1.

Светлый подарок солнечных дней Белый, дымящий восход. Долг и любовь Восходящих вновь дней. Пламенной крови полет. - Твой... стиль... - Юри слегка прикрыла глаза. Дыхание ее замедлилось. Руки слегка дрогнули. - Да? - Человек вгляделся в ее лицо... Юри смутилась. Из глаз ее в один момент ушла тягучая пелена. Она потрясла головой, с болью закусив губу. По лицу прошла, и исчезла оторопь сотрясения. На лбу ее появились, были видны вздутые синие вены. Человек вздохнул. Все это было ему уже очень знакомо... Смотря на ее судороги, ему стало очень жаль ее. - Юри... Тебе нехорошо. - Это был не вопрос. Он и не думал о том, чтобы спрашивать. Юри замерла. Улыбка ее, и без того робкая, померкла. Человек поймал ее лихорадочно, тяжело блестящие огоньки глаз. - Ты никогда по-настоящему не улыбаешься. Ты разрываешь себя водоворотами гудящей тьмы. Она швыряет тебя, не давая остановиться. Люди взбухают перед твоим мысленным взором тугой, тяжелой пищей для того, чтобы ты переваривалась ими в своем соку. Ты хищник. Для тебя не существует никого, кроме себя. Для тебя нет людей. Твоя... интеллигентность служит лишь этой цели. Ты внутренне мертва. Потому-что никого кроме себя, и тьмы своей не вмещаешь. Да и в тебе самой нет ничего. В тебе нет ничего настоящего. Ничего человеческого. А раз так - то ты всему этому враждебна. Тебе чужды... - продолжал он вглядываться в ее лицо - шелест цветов. Огни звездного неба. Чувства красоты, за которую отдают себя и свою жизнь люди. - Ему вспомнилась тугая, уносящаяся в небо трава звездного неба... - Все, что наполняет человека чем-то, и уносит его вверх. Отрывает от земли. Все... человеческое. - Человек вглядывался, вынимая из нее, вытаскивая все новые, новые смыслы. - Ты ограничена своею , въевшейся в тебя грязью, тьмой. Душа твоя изуродована. И ты сама в глубине знаешь это. Потому-что душа твоя, не будучи полноценной - очень несчастна. Юри побелела. - Ты... знаешь... - она затравленно, и быстро огляделась. - Знаю. И я хочу помочь. - Человек спокойно, глубоко смотрел в безумные, черные, и больные глаза. Юри вдруг вздрогнула. Она выпрямилась, и лицо ее сошлось надменной, и безразличной маской. - Ты... Ты хочешь мне помочь?.. Так тогда оставь меня в покое! - Она дернула уголком рта. - Чего проще? Она развернулась, и медленно отошла. Человек стоял, глядя на нее. Тьма смыкалась вокруг практически осязаемым куполом. ...Моника была рядом. Моника смотрела на него все также открыто и просто. Как будто ничего и не случилось. Юри раздраженно взметнула волосами где-то в углу класса. Сражение за нее началось. Начался второй этап противостояния. - Ребята? Все на месте? - Моника подмигнула им. Человек сидел на стуле. Кровь стекала на пол. Мир вокруг мешал человеку сосредоточиться. Он весь дрожал и трескался. Шумом и тьмой. В голове его шумело. Комната кругом, как-то мыльно покачиваясь, дрожала. Иногда голоса девочек трескались, будто сбиваясь, но тут же снова приходили в норму. Он подошел к Юри. Она, краснея, и не глядя на него, дрожала. В руках ее была зажата знакомая ему книга. Глядя в пол, она отдала ему свое стихотворение. Вдруг она подняла взгляд... Саери... Он практически видел ее. Разрозненные события выстроились в цепь. Увенчанную телом, висящем в мутной, цифровой пустоте. Висящем на кресте. Сначала - веревка. Он помнил, понял это. А сейчас - крест. Человек вздрогнул от воспоминания. Веревка... Какая жуть. Каким слепым он был, что ничего не понял. ...Моника неспешно, аккуратно и подчеркнуто-порядочно, вся такая-же плотная и приветливая, размеренно выводила что-то на доске. Как он мог так?.. Вся память его, переосмысленная, складывалась в новую картину. От первого мига, и до второй смерти Саери здесь... Да? Смерти?.. Он уже не уверен. И, если он все правильно понял, то... От чистого, горящего огнистым светом сада. К разливающимся зарей ветрам павшего мира. До восточного города земли, с Саери. К образующейся заново вселенной. До огромного, невероятного размеров города, раскинувшегося по всей земле, с Саери в центре... События вчерашнего дня объединили все. Все пять этапов. "Она", что была с ним всегда, от первого его дня здесь существования. Что "не может не быть повешенной"... Что умерла, чтобы спасти их. Что разбудила его от равнодушия. Позволила ощутить все, что натворил он. Дала возможность раскаяния. И искупления. Не позволив рушащемуся из-за него миру умереть, она ждет его... Он поднял еще раз руку. Алая кровь, неспешно, медленными ручейками струящаяся по телу. Почти такая же красная, как та, что лилась из пронзенного на том кресте тела. Вот, что произошло. Это - его кровь. Та, что появилась после того, как он преодолел все то, что Моника взрастила в ней. Потому-что любил ее. Также любил, как любила Саери его, и всех их, когда подала им пример... Вот, что означала ее смерть, ее, кем-то как будто издевательское, повешение. Вот, почему Саери "не может не быть повешенной". Вот почему она предпочла смерть. Вот, почему она писала тогда, давно, перед повешением... Вот почему... почему? Все сделано здесь, как- в насмешку?.. Он должен - спасти их всех. Собой. Как Саери... Как показала ему Саери. Это - и есть спасение. Их. Всех. Но как же он был слеп! И как много открылось ему другим зрением. После стольких веков страданий, здесь... Вот что, оказывается, имела ввиду Моника. Вот, о чем они пытались докричаться до него. Вот, кем была Саери, и кем продолжает быть. Вот, как это выглядело. Что он сумел понять из бывшего с ним. И всеми ними... Но этого так мало. Невероятно, очень, очень мало! Почему... почему все это... выглядит здесь... так? Искусственный мир, школа, "в спешке", по словам Моники, созданные декорации... Сотни, тысячи раз, слившиеся в один. Его страдание... И, самое главное... кто все остальные? Какова их роль? И - что они здесь делают? Для чего все происходящее здесь нужно? И - кому? И кто он сам? Но это он еще узнает. И сейчас... ему снова, как и тогда предстоит иметь дело с Юри. Очередной этап. Попытки спасти их. Она вспомнилась ему. Его продрал холодок. Человек, шипя, задавил яростно в себе остаток чувства отвращения и страха. Она больна. Но чем-то... Совершенно, сверх чудовищным. Тем более. И, значит, та кровь, что еще осталась у него внутри, не пропадет впустую. То зло, что лишает ее света, и в прошлые разы пило из него ужас. Что будет с ней теперь? Моника один раз победила. А за Юри она будет биться с особенной яростью. Ведь здесь - ей есть где развернуться, чтобы подавить ему на нервы... Он не спас Саери. Не смог. Не получилось. Их стало трое. У него больше нету права на ошибку. На кону слишком многое. Пусть Моника обрушит на него все, чем она ее терзает, пусть отвращает, чем хочет... Он спасет ее. Положит этому всему конец. Теперь - он знает, как, почему, что происходит, и что он делает. Саери... И то, чем она была, показала ему. Дала пример, умерев, чтобы жили они. Чтоб он смог. Чтобы справился. И - да. Он справится. Он должен продолжить узнавать информацию. Это - принципиально важно для их спасения. Куда важнее, чем он раньше думал... Ему нужно понять и разгадать ее. И - спасти. Сердце его на секунду сжалось. Саери говорила и об этом... В предпоследний день их встречи... Человек посмотрел на Юри. Взгляды их встретились. ...Она выглядела на порядок хуже прежнего. Тяжелую и стройную фигуру ее трясло... И Моника была рядом. Все еще. Она все еще смотрела на него все также открыто и просто... Мелькнул перед глазами образ. Юри... Нет. ...Нет - он ее не оставит... Человек чувствовал, как кровь, бурля сильнее, выбилась разом из невидимых ран на теле. Как принимает, омывая его, всю тяжесть гремучей боли Саери, даруя ей избавление. Как сам он ждет, как эта самая кровь пойдет дальше, до края вселенной, и сможет вместить в себя всех их. Спася и уведя отсюда. Навсегда..