Мир плоский, и это — его край

Если Вэй Усянь и мог сделать что-то в этой ситуации, то решение явно находилось где-то за гранью его понимания. Девушка в первом ряду тоскливо вздохнула и отвела взгляд куда-то вбок. Парень, сидящий с ней рядом, осторожно толкнул ее под локоть. На задних рядах кто-то очень тихо закашлялся. Один из студентов попросил передать бутылку воды со второго на третий ряд. Одна из лучших студенток группы прикрывала лоб и глаза рукой, изо всех сил стараясь не поднимать на лектора взгляда. Все! Абсолютно все! Были заняты чем угодно, кроме конспектирования лекции. Вэй Усянь уже начинал чувствовать досадную обиду от этого. Разве им неинтересно? Может, они уже устали? Но сейчас ведь только третья пара началась, неужели, так быстро? Читать лекцию незаинтересованной аудитории было сложно. И Вэй Усянь решил оставить это дело. Он махнул рукой в сторону студентов и со вздохом оперся бедрами на преподавательский стол. Внезапная тишина в аудитории заставила некоторых студентов напрячься и поднять головы, чтобы узнать, что произошло. — Кто-нибудь расскажет мне, что за всеобщий траур приняла сегодня ваша группа? Вэй Усянь сложил руки на груди. Никто не хотел ему отвечать. — Ну давайте, рассказывайте. Устали? Скучно? Делаете домашку по другому предмету? Деканат решил отправить вас на обязательный субботник и сообщил об этом прямо перед моей парой? Кто-то с задних рядов нервно хихикнул. — Траур, да, — наконец отозвался голос из аудитории. — А по какому поводу? — Так ведь… — голос оборвался и затих. Вэй Усянь вздохнул: — У вас есть всего два варианта, как разрешить сложившуюся ситуацию. Первый: мы с вами поговорим о том, что с вами сегодня такое, и потом продолжим занятие. Никто не пострадает, а я, может, придумаю, как ваши проблемы решить! Второй: вы молчите, я молчу, а потом ставлю всей группе пропуск! Что вы были на паре, что вас не было… Несколько студентов возмущенно воскликнули: — Но мы же были! — Пришли! — И ничего не делали, — улыбнулся Вэй Усянь. — Решайтесь. Я вам на размышления даю пять, четыре, три… Ну что, все еще сомневаетесь? Если у всей группы будет прогул, вам придется писать объяснительную. Два… Два с половиной, ладно уж, буду к вам подобрее. Девушка в первом ряду, та, которая все время смотрела в окно, резко поднялась с места. Она выглядела взволнованно и смущенно. Не только щеки, но и шея ее покрылись красными пятнами. Прежде чем начать говорить, она набрала в грудь побольше воздуха, а потом на выдохе произнесла: — Все только и говорят в последнее время о том, что вы с Лань Ванцзи расстались! А парой раньше у нас был семинар с ним и… И! Все полтора часа он ничего!.. Девушка так и не смогла продолжить, покраснела еще сильнее, а потом резко села на свое место. В аудитории воцарилась гробовая тишина. Ни один стул не скрипнул, горло никто не прочистил, ручка ни одна не щелкнула… Пауза затягивалась. Вэй Усянь нервно улыбался. — Так вы… Переживаете за Лань Чжаня, что ли? В аудитории послышался коллективный разочарованный вздох. Зато теперь Вэй Усянь чуть лучше начал понимать, почему все такие хмурые. Наблюдать за человеком, который переживает проблемы романтического характера, должно быть, не самое приятное зрелище. А если еще вспомнить о том, что это и без того молчаливый и не особо эмоциональный Лань Ванцзи… Картина студентам, вероятно, предстала не очень вдохновляющая. Вот они теперь и сидят нос повесив. Чужой тоски и меланхолии подцепили. — Кто-нибудь должен ему сказать, — раздался тихий шепот откуда-то с задних рядов аудитории. — Потом, — таким же шепотом отозвался другой голос. Вэй Усянь не знал, плакать ему или смеяться. Студенты переживали за личную жизнь двух преподавателей, где это видано? Своих проблем им мало, что ли? — Ну все, хватит! — прервал Вэй Усянь эти перешептывания. — Так, мы расстались. Такое иногда бывает. Люди не сходятся во мнениях, ссорятся по пустякам, начинают игнорировать друг друга, потом у них пропадает секс, они не могут поговорить нормально друг с другом, и один из них не выдерживает, собирает свои вещи и уходит в закат. Нет, в закат — это как-то слишком пафосно. К сводному брату — более реалистично. А потом двое уже бывших игнорируют друг друга до конца своей жизни и… Говорить об этом стало внезапно сложно. Он поднял взгляд на аудиторию, надеясь, что кто-то из студентов скорчится от отвращения, скажет ему, что нельзя же быть таким слюнтяем. Но на него уставилось двадцать пар глаз с сочувствием и сожалением. — Да что с вами сегодня такое?! — Вэй Усянь сам на себя начинал злиться. — Хватит смотреть на меня так, словно я полотно Врубеля! Расстались и расстались. Не вашего ума дело. Откуда только в вас такая тяга к сплетням? Никто ему не ответил. — Ну и ладно. Проблема, надеюсь, решена? А теперь живенько взяли ручки и конспект писать. Я вашу группу на зачете буду вдвое строже спрашивать… Это помогло. Часть студентов наконец включилась в работу. Но большинство так и осталось сидеть, как неприкаянные.

***

Хочешь верь мне, хочешь — нет, но я только что стал антигероем, которому сочувствует группа студентов. То есть, я вроде как плохой. Расстроил Лань Чжаня. Но их жалость направлена почему-то на меня. Эй, ты вообще читаешь, что я тебе пишу? Ладно! Я понял. Можешь молчать. Я скоро приеду к тебе, у меня как раз закончились лекции.

Ты же просил забрать тебя, балда.

Дождь все еще идет.

Не беспокойся об этом! Лань Чжань принес мне зонтик и кофту.

…Я отказываюсь в этом участвовать

Вэй Усянь не совсем понял, что имел в виду Цзян Чэн, но решил оставить это на его совести. Мало ли что он мог себе напридумывать? Может, Цзян Чэн уже представил, как Вэй Усянь примеряет злодейский плащ и собирает маленькую секту студентов-художников. А что? Попробуй драпировку пять часов мучить, а потом незачет получить… Тут не только в секту антигероя захочется. Развеселившись с этих мыслей, Вэй Усянь твердо решил. К следующей паре у этой группы он купит себе черный плащ и повесит за спину. Тогда хоть не так неловко будет страдать от чужой эмпатии. Он уже собирался уходить, как вспомнил, что, помимо кофты и зонтика, Лань Ванцзи оставил ему еще кое-что. И Вэй Усянь так и не решил, что с этим делать. Ему пришлось отложить свои мечты о великом и злодейском и вернуться на кафедру. С утра на его столе так и остался лежать аккуратно сложенный рисунок. Ненадолго замявшись, словно не желая этого делать, он взял листок в руки, снова развернул его. Все тот же печальный человечек, все та же черная ручка. Вроде, и посыл у такого наброска довольно несложный. А не хочется его так воспринимать… Слишком грустно. Вэй Усянь никогда не любил грустные картины. Немного повозившись, он нашел пару цветных гелевых ручек, которые хранил у себя просто на всякий случай. И дорисовал юноше на рисунке улыбку, а на небе — луну и звезды. Он уже начинал догадываться, что, возможно, Лань Ванцзи таким способом призывает его выйти на диалог, пытается выразить свои чувства по этому поводу. «Ну, была ни была, — подумал Вэй Усянь. — Даже если это не то, чего он хотел… Хотя бы просто посмотрю на него! Мы уже почти как неделю не виделись. Лань Чжань тоже должен был соскучиться… Ну не может же быть так, чтобы не соскучился?! Все же столько лет вместе были-то…» Продолжая подбадривать себя, он поднялся на несколько этажей выше, свернул в левое крыло. Потом понял, что кафедра классической живописи всегда была в правом крыле. Поругал себя за невнимательность и пошел обратно. Нашел нужную дверь, да так и замер. Войти не решился. А что сказать? Как вести себя? Просто отдать рисунок в руки или положить его на стол? А если Лань Ванцзи вообще сейчас не на месте? Тогда следует поступить так же, как он поступил с Вэй Усянем утром! Просто оставить это в качестве своеобразного подарка и уйти без объяснений. «Замечательный план», — похвалил себя Вэй Усянь и наконец распахнул дверь. — Вы к к-кому? — лаборант еще не успел обернуться, а уже задал свой вопрос. — А. Д-да… Л-лань Ванцзи отошел. Они с дипломником в соседней аудитории… М-можете подождать. Вэй Усянь неловко кивнул. Лаборант посмотрел на него странным взглядом, только открыл рот, чтобы что-то сказать, а потом закрыл. Видимо, передумал. Он всегда таким был. Неуклюжий и запинающийся, слегка рассеянный и несобранный. Лаборант, имя которого Вэнь Нин, пожалуй, был на этой кафедре самым добрым существом. — Я тогда, наверное… Не буду смущать тебя своим присутствием? Оставлю это на столе Лань Чжаня и пойду. Передай ему привет от меня. Вэй Усянь махнул рукой, с зажатым в ней листиком, и со всей грациозностью сухопутного пингвина, чуть не упал, пока шел к столу. — М-может, чаю? У меня и кофе есть… И заварные рисовые булочки… — Ах, как это любезно с твоей стороны! Очень мило, что ты так приветлив ко мне. Но нет, мне действительно пора идти. Совсем нет времени ни на что… Мне еще нужно злодейский плащ купить. Лицо Вэнь Нина на несколько секунд перестало быть таким растерянным как обычно. Теперь на нем ясно читалось недопонимание. — Не бери в голову. Пока-пока! Вэй Усянь не успел и шага сделать, как голос Вэнь Нина снова окликнул его: — У меня и сладкие булочки есть! Господин Вэй, останьтесь… Кофе вкусный. Сейчас я… Чайник поставлю. Вместо того, чтобы сделать то, что он сказал, Вэнь Нин суетливо поднялся с места, усадил в свободное кресло Вэй Усяня. Когда тот снова попытался отнекнуться, чуть надавил на плечи, давая понять, что без кофе и булочки он отсюда не уйдет. — Да что с тобой, в самом деле… Случилось чего, что ты меня так отпускать не хочешь? Вэнь Нин поднял на него взгляд, посмотрел проникновенно и предупреждающе. Яснее от этого не стало. — Очень вкусные сладкие булочки, — зачем-то повторил Вэнь Нин. — Ну и ладно… Сдаюсь! Хотя я, вообще-то, не особо люблю сладкое… Вот Цзян Чэн-то да! Вэнь Нин понимающе кивнул. Поставил перед Вэй Усянем кружку с кофе да тарелку с булочками. Последние, к слову, оказались пресноваты. Не такие уж сладкие и вкусные, чтобы Вэнь Нин ради них уговаривал Вэй Усяня остаться. Всеобщий заговор такой, что ли? Сначала студенты странно себя ведут, теперь Вэнь Нин… Что-то тут явно было неладно. Узнать бы еще, что именно. Может, непрозрачно намекнуть, что он, вообще-то, не слепой и догадывается о том, что остальные люди странно себя ведут? — Эх, Вэнь Нин… Из сладких булочек тут только ты. Эти не такие уж и вкусные. Лаборант обернулся к Вэй Усяню, удивленно замер. Начал что-то смущенно и неразборчиво бормотать: — Я не… Б-булочки… Не… С-сладкие… Наверное, эт-ти… Заварные… Ну вот. Сработало! Вэнь Нин обескуражен, и сейчас самое время спросить у него, в чем тут дело. Обрадовавшись, Вэй Усянь только открыл рот, как понял, что замешательство Вэнь Нина могло быть вызвано вовсе не этой смущающей шуткой… — Вэй Ин. Вэй Усянь подпрыгнул на месте, чуть не разлил на себя кофе, резко повернул голову в сторону голоса. Возле входа стоял Лань Ванцзи. Совсем такой же, как и всегда: с прямой осанкой, непроницаемым взглядом, крепким телосложением, со своими ужасно сексуальными руками и не менее сексуальным бедрами… Вэй Усянь коротко вздохнул, а потом набрал в грудь побольше воздуха. — Лань Чжань! Замечательно, что ты пришел… Я не хотел тебя дожидаться, но Вэнь Нин настоял на том, чтобы я попробовал его булочки. Вэнь Нин сдавленно заскулил. — Все совсем не так! — А как? — удивился Вэй Усянь. — Мне всего-то рисунок вернуть нужно было… Ой… Постой, Лань Чжань! Все действительно не так! Я не не хотел ждать тебя… В смысле, нет, как бы и не хотел… Но не потому что на самом деле не хотел! В смысле! Неважно! Вот. Он одним быстрым движением поднялся с места, вручил Лань Ванцзи прямо в руки тот самый утренний листок, а потом скорым шагом направился к выходу. — Я всё… Пойду… Хорошего вечера! Выйти из кафедры Вэй Усянь правда так и не смог. Лань Ванзци перегородил ему путь, не давая пройти. Как бы он ни пытался протиснуться слева или справа, Лань Ванцзи тут же вставал на эту сторону, не давая ни малейшего шанса на побег. — Лань Чжань, ну что ты делаешь… Я не собираюсь тебя толкать. Просто дай мне немного пространства и разойдемся. — Нет. — Ну как нет? А как мне тогда выйти? — Вэй Ин. Вернись домой. — … — … — А-А-А-А! П-простите! — Вэнь Нин, покраснев от макушки до шеи, резко поднялся с места. И, не зная куда себя деть, пошел прямо на двух мужчин, что никак не могли разойтись в дверях. — Я! Я отсюда выйду!! Кое-как протиснувшись между двух тел, Вэнь Нин выбежал с кафедры и скрылся в неизвестном направлении. — Чего это он? — Вэй Усянь просунул голову за дверь, шею неловко протиснув между проходом и плечом Лань Ванцзи. — Его отсюда уже и не видно… Быстро побежал. Лань Чжань, это ты его напугал! Как тебя еще с кафедры не выгнали за то, что ты ваших лаборантов разгоняешь? — Вэй Ин… — Ну что ты… Не обижайся! Шучу! Разве мог бы он действительно испугаться такой лапочки, как ты? — М-м. Коротко улыбнувшись, Вэй Усянь отлип от чужого плеча и поднял взгляд на Лань Ванцзи. Тот смотрел прямо на него мягким и теплым взглядом. В уголках его глаз собрались мелкие морщинки, а плотно сжатые губы немного дрожали. — Вэй Ин, — снова позвал Лань Ванцзи. — Пожалуйста. Вернись домой. — Эй, перестань это повторять. Я ведь и в первый раз услышал… Но, Лань Чжань… Я правда считаю, что так продолжаться дальше не может. Дай мне пройти. Не вынуждай меня говорить тебе злые слова. Я вовсе не хочу тебя обижать. — Ты… Неправильно меня понял. — Хватит! Я сбежал именно потому, что не хотел слушать всех этих объяснений! Я знаю, какой ты человек, Лань Чжань. И знаю, что ты не решился бы первым разорвать отношения. Поэтому я сделал это за тебя! И не хочу теперь слушать, как ты пытаешься все спасти, хотя там явно больше нечего спасать… Больше не став уговаривать Лань Ванцзи пропустить его, Вэй Усянь пошел напролом. Благо, сам он был несколько уже в плечах и бедрах, и кое-как протиснуться все же смог. Не оборачиваясь, он последовал примеру Вэнь Нина, и точно так же, как и он пару минут назад, просто сбежал.