18 глава. «Главное блюдо — твои переживания».
Кевин опустил тяжелую портьеру, что частично закрывала вид зимнего пейзажа ледяной мглы. Снаружи всегда было подозрительно тихо. Парень еще какое-то время наблюдал за падающими крупными хлопьями. Его глаза вечно разбегались, намереваясь поймать траекторию снежинки, но они слишком быстро терялись одна в другой. Мистер Форсайт находился в небольшой обеденной комнате, с характерным удлиненным столом. Он был накрыт на двоих: белая скатерть, цветы, названия которых блондин даже не знал, канделябры и различные принадлежности. Кевин подошел к одному из потенциальных мест, на котором ему предстояло провести вечер, и взял в руки один из пары ножей. Несомненно, на вид столовый прибор выглядел весьма недешево. Это и опечалило в очередной раз молодого члена «Северноу». Кевин бросил быстрый взгляд на остальные убранства. В его голове что-то не укладывалось: почему его пригласили отужинать в такой скромной комнате? Ничего, кроме стола и камина, не заслуживало внимания любого богатого человека. Мысли прокрадывались разные, но мистер Форсайт решил, что занимать большую столовую лишь для двух человек было бы не совсем осмотрительно. В отражении окна Кевин видел свой внешний вид: простая белая рубашка, темная жилетка… Парень выглядел так, будто сошел со сцены какой-нибудь пьесы, авторства русского писателя времен Золотого века. Он только сейчас осознал, что небольшими деталями стал походить на месье Моро. Это его ненароком встревожило. Внимательный Кевин в очередной раз взглянул на стол — единственное, что выглядело интересно — и вспоминал прошлое Рождество: такое уже далекое событие. Последнее время мистер Форсайт часто возвращался мыслями на много месяцев назад, когда еще все было под контролем. Ему снились его друзья, товарищи. Он не отрицал, что скучал по ним. Скучал по Кассандре, что вечно была в плохом настроении. Скучал по Остин, что раздражала порой своим оптимизмом. Скучал даже по Алексу, что… впрочем, было странно. Они никогда особо не общались. Но Кевину было тяжело думать о мистере Марлоу. Каждый раз, когда на уме появлялось его имя, блондину было не по себе. «Почему я так плохо помню, что было на балу?» — Часто задумывался он, оставаясь наедине. Даже сейчас Кевин словно страдал от того, что не помнил некоторых недавних событий. Парень жил, как во сне, как в настоящем кошмаре. Может, поэтому он нередко был не в состоянии припомнить ужас последнего времени? Если бы все было так просто. Жизнь в мафии была не самой легкой. Это был смертный приговор — раз переступишь порог преступной организации, так никогда и не выйдешь. Будешь до конца своих дней вертеться вокруг криминальных лиц и трястись за свою тушу. Раздался щелчок. Тихий, но достаточно громкий, чтобы быть замеченным острым слухом Кевина. Парень развернулся к двери, в ожидании увидеть того, кто поменял его жизнь навсегда. Высокий мужчина, который всегда представал в одном и том же облачении, вздернул подбородок, приметив одеяние своего солдата: — Рarfaitement, — первое, что сошло с уст месье Моро. — Значит, портной идеально сшил для тебя одежду. — Bonjour, monsieur Moreau… — без энтузиазма ответил Кевин, присаживаясь напротив Корнета. Он не знал, что сказать; не знал: нужно ли. — Сегодня необычайный снегопад, — подметил мужчина, вешая свою шляпу на спинку стула. — Зима всегда привносила истому в мою жизнь. Может… потому что снег скрывает все то, что мы делаем? — Весьма вероятно, — не поднимал на него глаза Кевин. Он не любил смотреть отцу мафии в глаза, в них всегда было что-то издевательское и неприятное. Они еще полминуты сидели молча, глядя в окно. Мистер Форсайт никогда не брал инициативу в руки, когда дело доходило до социального контакта с главой «Северноу». Он опасался, что мог навести на себя нежелательное внимание. Консильери, то есть Советник, уже давно положил глаз на него из-за того, что вокруг Кевина стал часто вертеться месье Моро. Кевину вечно казалось, что за его спиной он стал главным объектом нескончаемых разговоров остальных коллег. Это было оправдано: мистер Форсайт оказался самым молодым членом этого союза, в котором никогда не слышали о таких словах, как мораль и совесть. Никто не общался с Кевином, никто не подходил к нему — все его сторонились. Было ли это по приказу месье Моро, или все устроили массовый бойкот? В любом случае, Кевин не особо расстроился — больно и хотелось лишний раз контактировать с животными, коими он считал всех в округе. Верно, он не считал их людьми, и, вероятно, себя тоже… Дверь снова отворилась. На сей раз пришла прислуга, которую молодой человек никогда не видел до этого. Двое мужчин ставили нескончаемое количество различных яств на стол: здесь были эклеры и галеты; мясные пироги и гратены; всевозможные салаты. Оставалось только удивляться: как все тарелки умещались на столе? — Я не знал, что ты предпочитаешь, — говорил француз, глядя вслед уходящим слугам. — Поэтому приказал принести все и сразу, — Кевин быстро переводил взгляд с одних тарелок на другие. — Тут нет главных блюд — мне не нравится плотно ужинать. Бери, что душе угодно, cher ami, — мужчина решил начать с белого вина, что любезно тогда разлила прислуга по фужерам. — Право, я вовсе не голоден, — отнекивался мистер Форсайт. Ему не нравилась французская кухня, но говорить вслух этого он бы никогда не осмелился. — Правда? — Удивился месье Моро. — Не переживай, еда здесь самого высшего качества. Или, может, ты не привык к здешним блюдам? — Он накладывал себе на тарелку тушеные овощи и салаты. — Расскажи, чем ты любил питаться в Англии? Кевину мерещился давно позабытый аромат свежеприготовленных слоеных лепешек, кисло-сладкий привкус курицы с теплым рисом, текстура теста для пельменей. Парень слишком близко принимал к сердцу мелочи воспоминаний. Он помотал головой: — Ничего особенного… — блондин вздохнул. Почему-то слова давались тяжело. Мистер Форсайт боялся наговорить лишнего. — Но… я часто, когда мог, посещал рестораны в китайском квартале. Там готовили лучшие овощные супы, которые я ел. — Китайский?! — В очередной раз выгнул бровь месье Моро. Энтузиазм Кевина сменился на переживание, однако в ответ на это глава мафии лишь сверкнула своими зубами. — И что ты думаешь о них? — О ком? — Не понимал Кевин. — Sur les Chinois? Очень нестандартный выбор, — молодой парень видел в его глазах долю неприязни, но она была адресована не ему. — Ну, — Кевин подозревал что-то неладное, — я не специалист. Мне просто нравится их стряпня, — конечно, тут приходилось немного врать. Связь Кевина с Китаем была намного глубже, чем кто-либо думал, но блондин опасался реакции собеседника. — Что-то не так? — Ах-ах-ах, — месье Моро опустил столовые приборы и покачал легонько головой. Он встретил вопросительный взгляд Кевина. — Знаешь, у нас с Китаем долгая история. Не самая приятная. Все корни нелегких отношений пошли относительно недавно. — Могу я поинтересоваться, что произошло? — Ему хотелось узнать и сомнительные стороны «Северноу». — Тебе действительное интересно? — Задал риторический вопрос мужчина. — Très bien, расскажу, — месье Моро удержал небольшую паузу. За окном все шла метель. — Ты знаешь, что у нас есть друзья и враги… Мы всецело заслуживаем ненависти, но времени на выяснения отношений у нас, как правило, нет. Ты знаешь, кто наши союзники? — Бельгия?.. — Осторожно ответил Кевин. — И не только, но ты прав. По сути, мы практически одна семья. Они — мои дети. Они — мои слуги. Я пользуюсь их благами, но мне приходиться их защищать, Кевин. Помни, что, если ты кем-то пользуешься, будь добр не давать их в обиду. — Х-хорошо, — это звучало уж слишком правильно для того человека, чьи люди занимаются наемными убийствами и наркоторговлей. — Однажды, наши соседи оказались в Гонконге, — он подложил руку под голову. — Они поставляли крупный оборот опиума. Это был их не первый случай. Ты ведь знаешь по мировой истории про Опиумную войну? — Доводилось, — кратко ответил Кевин. — Считай, что это отголоски прошлого. Франция, Великобритания, Китай… Какое смешное совпадение. Мы продолжили славную традицию. — Я не совсем понимаю. — Что ж, — вернулся к рассказу усатый мужчина, — наркотик быстро расходился по неблагоприятным районам. Нам хорошо заплатили. По сути, бельгийцы стали поставщиками, а мы — производителями. Только вот… в этот раз что-то пошло не так. — И что же?.. — Парень инстинктивно подался вперед. — А как ты думаешь? — Ухмыльнулся отец мафии. — По самым бедным кварталам ходят лишь неблагополучные люди или дураки. А дураки, как правило, никогда не отличались статусом и богатством. — С этим можно согласиться, — отвел глаза Кевин. — Но причем тут статус и богатство? Месье Моро сделал глоток из фужера: — Какой-то молодой парень свалился на голову в тот день. Он не выглядел, как бездомный. Отнюдь, все взгляды были прикованы только к нему. Местные подумали, что человек заблудился, и хотели убить его, чтобы ограбить, но не спешили с этой идеей. — Звучит неприятно, — заключил мистер Форсайт. — Tu as raison, этому интеллигентному человеку могло крупно не поздоровиться. Но, как мне тогда рассказали, наркоманы хотели украсть его и попросить крупный выкуп. Было видно — парень не из среднего слоя общества. — Это очень отчаянный поступок… Был риск, что все закончиться не так, как они предполагали. Если этот человек действительно важная личность… — Хм, — выдал краткий смешок мужчина, — ты ожидал от бездомных меньшего? Кевин, помни, что люди готовы и рискнуть своей жизнью ради наживы, поэтому никогда не ставь деньги, как свое стремление. — Хорошо, — парню глубоко в душе не нравилось, что с ним общались, как с ребенком. — Чем все закончилось? — Эта часть истории самая запутанная, но, говорят: он принял дозу, или две. Довольно быстро объявилась полиция и всех связали, а молодого человека госпитализировали. Были слухи, что он находился в предсмертном состоянии, — месье Моро внезапно стал рассматривать Кевина. Последний сразу заметил это. — Возможно… он был даже младше тебя. «Совсем юный и такой же глупый, как я», — мистеру Форсайту стало необъяснимо жалко незнакомца. Он видел в нем себя, когда совершил роковую ошибку. — Откуда вы знаете столько подробностей? — Продолжал диалог Кевин. — Я? Мне все доложили бельгийцы, очевидно. Многих тогда задержали, но, кто смог, вернулся. Я пытался помочь им всем. К сожалению, это было невозможно, c'est triste, — француза словно что-то осенило, он широко улыбнулся. Мистер Форсайт знал, что эта улыбка не могла сулить ничего хорошего. — Недавно в Лондоне проходило конфиденциальное собрание, на которое смог попасть наш коллега. Кевин нахмурился, услышав родной город. — Это была встреча парламента с китайским научным звеном по делу о новом радиоактивным металле — дотоле неизвестной природе, — вел речь месье Моро. — Невозможно, — чуть раскрыл рот Кевин. — Новый металл? — Я не вдавался пока в подробности. Есть лишь подозрения, что это потенциально один из крепчайших соединений в природе и невообразимо мощное топливо. Однако все держится пока в строжайшей тайне, — остановился мужчина. — Мистер Парк. Юн Парк. Парень очнулся и издал короткий вздох. «Мистер Парк… Такая же фамилия была у Алекса. Что за злосчастные совпадения», — не верил Кевин. — Это был тот же самый парень, которого госпитализировали, — произнес усатый мужчина, очередной раз беря в руку фужер. — Невозможно… — Удивлению мистера Форсайта не было предела. — Но так и было. Бельгийцы горят идеей о мести, — серьезно говорила глава мафии. Кевин переживал. Он считал это несправедливым. Это рассуждала в нем позабытая сторона инспектора. — Не прямо, конечно. Убить научного посла и не оставить следов — та еще работенка. — Что же тогда они хотят предпринять? — Как минимум, распространить информацию о металле другим странам, а, как максимум, — разрушить лабораторию в Шанхае. — Что?! — Не стерпел Кевин. Он встал с места, хлопнув по столу. Его хладнокровность кончалась. — Это не нормально! Если Китай может открыть неизвестный элемент, то нельзя им мешать. Это ведь исследования, это история! Месье Моро вновь оперся головой о руку, лениво глядя на попытки Кевина сказать что-то достойное: — Fini? Есть и третий вариант, — мистер Форсайт ждал, когда парень сядет обратно. — Бельгийская делегация поселилась в том же отеле, в котором проживал господин Юн. Естественно, чтобы не упускать из виду и следить за ним. Они заметили нечто интересное, — француз мечтательно вздохнул. — Он приехал с невестой, но заселился в комнате с двумя спальнями. «Почему?» — Подумал про себя Кевин. — Это так странно, parole d'honneur, — мужчина отложил столовые приборы, устремив свой взор на безграничные снежные просторы двора. Парень инстинктивно сделал то же самое. — Но потом наши друзья узнали нечто великолепное: одна девушка подслушивала их разговоры и была замечена. — Девушка? Вы о невесте мистера Парка? — Мистер Форсайт не верил, что говорил это вслух. — Удивительно, но нет. Это оказалась блондинка. По внешнему виду было видно — она не из приезжих. К тому же, говорила с чистым британским акцентом. Как же ее звали… — Пытался вспомнить мужчина. — Неважно. В общем, с ней хотели расправиться, но не успели. Им помешали. — Помешали? — Переспросил Кевин. — Мистер Парк. Он пришел на помощь. Не нужно быть детективом, чтобы понять — они были знакомы… Точно, я вспомнил! — Парень насторожился и без того. — Ее звали Остин. — Что?.. Как ее звали?.. Ее звали?.. — Мистер Форсайт ощутил холод, пробежавший по спине. У Кевина перед глазами все помутнело. Он уже не видел реакции месье Моро. Перед ним проскакивали все воспоминания с Остин. Парень отчетливо видел ее зеленые глаза, ее золотые волосы; слышал ее смех; помнил ее печаль и радость. Все слишком навалилось на голову. Блондин опешил, но взял контроль над нахлынувшими эмоциями. — Что-то не так? — Поинтересовался отец «Северноу». «Точно, месье Моро, вероятнее всего, не знает, как именно выглядит Остин. Тогда, на балу, она была в маске и в другом образе, под чужим именем… Если он узнает, что я знаком с Остин, ей будет крышка», — Кевин пытался прочесть на лице мужчины хоть что-то, похожее на подозрение, но все тщетно. Кевин боялся, что инспекторы были ближе, чем он предполагал. Но он волновался лишь за Остин. Он не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Тем более — из-за него. — Все в порядке, — уверял того молодой человек. — Наверное, просто перенапрягся. — Если все пойдет по плану, — месье Моро сложил пальцы в замок, — мы в будущем ее украдем. Это будет самый крупных шантаж, в котором я, надеюсь, буду учавствовать, — закончил он со смехом.Остин… Только не ее.
Только не ее.