12. «Конец начала».
Юн сел на предназначенное ему место — напротив полукруглого стола, за которым словно восседали члены английского парламента. Перед ними мирно стояли именные таблички, которые мистер Парк не предпочел важным заранее прочесть. Одно место среди политиков было незанято. Конференция еще не началась, поэтому Юн мог вновь собраться с мыслями. Он не волновался, однако, в силу своего возраста и опыта, парень чувствовал себя не в своей тарелке. Это важная встреча. Сегодня мистер Парк будет экономическим и научным лицом всего Китая, чтобы предложить сотрудничество на почве найденного нового изотопа урана, существование которого пока держится в строжайшей тайне. Конечно, можно было бы послать более надежного человека, но родители Юна настояли на своем сыне. Не слишком ли много упало Парку на плечи? Готов ли он жить в суете политических событий? Пожертвовать всем, что у него есть? Юн думал о своем старшем двоюродном брате; переживал, как он. Теперь, вспоминая его, у молодого предпринимателя на лице отражалась не теплота и счастье, а тревога и печаль. Зря он так поступил — поздно рассказал о планах отца Алекса. Теперь все были на взводе. Интересно, как они там? Наверное, это сейчас было не столь важно. «Когда уже начало? — Думал Юн, глядя на наручные часы. — Кто-то опаздывает и очень сильно нас тормозит… — Мистеру Парку не нравились нетактичные люди, но обвинять он их не мог: парень сам порой подводил других». Будто в ответ на эти слова в кабинет зашел человек в аккуратном деловом костюме. Мужчина выглядел довольным собой, однако его неприветливое лицо не сулило ничего хорошего. Юн поднял на него глаза и на момент стиснул зубы, ведь этот «гость» оказался одним из тех бельгийцев, что тогда нарывался на проблемы с Остин. Мистер Парк встретился с этим человеком взглядом: «Что он тут делает?! — Эхом проносилось у парня в мыслях». Кто-то из парламентских титанов подал голос: — Мсье Мартин, здравствуйте. И спасибо, что вы решили… подать руку помощи в последний момент, — с благодарностью говорил седой мужчина. — В этом нет ничего особенного! Всегда рад помочь, — бельгиец насмешливо посмотрел на Юна. — Мистер Парк, прошу вас простить, но в последний момент у нас произошёл форс-мажор: переводчица, которая должна была присутствовать сегодня, не смогла принять участие в нашей конференции по особым причинам, — объяснял англичанин. «Ничего себе, — саркастично подметил Юн. — Кто вообще поверит в такое совпадение: бельгийская делегация вызвалась помочь. Притом именно те ее члены, что знают китайский язык, были совсем под рукой. Необязательно быть проницательным человеком, чтобы понять — здесь явно что-то не так…» Мсье Мартин легко читал на лице Юна недоумение и неприязнь. Это тешило его бельгийское эго. Читателю не до конца понятна история, что стоит за мистером Парком и гостями-соседями Франции. Но одно можно сказать точно — это происшествие, которое навсегда оставило гнусный след на фамилии Парк. Каждый раз, когда парень встречал хоть мнимые упоминания Бельгии, он вспоминал свою главную ошибку жизни, которая почти разрушила не только честь семьи, но и собственное благополучие. Дело было в том, что еще не окрепший до конца ум Юна, был подвергнут слишком большим обязательствам. Учеба стала неотъемлемой частью жизни. С ранних лет юный Парк обучался на дому, что закрыло все двери к обзаведению хоть небольшого круга друзей. У него не было ничего. Но всё-таки в биографии прослеживается, притом прослеживается довольно часто имя единственного верного и любящего его человека — двоюродного брата — Алекса. Они росли словно принадлежат к одной семье. И после школы всегда гуляли недалеко от дома Юна: пускали на холме бумажных самолетов или самодельных воздушных змей; ездили на велосипеде, притом именно старший брат и научил того этому навыку. Юн чувствовал себя свободно, не обременено; наслаждался короткими моментами встреч с братом и, во время учебы, отсчитывал к концу дня заветные минуты, чтобы вновь увидеться с другом. Несмотря на их близкую связь, Алекс все же имел более обширный круг общения, что значило, что его мысли были заняты не только родственником, когда у Юна было совсем наоборот. Их дружба стала словно глотком воздуха для младшего брата. Однако все мы знаем, что счастье не может длиться вечно — мальчики выросли. Алекс познакомился с Янлин и стал больше уделять ей время. Встречи братьев то и переносились каждый раз. Юн с понимаем относился к этому, но, когда друзья перестали видеться целыми неделями… В общем, младший брат стал скучать, мечтать о прежних мимолетных встречах. Алекс корил того за легкомысленные раздумья, говоря о том, что они уже выросли и должны осознать, что детство позади. Возможно, Алексу было легче это принять, ведь будучи ребенком, он достиг всех детских целей, а Юн застрял в далеком прошлом и поступает порой так же по-детски, как и раньше. Нельзя сказать, что Юн не зрелый человек, напротив, он знает, как работают пружины общества, но абсолютно не имеет понятия, как общаться со сверстниками и заводить друзей. Что касается семейного благополучия и невесты, то дело вовсе гиблое. Ему было это не интересно, его мысли были заняты братом и их юношеским похождениям. Родители переживали, что их чадо может поздно принести в дом внуков; предлагали невест, но тот вечно находил причины отказаться от той или иной девушки. Все они были красивы, но красивы по-одинаковому; все они были воспитаны и тихи, что вовсе не цепляло дух Юна. Он уже не видел в них отличия. То ли дело его новая подруга Остин Сервантес, что вообще не похожа на шаблонных девиц с родного края. Но, все же, неправильно говорить, что Юн видит в ней нечто большее, чем подругу. Он сам пока не знает, что чувствует; он сам пока не знает, чего хочет. Но мы сильно отвлеклись от сути дела. Так что же за история стоит между мистером Парком и бельгийцами? Не самая чистая. Будучи удрученным постоянным одиночеством, Юн не знал куда себя девать. Учеба давно не доставляла ему никакого удовольствия, а гулять было уже не с кем. Ему было грустно. Юн считал, что жизнь и лучшие ее годы проходят мимо него. Что ж, он был в чем-то прав. Однако парень находил в себе силы переступать по вечерам порог своего дома навстречу неизведанному городу. Так, однажды, он и забрел в один из самых неблагоприятных районов столицы. Юноша даже не осознавал этот факт, видимо его мысли и внимание были заняты чем-то другим. Он попал в самый настоящий наркопритон. Мы знаем, что человек, будучи под воздействием сильной апатии, готов пойти на необдуманные крайности. А может Юн и знал на что идет. В любом случае, парень с чего-то решил, что развлечение наряду не с самой безопасной компанией поможет ему переключить мысли с плохого на хорошего. Но что здесь вообще хорошего? Причем тут бельгийцы? Это «дыра» принадлежала паре членов той же делегации, в особенности, тому же мужчине, что описывался в начале главы. Они воспользовались своей давней командировкой и решили устроить настоящий хаос. Ну а что? Не на родной земле-то можно? Наивные. Вы даже не представляете себе, что за парень к вам забрел. Естественно, после такого Юн не пришел домой в назначенное время; родители на уши поставили поисковый отряд, чтобы найти единственного ребенка в семье. Таким образом, наркопритон бельгийцев был раскрыт и далее прикрыт; донос на их родину дошел быстро. Несложно догадаться, какой кошмар преследовал тех франкоязычных. Они надолго запомнили семью Парк, да и сам Юн теперь их никогда не забудет. — Мне ни к чему переводчик, — пытался как можно вежливее говорить китаец. — Я прекрасно обладаю английским языком. — Ничего страшного, — отвечал ему англичанин, — это простая формальность. Мсье Мартин с огромным удовольствием сел на место переводчика. Юна раздражало, как тот ликовал. «У меня нет права возразить… Каждый раз я буду только копать себе яму все глубже и глубже, — молодой человек переживал, ведь эта конференция должны была проходить в приватной обстановке, а теперь тут оказался иноземец. — Надо было раньше обсудить это с парламентом… Неужели присутствие «третьего лишнего», по мнению Совета, никак не отразится на конфиденциальности встречи?! Да и с чего этот мсье привязался?! Мало ему не показалось?! — Эти мысли отчётливо отображались на лице Юна». Конференция все же началась. В начале не было ничего необычного: английская сторона взяла на себя слово и поблагодарила мистера Парка за проявленную инициативу и за то, что они рассматривают их королевство, как потенциальных союзников. Позже Юн вышел с презентацией, рассказывая о последних исследованиях в химии, а точнее — об изотопах урана. Брюнет вел долгое повествование о химически ядовитом веществе, которое назвали «а́врий» и о преобразовании в металл — «аври́сиум». Мистер Парк выступал с надеждами, что «аврий» может стать радиоактивным источником топлива для космических ракет. Переработка «аврисиума» проходит испытания на прочность и перепады давления, что является отличным свойством в путешествии по открытому космосу. Китаю необходима помощь английского банка, самого передового на планете, чтобы хранить огромные деньги с этого проекта. Взамен на такое сотрудничество, Юн обещал, что Англия получит определенное количество чистого «аврисиума», когда переработка пройдет последние испытания на безопасность. — Вы не пожалеете, если сочтете нужным принять наше предложение, — говорил мистер Парк. — Этого вещества на так много, вследствие того, что оно имеет метеоритное происхождение. Вы получите свою долю. Даже небольшое количество «аврия» дает потенциально немало энергии. Вы сможете сократить расходы, если мы всего-то воспользуемся вашими услугами. — Все это звучит очень и очень впечатляюще, мистер Парк, — неуверенно начал кто-то из членов парламента, — но где гарантия, что это ваше новое вещество не принесет тот колоссальный вред, о котором вы говорили в начале? — Как я и сказал, «аврий» является токсичным веществом, но у многих аппаратов используется основа из урановой энергии, которая не уступает по радиоактивности другим природным соединениям, которые человечество использует без того страха и риска. Наша находка требует абсолютно таких же условий содержания, но эффект будет гораздо мощнее. Притом аллотропия, его переход в твердое состояние металла, даёт больше возможностей для использования его в космической сфере или в какой вы посчитаете нужной, — Юн действительно разбирался в том, о чем говорил. — Вы ведь уже приобрели образцы, которые я дополнительно вам предлагал? Могу быть уверенным, что лаборатория найдет свойства вещества очень интересными. Парламент серьезно задумался. «Я сделал, все, что мог, — думал Юн. — Их дальнейший ответ будет зависеть только от актуальности и спроса вещества на своей территории. Но, если они откажутся, то дома меня точно обвинят в плохих дипломатических навыках… — Парень даже еле грустно поднял брови, смирно ожидая ответа». Мсье Мартин, который всю конференцию с шуткой принимал информацию, собирая компромат, тоже чуть призадумался. Седой мужчина, который больше всего разговаривал с Юном, подал в конце концов голос: — Мистер Парк, вы еще совсем молоды, но уже участвуете в эпицентре политических событий. Среди нас почти не найдется людей вашего возраста, заметьте, — он чуть развернулся, показывая рукой на всех присутствующих. — Мы рады, что сейчас люди стремятся помочь своей стране. Такие качества мы очень ценим. — Благодарю вас, — вставил свое слово бизнесмен. Его уголки губ так и дергались, намереваясь показать искреннюю обаятельную улыбку. — Повторю, как и говорил ранее: нам очень приятно, и мы ценим, что вы обратились именно к нам. Что же до нашего ответа, — мужчина вышел из-за стола и неторопливо прошагал к Юну. Тот подавлял все признаки переживания. Англичанин протянул свою руку парню для рукопожатия, — мы вам сообщим о совместном решении позже. У Юна внутри вмиг что-то треснуло: — Но я рассчитывал, что вернусь обратно в Китай уже с точным ответом! — Потерпите ещё немного. Нам нужно будет обсудить также все условия для декларации, если наш ответ будет утвердительным. Молодой человек понимающе кивнул: — Да, конечно, мы будем с нетерпением ждать вашего вердикта. — Я рад, что мы сошлись, — мужчина похлопал того по плечу, разворачиваясь обратно. — Конференция на этом закончена. Мистер Парк, а вы повремените еще: нам следует подписать пару несложных документов. Все разошлись. Впрочем, совсем скоро Юн освободился тоже. Он вышел из кабинета в широкий чистый коридор со смешанными чувствами: парень не мог объективно сказать — правильно ли он подбирал слова или нет. Он уже был готов позвонить своему шоферу, как из-за угла вышел мсье Мартин. Видимо, он смирно ждал, когда китаец освободится. Высокий человек победно и медленно направился к старому знакомому: — Вы меня очень впечатлили, — начал он, но было ясно, как прослеживается усмешка в его словах меж строк. — Это все, что вы хотели сказать? У меня есть более важные дела, чем разговаривать с некомпетентными людьми, — Юн прошел мимо него, но в последний момент бельгиец успел схватить того за рукав пиджака. — Что вам еще нужно? — Брюнет стал терять самообладание. Ему не нравилась нынешняя компания. — Что мне нужно от вас? — Переспросил мсье Мартин. — Много чего, мистер Парк. Очень много… — В его глазах отражалась злость и негодование прошлого. — Вы не глупы для своих лет. Вы ведь знаете, что мы встретились сегодня не случайно? — Более чем, — кратко сказал Юн, выдернув свою руку с хватки мужчины. — Говорите быстрее, в чем дело. Франкоговорящего чуть рассмешила серьезность собеседника. Мсье Мартин достал с внутренней части пиджака аккуратный конверт с какой-то несовременной печатью на ней. Конечно, это заинтересовало кареглазого. — Меня попросили передать это вам, — конверт оказался в руках у Юна. — От кого это? Здесь нет ни имени адресанта, ни моего, — недоуменно спросил мистер Парк. Его внимание было приковано всецело к блекло-синей печати вписанного треугольника в небольшую окружность. — Вы еще узнаете, — недобро улыбнулся бельгиец, чуть кланяясь в знак прощания. — До встречи, мистер Парк. — Что значит: «вы еще узнаете»? Вам так тяжело сказать? — Спрашивать было бесполезно. Больше толку будет от содержимого самого письма. Парень распечатал конверт: там не было ни одной записки, зато там была. — Карта? — Она иллюстрировала странствующего шута в компании с белой собачонки. Подпись кратко гласила: «Дурак». — Как мило надо мной сейчас пошутили!.. Молодой человек еще немного поглядел на подаренные вещи и заметил, что оборотная сторона карты совпадает с печатью: «Постойте, это же похоже на то, что собирала Остин… Нет, нет, то есть все это связано с?..» — Мсье Мартин! — Юн со всех ног побежал за бельгийцем к выходу, но того и след простыл, как и следовало ожидать. — Нет-нет-нет, куда ж он подевался?! Я его не найду… — Парень глупо стоял в холле парламента, поворачиваясь во все стороны, не зная куда идти.***
— Алекс, мне сложить книги к письменным принадлежностям или в отдельную коробку? — Янлин переносила вещи из полок на пол, укладывая их по размеру. — Можешь положить их рядом. Посмотрим, останется ли место, — Старший из Парков запечатывал уже готовый груз толстым скотчем. Янлин помогала Алексу собраться, ведь сегодня вечером они уже возвращаются обратно в Китай, когда встреча Юна закончится. Квартира с каждым часом все пустела и пустела, а пыль спокойно летала по апартаменту. Зрелище было печальное и очень удручающее. Алексу нравилось жить эти пару лет в Англии — абсолютно в другой стране. Руолан и Парк молча занимались каждый своим делом, однако девушка видела, что дорогой ей человек чувствует себя не в настроении: — Не злись на Юна, пожалуйста, — говорила она. — Ты слишком на него давишь… — Я? — Алекс настолько удивился, что отвлекся от запаковки. — Нет, Янлин, я-то точно не давлю на него. Скажи это его родителям. — Вы же хорошо общались раньше. И вы так давно не видели друг друга. Алекс… Ты так холодно относишься к нему, не так, как ко мне. — Потому что ты не «он», — парень уложил одну коробку на другую. — Ему пора повзрослеть и прекратить вести себя как ребенок. — Ему просто хочется от тебя хорошего отношения и теплоты, он же твой брат в конце концов. — Двоюродный брат. Это совсем другое. — Какая разница! Вы все равно были такими дружными, — Янлин все пыталась переубедить его. — Откуда тебе знать?! — Алекса уже раздражал этот разговор. — Он даже с нами почти никогда не был! — Он мне все рассказал, — Руолан отвела глаза. — Когда я решила подыграть ему, он рассказал всю историю, что была между вами. И он действительно переживает, что вы больше не будете общаться, как раньше. — Не хочется рушить его мечты, но я сомневаюсь, что я буду спокойно говорить с ним, зная, что он увел мою девушку, ничего не сказав, а также до последнего тянул об отъезде. — Ты же понимаешь, что ему нужна была помощь?! Алекс, очнись, почему ты такой?.. — Какой? — Резко сказал он. — Адекватный и ясно мыслящий? Янлин, ты пришла помогать мне или отвлекать? Девушку задевали эти слова. Она просто не хотела видеть, как Алекс плохо обращается со своей родней, ведь это могло значить, что он будет так же относиться и к ней. Притом Янлин впервые узнала Юна поближе: он оказался таким дружелюбным, понимающим, неглупым и благодарным. Как-никак Юн решил помочь финансово осуществить мечту Янлин. Они продолжали собирать вещи молча.***
Остин стояла в холле Ньюмен-Комманда, в котором однажды перекидывалась словами с мистером Марлоу. Как давно это было. Столько поменялось спустя все это время: и круг общения, и настроение, и статус. Сервантес до сих пор не верит, что не является членом полиции. Впрочем, это ее даже успокаивало. Вся эта суета была лишней. Хотя и сейчас ее жизнь неспокойна. Был примерно конец рабочего дня. Девушка ждала, чтобы попытаться перехватить Кассандру, которую не видела с тех пор, как они нашли первые улики о побеге Кевина. Блондинка не знала, что чувствовать к подруге: она как вспоминала все, что происходило ранее, не верила, что события прошлого действительно существовали. Из-за этих мыслей хотелось взять и уйти домой, но она знала, что без помощи Кэсс и мистера Осборна она не сможет добыть документы Кевина, ведь Алекс, работавший в архиве, уже больше не имеет доступа к бумагам. «Мне так сейчас нужна помощь, — размышляла Остин. — Не верится, что Алекс улетает навсегда… Я его еще долго не увижу, а может, и никогда, — она развернулась, чтобы увидеть большой портрет, висевший на самом видном месте. — Уильям Ньюмен, были бы вы сейчас здесь, что бы посоветовали?» Уильям Ньюмен был основателем полицейского участка Ньюмен-Комманд, ныне который принадлежал корпусу Скотланд-Ярда. Разные слухи и истории по-своему рассказывают о том, что случилось с гениальным детективом; что заставило его исчезнуть; жив ли он сейчас? Но одно было точным — он был большим вдохновением для Остин на первых порах работы сержантом. Девушка считала мистера Ньюмена образцом для подражания и во всем пыталась быть похожим на него. Жаль только она больше не встретит и не поговорит с этим человеком. «Хотелось бы мне знать, что вам не все равно на своих последователей… — с этими словами Сервантес отошла от портрета, который запечатлел на своем полотне чистое чуть удлиненное лицо, с островатым носом и такими выразительными скулами и глазами. Его светлые волосы были небрежно собраны в какое-то подобие низко посаженного хвоста. Интересно, кто был автором портрета?» Девушка поправила клетчатый шарф, и ее взгляд упал на человека, который смирно стоял все это время в одной из арок двери. Это был мистер Осборн, наблюдавший за бывшим сержантом. Остин спохватилась, чуть разинула рот, но уходить не стала. Не нужно быть профайлером, чтобы понять, что Остин не ожидала увидеть Эдмунда, отчего и удивилась. Инспектор направился к Сервантес, не обращая внимания на проходивших мимо людей. Его лицо не выражало ничего, только какую-то обычную для мистера Осборна серьезность, которая стоила ему морщин вокруг глаз. — Мисс Сервантес, — Эдмунд уперся кулаками в бока, готовясь словно отчитать маленького ребенка в детском саду, — я удивлен, что вы еще нашли смелость объявиться не только у меня на глазах, но и на святой земле Ньюмен-Комманда. — Мистер Осборн, я не хочу, чтобы между нами были недопонимания. Вы все неправильно тогда осмыслили, — девушка пыталась оправдать себя. — Вы должны помочь мне найти Кассандру, чтобы вы оба пошли за мной. — Зачем? Мисс Сервантес, вы до сих пор находитесь под моим подозрением. Я могу предполагать, что вы готовы учинить вред и другим членам полиции. — Мистер Осборн, нет… — Остин не знала, как и ответить правильнее. Со вчерашней ночи она чувствовала себя не очень: голова болела больше обычного, а температура словно нарастала. — Мистер Осборн, вы мне не верите? — Девушка пыталась прочесть в его глазах хоть долю эмпатии. В ответ на это Эдмунд лишь и без того нахмурился на блондинку. Остин едва замешкалась прежде, чем выдать: — Мистер Марлоу. Он жив. — Что?