14. «Боги Олимпа и зимнее рандеву».
Юн уже давно скрылся за дверями лифта, но что-то глубоко в душе Остин подсказывало: он ушел навсегда. Девушка только сейчас осознала, что произошло, держа в руках карту - последнюю вещь, что осталась напоминанием ей о мистере Парке. «Я действительно не могу сейчас все бросить, тогда, почему я чувствую себя виноватой? — Думала Сервантес, хмуря в разочаровании лицо». Остин взглянула украдкой на карту, которая вызывала у нее только чувство отвращения. «Дурак» без иронии было написано у основания: «Кевин, это все только ради тебя одного; только ради тебя мы идем на такой риск и жертвы,— конечно, дело имело также и полицейский оттенок, ведь раскрыть контору «Северноу» все же стоило». Девушка вернулась обратно в квартиру, в которой сидели все те, кто будут идти до конца во что бы то ни стало: мистер Марлоу, мистер Осборн и Кассандра. На кофейном столике стоял заваренный чай, к которому никто еще не притронулся – присутствующие были вовлечены в горячий разговор. Мисс Блэквудд первая, кто обратила внимание на тихо зашедшую Остин: — Кто это был? — Привстала инспектор, увидев чуть подавленный вид подруги. — Ничего особенного, ошиблись дверью,— Сервантес аккуратно спрятала в задний карман карту Таро от чужих глаз.— Что вы обсуждаете? — Я рассказывал о своем злоключении,— ответил Джеймс.— Но теперь это не столь важно. Нам предстоит многое обсудить. — Вы правы,— блондинка села рядом с мистером Марлоу.— Нужно собрать все факты. Итак, что у нас есть? — Пару документов, принадлежащих господину Форсайту, не имеющие дело к следствию; письма на французском языке. Перевод должен был быть готов, однако,— Эдмунд запнулся,— мы больше не имеем доступ к этим записям. — Что?! С какой стати? Эти улики с большой вероятностью приведут нас к новым зацепкам! — Дело загнули,— принялся объяснять профайлер.— Еще никто не знает, что мистер Марлоу жив, и что Форсайт пытался совершить преднамеренное убийство. — Это правда,— Джеймс скрестил руки.— Мой брат даже до сих пор не в курсе, что я вернулся. — Непонятное для всех дело опустили в «долгий ящик», и теперь никто не имеет право заниматься его раскрытием и пользоваться причастными уликами, только если ты не шеф. — Алекса больше нет в Ньюмен-Комманде,— покачала головой Остин.— Мы бы могли попросить его скооперироваться и достать то, что нам нужно из архива. Ведь там все хранится? — Это было бы преступлением против правил участка,— сразу же возразил детектив, повысив тон. — И что нам остается?— Спросила Кассандра. — Я уже говорил, что нам нужно разрешение шефа. Если он посчитает, что дело не только имеет потенциал к раскрытию, но и решит, что мы готовы к опасному заданию – мы без труда получим допуск к уликам,— шатен намеренно выдержал короткую паузу.— А мы получим допуск, потому что наш шеф – это Микаель Кэррол. — Что?! — В унисон произнесли остальные. — Микаель. «Гермес»…— Начал вспоминать мистер Марлоу.— Это тот, кто нас проинформировал в первый раз о том задании в Брайтоне. — Именно,— подметил Эдмунд.— мистер Кэррол, если вы забыли, возглавляет вооруженную группу «Бета». Мы работали вместе с ним, его командой и командой «Альфа» в Каире. — Странно, что я никогда не слышала о нашем шефе,— стыдливо сказала Остин.— Почему мистер Марлоу назвал шефа «Гермесом»? — Это его кодовое имя. Прошу не распространять эту информации за пределами нашего круга,— мистер Осборн призадумался.— Нам тоже понадобятся кодовые имена. Никогда не знаешь, когда придется говорить по рации. Шифрование порой не работает – на другую волну может ускользнуть любая зацепка. — У нас есть выбор? — Конечно, нет. Мы возьмём кодовые имена «Альфы». — А разве они не заняты?— Усмехнулась Кассандра. — Нет,— твердо отрезал профайлер.— Потому что они все мертвы. На какое-то время в комнате стояла гробовая тишина прежде чем мистер Осборн продолжил: — Мое имя - «Зевс». Мистер Марлоу, вы возьмете код «Посейдон»… В «Альфа» группе он был самым старшим. Мисс Блэквудд,— обратился он к инспектору,— отзывайтесь на богиню «Артемиду». «Артемида» была самой быстрой из нас всех… Мисс Сервантес. — Да?— Готова была услышать ответ Остин. — Ваше кодовое имя - «Афина». Все запомнили? — Погодите,— остановила его блондинка.— А какой она была?.. «Афина»?.. Мистер Осборн потупил взгляд, словно прокручивая моменты из прошлого. По его лицу было видно – они были не из самых приятных: — Она была нашим символом победы. Она… вдохновляла нас всех идти наперекор опасности. Вечный источник уверенности. Она всегда знала, как подбодрить участников. Мы часто работали вместе. «Афина»… Она была умна и острожна, но в нужные моменты знала, где рисковать. Мы бы не справились без нее,— Эдмунд облокотился на спинку кресла.— И я не буду обманывать, что… ее, наверное, любил. — Что?!— Снова унисон голосов, в этот раз только Кассандры и Остин. Бэла, которая нашла себе место у ног товарищей, опять вздрогнула. — Что-то не так?— Раздраженно спросил шатен. — Нет, ничего!— Неловко улыбнулась Сервантес.— Просто, мы никогда не слышали о вашей личной жизни… И мне жаль, что вы потеряли «Афину»… — Тогда я потерял не только нее, но и весь отряд «Альфа»,— задумался мужчина.— В этот раз мы такого не допустим. Джеймс, который не проявлял интереса к былой жизни коллеги, мирно пил чай: — То есть, мы расскажем о том, что узнали Микаелю, правильно? — Верно. Он ни за что не откажется от этого дела, учитывая важность происшествия, и через что мы все вместе прошли,— Эдмунд читал на всех лицах страдание. Каждый думал о своем. — У кого-нибудь есть еще улики, догадки? — Да,— серьезно ответила Остин, которая уже достала карты Таро, разложив на столе: все (две), которые имелись сейчас на руках, кроме «Дурака». Карты «Смерть» и «Влюбленные» красовались на столе. Мисс Блэквудд обомлела больше всех остальных, а мистер Осборн кое-что вспомнил: — Откуда это у вас?!— Быстро спросил детектив. — Одна была найдена на могиле мистера Марлоу,— она указала на «Смерть».— Другая – была принесена Янлин, формальной невестой Юна. А, погодите, вы ведь не знаете, кто это? — Я им все рассказал, они в курсе,— поторопился сказать Джеймс. — Где вы достали остальные карты?— Эдмунд принялся рассматривать улики, однако ничего подозрительного он не заметил. — «Остальные»?— Переспросила бывшая сержант. — Дело в том, что в кабинете, у себя, я нашел одну из карт этой серии. Понятие не имею, откуда она там появилась. — Где она сейчас?!— Взволнованно перебила девушка.— Нам нужно собрать их всех. — У меня в кабинете. Я не придумал, что с ней делать. Выбрасывать не собирался. Слишком это все мне показалось странным. — На самом деле… у меня тоже есть такая вещь,— добавила Кассандра.— Она пришла вместе с письмом. — И ты до сих пор молчала?!— Сервантес были необходимы любые части колоды, но письмо тоже ни могло ни заинтересовать.— А что за письмо? От кого оно? Там было написано? — Нет…— огорченно донесла инспектор.— Содержимое письма… Это было предложение перейти на «их» сторону, взамен на деньги – огромную сумму. — Если, кто бы то ни был, подумал, что наших инспекторов можно просто так купить!..— Разозлился детектив. Мисс Блэквудд поникла головой. — Это был сложный выбор, мистер Осборн,— она не хотела смотреть в глаза товарищам. Все удивленно переглянулись.— Я не знаю, откуда этот человек узнал, что мне необходимы деньги,— ее голос ломался, хотя Кассандра пыталась говорить уверенно.— Моя мама… Она носительница ВИЧ-инфекции… И… мне сильно нужна финансовая помощь. Мистер Марлоу вздохнул с сопереживанием, а мир Остин словно треснул. Девушка сидела напротив подруги, но даже такое небольшое расстояние теперь ощущалось как пропасть: — Я поняла, если бы ты бросила нас…— Сервантес еще никогда не было так жалко человека. В груди ныла боль. Ей хотелось забрать все проблемы и переживания Кассандры себе. — Узнав о том, каким путем добыты ресурсы на лекарства, моя мама отказалась бы лечиться,— кареглазая вытирала рукой испарину на лбу. — ВИЧ-инфекция – серьезный недуг,— начал Эдмунд, скрестив руки на груди.— Откуда она могла заразиться? Кассандра помолчала, не зная, рассказывать ли всю правду. — Эд, мне кажется, что это немного личный вопрос,— поспешил вставить слово Джеймс.— Кассандре не хочется об этом дальше говорить. — Нет, все в порядке,— решила мисс Блэквудд.— Надо сказать… что мой отец был… археологом своего класса. Он мог много путешествовать, но он всегда возвращался домой с какой-нибудь диковинкой,— лицо Кэсс переменилось с жалости до злобы. — Пока, однажды, он не бросил всех нас, ради своей карьеры. Для моего отца работа стояла превыше родных. Ему все время казалось, что семью надо создать только для галочки! — Я не знаю, что сказать…— тихо сказала Остин. — Я понимала, что тем, чем он занимается было важным для него, но быть готовым пожертвовать семьей для меня кажется диким… Моя мама, она любила отца, видимо, больше себя. И сейчас любит. Поэтому ей не нравится слышать, как я плохо отзываюсь о папе… Но я не могу ничего поделать, если этот ублюдок исчез так просто из нашей жизни, не оставив нам ничего ради дурацких исследований в Желтом море! Что ж его туда так потянуло?.. Я никогда не узнаю…— Девушка схватилась за голову. «Желтое море…— У Остин пересохло все в горле.— Возможен ли тот факт, что это как-то связано с секретным научным материалом, о котором нам с Алексом рассказывал Юн…— Бывшая сержант задумалась.— Нет, об этом мало, кто знает. Тем более обычный археолог». — Оставшись без денег со стороны отца, нам приходилось тяжело. Я была обычным сержантом и прокормить двоих людей было порой тяжело, но не смертельно… Проблемы начались, когда моя мама заразилась ВИЧ-инфекцией… Простите, что я так долго тяну с рассказом. — Что ты…— Протянула Остин.— Говори все, что считаешь нужным. — Мистер Осборн, вы спрашивали: «Как она подхватила вирус?». Моя мама была врачом – врачом с очень хрупким здоровьем. И однажды в больницу к ним поступил больной человек с кровотечением… Несложно догадаться, что произошло дальше – у мамы где-то осталась не зажившая рана. Через контакт с кровью и проник вирус…— Она тяжело вздохнула.— Лекарства… Лекарства, которые я покупаю обходятся очень дорого. Я от многого отказываюсь, только чтобы успеть купить новые пачки. Если этого не сделать – ВИЧ перерастет в СПИД. А там… пути обратно нет. Все молчали, не зная, что добавить. Эдмунд единственный, кто невозмутимо слушал. Казалось, что история Кассандры не тронула струны его души. Девушка продолжила: — Я узнала, что цены, за которые я покупаю лекарства поднимутся. И тогда обычная моя зарплата уже не поможет. Я не знаю, что буду делать. Я так… не хочу об этом думать. — Но это нечестно!— Воскликнула Остин.— Как так можно: окупаться за счет проблем других?! — Мисс Блэквудд, если вы собираетесь с нами дальше раскрывать дело о пропаже Кевина и о «Северноу», то вам придется отречься от рутинных забот инспектора, как и нам всем,— рассказывал профайлер.— Это ударит по зарплате, ведь нас будут спонсировать только по мере задания, а денежное вознаграждение дадут только в самом конце, если мы поймаем преступников. — Я не смогу вам помогать…— заключила Кассандра с грустной досадой.— У меня самой теперь дел прибавиться. Не думала, что мне нужно будет найти вторую работу. — Возможно, и не надо будет. Мистер Марлоу поднял взгляд на Эдмунда: — Ты все-таки решил использовать? — Сейчас подходящее время,— ответил детектив.— Мисс Блэквудд, я могу вам помочь, но только на момент расследования «Северноу». После командировки в Каире выживших вознаградили премией – размер оказался приличным, что и ожидалось от такого задания… Я ни разу ею не пользовался, так как не видел в этом необходимости и вложил все средство в банк. — Вы хотите?..— Кассандра подалась в сторону шатена. — Я отдам вам все деньги на покупки лекарств, если только вы пообещаете, что не будете сотрудничать с преступной организацией. — Вы правда готовы мне так просто помочь?!— Это все выглядело слишком хорошо. — Нам нужно больше квалифицированных и опытных людей. Каждый человек на счету. Без вас мы можем не справиться. — Я… даже не знаю, как отблагодарить вас, мистер Осборн. Спасибо вам огромное,— устало произнесла девушка. Остин видела, как Кассандра с облегчением теребила рукав пиджака; в то же время – инспектору казалось неприличным одалживать такую сумму. В этот момент Сервантес узнала себя, когда ей помогал Юн. Блондинка на момент взгрустнула, вспомнив разговор за дверью. «Я не буду пока рассказывать о том, что Юн тоже стал членом игры мафии,— думала про себя зеленоглазая.— Я не могу быть до конца уверенной в том, что мистер Парк не был в содружестве с «Северноу». Тогда бельгийцы узнали Юна. Да и он сам… не стал отрицать, что является причастным к их истории… Юн, хоть бы ты не оказался нашим раскрытым ящиком Пандоры».***
«Зимние пейзажи всегда навевали мне тоску… Какими бы красивыми они ни были, холод вечно преследует меня не только в глубине души, но и снаружи». «Не слишком ли пафосно и пошло звучит?— Принял рассудительную позу Кевин, сидя на одной из дорогих скамеек, где-то в парке, однако это был далеко не парк, а личная большая резиденция важного человека. Форсайт, укутавшись побольше в свое черное отцовское пальто, с которым никогда не расставался, принялся дальше писать в дневнике, который больше походил на сборник заметок». В воздухе висела приятная прохлада. Белый, жемчужного оттенка снег лежал на земле, голых деревьях, в нерабочем фонтане вдали и на красивых скульптурах, что стояли рядами поодаль друг от друга. В их силуэтах угадывались прекрасные девушки античного времени. Несмотря на всю эту навороченную красоту, серое облачное небо да летавшие кое-где вороны заставляли чувствовать печаль и безысходность. «Безысходность – она крадется за мной,— писал парень немного небрежным почерком.— Мне приходилось нелегко в жизни, но почему-то сейчас иногда хочется взять все и бросить, встретив радушно конец». Кевин закрыл аккуратный блокнот. Было видно, что он относился к этой вещи с особой осторожностью. Он провел пальцами по обложке. Однако в следующий момент блондин резко и яростно бросил предмет куда подальше, у ног какой-то скульптуры, прямо в снег. Ветер доносил звуки шелестящих листов дневника, что так грубо были выброшены. Форсайта одолевали непростые чувства: «Я не хочу здесь больше быть…— Проносилось у него в мыслях.— Я не хочу больше вредить людям, даже если они этого и заслуживают… Я был полицейским, я лишь ловил преступников, я никогда бы…» Кевин не закончил мысль, он оттянул немного рукав пальто, чтобы обнажить манжет рубашки, на которой красовались запонки. Парень удостоверился, что они были на месте и успокоился. Это был рождественский подарок Остин, который Кевин почему-то решил забрать с собой. Эти недорогие запонки служили Форсайту способом вернуться обратно в прошлое, когда все было в порядке; когда их проблемы были незначительными. Парень, касаясь до памятных вещей, всегда ощущал наплыв давно забытых эмоций. И Кевин чувствовал мир намного глубже, чем остальные обычные люди. «Интересно, чем сейчас занимаются мои друзья?.. Бывшие друзья…— поправил себя он. Форсайта долгое время преследовали кошмары о том роковом дне, когда он сжег мосты между ним и остальным справедливым миром. Кевин еще не знает, что мистер Марлоу тогда не погиб.— Сто процентов живут своей жизнью… Кассандра… я всегда буду по тебе скучать». Взгляд Кевина упал на полуоткрытый дневник, парень со вздохом решил подобрать его. Все же, эти записи как-то оставляют частичку спокойствия на душе и держат мысли в порядке. — Что это за статуя?— Донесся где-то позади Форсайта чей-то мужской голос. Кевин знал, кому он принадлежал. — Здравствуйте, месье Моро…— Чуть напугано поздоровался парень. Ему не хотелось видеть этого человека, и он всегда пытался избегать личных встреч с отцом «Северноу». Корнет был одет в дорогое иссиня-черное пальто, обвязав нелепо вокруг шеи какой-то зеленый клетчатый шарф. Высокий человек почти никогда не являлся пред другими без своей изюминки – широкополой темной шляпы со смешным голубоватым пером. Он больше походил на мушкетера, чем на серьезного мужчину: — Ну так?..— Переспросил Кевина месье Моро со своим привычным французским акцентом. — Это…— Развернулся Форсайт к статуе, пряча блокнот в пазуху пальто. От глаз Корнета действие не скрылось, но задавать личных вопросов он сейчас не собирался.— Щит, копье, сова на плече и шлем… Без лишних слов, это Афина Паллада – богиня мудрости и справедливой войны. — Не забывай, что еще одним важным атрибутом является змея у ее ног,— указал взглядом Корнет.— Это моя самая любимая статуя, что здесь находится, поэтому я прошу не швырять в нее что попало,— нахмурил брови поседевший мужчина. Форсайт побледнел как полотно, приоткрыв рот. Он не знал, как оправдать себя. — Просто шучу,— улыбнувшись, расслабился месье Моро.— oh, tu devrais voir ta face lá! (О, да ты бы видел свое лицо прямо сейчас!) — Non, je ne… trouve pas ça… curieux (Нет, я не считаю это забавным),— с расстановкой говорил Кевин, пытаясь не ошибиться. — Неплохо,— подметил Корнет, довольный ответом.— Очень даже неплохо…— Это было произнесено с какой-то мерзкой интонацией, отчего парню хотелось провалиться сквозь землю. Он еще никогда не жалел все то, что сделал.