***
Он играл на рояле ту самую мелодию, теперь он знал её наизусть, а рядом, едва заметно дрожа, сидел принц и смотрел на порхающие по клавишам руки, вытянувшись по струнке. Хонджун же на те не смотрел вовсе, его занимал профиль принца, часто вздымающаяся от волнения грудь, обтянутая белоснежным камзолом с золотой расшивкой. — Попробуйте, принц, — пытаясь сохранять спокойствие, сказал альфа. — Я покажу, это несложно. Он правой рукой сыграл небольшой отрывок и посмотрел на смутившегося принца. — Вы не могли бы повторить, я не запомнил, — тихо сказал принц, на что музыкант улыбнулся. — Конечно, тогда я буду играть на две октавы ниже. Принц путался в пальцах и часто ошибался, кусая губы, отчего-то его природный запах усилился, и Хонджуна повело. Он сдвинулся на кушетке, прижимаясь к принцу, и накрыл его руку своей, помогая. Принц затаил дыхание, чуть кося в сторону музыканта. Альфа осмелел окончательно и поднялся с места, заходя омеге за спину, прижимаясь крепко и накрывая его руки своими. Соблазнительно открытая шея покрылась мурашками от горячего дыхания альфы, и принц издал полувздох-полустон, который стал спусковым крючком. Подняв его и развернув к себе, Хонджун впился в его губы поцелуем, полным отчаянного желания, и, спустя пару мгновений, омега поддался напору, обвивая альфу руками, притягивая ближе к себе. Хонджун не глядя закрыл инструмент и усадил на него несопротивляющегося принца, заглядывая тому в глаза. Разговор без единого слова прервал сам омега, целуя музыканта и стягивая с него одежду. Хонджун не отставал, целуя каждый открывающийся участок нежной кожи, местами оставляя метки и тихо урча от удовольствия. Омега был такой влажный, что подготовки особо не требовалось, и Хонджун заставил его обнять себя руками и ногами, толкаясь внутрь, где было влажно, жарко и тесно. Перед глазами темнело, омега сдерживал стоны и подавался навстречу каждому движению, расцеловывая лицо альфы, прежде чем кончил, пачкая животы и сжимаясь так сильно, что тот не успел выйти, кончая внутрь и прижимая к себе до хруста. Спустя несколько минут принц едва слышно отчаянно прошептал: — Что же мы наделали…***
Хонджун готовился к разговору с Сонхва обстоятельно, собирая аргументы и даже репетируя. Они встречались уже почти два месяца, и этого времени альфе хватило, чтобы понять: он хочет провести с этим омегой всю жизнь. Проблема была в том, что Сонхва, казалось, до сих пор до конца не верил в серьёзность Хонджуна. Это могло стать проблемой, и альфа решил подстраховаться, вызвав на разговор Сана — уж он-то знал Сонхва лучше всех. Сан выслушал его, улыбнулся, а затем почесал затылок. — Ты прав, он может испугаться и наделать глупостей. Но мне нравится, что ты серьёзен. Знай: я всё ещё слежу за тобой. Хонджун усмехнулся. — Я думаю, сначала стоит перевезти его к себе в квартиру, он там уже бывал не раз и не два. Сан кивнул. — Да, так будет лучше всего. А вот кольцо ему подаришь, когда он расслабится окончательно. Хонджун кивнул и пожал руку Сану, который сказал напоследок: — Я всегда это чувствовал, но не знал почему… Есть в Сонхва что-то такое… Как будто он не верит в то, что заслуживает счастья. Не знаю, почему. Хонджун отвёл взгляд. — Кто знает… Я попытаюсь его переубедить. Когда за Саном закрылась дверь, Хонджун снова задумался: не связано ли это с той загадочной историей из его снов? Размышляя над этим, он вышел в коридор и снова увидел эти неловкие взгляды Чонхо в сторону чуть ли не бегом удаляющегося Юнхо. — Чонхо! — альфа повернулся к нему, но на его лице всё ещё сохранялось расстроенно-недоуменное выражение. — Зайди ко мне. Есть разговор. Как только альфа уселся в кресло, Хонджун взял быка за рога. — Прости, что лезу не в свое дело, но я уже не первый месяц наблюдаю этот твой взгляд побитой собаки в сторону Юнхо. Что между вами происходит вообще? — Ничего, — тяжёлый вздох раздался в ответ. — Ничего не происходит. — А ты хотел бы? Глупый вопрос, ответ был очевиден. — Да, — Чонхо повертел в руках ручку. — Но он бегает от меня как чёрт от ладана, хотя я ничего ему плохого не сделал! — А ты пробовал пригласить его поужинать вместе? — Пытался пару раз, но он тут же выдумывал несуществующие дела и убегал, не дослушав. Хонджун скрестил руки на груди. — Вот смотрю я на тебя, Чонхо, и не понимаю: ты альфа или омега? — младший возмущённо вскинул голову. — Тебе нравится омега? Так скажи ему об этом, чего ты мнёшься? — А если он мне откажет? — Значит попросишь ещё раз! Ты альфа или где? Чонхо поднялся с кресла. — Конечно я альфа! — Так иди и докажи это! Ну?! Чонхо выскочил из кабинета, и Хонджун довольно потёр руки: ускорение он придал, а дальше всё зависит от самого Чонхо.