Мир плоский, и это — его край

Иногда Вэй Усянь забывал о том, в каком странном месте он преподает. Все же, заходя в аудиторию, не ожидаешь увидеть то, как несколько студентов поднимают с пола другого, а еще несколько пытаются надеть вазон на голову упавшему и крутят перед ним руками. Еще один студент зачем-то стоял над всеми остальными, держа в руках снятую с карниза тюль. Остальная часть группы рассредоточилась по аудитории, держа в руках карандаши и скетчбуки. Кажется, эта группа уже не первый раз не успевает сделать домашнее задание по какому-то из предметов, к которому сам Вэй Усянь не имеет никакого отношения. Хоть он и дает студентам достаточно свободы в действиях, но нельзя же постоянно на его лекциях готовиться к другим предметам? Ко всему прочему, где-то на фоне играла музыка, по своему стилю похожая на саундтрек из фильма. Вэй Усяню эта мелодия кажется смутно знакомой, но для начала он решает выяснить обстоятельства происшествия. — Что это вы тут устроили? — спрашивает он. — А остальные почему рисуют, а не включаются в ситуацию? Кто уронил ребенка? Часть студентов тихо захихикала на последний вопрос. Вэй Усяня и любили за его чувство юмора, и одновременно кривили лица, считая это за пренебрежительное отношение. Чаще всего люди все же улыбались на его шутки, а не злились. Студенты немного встрепенулись, некоторые подняли взгляд с импровизированной сцены на преподавателя. Девушка в первом ряду взяла на себя инициативу объяснить ситуацию: — У нас задание по классической живописи! Персонаж современной поп-культуры в стиле Раннего Возрождения. — Так… Значит, я не ошибся, и вы действительно включили музыку из «Мести ситхов»? Стало быть, один позирует, а другие рисуют? Хорошо, конечно, придумали. Но могли бы и скриншот из фильма использовать. А то я только пришел, и тут уже трагедия с… С кем? Кого изображаете-то? — Дарта Вейдера! — продолжала девушка. — Понятно. Но, извольте объяснить, почему у парня на голове горшок? — Шлем, — включился в диалог тот самый парень, которому выпала роль нести бремя референса. — А тюль — плащ. Вэй Усянь еще раз окинул взглядом этот странный костюм Дарта Вейдера. Ничего общего между этой сценкой и Ранним Возрождением не было. Тюль была слишком тонкой и дешевой, она совершенно не напоминала те легкие, струящиеся шелка, характерные для эпохи. Сама же ситуация явно отсылала к моменту рождения Дарта Вейдера как персонажа. Совсем никакого сходства… И зачем только студентам понадобилось использовать для этого задания живой референс? Современные технологии позволяют скопировать отрывок прямо из фильма и держать его перед глазами. Присмотревшись получше, Вэй Усянь заметил, что поза у «Дарта Вейдера» свободная и раскрепощенная. Хоть его со спины и поддерживает другой человек, создается впечатление, что он там лишь для подстраховки, а не для реальной помощи. Девушка справа придерживает вазон на голове парня так, что создается впечатление, будто этот вазон — корона, а не шлем. Парень слева изящным и простым жестом указывает в центр своеобразной композиции руками, подчеркивая основу и создавая акцент. Еще один человек возвышается над всеми теми, кто собрался на полу, держа в руках тюль-плащ. И в голове у Вэй Усяня наконец-то прояснилось! Студенты пытались наложить картину Сандро Боттичелли «Рождение Венеры» на момент из фильма про рождение Дарта Вейдера. Они придерживались классики Раннего Возрождения в постановке кадра: центральный персонаж, весь акцент на него, покровительственный мотив, подарок «свыше» в виде плаща. «Эта группа явно не лыком шита! — подумал он. — Лань Чжань будет в восторге, когда увидит, как студенты постарались для его задания. Ха, интересно, а они расскажут ему историю создания своих набросков? Если нет, то я точно расскажу ему сам! Ах… Ну да. Точно. Пустая твоя голова, глупый ты дурак… Что ты ему расскажешь?..» Пока Вэй Усянь отвлекся на свои размышления, в аудитории разгорался оживленный диалог: — Странный сегодня день получается. Препод по классической живописи сам не свой, дал нам такое задание… Обычно он куда строже. А тут раз, и на тебе. Поп-культура! — Ага, еще и занятия его почему-то перенесли в корпус другого факультета. Что ему, лень к нам сюда дойти? У нас, между прочим, только один большой перерыв, и тот весь на дорогу теперь уходит. — Мне кажется, он болеет. Сегодня все полтора часа взгляда толком не поднимал, то в сторону смотрит, то на дверь! А раньше ведь всегда прямо в глаза… Бр-р, жуть берет, когда вспоминаю, как он смотрит… — Ага, вы тоже заметили? Если уж он болеет, то мог бы дома оставаться. Больничный взял бы. Чего он тут хворь разносит? — Может, ради денег? Если их мало, то какие уж там больничные. — Ты что! Это же Лань В… — Так, все. Хватит, — прервал их Вэй Усянь. — Помогите вашему товарищу выпутаться из тюли и снимите с бедолаги уже этот горшок! С чего вы вообще взяли, что шлем в античности должен выглядеть так? — Так ведь пластмассы тогда еще не было. — А что, у Дарта Вейдера шлем пластмассовый? — удивился Вэй Усянь. — Да ни в жизнь, ребята! Его костюм был сконструирован с использованием методов алхимии ситхов! Какая там пластмасса, чистая магия! Ну или химия, уж как сами решите. — Но в кино-то пластмасса. — Ну уж нет, друзья мои. Вы пытаетесь воссоздать сцену из фильма, из другой вселенной. Это у нас пластмасса, а на самом деле на нем сложная система жизнеобеспечения на манер тяжелых доспехов, а не какая-то там!.. Горшок сюда точно не подходит. Вот ведро еще — может быть. Студенты притихли, горшок поставили на место, тюль попытались положить на пол, но Вэй Усянь на это наигранно тяжело вздохнул и проговорил: — Вы что, хотите, чтобы я ее вешал? Это же вы ее сняли! Так и повесьте на место. — Помилуйте, господин Вэй. Ваша пара у нас уже четвертая, руки болят очень. А ежели мы сейчас еще и задирать их кверху будем, чтобы штору повесить… Давайте мы ее на следующей неделе повесим? — А на следующей неделе у вас руки меньше болеть будут? — Вэй Усянь не сдержал короткой улыбки и махнул рукой. — Ну уж нет! Здоровая физическая нагрузка полезна для вас. А то вы совсем хилые какие-то. Сколько… Четыре пары, да? И у вас уже руки болят! Признавайтесь, прогуливаете физкультуру, да? Кто-то из студентов беспечно усмехнулся: — Так ведь не дело это! Художнику не прикажешь. Отжиматься так точно. — И бегать! Бегать тоже не прикажешь! — подхватил другой голос. — Ну-ну, — заулыбался Вэй Усянь, — это еще смотря какому… Вот уличный художник обязан быстро бегать. Как ему иначе оставаться свободным? — Так они не художники! Они вандалы! — Так, это кто сейчас сказал? — Вэй Усянь окинул взглядом аудиторию и заметил, как один парень уверенно поднялся с места. — Это ты? К следующей паре подготовишь доклад про стрит-арт. Заодно сможем поговорить подробнее, вандализм это или искусство. Парень в ответ тихо хмыкнул, явно готовый отстаивать свою точку зрения хоть сейчас. Но Вэй Усянь был хорошим лектором и знал, что в одной аудитории должен быть только один лидер, который заводит и поддерживает диалог. Поэтому он не дал возможности студенту начать спор и сразу же продолжил: — Ну, а сегодня, раз уж у вас уже заходила речь про «Звездные войны»… Что насчет обсудить постановку кадров в классической трилогии? Заодно еще раз поговорим про роль художника-постановщика в создании эмоции. Обожаю эту франшизу, ребята. Где-то на кафедре у меня как раз лежала раскадровка «Империя наносит ответный удар»… Кто у нас там считал, что художника бегать не заставишь? Ага! Вот ты! Давай, бегом на кафедру! — Ничего примечательного там в кадрах нет… — донесся недовольный голос из аудитории. — Нам сову на глобус натягивать пришлось, чтобы создать хоть какой-то намек на искусство. — Так, ребята, а это уже пересдача… При том для всей группы, если вы прямо сейчас не поясните, в чем он не прав. … Проговорить полтора часа про любимое кино — разве не чудо? Вот и Вэй Усянь так считал. Абсолютно счастливый, разомлевший и довольный занятием, он совсем не заметил, что горшок, который использовался как шлем Дарта Вейдера, остался стоять на подоконнике пустой. Нигде поблизости не было и намека на тот фикус, который когда-то стоял в этой аудитории… Спохватившись, Вэй Усянь резко поднялся с места, выскочил из кабинета и бросился вслед за студентами. Те же, увидев, что за ними бежит преподаватель, явно почувствовали опасность и после секундного замешательства сами бросились убегать. — А цветок где? Вандалы! Верните цветок обратно в горшок!!! — Это не мы! В 302 никогда нет и не было фикуса!!! — только и было ему в ответ.