1.

... Моника говорила что-то. Глаза ее то и дело вспыхивали на плоском лице. Все серое, как будто выжженное судорогой, оно оставалось удивительно расчетливо-собранным. Взмах ее неспешной руки отослал человека на середину комнаты, в общий ряд девочек. - Итак... - Моника гладко и медленно, ладонью-пауком провела по лицу, словно в попытке отереть свою глиняно-серую маску. Напрасный след проигранной борьбы в сражении. - У нас сегодня... важный день. - она вдруг усмехнулась, болезненно и косо, положив ладонь на талию. - И ты... - она мучительно и тяжело кивнула ему - ...кому... ты хочешь помогать? - Человек собрался, но внутренне все же начал дрожать, пытаясь унять неспокойствие. Кому?.. Да. Да... Перед глазами его снова пронеслось вереницей цифр напряженное и бледное лицо, смотрящее сейчас на него... Юри изменилась. Она еще глубже, чем обычно, была погружена в себя. Но иногда, отрываясь от мыслей, она тревожно вспыхивала при взгляде на него глазами... И снова уходила в какие-то свои видения... Да. Железно, стройно отчеканил он свои слова. - Моя помощь... необходима той, на кого укажешь ты. Моника совершенно не изменилась в лице. Взгляд ее скользнул по лицу Юри. - А ты? Ты, Юри, можешь высказать свое мнение. В комнате было тихо. Юри не опустила взгляд. Вся фигура ее выражала несобранную растерянность. Она неловко кашлянула в кулак. - Я... не могу сказать. Я думаю, ты, Моника можешь определить это куда лучше... - Она отвернула от них растерянный и влажно блестящий взгляд. И больше не произнесла не звука, вновь уйдя в свои созерцательные мысленные пространства. - Тогда... - Моника подняла вверх указательный палец. - Я думаю, он может хорошо помочь тебе. Человек резко выдохнул. Юри не отреагировала. В больших, пульсирующих жалко и звездно глазах, роилась тьма. - Нацуки? - Он спросил ее, и девочка улыбнулась ему в ответ. - Да? - Что это было, там? Почему... и она тоже в городе? В том... - он подбирал слова - основании? Почему же?.. - Улыбка сползла с лица Нацуки. - Мы все виновны в этом. И даже я... - она подбоченилась, зло покраснев, и оскалила зубы. - Даже и я... - И как же? Лицо Нацуки исказилось. - Все изменилось... Почему?.. Наверное, так было суждено. - она горько и спокойно пожала плечами. - И я не знаю, что могло бы быть иначе... Юри... Она... - Нацуки стала глотать слова. - После того, как мы продолжили выстраивать это место, но уже сами... Все тогда стало еще хуже. И Юри... Да. Ты знаешь... Изменилась. - Нацуки замолчала. - Она, конечно же, была умна. И она не справилась. - Моника? - Человек подошел к ней. Она не глядела на него, и будто бы не слышала. - Тот город... О нем желаешь ты что-то узнать? - Человек кивнул. - Все изменилось. Все кончилось очень и очень плохо. И это все. - Моника замолчала. Человек стоял перед ней. Он смотрел, как обливает ее лицо, и одежду, угоняя часть из них в сонную тень, тот вечный заоконный свет.