Мия
— Никогда, слышишь, сука?! Никогда не смей больше парковаться на моём месте! — вслед за твоим рыком остервенело громыхнула дверца чёрного седана. Оставив автомобиль чуть поодаль, ты идёшь прямо на меня. Подходишь вплотную и нависаешь, угрожающе смотря сверху вниз. Разница в росте становится слишком очевидной. Думаешь, страшный? Можешь отлизать мне, кретин. — Ты чего разорался, патлатый? — всё ещё расслабленно облокачиваюсь на своего жёлтого подержанного жука и нагло смотрю в твои янтарные глаза, норовящие вот-вот испепелить меня к чёртовой матери. — Ты совсем страх потеряла — так со мной разговаривать? Я не этот задрот Ван Арт, я и пизды дать могу, — ты цедишь это сквозь зубы. Желваки на твоём лице яростно переминаются под кожей. Справедливо сказать, что выглядишь ты и правда внушительно, а вся ситуация и твой настрой могли бы напугать человека с куда большей выдержкой, нежели у меня. Но в эту самую минуту ты вызываешь у меня жуткое раздражение, которое резкими импульсами перевоплощается в ярость и вызывает прилив адреналина. Я не боюсь тебя, Макс Фолл. Не сейчас. — Это потому, что ты идиот и по-другому решать вопросы не умеешь! Оглядываюсь на одиноко брошенный седан. Внимание привлекает возвышающаяся над ним табличка с человечком в инвалидной коляске. — Я смотрю, ты нашёл место себе подстать. — Ах ты... — резко хватаешь меня за плечо и сжимаешь, — Это из-за тебя мне пришлось там встать! — Ай! — пытаюсь вырваться, — Отпусти, придурок, мне больно! — Я ещё даже не начал делать тебе больно. Пальцы сжались на плече с новой силой, обещая оставить синяки. Чувствую, как самообладание постепенно уступает страху. Ты сократил расстояние практически до предела и я успеваю приготовиться к худшему, но вдруг неподалёку послышались голоса. Ты моментально отпрянул, рука ослабила хватку и этого хватило, чтобы я выскользнула из-под тебя, почти припечатавшего меня к жёлтому металлическому корпусу. — В следующий раз принцесса Макс встанет пораньше, побыстрее наведёт марафет и тогда, может быть, успеет занять это место первым. Чао! — выплёвываю тебе в лицо, предварительно увеличив расстояние между нами до безопасного. Стремясь скорее уйти с линии огня, делаю два шага, но твоя рука рывком разворачивает меня за ещё саднящее плечо. — Я с тобой не закончил, стерва... — А я закончила! Иди к чёрту. Толкаю тебя в грудь и иду прочь, ускоряя шаг. Сердце гулко стучит в ушах, но я не подаю виду. Молю всех известных мне богов, чтобы ты не шёл за мной, ведь вряд ли смогу оторваться. Но шагов за спиной не слышно. Спустя пару секунд ты окрикиваешь меня. Я делаю прерывистый вдох, натягиваю уставшую маску и разворачиваюсь на сто восемьдесят, но не останавливаюсь. Иду задом наперёд, постепенно увеличивая дистанцию. — Чего тебе? — Мне жаль тебя, Мия. Ты мерзкая, — поднимаешь и вытягиваешь вперёд руку с отогнутым средним пальцем, — Пошла ты нахуй! Гадёныш. — Поковыряйся этим пальцем в своей заднице, Фолл, и найдёшь там своё ебучее мнение! Как обычно, ты не можешь не испортить мне настроение с самого утра. Надеюсь, моя карма достаточно положительна, чтобы не столкнуть меня с тобой сегодня ещё раз.***
Перед началом уроков решаю дойти до питьевого фонтанчика. Прохладная вода немного отрезвляет и успокаивает гнев, оставшийся после перепалки. Краем глаза уже вижу приближающуюся фигуру с фотоаппаратом наперевес. Ну, естественно. — Приветствую прекрасную леди! — до тошноты галантный поклон. Хоть кто-нибудь на это ведётся? — Здаров, Саймон. Что хотел? — выпрямляюсь, поправляя джинсовку. Даже не пытаюсь скрыть скучающий вид. — Да я... Это... — привычно мнётся. — Ну? — Я слышал, у вас с Фрэнсис на горизонте новая статья, про этот... — Колониальный театр, Саймон. Где это ты «слышал»? — Да случайно, рассказывал кто-то... Не помню уже. Как же. Старшеклассников хлебом не корми, дай посудачить о культурной жизни города и внеклассной деятельности других. — ...Могу пофоткать для вас, короче, — сконфуженно чешет в затылке, смотря на меня щенячьими глазками. Вздыхаю. Опять ведь решит, что если согласилась, значит, не всё потеряно. Что ж, деваться некуда. Стоит признать: он толковый фотограф, а даже если бы не был, альтернатив у нас в любом случае нет. — Будет круто, если выручишь. — Супер! — прямо-таки светится от счастья, — Какие будут указания? — Нам нужны фотографии здания с разных ракурсов и в разных планах, это пока что. Дальше, когда на интервью пойдём, двинешь с нами и сфотографируешь нынешнего директора — одного и вместе с интервьюером. Потом так же с новым. Он кивает каждому слову, внимательно на меня таращась. — Принято! Кстати... — Слушай, я пойду, у меня история сейчас. Я напишу, когда мы соберёмся. Бывай, — разворачиваюсь и быстро ухожу в сторону нужного кабинета, попутно поправляя растрёпанные волосы. Из-за спины слышу: — Увидимся, Мия. Саймон Кук, найди себе, пожалуйста, девушку. Всем легче станет.***
Когда забегаю в класс, Фрэнсис уже сидит на своём месте и, покачивая ногой, пялится в экран смартфона. Ужасно серьёзная и сосредоточенная. Наверняка, читает что-то по поводу предстоящей смены главы театра, статью о котором нам нужно сдать меньше, чем через неделю. Как-то мы подзатянули. Надеюсь, мистер Боу не сожрёт нас с потрохами, если узнает, что у нас всё ещё нет ни одной наработки. В голове возникает его перекошенное гневом лицо и старая-новая лекция о том, что прокрастинация — удел дилетантов. Брр. — Утречко, Фрэн, — подсаживаюсь рядом, навалившись на её плечо. — Привет, дорогуша, — тепло улыбается, но глаз с текста на экране не сводит. Присматриваюсь. — Решила, что уже пора окунуться в тему? Пытаюсь казаться весёлой, но если бы она сейчас посмотрела на меня, увидела бы до жути виноватый взгляд. Я обычно, вообще-то, не затягиваю с работами. Просто тут, как назло, Триша со своим упырём разосралась в пух и прах, ещё и родители уехали на выходные, оставив её одну. По старой памяти она попросила меня ей помочь. И я не отказала, поддержала, как умею. Всяко лучше, чем она опять устроит набег на родительские запасы спиртного, напьётся дома в одиночестве, а потом пойдёт к его дому орать в почтовый ящик. Не жалею, в общем. Нельзя забывать старых друзей, даже если вы уже давно не так близки, как раньше. Я оглядываюсь, найдя её глазами. Триша сидит на соседнем ряду, увлеченно болтая с кем-то по телефону, и заливисто хохочет. Помирились? Догадка вызвала теплую улыбку на моём лице. Даже при том, что Дэрил мне не нравится, ему нужно отдать должное: Триша ни с кем так не смеётся, как с ним. Он странный, но, по всей видимости, неплохой парень. Мне остаётся лишь радоваться за когда-то близкую, чересчур эмоциональную подругу и, если понадобится, вновь стать для неё плакательной жилеткой. Таков путь. — Ми, о чем задумалась? Фрэнсис слегка потормошила меня за плечо и теперь с обеспокоенностью заглядывает мне в лицо. — Что? А, да так. Попыталась составить прогноз, как долго продлится идиллия между Тришей и её чудилой, — поворачиваюсь на Фрэн и непринуждённо смотрю в глаза. — Понятно. Тебе не кажется, что у нас сейчас есть более важная тема, о которой стоит подумать? — взгляд с оттенком укора и сдержанной обиды. Она ревнует. Сколько бы я ни пыталась заверить её, что теперь, в старшей школе, мы с Тришей естественным образом отдалились, разойдясь по разным компаниям, и она занимает далеко не первое место в моей жизни, Фрэнсис всё равно периодически злится. Не в открытую, но глаза выдают всё. Мы проводим вместе уйму времени, заняты в совместных проектах, делимся друг с другом всем, что на душе, а ей хоть бы что. Она будто не верит, что я ценю её и искренне считаю лучшей подругой. Вот что за чёрт с этими женщинами? — Ты права, Фрэн, — пододвигаюсь к ней и крепко обнимаю, целуя в припудренную щёку, — Спасибо, что иногда в нашем дуэте ты думаешь за двоих. — Гр-р... Лентяйка. Взгляд подобрел, улыбается. Отлично. — Так что ты успела найти для нашего материала? Какие сайты посмотрела? — На самом деле, я сама только начала этим заниматься, — смеётся, — Но я предлагаю старое доброе разделение труда. — На мне — библиотека, на тебе — сеть? — Именно так. В конце концов, так мы гораздо быстрее охватим источники. А нам бы действительно поторопиться, а то... — «Если вы будете так тянуть с материалом, из вас никогда не получится толковых журналистов!» — передразниваю любимую фразу мистера Боу, поправляя его жестом невидимые очки. — Не забывай о «у истинного журналиста всегда должен быть огонь в глазах и длинный любопытный нос!» — Фрэн подключается к пародии. — Тогда ему с его гигантским шнобелем на роду было написано пойти в СМИ... Мы смеёмся. Всё-таки я очень ценю атмосферу единения в нашей дружбе. — Тогда сегодня после уроков я тусуюсь в библиотеке. — Супер. Я составила план статьи, будет хорошо отразить историю театра, прежде чем говорить о смене руководства и возможных переменах, связанных с этим. — Согласна. Думаю, я найду то, что нам нужно, — во мне проснулся энтузиазм, заметив который, она одобрительно кивает.***
Учебный год только начался, а у меня предчувствие, что уже к Новому Году я буду как выжатый лимон. Благо, что готовиться к выпускным экзаменам нужно будет только через год, но у меня и без того дел — жопой ешь. Разумеется, мне нравится писать для школьной газеты, да и стажировка в местном новостном издании видится мне отличным подспорьем для будущей карьеры. Что греха таить, жизнь, в конце концов, получается довольно насыщенной благодаря этому. Но порой проектов набирается так много, что не успеваешь даже перевести дух. А что будет в выпускном классе — я пока и думать не хочу. От урока прошло уже минут десять, а учитель так и не появился. Что, в принципе, не удивительно — последнее время он был очень нервным и рассеянным, наверняка перепутал расписание или проспал. Я бы не удивилась. Наконец, открывается дверь и я уже готовлюсь увидеть лысеющего препода средних лет, теряющего на ходу какие-то бумажки из кипы литературы в руках, который сейчас заговорит монотонным скучным голосом на тему первых колонизаторов. Но когда вместо него в кабинет входит молодая ухоженная женщина лет тридцати, одетая в элегантный бордовый брючный костюм, и проходит к учительскому столу, постукивая по ламинату шпильками, по классу проносится удивлённый гул. Замена? — Рада с вами познакомиться, — она берёт мел и начинает выводить на доске своё имя, — Меня зовут София фон Гельц, и если вас не затруднит, я предпочту обращение "мисс фон Гельц". Немка? Говорит на английском достаточно чисто. — Поскольку ваш предыдущий учитель истории из-за проблем со здоровьем решил завершить работу в школе, теперь преподавать вам этот замечательный предмет буду я, — она сдержанно улыбается, обводя взглядом весь класс. — А что с ним? — кто-то любопытствует с задних рядов. — Директор Вуд не поделился со мной этой информацией, но, будем надеяться, что ваш бывший преподаватель в скором времени поправится, — она обходит теперь уже свой стол и встаёт перед ним, слегка присев на столешницу, — Начнём урок?***
Надо отдать мисс фон Гельц должное, давно я не слушала преподавателей с таким интересом. История может быть увлекательной — вау! Даже утренняя стычка с Максом на какое-то время выветрилась из моей головы, оставляя после себя лишь тонкое неприятное послевкусие. После других уроков, прошедших без сюрпризов, я плетусь в школьную библиотеку, надеясь, что не придётся торчать там до закрытия, выискивая нужную информацию. Отлично, конечно, получается — на мне откапывание сведений по крупицам из горы журналов и справочников, а Фрэн дома за чашкой кофе с конфетками преспокойно сёрфит сайты. С другой стороны, я сама предложила этот вариант. Будем считать это кармой за безответственность. Пожилая библиотекарша сразу после моего вопроса отправляет меня в нужное крыло. Литературы по значимым местам города не так уж и много, но вряд ли они могли обойти вниманием один из главных театров. Быстро пробегая глазами по книжным рядам, сгребаю увесистую стопку бумажных кирпичей и несу на свободный стол. Следующие несколько часов обещают быть увлекательнейшими.***
— Что ж... Устало выдыхаю. Наконец-то. Думаю, этого будет достаточно. Теперь главное — не забыть конспекты здесь, чтобы мои три с половиной часа здесь не пошли прахом. Сгребаю в охапку всю эту макулатуру и тяжелыми шагами иду к полке, расставляя книги. Затем сворачиваю конспекты рулоном и убираю в рюкзак. Так, теперь было бы круто взять что-то и для себя, какое-нибудь лёгкое чтиво перед сном. Фрэнсис каждый раз удивляется, что я всё ещё читаю бумажные книги, когда вся литература уже давно есть в сети. Ничего не могу с собой поделать, Фрэн. Тяжесть книги в руках, шелест шершавых страничек, её сладковатый запах — ни с чем не сравнимые ощущения. Иду в отдел с фантастикой и фэнтези, не собираясь изменять своим пристрастиям. Полки забиты цветными, пестрящими разнообразием шрифтов, корешками — авторы фантастики всегда грешат украсить своё детище повычурнее. Начинаю медленно бродить вдоль узкого коридора стеллажей, снимаю книгу за книгой, верчу в руках и кладу обратно. Всё не то... — Ты чё тут забыла? Время видела? — боже, только не этот голос. Вдох-выдох. Спокойно. Медленно поворачиваю голову. Ты стоишь, облокотившись на стенку книжного шкафа, в привычном жесте засунув руки в карманы джинс, и смотришь прямо на меня. Между нами добрых несколько метров, а я всё равно чувствую исходящую от тебя опасность. — А ты догадайся, зачем люди приходят в библиотеку. Дать ещё подсказку или сам допрёшь? Фраза вылетает из моего рта автоматически, я даже не успеваю подумать. Уже предчувствую порцию отборного мата, развешивающего мне ментальные пощёчины. Но ты молчишь. Стоишь там, как вкопанный, и продолжаешь пялиться на меня, почти не моргая. Взгляд непроницаем, лицо не выражает ровным счётом ничего. Макс, ты и так не булочка с корицей, но вот это уже по-настоящему жутко. Внезапно до меня доходит суть происходящего: это же библиотека. Любой, кто будет шуметь, вне зависимости от причин, будет иметь дело с милой библиотекаршей, которая в гневе обращается сварливой старухой. Действительно, это всё объясняет. Решив, что диалог окончен, я отворачиваюсь и вновь погружаюсь в поиски нужного мне чтива, надеясь, что тебе наскучит моё молчаливое общество и ты уйдёшь. Зачем подходил, чего хотел?.. Здесь особенно не поскандалишь, дождался бы меня у выхода, что ли. — Я всё думаю: ты всегда такая дерзкая или только когда уверена, что точно не отхватишь? — голос звучит чуть хрипло и уже гораздо ближе, чем в прошлый раз. Вновь медленно оборачиваюсь. Расстояние между нами сократилось до метра. Ты стоишь, оперевшись рукой о полку, и снова прожигаешь глазами дыру в моей башке. Янтарные радужки хищно блестят. Взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, в какой ситуации я очутилась. Узкий коридор массивных книжных шкафов, впереди — ты, преграждающий путь к отступлению, сзади — тупик, заканчивающийся стеной. Думаю, примерно эти же чувства испытывает жертва, запертая в клетке с тигром: паника, клокочущая в ушах и заглушающая собственные мысли, животный страх до дрожи в коленках и сбивающегося дыхания, и абсолютное, сводящее с ума неведение, оставляющее жертву в подвешенном состоянии. Нет никакой уверенности в том, что будет в следующий момент. Растерзает ли зверь тебя в клочья? Или только слегка позабавится, оставляя пару шрамов и твою жалкую жизнь тебе в подарок? А возможно, проявит благородное милосердие и отпустит до следующего момента голода? Никаких гарантий. Я только сейчас понимаю, что не ответила тебе. И пока внутренне паниковала, я будто выпала из реальности, совсем позабыв о необходимости сохранять лицо. За длинные секунды моего отчаяния, уверена, ты прочёл с моей бледной физиономии весь спектр испытываемых мною эмоций. Будто подтверждая мои мысли, твоё лицо, наконец, приобретает настроение: уголки губ чуть приподнимаются в прячущей опасность полуулыбке. Когда ты делаешь шаг вперёд, преодолевая то крошечное расстояние между нами, служившее мне хоть какой-то безопасной зоной, я невольно вздрагиваю. Ты снова нависаешь надо мной, как с утра, на парковке, вот только теперь мне просто так не сбежать. Выставляешь вперёд руку, упираясь в полку совсем рядом с моей головой. Обоняния касается исходящий от тебя табачный шлейф с нотками горького шоколада. Он дурманит рассудок, заставляет забыть о существовании всего в мире, кроме этого запаха и источающего его тела. Твоего, блять, тела, Фолл. С этим определённо нужно заканчивать. — Иди по своим делам, Макс, — смотрю снизу вверх в твои самоуверенные золотые радужки, изучающе бродящие по моему лицу. — Я уже ими занимаюсь, — негромкий вибрирующий голос гипнотизирует, будто укутывая остатки сознания в шёлковую материю забвения. Я не в силах отвести от тебя взгляд. Не в состоянии вынырнуть из этой клетки, организованную тёмным коридором библиотеки и самым невыносимым парнем в школе. Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — Что тебе нужно? Зачем припёрся? — могу только шептать, чтобы не выдать дрожью в голосе своё бешеное волнение, — Ты помнишь, что я всё ещё мерзкая и жалкая? — Ш-ш-ш, — ты внезапно поднимаешь вторую руку и дотрагиваешься до моего лица, скользя пальцами по коже и едва касаясь ниспадающей у самой щеки каштановой прядки волос. Подушечками ты очерчиваешь мой овал лица, дотрагиваясь легко, почти неощутимо, проводишь пальцами по скуле, вниз, к подбородку. И каждое прикосновение твоей руки посылает миллионы импульсов, разбегающихся по всему телу, словно электрические разряды. Чуть поддеваешь подбородок, нахально глядя мне в глаза. Мерзавец ты, Фолл. Ты мерзавец, а я дегенератка, позволяющая тебе так со мной обращаться. — Ты такая податливая, когда никто не видит, — опустил руку, губы шепчут у самого уха, опаляя горячим дыханием. — А ты такой идиот, когда всегда. Мне показалось, я слышала утробный рык. Запустив руку в мои волосы, ты хватаешь и грубо оттягиваешь мою голову назад. Я не знаю, почему не закричала. Это похоже на сценарий к самому банальному порно, но я действительно молча наблюдаю за тем, как ты издеваешься над моим телом, не оказывая тебе никакого сопротивления. Я лишь задержала дыхание — это всё, на что меня хватило. Ты наклоняешься к открывшейся оголённой шее, шумно втягивая носом мой запах. Чёрт возьми. Какой-то совершенно животный жест. Чувствуя кожей твоё прерывистое дыхание, тело мгновенно отвечает рассыпающимися мурашками. Ты не можешь этого не заметить. Усмехаешься и хрипло, полушепотом произносишь мне в шею: — Как же ты охуенно пахнешь... Всё! Кукуха пустилась в долгое пешее. Моё тело больше мне не принадлежит. Если прямо сейчас кто-нибудь не вмешается в это безумие, произойдёт реально непоправимая хрень. Остановись, Фолл, пока мы оба не пожалели. — Всем ученикам в срочном порядке освободить помещение, библиотека закрывается! — тишину разрезает дребезжащий голос библиотекарши, раздражая слух и на секунду вводя всех в ступор. Всех, кроме меня. Воспользовавшись твоим замешательством и ослабленной хваткой, я снова выпутываюсь из твоих рук и пулей выскакиваю из библиотечного коридора, промчавшись мимо недовольной бабули, которая начала обходить свои владения на наличие нарушителей. В ушах — звенящий гул, бегу по школе, рвано дыша ртом, горло уже болезненно сушит, но я не могу позволить себе остановиться у фонтанчика даже на секунду. Попью дома. В голове гремит набатом: бежать, бежать, бежать. Сесть в машину, закинуть сумку на заднее сиденье и уехать прочь, прямо сейчас. Ни на мгновение не останавливаться и ни в коем случае не оглядываться.