***
Сергей
Когда Алиса ушла, мало-помалу пришлось взять себя в руки. Кажется, что её ментальный возраст гораздо старше моего. Удивительное создание. Но по-нормальному обдумать сейчас не получилось... Раздался стук в дверь. — Войдите, — крикнул я стучавшему. И он вошёл. — Так это был ты? А я всё это время думал, где я это лицо мог видеть? Так вон оно что, оказывается! — сказал Креветкин. Обречённо вздохнув и закатив глаза, я спросил: — Алексей Александрович, давайте всё выясним? — Мы ведь уже переходили «на ты», не так ли? — подозрительно добродушным тоном сказал он. — Не поверишь, я за этим и пришёл. Раз и навсегда всё выяснить. — Присаживайтесь... ся... пожалуйста.***
Алиса
Как только я закончила разговор с Никой, тут же пошла к ней. Я прям одновременно заинтригована и обеспокоена. Когда подруга открыла мне дверь, я увидела её далеко не в лучшем состоянии. Слёзы катились градом, глаза красные, тушь потекла. — П-привет, — сквозь всхлип сказала Ника, — проходи. Чай будешь? — Какой чай, чё случилось? — Пожалуй, это звучало грубовато, но её неожиданная учтивость вообще не к месту. — Проходи, — повторила она. Я прошла, разделась-разулась, и мы пошли-таки пить чай. Подруга была более-менее спокойна. Она почти не всхлипывала, лишь из глаз катились немые слёзы. — Ну? — спрашиваю снова, когда она налила чай и села на стул. — Меня Рома бросил, — сказала Ника, и слёзы покатились с новой силой. Хоть она очень эмоциональная натура, но я ещё никогда не видела, чтобы подруга так рыдала. — Что? Как такое произошло? Успокойся. Давай, вдох-выдох, закрой глаза, посчитай до десяти... Чёрт, не быть мне великим психологом... На удивление, она чуть успокоилась. — С тех пор, как мы встречаемся, он провожал меня до дома. И сегодня тоже. Но когда мы дошли до моего подъезда, он всё высказал. Я, оказывается, пустая болтушка, как он назвал меня, и за это время успела его достать, которая нужна была... — опять всхлипнула — ... короче, он поспорил с одной фифой... Как я поняла, суть в том, что если он успеет закадрить (фу, слово противное) до какого-то срока первую попавшуюся девушку, то эта фифа «признает в нём настоящего мужчину» и, короче говоря, снизойдёт до отношений. Как тебе это нравится? — Ничего себе, — только и сказала я, — нет, вот от него я правда не ожидала. Блин, впечатление он производил всегда такое хорошее, мне он периодически даже застенчивым казался. — Застенчивым? Мне тоже. А он... — Обычный долбоящер, — закончила я за подругу, — увы, таких щас много. — Точно подмечено, — наконец-то! Она слегка улыбнулась. Не всё так плохо. — Ну и всё, давай забудем про него? Хотя нет, ищи во всём свои плюсы. Какой-никакой опыт у тебя теперь есть. Пусть такой негативный, но всё же... — Да. Да, согласна. Знаешь, Лис, прости меня! — За что это? — Хорошо, что я не успела глотнуть чай, иначе подавилась бы обязательно. — А за то. Когда я начала встречаться с этим... чудаком... то совершенно забыла про тебя. А как что-то плохое случилось, так сразу прибежала. — Ой, ну что ты? Я тебя прекрасно понимаю! Для чего нужны подруги? Для того, чтобы поддерживать в трудную минуту. — Спасибо тебе, — тихо сказала она и обняла меня. А оставшуюся часть вечера мы обсуждали, какие всё-таки парни бывают козлы, вспоминали детство, рыдали вместе и всё такое прочее. Разве что, про Серёжу я ничего не сказала. Оставлю пока для себя эту жемчужину, ведь ещё неизвестно, что с ней делать.***
Сергей
Когда я рассказал Креветкину свою версию того, что произошло тогда между мной и его женой, он, помолчав недолго, сказал: — Правдоподобно. Я тебе, если честно, верю больше, чем ей. — Серьёзно? — Да. Понимаешь, она вообще в последнее время какая-то мутная стала. Хотя раньше была живой, яркой, весёлой. Я любил её именно такой: мягкой и нежной. А теперь она холодная и неприступная. Да и потом, — чуть усмехнувшись, добавил он, — у тебя глаза такие честные и наивные. Наверное, ты в принципе обманывать не умеешь. — Правда? Никогда бы не подумал. — Ну вот мы всё и выяснили, — поднимаясь со стула, сказал он. — Теперь мне пора. Предстоит ещё один серьёзный разговор. — Удачи. Я надеюсь, вы всё выясните. — Спасибо, — произнёс Алексей, похлопав меня по плечу. — Тебе тоже. Пока. И он ушёл. Трудный день. Трудное прошлое, трудное настоящее — трудное всё! И непонятное будущее.