1.

...Моника перебирала в воздухе пальцами клавиши пианино. Большого... Тяжелого... Он видел это. Глаза ее не моргали. Она не шевелилась. Но пальцы... неспешно, уверенно, механически водили в воздухе. Перед ней ничего не было. Но это он видел. - Моника... - Она остановилась. Из глаз ушла легкая, и задумчивая пелена. - Да? - Нацуки... - Понятно. Так что я тебе могу сказать? - зеленые глаза мерцали. Темно. Траурно. Он видел что-то в их дремучей, бездонной бездне, глубине. Дремучее. И малахитово-черное... - Их было трое там... Ты видела. - Он замер. Он был напряжен. Капли красного, огненно-тускло отблескивающего, от принятого в них огненного всплеска Нацуки, кровавого пота проделывали на коже мутные просеки. Моника посмотрела на него. Он не ненавидел ее... Ему было, просто очень ,и... очень жаль. - Ты знаешь... Она была вместе с нами тогда... Металась, разрывалась между всеми... В конце - погибла. - глаза Моники оставались недвижимы. Холодны... Человек слушал внимательно. - А... отец? Моника не ответила. Взгляд ее сквозил куда-то сквозь пустоту, в играющую в видимых ей одной пространствах тьму.