спалить его до чиста своими вдруг обострившимися лучами, когда дверь в класс со скрипом отошла вдруг в сторону. Человек поднял взгляд. Моника медленно, и как-то очень неустойчиво проникла в комнату. Остановилась, едва завидев его, и не дойдя до него и парты считанные метры. Она молчала. Человек встретился с ней взглядом. - Кхм... - Моника кашлянула. Человек обратил свой заинтересованный взгляд на следы, оставленные ей на полу. Пол разбегался вокруг ее пульсирующих следов дрожащими, размазанными волнами, проваливаясь вниз конвульсивно дергающимися в ярости черными, пиксельными текстурами... В классе стояла тишина. Новый вице-президент, Юри, по мановению руки Моники мгновенно поднялась. Черные, жидко колеблющиеся от ее движений волосы, ниспадали на спину, покрывая ее с головы до ног тяжелым, черным плащом. Изящное лицо чернело мертвящими бликами глаз, сросшимися с очень тонкой, белесого оттенка кожей. Тяжелая, монументальная фигура затянута в плотное, как броня, одеяние. Медленно, неспешно она остановилась перед ним, смерив его сверху вниз талым, сонным, и одновременно настолько пронзающим взглядом. ...Человек не дрогнул. Кровь, похоже видимая лишь ему, не останавливаясь, стекала неспешным ручейком по всему его телу. Как та кровь, что лилась из рваных ран на ладонях Саери. Как та, что продолжала гулко стучать сейчас в его горячем, и живом сердце. И та, что была так чужда холодной, восковой бледности стоящей перед ним в этот миг Юри. Человек чувствовал силу в себе. Силу осознания и понимания. Силу, что будто передалась ему от той, кого он, может быть, никогда больше и не увидит. Силу от прозрачного, нежного света полупрозрачных цветов на заре. Силу раскалываемых ветром на закате весенних цветов и трав. Силу большого, бьющегося в ритме очень старого, и очень большого города. Силу, дремлющую в порах и свете земли, вышедших когда-то в один, единственный миг свой, своего творения, наружу. И силу, что дрожала, немея, в основании огромного, тяжеловесного простора раздавшегося во все стороны, того, второго города... Человек чувствовал сейчас это все в себе. Он был готов.