Инспекторы II: Северноу

      «Всё же, надеюсь, я неправильно понял ситуацию… — Алекс поспешил вслед за братом».

17 глава. «Комильфо или моветон?».

      Парень быстрым шагом преследовал тень по неширокому коридору, который будто пытался всем своим видом оказать давление. Брюнет шел, не обращая внимания на настенные фотографии, в которых были запечатлены выцветшие детские улыбки.       Чем глубже брел Алекс, тем он яснее понимал: насколько кабинет Юна, и его комната, находятся не иронично в самой холодной и одинокой части дома. Казалось, идти можно было вечно, однако вскоре появилась единственная закрытая дверь, ничем не отличавшаяся от остальных богатых деталей жилья.       Алекс подумал:       «Стоит ли мне вообще вмешиваться? — Он не дал себе тронуть ручку двери».       С самого детства именно старший из Парков защищал младшего, не давал в обиду и всячески оберегал. Но какова странность, что в нынешнее время, самый близкий друг мог оказаться причиной обременяющей печали, а не теплой заботы. Между ними было много историй: и хороших, и плохих. Тем не менее, Юн берег любые воспоминания, и все равно — печальные они, или нет.       Алекс просто привык приходить на помощь к Юну. Но стоит ли делать это и сейчас? Не лучше ли, чтобы парень сам разобрался со своими чувствами и проблемами. Ведь страхуя человека, он никогда не научиться плавать самостоятельно. Старший из Парков часто об этом задумывался, но он слишком переживал за младшего брата. В этом и заключалась его небольшая слабость. Он привык его защищать от многих угроз еще с детства. По-видимому, теперь эта привычка еще долго преследовала его.       «Я все равно уже пришел. Будет глупо взять просто и развернуться, — с этими мыслями брюнет открыл дверь, которая легко поддалась. Алекс почему-то думал, что она могла быть заперта».       С тех пор, как Алекс переехал с семьей из Гонконга в Шанхай, он не встречал Юна, не знал, что он делает, где находится. Они стали реже общаться, их пути рассеивались. Но будет несправедливо сказать, что Юн так просто смирился: парень настойчиво искал с братом общения, даже так — по телефону. Однако старший из них дал понять, что у него накопилось достаточно много дел и извинялся, что не мог так часто обмениваться новостями.       В какой-то момент звонки от Юна прекратились вовсе. В начале, Алекс не принял этот жест всерьез — мало ли, вдруг тоже появились обязательства; все-таки у младшего Парка ответственности было намного больше, чем у него.       Но на звонки парень не отвечал, сообщения оставались непрочитанными. И так они не виделись пару лет, до недавнего времени.       Алекс осторожно вошел в кабинет, и с каждой секундой его лицо вытягивалось от удивления все больше и больше. Он ожидал увидеть небольшую комнату в самом обыкновенном классическом стиле: стол, ковер, стулья да шкаф. Но парень сильно ошибался.       Первое, на что падает взгляд — огромные и широкие панорамные окна практически на всю площадь стены. Днем они освещают всю комнату, хотя просто комнатой данное помещение назвать тяжело. Перед окном стоит письменный стол из какого-то довольно темного материала. Мебель находилась идеально напротив самой двери. На рабочем месте лежали разные вещи, не стоящие внимания Алекса, который, зайдя глубже, рассматривал балконы, сверху замыкавшие периметр кабинета.       Только сейчас Парк старший обратил на эту деталь свой взор. Недаром здесь были невероятно высокие потолки. Наверху, вдоль стен, находилась не просто площадка. Это были длинные и бесконечные книжные шкафы. Значит, кабинет Юна — это, по совместительству, и библиотека! Массивные колонны подпирали основание балкона, что держал на себе многовековые знания. Алекс почти догадывался, какого рода литература хранилась на втором этаже.       Он не заметил, как рядом с ним появился Юн, словно выросший из-под земли. Парень машинально отшатнулся, почувствовав его внезапное присутствие:       — Ты меня напугал! — Разбил он молчание. — Славный у тебя кабинет, — Алекс снова осмотрел окружение, но с меньшей внимательностью, потому что он ощущал на себе тяжелый и бурящий взгляд брата.       — Ты что-то здесь забыл? — С неприятным оттенком спросил Юн. На его лицо падали холодные тени, а тусклые глаза не давали покоя собеседнику. Казалось, вот-вот, и в них можно утонуть.       — Я… — Брюнет в очках забыл все, что хотел сказать, — слышал отчасти твой разговор с родителями. Я подумал, что тебе нужна моя поддержка.       Юн раздраженно ухмыльнулся, проходя сквозь арку к своему столу. По его походке было видно: ему не понравилось услышанное:       — «Поддержка»?! Мне твоя поддержка нужна была раньше, Танг! — Он живо развернулся, его ладони сомкнулись в кулак. — Меня невероятно выводит из себя твое переменчивое настроение. Ты заметил, как быстро меняешь ко мне отношение?!       — Юн, успокойся. Ты сейчас расстроен беседой с матерью, дай мне тебе помочь, — пытался как можно спокойнее говорить Алекс.       — Ты мне уже… никак не поможешь, Танг. Никак, — молодой предприниматель давал слабину. Он и в правду не мог долго злиться на старшего брата.       Юн присел за свой стол, подперев руками голову. Не стоит труда, чтобы догадаться — он действительно был расстроен разговором.       Удрученное настроение придавал закат за спиной младшего Парка. Небо словно отражало все состояние Юна, сопереживало ему.       И секунды не прошло, как на плечо бизнесмена положили тяжелую теплую руку. Парень вмиг оторвался от мыслей, подняв свой взгляд на Алекса, который чуть облокотился на стол:       — Мне жаль слышать о том, что твои родители не одобрили твои… намерения. Это несправедливо отбирать право выбора у людей.       — Алекс, ты пришел мне нотации читать? Я знаю, что такое несправедливость не меньше тебя, — Юн замолчал на мгновение, обращая свой взор на письменные принадлежности, пытаясь отвлечься. Он хотел, чтобы Алекс остался, но его слова не делали лучше.       — Тебе очень нравится Остин? — Внезапно спросил брюнет в очках.       Сбитый с толку Юн умоляюще поднял глаза:       — Она… хорошая. Мне просто хотелось с ней больше пообщаться, ведь до этого у меня не было никаких друзей заграницей, да не то, чтобы они были в принципе—       — Не следует оправдываться, — прервал его мысли Алекс. — В этом нет ничего плохого. Я даже рад, что ты… — Он не закончил фразу, а мнимая улыбка Юна и без того пропала:       — Я ее, наверное, никогда не увижу.       — Не говори так! Еще все может поменяться. Остин обязательно прилетит к нам, как только закончит дела. Она не из тех, кто бросает друзей. Пример с Кевином — это, конечно, единственный пример, что у меня есть, — Алекс неудовлетворительно тронул затылок.       Темнота быстро пробиралась — Юн включил иссиня-черную напольную лампу, что вмиг осветила близлежащие вещи. Территория стола была единственным местом, в котором можно было разобрать, какие предметы находились в округе. Вся остальная комната утонула во мраке ночи. Алекс от этих мыслей чуть одернулся и посмотрел на Юна в поисках его реакции. Тот равнодушно упер свой взгляд в бесконечную тьму, словно там можно было что-то разглядеть. Старший брат представил, насколько часто его друг оставался один в этой холодной одинокой библиотеке, и в груди неприятно тянуло нечто вниз.       Брюнет хотел обнять того, но не решался: он чего-то боялся. Вместо этого парень подошел к окну, и перед ним открылась величественная панорама на весь Шанхай. Миллионы огней мерцали, а шум города не доносился до верхнего этажа; в тонкой полосе горизонта проглядывались последние знаки заката, приглушенные густой темнотой ночи.       Послышался тяжелый вздох:       — Я даже не знаю, что из себя представляет этот… Кевин, — подал голос Юн, не ожидая ответа.       — Гляди, — перед младшим Парком оказался телефон брата с открытом профилем в социальной сети.       Какое-то мгновение Юн жадно изучал взглядом каждую фотографию, как будто голодному щенку наконец подбросили еды. Парень в конце концов остановился, его плечи прискорбно опустились:       — Он… словно был создан для нее.       — Что ты такое говоришь? — Алекс не ждал такой реакции и забрал телефон обратно. Тот не сопротивлялся. — С чего ты вообще это взял?!       — А ты не видишь? — Юн чуть грозно взглянул на него исподлобья. — Он… — молодой предприниматель отвел глаза, — красивый, высокий. В нем что-то есть… Что-то, что я не могу описать… но оно есть.       — Не неси бред, Юн. Остин не та, кто будет всех судить по внешности. Я это знаю, и ты поверь. Я уверен, она бы всецело уделила внимание тебе, была бы у нее такая возможность…       — Это все твои теории, Танг. Я не хочу показаться в твоих глазах пессимистом, знай. Это лишь то, что говорит мне разум, — объяснял парень, не давая Алексу и шанса, чтоб вставить слово. — Однажды, мне сказали очень интересную фразу: люди приходят и уходят, потому что, либо ты нуждался в них, либо они искали в тебе помощи; получив нужное — они исчезали — в этом нет ничего странного.       Алекс резко схватил Юна за предплечья, последний вздрогнул. Старшему брату не нравились выводы близкого человека. Он отчетливо говорил:       «Запомни, Юн, раз, черт возьми, и навсегда, — его лицо находилось слишком близко. Младший из Парков отчетливо читал раздраженное настроение — он попытался выбраться из неприятной и больной хватки, но все бесполезно. Алекс никогда не знал грани, он мог делать другим больно, не понимав этого, как сейчас, — если ты кого-то сильно любишь, тебе наплевать на обстоятельства. Если тебе кто-то сильно нравится, ты не успокоишься, пока не дозвонишься до человека. Ты будешь думать только о нем. Разве я не прав?!»       Юн не выдерживал этот одиозный взгляд брата. Он глядел на его губы, а их уголки то и дело подергивались:       — Ты не прав.       — Что? С какой стати? — Поразился Алекс.       — Ты утверждаешь, что, если любишь человека, то ты сделаешь все, чтобы быть с ним вместе? Это твои мысли?       — Да, что, из чего я говорю, неправильно?!       — Все, Танг, все… — Юн поднял голову. Алекс оцепенел, а хватка его рук моментально ослабла.       По щеке младшего из братьев промелькнула одна слеза, такая же одинокая, как и двое парней сейчас. Несмотря на это, Юн не выглядел грустным, он казался уставшим. Его брови не выгибались в печали, они стояли смирно. Глаза не выражали ничего. Парень быстро утер мокрое место:       — Танг… Ты даже не представляешь и половины того, что творится у меня на душе, — лениво тянул Юн предложение.       — Ну так… Расскажи мне, пожалуйста. О чем ты думаешь? Я тебя выслушаю, я тебе помогу.       — Нет.       — Да почему?! — Алекс терял терпение.       — Потому что тогда ты возненавидишь меня до конца жизни… И не захочешь меня больше никогда видеть, — Юн хотел встать со стула, но его брат подошел настолько вплотную, что выйти было невозможно. Алекс в очередной раз нагнулся:       — Ты никуда не уйдешь. Мы начали этот разговор — мы его окончим, и мы разойдемся с решенными проблемами. Янлин говорила, что мне следует участвовать в твоей жизни тоже. Я не хочу, чтобы между нам были секреты, ты слышишь меня?       — Танг, прекрати, пожалуйста, — Юну не нравилось куда вели события. Он чувствовал, как его сердце билось чаще обычного.       — Это ради твоего же блага, Юн, — он крепко обхватил подлокотники кресла. — Ничего в этой жизни не заставит меня возненавидеть тебя. Да хоть, если я узнаю, что ты мошенник, убийца! Ты останешься для меня единственным братом. И я не позволю, чтобы что-то плохое произошло с тобой.       — За что ты так со мной… — Парень пытался оттолкнуть его, но безуспешно. Упертые в грудь руки никаким образом не могли сдвинуть крепкий стан Алекса.       — Я бываю груб, соглашусь. Но я постараюсь больше так не делать. Мы поклялись не ссориться, помнишь? Я не допущу, чтобы— Юн?.. Юн!       — Да чего тебе?! — У него не было храбрости прокричать громче. Однако молодой предприниматель что-то почувствовал. Он машинально тронул себя под носом, все его страхи оправдались: на пальцах оставались следы крови. А в следующий момент крупные капли падали на идеально чистую рубашку. Алекс сразу отошел назад, но Юн уже не спешил вставать.       — Это я все наделал… Прости, постой, дай мне помочь! — Он потянул к нему руку, но брат ее отбил:       — Нет… Не подходи ко мне. Ты опять видишь меня в таком виде, ну за что… — Его голос становился все тише, и было слышно, как его дыхание сбивалось с ритма.       — Погоди, я сейчас! — Алекс выбежал из комнаты, открывая каждую дверь по пути. Он слишком спешил, даже позабыл зажечь в коридоре светильники. Лишь небольшой свет, проникавший сквозь окна, вел брюнета в очках по извилистым дорогам.       Спустя пару мгновений Алекс вернулся с различными принадлежностями для оказания помощи. Ему не хватило времени даже предупредить родителей брата.       Парк старший увидел, как Юн сидел в кресле уже с прикрытыми веками.       «Нет… Я не успел… Нет-нет-нет, — он подбежал, спотыкаясь о ровную поверхность. Алекс чуть не выронил телефон, дрожащими руками набирая заветный номер скорой помощи».       Парень быстро стянул с того галстук и принялся расстегивать пуговицы у воротника, объясняя врачам адрес дома. В этот момент руку Алекса схватил резко очнувшийся Юн.       — Юн! Расслабься, не мешай! — Старший брат поддавался панике. Ему было больно глядеть Юну в лицо. Тот что-то пытался сказать, но безуспешно:       — Мне плохо…       — Я знаю, потерпи, — Алекс упал на колени к ногам больного. Он проник рукой под основание брюк, пытаясь дойти до первого упоминания кожи. Не теряя времени, он старался стянуть темные гольфы, но они не поддавались. — Что за чертовщина?!       Переживая, Алекс со всей дури дернул за одежду. Послышался щелчок, что-то треснуло. Юн резко дернулся:       — Что ты… творишь?! — Он пытался остановить кровь носовым платком.       — Извини, я не знал, что ты носишь… — В его руке оказалась часть ремешка, но парень быстро вспомнил, что ему нужно было делать. Алекс тронул его ногу, коротко приглаживая.       Он лишь проверял температуру ног Юна. Ведь в случае гипертонического криза следует согреть их как можно лучше.       Алекс в этот момент не обращал внимания на то, что происходило с его братом. Юну хотелось пнуть близкого, ему казалось это все унизительным зрелищем, но, в то же время, он буквально ощущал заботу Алекса, о которой так давно грезил:       — Спасибо… Я думал… Ты забыл, как…       — Я ввек не забуду о том, как тебе помогать в такие моменты, — он снял с себя тяжелую меховую джинсовую куртку и укрыл ею ноги Юна. — С самого первого случая.       — Танг… — Парк младший старался говорить ровно, без колебаний, но выходило плохо. — Не уходи, — он слабо протягивал ему руку.       Алекс, удивленный репликой, накрыл своей ладонью запястье Юна:       «Я… никогда и не думал тебя оставлять».