Инспекторы II: Северноу

      Сад Юйюань находится в центре Шанхая. Это не просто обычный парк; это целый захватывающий комплекс, состоящий из разных мостиков и красивых домиков с отличительными изогнутыми вверх крышами. Весь данный чудесный умиротворяющий оазис окружен густой растительностью, камнями и декоративным водоемом.       Только вот все великолепие сада можно прочувствовать в любой другой сезон года, но не зимой. Сейчас это было полуголое место с неуютными пустыми кустарниками, деревьями и грубыми скалами. Подмерзшие воды будто застыли во времени, отпечатывая погибшую рябь и грустные течения.       Обычно здесь много туристов, и парк закрывается в пять часов вечера. За этим местом пристально ухаживают, не дают увянуть. Этот сад играл большую роль не только для простых людей и посетителей, но и для Кевина, который пробрался сюда тайком в один вечерний холодный день Шанхая.

29 глава. «Немая гуцинь».

      Форсайт сидел на низком заборчике моста, свесив ноги навстречу ледяной глади озера. Он мало, что мог рассмотреть — никакие огни и фонари не горели; было тихо. Только вдали слышались машины. Парень до сих пор не верил, что оказался здесь — в Китае. Он давно мечтал попасть в эту страну, но… не под таким же предлогом.       Кто-то тронул его плечо. Кевин встрепенулся и обернулся. Он был так погружен в свои мысли, что не заметил, как его поймали?       — Это я, — раздался мужской голос. Человек встал рядом, держась за мостик. — Что ты тут делаешь?       — А что ты тут делаешь? — Спросил Форсайт, чуть поворачивая голову в сторону Ксавье.       — Мне сказали проследить за тобой, чтобы ты не потерялся, — честно ответил Рене, не переставая оглядывать местность. — Ты что: пробрался в закрытый парк?       — Ты тоже, — отметил Кевин. — Я решил побыть один. На носу операция, и мне нужно собраться с мыслями.       — Извини, что потревожил твои размышления, — пожал он плечами.       — Ничего страшного, — последовала пауза. Они оба еще молчали некоторое время. Было неловко, странно и… холодно.       — Я хотел спросить тебя: откуда ты знаешь китайский язык? — Начал Ксавье. Форсайт раскрыл рот, но слов вначале не последовало. Он будто думал: стоило ли рассказывать все?       — Это все моя мама. Она очень любила Китай и все, что с ним было связано. Это не раз раздражало моего отца. Он не разделял ее увлечений, но все равно… горячо любил, — повествовал блондин, пряча лицо за поднятым воротником знакомого черного пальто.       — Вот это да… — Рене думал, что попадание Кевина в Шанхай было судьбой, хотя до этого он в нее не верил.       — Она очень хотела побывать здесь и в Юйюане — в этом саду. Я не знаю, что мама в нем нашла, но мне это неважно. Важно то, что я исполню это желание за нее… Китайский язык… Мама хорошо на нем говорила. Помню, когда я был младше, я старался изо всех сил копировать ее слова, но толкового ничего не выходило, хотя мое старание ее забавило.       — Ты можешь сказать что-нибудь? — Попросил Ксавье. Кевин нахмурился, вспоминая:       — 强龙难压地头蛇 [qiáng lóng nán yā dìtóu shé] — «даже могучий дракон не может справиться со здешними змеями», — произнес в конце концов блондин. Он глянул на реакцию напарника.       — Ого, — мужчина вскинул брови, — ты очень красиво говоришь.       — Спасибо, — грустно ответил Форсайт, возвращаясь к печальному виду сада.       — Что-то не так? — Побеспокоился Рене. У Кевина на сердце стало тяжко.       — Скучаю по моей семье. Кажется, я так и не оправился от этой потери, — его голос стал значительно тише. — С каждым годом все становится только хуже. И неспроста, — брюнет хотел помочь словом, но как? Он был буквально убийцей и преступником. — Мама предначертала мне тяжелую судьбу; она говорила, что меня ждет много испытаний, прежде чем я найду покой.       — Мне жаль, но, я надеюсь, что с твоей семьей все в порядке, — Ксавье не подозревал о том, через что на самом деле прошел Кевин, но тот его не винил.       — Как ты попал в «Северноу»? — Внезапно спросил Форсайт. Его давно преследовала эта мысль. Он не понимал, как такой человек, как Рене мог попасть в преступную организацию.       — Ох, — вздохнул мужчина. Его история была не менее странной. — Меня украли, когда я был подростком, но вина лежит полностью на мне.       — Что?! — Не поверил своим ушам парень.       — Да, звучит неясно. Я поддался своим эмоциям. Я думал, что «Северноу» был всего-то маленькой группой людей. Они меня завлекли своим командным духом и сплоченностью. Мне этого не хватало, как и не хватало друзей, потому что мы часто с семьей переезжали из-за работы отца.       — И ты?.. Вступил из-за этого в «Северноу»?       — Когда ты это говоришь, звучит так, словно я был балбесом, — он поймал на себе раздраженный взгляд Кевина. — Ну, да, я был идиотом. Я подумал, что буду крутым и заработаю себе авторитет, если у меня будут такие взрослые друзья… А потом мне однажды сказали, что я не могу вернуться домой, — Ксавье принял печальный вид, его глаза словно потемнели.       — И ты не смог сбежать, — заключил Форсайт.       — Они угрожали, что тогда бы убили не только меня, но и родителей. Зачем мне это было надо? — Рене вздохнул. — Те были ужасными годами моего взросления. Я не рассчитывал, что когда-нибудь привыкну.       — Ксавье? — Подал голос Кевин. Мужчина вопросительно наклонил голову. — Ты… ненавидишь месье Моро?       — Я… — Рене побледнел. — Я не имею право испытывать какие-либо чувства в сторону нашего «отца», будь они даже положительными. Я — не более чем солдат, — отрезал брюнет, словно учил эти слова наизусть.       — А все же? — Апатично продолжал бывший инспектор. — Разве ты не зол на него? Месье Моро испортил тебе жизнь.       — Со стороны это кажется правдой, но… Я бы не променял свою жизнь на что-то другое, — Форсайт удивленно поднял глаза. — Время делает свое дело, Кевин. Горевать мне не о чем. Что-либо изменить все равно не получится.       — Мы можем сбежать, — серьезно предложил парень. — Хоть сейчас. Как нас найдут по-твоему? Это тебе не Франция, это не Бельгия. Здесь нет агентов «Северноу».       — Кевин, — огорченно и болезненно говорил брюнет, — ты так и не понял, насколько опасен «Северноу», правда ведь? Раньше в мафии убивали даже послушных солдат просто, чтобы все оставались начеку. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.       Блондин безнадежно прикрыл веки. Тяжелая рука приземлилась ему на плечо. Форсайт жалобно нашел его ладонь:       — У меня ощущение, что операция ничем хорошим не кончится. Я не вижу спокойного разрешения конфликта, Ксавье.       — В войне нет победителей — только проигравшие, — утвердительно вставил он. — Мы должны быть готовы лучше, чем наши враги.       «Враги». Речь шла о полиции и инспекторах? Считал ли до сих пор Кевин их своими недругами? Вспоминая его встречу с Остин, все становилось на свои места — он знал, что те были его товарищами. И Форсайт даже не мог представить себе, как поднимет на них руку.       Или может? Он же уже покушался на их жизнь однажды… Почему? Из-за обиды? Или здесь была более глубокая причина?       — Ты не рассказал, как сам попал в «Северноу», — спохватился внезапно Ксавье. — Ты ведь даже не отсюда…       — Да, я англичанин. И я тоже совершил ошибку, как и ты. Мне нет веских оправданий, как и у тебя. Я просто сентиментальный и обиженный на судьбу ребенок, который сам разрушил себе жизнь, — продолжения не последовало. Видимо, Кевин не считал нужным рассказывать всю историю. Она больше не имела значение.       — Что бы ни произошло, я хочу, чтобы ты знал: мне повезло тебя встретить, — перевел тему мужчина. — Конечно, обстоятельства оставляют желать лучшего. Но ты не кажешься таким жестоким и скучным, как остальные солдаты.       — Я… тоже благодарен, что смог обрести новых людей в своей жизни. Не знаю, сошел бы я иначе с ума?       — Ну, как видишь, со мной все в порядке, — улыбнулся Ксавье. — Жить стало чуть лучше, — они молчали с минуты. Каждый думал о своем. Рене неловко прокашлялся, с очевидной нервозностью почесывая щетину. — Слушай, я хотел тебя спросить насчет нашей тренировки… Что тогда произошло?.. Кевин резко выпрямился и из-за этого съехал с замерзших скользких перил мостика прямиком навстречу льду озера, но Рене вовремя успел обхватить того за грудь, спасая от падения с не низкой высоты.       — Осторожнее, — вырвалось у мужчины. — Давай мы больше не будем так рисковать, — он помог ему выбраться, удостоверившись, что тот твердо стоял на земле.       — Спасибо, — поблагодарил Форсайт, внутренне ругая себя за то, что у него в этот момент вся жизнь пролетела перед глазами. Парень не знал, нужно ли было отвечать на предыдущие вопросы. Но он и так не любил оставлять все без ответов. — Насчет того…       Кевин скрестил руки, избегая зрительного контакта:       — Я… — Почему-то слова подбирались с огромным усердием. — Я просто подумал, что… — Но чего здесь было думать? Разве бы он стал отвечать, что ему так хотелось поцеловать этого привлекательного человека? Но Форсайту хотелось верить, что причина была не такой жалкой.       — Я понял, сложно устоять передо мной! — Догадывался Ксавье, упирая руки в бока. Говорил ли он это с иронией или нет было невозможно разобрать.       — Что?! Нет! — Обиделся Кевин, строя грозное лицо. — Это не так!       — Так я же не против, — мужчина оттянул того за щечку, как маленького ребенка. Тот схватил его за руку.       — Не делай так больше, — произнес Форсайт.       — Значит детские игры тебе не нравятся, — брюнет оттолкнул его к одной из колонн, которые поддерживали мост. — Ты у нас такой мистичный и закрытый, Кевин. Но тебя так легко сбить с толку. Это безумно смешит, — Ксавье приставил руки с обоих сторон, закрывая пути отступления.       — Ничего подобного, — Форсайт старался вести себя невозмутимо, но глаза никогда не врали.       — Ты… довольно милый, когда пытаешься быть серьезным. Тебе это говорили? — С полупрозрачной радостью продолжал Ксавье. — У тебя всегда были такие красивые глаза. Они будто созданы для тебя.       — Ты очень щедрый на комплименты, — Кевин панически приставил руки к его груди, потому что тот больно близко наклонялся.       — Я знаю, я могу говорить часами о том, что мне нравится, ты знаешь, — ухмыльнулся Рене. — Я не встречал таких людей, как ты, Кевин.       — Мне кажется, ты это уже сегодня говорил.       — Если понадобится, я буду неустанно это повторять, потому что действительно имею это ввиду, — его рука поправила выбившиеся пряди Форсайта, и, удостоверившись результатом, мужчина поцеловал того в щеку. — Ты мне нравишься, — блондина внутри что-то пробило.       — Ты мне тоже, Ксавье, — признался парень. Но что-то не отпускало его. — Так и должно быть?.. Это нормально, что мы так быстро… Все так быстро.       — Тебе это доставляет дискомфорт? — Он взял его руку.       — Не думаю… Точнее, не знаю. Я… никогда так далеко не заходил, — изливал душу Форсайт. — Я не знаю, как правильно.       — Мы сами будем писать себе правила, так, как нам будет угодно, — брюнет старался воодушевить партнера. — Знаешь, что? — Он отпустил его ладонь, доставая что-то на своей шее. Это была цепочка с серебряным крестом. Ксавье посмотрел на нее словно в последний раз. — Держи, — он отдал ее Кевину.       — Ты носишь крест? — Форсайт рассматривал аккуратное украшение.       — Я его носил, веря в то, что он меня оберегает. Я был очень встревожен мыслями о том, что мог погибнуть, — бывший инспектор поднял голову. Это были и его переживания тоже. — Но, как видишь, я все еще жив. Я хочу, чтобы ты его забрал; чтобы ты был в безопасности.       — А как же ты?.. — Неуверенно спросил Кевин.       — Я уверяю, все вселенская удача уже давно течет в моих венах, — обнадеживающе отбросил Рене. — Считай это моим тебе подарком. Пока мы рядом, ты будешь приносить мне счастье.       Кевин был тронут. Он не думал, что достоен такой почести. Парень немедленно застегнул цепочку и спрятал от греха подальше:       — Спасибо, — блондин поднял руки, нелепо остановившись на полпути. Но он устал противиться и в итоге нашел в себе силы обнять дорогого ему человека.       — Да не за что, — Ксавье не ожидал такого жеста, но обнял в ответ и погладил Форсайта по голове. Только вот кто-то решил испортить трогательный момент.       На одном конце моста показались огни от ручных фонариков, указывавших на посторонних Кевина и Ксавье. Затем последовала неразборчивая громкая китайская речь. Очевидно, это были охранники.       Рене взял парня за руку и потащил за собой к противоположному концу моста, убегая вместе:       «Жаль, что так все кончилось! — Успевал попутно говорить солдат «Северноу». — Давай выбираться отсюда».       В такие короткие моменты Кевин начинал верить, что его жизнь не была полным дурдомом и хаосом.